ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПСИХОДЕЛИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ В ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ ЦЕЛЯХ: ЯТРОГЕНИЯ ИЛИ ОБОСНОВАННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ? ЧАСТЬ 1
- Авторы: Асадуллин А.Р.1, Анцыборов А.В.2
-
Учреждения:
- Башкирский государственный медицинский университет
- Медицинский центр «Альфа Центр Здоровья»
- Выпуск: Том L, № 2 (2018)
- Страницы: 61-71
- Раздел: Статьи
- Статья получена: 20.06.2019
- Статья опубликована: 15.06.2018
- URL: https://journals.eco-vector.com/1027-4898/article/view/14113
- DOI: https://doi.org/10.17816/nb14113
- ID: 14113
Цитировать
Полный текст
Аннотация
Галлюциногенные вещества принято подразделять на несколько различных классов. Большинство имеющихся классификаций основаны на фармакологических механизмах действия данных веществ и их химической структуре. К довольно большой группе веществ с галлюциногенным действием принято относить психоделики, энтактогены, диссоциативные вещества и «атипичные» галлюциногены. Вышеперечисленные классы веществ в основе своей не имеют общих первичных механизмов действия. При этом они схожи в способности вызывать временные, различные по глубине изменения сознания, сочетающиеся с изменениями в соматическом статусе, сфере перцепции, когнитивных процессах и эмоциональной сфере. Подобные изменения способствуют рекреационному употреблению веществ этой группы. В последние годы в научной литературе появилось большое число работ, указывающих на возможность использования данных веществ в терапевтических целях. В настоящем обзоре представлены современные литературные данные по нескольким классам галлюциногенов, терапевтическое применение которых максимально документировано.
Ключевые слова
Полный текст
В последние годы отмечается рост синтетических аналогов контролируемых веществ, которые производятся и распространяются в обход законодательных ограничений. В литературе данный класс ПАВ обозначается как «дизайнерские наркотики» (ДН) или «новые психоактивные вещества» (НПАВ), т.е. вещества с психоактивным действием, которые распространяют с целью рекреационного употребления, используя недостатки существующего законодательства. Основный тренд продвижения НПАВ - мифическая безвредность и высокий аддиктивный потенциал «копируемого» вещества [4]. Не исключено, что в ближайшее время нелегальный рынок будет наводнен новыми ДН, копирующими эффект описанных в настоящем обзоре веществ [4]. С каждым годом в научной литературе появляется большое число работ, указывающих на возможность использования данных веществ в терапевтических целях. В настоящем обзоре представлены современные литературные данные по нескольким классам галлюциногенов, терапевтическое применение которых максимально документировано. Большинство классификаций галлюциногенов основаны на фармакологических механизмах действия и химической структуре [97, 114]. К галлюциногенам относятся: 1) агонисты серотониновых рецепторов типа 2А(5-НТ2АR)-диэтиламид лизергиновой кислоты (LSD), псилоцибин и N,N-диметилтриптамин (DMT), часто называемые «классическими» галлюциногенами или психоделиками; 2) смешанные ингибиторы обратного захвата серотонина и дофамина, т.н. релиз-вещества, такие как 3,4-метилендиокси-N-метамфетамин (MDMA), - эмпатогены или энтактогены [96]; 3) антагонисты N-метил-D-аспартата (NMDA), такие как кетамин и декстрометорфан (DXM), - диссоциативные анестетики [95]. К «атипичным» галлюциногенам принято относить агонисты каппа-опиоидных рецепторов (KOR): сальвинорин А, ибогаин, являющийся индол-алкалоидом, т. е. те вещества, которые воздействуют сразу на несколько нейротрансмиттерных систем. Некоторые исследователи галлюциногенов к группе «атипичных» веществ относят антихолинергические средства (атропин и дурман), также известные как делирианты [29]. В литературе можно встретить упоминание каннабиса как галлюциногенного вещества [75], однако лишь в историческом контексте, поэтому каннабис описан в настоящем обзоре очень кратко. Ряд природных галлюциногенов имеет давнюю историю использования человеком при религиозных обрядах, датируемых сотнями, а в некоторых случаях и тысячами лет [33, 53, 82]. На сегодняшний день психоделики и каннабиноиды относятся к контролируемым веществам в большинстве стран мира, включая Россию. Недавние исследования продемонстрировали, что психоделики и каннабиноиды имеют более низкий риск в отношении вреда здоровью потребителя и общества в целом, чем другие доступные (разрешенные государством и законом) в настоящее время ПАВ, такие как алкоголь и табак [16, 38, 99, 139, 140]. В возобновленных клинических исследованиях несколько галлюциногенов оказались эффективными при терапии хронической боли; кластерной головной боли; посттравматического стрессового расстройства (ПТСР); аффективных нарушений; расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ; острой реакции на стресс и ряда других заболеваний [138]. Психоделики С самого начала исследования галлюциногенных эффектов веществ, являющихся агонистами 5-HT2AR, большинством исследователей отмечались «противоречивые» эффекты, связанные с применением веществ данной группы. На заре исследований агонистов 5-HT2AR ученые пытались создать идеальные лабораторные условия, в которых можно было бы максимально точно описать их действие [102, 116]. Практически все исследователи были заинтригованы «психозоподобным» действием этих соединений. Isbell et al. [67] описывал LSD как «самый эффективный и безопасный агент для индуцирования экспериментального, обратимого психоза у психически здоровых субъектов». Другие авторы исследовали психоактивные эффекты веществ, заключающиеся в различной степени глубины «духовных переживаниях», «усилении фантазий и грез» [81, 131], «психоделических» ощущениях [102] и энтеогенных ощущениях (т. е. «становление божественного изнутри») [116]. В рамках настоящего обзора термин «психоделики» будет использоваться для обозначения галлюциногенов, являющихся агонистами 5-HT2AR (LSD, псилоцибин, мескалин, DMT и аяхуаска). Первая волна научных клинических исследований психоделических веществ зародилась в середине XX века. Исследования были сосредоточены на LSD, мескалине, и псилоцибине [22, 34, 65, 66, 67, 115, 117, 131, 146]. В описываемый период эти соединения (LSD в частности) выступали в роли «эталонных» в области нейрохимии [70, 35, 79], их помощью исследовали серотонин и его роль в головном мозге [2, 10, 23, 145, 147, 148, 149]. Еще в 60-х годах прошлого века предпринимались отдельные попытки использования LSD для лечения алкоголизма: например, применяли высокие дозы - 800 мкг [128]. Подобные исследования резко контрастируют с другими, в которых психоделики применялись в качестве вспомогательного средства при психотерапии фобий и других невротических нарушений, что в итоге приносило более благоприятные результаты, чем применение высоких доз веществ [18, 48, 104]. Диэтиламид лизергиновой кислоты (LSD) История вопроса. LSD впервые был синтезирован в 1938 году Альбертом Хоффманом, химиком медицинской лаборатории компании Sandoz в Швейцарии. Психоактивные свойства вещества были обнаружены пять лет спустя [63, 64]. Одним из первых открытых свойств LSD была его невероятная эффективность: доза для возникновения «минимальных» психоактивных эффектов составляла всего 20 мкг [46]. Терапевтическая «оптимальная» доза вещества варьировалась от 100 до 200 мкг [107]. В течение последующих двадцати лет LSD оставался почти неизвестным обществу веществом; при этом научные исследования его множились год от года. Как культурный феномен LSD также был еще не известен. В 1950-х годах в широкой печати стали появляться журнальные статьи, в которых рассказывалось об опыте употребления LSD известными журналистами и кинозвездами, например, Кэри Грантом [8, 74]. В описываемый отрезок времени ЦРУ (CIA) якобы спонсировало тайные исследования LSD в качестве потенциального инструмента для борьбы с шпионажем и инакомыслием [80, 86]. В начале 1960-х годов психологи Гарварда Ричард Алперт (Richard Alpert) и Тимоти Лири (Timothy Leary) начали свои печально известные эксперименты с LSD и псилоцибином. Финалом их исследований стал уход из университета в 1963 году. В 1965 году, когда преследование либеральных СМИ достигло уровня лихорадки, лаборатория Sandoz немедленно прекратила производство и распространение LSD [64]. Единая конвенция Организации Объединенных Наций (ООН) о наркотических средствах (Single Convention on Narcotic Drugs, 1961 год) и Конвенция ООН о психотропных веществах (Convention on Psychotropic Substances 1971 года) установили жесткие ограничения на психоделики и другие наркотики в 183 странах мира [101]. В США Закон о Контролируемых Веществах (Controlled Substances Act) был подписан президентом Ричардом Никсоном в 1970 году. За счет принятия жестких законодательных мер, научные исследования LSD, псилоцибина, DMT и мескалина практически моментально прекратились. До этого печального для науки события была проделана огромная работа по изучению LSD, в том числе с участием добровольцев. Более тысячи научных работ, посвященных исследованию LSD, было опубликовано к 1961 году [30]. В публикациях представлены данные о 40000 добровольцах - участниках экспериментов [50, 87, 100]. Большая часть ранних публикаций, посвященных LSD, была сосредоточена на «психозоподобных» свойствах вещества [102]. Однако еще на заре исследований LSD некоторые авторы утверждали, что для лучшего понимания механизмов действия вещества необходимы наблюдения его воздействия на патологические процессы. Работы Osmond [102], Grof et al. [52] и других авторов оказали значительное влияние на формирование психотерапевтической парадигмы психоделических исследований [30]. Исследования LSD, проведенные между пятидесятыми и шестидесятыми годами прошлого столетия, оценивали возможность применения вещества при лечении широкого спектра состояний, включая: алкоголизм [128, 129], опийную зависимость [118], хроническую боль [73], неврозы [22, 32], соматоформную тревогу [52] и другие. Также изучалась возможность использования LSD для расширения творческого потенциала и решения проблем личностного роста среди здоровых добровольцев [57, 89]. Использование LSD в лечении алкоголизма является одной из наиболее изученных терапевтических стратегий применения психоделиков. Недавно проведенный метаанализ шести двойных слепых плацебо-контролируемых исследований (всего N=536) показал, что пациенты, получавшие единичную дозу LSD в программе лечения алкоголизма, демонстрировали значительное снижение злоупотребления алкоголем в дальнейшем, в сравнении с пациентами контрольной группы, получавшими лечение без использования психоделических веществ [78]. Большая часть ранних исследований LSD страдала от методологических недостатков: отсутствия валидного контроля или слепых процедур [30, 85, 107, 133]. Клинико-фармакологические аспекты. Диэтиламид лизергиновой кислоты (LSD) представляет собой полусинтетический триптамин, полученный из встречающегося в природе эргот-алкалоида эрготамина [97]. LSD действует, в первую очередь, как агонист серотонинергических рецепторов, при этом оказывая действие в отношении дофаминергических и адренергических рецепторов [54, 97]. Многочисленные исследования, посвященные LSD, позволяют говорить о том, что агонизм в отношении 5-HT2AR является первичным механизмом психоактивных и психоделических эффектов LSD [45, 137, 142]. Это подтверждается многочисленными эффектами изменений в поведении как у животных моделей, так и у добровольцев, а также рядом преходящих неврологических нарушений (головокружение, мозжечковая атаксия), опытах дискриминации наркотиков [12, 38]. Дифференцированное действие на серотонинергические, дофаминергические, глутаматергические рецепторы является своеобразным модулирующим фактором различных веществ с психоделическим действием [94, 98, 110, 114, 141, 143]. Исследования в лабораторных условиях на животных моделях, посвященные аддиктивному потенциалу LSD, позволяют с уверенностью говорить о низком показателе аддикции для данного вещества [37, 61, 111, 123]. У потребителей LSD, психоактивные эффекты могут продолжаться до двенадцати часов. Некоторые исследователи отмечают быстрый рост толерантности, развивающейся после неоднократного повторного употребления вещества, при этом синдрома отмены не возникает [68, 120]. Недавние исследования показали, что употребление LSD приводит к резкому увеличению уровня кортизола, пролактина, окситоцина и адреналина в плазме крови [120]. Психоактивные эффекты LSD могут продолжаться гораздо дольше, в сравнении с другими психоделическими веществами, например, псилоцибином и мескалином. При этом принято считать, что структура психических переживаний после употребления данных веществ очень схожа [1, 146]. По свой структуре психические нарушения, связанные с употреблением LSD, могут варьировать в широком диапазоне: полярные аффективные колебания, различные по глубине нарушения восприятия, изменения в когнитивных функциях, возникновение элементарных и сложных галлюцинаций, состояние экстаза [106]. В эксперименте LSD не демонстрирует физиологическую токсичность. Летальных случаев от передозировки LSD зарегистрировано не было [107]. Несмотря на это, некоторые психоактивные эффекты LSD вызывают опасения среди потребителей: явления алло- и аутопсихической дезориентировки; выраженная тревога, доходящая до степени раптуса; страх сойти с ума; ощущение неминуемой гибели. Данные нарушения в среде потребителей называются «bad trip». Описанные побочные явления обычно проходят без дополнительного вмешательства, по миновании пика интоксикации (спустя 12 часов) [21, 88, 132]. В единичных публикациях сообщается о протрагированных психотических состояниях и аффективных нарушениях, требующих специализированной медицинской помощи [44, 128]. Несмотря на малое число клинических наблюдений побочных эффектов LSD, требующих медицинской помощи, была высказана гипотеза, что негативные эффекты галлюциногенов могут быть напрямую связаны с генетической предрасположенностью к психотическим расстройствам [132]. Тем самым подчеркивается важность тщательного скрининга в клинических исследованиях. Другим побочным эффектом, связанным с употреблением LSD, является длительное расстройство восприятия, вызванное галлюциногенами (HPPD), которое представляет собой повторение перцепционных нарушений в течение многих недель, месяцев и более после прекращения действия вещества. Распространенность HPPD очень низкая [6, 56]. Данные десятилетнего наблюдения 247 человек, потреблявших LSD в рамках эксперимента или психотерапевтических сеансов в 1960-х годах прошлого века, показали, что у 12 (4,9%) человек отмечались отдельные перцепционные нарушения, уже после завершения употребления LSD. У лиц, которые употребляли LSD десять и более раз, перцепционные нарушения возникали чаще и имели более продолжительный характер [88]. В более позднем обзоре, посвященном LSD, основанном на 20 исследованиях, частота возникновения HPPD широко варьируется: от менее 5% общего числа участников исследования до 77% всех участников [56]. Такой разброс можно объяснить отсутствием феноменологического описания синдрома и формальных критериев диагностики на момент написания обзора. Авторы исследования отмечают, что распространенность HPPD среди тех, кто употребляет LSD в рекреационных целях, значительно выше в сравнении с теми, кто употреблял LSD в научных целях, - в контролируемых условиях, регламентированных скринингом [56]. В ранних работах, посвященных LSD, отмечалась его способность вызывать хромосомные повреждения, что может ограничивать его применение в качестве терапевтического агента [5, 19, 31]. В дальнейшем результаты исследований о хромосомных повреждениях вследствие употребления LSD были признаны недостоверными. По мнению некоторых авторов, хромосомные повреждения в условиях in vitro нельзя полностью проецировать в условия in vivo, применительно к людям [20, 26]. Современное состояние проблемы. Первое исследование, посвященное LSD в XXI веке, было опубликовано в 2014 году. Двойное слепое рандомизированное плацебо-контролируемое исследование описывает применение LSD как вспомогательного средства во время психотерапевтических сеансов тревожных расстройств, связанных с тяжелыми соматическими недугами (онкологическая патология) [41]. В данном исследовании сравнивалась эффективность различных доз LSD (от 20 мкг до 200 мкг) с плацебо у 12 пациентов с вторичными тревожными нарушениями вследствие тяжелых соматических заболеваний. Результаты исследования продемонстрировали, что применение в терапевтических целях 200 мкг LSD наряду с психотерапией позволило сформировать качественную ремиссию у пациентов на протяжении 12 месяцев после лечения [41]. Анкетирование участников исследования в течение указанного периода не обнаружило доказательств каких-либо неблагоприятных эффектов, связанных с применением LSD в терапевтических целях. Большинство участников сообщали о значительном снижении тревоги (77,8%) и повышении качества жизни (66,7%) с момента их участия в исследовании [42]. Согласно другим недавним исследованиям (N=10), применение LSD приводит к повышению внушаемости и формированию «творческого воображения» у здоровых добровольцев, а также может менять эмоциональные реакции при прослушивании музыки в сторону большей экспрессии и интенсивности [13, 72, 91]. Полученные результаты могут иметь большое значение при терапевтическом использовании LSD, поскольку могут быть использованы при лечении хронической боли и фармакорезистентной депрессии [76, 109]. Исследования нейронных механизмов эффектов LSD в настоящее время ведутся в Имперском колледже (Imperial College) Лондона и Цюрихском университете (University of Zurich). Это позволяет говорить о возрождении интереса фундаментальной науки к потенциальным терапевтическим эффектам данного вещества [43]. Псилоцибин История вопроса. Псилоцибин в естественных условиях содержится более чем в ста видах грибов (Psilocybe, Panaeolus, Gymnopilus и др.) [130]. В лабораторных условиях впервые выделен в 1958 году [62, 63]. Существует много исторических доказательств использования грибов на всей территории Мезоамерики, начиная от завоевания Кортесом Мексики в 1519 году [90, 92, 103, 122, 144]. При археологических раскопках ученые находили различные артефакты с содержащимися смесями сухих грибов. Находки датируются до 500 г. н. э. [53]. В языке ацтеков науатль, грибы, содержащие псилоцибин, называются Teonanácatl, или «божественная плоть» [121]. Клинико-фармакологические аспекты. Фармакологически псилоцибин (4-фосфорилокси-N, N-диметилтриптамин) можно условно назвать «пронаркотик». При попадании в организм, с помощью реакции дефосфорилирования печеночного пути метаболизма, он превращается в агонист 5-HT2A, 1A и 2C-рецепторов-псилоцин [112]. Психоактивные эффекты вещества могут сохраняться в состоянии от 4 до 6 часов после употребления [108]. Недавние исследования продемонстрировали хороший профиль безопасности для псилоцибина [140]. Другие независимые исследования демонстрируют, что употребление псилоцибина представляет меньший риск вреда здоровью потребителя в сравнении с другими, ставшими «классическими» ПАВ [16, 139]. Как и при употреблении других психоделических веществ, при употреблении псилоцибина могут возникать различные побочные эффекты: нарушение ориентировки различной степени и глубины; тревога, доходящая до степени раптуса; грубая дезорганизация поведения [48, 49]. Первые исследования. Объем клинических исследований, посвященных псилоцибину в 50 и 60-х годах прошлого столетия, сопоставим с таковым же, но посвященным LSD. Первые исследования вещества в основном были направлены на изучение психоактивных эффектов псилоцибина в сравнении с LSD [65, 66, 84]. За первое десятилетие можно отметить несколько «знаковых» исследований псилоцибина, в частности исследование Тимоти Лири (Timothy Leary) в 1963 году и его коллег, в котором особо отмечено влияние исходного эмоционального фона на дальнейшие субъективные психоактивные эффекты, связанные с употреблением псилоцибина [79]. Нельзя обойти вниманием часто цитируемую диссертационную работу Вальтера Панке [105], более известную как «эксперимент в Страстную пятницу» (Good Friday experiment). «Эксперимент в Страстную пятницу» был направлен на исследование связи мистического мышления и психоделиков. В рамках эксперимента ученики школы богословия, ранее не употреблявшие никаких ПАВ, приняли дозу псилоцибина (30 мг). Контрольную группу составили ученики школы богословия, которые приняли дозу плацебо (никотининовая кислота). Эксперимент проходил в действующей религиозной часовне в канун Страстной пятницы. Доза псилоцибина оказала большее влияние на группу учеников школы богословия, которые совершали религиозные ритуалы, т.е. находились в обстановке, направленной на усиление религиозных чувств (религиозно-экстатической). Учащиеся контрольной группы подобных переживаний не испытали. В результате дальнейшего 6-месячного наблюдения, те учащиеся, кто принимал в рамках эксперимента псилоцибин, отметили «повышение» мистического (религиозного) опыта, рост самооценки и более легкую интеграцию в светское общество [105]. Doblin [27] в своем исследовании подверг методологической критике «эксперимент в Страстную пятницу». Ученый двадцать пять лет спустя после эксперимента нашел 16 из 20 участников. Путем определения количественных показателей «мистического опыта» в группе принимавших псилоцибин (n=7), он пришел к выводу, что количественные показатели «мистического опыта» оставались более высокими спустя много лет в данной группе, чем у представителей группы контроля (n=9). Согласно данным опроса, среди тех, кто принимал псилоцибин в рамках эксперимента более чем два десятилетия назад, переживания после приема псилоцибина остались глубоко значимыми. Почти все участники эксперимента считали, что употребление псилоцибина «внесло уникальный вклад в их духовную жизнь» [27]. В исследовании у двух добровольцев, которые получали псилоцибин, отмечались побочные эффекты: страх, тревога, моторное возбуждение. Они пытались покинуть часовню, где проводился эксперимент, одному из них пришлось применять Аминазин (Thorazine) в качестве седативного средства. Приведенные факты не звучали в первоначальном докладе Вальтера Панке [27]. Современное состояние проблемы. Псилоцибин привлекает повышенное внимание многих исследователей на современном этапе. Результаты первых исследований человека в условиях лаборатории на фоне применения псилоцибина в течение последних десятилетий показали, что у здоровых добровольцев псилоцибин в диапазоне доз от 30 до 70 мг/кг облегчает процесс психотерапии, с формированием устойчивых положительных эффектов [47, 48]. Приведенные данные совпадают с результатами более ранних исследований Pahnke [105] и Doblin [27]. Объединенные результаты различных исследований позволяют говорить о том, что переживания, вызванные псилоцибином, в значительной степени коррелируют с устойчивой социальной адаптацией и готовностью к позитивным личностным изменениям [83]. По мнению некоторых авторов, позитивные изменения личности на фоне психотерапии и применения псилоцибина в целом стабильны длительное время [136]. В процессе терапии у некоторых участников возникали различные побочные явления, характерные для психоделических веществ: сильный страх, тревога, полярные аффективные нарушения. Вышеперечисленное не явилось поводом для прекращения терапии со стороны пациентов. Большинство из них считали процесс терапии лично значимым, и ни один из пациентов не расценил побочные явления как фактор, уменьшающий ощущение благополучия или удовлетворенности от психотерапевтического процесса [48, 49]. Не так давно в ходе метаанализа восьми двойных слепых плацебо-контролируемых исследований, проведенных в лабораторных условиях в течение десяти лет, были суммированы острые и долгосрочные эффекты 227 сеансов употребления псилоцибина 110 здоровыми добровольцами. Диапазон применяемых доз составил от 0,115 до 0,315 мг/кг [134]. Выводы, полученные в результате исследования, коррелируют с цитируемыми ранее работами: 60% добровольцев в долгосрочной перспективе оценили переживания, вызванные псилоцибином, «личностно значимыми» и «очень обогащающими внутренний мир». У 90% добровольцев в течение 8-16 месяцев после окончания исследования, по результатам опросов, влияние на личностные характеристики оценивалось как «средней степени» [134]. К наиболее распространенным побочным эффектам псилоцибина можно отнести незначительно выраженную цефалгию и летаргию, которые развивались сразу после его введения [71]. Нормализация состояния наступала в течение 24 часов. Псилоцибин и LSD многими исследователями рассматриваются как альтернативные средства для терапии кластерной головной боли и хронического болевого синдрома. На сегодняшний день большинство публикаций по данному вопросу можно отнести скорее к казуистическим, чем к научным данным. Для оценки эффективности терапии отмеченных патологических состояний необходимы контролируемые исследования [119, 124]. Длительное расстройство восприятия, вызванное галлюциногенами (HPPD), и связанные с ним нарушения, по данным Studerus et al. [134], имеют незначительную распространенность: восемь (9%) из 110 добровольцев заявили о периодически возникающих спонтанных перцептивных изменениях после участия в исследовании. Согласно другим авторам, по результатам исследования, во время которого здоровым добровольцам вводили от 5 до 30 мг псилоцибина на 70 кг, каких-либо клинически значимых нарушений восприятия спустя 14 месяцев наблюдения в состоянии добровольцев не отмечалось [47, 49]. Метаанализом исследовались эффекты псилоцибина, отраженные в 23 исследованиях. Диапазон доз вещества составил от 0,115 до 0,315 мг/кг; представленная выборка - 261 здоровый доброволец. К анализируемым факторам были отнесены следующие показатели: доза вещества, личностный профиль добровольцев, область сканирования головного мозга при выполнении ПЭТ, а также возраст участников исследования [135]. Высокая доза вещества, как и ожидалось, вызывала более яркие переживания. Наличие в структуре личности демонстративных черт накладывало отпечаток на степень выраженности переживаний, вызванных введением псилоцибина. Возникновение различного рода побочных эффектов было чаще связано с более старшим возрастом испытуемых и наличием минимальной органической патологии ЦНС при выполнении ПЭТ-сканирования [135]. Гендерные различия не обнаруживали каких-либо значимых признаков при возникновении психоактивных эффектов псилоцибина [135]. Это соответствует данным другого исследования, изучавшего половые различия в формировании психоактивных эффектов «классических» психоделиков [79]. Studerus et al. [135] считают, что сходство психоактивных эффектов вследствие введения психоделиков у мужчин и женщин может быть обусловлено отсутствием полового диморфизма в связывании 5-HT2AR в коре. Применение в клинической практике. В настоящее время наблюдается своеобразный ренессанс клинических исследований, посвященных псилоцибину. В частности, были описаны случаи терапевтического применения псилоцибина для лечения «вторичной тревоги» при онкологической патологии [51], при терапии обсессивно-компульсивного расстройства [93], в рамках лечения фармакорезистентной депрессии [15]. Псилоцибин также использовался при лечении табачной зависимости [39, 69], и алкоголизма [9]. Grob [51] в рамках своего исследования вводили псилоцибин в дозе 0,2 мг/кг и плацебо 12 пациентам с подтвержденным диагнозом онкологической патологии. Было обнаружено значительное снижение уровня тревоги в течение одного месяца эксперимента и спустя три месяца, после его окончания. Также у пациентов отмечалось снижение уровня депрессии в течение шести месяцев после последнего введения псилоцибина [51]. Carhart-Harris et al. [14] выполнили функциональную магнитно-резонансную томографию (fMRI) 15 здоровым добровольцам, во время внутривенного введения 2 мг псилоцибина, растворенного в 10 мл физиологического раствора. Было обнаружено, что на фоне введения псилоцибина происходит снижение мозговой активности в области медиальной префронтальной коры (mPFC). По мнению некоторых исследователей, именно в данной области происходит повышение активации при депрессии [28]. Kraehenmann et al. [77] в своем исследовании обнаружили снижение активности амигдалы как ответ на отрицательные стимулы. Повышение активности амигдалы и подъем настроения отмечались после введения псилоцибина в дозе 0,6 мг/кг здоровым добровольцам. Полученные результаты указывают на потенциально возможные нейрональные механизмы псилоцибина при терапии аффективных расстройств. Другое пилотное исследование было посвящено изучению влияния псилоцибина на пациентов с фармакорезистентным вариантом обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР). У девяти пациентов отмечалась значительная редукция симптомов ОКР в течение четырех, восьми и двадцати четырех часов после применения псилоцибина в диапазоне доз от 0,025 мг/кг (очень низкая доза) до 0,3 мг/кг [93]. Carhart-Harris совместно с другими исследователями [15] опубликовали результаты открытого экспериментального исследования, в котором 12 участников с фармакорезистентной депрессией получали низкую (10 мг) и высокую (25 мг) дозу псилоцибина в рамках поддерживающей терапии в течение недели. Согласно показателям шкалы Quick Inventory of Depressive Symptoms (QIDS), у пациентов в сравнении с исходными данными QIDS отмечалась существенная редукция симптомов в течение недели (p=0,002; Hedges’g=3,1), в течение трех месяцев (p=0,003; Hedges’g=2) после введения высоких доз псилоцибина [15]. Согласно показателям при использовании Beck Depression Inventory (шкала депрессии Бека), 8 (67%) участников продемонстрировали полную редукцию симптоматики в течение недели после последнего введения псилоцибина. У 5 (42%) участников исследования, отсутствие симптомов депрессии отмечалось спустя три месяца, после введения высоких доз псилоцибина. Полученные данные позволяют предположить, что псилоцибин может оказывать тимоаналептическое действие с устойчивым терапевтическим эффектом [15]. Как отмечалось выше, существует немало работ, посвященных изучению влияния псилоцибина на аддиктивную патологию. Johnson et al. [69] использовали псилоцибин в диапазоне доз от 20 мг/70 кг до 30мг/70 кг в сочетании с когнитивно-поведенческой терапией, направленной на прекращение курения. У 80% пациентов терапия табачной зависимости названа успешной. На протяжении шести месяцев у 12 из 15 участников исследования отмечалось биологически подтвержденное купирование абстиненции. Катамнестически у данных пациентов была обнаружена значительная корреляция между острыми эффектами псилоцибина и качеством ремиссии в течение шестимесячного наблюдения [39]. В рамках другого открытого пилотного исследования пациентов с зависимостью от алкоголя (N=10) Bogenschutz et al. в качестве терапевтического средства использовали псилоцибин в дозах от 0,3 до 0,4 мг/кг наряду с мотивационной терапией. После лечения срок воздержания от дальнейшего употребления алкоголя увеличился до 36 недель [9]. К полученным результатам следует относиться с определенной осторожностью по причине недостаточного количества пациентов и отсутствия контрольной группы. На момент написания настоящего обзора продолжаются ранее начатые рандомизированные плацебо-контролируемые исследования применения псилоцибина в качестве терапевтического средства при лечении табачной зависимости и алкоголизма. Интересными будут результаты пилотного исследования применения псилоцибина в рамках терапии зависимости от кокаина. Мескалин История вопроса. Мескалин является алкалоидом, содержащимся в небольшом кактусе рода Лофофора - Lophophora williamsii (Лофофора Уильямса), растущем в районах северной Мексики и юго-западной части Соединенных Штатов. В лабораторных условиях впервые был выделен в 1896 году немецким химиком Артуром Хеффтером (Arthur Heffter). Исторически мескалин стал первым натуральным алкалоидом с психоделическим действием, выделенным в лаборатории [58]. Кактус Lophophora williamsii использовался в различного рода религиозных культах у коренных народов Северной и Южной Америк. Довольно часто можно встретить другое название растения - Nahuatl péyotl (Пейотль, или пейот) [113]. По различным оценкам, использование пейота в религиозных культах можно проследить на протяжении 5700 лет [11, 33]. Несмотря на то, что пейот внесен в Список I Закона о контролируемых веществах в США, его использование в религиозных церемониях защищено конституцией США, в качестве свободы на исповедание традиционных индейских культов. Пейот используют представители Церкви коренных американцев (NAC) [24]. На территории РФ выращивание Lophophora williamsii законодательно запрещено с 2004 года. Уголовная ответственность наступает по ст. ст. 231, 228 УК РФ. Почему мескалин, в отличие от LSD, никогда не привлекал значительного культурного и общественного внимания, остается интересным историческим вопросом. Знаменитый английский писатель и философ Олдос Хаксли явился невольным катализатором научного и художественного интереса к мескалину, описав свой опыт с веществом в знаменитом эссе «The Doors of Perception». На русском языке книга издавалась неоднократно в различных переводах. Дальнейшие исследования мескалина все же оставались ограниченными в сравнении с другими психоделическими веществами. По мнению некоторых авторов, это происходило во многом из-за его побочных соматических эффектов (тошнота, рвота) [25]. Другой фактор - его более длительное действие и незначительные психоактивные эффекты, в сравнении с псилоцибином и LSD [146]. Гораздо позже в определенной мере новаторские работы химика и фармаколога Александра Шульгина привели к модификации молекулы мескалина и созданию большого количества фенэтиламиновых галлюциногенов - 4-бромо-2,5-диметоксифенэтиламина (2С-В), 2,5-диметокси-4-метиламфетамина (DOM) и многих других, распространяющихся в настоящее время через нелегальные интернет-драг-маркеты [17, 36, 125, 126, 127]. Клинико-фармакологические аспекты. Мескалин (3,4,5-триметокси-β-фенэтиламин) представляет собой встречающийся в естественных условиях психоделик, в частности в кактусах Lophophora williamsii и Sanctro cactus (Echinopsis pachanoi). Искусственно может быть синтезирован из производных аминокислот фенилаланина. Первых исследователей мескалина и его влияния на организм человека больше всего интересовало сравнение вещества и его эффектов с LSD. Полученные в ходе исследования результаты подтвердили гипотезу, что психоактивные эффекты и побочные явления мескалина во многом сопоставимы с эффектами LSD и псилоцибина [65, 115]. Среди работ, посвященных изучению мескалина, можно отметить исследования влияния мескалина на человека как модели психоза [59, 60]. При этом клинические исследования, посвященные мескалину как возможно потенциальному терапевтическому средству, отсутствуют. Первые исследования. Первые исследования, изучавшие использование пейота прихожанами Коренной Американской Церкви (NAC), позволили прийти к выводу, что использование пейота в рамках религиозных ритуалов является безопасным. На основании этого была высказана гипотеза о том, что мескалин может оказаться эффективным в терапии алкоголизма [3, 7, 40, 113]. В более позднем исследовании сравнивалось психическое здоровье людей, длительно употребляющих пейот (членов NAC) и злоупотребляющих алкоголем. Участники исследования отметили, что другие ПАВ они не употребляли (n=61). Злоупотребление алкоголем отмечалось у 36 человек (n=36). Контрольную группу составили коренные индейцы, не употреблявшие какие-либо ПАВ (n=79). Результаты исследования показали, что люди, длительное время употреблявшие пейот в рамках религиозных ритуалов, при психологическом исследовании не демонстрировали когнитивного дефицита в сравнении с контрольной группой. Потребители пейота в эксперименте продемонстрировали большую эмоциональную стабильность и низкий уровень агрессии. Испытуемые в группе злоупотреблявших алкоголем продемонстрировали значительный когнитивный и нейропсихологический дефицит, в сравнении с контрольной группой [55]. Заключение Арсенал современных средств, применяемых для лечения аффективных нарушений, наркотической и алкогольной зависимости, тревожных расстройств, несколько ограничен и порой вызывает много побочных нарушений. Цитируемые в обзоре исследования часто проводились на небольших клинических выборках, что ограничивает или существенно снижает их валидность. Однако безопасность и возможность полного медицинского контроля за методами лечения с использованием психоделических веществ, установлены в ходе пилотных исследований. Данный шаг может являться стартом для дальнейших исследований с использованием рандомизированных контролируемых протоколов. В настоящее время предлагается все ПАВ рассматривать с позиций дихотомии: контролируемые и неконтролируемые. При данном подходе необходимо учитывать не только неблагоприятные последствия, связанные с употреблением различных ПАВ, но и признавать возможность их потенциального применения в медицинских целях. Предлагаемая теоретическая модель должна сопровождаться фактом осознания того, что правовой статус любого ПАВ не всегда точно отражает его фактический вред для потребителей или общества в целом. Моральная ответственность исследователей и клиницистов заключается в изучении всех доступных вариантов лечения, особенно тех расстройств, для которых существующие стандарты и протоколы часто себя не оправдывают. В особенности это касается посттравматического стрессового расстройства, алкогольной и наркотической зависимостей. Государственная политика в области психоактивных веществ должна в первую очередь опираться на научные данные об этих веществах, а не ориентироваться не мнения чиновников от медицины, представителей силовых ведомств. Дэвид Натт и его коллеги считают: «Удивительно, что научное сообщество, особенно нейробиологи, не возмущаются запретом властей на исследования наркотических веществ. Полученные результаты данных исследований могли бы расширить наши знания о функциях головного мозга человека и представить новые возможности для лечения многих расстройств» [99]. Конфликт интересов отсутствует. Обзор носит научно-информационный характер и не является адвокацией психоделической терапии×
Об авторах
Азат Раилевич Асадуллин
Башкирский государственный медицинский университет
Email: droar@yandex.ru
г. Уфа, ул. Ленина, д. 3
Андрей Викторович Анцыборов
Медицинский центр «Альфа Центр Здоровья»
Email: andrei.v.ancyborov@gmail.com
г. Ростов-на-Дону, ул. Социалистическая, д. 154а
Список литературы
- Abramson H.A., Rolo A. Comparison of LSD with methysergide and psilocybin on test subjects / The Use of LSD in Psychotherapy and Alcoholism, ed. Abramson, HA. 1967. С. 53-73
- Aghajanian G.K., Marek G.J. Serotonin and hallucino-gens // Neuropsychopharmacology. 1999. Vol. 21 (Suppl, 2). P. 16S-23S
- Albaugh B.J., Anderson P.O. Peyote in the treatment of alcoholism among American Indians // American journal of Psychiatry. 1974. Vol. 131, № 11. P. 1247-1250
- Asadullin A.R. et al. Approach to Classifying “Design” Drugs and New Potentially Dangerous Chemical Substances, with a Brief Review of the Problem // International Journal of Environmental and Science Education. 2016. Vol. 11, № 14. С. 6697-6703
- Auerbach R., Rugowski J.A. Lysergic acid diethylamide: effect on embryos // Science. 1967. Vol. 157, № 3794. P. 1325-1326
- Baggott M. J. et al. Abnormal visual experiences in individuals with histories of hallucinogen use: a Web-based questionnaire // Drug & Alcohol Dependence. 2011. Vol. 114, № 1. P. 61-67
- Bergman R. L. Navajo peyote use: Its apparent safety // American Journal of Psychiatry. 1971. Vol. 128, №. 6. P. 695-699
- Bergquist L. The curious story behind the new Cary Grant // Look, September. 1959. Vol. 1
- Bogenschutz M.P. et al. Psilocybin-assisted treatment for alcohol dependence: a proof-of-concept study // Journal of psychopharmacology. 2015. Vol. 29, № 3. P. 289-299
- Brodie B. B., Shore P. A. A concept for a role of serotonin and norepinephrine as chemical mediators in the brain // Annals of the New York Academy of Sciences. 1957. Vol. 66, № 1. P. 631-642
- Bruhn J.G. et al. Mescaline use for 5700 years // The Lancet. 2002. Vol. 359, № 9320. P. 1866
- Carbonaro T.M. et al. The role of 5-HT 2A, 5-HT 2C and mGlu2 receptors in the behavioral effects of tryptamine hallucinogens N, N-dimethyltryptamine and N, N-diisopropyltryptamine in rats and mice // Psychopharmacology. 2014. Vol. 232, № 1. P. 275-284
- Carhart-Harris R.L. et al. LSD enhances suggestibility in healthy volunteers // Psychopharmacology. 2014_a. Vol. 232, №. 4. P. 785-794
- Carhart-Harris R.L. et al. Neural correlates of the psychedelic state as determined by fMRI studies with psilocybin // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2012. Vol. 109, №. 6. P. 2138-2143
- Carhart-Harris R.L. et al. Psilocybin with psychological support for treatment-resistant depression: an open-label feasibility study // The Lancet Psychiatry. 2016. Vol. 3, № 7. P. 619-627
- Carhart-Harris R.L., Nutt D.J. Experienced drug users assess the relative harms and benefits of drugs: a web-based survey // Journal of psychoactive drugs. 2013. Vol. 45, № 4. P. 322-328
- Caudevilla-Gálligo F. et al. 4-Bromo-2, 5-dimethoxy-phenethylamine (2C-B): presence in the recreational drug market in Spain, pattern of use and subjective effects // Journal of Psychopharmacology. 2012. Vol. 26, № 7. P. 1026-1035
- Chwelos N. et al. Use of d-lysergic acid diethylamide in the treatment of alcoholism // Quarterly journal of studies on alcohol. 1959. Vol. 20. P. 577-590
- Cohen M.M., Marinello M.J., Back N. Chromosomal damage in human leukocytes induced by lysergic acid diethylamide // Science. 1967. Vol. 155, № 3768. P. 1417-1419
- Cohen M.M., Shiloh Y. Genetic toxicology of lysergic acid diethylamide (LSD-25) // Mutation Research/Reviews in Genetic Toxicology. 1977. Vol. 47, № 3-4. P. 183-209
- Cohen S. Lysergic Acid Diethylamide //The Journal of nervous and mental disease. 1960. Vol. 130, №. 1. P. 30-40
- Cohen S. The therapeutic potential of LSD-25 / A Pharmacologic Approach to the Study of the Mind [eds. RM Featherstone and A. Simon]. Springfield, Ill.: Thomas, 1959
- Cozzi N. V. Psychedelic breakthroughs in neuroscience: How psychedelic drugs influenced the growth and development of psychopharmacology // MAPS Bulletin. 2013. Vol. 23, № 1. P. 16-19
- de Verges G. Constitutional Law: Freedom of Religion: Peyote and the Native American Church // American Indian Law Review. 1974. Т. 2, № 2. С. 71-79
- Deniker P. Biological changes in man following intravenous administration of mescaline // The Journal of nervous and mental disease. 1957. Т. 125, № 3. С. 427-431
- Dishotsky N.I. et al. LSD and genetic damage // Science. 1971. Vol. 172, № 3982. P. 431-440
- Doblin R. Pahnke’s “Good Friday Experiment”: A long-term follow-up and methodological critique // The Journal of Transpersonal Psychology. 1991. Vol. 23, № 1. P. 1
- Drevets W.C., Price J.L., Furey M.L. Brain structural and functional abnormalities in mood disorders: implications for neurocircuitry models of depression // Brain structure and function. 2008. Vol. 213, № 1-2. P. 93-118
- Duncan D.F., Gold R.S. Drugs and the whole person. Macmillan Publishing Company, 1982
- Dyck E. Flashback: psychiatric experimentation with LSD in historical perspective // The Canadian Journal of Psychiatry. 2005. Vol. 50, №. 7. P. 381-388
- Egozcue J., Irwin S., Maruffo C. A. Chromosomal damage in LSD users // Jama. 1968. Vol. 204, № 3. P. 214-218
- Eisner B.G., Cohen S. Psychotherapy with lysergic acid diethylamide, 1958
- El-Seedi H.R. et al. Prehistoric peyote use: alkaloid analysis and radiocarbon dating of archaeological specimens of Lophophora from Texas // Journal of ethnopharmacology. 2005. Vol. 101, №. 1-3. P. 238-242
- Evarts E.V. A review of the neurophysiological effects of lysergic acid diethylamide (LSD) and other psychotomimetic agents // Annals of the New York Academy of Sciences. 1957. Vol. 66, № 1. P. 479-495
- Fadiman J. The psychedelic explorer’s guide: Safe, therapeutic, and sacred journeys. Simon and Schuster, 2011
- Faillace L.A., Snyder S.H., Weingartner H. 2, 5-dimethoxy-4-methylamphetamine: clinical evaluation of a new hallucinogenic drug // Journal of Nervous and Mental Disease. 1970
- Fantegrossi W.E., Murnane K.S., Reissig C.J. The behavioral pharmacology of hallucinogens // Biochemical pharmacology. 2008. Vol. 75, № 1. P. 17-33
- Fantegrossi W. E., Woods J. H., Winger G. Transient reinforcing effects of phenylisopropylamine and indolealkylamine hallucinogens in rhesus monkeys // Behavioural pharmacology. 2004. Vol. 15, № 2. P. 149-157
- Garcia-Romeu A., Griffiths R., Johnson M. Psilocybin-occasioned mystical experiences in the treatment of tobacco addiction // Current drug abuse reviews. 2014. Vol. 7, № 3. P. 157-164
- Garrity J.F. Jesus, peyote, and the holy people: alcohol abuse and the ethos of power in Navajo healing // Medical Anthropology Quarterly. 2000. Vol. 14, №4. P. 521-542
- Gasser P. et al. Safety and efficacy of lysergic acid diethylamide-assisted psychotherapy for anxiety associated with life-threatening diseases // The Journal of nervous and mental disease. 2014. Vol. 202, № 7. P. 513
- Gasser P., Kirchner K., Passie T. LSD-assisted psychotherapy for anxiety associated with a life-threatening disease: a qualitative study of acute and sustained subjective effects // Journal of Psychopharmacology. 2014_b. Vol. 29, № 1. P. 57-68
- Geyer M.A. Lysergic acid diethylamide and psilocybin revisited // Biological psychiatry. 2015. Vol. 78, № 8. P. 516-518
- Glass G.S., Bowers M.B. Chronic psychosis associated with long-term psychotomimetic drug abuse // Archives of general psychiatry. 1970. Vol. 23, № 2. P. 97-103
- Glennon R.A., Young R., Rosecrans J.A. Antagonism of the effects of the hallucinogen DOM and the purported 5-HT agonist quipazine by 5-HT2 antagonists // European journal of pharmacology. 1983. Vol. 91, № 2-3. P. 189-196
- Greiner T., Burch N. R., Edelberg R. Psychopathology and psychophysiology of minimal LSD-25 dosage: A preliminary dosage-response spectrum // AMA Archives of Neurology & Psychiatry. 1958. Vol. 79, № 2. P. 208-210
- Griffiths R.R. et al. Mystical-type experiences occasioned by psilocybin mediate the attribution of personal meaning and spiritual significance 14 months later // Journal of psychopharmacology. 2008. Vol. 22, № 6. P. 621-632
- Griffiths R.R. et al. Psilocybin can occasion mystical-type experiences having substantial and sustained personal meaning and spiritual significance // Psychopharmacology. 2006. Vol. 187, № 3. P. 268-283
- Griffiths R.R. et al. Psilocybin occasioned mystical-type experiences: immediate and persisting dose-related effects // Psychopharmacology. 2011. Vol. 218, № 4. P. 649-665
- Grinspoon L., Bakalar J. B. The use of cannabis as a mood stabilizer in bipolar disorder: anecdotal evidence and the need for clinical research // Journal of psychoactive drugs. 1997. Vol. 30, № 2. P. 171-177
- Grob C.S. et al. Pilot study of psilocybin treatment for anxiety in patients with advanced-stage cancer // Archives of general psychiatry. 2011. Vol. 68, № 1. P. 71-78
- Grof S. et al. LSD-assisted psychotherapy in patients with terminal cancer // International pharmacopsychiatry. 1972. Vol. 8. P. 129-144
- Guerra-Doce E. Psychoactive substances in prehistoric times: examining the archaeological evidence // Time and Mind. 2015. Vol. 8, № 1. P. 91-112
- Halberstadt A. L. Recent advances in the neuropsychopharmacology of serotonergic hallucinogens // Behavioural brain research. 2014. Vol. 277. P. 99-120
- Halpern J.H. et al. Psychological and cognitive effects of long-term peyote use among Native Americans // Biological psychiatry. 2005. Vol. 58, № 8. P. 624-631
- Halpern J.H., Pope H.G. Hallucinogen persisting perception disorder: what do we know after 50 years? // Drug & Alcohol Dependence. 2003. Vol. 69, № 2. P. 109-119
- Harman W.W. et al. Psychedelic agents in creative problem-solving: A pilot study // Psychological reports. 1966. Vol. 19, № 1. P. 211-227
- Heffter A. Ueber Cacteenalkaloi // der. Ber Dtsch Chem Ges. 1896. Vol. 29, № 216. P. 27
- Hermle L. et al. Mescaline-induced psychopathological, neuropsychological, and neurometabolic effects in normal subjects: experimental psychosis as a tool for psychiatric research // Biological psychiatry. 1992. Vol. 32, № 11. P. 976-991
- Hermle L., Gouzoulis-Mayfrank E., Spitzer M. Blood flow and cerebral laterality in the mescaline model of psychosis // Pharmacopsychiatry. 1998. Vol. 31, № S 2. P. 85-91
- Hoffmeister F., Wuttke W. Psychotropic drugs as negative reinforces // Pharmacological reviews. 1975. Vol. 27, № 3. P. 419-428
- Hofmann A. et al. Psilocybin, ein psychotroper Wirkstoff aus dem mexikanischen Rausch pilz Psilocybe mexicana Heim // Experientia. 1958. Vol. 14, № 3. P. 107-109
- Hofmann A. How LSD originated // Journal of psychedelic drugs. 1979. Vol. 11, № 1-2. P. 53-60
- Hofmann A. LSD: my problem child. Oxford University Press, 2013
- Hollister L.E., Hartman A.M. Mescaline, lysergic acid diethylamide and psilocybin: comparison of clinical syndromes, effects on color perception and biochemical measures // Comprehensive Psychiatry. 1962. Vol. 3, № 4. P. 235-241
- Isbell H. Comparison of the reactions induced by psilocybin and LSD-25 in man // Psychopharmacology. 1959. Vol. 1, № 1. P. 29-38
- Isbell H. et al. Studies on lysergic acid diethylamide (LSD-25): 1. Effects in former morphine addicts and development of tolerance during chronic intoxication // AMA Archives of Neurology & Psychiatry. 1956. Vol. 76, № 5. P. 468-478
- Isbell H. et al. Studies on lysergic acid diethylamide (LSD-25): 1. Effects in former morphine addicts and development of tolerance during chronic intoxication // AMA Archives of Neurology & Psychiatry. 1956. Vol. 76, № 5. P. 468-478
- Johnson M.W. et al. Pilot study of the 5-HT2AR agonist psilocybin in the treatment of tobacco addiction // Journal of psychopharmacology. 2014. Vol. 28, № 11. P. 983-992
- Johnson M.W., Richards W. A., Griffiths R.R. Human hallucinogen research: guidelines for safety // Journal of psychopharmacology. 2008. Vol. 22, № 6. P. 603-620
- Johnson M.W., Sewell R.A., Griffiths R.R. Psilocybin dose-dependently causes delayed, transient headaches in healthy volunteers // Drug & Alcohol Dependence. 2012. Vol. 123, № 1. P. 132-140
- Kaelen M. et al. LSD enhances the emotional response to music // Psychopharmacology. 2015. Vol. 232, № 19. P. 3607-3614
- Kast E.C., Collins V.J. Study of lysergic acid diethylamide as an analgesic agent // Anesthesia & Analgesia. 1964. Vol. 43, № 3. P. 285-291
- Katz S. My 12 hours as a madman // Maclean’s. 1953. Vol. 108, № 52. P. 69-70
- Keeler M.H., Ewing J.A., Rouse B.A. Hallucinogenic effects of marijuana as currently used // American Journal of Psychiatry. 1971. Vol. 128, № 2. P. 213-216
- Kirsch I., Low C.B. Suggestion in the treatment of depression // American Journal of Clinical Hypnosis. 2013. Vol. 55, № 3. P. 221-229
- Kraehenmann R. et al. Psilocybin-induced decrease in amygdala reactivity correlates with enhanced positive mood in healthy volunteers // Biological psychiatry. 2014. Vol. 78, № 8. P. 572-581
- Krebs T.S., Johansen P.Ø. Lysergic acid diethylamide (LSD) for alcoholism: meta-analysis of randomized controlled trials // Journal of Psychopharmacology. 2012. Vol. 26, № 7. P. 994-1002
- Leary T., Litwin G.H., Metzner R. Reactions to psilocybin administered in a supportive environment // Journal of Nervous and Mental Disease. 1963
- Lee M.A., Shlain B. Acid dreams: The complete social history of LSD: The CIA, the sixties, and beyond. Grove Press, 1992
- Lewin L. Phantastica: narcotic and stimulating drugs, their use and abuse, 1931
- Li H.L. An archaeological and historical account of cannabis in China // Economic Botany. 1973. Vol. 28, № 4. P. 437-448
- MacLean K.A., Johnson M.W., Griffiths R.R. Mystical experiences occasioned by the hallucinogen psilocybin lead to increases in the personality domain of openness // Journal of Psychopharmacology. 2011. Vol. 25, № 11. P. 1453-1461
- Malitz S. et al. Some observations on psilocybin, a new hallucinogen, in volunteer subjects // Comprehensive psychiatry. 1960
- Mangini M. Treatment of alcoholism using psychedelic drugs: a review of the program of research // Journal of psychoactive drugs. 1998. Vol. 30, № 4. p. 381-418
- Mashour G.A. From LSD to the IRB: Henry Beecher’s psychedelic research and the foundation of clinical ethics // International anesthesiology clinics. 2007. Vol. 45, № 4. P. 105-111
- Masters R., Houston J. The varieties of psychedelic experience: The classic guide to the effects of LSD on the human psyche. Simon and Schuster, 2000
- McGlothlin W.H., Arnold D.O. LSD revisited: A ten-year follow-up of medical LSD use // Archives of General Psychiatry. 1971. Vol. 24, №. 1. P. 35-49
- McGlothlin W., Cohen S., McGlothlin M.S. Long lasting effects of LSD on normal // Archives of General Psychiatry. 1967. Vol. 17, № 5. P. 521-532
- McKenna D., Riba J. New World tryptamine hallucinogens and the neuroscience of ayahuasca. 2015
- McKinney C.H. et al. Effects of guided imagery and music (GIM) therapy on mood and cortisol in healthy adults // Health psychology. 1997. Vol. 16, № 4. P. 390
- Metzner R. Teonanacatl: sacred mushroom of visions // Four Tree, El Verano, CA. 2004. Vol. 25
- Moreno F. A. et al. Safety, tolerability, and efficacy of psilocybin in 9 patients with obsessive-compulsive disorder // Journal of Clinical Psychiatry. 2006. Vol. 67, № 11. P. 1735-1740
- Moreno J.L. et al. Metabotropic glutamate mGlu2 receptor is necessary for the pharmacological and behavioral effects induced by hallucinogenic 5-HT2A receptor agonists // Neuroscience letters. 2011. Vol. 493, № 3. P. 76-79
- Morris H., Wallach J. From PCP to MXE: a comprehensive review of the non-medical use of dissociative drugs // Drug testing and analysis. 2014. Т. 6, № 7-8. P. 614-632
- Nichols D.E. Differences between the mechanism of action of MDMA, MBDB, and the classic hallucinogens. Identification of a new therapeutic class: entactogens // Journal of psychoactive drugs. 1986. Vol. 18, № 4. P. 305-313
- Nichols D. E. Hallucinogens // Pharmacology & therapeutics. 2004. Vol. 101, № 2. P. 131-181
- Nichols D. E. Psychedelics // Pharmacological reviews. 2016. Vol. 68, № 2. P. 264-355
- Nutt D.J. et al. Drug harms in the UK: a multicriteria decision analysis // The Lancet. 2010. Vol. 376, № 9752. P. 1558-1565
- Nutt D. J., King L. A., Nichols D. E. Effects of Schedule I drug laws on neuroscience research and treatment innovation // Nature Reviews Neuroscience. 2013. Vol. 14, № 8. P. 577
- Nutt D. Mind-altering drugs and research: from presumptive prejudice to a Neuroscientific Enlightenment?: Science & Society series on “Drugs and Science” // EMBO reports. 2014. Vol. 15, № 3. P. 208-211
- Osmond H. A review of the clinical effects of psychotomimetic agents // Annals of the New York Academy of Sciences. 1957. Vol. 66, № 1. P. 418-434
- Ott J. Pharmacotheon // Natural Products Co., Kennewick, USA. 1993
- Pahnke W.N. Psychedelic drugs and mystical experience // International psychiatry clinics. 1969. Vol. 5, № 4. P. 149
- Pahnke W.N. Psychedelic drugs and mystical experience // International psychiatry clinics. 1963. Vol. 5, № 4. P. 149
- Pahnke W.N., Richards W.A. Implications of LSD and experimental mysticism // Journal of Religion and Health. 1966. Vol. 5, № 3. P. 175-208
- Passie T. et al. The pharmacology of lysergic acid diethylamide: a review // CNS Neuroscience & Therapeutics. 2008. Vol. 14, № 4. P. 295-314
- Passie T. et al. The pharmacology of psilocybin // Addiction biology. 2002. Vol. 7, № 4. P. 357-364
- Patterson D.R., Jensen M.P. Hypnosis and clinical pain // Psychological bulletin. 2003. Vol. 129, № 4. P. 495
- Pieri L., Pieri M., Haefely W. LSD as an agonist of dopamine receptors in the striatum // Nature. 1974. Vol. 252, № 5484. P. 586
- Poling A., Bryceland J. Voluntary Drug Self-Administration by Nonhumans; A Review // Journal of psychedelic drugs. 1979. Vol. 11, № 3. P. 185-190
- Presti D. E., Nichols D. E. Biochemistry and neuropharmacology of psilocybin mushrooms / Teonanacatl. Four Trees, El Verano, CA, 2004. P. 89-108
- Prue B. Indigenous supports for recovery from alcoholism and drug abuse: The Native American Church // Journal of Ethnic And Cultural Diversity in Social Work. 2013. Vol. 22, № 3-4. P. 271-287
- Ray T.S. Psychedelics and the human receptorome // PLoS One. 2010. Vol. 5, № 2. P. e9019
- Rinkel M. Pharmacodynamics of LSD and mescaline // The Journal of nervous and mental disease. 1957. Vol. 125, № 3. P. 424-426
- Ruck C.A., Bigwood J., Staples D. et al. Entheogens // Journal of Psychoactive Drugs. 1979. Vol. 11, № 1-2. P. 145-146
- Sandison R.A., Spencer A.M., Whitelaw J.D.A. The therapeutic value of lysergic acid diethylamide in mental illness // The British Journal of Psychiatry. 1954. Vol. 100, № 419. P. 491-507
- Savage C., McCabe O. L. Residential psychedelic (LSD) therapy for the narcotic addict: a controlled study // Archives of General Psychiatry. 1973. Vol. 28, № 6. P. 808-814
- Schindler E.A.D. et al. Indoleamine hallucinogens in cluster headache: results of the Clusterbusters medication use survey // Journal of psychoactive drugs. 2015. Vol. 47, № 5. P. 372-381
- Schmid Y. et al. Acute effects of lysergic acid diethylamide in healthy subjects // Biological psychiatry. 2015. Vol. 78, № 8. p. 544-553
- Schultes R.E. Teonanácatl: The narcotic mushroom of the Aztecs // American Anthropologist. 1940. Vol. 42, № 3. P. 429-443
- Schultes R.E., Hofmann A. Plants of the gods: their sacred, healing, and hallucinogenic powers. 2001
- Schuster C.R., Thompson T. Self administration of and behavioral dependence on drugs // Annual review of pharmacology. 1969. Vol. 9, № 1. P. 483-502
- Sewell R.A., Halpern J.H., Pope H.G. Response of cluster headache to psilocybin and LSD // Neurology. 2006. Vol. 66, № 12. P. 1920-1922
- Shulgin A. T. Mescaline: The chemistry and pharmacology of its analogs // Lloydia. 1973, Vol. 36, № 1-4. P. 46-58
- Shulgin A.T., Nichols D.E. The Pharmacology of hallucinogens. Characteristics of three new psychotomimetics.(1stedn.). 1978
- Shulgin A., Shulgin A. PIHKAL: Phenethylamines I have known and loved. Transform Press, 1995
- Smart R.G. et al. A controlled study of lysergide in the treatment of alcoholism: I. The effects on drinking behavior // Quarterly journal of studies on alcohol. 1967
- Smart R.G., Storm T. The Efficacy of LSD in the Treatment of Alcoholism // QJ Stud Alcohol. 1964. Vol. 25. P. 333-338
- Stamets P. Psilocybin mushrooms of the world. Ten Speed Press, 1996
- Stoll W.A. Lysergic Acid Diethylamide, a Phantastikum from the ergot Group // Schweizer Archiv fur Neurologie und Psychiatrie. 1947. Vol. 60, № 1-2. P. 279-323
- Strassman R.J. Adverse reactions to psychedelic drugs. A review of the literature // J Nerv Ment Dis. 1984. Vol. 172, № 10. P. 577-595
- Strassman R.J. Perspectives and Prospects // The Journal of nervous and mental disease. 1995_a. Vol. 183, № 3. P. 127-138
- Studerus E. et al. Acute, subacute and long-term subjective effects of psilocybin in healthy humans: a pooled analysis of experimental studies // Journal of Psychopharmacology. 2011. Vol. 25, № 11. P. 1434-1452
- Studerus E. et al. Prediction of psilocybin response in healthy volunteers // PLoS One. 2012. Vol. 7, № 2. P. e30800
- Terracciano A. et al. Hierarchical linear modeling analyses of the NEO-PI-R scales in the Baltimore Longitudinal Study of Aging // Psychology and aging. 2005. Vol. 20, № 3. P. 493
- Titeler M. Radioligand binding evidence implivates the brain 5-HT2 receptor as a site-of action for LSD and phenylisopropylamine hallucinogens // Biochem Pharmacol. 1988. Vol. 36. P. 3265-3271
- Tupper K. W. et al. Psychedelic medicine: a re-emerging therapeutic paradigm // Canadian Medical Association Journal. 2015. Vol. 187, № 14. P. 1054-1059
- Van Amsterdam J. et al. Ranking the harm of alcohol, tobacco and illicit drugs for the individual and the population // European Addiction Research. 2010. Vol. 16, № 4. P. 202-207
- Van Amsterdam J., Opperhuizen A., van den Brink W. Harm potential of magic mushroom use: a review // Regulatory toxicology and pharmacology.2011. Vol. 59, № 3. P. 423-429
- Vollenweider F.X. et al. 5-HT modulation of dopamine release in basal ganglia in psilocybin-induced psychosis in man-a PET study with [11 C] raclopride // Neuropsychopharmacology. 1999. Vol. 20, № 5. P. 424
- Vollenweider F.X. et al. Psilocybin induces schizophrenia-like psychosis in humans via a serotonin-2 agonist action // Neuroreport. 1998. Vol. 9, № 17. P. 3897-3902
- Vollenweider F.X., Kometer M. The neurobiology of psychedelic drugs: implications for the treatment of mood disorders // Nature Reviews Neuroscience. 2010. Vol. 11, № 9. P. 642
- Wasson R.G. The wondrous mushroom: mycolatry in Mesoamerica. McGraw-Hill, 1980. № 7
- Whitaker-Azmitia P.M. The discovery of serotonin and its role in neuroscience // Neuropsychopharmacology. 1999. Vol. 21, № S1. P. 2S
- Wolbach A.B., Miner E.J., Isbell H. Comparison of psilocin with psilocybin, mescaline and LSD-25 // Psychopharmacology. 1962. Vol. 3, № 3. P. 219-223
- Woolley D.W., Shaw E. A biochemical and pharmacological suggestion about certain mental disorders // Proceedings of the National Academy of Sciences. 1954_a. Vol. 40, № 4. P. 228-231
- Woolley D.W., Shaw E. Some neurophysiological aspects of serotonin // British medical journal. 1954_b. Vol. 2, № 4880. P. 122
- Woolley D.W., Shaw F.N. Evidence for the participation of serotonin in mental processes // Annals of the New York Academy of Sciences. 1957. Vol. 66, № 1. P. 649-667
Дополнительные файлы
![](/img/style/loading.gif)