DAYTIME SLEEPINESS AT PARKINSON DISEASE: RISK FACTORS AND CORRELATION WITH OTHER MOTOR AND NON-MOTOR SYMPTOMS

Abstract

Full Text

До настоящего времени тема изучения нарушений сна при болезни Паркинсона остается в центре внимания исследователей [1-5]. Целью исследования является определение частоты и факторов, влияющих на развитие ДС, соотношение с другими немоторными и моторными проявлениями БП. В задачи исследования входит оценка моторных, когнитивных, аффективных, вегетативных расстройств, нарушений бодрствования и сна, оценка качества жизни у больных с БП. Материал и методы. Было обследовано 30 больных с 1-3 стадиями БП. Помимо тщательного сбора анамнеза и неврологического осмотра, пациенты проходили тестирование с использованием следующих шкал и опросников: унифицированная шкала для оценки тяжести БП (UPDRS-MDS), Эпвортская шкала сонливости (ESS), шкала нарушений сна у больных с БП (PDSS-2), Берлинский опросник апноэ сна (the Berlin Questionnaire), Монреальская шкала когнитивной оценки (MoCА), тест 3-КТ, госпитальная шкала тревоги и депрессии (HADS), шкала вегетативных нарушений при БП, шкала качества жизни при БП (PDQ-39), шкала Шваба и Ингланда для оценки повседневной активности (MSEADL). Больные были разделены на две группы: основная группа - больные БП с ДС (n=20) и группа сравнения - больные БП без ДС (n=10). Пациентам основной группы были проведены полисомнография (ПСГ) и множественный тест латентности сна (МТЛС). Результаты. ДС выявлена у 67% больных с БП, что соответствует результатам других исследований [2]. Пациенты основной группы и группы сравнения статистически значимо не отличались по полу, возрасту, длительности и стадии заболевания. Пациенты двух групп отличались по эквивалентной дозе леводопы (635,9 и 281,3 мг, p=0,002), длительности терапии (45,3 и 11,7 месяцев, p=0,01), части I и II шкалы UPDRS-MDS (p<0,05). У пациентов с ДС чаще встречались нарушения сна по шкале PDSS-2 (17,4 и 8,3 баллов, p=0,002) и вегетативные нарушения (6,3 и 3,0 баллов, p=0,01). Качество жизни и уровень повседневной активности у пациентов с ДС были ниже в сравнении с пациентами без нее (82,3 и 46,6 баллов PDQ-39, p<0,0001; 85,1 и 91,0 баллов MSEADL, p<0,05). Корреляционный анализ показал наличие взаимосвязи между дозой леводопы и длительности терапии с длительностью ДС (r=0,51, p<0,05). ДС положительно коррелировала с I, III частями и общим баллом по шкале UPDRS-MDS (p<0,05). Выявлена отрицательная взаимосвязь между скоростью засыпания пациентов по данным ПСГ и оценкой ESS (r=-0,95, p<0,05). По данным ПСГ среднее время сна составило 6,6±1,2 ч, индекс эффективности сна - 75,2±11,7%. Отмечалось снижение представленности глубокого сна до 21,1±12,4% и увеличение количества пробуждений до 45±19,3 и бодрствования во время сна до 89,2±55,4 мин. Средняя латентность сна у пациентов основной группы составила 7,7±4,9 мин, что подтверждает наличие синдрома гиперсомнии [1]. Выводы. ДС встречается у 67% пациентов с БП и ассоциирована с более выраженными моторными и другими немоторными симптомами. Более высокая доза дофаминергических средств и большая длительность терапии у пациентов с ДС может быть обусловлена большей тяжестью заболевания, однако также может трактоваться как фактор риска развития ДС [3, 4]. ДС ассоциирована с более низким уровнем повседневной активности и может выступать независимым фактором снижения качества жизни больных. Результаты исследований ночного сна указывают на наличие фрагментации сна и снижение представленности глубокого сна, характерное для пациентов с БП [1], однако индекс качества сна и его продолжительность не были изменены. Таким образом, ДС в обследуемой группе больных не была связана с нарушениями ночного сна, что подтверждает данные ранее проведенных исследований [1, 5].