Стратегия пространственного развития России в турбулентном мире: цели, приоритеты, основные подходы

Полный текст

Поиск современных инновационных решений и моделей роста в значительной степени связан с территорией. Каждый регион демонстрирует специфическое сочетание социально-экономических отношений, институтов, а также созданных ранее активов, культурно-исторических черт и отличительных признаков. Уникальность региональных характеристик служит отправным конкурентным преимуществом, которое в случае его поддержки может стать как источником роста местной экономики, так и основой её вклада в общий синергетический эффект для национальной экономики. Местные факторы производства в сочетании с компетенциями населения, институты, учитывающие особенности культуры, коммуникации, передачи и накопления знаний, инновации и технологии, адаптированные к локальным ресурсам, формируют важное средство развития – разнообразие. Управление освоением и расширением природно-ресурсного и социально-экономического потенциала регионов направлено на достижение поступательности и устойчивости развития страны (в настоящее время под этим часто подразумевают технологический и экономический суверенитет) [1, 2].

Стабильное социально-экономическое развитие невозможно без консолидации усилий всех регионов. Быстрый рост экономики и уровня жизни населения, обусловленный доминированием нескольких городских агломераций, не может отражать положение дел в стране в целом. Реальная динамика социально-экономического развития базируется на показателях разных регионов. Исключительно экономические процессы, вытекающие из чисто рыночных отношений, не в состоянии обеспечить нужное направление прогресса: их неотъемлемые и обязательные участники – государство и общество в лице различных объединений.

На наш взгляд, необходимо учитывать ярко выраженный эволюционный характер становления и усиления внутри- и межрегиональных взаимодействий. Этот процесс в России зачастую требует значительно больше времени, чем в случае территориально компактных экономик, с учётом особенностей которых было разработано подавляющее большинство теоретических методов, в том числе классических подходов в области размещения производительных сил и моделей новых кластерных форм взаимодействия.

В качестве главной цели пространственной политики рассматриваются уменьшение социально-экономического неравенства, гарантия определённого уровня жизни населения, комфорта и услуг, независимо от места проживания. Решение данной задачи невозможно без обеспечения экономического роста. Это, в свою очередь, предполагает достижение целей пространственного развития путём объединения географических, ресурсных, экономических и социально-культурных факторов и особенностей в результате реализации региональных производственных и инфраструктурных проектов. В сложившихся условиях речь не может идти лишь о традиционных предприятиях и росте занятости – должны создаваться высокотехнологичные производства и рабочие места. Решение проблем пространственного развития – одно из условий получения выгод от локального разнообразия и взаимодействия производителей разных регионов. Однако высокое межрегиональное неравенство препятствует раскрытию потенциала территорий, а фрагментация пространства выступает барьером для кооперации и транслирования импульсов развития от центров роста к окружению.

Позиция авторов настоящей статьи состоит в том, что активное участие государства и общества в решении проблем пространственного развития вовсе не означает возврат к директивному централизованному плановому началу – ни в виде директивных заданий, ни в форме централизованных инвестиций. Скорее наоборот – возрастает роль индикативного планирования и процедур взаимодействия и кооперации сторон, вовлекаемых в решение рассматриваемых проблем [3]. На наш взгляд, ключевой инструмент пространственного развития – научно-техническая политика. Обсуждение этой темы на заседаниях президиума РАН представляется жизненно важными для России.

Пространственное развитие в мире – в центре современных научных дискуссий. Переориентация промышленности на достижение поступательности и устойчивости в стратегических секторах – элемент текущей государственной политики не только в России. В докладе Организации сотрудничества и экономического развития [4], посвящённом вопросам промышленной политики, отмечается, что её актуальность связана с необходимостью ответа на многие вызовы современности (экономические, социальные и экологические), с которыми рынок не в состоянии справиться. Одно из ключевых направлений современной промышленной политики в контексте пространственного развития – диверсификация экономики отдельных стран и регионов, не столько для реализации проектов в рамках ранее апробированных подходов, сколько для создания условий возникновения новых прорывных и наукоёмких сфер деятельности.

Согласно китайским источникам [5], инновации в значительной степени позволяют преодолеть зависимость от технологических возможностей и знаний прошлого, а также диверсифицировать и усложнить региональные знания и технологии с целью повышения роста экономики. При этом имеет место устойчивая положительная связь между исходным научно-технологическим и промышленным уровнем и региональным экономическим развитием. При объединении научно-производственных и научно-технологических ресурсов регионов возможности их перехода на новый качественный уровень становятся более реальными [6–8]. Тем не менее для создания нового производственно-экономического потенциала весьма важно поддерживать исходный технологический уровень.

С точки зрения анализа и проектирования современных высокотехнологичных направлений пространственного развития большую роль играют технологии, которые обеспечивают взаимосвязь и взаимодействие различных областей знания (bridging technologies) [9]. Содействуя возникновению новых связей, они направляют технологическое развитие по инновационному пути.

Целесообразен подход базовых технологий общего назначения (general purpose technologies – GPTs, или key enabling technologies – KETs), описанный в “Концепции технологий с большим инновационным или трансформационным потенциалом”. В его основе лежат идея усиления связей между разными территориями и стремление к интеграции пространственных факторов развития различных сфер экономической деятельности с виртуальной средой тех или иных продуктов и услуг [10–17]. Отличительная черта современного подхода к анализу проблем пространственного развития – рассмотрение его как диверсификации экономики регионов в направлении непрерывного усложнения последней, а также следование в русле эволюционной парадигмы [18]. Основные особенности этого процесса – взаимосвязь, взаимодополнение, усложнение, разнообразие, диверсификация, наличие агентов структурных изменений и связанного разнообразия в лице государства и общественных организаций.

Обобщение эволюционного взгляда на пространственное развитие приводит к выводу, что динамика сложности и диверсификации региональной экономики зависит прежде всего от институциональной среды, которая поддерживает и направляет деятельность фирм в комплексных цепочках социальной ценности непосредственно в регионах и за их пределами [19]. В современном мире именно институциональная поддержка обусловливает региональные различия как с точки зрения имеющихся возможностей, так и с позиции перехода к инновационно-ориентированному развитию [20–23]. Природные факторы, на которых ранее базировались приоритеты пространственного развития, утрачивают свой былой безусловный приоритет под давлением новых технологий и условий их освоения и использования.

В связи с усилением диверсификации экономики вследствие институциональных и научно-технологических обстоятельств возрастает роль новых эффектов при освоении природных ресурсов [24]. Очевидно, что современный подход к реализации подобных проектов предполагает налаживание взаимовыгодного сотрудничества: расширение границ локального ресурсного сектора и совершенствование сервисного сектора как элемента формирования стратегий устойчивого развития экономики природно-ресурсных регионов [25–27].

Научно-технологические факторы также претерпевают существенные изменения. Для обеспечения социально-экономического развития необходимы научно-технологические и организационно-экономические решения принципиально нового качества. По мнению китайских специалистов, новым реалиям в большей степени соответствует термин “новое качество производительных сил” (new quality of productive forces – NQPF). Это признак того, что страна движется в направлении передовых технологий и инноваций как новых факторов роста экономики [28]. Достижение производительных сил нового уровня не только меняет картину занятости в стране и динамику технологического развития, но и существенно трансформирует цепочки формирования добавленной стоимости (ценности) во многих секторах национальной экономики.

Ориентация регионов на современную диверсификацию хозяйства состоит в выходе за рамки эндогенных процессов анализа и проектирования [29, 30]. Исследования в рамках современной эволюционной экономической географии убедительно показали, что в целом ряде случаев регионы могут создавать новые отрасли промышленности, которые не связаны с уже имеющимися [31]. Один из ключевых факторов несвязанной (неэндогенной) диверсификации – межрегиональные связи, которые могут содействовать получению необходимых активов и ресурсов. К их числу относятся прежде всего знания и инвестиции [32, 33].

Сложность современных экономических, социальных и научно-технологических процессов может быть операционально представлена в рамках сетевых структур взаимодействий и подходов к проектированию пространственного развития. При этом чрезвычайно важно понимать роль исторических и природных условий при формировании того или иного экономического ландшафта [34]. Экономические сети (сосредоточение взаимосвязанных функций и операций, с помощью которых производятся товары и услуги, а также распределяются, поставляются и потребляются товары) в современных условиях стали организационно более сложными, кроме того, они географически расширились. Такие сети не только интегрируют компании в структуры, которые преодолевают традиционные организационные рамки благодаря разным формам экономических контактов, но и объединяют национальные экономики или их части в направлении, которое имеет колоссальное влияние на динамику социально-экономического развития.

Следующий шаг в проектировании направлений пространственного развития может состоять в детализации фрагментов сетевых структур. В работах [35, 36] описаны пространства возможностей (opportunity space) с точки зрения реализации тех или иных направлений развития в конкретное время и при определённых обстоятельствах. По мнению авторов, данное пространство отражает не только реализованные, но и потенциальные возможности. Сделан вывод, что пространство возможностей носит многоуровневый характер при решении проблем регионального развития. Оно реализуется:

• в рамках конкретного времени, с учётом имеющихся знаний, системы институтов и ресурсов;
• в определённых региональных рамках, то есть позволяет определить, что достижимо с учётом наличествующих предпосылок;
• в рамках определённой институциональной системы.

Одна из основных целей современной пространственной политики состоит в создании резильентного общества¹, которое было бы более инновационным, социально и регионально ориентированным и экологически устойчивым [37]. В работе Р. Бошмы [38] предложено эволюционное определение региональной резильентности и устойчивости как непрерывной адаптации. В то время как адаптация в её каноническом смысле ориентирована на воспроизводство ранее реализованных процессов, адаптивность представляет собой трансформационные изменения посредством прорывных инноваций и нового индустриального развития.

Современные исследования проблем пространственного развития позволяют по-новому оценить положение дел в данной области. К числу важнейших научно-технологических задач можно отнести:

• содействие в достижении основных целей в области научно-технического суверенитета (оборона, безопасность и здоровье населения);
• поддержание конкурентоспособности национальной экономики в долгосрочной перспективе, прежде всего в критически важных отраслях и сферах;
• активное воздействие на процессы инновационного развития как в экономике, так и в социальной сфере.

Пандемия COVID-19, показавшая ненадёжность международных цепочек поставок, а также рост геополитической напряжённости в мире, заставила многие страны перейти от глобализации “точно в срок” к глобализации “на всякий случай” [39]. Доминирование принципов международной открытости на протяжении десятилетий привело к высокой зависимости стран друг от друга. В настоящее время в государственных программах ЕС и США наблюдается стремление к ослаблению структурных внешних зависимостей, обеспечению устойчивости цепочек поставок [40, 41] и достижению большего суверенитета в ключевых отраслях экономики [42, 43]. Примерами служат Закон о чипах (США) [44], Закон о сырье (ЕС) [45] и канадская программа “Суперкластер” [46]. Новая промышленная политика ведущих экономик мира всё чаще рассматривается в сочетании с вопросами регионального развития. Сохранение сильного межрегионального неравенства [47] подтверждает ограниченность и неэффективность пространственно-нейтральной политики, которую в течение длительного времени пропагандировал Всемирный банк [48]. Предположение о том, что меры, направленные на содействие предпринимательству, приведут к региональной конвергенции [49], а результаты поддержки городов и агломераций распространятся на периферию [50], не подтвердилось.

В настоящее время локально-адресная техническая и промышленная политика, предусматривающая расширение государственного участия в управлении региональным развитием, находит больше поддержки и среди исследователей [43, 51], и среди политиков [52].

Проблемы пространственного развития России. К числу наиболее острых проблем, на наш взгляд, относятся: сильное межрегиональное неравенство в производительности труда и уровне доходов; концентрация населения и экономической активности в крупнейших агломерациях при одновременном опустошении социально-экономической сферы периферии; устойчивая миграция населения с востока на запад [53, 54]. Всё это ведёт к деградации системы расселения, выбытию земель из сельскохозяйственного оборота, потере многими исторически освоенными территориями социально-экономического облика и превращению их в пустующие анклавы. Сокращение поселенческой сети повлекло за собой сворачивание социально-инженерной инфраструктуры – учреждений социального профиля, образования, здравоохранения и культуры. На востоке, где плотность населения низкая, эти процессы приводят к тому, что система расселения в ряде районов становится очаговой. Миграционные тенденции ещё больше усиливают дисбаланс между спросом и предложением трудовых ресурсов в европейской и азиатской частях страны (рис. 1).

 

Рис. 1. Плотность населения в муниципалитетах РФ (без учёта Крыма и новых регионов в связи с отсутствием полных данных), человек на км²

 

Помимо дефицита кадров на востоке, сдерживающим фактором выступает нарастающая фрагментация на юге и севере. Человеческий, промышленный и инфраструктурный потенциал макрорегиона сконцентрирован главным образом на юге. При этом крупные ресурсные и геополитические проекты, реализуемые частными компаниями и претендующие на значительные объёмы государственного финансирования, расположены преимущественно на севере и в Арктической зоне РФ. Усиливается очевидный пространственный разрыв между индустриально развитым югом с пока ещё относительно диверсифицированной научной, производственной, технологической и учебной базой с крупными городами (рис. 2) и развитой сервисной экономикой и сырьевым севером – ресурсными территориями, где функционируют и планируются к реализации крупные инвестиционные проекты. Относительная диверсификация экономики обусловлена тем, что за прошедшие 30 лет в ведущих индустриальных центрах востока, в том числе Сибири, прекратили работу (как правило, с последующей утратой промышленных активов) многие предприятия машиностроения, а также произошёл глубокий передел природных ресурсов.

 

Рис. 2. Распределение и размер населённых пунктов Азиатской части России

 

В результате север и юг восточной части страны разделены малообжитыми территориями, где отсутствует сеть железных дорог, нет стабильного автомобильного сообщения (из-за сезонности многих дорог), а водные пути претерпели значительные изменения как состава транспортируемых грузов, так и численности и качественных характеристик флота основных и вспомогательных судов.

Несмотря на отмеченные выше особенности, по-прежнему уделяется недостаточно внимания развитию экономического и индустриального потенциала (например, в контексте современных средств диверсификации региональной экономики) южных территорий как опорных, обслуживающих и сервисных зон для реализации северных и арктических проектов. Наиболее эффективным представляется системный подход на основе создания и реализации современных эффективных методов индикативного планирования пространственного развития. Полноценное использование экономического потенциала экономики востока возможно только в рамках макрорегиона в целом. Южный промышленный пояс, имеющий высокую плотность населения, хорошую транспортную и социальную инфраструктуру, благоприятные климатические условия, широкую научно-образовательную сеть, относительно высокий промышленный и сельскохозяйственный потенциал, служит центром инновационного развития, транслируя результаты в технологические и управленческие решения, востребованные на территории всего макрорегиона.

С одной стороны, при эксплуатации и освоении ресурсов арктических и северных месторождений необходимо учитывать предложения промышленного, аграрного, сервисного и научного секторов Южного пояса. С другой стороны, экономика, технологические разработки и компетенции предприятий и организаций юга должны реагировать на спрос северных ресурсных регионов, предоставлять конкурентоспособные продукцию и услуги. Важную роль играет та институциональная среда, в рамках которой может быть сформировано и реализовано новое пространство возможностей. Основу данной среды составляют процедуры и подходы, нацеленные на привлечение компаний-природопользователей к развёртыванию современных инновационных производств на севере и юге. При этом речь идёт не о директивном планировании, а, скорее, о гражданско-правовых процедурах достижения и реализации обязательств, принятых на себя государством и бизнесом.

Вполне ожидаемо, что межрегиональное неравенство, фрагментация экономического пространства и транспортной инфраструктуры сдерживают межрегиональное и межмуниципальное взаимодействие, которое сталкивается не только с физическими, но и с институциональными барьерами. Недостаточная или крайне низкая инфраструктурная обустроенность регионов негативно сказывается на связанности экономического пространства. Это в свою очередь закрепляет и усиливает устойчивые межрегиональные социально-экономические различия. Проблемы пространственного развития приводят к существенному ослаблению синергии экономических, социальных и научно-технических потенциалов как отдельных регионов, так и страны в целом.

Масштабы и эффективность взаимодействия южных и северных территорий, наряду с решением вопросов развития транспортной инфраструктуры, зависят от согласованности и синхронизации во времени структурной и промышленной политики. Данные вопросы находят отражение и в документах стратегического планирования, и в тех сетевых структурах, которые призваны содействовать эффективному сотрудничеству участвующих сторон. В разработке документов необходимо на федеральном уровне учитывать неравномерность пространственного развития, угрозы появления больших мёртвых зон, глобальный характер современных природных процессов, масштабы освоения минерально-сырьевых и биологических ресурсов, районообразующую роль энергетической и транспортной инфраструктуры. Решение этих проблем особенно актуально в природно-ресурсном секторе хозяйства.

Задачи пространственного развития Российской Федерации. Как отмечалось выше, ключевой элемент современной промышленной политики – её движение по инновационной траектории [55]. В основе лежит не только развитие науки и образования, но и формирование горизонтальных взаимосвязей между предприятиями, академическими учреждениями, вузами и технопарками. Отличительная черта нашей страны – уникальность природных условий, жизни и деятельности в различных регионах. В связи с этим при определении направлений развития науки и технологий необходимо учитывать роль и значение различных городов и поселений.

Например, ведущие научно-индустриальные центры (особенно на востоке) имеют все предпосылки стать точками сосредоточения фундаментальной науки и академического образования, генерации общих знаний, а города и населённые пункты, тяготеющие к определённым центрам промышленной и природно-ресурсной деятельности, – центрами аккумулирования и развития прикладных знаний и навыков. Населённые пункты, имеющие ярко выраженную устойчивую экономическую специализацию, могут (и это им вполне по силам) стать центрами развития навыков и умений. Все центры генерации, накопления и распространения знаний и навыков не способны работать эффективно вне отмеченных выше сетевых форм кооперации и взаимодействия.

Субъекты РФ, формулируя промышленную политику, решают и локальные, и общенациональные задачи; при этом нужно достичь согласованности региональной и федеральной политики. Меры государственной поддержки реализации промышленной политики на региональном уровне разнообразны, но при отсутствии увязки на всех уровнях возможны такие негативные эффекты, как рассогласованность выполнения проектов в области производства и инфраструктуры, дублирование регулирующих мер. Важны синхронизация и взаимодополняемость федеральных и региональных мер стимулирования промышленности – сначала для воссоздания каркаса системообразующих предприятий, а затем для диверсификации в направлении дальнейшего усложнения системы связей в промышленности и экономике конкретного региона.

Каждый регион имеет собственные черты и особенности с точки зрения этапа становления и роста промышленности и экономики (особенно после штормовых 1990–2000-х годов), а также предпочтительной системы связей и взаимодействий с другими регионами. Основные проблемы и подходы к пространственному развитию страны определяет соответствующая общегосударственная стратегия [56]. Региональное правительство разрабатывает и принимает собственный стратегический документ. При этом большую роль играют наличие проектов и мероприятий федерального (общерегионального) характера на территории того или иного региона, а также уровень полномочий и возможностей для организации и осуществления собственных мер. В настоящее время полномочия и возможности регионов нельзя признать достаточными, например, при определении условий развития смежных и сервисных отраслей и производств в сфере природо- и недропользования.

Очевидно, что промышленность регионов и модернизация её структуры не могут рассматриваться в отрыве от передовых научных и научно-технологических разработок, расширения наукоёмкого инновационного бизнеса во всех отраслях и комплексах, что предполагает горизонтальное взаимодействие научных, технологических и инжиниринговых центров самого разного уровня. Мы считаем, что приоритет научно-технологического обеспечения реализации Стратегии пространственного развития позволит преодолеть устоявшийся в региональной политике принцип поляризованного развития. Именно наука и современные технологии лежат в основе повышения качества жизни путём увеличения числа высокотехнологичных рабочих мест в самых удалённых населённых пунктах.

Приоритеты и инструменты Стратегии пространственного развития России. Обширная территория России – это не проблема, а преимущество, источник возможностей для пространственных и экономических манёвров. Однако концентрация экономической деятельности в ограниченном числе населённых пунктов обусловливает сжатие человеческой деятельности, и большая площадь становится бременем, а не фактором роста. К числу механизмов трансляции импульсов развития, генерируемых крупными городами и опорным каркасом, относятся отмеченные выше цепочки формирования стоимости (социальной ценности). В основе институтов и механизмов пространственной политики лежат выявление, создание и активное использование уникальных самостоятельных источников роста средних и малых городов и сельских поселений, сохранение и приращение человеческого капитала в них, разнообразие образа жизни населения.

Только так стратегия, ориентированная на изменение трендов развития и стимулирование деловой активности регионов, позволит им выработать собственные модели, отвечающие современным вызовам и угрозам, опирающиеся на эффективные методы регионального и муниципального управления, на новые формы и механизмы сотрудничества центра и регионов, власти, бизнеса и населения, справедливые и эффективные подходы к недропользованию, сочетание сырьевого и инновационного путей развития. Это даст возможность активизировать научно-технический, образовательный и инновационный потенциал страны.

Стратегия служит основой научно-технологического взаимодействия территорий, экономических секторов и проектов. На федеральном и межрегиональном уровнях приоритетами пространственной и промышленной политики, несомненно, являются крупные комплементарные инвестиционные проекты, создающие длинные цепочки межрегиональных межотраслевых кооперативных связей внутри страны, обеспечивающие положительный эффект мультипликатора и генерирующие в результате мощный импульс роста. На наш взгляд, необходимы не поддерживающие вливания в ограниченный круг опорных населённых пунктов, а продуманная политика, учитывающая взаимодействие всех секторов. Крупные инвестиции, включая инфраструктурные, требуют тщательного подхода к их распределению с учётом текущей и будущей роли в экономике тех или иных регионов. Только так можно добиться динамичного и сбалансированного развития.

На наш взгляд, преференции населённым пунктам пространственного каркаса в условиях доминирования конкуренции над межрегиональной и межмуниципальной кооперацией только усиливают неравенство и поляризацию социально-экономического развития. Безусловный приоритет имеет повышение степени интегрированности, связанности и сбалансированности территории России на основе интенсификации межрегиональных связей и снижения меж- и внутрирегиональной социально-экономической дифференциации, а также усиление конкурентоспособности регионов за счёт их инновационной модернизации.

Цель Стратегии пространственного развития Российской Федерации – переход от локализованных центров к пространственно-распределённым цепочкам создания стоимости и получения социально-экономических эффектов. Место и роль опорных зон должны рассматриваться и оцениваться только в рамках развития территорий, где размещаются производители оборудования и поставщики производственных наукоёмких услуг, а также регионов, обеспечивающих переработку и получение продукции с повышенной добавленной стоимостью. Перечислим ключевые задачи стратегии:

• изменение трендов пространственного развития, создание новых моделей, отвечающих современным вызовам и угрозам;
• отказ от поляризованного и фрагментарного развития;
• переход от локализованных центров к пространственно-распределённым цепочкам формирования стоимости и получения социально-экономических эффектов;
• повышение устойчивости системы расселения, сбалансированное развитие городов и сёл;
• преодоление инфраструктурных ограничений транспорта, энергетики и телекоммуникации, повышение интегрированности, связанности и сбалансированности пространства РФ благодаря современной инфраструктуре коммуникаций и интенсификации межрегиональных связей;
• создание условий для синергии научно-технического потенциала территорий, роста конкурентоспособности российских регионов (за счёт их технологической и инновационной модернизации, а также путём консолидации взаимодействия);
• пространственное развитие на основе крупных комплементарных наукоёмких и технологических инвестиционных проектов, формирующих длинные цепочки межрегиональных, межотраслевых, кооперативных связей внутри страны, запускающих мультипликатор роста и импульс развития [57];
• совершенствование системы оказания услуг населению и бизнесу, обеспечение их доступности на любой территории, преодоление пространственной дискриминации.

Стратегия – это не только принципы и рамочное представление пространственной политики. Это прежде всего основа институциональных преобразований и механизмов управления развитием стратегически важных территорий России, в первую очередь Сибири, Дальнего Востока и Арктической зоны. Освоение минерально-сырьевых ресурсов востока должно опираться, во-первых, на современную отечественную технику, технологии и услуги наукоёмкого характера, во-вторых, на получение и реализацию продуктов с повышенной добавленной стоимостью при постоянном наращивании объёмов переработки внутри страны. Это предполагает скоординированное улучшение опорных зон – центров производства оборудования и получения высокоэффективных продуктов.

Раскрытие потенциала российской территории возможно только путём глубокого изучения её специфики, конкурентных преимуществ и ограничений. Политика, ориентированная на извлечение выгод из пространственного манёвра и разнообразия, должна опираться на изменение экономических аспектов федеративных отношений. Региональный и муниципальный уровни – полноправные участники процесса разработки моделей и инструментов развития городов и районов, которые располагают полномочиями и финансовыми ресурсами, достаточными для стимулирования экономической активности, управления ею. Решение задач пространственного развития России непосредственно связано с совершенствованием вертикальных и горизонтальных федеративных отношений.

Мы считаем, что умеренная децентрализация управления пространственным развитием будет способствовать реформированию и модернизации. Дополнительные ресурсы, которые даёт федерализм, связаны со стимулированием инноваций, снижением затрат на их генерацию, а также с возрастающей нагрузкой социальных программ. Децентрализация регулирования расширяет поле институционального эксперимента и управленческих инноваций, адаптированных к специфике территорий. При этом происходят локализация издержек, отработка механизмов реализации, накопление опыта инициатив и тиражирование удачных решений. Эффективность социальной поддержки населения и сбережение человеческого капитала могут быть обеспечены только адресностью и обоснованностью соответствующих мер, что даёт им преимущество с учётом значительной информационной асимметрии в пользу региональных органов власти.

Решение перечисленных задач предполагает формирование портфеля стратегических импульсных инвестиционных проектов межрегионального и межотраслевого характера, составляющих основу эффективного экономического взаимодействия регионов страны. Такую функцию может взять на себя Генеральное агентство национального развития, интегрирующее соответствующие функции Агентства стратегических инициатив и Национального агентства развития территорий. Реализация крупных проектов предусматривает государственную поддержку в виде налоговых и неналоговых льгот и специальных режимов функционирования и преференций. В отдельных случаях целесообразно учреждать специальные институты – консорциумы для ведения комплиментарных мегапроектов. Важно формировать общую благоприятную институциональную среду, ликвидировать административные и законодательные ограничения, поддерживать проекты, некоммерческие организации и инициативы межрегиональной и межмуниципальной кооперации и сотрудничества. Устранение физических барьеров между экономическими агентами требует развития транспортной инфраструктуры и формирования современной системы коммуникаций для бизнеса и населения.

Ключевую роль в использовании возможностей российских территорий и освоении природно-ресурсного потенциала регионов играет национальная инновационная система, включающая науку, высшее образование и центры технологического развития. В связи с этим важнейшим элементом Стратегии пространственного развития России выступает система государственной поддержки сети инновационных и научных организаций, расширение исследовательской инфраструктуры, создание центров коллективного пользования, экспериментального производства и инжиниринга.

Об авторах

В. А. Крюков

Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН

Автор, ответственный за переписку.
Email: kryukov@ieie.nsc.ru

Академик РАН, директор

Россия, Новосибирск

Е. А. Коломак

Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН

Email: ekolomak@academ.org

Доктор экономических наук, заместитель директора

Россия, Новосибирск

Список литературы

Дополнительные файлы