The structure of the future world order: controversial issues

全文:

Концепция многополярного (многополюсного или полицентричного) мирового порядка² впервые была сформулирована академиком Е.М. Примаковым в 1996 г. [1]. Как и всё новое, она не сразу была принята, однако явилась существенным вкладом в отечественную и мировую теорию международных отношений, стала мощной альтернативой западным подходам, прежде всего выдвинутому в работе С. Хантингтона “Столкновение цивилизаций” [2]. Она легла в основу реализованной Е.М. Примаковым идеи трёхстороннего сотрудничества России, Китая и Индии, которая затем получила практическое воплощение в форме группы стран БРИКС. Сегодня идея многополярности признана в мировой политологии, вошла в систему понятий и язык международной дипломатии, используется в доктринальных документах РФ. В 2015 г. мы предложили сценарий новой биполярности [3] как один из вариантов мирового развития. Сегодня многие и китайские, и американские исследователи говорят о формировании китаецентричного и американоцентричного полюсов [4, 5]. 

Обсуждению дихотомии “многополярность – новая биполярность” посвящён данный доклад.

Длинные макротренды. Мировая история свидетельствует, что новый мировой порядок возникает, как правило, после завершения очередной войны (табл. 1). “Кухней”, где готовился мировой порядок, обычно выступала Европа. Возьмём последние 200 лет. После окончания наполеоновских войн возникла Венская система, которая просуществовала 100 лет. Вековая устойчивость этой системы связана с однородностью политической организации её стран-гарантов. Все члены “европейского концерта” были монархиями. После Первой мировой войны возникла Версальская система, которая продержалась недолго, всего 20 лет. Одна из причин её короткой жизни – исключение из неё СССР, Германии и Китая. Ялтинско-Потсдамская система формировалась победителями во Второй мировой войне. Её гарантами выступали державы “большой тройки” – СССР, США, Великобритания, а также Франция и Китай. Три проигравшие державы – Германия, Япония и Италия, были дискриминированы. Эта система просуществовала 45 лет и мыслилась как полицентричная, но быстро выродилась в биполярную. Началась холодная война. С роспуском Варшавского Договора и СССР она превратилась в однополярную, с доминированием Запада, прежде всего США, и, конечно, не учитывала интересы России, а с 2018 г. началась дискриминация и Китая. Февраль 2022 г. можно считать формальной датой ухода в прошлое однополярного мира.

Сегодня можно прогнозировать, что до обретения устойчивости новой постоднополярной системой пройдёт не менее 10 лет.

Экономисты традиционно измеряют темпы технологического прогресса (ТП) с помощью показателя совокупной факторной производительности (СФП), то есть динамикой эффективности использования факторов производства – труда и капитала, а не их экстенсивным наращиванием. В такой интерпретации генерация новых научных и технологических идей недостаточна. Обязательно их массовое тиражирование. 

Динамика прироста индикатора СФП в развитых странах на протяжении многих лет устойчиво снижается, это особенно заметно с середины 2000-х годов. Сегодня он ниже 1.5% и даже 1% (рис. 1). Сходная картина резкого замедления СФП наблюдалась и в Китае. Консенсусная интерпретация этой статистики сводится к тому, что основные эффекты третьей промышленной революции (то есть компьютерной революции) оказались по большей части исчерпаны, а новых прорывных технологий всеобщего назначения (таких как электричество, двигатели внутреннего сгорания или компьютеры и мобильная связь) не появилось. 

Однако растут масштабы знаний, происходит формирование новых специальностей, возрастает роль эмоционального интеллекта, когнитивных функций. Всё это драматически меняет структуру капитальных активов (рис. 2). С начала XXI в. и до кризиса 2008 г. (2000–2007) больше 50% увеличения вклада капитала (инвестиций) в рост выпуска продукции приходилось на оборудование, а в 2019–2021 гг. почти 63% такого увеличения давали уже активы с интеллектуальной собственностью. Этот результат наших исследований говорит о перефокусировке технологического прогресса с конечной продукции на интеллектуальные технологии, что позволяет производить спектр инновационных продуктов и услуг, ориентированных на высокосегментированный спрос.

Таблица 1. Система международных отношений (мировой порядок)

Источник: систематизация А.А. Дынкина, ИМЭМО РАН

Рис. 1. Среднегодовые темпы прироста общей факторной производительности, % Источник: расчёт ИМЭМО РАН по данным International Productivity Monitor. http://www.csls.ca/ipm/ipm38.asp#:~:text=Martin%20Neil%20Baily%2C%20Barry%20P.%20Bosworth%20and%20Siddhi%20Doshi%0ALessons%20from%20Productivity%20Comparisons%20of%20Germany%2C%20Japan%2C%20and%20the%20United%20States%C2%A0 (accessed 1.12.2023); World Bank Group, and the Development Research Center of the State Council, P.R. China. 2019. Innovative China: New Drivers of Growth. Washington, DC: World Bank. DOI: 10.1596/978-1-4648-1335-1. License: Creative Commons Attribution CC BY 3.0. https://documents1.worldbank.org/curated/en/833871568732137448/pdf/Innovative-China-New-Drivers-of-Growth.pdf (accessed 1.12.2023)

На ближайшую перспективу темпы технологического прогресса могут ускориться под влиянием разработки технологий искусственного интеллекта (ИИ), которые дадут старт новой промышленной революции. Отмеченная выше интеллектуализация основного капитала, в использовании которого будет применяться доверенный искусственный интеллект, придаёт реалистичность этим надеждам. Кроме того, ИИ – одна из критических областей технологического суверенитета. Неслучайно В.В. Путин назвал ИИ “сквозной, универсальной и, по сути, революционной технологией” [6]. Президент России объявил о подготовке новой редакции Национальной стратегии развития ИИ и соответствующего указа. 

Американская стратегия сдерживания технологического развития России (по всем направлениям) и Китая (в сфере полупроводников, искусственного интеллекта, квантовых вычислений) ведёт к ожесточённой конкуренции в сфере высоких технологий, чреватой фрагментацией, различием технических стандартов, юридических норм и правил. И это аргумент в пользу новой биполярности.

Рис. 2. Трансформация структуры капитала в частном секторе США Источник: Total Factor Productivity for Major Industries – 2022. U.S. Bureau of Labor Statistics. https://www.bls.gov/news.release/archives/prod3_03232023.htm (accessed 02.12.2023).

Демографические процессы. Серьёзный риск, связанный с проблемой старения населения, – торможение инновационной активности, так как именно люди в возрасте до 40 лет, доля которых, будет падать в течение всего XXI в., – основные генераторы и потребители инноваций. Пока этот риск смягчается многочисленностью молодёжных когорт в Китае и Индии. Именно поэтому в этих двух странах фиксируется почти экспоненциальный рост патентования, массированного реинжиниринга и соответственно среднего класса. 

Считаю, что Российской академии наук следует резко усилить научные и образовательные связи с Индией и с её динамично развивающимися соседями по Юго-Восточной Азии – Вьетнамом, Малайзией, Индонезией. Ожидаемая напряжённость на мировом рынке новых поколений инноваторов обостряет межстрановую конкуренцию за этот самый дефицитный ресурс. Думаю, мировой авторитет РАН – мощный инструмент по привлечению и удержанию молодёжи, формированию её творческой мотивации. Мы должны ещё раз заявить об этом в преддверии 300-летия Академии наук.

Идеология. Дирижизм³, или этатизм, – основной тренд и в экономической теории, и в экономической политике на Западе. Разворот в сторону огосударствления экономики начался с разочаровывающих результатов Вашингтонского консенсуса по переходу от плана к рынку в постсоциалистических странах. Финансовый кризис 2008–2009 гг. закрепил тренд на огосударствление, а пандемия коронавируса придала ему невиданные масштабы. 

Растёт популярность установок так называемого культурного марксизма [7]. Суть этой стратегии в том, что направление социальных перемен задают обладающие личностным ресурсом интеллектуалы, с одной стороны, и стремящиеся утвердить своё “право на идентичность” маргиналы, с другой. 

Подобные установки проталкиваются и в общественный дискурс. В нём уже доминируют идеи радикального феминизма, культуры отмены, антисистемного расизма и постколониализма, борьбы с глобальным потеплением и вообще “зелёной” повестки. Пересмотр культурной нормы сам по себе стал культурной нормой, и это способствует углублению размежевания в современных разделённых обществах, в первую очередь в США, но также и в странах Старой Европы [8].

Такие противоречивые внутриполитические процессы деформируют и общественное сознание, и принятие внутриполитических и внешнеполитических решений. Новые элиты крайне идеологизированы. Политическая система США всё менее эффективно регулирует экономику. Два рейтинговых агентства – Standard & Poor’s и Fitch Ratings – понизили кредитный рейтинг США с высшего уровня AAA до AA+. В ноябре 2023 г. рейтинговое агентство Moody’s понизило прогноз кредитного рейтинга США со “стабильного” на “негативный”. Все три агентства едины в определении главной причины такого понижения – нарастающей дисфункциональности политической системы. Во внешней сфере с начала века США разрушили 16 важнейших международных договоров и соглашений по контролю над вооружениями, по мировой торговле, климату, Арктике [9]. Другими словами, однополярный мировой порядок с его неограниченными аппетитами к экспансии привёл мир в зону сверхвысоких рисков. А доминирующие на Западе идеологемы несовместимы ни с российскими, ни с китайскими ценностно-политическими проектами. Поэтому в сфере идеологий будет нарастать жёсткая конфронтация, а это ещё один шаг к биполярности.

Учёные ИМЭМО РАН не раз предупреждали о стратегических просчётах Запада относительно надежд: во-первых, на экономическую катастрофу в России в результате беспрецедентной в новейшей истории санкционной войны; во-вторых, на незыблемость однополярного мироустройства; в-третьих, на возможность глобальной блокады нашей экспортно ориентированной экономики. Предупреждали не мы одни. В ответ – пропагандистские шаблоны: “страна-бензоколонка”, “региональная держава”, “порвём экономику в клочья”. Такая “экспертиза” заставила истеблишмент Вашингтона поверить в то, что Россия – нисходящая держава (declining power), стратегическими интересами которой можно безопасно пренебрегать. Подобная стратегическая невменяемость – следствие универсалистского мышления, продукт культуры политического Запада, возведение в абсолют англо-саксонской и европейской исторической традиции и политического опыта, непонимания сдвигов в распределении балансов сил в ХХI в. 

Сегодня Россия – четвёртая экономика мира по ППС, а в топ-5 мировых экономических держав входят три страны БРИКС и ни одной – из “цветущего сада” недавно уволенного Бореля. Теперь на пропагандистскую орбиту запущен новый нарратив: Россия вот-вот нападёт на Восточную Европу. На логическую нестыковку образов declining power и одновременно “агрессивного медведя” закрывают глаза. Такое примитивное, линейное восприятие сложных, нелинейных процессов ведёт к разочарованиям. Так уже было. Было, когда Запад убаюкивал себя сказками о том, что китайские реформы ведут к политическому плюрализму. Поэтому всё время возникают сюрпризы! Складывается ощущение, что эксперты на Западе всё меньше понимают российские реалии. Они смотрят, образно говоря, в искажающее реальность зеркало заднего вида собственной риторики и пропаганды.

Главным сюрпризом стала фантастическая устойчивость экономики РФ. Возьму на себя смелость утверждать, что сегодня ни одна экономка мира, даже китайская, не выдержала бы такого агрессивного давления. 

Высокая сопротивляемость экономики РФ внешним шокам объясняется тремя фундаментальными причинами. 

Во-первых, это результат тяжёлых, иногда мучительных институциональных и структурных реформ. Но сегодня мы имеем самодостаточную, адаптивную и высоко диверсифицированную рыночную экономику. 

Во-вторых, кризис 2022 г. был уже пятым в истории Новой России. Правительство, федеральные регуляторы, ЦБ накопили нелёгкий профессиональный опыт антикризисных и контрциклических стратегий. То же самое можно сказать и о бизнесе. Наши экономические субъекты раз за разом демонстрируют, что результативных решений всегда больше, чем проблем. 

Наконец, в-третьих, Запад просчитался в способности изолировать нашу экономику. Двойное сдерживание России и Китая укрепляет связи между странами БРИКС.

Трансформации 2020-х годов. 2023 год показал, что мировая система не может ждать, пока Запад придёт к осознанию бесперспективности не только эскалации, но и продолжения украинского конфликта. На встрече стран G20 в Нью-Дели мировое сообщество сделало первый шаг к постглобальному, постукраинскому миру. Имеется в виду, что глобализация по-американски, глобальное управление на основе западных правил (rules based order) остаётся в прошлом. Авторитет премьер-министра Индии Нарендра Моди не позволил Западу провести на саммите G20 конфронтационную резолюцию. В Сан-Франциско, на саммите стран АТЭС, ситуация на Украине также выпала и из обсуждения, и из заключительной резолюции. Как заявил недавно Др. Джайшанкар, министр иностранных дел Индии, долгосрочные последствия конфликтов в Ираке и Афганистане и относительное снижение экономического веса США – симптомы наступления полицентричного мира [10].

Важное событие 2024 г. из этого ряда – расширение объединения БРИКС (рис. 3). Потенциально его совокупная экономическая мощь достигает 67 трлн долл., что превышает суммарный ВВП стран “семёрки”. А ведь ещё 28 стран находятся в “листе ожидания”. БРИКС по ряду важнейших рынков (металлы, автомобилестроение, нефть, минеральные удобрения и др.) превосходит или не уступает потенциалу стран G7. Перед Россией, к которой переходит председательство в БРИКС в 2024 г., стоит задача активизации согласованной экономической и технологической политики стран-членов. Такая политика – институциональный блок будущего полицентричного мира. 

Каким будет грядущий миропорядок? Какая из двух тенденций – к биполярности или полицентризму – возьмёт верх, сегодня сказать сложно. Скорее возможно их сопряжение: скажем, на глобальном Севере – жёсткая биполярность, а на глобальном Юге – полицентризм. На Севере биполярность – военная, экономическая и технологическая – уже просматривается. Любопытно, что в Нью-Дели принято относить КНР к странам Севера [11]. Такая точка зрения имеет под собой основания, поскольку Китай по показателю ВВП на душу населения (12 541 долл.) далеко опережает страны глобального Юга. Например, в Индии этот показатель равен 2 612 долл. [12]. За последние 10 лет Китай в ШОС, а США в Евроатлантике заметно вырвались вперёд. В совокупности на КНР и США приходится 42% номинального мирового ВВП, 56% мировых затрат на НИОКР, 53% мировых оборонных расходов. Разъединение экономик США и Китая идёт пока не в области торговли, а по каналу технологий и инвестиций. В первой половине 2023 г. приток прямых иностранных инвестиций в КНР упал до исторического минимума (рис. 4). Одновременно макрорегион АТР приобретает большую внутреннюю динамику, которая отличает его от Европы и Северной Америки (рис. 5). 

Рис. 3. Экономический потенциал стран БРИКС Источник: Расчёты ИМЭМО РАН по данным IMF, Food and Agriculture Organization, World Steel Association, Energy Transition Institute. Statistical Review of World Energy 2023, International Energy Agency.

Думаю, не стоит надеяться, что будущий мировой порядок окажется бесконфликтным. Мир сохранит многообразие, различие потенциалов стран и их конкуренцию. Важно, чтобы, несмотря на это, уважались интересы больших и малых стран, а проблемы решались путём конструктивного диалога. 

Россия первая бросила вызов пресловутому однополярному мировому порядку. Сегодня можно констатировать, что большинство стран глобального Юга поддержали этот вызов, не согласились с западной трактовкой конфликта на Украине. Будущий мировой порядок формируется на наших глазах. Уверен, что многополярный мир предпочтительнее для России как развитой, самодостаточной и суверенной страны. Но такой мир требует и новой системы глобального управления. Её институты сегодня укрепляются: это БРИКС, G20, ШОС, ЕАЭС. Скажем, у стран-членов ЕАЭС (Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Кыргызстан) дела идут гораздо лучше, чем у пяти других постсоветских стран. В 2022 г. ВВП на душу населения в странах Евразийского Союза в 3.5 раза превышал средний аналогичный показатель для пяти других стран СНГ, но не членов ЕАЭС (Азербайджан, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан) (рис. 6). Наша стратегия в этих организациях требует обоснованного подхода и ви́дения с социально-экономической, научно-технологической и политической точек зрения. И здесь большая роль должна принадлежать РАН как лидеру научного и экспертного сообщества. 

Рис. 4. Разъединение экономик Китая и США Источник: UN Comtrade Database. https://comtradeplus.un.org/ (accessed 1.12.2023); State Administration of Foreign Exchange (SAFE) of the People’s Republic of China. https://www.safe.gov.cn/en/ (accessed 01.12.2023)

Рис. 5. Внутрирегиональная торговля: сдвиг в АТР Источник: Asia Regional Integration Center. Integration Indicators Database. https://aric.adb.org/database/integration (accessed 01.12.2023).

Подводя итоги, скажу, что есть весомые аргументы как в пользу многополярности, так и новой биполярности. Окончательные выводы относительно архитектуры будущего мирового порядка пока преждевременны. В условиях столь высокой неопределённости следует быть готовыми к любому сценарию развития событий. Основой такой готовности является стратегическая автономия России, опирающаяся на наш оборонно-промышленный комплекс, который позволяет сохранять военно-стратегический паритет с Соединёнными Штатами.

Рис. 6. Экономическая динамика стран ЕАЭС и СНГ Источник: ЕЭК. https://eec.eaeunion.org/?ysclid=lr7rtdg7np631919243; IMF. https://www.imf.org/; Всемирный банк. https://www.worldbank.org/ (accessed 01.12.2023).

Фундаментальный вопрос, на который у меня сегодня нет ответа: насколько вероятно установление нового мирового порядка без большой войны? В 2024 г. в 50 странах мира, на которые приходится более 45% мирового ВВП и населения, пройдут президентские или парламентские выборы. Возможно, их результаты прояснят наше ви́дение ближайшего будущего.

БЛАГОДАРНОСТИ

Автор выражает благодарность коллегам по ИМЭМО РАН Р.И. Капелюшникову, В.Д. Миловидову, И.С. Семененко, И.В. Данилину, С.В. Жукову, К.В. Богданову, А.П. Гучановой за консультации и помощь в подготовке статьи.

¹ Полная версия доклада опубликована в журнале “Полис. Политические исследования”. 2024. № 5.
² Мировой порядок, или система международных отношений, – устойчивый набор институтов и норм военно-политических и экономических отношений, оформленный институционально и легитимный в международно-правовом смысле. Миропорядок стабилен на протяжении активной жизни как минимум одного поколения – универсальной величины измерения социального времени. В результате геополитических макрокризисов возникают и нелегитимные системы, силовым образом навязанные победителем. Таким был однополярный мировой порядок.
³ Дирижи́зм – политика активного вмешательства в управление экономикой со стороны государства в середине 40-х годов XX в. во Франции и Великобритании.

作者简介

A. Dynkin

编辑信件的主要联系方式.
Email: dynkin@imemo.ru

академик РАН

参考

补充文件

附件文件

动作

1. JATS XML

下载

2. Alexander A. DYNKIN – Academician of the Russian Academy of Sciences, Academician-Secretary of the Department of Global Problems and International Relations of the Russian Academy of Sciences, President of the E.M. Primakov IMEMO of the Russian Academy of Sciences.

下载 (33KB)

索引源数据

3. Figure 2. Transformation of the capital structure in the US private sector Source: Total Factor Productivity for Major Industries – 2022. U.S. Bureau of Labor Statistics. https://www.bls.gov/news.release/archives/prod3_03232023.htm (accessed 02.12.2023).

下载 (1MB)

索引源数据

4. Fig. 3. The economic potential of the BRICS countries Source: Calculations by the International Monetary Fund, the Food and Agriculture Organization of the United Nations, the World Steel Manufacturers Association, the Institute for Energy Transformation. Statistical Review of World Energy for 2023, International Energy Agency.

下载 (3MB)

索引源数据

5. Рис. 4. Разъединение экономик Китая и США Источник: UN Comtrade Database. https://comtradeplus.un.org/ (accessed 1.12.2023); State Administration of Foreign Exchange (SAFE) of the People’s Republic of China. https://www.safe.gov.cn/en/ (accessed 01.12.2023)

下载 (3MB)

索引源数据

6. Рис. 5. Внутрирегиональная торговля: сдвиг в АТР Источник: Asia Regional Integration Center. Integration Indicators Database. https://aric.adb.org/database/integration (accessed 01.12.2023).

下载 (2MB)

索引源数据

7. Fig. 6. Economic dynamics of the EAEU and CIS countries Source: ECE. https://eec.eaeunion.org/?ysclid=lr7rtdg7np631919243;에프. https://www.imf.org /;The World Bank. https://www.worldbank.org/(2023 년 12 월 1 일 접속)

下载 (2MB)

索引源数据