THE CURRENT STATE OF THE ISSUE OF INTEGRATING ERAS PRINCIPLES INTO THE PRACTICE OF RADICAL PROSTATECTOMY IN PROSTATE CANCER



Cite item

Full Text

Abstract

Background. The concept of accelerated recovery after surgery (ERAS, Enhanced recovery after surgery) is a comprehensive multidisciplinary approach based on scientific principles and aimed at optimizing patient management in the perioperative period. Despite the proven effectiveness of ERAS in various types of oncological operations, questions remain about the impact of this approach on the results of the perioperative period in the treatment of prostate cancer (prostate cancer).
Objective. To analyze modern scientific data on the use of ERAS principles in the preoperative, intraoperative and postoperative period in the treatment of prostate cancer.
Materials and methods. The authors searched for publications in the electronic databases PubMed and Google Scholar using keywords in Russian and English: "the concept of accelerated recovery after surgery", "enhanced recovery after surgery", "prostate cancer", "ERAS", "radical prostatectomy", "robotic radical prostatectomy", "prostate cancer", "radical prostatectomy", "robotic radical prostatectomy". The search was conducted in accordance with the recommendations of PRISMA. As a result, the review included 100 studies. 
Results. ERAS covers the entire perioperative period, starting with patient preparation and ending with recovery after surgery. This makes it possible to effectively perform radical prostatectomy and provide high-quality rehabilitation. Currently, the combination of ERAS with robotic radical prostatectomy demonstrates the advantages associated with minimal injury and a high level of reliability, which significantly reduces surgery time, reduces postoperative complications, accelerates patient recovery and increases the satisfaction of medical staff.
Conclusion. To fully assess the benefits of ERAS in REM, it is necessary to systematize existing concepts and recommendations in the field of surgical treatment of prostate pathologies, as well as conduct high-quality multicenter studies aimed at studying rehabilitation, prevention of complications and analysis of patients' opinions. This will expand the capabilities of ERAS and enhance its impact on improving treatment outcomes.

Full Text

Введение
Рак предстательной железы (РПЖ) представляет собой одну из самых распространенных форм злокачественных новообразований среди мужского населения. Распространенность РПЖ в Российской Федерации имеет тенденцию к росту. В период с 2012 по 2021 год показатель распространенности увеличился с 97,7 до 187,3 случая на 100 тысяч населения [1]. Хирургические методы лечения этого заболевания претерпели эволюцию: от традиционных открытых операций до роботизированных хирургических вмешательств [2]. Однако даже несмотря на прогресс в методиках, послеоперационные осложнения, включая замедленную регенерацию тканей и проблемы с контролем мочеиспускания, продолжают оказывать значительное влияние на качество жизни пациентов [3]. Внедрение роботизированных технологий позволило значительно улучшить исходы хирургического вмешательства. Роботическая радикальная простатэктомия (РПЭ) стала золотым стандартом благодаря таким преимуществам, как сокращение продолжительности операции, уменьшение кровопотери и сохранение функций мочеиспускания и половой активности в отдаленном послеоперационном периоде [2, 4].
Концепция ускоренного восстановления после операции (ERAS, Enhanced recovery after surgery) – это комплексный мультидисциплинарный подход, основанный на научных принципах и направленный на оптимизацию ведения пациентов в периоперационном периоде [5]. Основная цель ERAS заключается в улучшении процесса восстановления больных, минимизации рисков развития осложнений и снижении затрат за счет тесного взаимодействия между хирургическими командами, анестезиологами и медсестрами [6-8]. Применение программы ERAS способствовало значительному прогрессу в клинической практике, сделав процесс реабилитации более предсказуемым и экономически выгодным. Усовершенствованный сестринский уход на базе ERAS обеспечил пациентам как краткосрочную, так и долгосрочную пользу, повысив качество их жизни после операции и сократив финансовые затраты [9]. Несмотря на подтвержденную эффективность ERAS в различных видах онкологических операций, остаются нерешенными вопросы относительно влияния данного подхода на результаты периоперационного периода при лечении РПЖ, что делает актуальным проведение исследований в данной области.  
Цель исследования – проанализировать современные литературыне данные, посвященные использованию принципов ERAS в предоперационном, интраоперационном и послеоперационном периоде при лечении РПЖ. 

МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
Авторы провели поиск публикаций в электронных базах данных PubMed и Google Scholar, используя ключевые слова на русском и английском языках: «концепция ускоренного восстановления после операции», «enhanced recovery after surgery», «рак предстательной железы», «ERAS», «радикальная простатэктомия», «роботическая радикальная простатэктомия», «prostate cancer», «radical prostatectomy», «robotic radical prostatectomy». Поиск публикаций проводился во временном интервале с момента основания базы данных по декабрь 2024. Анализ заголовков и аннотаций статей выполнялся авторами независимо друг от друга, после чего производился отбор полных текстов релевантных исследований. Для отбора источников использовали следующий алгоритм: вначале исключались дубликаты, затем авторы анализировали названия и аннотации отобранных статей, проверяя их соответствие теме обзора и наличие полного текста. На этом этапе исключались тезисы и статьи без доступа к полному тексту. Далее полнотекстовые рукописи оценивались на соответствие следующим критериям включения: публикация на русском или английском языке; исследование опубликовано в рецензируемом научном издании; в исследовании рассматривается применение принципов ERAS при простатэктомии; в исследовании описываются принципы ERAS. рассмотрение применения и различных схем лучевой терапии при тройном негативном раке молочной железы. В итоге в обзор вошло 100 исследований. Алгоритм поиска источников представлен на рисунке.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. Алгоритм отбора первоисточников. 
Fig. The algorithm for selecting primary sources.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Предоперационные аспекты программы ERAS
Обучение пациентов перед операцией
После установления диагноза «рак предстательной железы» многие пациенты могут испытывать чувство тревоги и растерянности из-за недостаточной осведомленности о своем заболевании [10]. Тем не менее они имеют полное право быть проинформированными о своем состоянии здоровья. Проведенные исследования показывают, что предоставление полной информации пациенту перед операцией способствует снижению уровня тревожности и предотвращает развитие физиологического стресса, а также уменьшает длительность госпитализации [10, 11]. Важно разъяснить пациентам, что РПЖ отличается меньшей агрессивностью по сравнению с некоторыми другими видами злокачественных опухолей, такими как рак желудка или легких, и характеризуется относительно медленным ростом. Современные методы лечения позволяют существенно улучшить прогноз заболевания [1, 12]. Программа ERAS подчеркивает необходимость вовлечения семей пациентов или лиц, осуществляющих уход, поскольку активное участие близких людей в процессе предоперационного обучения оказывает позитивное воздействие на дальнейшее лечение и общее состояние больного.
Оптимизация предоперационной медицинской помощи
Пациенты с диагнозом «рак предстательной железы», как правило, представляют собой группу пожилых мужчин, имеющих сопутствующие хронические заболевания, такие как артериальная гипертензия, сахарный диабет, анемия и другие. Комплексная оптимизация предоперационного медицинского сопровождения позволяет минимизировать риски и повысить безопасность проведения оперативного вмешательства. Согласно существующим рекомендациям, пациентам настоятельно советуют отказаться от курения минимум за восемь недель до планируемой операции, что снижает вероятность возникновения легочных осложнений, связанных с резким прекращением курения [13]. Исследование S. Safavy и соавт. (2017) показало, что прекращение курения в предоперационный период положительно коррелирует с долгосрочными функциональными результатами после РРПЭ [14]. Отказ от курения безопасен для пациентов, готовящихся к оперативному лечению, и эффективен для уменьшения частоты осложнений и улучшения прогноза [15, 16]. Помимо этого, адекватная физическая подготовка и укрепление мышечной системы способствуют ускоренному восстановлению после операции [17].
Скрининг и оценка состояния питания
Недостаточность питания и нерегулярное потребление пищи являются важными факторами риска развития хирургических осложнений. Традиционно для оценки пищевого статуса пациентов с онкологическими заболеваниями используются такие показатели, как индекс массы тела и уровень сывороточного альбумина, однако они не всегда обеспечивают полную картину нутритивного статуса [18, 19]. В современной практике одним из наиболее эффективных инструментов для скрининга нутритивного состояния хирургических пациентов считается индекс нутритивного риска [20, 21]. Исследование Z.N. Liu и соавт. (2023) продемонстрировало статистически значимую взаимосвязь между нутритивным статусом пациентов и наличием неблагоприятных признаков, таких как экстракапсулярное распространение опухоли и инвазия семенных пузырьков при РПЖ [22]. Оценка нутритивного риска позволяет клиницистам принимать взвешенные решения относительно стратегии лечения и ведения пациентов. Концепция ERAS акцентирует внимание на необходимости коррекции рациона питания пациента перед операцией для повышения его иммунной защиты и снижения вероятности интра- и послеоперационных инфекционных осложнений.
Периоперационное голодание 
На протяжении последних нескольких десятилетий существовало строгое ограничение на приём пищи накануне операции, что было связано со стремлением предотвратить аспирацию содержимого желудка во время наркоза. Однако ретроспективное исследование показало, что употребление прозрачных жидкостей в течение нескольких часов перед операцией не увеличивает риск интраоперационного или послеоперационного рефлюкса по сравнению с полным голоданием или воздержанием от приёма пищи с полуночи [23]. Эти данные позволили пересмотреть прежние рекомендации, и современные европейские руководства указывают на отсутствие необходимости длительного голодания. В настоящее время принято считать достаточным воздержаться от приема твердой пищи за шесть часов до начала анестезии и от жидкой пищи — за два часа [24].
Механическая очистка кишечника
Механическая очистка кишечника традиционно применяется в подготовке к различным хирургическим вмешательствам уже на протяжении многих лет. Некоторые исследования не выявили значительного влияния механической очистки кишечника на частоту послеоперационных осложнений, возникающих вследствие повреждения прямой кишки во время РПЭ. Это наблюдение указывает на возможность безопасного отказа от такой подготовки перед РПЭ [25]. Однако японские урологи пришли к выводу, что механическая очистка кишечника не предоставляет существенных преимуществ в плане общего количества осложнений, длительности операции, объема кровопотери и общих затрат на лечение. Они предположили, что механическую очистку кишечника можно исключить перед выполнением РПЭ на ранних стадиях РПЖ (Т1 и Т2) [26].
Предоперационная углеводная нагрузка
Клинические исследования подтверждают целесообразность назначения пациентам пероральных углеводов перед операцией [27, 28]. Такое вмешательство может способствовать снижению резистентности к инсулину, уменьшению чувства голода и беспокойства, а также предотвращению потери белка у пациентов, хотя и не влияет на скорость опорожнения желудка [29]. Пероральный прием углеводов способен ускорить восстановление кишечной функции после операции, однако остается открытым вопрос о влиянии колебаний уровня глюкозы в крови, обусловленных приемом углеводных растворов, на прогноз пациентов с сахарным диабетом. Недавнее одноцентровое двойное слепое рандомизированное контролируемое исследование выявило связь между предоперационным пероральным приемом углеводов и снижением уровней воспалительных цитокинов (интерлейкина-6, интерлейкина-8 и фактора некроза опухоли) у 90 пациентов, перенесших РПЭ. При этом статистически значимых различий в показателях клеточного иммунитета и частоте послеоперационных инфекций обнаружено не было. Эти данные свидетельствуют о необходимости дальнейшего изучения клинической значимости предоперационного приема углеводов [30].
Профилактика тромбоэмболических осложнений
Венозная тромбоэмболия (ВТЭ) представляет собой одну из ведущих причин послеоперационной заболеваемости и смертности, поэтому предотвращение тромбообразования во время операции является приоритетной задачей для любого хирурга. Для снижения риска тромбозов при обширных операциях на органах малого таза рекомендуется использование профилактических доз низкомолекулярного гепарина. Этот препарат признан наиболее эффективным и экономически оправданным средством профилактики [31, 32]. К дополнительным физическим мерам относятся применение компрессионных чулок и прерывистой пневматической компрессии [33]. 
Согласно рекомендациям Американского общества гематологов, медикаментозная терапия не должна применяться для предотвращения тромбоза у пациентов, которым планируется проведение РПЭ. Однако если пациенты подвергаются расширенной лимфаденэктомии или открытой РПЭ, что повышает риск ВТЭ, может оказаться полезной медикаментозная профилактика. Эксперты считают, что при наличии показаний к медикаментозной профилактике, основанной на ограниченных доказательствах, возможно назначение низкомолекулярного или нефракционированного гепарина [34].
Недавно был предложен новый инструмент, на основе технологий искусственного интеллекта, для оценки риска ВТЭ в течение 90 дней после операции — модель дерева решений [35]. Она учитывает восемь факторов, включая время первичного обращения, уровень ПСА и индекс массы тела (ИМТ). Пациентам, набравшим более пяти баллов по этой шкале, показана тромботическая профилактика после РПЭ, тогда как те, кто набрал меньше пяти баллов, считаются имеющими низкий риск. Данная система оценки предлагает врачам новый подход к индивидуализированной профилактике венозного тромбоза.
Предоперационная профилактика инфекций
Использование антибиотиков перед операцией является ключевым элементом в рамках РПЭ, где выбор препарата и режим его применения зависят от множества факторов, включая степень бактериального загрязнения операционной раны, предполагаемую чувствительность патогенных микроорганизмов и продолжительность антибактериальной терапии [36, 37]. Однако международные руководства пока не содержат стандартных рекомендаций по профилактическому использованию антибиотиков из-за недостатка конкретных данных. В 2008 году эксперты Американского колледжа урологии предложили вводить антибиотики внутривенно однократно за час до начала оперативного вмешательства [38]. Однократного введения антибактериального препарата перед операцией в большинстве случаев достаточно для предотвращения послеоперационных инфекционно-воспалительных осложнений, несмотря на длительное дренирование послеоперационной раны и катетеризацию мочевого пузыря [16].
Данное проблеме посвящены многочисленные исследования. Так, в одном ретроспективном исследовании [39] сравнивались схемы однократного и многократного применения антибиотиков в периоперационном периоде, и было установлено, что однократное введение не уступало в эффективности по предотвращению послеоперационных инфекций после РПЭ. Учитывая растущую проблему антибиотикорезистентности, авторы рекомендовали ограничиваться введением одной дозы перед операцией. Другое исследование показало, что по сравнению с продолжительным курсом антибиотиков, однократное введение препаратов до операции не повышало риск катетерных инфекций мочевыделительной системы после РПЭ и сопровождалось более коротким периодом лечения [40].
Интраоперационные аспекты программы ERAS
Стандартизованное ведение анестезии
При проведении урологических операций, таких как РПЭ, применяются различные виды анестезии, включая общую и эпидуральную [41]. Последние исследования подчеркивают важность комплексного подхода к выбору метода обезболивания. Такой подход включает в себя тщательную предоперационную оценку состояния пациента, его правильное положение на операционном столе, контроль вентиляции лёгких и оптимальное управление инфузионной терапией [42, 43].
Концепция анестезии в рамках программы ERAS предусматривает сочетание общей и региональной анестезии для минимизации нейроэндокринных стрессовых реакций организма, обеспечения эффективного обезболивания и снижения иммунного ответа на хирургическое вмешательство и анестезию, что, в свою очередь, уменьшает потребность в опиоидных анальгетиках. Небольшое проспективное рандомизированное исследование показало, что грудная эпидуральная анестезия способна уменьшать ранние стрессовые реакции после РПЭ и частично ослаблять ранние нейроэндокринные ответы на операцию [44]. Грудная эпидуральная анестезия широко используется в колоректальной хирургии, что позволяет сократить пребывание в стационаре и ускорить восстановление функций желудочно-кишечного тракта [32].
В группе из 54 пациентов с РПЖ во время выполнения роботической РПЭ использовался метод обезболивания, основанный на уровне болевой чувствительности, что позволило снизить потребление ремифентанила на 20% без увеличения уровней маркеров воспаления, таких как интерлейкин-6, C-реактивный белок или кортизол [45]. Авторы предположили, что коррекция дозировок опиоидов в реальном времени с сохранением минимальной концентрации ремифентанила может помочь уменьшить выраженность воспалительной реакции [45]. Экспериментальные исследования на животных показали, что у особей, подвергшихся удалению опухоли предстательной железы под общим наркозом, наблюдалось увеличение количества циркулирующих опухолевых клеток по сравнению с животными, оперированными под комбинированной анестезией (общей и спинальной). Это свидетельствует о том, что комбинированная анестезия может ослабить иммуносупрессивное действие опухоли и потенциально ограничить её распространение, однако необходимы дополнительные исследования в контексте РПЭ [46].
Минимально инвазивные хирургические подходы
Современные малоинвазивные хирургические методики, рекомендованные программой ERAS, включают лапароскопическую и роботическую РПЭ. Эти методы позволяют минимизировать стрессовые реакции организма, возникающие в результате хирургического вмешательства, и способствуют более быстрому заживлению ран. Лапароскопическая РПЭ обладает рядом преимуществ, таких как меньшая кровопотеря, лучшая визуализация и минимальная травматичность, что ведет к сокращению среднего срока пребывания в стационаре, снижению расходов на госпитализацию и уменьшению физического и эмоционального ущерба для пациентов [47-50].
В последние годы всё больше внимания уделяется применению роботической РПЭ в лечении РПЖ. Основными критериями оценки ее эффективности являются контроль над опухолью, сохранение удержания мочи и эректильной функции [51]. Выполнение роботической РПЭ с возможностью выписки в день операции в рамках программы ERAS оказалось безопасным, снизило затраты на лечение и не повлияло на послеоперационный процесс восстановления [52]. Австралийская группа исследователей установила, что удовлетворённость пациентов после роботичесой РПЭ в большей степени определяется личными ожиданиями и восприятием, чем объективными показателями функциональных результатов, такими как удержание мочи и эректильная функция, что даёт важную информацию для разработки протоколов лечения будущих пациентов [53].
Контроль жидкостного баланса
Эффективное управление жидкостным балансом играет ключевую роль в успешном ведении пациентов. Целью интраоперационного контроля жидкости является поддержание адекватной перфузии органов и нормального кровообращения. Принципы ERAS распространяются на весь периоперационный период: перед операцией пациентов стимулируют к приёму прозрачных углеводосодержащих жидкостей за два часа до введения анестезии. Во время операции важно стремиться к достижению нулевого жидкостного баланса, а некоторым пациентам может потребоваться мониторинг гемодинамических параметров. После операции пациентов следует как можно быстрее переводить на обычный режим питания и питья, одновременно ограничивая объём внутривенного введения жидкостей [54]. Адекватная регуляция жидкостного баланса может уменьшить кровопотерю, снизить риск осложнений и сократить среднее время восстановления [55].
Особенностью операций по поводу РПЖ является пересечение уретры, что затрудняет точный учёт объёма выделяемой мочи и усложняет мониторинг жидкостного баланса во время операции. Ранее проведённые исследования показали, что избыточное введение жидкости является независимым фактором ухудшения клинических исходов: каждый дополнительный литр внутривенной жидкости, введённый в день операции, увеличивает риск замедленной реабилитации на 16% и риск послеоперационных осложнений на 32% [56].
Установка интраоперационного дренажа
Во время РПЭ нередко устанавливают дренажные трубки для предотвращения скопления жидкости в полости таза и снижения риска послеоперационного кровотечения. Однако такая процедура может привести к дополнительным осложнениям, таким как боли и инфекции в зоне дренажа, повреждение кровеносных сосудов передней брюшной стенки и образование гематомы [57]. В исследовании, включающем 325 пациентов с раком предстательной железы, у 78% не устанавливали тазовый дренаж. Результаты показали, что восстановление контроля над мочеиспусканием и частота осложнений были схожими в обеих группах — с установкой дренажа и без него [58].
Программа ERAS ориентирована на то, что с развитием роботизированной хирургии травматичность операций значительно уменьшается. Отказ от установки дренажа после роботической РПЭ не вызывает дополнительных осложнений и может уменьшить послеоперационные болевые ощущения. Тем не менее эта стратегия подходит не всем пациентам и установка дренажных трубок остаётся необходимой для тех, кому проводились сложные реконструктивные операции на шейке мочевого пузыря, диссекции увеличенных лимфатических узлов или существует повышенный несостоятельности анастомоза [57, 59, 60]. Таким образом, решение об установке дренажа должно приниматься индивидуально с учётом особенностей конкретного случая.
Установка мочевого катетера во время операции
Установка мочевого катетера во время РПЭ выполняет две важные функции: она обеспечивает отвод мочи из мочевого пузыря и защищает зону анастомоза, способствуя его заживлению. В последние годы многие специалисты склоняются к мнению, что после операции чрескожный надлобковый катетер предпочтительнее трансуретрального, так как он удобнее для пациентов и может способствовать лучшему восстановлению анастомоза, обеспечивая высокую степень удовлетворённости пациентов. Хотя различия в послеоперационной боли, спазмах мочевого пузыря и задержке мочи незначительны [61-63].
С позиции программы ERAS, выбор чрескожного надлобкового дренажа на поздних этапах послеоперационного периода может быть оптимальным решением, однако в этой области ещё сохраняются разногласия, и для окончательных выводов требуются дополнительные масштабные клинические исследования.
Интраоперационный контроль температуры тела
Гипотермия во время операции возникает из-за длительного воздействия холода на открытую рану и угнетения центров терморегуляции под влиянием анестезирующих препаратов. Периоперационная гипотермия может вызывать множество нежелательных реакций у пациентов, включая инфекции в области разреза, осложнения со стороны ран, дрожь, замедленный метаболизм анестетиков, повышенную кровопотерю во время операции и увеличение длительности госпитализации [64, 65]. Поскольку большинство пациентов с раком предстательной железы — пожилые мужчины, возраст сопровождается снижением способности организма вырабатывать тепло и регулировать температуру тела. Частота интраоперационной гипотермии во время радикальной простатэктомии может достигать 44%, что требует принятия дополнительных мер по согреванию [66].
Учитывая потенциальные осложнения, вызванные гипотермией, во время операции крайне важно поддерживать центральную температуру тела пациента выше 36°C. Основные способы обогрева включают подогрев инфузионных растворов, повышение температуры в операционной, использование согревающих одеял и увлажнение анестезирующих газов [67]. Одноцентровые исследования показали, что поддержание оптимальной температуры тела помогает предотвратить периоперационную гипотермию, снизить послеоперационные осложнения, ускорить восстановление после анестезии и повысить комфорт пациентов после роботической РПЭ [64].
Послеоперационные аспекты программы ERAS
Профилактика тошноты и рвоты
Известно, что ингаляционные анестетики, такие как закись азота, и опиоидные анальгетики, применяемые во время операции, могут вызывать симптомы тошноты и рвоты. Во время лапароскопической операции выброс углекислого газа может вызвать растяжение и раздражение брюшины, что также может усугублять послеоперационную тошноту и рвоту (ПОТР) [68, 69]. Тошнота и рвота способны вызывать значительный дискомфорт, нарушения водно-электролитного баланса, повышать риск аспирационной пневмонии, увеличивать вероятность расхождения швов, замедлять процесс восстановления и вызывать другие осложнения у пациентов [70, 71]. В настоящее время профилактика ПОТР представляет собой мультимодальный подход, включающий фармакологические и нефармакологические методы [72]. Фармакологическая профилактика включает антагонисты серотониновых 5-HT3 рецепторов (например, ондансетрон и палоносетрон), дексаметазон, галоперидол и апрепитант [73]. Антагонисты 5-HT3 рецепторов обычно используются отдельно или в сочетании с дексаметазоном в качестве терапии первой линии для профилактики ПОТР, причем комбинированная терапия не вызывает дополнительных побочных эффектов [74]. Нефармакологические методы, используемые в клинической практике, включают чрескожную электрическую стимуляцию нервов и чрескожную стимуляцию акупунктурных точек, а также своевременное инструктирование пациентов о необходимости регулировки частоты дыхания, что может облегчить дискомфорт, 
Ранняя послеоперационная активность
Продолжительное соблюдение постельного режима и отсутствие физической активности после операции могут привести к множеству неблагоприятных физиологических последствий, таких как дисфункция желудочно-кишечного тракта, инсулиновая резистентность, нарушения дыхательной и сердечно-сосудистой систем, а также повышенный риск тромбоза [75]. Ранняя послеоперационная активность является неотъемлемой частью программы ERAS [76], которая может смягчить некоторые побочные эффекты хирургического вмешательства, уменьшить боль, снизить послеоперационную утомляемость, предотвратить кишечную непроходимость, сократить сроки лечения и, соответственно, снизить затраты на медицинское обслуживание [77, 78]. Для мотивации пациентов к двухчасовой активности в постели через четыре часа после операции и, по крайней мере, шестичасовой активности в послеоперационный период в первый день, рекомендации ERAS по новому хирургическому уходу должны подчеркивать преимущества структурированного режима и включать качественные и количественные показатели активности (например, время отдыха, пройденное расстояние или количество шагов) [79, 80]. Современные исследования позволяют отслеживать уровень физической активности в режиме реального времени с помощью носимых устройств, увеличивая интенсивность двигательной активности в послеоперационный период и используя анимацию для улучшения процесса восстановления [79] Крупное рандомизированное контролируемое исследование показало, что в первые сутки после РПЭ домашняя реабилитация с физическими упражнениями значительно повысила объективно измеримую физическую активность по сравнению с традиционным лечением [81]. Комбинация ERAS с планами реабилитации для пациентов, перенесших РПЭ, способствовала более быстрому восстановлению.
Раннее послеоперационное питание и нутритивная поддержка
Задержка начала перорального питания после операции часто обусловлена применением анестезирующих препаратов, что затрудняет удовлетворение пищевых потребностей. Учитывая, что дефицит питательных веществ и неполноценное питание являются факторами риска послеоперационных осложнений, раннее энтеральное питание приобретает особое значение для пациентов, перенесших серьезное хирургическое вмешательство [82]. Программа ERAS поддерживает возврат к нормальному питанию сразу после окончания операции, поскольку полноценное питание способствует поддержанию гомеостаза и может снизить вероятность послеоперационных осложнений.
Ранее проведенные исследования показали, что энтеральное питание в течение первых 24 часов после операции может способствовать заживлению ран, снижению риска сепсиса и полиорганной недостаточности [83, 84]. Однако тошнота и рвота могут возникать при раннем начале питания, поэтому необходимо найти оптимальный баланс между этими состояниями и разработать индивидуальный план диетической поддержки для каждого пациента. В случае наличия ПОТР необходимо учесть возможный риск раннего приема пищи, что требует детальной проработки диеты в рамках программы ERAS.
Раннее удаление мочевого катетера
Первоначальные рекомендации предполагали удаление постоянного мочевого катетера через две недели после РПЭ, но более поздние исследования показали, что удаление катетера через семь дней после операции также возможно [85]. Установка мочевого катетера во время РПЭ способствует заживлению анастомоза между мочевым пузырем и уретрой, а преждевременное удаление катетера может привести к нарушению его герметичности. М.А. Кодзоков и соавт. (2022) провели рандомизированное контролируемое исследование и показали, что катетер можно удалять уже на день после операции [86]. Раннее удаление катетера не ухудшило восстановление контроля над мочеиспусканием, реконструкцию мочевыводящих путей в мочевом пузыре и не увеличило частоту острой задержки мочи. Однако из-за небольшого размера выборки и необходимости дальнейшего наблюдения этот вывод требует дополнительных исследований. Принцип ERAS заключается в том, что раннее удаление катетера после РПЭ не увеличивает риск периоперационных осложнений [87-89], позволяя экономить медицинские ресурсы, повышать комфорт пациента и ускорять послеоперационную активацию.
Послеоперационное обезболивание
Боль остается ключевой проблемой после РПЭ, иногда продлевая послеоперационный период [86]. По сравнению с открытой хирургией лапароскопическая и роботическая РПЭ значительно снижают выраженность боли у пациентов [90, 91]. В рекомендациях ERAS подчеркивается важность мультимодальной анальгезии, при которой несколько механизмов работают вместе для повышения эффективности обезболивания, снижения доз отдельных лекарственных средств и, соответственно, уменьшения побочных эффектов [92-96]. ERAS ориентируется на контроль боли, что способствует быстрому восстановлению, улучшению подвижности, питания и снижению стрессовых реакций, вызванных болью и резистентностью к инсулину [32, 76, 96]. Последние рекомендации по послеоперационному обезболиванию при РПЭ предлагают базовую послеоперационную анальгезию, включающую ацетаминофен и нестероидные противовоспалительные препараты, которые могут снизить потребление опиоидов. В обновленном руководстве предложено рассмотреть внутривенное введение лидокаина при открытой операции [96]. Эти рекомендации касаются острой послеоперационной боли, но исследования, касающиеся хронической послеоперационной боли при РПЭ, остаются ограниченными, и для получения дополнительных данных требуется длительное наблюдение.
Критерии выписки
Рекомендации ERAS предусматривают, что пациенты могут быть выписаны после РПЭ, если они способны свободно передвигаться, принимать пищу через рот и не подвержены риску осложнений. После выписки пациента необходимо организовать активное наблюдение и предоставлять консультации, касающиеся мер предосторожности в домашних условиях, а также указать, потребуется ли дополнительное противоопухолевое лечение в ходе послеоперационного амбулаторного мониторинга. Многочисленные исследования демонстрируют, что возможна выписка пациента в тот же день или через сутки после выполнения РПЭ [52, 97-100]. Так, A. Saouli и соавт.(2022) показали, что выписки в тот же день после операции впослне безопасна [100]. Однако из-за индивидуальных различий между пациентами ее применение в клинической практике требует дальнейших исследований. Рационализированные периоперационные подходы, такие как ERAS, могут улучшить качество жизни пациентов при выписке в день операции. Благодаря развитию малоинвазивных методов хирургии и совершенствованию послеоперационного восстановления время выписки пациентов после операции значительно сократилось, что также привело к снижению смертности.
Текущие ограничения и будущие перспективы
Несмотря на значительное продвижение в области хирургического лечения РПЖ благодаря внедрению программы ERAS существуют определенные ограничения, которые требуют внимательного рассмотрения и доработки:
1. Индивидуальные особенности пациентов. ERAS разрабатывался преимущественно для здоровых молодых мужчин, однако многие пациенты сталкиваются с сопутствующими заболеваниями, такими как диабет, гипертония, ожирение и хроническая болезнь легких. Эти факторы могут негативно сказываться на результатах лечения и послеоперационной реабилитации, вызывая осложнения и замедляющее восстановление.
2. Медицинская инфраструктура. Многие больницы и клиники испытывают нехваточную квалификацию медицинского персонала, оборудования и ресурсов для выполнения современных стандартов ERAS. Это приводит к проблемам с соблюдением протоколов и недостаточному обучению персонала, что ставит под угрозу эффективность и безопасность хирургических процедур.
3. Недостаточная интеграция между специалистами. Программы ERAS требуют тесного взаимодействия между различными участниками лечебного процесса, включая хирургов, анестезиологов, терапевтов и медсестер. Отсутствие должного уровня координации может привести к неэффективному выполнению операций и ухудшению послеоперационного ухода. 
4. Неспецифичный характер некоторых рекомендаций. В литературе наблюдается недостаток специфичных рекомендаций для определенных категорий пациентов, таких как пожилые люди, женщины, пациенты с сопутственным тяжелым заболеванием и дети. Это ограничивает универсальность применения ERAS и требует создания персонализированных программ для различных групп населения.
5. Ограниченный доступ к данным и ресурсам. Нехваточный объем научных исследований и клинических испытаний, направленных на изучение результатов ERAS, затрудняет принятие решений на основе убедительных доказательств. В настоящее время преобладает эмпиризм, что может привести к ошибкам в выборе стратегий и подходов.
Возможные направления развития
Для преодоления существующих ограничений и расширения возможностей ERAS можно сосредоточиться на следующих направлениях:
1. Обучение и переподготовка медицинского персонала: Повышение квалификации и переподготовки медицинского персонала поможет улучшить качество оказания услуг и выполнение рекомендаций ERAS.
2. Укрепление междисциплинарного взаимодействия: Улучшение взаимодействия между хирургическими бригадами, анестезиологией, терапевтами и медсетью может способствовать созданию единой сети управления процессом лечения, что обеспечит лучшую координацию и снижение рисков.
3. Разработка специализированных программ ERAS: Создание специализированных программ для различных категорий пациентов, таких как пожилые люди, женщины, больные с тяжелой патологией и дети, позволит адаптировать ERAS к индивидуальным потребностям.
4. Инновационные технологии и методы реабилитации: Применение новых технологий, таких как телемедицина и автоматизированное отслеживание состояния пациента, может сделать процессы лечения более удобными и эффективными.
5. Научные исследования и клинические испытания: Увеличение количества исследований и клинических испытаний поможет верифицировать эффективность и безопасность различных аспектов ERAS, а также выявить новые пути оптимизации процессов.
Эти шаги направлены на расширение потенциала ERAS, повышение его эффективности и адаптации к широкому спектру потребностей пациентов.
Заключение
ERAS широко используется в различных областях хирургии, таких как колоректальная и ортопедическая хирургия. В урологической практике ERAS активно используется при цистэктомии, однако четких рекомендаций по другим значимым операциям в урологии, таким как РПЭ и радикальная нефрэктомия, пока не сформировано. ERAS объединяет множество направлений и дисциплин, подразумевая тесное взаимодействие между врачами-хирургами, анестезиологами и медицинским персоналом. В клинической практике разрабатываются комплексные индивидуальные периоперационные планы, основанные на реальных потребностях пациента. ERAS охватывает весь периоперационный период, начиная с подготовки пациента и заканчивая восстановлением после операции. Это позволяет эффективно выполнять РПЭ и обеспечивать качественную реабилитацию. В настоящее время сочетание ERAS с РРПЭ демонстрирует преимущества, связанные с минимальной травматизацией и высоким уровнем надежности, что позволяет значительно сократить время операции, уменьшить послеоперационные осложнения, ускорить восстановление пациента и повысить удовлетворенность медицинского персонала. Для полноценной оценки преимуществ ERAS в РПЭ необходимо систематизировать существующие концепции и рекомендации в области хирургического лечения РПЖ, а также проводить высококачественные многоцентровые исследования, направленные на изучение реабилитации, профилактики осложнений и анализа мнения пациентов. Это позволит расширить возможности ERAS и усилить ее влияние на улучшение результатов лечения.

×

About the authors

Sabir Sh. Sabirzyanov

Republican Clinical Hospital named after G.G. Kuvatov

Email: sobir08-97@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4044-0396

MD, Urologist

Russian Federation, 132, Dostoevskogo st., Ufa, 450005, Republic of Bashkortostan, Russia

Maksim A. Sokolovskiy

Pirogov Russian National Research Medical Universiy

Email: maks_sokolovskiy@internet.ru
ORCID iD: 0009-0005-4998-3532

Student

Russian Federation, 1, Ostrovityanova st., Moscow, 117513, Russia

Ekaterina V. Kozhevnikova

Academician I.P. Pavlov Ryazan State Medical University

Author for correspondence.
Email: ktrnkzhvnkv@gmail.com
ORCID iD: 0009-0002-3693-2355

Student

Russian Federation, 9, Vysokovoltnaya st., Ryazan, 390026, Russia

Marat S. Khaidarov

Izhevsk State Medical Academy

Email: Hayammark@gmail.com
ORCID iD: 0009-0009-9818-8841

Student

Russian Federation, 281, Kommunarov St., Izhevsk, 426056, Russia

Maria A. Talyan

Rostov State Medical University

Email: talyanmariya@mail.ru
ORCID iD: 0009-0007-5681-052X

Student

Russian Federation, 29, Nakhichevanskij alleyway, Rostov-on-Don, 344022, Russia

Elena M. Kuzhinaya

Rostov State Medical University

Email: lena.kuzhilnaya@mail.ru
ORCID iD: 0009-0008-2870-3601

Student

Russian Federation, 29, Nakhichevanskij alleyway, Rostov-on-Don, 344022, Russia

Alfia I. Zagidullina

Krasnousolskij Central District Hospital

Email: alfia047@gmail.com
ORCID iD: 0009-0000-4612-5640

Therapist

Russian Federation, 15, Aerodromnaya st., Krasnousolskij, 453050, Republic of Bashkortostan, Russia

Roman B. Ali

Russian University of Medicine

Email: romanike2001@gmail.com
ORCID iD: 0009-0002-9184-6222

Student

Russian Federation, 20/1, Delegatskaya st., Moscow, 127473, Russia

Daria A. Yushina

Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University

Email: dr.daria.yushina@gmail.com
ORCID iD: 0009-0001-3633-186X

Student

Russian Federation, 6-8, Lva Tolstogo st., Saint Petersburg, 197022, Russia

Alexey S. Timofeev

Ural State Medical University

Email: timofeevj21@gmail.com
ORCID iD: 0009-0002-6798-3622

Student

Russian Federation, 3, Repina st., Ekaterinburg, 620028, Russia

Sofya E. Gorovaya

Kuban State Medical University

Email: sofyagorovayyaa@mail.ru
ORCID iD: 0009-0003-3470-7266

Student

Russian Federation, 4, Mitrofana Sedina St., Krasnodar, 350063, Russia

Angelina I. Simakova

Kirov State Medical University

Email: MatricariaChamomilla@yandex.ru
ORCID iD: 0009-0004-1660-2783

Student

Russian Federation, 112, K. Marks St., Kirov, 610998, Russia

Olga M. Kondrasheva

Kuban State Medical University

Email: o_kolodina01@mail.ru
ORCID iD: 0009-0005-4860-9741

Student

Russian Federation, 4, Mitrofana Sedina St., Krasnodar, 350063, Russia

Anait A. Arutynyan

Rostov State Medical University

Email: anahit-20001@mail.ru
ORCID iD: 0009-0000-9874-3870

Student

29, Nakhichevanskij alleyway, Rostov-on-Don, 344022, Russia

References

  1. Popov S.V., Guseynov R.G., Khizha V.V., et al. Prostate cancer: current situation in Russia and Saint Petersburg according to medical statistical indicators. Cancer Urology. 2023;19(1):102-114. (In Russ.) doi: 10.17650/1726-9776-2023-19-1-102-114 EDN: ZJCTPH
  2. Wieland W.F., Burger M., Denzinger S., et al. Radical Prostatectomy: from Open Surgery towards Robotic Laparoscopy. Creative surgery and oncology. 2020;10(2):87-93. (In Russ.) doi: 10.24060/2076-3093-2020-10-2-87-93 EDN: UPENTO
  3. Temirgereev MZ, Niushko KM, Suleimanov EA, Tovgereeva MYa. Early and late postoperative complications of radical prostatectomy with extended pelvic lymphadenectomy. P.A. Herzen Journal of Oncology. 2020;9(1):66‑71. (In Russ.) doi: 10.17116/onkolog2020901166 EDN: GWNVFD
  4. Medvedev V.L. Robot-assisted laparoscopic radical prostatectomy. Urology Herald. 2018;6(4):67-76. (In Russ.). doi: 10.21886/2308-6424-2018-6-4-67-76 EDN: VUFOZH
  5. Zatevachin I.I., asechnik I.N. The program of accelerated recovery in surgery (fast trak) has been introduced. wgat's the next? Grekov's Bulletin of Surgery. 2018;177(3):70-75. (In Russ.). doi: 10.24884/0042-4625-2018-177-3-70-75 EDN: XRSVZB
  6. Sun YM, Wang Y, Mao YX, Wang W. The Safety and Feasibility of Enhanced Recovery after Surgery in Patients Undergoing Pancreaticoduodenectomy: An Updated Meta-Analysis. Biomed Res Int. 2020;2020:7401276. doi: 10.1155/2020/7401276
  7. Sayfullin A.P., Bokov A.E., Mordvinov A.A., Mlyavykh S.G. Enhanced recovery after surgery: the current state in spinal neurosurgery. Russian journal of neurosurgery. 2023;25(2):89-105. (In Russ.) doi: 10.17650/1683-3295-2023-25-2-89-105
  8. Darvin V.V., Ilkanich A.Y., Voronin Yu.S. Implementation of fast-track program for stoma reversal procedures. Koloproktologia. 2020;19(1):67-72. (In Russ.) doi: 10.33878/2073-7556-2020-19-1-67-72 EDN: ZHLDRA
  9. Sun YM, Wang Y, Mao YX, Wang W. The Safety and Feasibility of Enhanced Recovery after Surgery in Patients Undergoing Pancreaticoduodenectomy: An Updated Meta-Analysis. Biomed Res Int. 2020;2020:7401276. doi: 10.1155/2020/7401276
  10. Vagaytseva MV, Karavaeva TA, Vasileva AV, et al. Psychological mechanisms in the formation of attitude toward the disease among patients with prostate cancer after radical prostatectomy. Urologicheskie vedomosti. 2018;8(3):53-66. doi: 10.17816/uroved8353-66 EDN: YNFXKX
  11. Bogani G, Sarpietro G, Ferrandina G, et al. Enhanced recovery after surgery (ERAS) in gynecology oncology. Eur J Surg Oncol. 2021;47(5):952-959. doi: 10.1016/j.ejso.2020.10.030 EDN: UOLJBW
  12. Schatten H. Brief Overview of Prostate Cancer Statistics, Grading, Diagnosis and Treatment Strategies. Adv Exp Med Biol. 2018;1095:1-14. doi: 10.1007/978-3-319-95693-0_1
  13. Cerantola Y, Valerio M, Persson B, et al. Guidelines for perioperative care after radical cystectomy for bladder cancer: Enhanced Recovery After Surgery (ERAS(®)) society recommendations. Clin Nutr. 2013;32(6):879-87. doi: 10.1016/j.clnu.2013.09.014
  14. Safavy S, Kilday PS, Slezak JM, et al. Effect of a Smoking Cessation Program on Sexual Function Recovery Following Robotic Prostatectomy at Kaiser Permanente Southern California. Perm J. 2017;21:16-138. doi: 10.7812/TPP/16-138
  15. Kaka AS, Zhao S, Ozer E, et al. Comparison of Clinical Outcomes Following Head and Neck Surgery Among Patients Who Contract to Abstain From Alcohol vs Patients Who Abuse Alcohol. JAMA Otolaryngol Head Neck Surg. 2017;143(12):1181-1186. doi: 10.1001/jamaoto.2017.0553
  16. Gadzhiev N.K., Rybalchenko V.A., Dzhalilov I.B., et al. Radical prostatectomy in the Russian Federation: features of perioperative management and nuances of technical execution. Cancer Urology. 2023;19(3):45-59. (In Russ.) . doi: 10.17650/1726-9776-2023-19-3-45-59 EDN: AMAMAT
  17. Powers BK, Ponder HL, Findley R, et al. Enhanced recovery after surgery (ERAS® ) Society abdominal and thoracic surgery recommendations: A systematic review and comparison of guidelines for perioperative and pharmacotherapy core items. World J Surg. 2024;48(3):509-523. doi: 10.1002/wjs.12101 EDN: VCPVXE
  18. Koneva ES, Mochalova AS, Kotenko KV. The role of nutrition status correction in the rehabilitation of cancer patients. Pirogov Russian Journal of Surgery. 2022;(12‑2):66‑72. (In Russ., In Engl.). doi: 10.17116/hirurgia202212266 EDN: WKDSCV
  19. Lin F, Xia W, Chen M, et al. A Prognostic Model Based on Nutritional Risk Index in Operative Breast Cancer. Nutrients. 2022;14(18):3783. doi: 10.3390/nu14183783 EDN: LOTKHI
  20. Kurchenkova ОV, Harlamova UV, Abdalov AО, Samodurov SI. Assessment of the nutritive status in cancer patients of the palliative care department. Ural Medical Journal. 2021;20(2):80-83. (In Russ.) doi: 10.52420/2071-5943-2021-20-2-80-83 EDN: ZJEGIB
  21. Kaplan M., Vuruskan E., Altunbas G., Yavuz F., Ilgın Kaplan G., Duzen I.V., Savcılıoglu M.D., Annac S., Bursa N., Sucu M.M. Geriatric nutritional risk index is a predictor of recurrent percutaneous coronary intervention in patients with non-ST segment elevation myocardial infarction. Kardiologiia. 2021;61(8):60-67. doi: 10.18087/cardio.2021.8.n1669 EDN: ZCVHFX
  22. Liu ZN, Li ZA, He J, et al. Development and Validation of Nomograms Based on Nutritional Risk Index for Predicting Extracapsular Extension and Seminal Vesicle Invasion in Patients Undergoing Radical Prostatectomy. World J Oncol. 2023;14(6):505-517. doi: 10.14740/wjon1718 EDN: BHFOKC
  23. Brady M, Kinn S, Stuart P. Preoperative fasting for adults to prevent perioperative complications. Cochrane Database Syst Rev. 2003;(4):CD004423. doi: 10.1002/14651858.CD004423
  24. Ian, S., Peter, K., Isabelle, M., et al. Perioperative fasting in adults and children: recommendations of the European Society of Anesthesiology. Bulletin of Anesthesiology and Intensive Care Medicine. 2013;10 (1): 055-068. (In Russ.).
  25. Sugihara T, Yasunaga H, Horiguchi H, et al. Does mechanical bowel preparation ameliorate damage from rectal injury in radical prostatectomy? Analysis of 151 rectal injury cases. Int J Urol. 2014;21(6):566-70. doi: 10.1111/iju.12368
  26. Sugihara T, Yasunaga H, Horiguchi H, et al. Is mechanical bowel preparation in laparoscopic radical prostatectomy beneficial? An analysis of a Japanese national database. BJU Int. 2013;112(2): 76-81. doi: 10.1111/j.1464-410X.2012.11725.x
  27. Feldheiser A, Aziz O, Baldini G, et al. Enhanced Recovery After Surgery (ERAS) for gastrointestinal surgery, part 2: consensus statement for anaesthesia practice. Acta Anaesthesiol Scand. 2016;60(3):289-334. doi: 10.1111/aas.12651
  28. Kehlet H, Wilmore DW. Multimodal strategies to improve surgical outcome. Am J Surg. 2002;183(6):630-41. doi: 10.1016/s0002-9610(02)00866-8
  29. Pasechnik IN, Smeshnoĭ IA, Timashkov DA, et al. Elective surgery and oral carbohydrate loading. Pirogov Russian Journal of Surgery. 2020;(6):82‑89. (In Russ.) doi: 10.17116/hirurgia202006182 EDN: BHWJZU
  30. Hu Z, Liu J, Wang F. Effects of Preoperative Carbohydrate Intake on Inflammatory Markers and Clinical Outcomes in Elderly Patients Undergoing Radical Prostatectomy: A Single-Centre, Double-Blind Randomised Controlled Trial. Front Surg. 2021;8:744091. doi: 10.3389/fsurg.2021.744091
  31. Chernyshev IV, Perepechin DV. The complex prophylaxis of thromboembolism in oncourologic patients. Pirogov Russian Journal of Surgery. 2011;(9):33-38. (In Russ.). EDN: PIOKQL
  32. Nygren J, Thacker J, Carli F, et al. Guidelines for perioperative care in elective rectal/pelvic surgery: Enhanced Recovery After Surgery (ERAS®) Society recommendations. Clin Nutr. 2012;31(6):801-16. doi: 10.1016/j.clnu.2012.08.012
  33. Dyachkov V. A., Rubanenko A. O. The role of controlled intermittent pneumatic compression in the treatment of chronic venous insufficiency and prevention of venous thromboembolic complications. Medical Bulletin of the North Caucasus. 2022; 17 (1): 101-104. (In Russ.). doi: 10.14300/mnnc.2022.17027 EDN: WDBYDC
  34. Anderson DR, Morgano GP, Bennett C, et al. American Society of Hematology 2019 guidelines for management of venous thromboembolism: prevention of venous thromboembolism in surgical hospitalized patients. Blood Adv. 2019;3(23):3898-3944. doi: 10.1182/bloodadvances.2019000975
  35. Leong CH, Ranjan SR, Javed A, et al. Predictive accuracy of boosted regression model in estimating risk of venous thromboembolism following minimally invasive radical surgery in pharmacological prophylaxis-naïve men with prostate cancer. World J Surg Oncol. 2024;22(1):67. doi: 10.1186/s12957-023-03170-y EDN: JLITDS
  36. Kogan M.I., Naboka Yu.L., Ivanov S.N. Risk factors, antibiotic prophylaxis, and treatment of urinary tract infection in transurethral surgery for benign prostatic hyperplasia. Urology Herald. 2022;10(2):99-108. (In Russ.) doi: 10.21886/2308-6424-2022-10-2-99-108 EDN: MVCIOE
  37. .Marino F, Rossi F, Murri R, Sacco E. Antibiotic prophylaxis in urologic interventions: Who, when, where? Urologia. 2024;91(1):11-25. doi: 10.1177/03915603231226265 EDN: NATBTT
  38. Wolf JS Jr, Bennett CJ, Dmochowski RR, et al. Urologic Surgery Antimicrobial Prophylaxis Best Practice Policy Panel. Best practice policy statement on urologic surgery antimicrobial prophylaxis. J Urol. 2008;179(4):1379-90. doi: 10.1016/j.juro.2008.01.068
  39. Hartung FO, Herrmann J, Kowalewski KF, et al. Perioperative Antibiotic Prophylaxis in Radical Prostatectomy: "Single-Shot" versus Multiday Regimen. Urol Int. 2023;107(5):447-453. doi: 10.1159/000527619 EDN: FAVPRV
  40. Haifler M, Mor Y, Dotan Z, et al. Prophylactic antibiotic treatment following laparoscopic robot-assisted radical prostatectomy for the prevention of catheter-associated urinary tract infections: did the AUA guidelines make a difference? J Robot Surg. 2017;11(3):367-371. doi: 10.1007/s11701-016-0667-8
  41. Laferrière-Langlois P, Morisson L, Jeffries S, et al. Depth of Anesthesia and Nociception Monitoring: Current State and Vision For 2050. Anesth Analg. 2024;138(2):295-307. doi: 10.1213/ANE.0000000000006860 EDN: WDWGNZ
  42. Lutfarakhmanov I.I., Zdorik N.A., Lazarev S.T., et al. Comparative safety analysis of the hypnotic component of anesthesia in robot-assisted radical prostatectomy: literature review. Bulletin of intensive care named after A.I. Saltanov. 2021;(3):117-125. (In Russ.). doi: 10.21320/1818-474X-2021-3-117-125
  43. Hernandez-Meza G, Gainsburg DM. Anesthetic concerns for robotic-assisted laparoscopic radical prostatectomy: an update. Minerva Anestesiol. 2023;89(9):812-823. doi: 10.23736/S0375-9393.23.17284-1
  44. Fant F, Tina E, Sandblom D, et al. Thoracic epidural analgesia inhibits the neuro-hormonal but not the acute inflammatory stress response after radical retropubic prostatectomy. Br J Anaesth. 2013;110(5):747-57. doi: 10.1093/bja/aes491
  45. Tanaka N, Kadoya Y, Suzuka T, et al. Effect of nociception level-directed analgesic management on opioid usage in robot-assisted laparoscopic radical prostatectomy: a single-center, single-blinded, randomized controlled trial. J Anesth. 2024;38(5):631-641. doi: 10.1007/s00540-024-03365-x EDN: WXROHI
  46. Inoue GNC, Pimenta R, Camargo JA, et al. Combined spinal and general anesthesia attenuate tumor promoting effects of surgery. An experimental animal study. Ann Med Surg (Lond). 2022;75:103398. doi: 10.1016/j.amsu.2022.103398 EDN: JMFIFG
  47. Isaev O.A., Kyzlasov P.S., Sergeyev V.P., et al. Intra- and early postoperative complications of laparoscopic and robot-assisted radical prostatectomy. Urology reports (St. - Petersburg). 2024;14(3):351-358. doi: 10.17816/uroved635161
  48. Eremenko S.N., Mikhaylichenko V.Yu., Eremenko A.N., et al. Laparoscopic radical prostatectomy with sparing of the proximal prostatic urethra. Urology Herald. 2023;11(2):37-46. (In Russ.) doi: 10.21886/2308-6424-2023-11-2-37-46 EDN: HFPIGR
  49. Novikov A.B., Galliamov E.A., Kochkin A.D., et al. Anatomy - sparing laparoscopic radical prostatectomy… is it possible? Surgical practice (Russia). 2020;(2):23-34. (In Russ.) doi: 10.38181/2223-2427-2020-2-23-35
  50. Perepechay V.A., Vasiliev O.N. Laparoscopic radical prostatectomy. Urology Herald. 2018;6(3):57-72. (In Russ.) doi: 10.21886/2308-6424-2018-6-3-57-72 EDN: YLSMTJ
  51. Pushkar' DIu, Kolontarev KB. Robot-assisted radical prostatectomy. Functional result. Part I. Pirogov Russian Journal of Surgery. 2019;(3):111‑120. (In Russ.) doi: 10.17116/hirurgia2019031111 EDN: ZKYFYV
  52. Ploussard G, Almeras C, Beauval JB, et al. Same-day discharge surgery for robot-assisted radical prostatectomy in the era of ERAS and prehabilitation pathways: a contemporary, comparative, feasibility study. World J Urol. 2022;40(6):1359-1365. doi: 10.1007/s00345-020-03119-w EDN: NPMIYX
  53. Reynolds BR, Bulsara C, Zeps N, et al. Exploring pathways towards improving patient experience of robot-assisted radical prostatectomy (RARP): assessing patient satisfaction and attitudes. BJU Int. 2018;121(3):33-39. PMID: 29603580. doi: 10.1111/bju.14226.
  54. Zhu AC, Agarwala A, Bao X. Perioperative Fluid Management in the Enhanced Recovery after Surgery (ERAS) Pathway. Clin Colon Rectal Surg. 2019;32(2):114-120. doi: 10.1055/s-0038-1676476
  55. Azhar RA, Bochner B, Catto J, et al. Enhanced Recovery after Urological Surgery: A Contemporary Systematic Review of Outcomes, Key Elements, and Research Needs. Eur Urol. 2016;70(1):176-187. doi: 10.1016/j.eururo.2016.02.051
  56. Gustafsson UO, Hausel J, Thorell A, et al. Adherence to the enhanced recovery after surgery protocol and outcomes after colorectal cancer surgery. Arch Surg. 2011;146(5):571-7. doi: 10.1001/archsurg.2010.309
  57. Chenam A, Yuh B, Zhumkhawala A, et al. Prospective randomised non-inferiority trial of pelvic drain placement vs no pelvic drain placement after robot-assisted radical prostatectomy. BJU Int. 2018;121(3):357-364. doi: 10.1111/bju.14010 EDN: YEPITR
  58. Sharma S, Kim HL, Mohler JL. Routine pelvic drainage not required after open or robotic radical prostatectomy. Urology. 2007;69(2):330-3. doi: 10.1016/j.urology.2006.09.044
  59. Avulova S, Smith JA Jr. Is Comparison of Robotic to Open Radical Prostatectomy Still Relevant? Eur Urol. 2018;73(5):672-673. doi: 10.1016/j.eururo.2018.01.011
  60. Ma J, Chang Y, Xu W, et al. Pelvic drain placement after robot-assisted radical prostatectomy: meta-analysis. BJS Open. 2023;7(6):zrad143. doi: 10.1093/bjsopen/zrad143 EDN: PGQHTT
  61. Jian Z, Feng S, Chen Y, et al. Suprapubic tube versus urethral catheter drainage after robot-assisted radical prostatectomy: a systematic review and meta-analysis. BMC Urol. 2018;18(1):1. doi: 10.1186/s12894-017-0312-5 EDN: TPNQAM
  62. Galfano A, Secco S, Panarello D, et al. Pain and discomfort after Retzius-sparing robot-assisted radical prostatectomy: a comparative study between suprapubic cystostomy and urethral catheter as urinary drainage. Minerva Urol Nefrol. 2019;71(4):381-385. doi: 10.23736/S0393-2249.19.03237-5
  63. Morgan MS, Ozayar A, Friedlander JI, et al. An Assessment of Patient Comfort and Morbidity After Robot-Assisted Radical Prostatectomy with Suprapubic Tube Versus Urethral Catheter Drainage. J Endourol. 2016;30(3):300-5. doi: 10.1089/end.2015.0206
  64. Grote R, Wetz A, Bräuer A, Menzel M. Short interruptions between pre-warming and intraoperative warming are associated with low intraoperative hypothermia rates. Acta Anaesthesiol Scand. 2020;64(4):489-493. doi: 10.1111/aas.13521
  65. Chen F, Lian A. The Effect of Temperature Chain Management Scheme During da Vinci Robot-Assisted Radical Resection of Urological Tumor. Ther Hypothermia Temp Manag. 2024;14(2):118-124. doi: 10.1089/ther.2023.0040
  66. Cho SA, Chang M, Lee SJ, et al. Prewarming for Prevention of Hypothermia in Older Patients Undergoing Hand Surgery Under Brachial Plexus Block. Ann Geriatr Med Res. 2022;26(2):175-182. doi: 10.4235/agmr.22.0053 EDN: BWXMTY
  67. Simegn GD, Bayable SD, Fetene MB. Prevention and management of perioperative hypothermia in adult elective surgical patients: A systematic review. Ann Med Surg (Lond). 2021;72:103059. doi: 10.1016/j.amsu.2021.103059 EDN: ZIWLZI
  68. Baskakov D.S., Khoronenko V.E. Postoperative Nausea and Vomiting in Cancer Surgery: Present Views on the Solution of the Old Problem. General Reanimatology. 2013;9(2):66. (In Russ.) doi: 10.15360/1813-9779-2013-2-66 EDN: QCUYRF
  69. Shaikh SI, Nagarekha D, Hegade G, Marutheesh M. Postoperative nausea and vomiting: A simple yet complex problem. Anesth Essays Res. 2016;10(3):388-396. doi: 10.4103/0259-1162.179310
  70. Weibel S, Rücker G, Eberhart LH, et al. Drugs for preventing postoperative nausea and vomiting in adults after general anaesthesia: a network meta-analysis. Cochrane Database Syst Rev. 2020;10(10):CD012859. doi: 10.1002/14651858.CD012859.pub2 EDN: IITEIX
  71. Bell J, Bindelglass A, Morrone J, et al. Postoperative Nausea and Vomiting in the Ambulatory Surgery Center: A Narrative Review. Medicines (Basel). 2024;11(7):16. doi: 10.3390/medicines11070016 EDN: GFLFKW
  72. Kim E.S., Gorokhovsky V.S., Unzhakov V.V. Modern methods of prevention of postoperative nausea and vomiting. Far Eastern Medical Journal. 2018; (2): 118-122. (In Russ.).
  73. Weibel S, Schaefer MS, Raj D, et al. Drugs for preventing postoperative nausea and vomiting in adults after general anaesthesia: an abridged Cochrane network meta-analysis. Anaesthesia. 2021;76(7):962-973. doi: 10.1111/anae.15295 EDN: BMEAKP
  74. Gan TJ, Belani KG, Bergese S, et al. Fourth Consensus Guidelines for the Management of Postoperative Nausea and Vomiting. Anesth Analg. 2020;131(2):411-448. doi: 10.1213/ANE.0000000000004833 EDN: WQFFND
  75. Brower RG. Consequences of bed rest. Crit Care Med. 2009;37(10):422-8. doi: 10.1097/CCM.0b013e3181b6e30a
  76. Ljungqvist O, Scott M, Fearon KC. Enhanced Recovery After Surgery: A Review. JAMA Surg. 2017;152(3):292-298. doi: 10.1001/jamasurg.2016.4952
  77. Ni CY, Wang ZH, Huang ZP, et al. Early enforced mobilization after liver resection: A prospective randomized controlled trial. Int J Surg. 2018;54(Pt A):254-258. doi: 10.1016/j.ijsu.2018.04.060
  78. de Almeida EPM, de Almeida JP, Landoni G, et al. Early mobilization programme improves functional capacity after major abdominal cancer surgery: a randomized controlled trial. Br J Anaesth. 2017;119(5):900-907. doi: 10.1093/bja/aex250
  79. Tazreean R, Nelson G, Twomey R. Early mobilization in enhanced recovery after surgery pathways: current evidence and recent advancements. J Comp Eff Res. 2022;11(2):121-129. doi: 10.2217/cer-2021-0258 EDN: AYUNHT
  80. Lin C, Wan F, Lu Y, et al. Enhanced recovery after surgery protocol for prostate cancer patients undergoing laparoscopic radical prostatectomy. J Int Med Res. 2019;47(1):114-121. doi: 10.1177/0300060518796758
  81. Au D, Matthew AG, Lopez P, et al. Prehabilitation and acute postoperative physical activity in patients undergoing radical prostatectomy: a secondary analysis from an RCT. Sports Med Open. 2019;5(1):18. doi: 10.1186/s40798-019-0191-2 EDN: WXVWIU
  82. Weimann A, Braga M, Carli F, et al. ESPEN practical guideline: Clinical nutrition in surgery. Clin Nutr. 2021;40(7):4745-4761. doi: 10.1016/j.clnu.2021.03.031 EDN: YKQJMG
  83. Lewis SJ, Andersen HK, Thomas S. Early enteral nutrition within 24 h of intestinal surgery versus later commencement of feeding: a systematic review and meta-analysis. J Gastrointest Surg. 2009;13(3):569-75. doi: 10.1007/s11605-008-0592-x EDN: RHJQOU
  84. Kompan L, Kremzar B, Gadzijev E, Prosek M. Effects of early enteral nutrition on intestinal permeability and the development of multiple organ failure after multiple injury. Intensive Care Med. 1999;25(2):157-61. doi: 10.1007/s001340050809 EDN: AVXHMB
  85. Lepor H, Nieder AM, Fraiman MC. Early removal of urinary catheter after radical retropubic prostatectomy is both feasible and desirable. Urology. 2001;58(3):425-9. doi: 10.1016/s0090-4295(01)01218-3
  86. Kodzokov MA, Shpot EV, Akopyan GN, et al. Early urethral catheter removal after robot-assisted radical prostatectomy. Urologiia. 2022;(4):5-9. (In Russ.). doi: 10.18565/urology.2022.4.5-9 EDN: MCTQXH
  87. Develtere D, Rosiello G, Piazza P, et al. Early Catheter Removal on Postoperative Day 2 After Robot-assisted Radical Prostatectomy: Updated Real-life Experience with the Aalst Technique. Eur Urol Focus. 2022;8(4):922-925. doi: 10.1016/j.euf.2021.10.003 EDN: IAMCSE
  88. Lista G, Lughezzani G, Buffi NM, et al. Early Catheter Removal After Robot-assisted Radical Prostatectomy: Results from a Prospective Single-institutional Randomized Trial (Ripreca Study). Eur Urol Focus. 2020;6(2):259-266. doi: 10.1016/j.euf.2018.10.013 EDN: KFDTPD
  89. Gratzke C, Dovey Z, Novara G, et al. Early Catheter Removal after Robot-assisted Radical Prostatectomy: Surgical Technique and Outcomes for the Aalst Technique (ECaRemA Study). Eur Urol. 2016;69(5):917-23. doi: 10.1016/j.eururo.2015.09.052 EDN: WPMBOF
  90. Tan M, Law LS, Gan TJ. Optimizing pain management to facilitate Enhanced Recovery After Surgery pathways. Can J Anaesth. 2015;62(2):203-18. doi: 10.1007/s12630-014-0275-x EDN: SASQVX
  91. D'Alonzo RC, Gan TJ, Moul JW, et al. A retrospective comparison of anesthetic management of robot-assisted laparoscopic radical prostatectomy versus radical retropubic prostatectomy. J Clin Anesth. 2009;21(5):322-8. doi: 10.1016/j.jclinane.2008.09.005
  92. Lemoine A, Witdouck A, Beloeil H, Bonnet F; PROSPECT Working Group Of The European Society Of Regional Anaesthesia And Pain Therapy (ESRA). PROSPECT guidelines update for evidence-based pain management after prostatectomy for cancer. Anaesth Crit Care Pain Med. 2021;40(4):100922. doi: 10.1016/j.accpm.2021.100922 EDN: QUOTEZ
  93. Gritsenko K, Khelemsky Y, Kaye AD, et al. Multimodal therapy in perioperative analgesia. Best Pract Res Clin Anaesthesiol. 2014;28(1):59-79. doi: 10.1016/j.bpa.2014.03.001 EDN: SOMLSL
  94. Prabhakar A, Mancuso KF, Owen CP, et al. Perioperative analgesia outcomes and strategies. Best Pract Res Clin Anaesthesiol. 2014;28(2):105-15. doi: 10.1016/j.bpa.2014.04.005
  95. Beverly A, Kaye AD, Urman RD. SCAMPs for Multimodal Post-Operative Analgesia: A Concept to Standardize and Individualize Care. Curr Pain Headache Rep. 2017;21(1):5. doi: 10.1007/s11916-017-0603-2
  96. Beverly A, Kaye AD, Ljungqvist O, Urman RD. Essential Elements of Multimodal Analgesia in Enhanced Recovery After Surgery (ERAS) Guidelines. Anesthesiol Clin. 2017;35(2):e115-e143. doi: 10.1016/j.anclin.2017.01.018
  97. Congnard D, Vincendeau S, Lahjaouzi A, et al. Outpatient Robot-assisted Radical Prostatectomy: A Feasibility Study. Urology. 2019;128:16-22. doi: 10.1016/j.urology.2019.01.050
  98. Berger AK, Chopra S, Desai MM, et al. Outpatient Robotic Radical Prostatectomy: Matched-Pair Comparison with Inpatient Surgery. J Endourol. 2016;30(1):52-56. doi: 10.1089/end.2016.0135
  99. Reddy SS, Noël J, Covas Moschovas M, et al. Same-Day Discharge Protocol for Robot-Assisted Radical Prostatectomy: Experience of a High-Volume Referral Center. J Endourol. 2022;36(7):934-940. doi: 10.1089/end.2021.0730 EDN: AHYGVF
  100. Saouli A, Rahota RG, Ziouziou I, et al. Safety and feasibility of same-day discharge laparoscopic radical prostatectomy: a systematic review. World J Urol. 2022;40(6):1367-1375. doi: 10.1007/s00345-022-03944-1 EDN: JYNAAD

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download

Copyright (c) Eco-Vector


СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия ПИ № ФС 77 - 89281 от 21.04.2025.