To the methods of geomorphological research (geomorphological lessons of the Caspian)

Full Text

В настоящей статье мне хотелось бы остановиться на некоторых методических приемах, использованных или разработанных мною при изучении геоморфологии Прикаспия и истории колебания уровня Каспийского моря, которым я посвятил более 50 лет своей научной деятельности. При полевых исследованиях, начатых мною на побережье Каспийского моря в 1966 г., я имел возможность наблюдать процессы, происходившие в береговой зоне при снижении уровня, начавшемся в 1929 г. и продолжавшемся до 1977 г. (за этот отрезок времени уровень понизился на 3 м), при подъеме уровня на 2.36 м с 1978 по 1995 гг. и новом его падении на 1.34 м с 1996 до 2015 г., когда уровень остановился на отметке около -28 м. На этой отметке он держится последние четыре года (рис. 1). Затрону и некоторые другие вопросы, связанные с методикой геоморфологических исследований, которые могут оказаться полезными для молодых исследователей-геоморфологов.

Рис. 1. Колебание уровня Каспийского моря в течение ХХ–начале ХХI вв.

Многолетние детальные исследования берегов и побережья Каспийского моря в пределах Дагестана и Северного Азербайджана (в том числе долин рек, впадающих в Каспий) позволили по-новому взглянуть на ряд проблем, связанных с палеогеографией Каспия и эволюцией его берегов в условиях колебания уровня. Остановлюсь на некоторых из них, имеющих важное научно-прикладное значение не только для Каспийского региона, но, в ряде случаев, выходящих за региональные рамки. Ранее в разных публикациях я в той или иной степени затрагивал эти проблемы.

Урок 1. История Каспийского моря, если сказать коротко и обобщенно, — это история колебания его уровня. Существует множество кривых, иллюстрирующих колебания его уровня в неоплейстоцене, т. е. за последние 700–750 тыс. л. Известны методы построения таких кривых, основанных, главным образом, на материалах геолого-геоморфологического строения долин Волги и Урала. И если такие кривые более или менее приемлемы для суждения о крупных трансгрессивно-регрессивных этапах истории Каспия (т. е. для палеогеографических целей), то они не пригодны для суждения о малоамплитудных колебаниях уровня (5–10 м), имевших место в голоцене и, особенно, в его субатлантическую эпоху (последние 2–2.5 тыс. л.), когда сформировались современные физико-географические условия и обусловленные ими природные процессы, т. е. не пригодны для решения ни современных научно-прикладных задач, ни в прогнозных целях.

Для решения задач, связанных с малоамплитудными колебаниями уровня Каспия, мною был разработан новый метод, основанный на детальном изучении строения приустьевых участков долин малых рек, впадающих в Каспий. В процессе его разработки было выявлено, что не все малые реки пригодны для решения поставленных задач, а только постоянно текущие, приустьевые участки которых заложены в легко размываемых породах, чтобы в результате врезания рек при понижении уровня моря не возникали местные базисы эрозии. Твердый сток этих рек должен быть небольшим (и, как следствие, — отсутствие дельт), а мощность современного аллювия — незначительной. Среди многих рек, изученных мною в пределах Дагестана и Северного Азербайджана и отвечающих названным условиям, назову следующие: Гамри-Озень, Уллучай, Рубасчай (Дагестан), Гильгильчай (Азербайджан).

Особенностью таких рек является то, что они очень чутко реагируют на небольшие и кратковременные изменения уровня моря: при его понижении они углубляют свои долины даже в условиях отмелых берегов, при повышении — в их долинах формируются ингрессионные террасы, в строении которых принимают участие как аллювиальные, так и морские отложения. В разрезах это находит отражение во вложении или прислонении одних аллювиально-морских толщ к другим, что легко улавливается при полевых исследованиях (рис. 2). Абсолютные высоты таких террас практически идентичны абсолютной высоте трансгресcирующего моря. Достоверность этого вывода была проверена мной при сравнении результатов детального полевого исследования приустьевого участка долины р. Шура-Озень (Дагестан) в 1967 г. (при уровне моря -28.5 м), а затем в 2002 г. (при уровне моря -27.2 м абс.). Это позволило сделать вывод о том, что ингрессионные террасы голоценового возраста, наблюдаемые в долинах малых рек, могут служить надежным доказательством абсолютной высоты уровня моря в разные стадии новокаспийской трансгрессии, а в ряде случаев — даже более надежным, чем морские береговые валы или подножия абразионных клифов.

Рис. 2. Строение надпойменных террас приустьевой части долины р. Уллучай (Дагестан) аQ4nk — аллювий новокаспийского возраста; mQ4nk — новокаспийские морские отложения; lQ3hv2 — лагунные отложения позднехвалынского возраста.

1 — глина; 2 — суглинок; песок: 3 — мелкозернистый, 4 — среднезернистый с ракушей; 5 — осыпь. Границы: 6 — стратиграфические, 7 — литолого-генетические (а — четкие, б — нечеткие)

В палеогеоморфологическом отношении малые реки обладают еще одним важнейшим преимуществом по сравнению с крупными. По строению долин приустьевых частей таких рек можно достаточно надежно судить о глубине регрессивных фаз новокаспийской трансгрессии, а как хорошо известно всем исследователям Каспия, эта одна из сложнейших палеогеоморфологических проблем. Способствует этому небольшая мощность аллювия малых рек и его ровное основание, располагающееся не более чем на 0.5–1.0 м ниже уровня приемного бассейна, что дает возможность с достаточной степенью достоверности судить о глубине регрессивных фаз. Необходимо отметить, что эта методика непригодна для крупных рек из-за наличия в их низовьях глубоких приустьевых ям. Что, например, может сказать будущий исследователь об уровне Каспия на рубеже ХХ–ХХI вв., ориентируясь на высотное положение базальных горизонтов аллювия в современных волжских плесах, наблюдаемых на высоте около -50 м балтийской системы (БС), при уровне моря -27 м (рис. 3)?

Рис. 3. Продольный профиль уреза воды и дна р. Волги от истока рукава Бахтемир до приустьевой части Волго-Каспийского канала (по [1]).

Полученные данные о строении приустьевых участков долин малых рек, наряду с детальными исследованиями дагестанского и северо-азербайджанского побережий Каспия, позволили автору построить достаточно обоснованную кривую колебания уровня Каспийского моря в голоцене (рис. 4), а также не согласиться с преобладавшими в 30–70-х гг. прошлого столетия прогнозами (утвержденными решением АН СССР) о дальнейшем снижении уровня и сделать вывод о том, что “…в ближайшем и обозримом будущем не следует ожидать значительного падения уровня Каспия. Более вероятно его повышение”. [2, с. 151]. Как известно, прогноз этот оправдался.

Рис. 4. Колебание уровня Каспийского моря в голоцене (по Г. И. Рычагову)

Стадии: 1 — начальная (наиболее длительная) новокаспийской трансгрессии, 2 — туралинская (максимальная), 3 — уллучайская, 4 — современная. Буквенные обозначения: Д — дербентская регрессия; Н — “зона риска” (зона естественного колебания уровня моря в субатлантическую эпоху голоцена). Стрелки (вверху) — направление господствующих ветров в разные стадии новокаспийской трансгрессии

Урок 2. Начавшийся в 1978 г. “неожиданный” подъем уровня Каспия вызвал новую волну прогнозов, на этот раз о повышении уровня до -22—-21 м БС. Основывались эти прогнозы на существовавших в литературе сведениях об уровне Каспия на таких отметках в начале ХIХ в. А так как климатические условия того времени были аналогичны современным, то, следовательно, и в настоящее время уровень может подняться до указанных отметок.

Базировались эти выводы, главным образом, на анализе архивных литературных и картографических источников (в основном на картах Каспийского моря А. И. Нагаева и А. Е. Колодкина [3], а также серии карта туркменского побережья Каспия). Не буду останавливаться на выводах, полученных на основе карт туркменского побережья, где развит аральский тип берега. Исходя из современных знаний об эволюции различных типов морских берегов при колебаниях уровня моря могу утверждать, что на основе анализа пространственного положения береговой линии в пределах развития берегов аральского типа в какой-то степени можно судить лишь о тренде в поведении уровня, но ни о его абсолютной высоте.

Большое внимание было уделено сравнению названных выше карт Каспийского моря А. И. Нагаева (1796 г.) и А. Е. Колодкина (по материалам съемок 1809–1814 гг.) и, главным образом, изображению на этих картах о-ва Тюлений. На карте А. И. Нагаева этот остров изображен, а на карте А. Е. Колодкина на его месте показана отмель (банка) с глубинами над ее центральной частью до 1.6 м. Исходя из того, что о-в Тюлений во времена А. И. Нагаева возвышался над уровнем моря не менее, чем на 1 м (по историческим данным на нем предполагалось размещение рыболовецких ватаг), а на карте А. Е. Колодкина — отмель с глубинами до 1.5 м, был сделан вывод о подъеме уровня моря на рубеже ХVIII–XIX вв. не менее, чем на 2.5 м, который якобы достиг в начале ХIХ в. отметок -22—-21 м БС.

Нельзя не отметить, что при сравнении этих карт почему-то не был учтен целый ряд обстоятельств и фактов, противоречащих этому выводу. Во-первых, возникает вопрос: в какое время года проводилась съемка А. Е. Колодкиным? В настоящее время хорошо известно, что уровень моря в районе о-ва Тюлений в разное время года может быть на 70 см выше или на 60 см ниже среднегодового. Этот вопрос возникает и потому, что, например, на карте Л. И. Голенищева-Кутузова, того же времени издания (1807 г.), что и карта А. Е. Колодкина, о-в Тюлений изображен. Во-вторых, сторонниками высокого стояния уровня Каспия в начале ХIХ в. не был учтен хорошо известный в современной геоморфологии морских брегов факт, что при подъеме уровня моря происходит не простое (пассивное) затопление островных баров, сложенных легко размываемыми осадками (а о-в Тюлений является таковым), а их срезание и размыв на глубину волнового воздействия. Этот двоякий процесс наблюдался членами экспедиции кафедры геоморфологии в начале 90-х гг. прошлого столетия на островных барах в пределах авандельты Волги [4]. К сказанному добавлю, что срезание островных баров и появление на их месте отмелей может произойти даже при постоянном уровне, при изменении гидрометеорологических условий.

Приведу примеры, противоречащие высокому стоянию уровня моря в начале ХIХ в. На карте А. Е. Колодкина показаны о-ва Чечень, Кулалы и другие объекты, абс. высоты в пределах которых не превышают -24 м БС. Самым же достоверным доказательством уровня моря в начале ХIХ в. ниже абс. отметки -24 м является тот факт, что на карте А. Е. Колодкина показан узкий пролив, соединяющий море с заливом Кара-Богаз-Гол (рис. 5). При уровне моря -22—-21 м БС Кара-Богаз-Гол превратился бы в широко открытый залив типа Рижского или Чёшской губы, так как абсолютные высоты кос, отделяющих залив от моря (даже с учетом эолового рельефа) не выходят за пределы -24 м. При инструментальной съемке, а карта А. Е. Колодкина является таковой, подобная ошибка в изображении пролива невозможна (подробнее см. в [5]).

Рис. 5. Залив Кара-Богаз-Гол

(а) — изображение на карте А. Е. Колодкина [3], (б) — космоснимок Landsat/Copernicus, 2018 (Google)

Урок 3. Полученные данные о геолого-геоморфологическом строении устьевых участков долин малых рек, а также дагестанского и северо-азербайджанского побережий Каспийского моря позволили, во-первых, сделать вывод о том, что: “В климатических условиях, свойственных субатлантической эпохе голоцена, колебание уровня Каспия в интервале от -30 до -25 м абс. — это его нормальное состояние… На этот размах колебания уровня (“зону риска”) и следует ориентироваться при разработке хозяйственных мероприятий в береговой зоне моря (разумеется с учетом волнового воздействия и сгонно-нагонных явлений)” [6, с. 11]. Во-вторых, сделать прогноз об уровне моря после начавшегося его подъема в 1978 г. В работе [7] я писал: “…если в ближайшее время не произойдет экстраординарных изменений климатических условий в бассейне Каспийского моря, то уровень его вряд ли поднимется выше -25 м абс. высоты, а с учетом хозяйственной деятельности — выше -26 м” (с. 48). Этот прогноз также оправдался. Достигнув в 1995 г. отметки -26.66 м БС, уровень с небольшими колебаниями стал снижаться и в 2015 г. достиг отметки -28 м БС. Как отмечалось выше, около этой отметки он находится и в настоящее время. Как будто бы оправдывается и наш третий вывод — о том, что: “При современных физико-географических условиях, свойственных субатлантической эпохе голоцена, базисной следует считать отметку уровня моря, близкую к -28 м БС, с отклонениями ± 2 м” [8, с. 75].

Вывод о том, что при современных климатических условиях уровень Каспия будет колебаться в пределах выявленной на основе геоморфологического анализа “зоны риска”, согласуется с данными математического моделирования. Так, согласно расчетной кривой стационарной плотности вероятностей уровня Каспия [9], выявлены два устойчивых равновесных уровня: вблизи отметок -28.3 и -25.8 м БС (рис. 6).

Рис. 6. Стационарная плотность вероятностей уровня Каспийского моря (по [9])

Соответствует приведенным выше выводам и ландшафтная структура побережья. Участки, расположенные выше -25 м БС, хотя и не совершенно однородны, но это единый литолого-морфологический комплекс с достаточно хорошо развитым зональным почвенно-растительным покровом. Участки побережья, расположенные гипсометрически ниже, характеризуются иным рельефом и слагающими их осадками, а почвенно-растительный покров здесь находится на начальных стадиях формирования. Разновозрастность этих территорий подтверждается и хронометрическими данными: возраст морских отложений, залегающих ниже -25 м БС, не выходит за пределы 1000 лет. Морские отложения, залегающих выше, имеют возраст 2–2.5 тыс. л. и более.

Урок 4. Геоморфологический анализ строения побережья Каспийского моря позволил получить новые сведения в пользу климатической природы каспийских трансгрессий. Об этом можно судить, например, на основании пространственного положения зон дивергенции (обусловленных господствующими ветровыми потоками) и направлением вдольберегового перемещения наносов в тот или иной этап истории Каспия. Известно, что в настоящее время зона дивергенции на северо-западном побережье Каспия располагается в районе г. Дербента. К северу от этого города вдольбереговое перемещение наносов направлено с юга на север, о чем свидетельствует морфология этого участка побережья и данные минералогического анализа осадков, слагающих приурезовую часть берега. В раннехвалынское время зона дивергенции располагалась в районе Махачкалы и направление вдольберегового перемещения наносов на участке Махачкала–Дербент было противоположным современному, т. е. с севера на юг. Доказательством этого служит тот факт, что абразионные берега раннехвалынского моря с клифами высотой от 10 до 15 м, развитые в районе Махачкалы, южнее, на левобережье р. Манас-Озень, переходят в плохо выраженный в рельефе абразионный уступ высотой около 1 м, сменяясь на правобережье этой реки на сопряженный с ним аккумулятивный берег, представленный хорошо выраженными береговыми валами максимальной стадии раннехвалынской трансгрессии, с характерной для ранней хвалыни фауной ¹.

Убедительные доказательства связи колебания уровня Каспия с изменениями метеообстановок над его акваторией были получены на основе детального изучения геолого-геоморфологического строения территории Туралинского научно-исследовательского полигона МГУ им. М. В. Ломоносова, расположенного в 35 км к югу от г. Махачкалы. Было установлено, что каждой стадии новокаспийской трансгрессии соответствует свой азимут направления господствующих ветров и, как следствие, своя морфолитодинамическая обстановка в береговой зоне, что нашло отражение как в морфологии берегов, так и в характере осадков, свойственных разным стадиям новокаспийской трансгрессии (см. рис. 4, фактический материал — в [10, 11]).

Выше я остановился на возможностях геоморфологического анализа при выяснении причин колебания уровня Каспия, сознательно не затрагивая водно-балансовые концепции климатической природы этих колебаний, имеющие количественные подтверждения. Интересующимся этой проблемой рекомендую, например, статью В. Н. Михайлова и Е. С. Повалишниковой [12].

Урок 5. Наблюдения за динамикой берегов Каспийского моря в условиях повышения его уровня, имевшего место в 1978–1995 гг., позволили по-новому взглянуть на существующую в учебной (да и в научной) литературе точку зрения, согласно которой при повышении уровня превалируют процессы размыва и абразии с образованием клифов. Эта точка зрения нашла отражение и в статьях по Каспию [13–15]. В действительности, это не совсем так. К 1996 г., когда уровень Каспия поднялся на 2.4 м, абразия и размыв берегов (в том числе и аккумулятивных) активизировались преимущественно на тех участках побережья, где они имели место и ранее — при падении уровня (о причинах этого см. в [16]). Возникновение новых участков размыва и абразии при подъеме уровня моря (по крайней мере, в пределах дагестанского побережья Каспия) во многих случаях было связано с хозяйственной деятельностью человека [17]. Самым же распространенным типом берегов при подъеме уровня моря оказались лагунные берега. Обусловлено это было тем, что море наступало на им же ранее сформированную поверхность, осушившуюся в результате спада уровня моря после 1929 г. и не преобразованную впоследствии другими процессами. Лагунные берега возникли даже на бенчах, например, на участке дагестанского побережья Каспийского моря от Буйнакской бухты на юге до мыса Бакай-Кичклик на севере.

Сказанное выше о реакции берегов Каспийского моря на подъем его уровня может оказаться полезным при прогнозе развития берегов других морей в условиях современного поднятия уровня Мирового океана и даже внести определенную лепту в многолетнюю дискуссию между сторонниками Р. Фейрбриджа и Ф. Шепарда о фландрской трансгрессии океана. Исходя, например, из анализа морфологии северных берегов Мексиканского залива и динамики берегов Каспийского моря при подъеме его уровня в конце XX века, на мой взгляд, справедливее в этой дискуссии является точка зрения Р. Фейрбриджа, считавшего, что 5–6 тыс. л. н. уровень океана был выше современного (см. [18], с. 146).

Урок 6. Полевые наблюдения за динамикой каспийских берегов позволяют внести некоторые коррективы в существующие схемы (модели) развития берегов при подъеме уровня моря [13–15]. В качестве примера приведу одну из них (рис. 7 по [15]). Согласно этой модели, при уклонах подводного берегового склона (ПБС) около 0.0001 (а) — происходит пассивное затопление прибрежной суши. При уклонах от 0.0005 до 0.001 (б) — на некотором расстоянии от берега формируется небольшой бар за счет размыва прилегающего к нему участка дна. Вал отделяет от моря часть акватории в виде лагуны и постепенно смещается в сторону суши. При уклонах от 0.005 до 0.01 (в) формируется довольно мощный береговой вал. За валом за счет подтопления и перехлестывания через него штормовых волн образуется сначала эфемерная, а затем постоянная лагуна. Вал постепенно надвигается на лагуну или прибрежную равнину. При уклонах ПБС>0.01 (г) волновой размыв выходит за пределы уреза и охватывает надводную часть берега. Происходит активное его разрушение с образованием клифа и отступание его под воздействием волн.

Рис. 7. Схема трансгрессивного развития береговой зоны Каспийского моря (по [15])

Уровень моря: 1 — регрессивный, 2 — трансгрессивный; 3 — линза размыва; 4 — аккумуляция наносов; профиль береговой зоны: 5 — прежний, 6 — современный; 7 — перемещение материала размыва; 8 — подъем зеркала грунтовых вод; 9 — заболачивание; 10 — предполагаемое положение профилей берега (см. объяснение в тексте). Числа под профилями — уклоны ПБС

В каких же коррективах нуждается эта модель?

Во-первых, я считаю, что не совсем корректно относить все берега с уклонами ПБС около 0.0001 к берегам пассивного затопления (особенно в моделях). Такие берега могут наблюдаться только там, где ПБС и прилегающая к нему суша сложены кристаллическими или трудноразмываемыми осадочными породами. Во всех остальных случаях, даже при минимальных уклонах ПБС, берега будут испытывать ту или иную трансформацию под воздействием волновых процессов. Вот, что пишут по этому поводу В. И. Кравцова и С. А. Лукьянова [19]: “…существовавшее ранее мнение о пассивном наступании моря на этом побережье (речь идет о калмыцком участке побережья Каспия — Г. Р.) без волновой переработки профиля береговой зоны не подтверждается анализом аэро- и космических снимков” (с. 57). И там же (с. 56): “…на калмыцком побережье Каспия, характеризующимся развитием отмелых берегов осушного типа, при трансгрессии моря происходят заметные изменения”. Эти выводы подтверждаются и нашими исследованиями как на северо-западном, так и на восточном побережьях Каспия [17, 20].

Во-вторых, анализ эволюции берегов Каспия показал, что возникновение абразионных берегов при подъеме уровня моря обусловливается не только уклонами ПБС, но и уклонами примыкающей к береговой линии суши, о чем мы писали в [21]. Приведу пример. На северо-западном побережье Каспийского моря, на участке между дельтами Волги и Терека южнее устья р. Кумы, в начальные этапы новокаспийской трансгрессии в условиях чрезвычайно отмелого берега и прилегающей к нему низменной морской аккумулятивной равнины позднехвалынского возраста (уклоны от 00001 до 0.001, по [20]), берег формировался по типу (б) рассматриваемой модели (рис. 7). Севернее же устья р. Кумы, при еще меньших уклонах ПБС, довольно широко были развиты абразионные берега, когда были “срезаны” абразией сотни бэровских бугров (цоколи которых прослеживаются на дне Северного Каспия в десятках километров от современной береговой линии), так как крутизна их склонов во много раз превосходила уклоны ПБС, о чем сказано в [17 и 20].

В-третьих, нельзя не отметить, что в рассматриваемой модели нарушены “начальные” условия. В самом деле, если рельеф прибрежной суши в случаях (а) и (г) поменять местами (что показано мною точками на рис. 7), то при сохранении тех же уклонов ПБС при подъеме уровня моря, в случае (а) возникнет абразионный берег, а в случае (г) — аккумулятивный. Это хорошо иллюстрирует рис. 8: при подъеме уровня Каспия до -26 м, а тем более до -25 м БС (а при современных физико-географических условиях это вполне возможно), лагунно-аккумулятивный морской берег косы Киндерли (восточное побережье Каспия) превратится в абразионный. Подобная ситуация возникнет и в районе Туралинского полигона МГУ.

Рис. 8. Топографический профиль через морскую часть косы Кендерли, восточный берег Каспийского моря, по [15]

1 — песок, 2 — ракуша, 3 — примесь ила, 4 — примесь супеси

Урок 7. В последнее время в научной литературе довольно широкое распространение получила точка зрения о “молодости” и, как следствие, непродолжительности хвалынских трансгрессий Каспия. Основывается она исключительно на данных “абсолютной” геохронологии (кавычки применил не случайно, так как эти данные не являются абсолютными), во многих случаях без приведения конкретных разрезов, без четкого указания геоморфолого-стратиграфического положения мест отбора образцов, без анализа геолого-геоморфологического строения прибрежных территорий (морских террас, речных долин), учета мощности морских хвалынских отложений и т. д. Такой подход привел к парадоксальным выводам, согласно которым, например, ранние стадии раннехвалынской трансгрессии оказались моложе поздних стадий позднехвалынской трансгрессии: по уран-иониевому методу на 975 лет, по радиоуглеродному — на 1.31 тыс. лет, по калиброванным датам — на 2.06 тыс. лет [22, с. 130, рис. 15] ².

По рассматриваемому вопросу приведу некоторые примеры. В статье [23], по материалам бурения в Северном Каспии, приводятся такие данные (с. 123): возраст новокаспийской трансгрессии более 6.5 тыс. л., мангышлакской регрессии — более 9 тыс. л. (хотя, если исходить из анализа рис. 2, с. 122 этой статьи, эта дата относится к осадкам новокаспия, которые выполняют врез, образовавшийся в мангышлакское время); возраст позднехвалынской трансгресии 16.5–17.5 тыс. л., а раннехвалынских отложений — 27–30 тыс. л. В статье [24] возраст одной из последних стадий раннехвалынской трансгрессии равен 9.5 тыс. л., максимальной стадии позднехвалынской трансгрессии — 8 тыс. л., новокаспийской трансгрессии — 3 тыс. л. В статье [25] констатируется, что возраст “…позднехвалынских отложений находится в пределах от 11.34 до 12.65 тыс. лет” (с. 34). Из анализа же данных, приведенных в этой статье, следует, что средний возраст 14 образцов ранней хвалыни равен 11.833 тыс. л. Как относится к калейдоскопу приведенных выше сведений, где нарушен основной принцип стратиграфии — принцип Н. Стенона? А ведь на их основе строятся схемы соотношения каспийских трансгрессий с оледенениями северной части Восточно-Европейской равнины (подробнее об этом см. в [2, 22, 26].

Существующее множество не согласующихся друг с другом точек зрения обусловлено тем, что при анализе палеособытий мало или совсем не учитываются общегеографические закономерности развития природной среды. Все внимание в последнее время сосредоточено на радиометрических данных, а это всего лишь один из методов при реконструкции палеогеографических событий. Как показано выше, результаты, полученные методом геоморфологического анализа, основанного на изучении материальных объектов (рельефа и слагающих его горных пород), оказываются более достоверными по сравнению со всеми другими (даже численными) методами.

В заключение хотелось бы сказать, что при реконструкции палеогеографических событий, имевших место в позднем неоплейстоцене и голоцене было бы полезно сопоставлять результаты реконструируемых палеогеографических событий, полученных с помощью тех или иных методов, с морской изотопно-кислородной шкалой (рис. 9), которая хотя и не является идеальным, но все-таки интегральным показателем глобального изменения природной среды (т. е. использовать, а не декларировать, географический подход при палеогеографических реконструкциях), чтобы дать возможность читателю оценить правомерность выводов, полученных на основе применения того или иного метода исследований. Наглядный пример неучета такого сопоставления дан в [22], с. 129.

Рис. 9. Нормализованная кривая d18O с границами изотопных стадий, возраст которых рассчитан по орбитальной кривой (тыс. лет, по [27])

“Окончен труд, завещанный от бога, и летопись окончена моя”.

Благодарности. Работа выполнена по теме госзадания АААА-А16-11632810089-5 “Эволюция природной среды, динамика рельефа и геоморфологическая безопасность природопользования”.

Acknowledgments. The work was carried out on the topic of the state assignment AAAA-A16-11632810089-5 “Evolution of the environment, terrain dynamics and geomorphological safety of nature management”.

Примечания:

¹ В настоящее время песчано-галечный материал этих валов разобран на строительные нужды.

² Хотелось бы увидеть дом, в котором второй и более высокие этажи были построены раньше цоколя здания или первого этажа!

About the authors

G. I. Rychagov

Author for correspondence.
Email: gir242@rambler.ru

Faculty of geography

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Fig. 1. Fluctuations in the level of the Caspian Sea during the 20th – early 21st centuries

Download (531KB)

Indexing metadata

3. Fig. 2. The structure of floodplain terraces near the mouth of the river valley. Ulluchai (Dagestan) aQ4nk - alluvium of the New Caspian age; mQ4nk - New Caspian marine sediments; lQ3hv2 - lagoon deposits of late Khvalyn age.

Download (629KB)

Indexing metadata

4. Fig. 3. The longitudinal profile of the water edge and the bottom of the river. Volga from the source of the Bakhtemir arm to the estuary of the Volga-Caspian channel (according to [1]).

Download (613KB)

Indexing metadata

5. Fig. 4. Fluctuations in the level of the Caspian Sea in the Holocene (according to G. I. Rychagov)

Download (558KB)

Indexing metadata

6. Fig. 5. The Gulf of Kara-Bogaz-Gol

Download (812KB)

Indexing metadata

7. Fig. 6. Stationary probability density of the Caspian Sea level (according to [9])

Download (497KB)

Indexing metadata

8. Fig. 7. Scheme of transgressive development of the coastal zone of the Caspian Sea (according to [15])

Download (637KB)

Indexing metadata

9. Fig. 8. Topographic profile across the marine part of the Kenderli spit, eastern coast of the Caspian Sea, according to [15]

Download (549KB)

Indexing metadata

10. Fig. 9. Normalized d18O curve with boundaries of isotopic stages, the age of which is calculated from the orbital curve (thousand years, according to [27])

Download (563KB)

Indexing metadata