INTELLECTUAL RIGHTS: MODIFICATION OF THE COASE THEOREM

Abstract

This paper presents research of the model R. Coase in «intellectual rights». Analyze the phenomenon of technological rents and the factors factor in its formation.

Full Text

Введение Авторское право на использование, модификацию, улучшение изобретений, товаров, оборудования можно рассматривать как актив, формирующий доход обладателю. При этом данное право может быть использовано как во благо технологического развития общества, так и пре пятствовать ему. Проблема регулирования прав собственности на изобретения тесно связана с экстерналиями деятельности экономического субъекта, использующего специфический ресурс. Развитие интеллектуального права позволило «технологии стать товаром», а изобретателям и правообладателям получать ренту за однажды разработанную технологию. Понятие ренты тесно связано с фактом владения, а не какой-либо деятельностью. Именно монополия на владение (как землей, так и интеллектуальной собственностью) позволяет владельцу «извлекать дополнительную прибыль». Таким образом, технологическая рента и земельная рента имеют одну подоснову - их содержанием явля «Инфокоммуникационные технологии» Том 11, № 2, 2013 Трубникова Е.И., Трубников Д.А. 55 ется избыточная прибыль, обусловленная фактом владения. Под «технологической рентой» будем понимать превышение рыночной цены высокотехнологичных товаров над их объективной стоимостью, которая была бы сформирована при отсутствии института прав на интеллектуальную собственность. При этом технологическая рента при данном рассмотрении обусловлена исключительно субъективной заинтересованностью правообладателя и нередко служит препятствием для развития НТП. Следует заметить, что современные условия функционирования экономики России таковы, что «США получают более высокую инновационную или техническую ренту, чем мы - сырьевую. Сегодня объем мирового рынка high-tech составляет порядка трех триллионов долларов, и если России удастся получить на этом рынке долю хотя бы в 5%, это уже будет сопоставимо с нашими доходами от продажи нефти и газа»[1]. Выделяют две основные правовые традиции: «одна представляет право собственности как некий неделимый монолит, а другая - как совокупность частичных правомочий»[2]. В соответствии с современным законодательством большинства стран, в целях мотивирования инвестора на инновации изобретения находятся под охраной авторского или патентного права. Наличие прав на изобретение дает авторам либо правообладателям определенную монополию на принятие решений относительно видоизменения и использования изобретения. В отличие от автора, правообладатель имеет косвенное отношение к процессу создания изобретения. Чаще всего он выступает просто работодателем, который на договорной основе профинансировал и позволил реализовать какое-либо изобретение. В случае с формированием изобретения в рамках рабочего дня нанятым сотрудником правообладатель приобретает право на получение ренты от использования данного изобретения и его модификации. Особенности современного общества таковы, что даже действия иных лиц по созданию благоприятных для изобретения условий и преимуществ могут преследоваться уголовным правом, так как нарушают нормы авторского права. Теоретические основы экономики права Теоретические основы экономики права представлены тремя направлениями [2-3]: - теорема А. Смита [4], в соответствие с которой «добровольный обмен повышает благосо стояние участников сделки», «законодательство должно всемерно поощрять обмен»; - теорема Р. Коуза, согласно которой распределение собственности будет оставаться эффективным «при условии, что трансакционные издержки равны нулю, а права собственности точно определены», следовательно, задача регулятора состоит в точной «спецификации прав собственности на все ресурсы, имеющие экономическую ценность»; - теорема Р. Познера [5], которая исследует проблему распределения прав собственности при положительных трансакционных издержках и устанавливает регулятору определяющую роль в установлении «наиболее эффективного из всех доступных распределений прав собственности». При этом содержание понятия права собственности многие экономисты относят к ключевым вопросам эффективного функционирования экономики «исключить других из свободного доступа к ресурсу означает специфицировать права собственности на него» [6]. Более того, спецификации прав собственности отводят роль «создания устойчивой экономической среды» [2], снижения неопределенности. Неполнота трактуется как размывание прав собственности в результате либо их неточного установления, либо плохой защиты, либо наличия различного рода ограничений данного права [2; 7]. Проводимое исследование посвящено изучению институциональных аспектов регулирования взаимоотношений в процессе производства, использования и потребления высокотехнологичных товаров. Теоретической основой работы служит теория трансакционных издержек (Р. Коуз, О.Уильямсон), экономическая теория прав собственности (А. Алчиан, Й. Барцель, Г. Демсец, Р. Коуз, Р. Познер, С. Пейович, О. Уильямсон), теория общественного выбора, теория экономических организаций (А. Алчиан, Г. Демсец, Р. Коуз, О. Уильямсон) и их развитие применительно к российской практике (А.А. Аузан, В. Вольчик, В. Новиков, Р.М. Нуреев, А.Н. Олейник, А.Б. Ру-нов, В.Л. Тамбовцев и др.). В качестве теоретической основы институциональных трансформационных процессов нами предлагается модификация теоремы Р. Коуза, которую предлагаем использовать в основе анализа рынка объектов интеллектуального права. Теорема Р. Познера не использована нами в силу проблемы рентоориентированности при регулировании и распределении ресурсов, исследованной нами в более ранних работах [8-12]. «Односторонний и принудительный характер ограничения «Инфокоммуникационные технологии» Том 11, № 2, 2013 56 Трубникова Е.И., Трубников Д.А. прав собственности государством не дает никаких гарантий его соответствия критериям эффективности» [2]. В качестве теоретической основы институциональных трансформационных процессов нами предлагается модификация теоремы Р. Коуза, которую предлагаем использовать в основе анализа рынка объектов интеллектуального права. При этом рассмотрим методы снижения возможностей рентоориентированного поведения одного из агентов в процессе производства, использования, модификации изобретения, а также проанализируем модели распределения ограниченных ресурсов в условиях наличия экстерналий, возникающих в процессе деятельности высокотехнологичных компаний. Модель, рассмотренная Р. Коузом, предполагает разрешение проблемы прав собственности без вмешательства третьей стороны (государства) благодаря наличию переговорной силы при обязательном соблюдении следующих условий: - четкая спецификация прав собственности; - свободный обмен правомочиями; - на свободном конкурентном рынке; - трансакционные издержки равны нулю; - отсутствие бюджетных ограничений. Гипотеза исследования Формулировка гипотезы: «При наличии рентоориентированного игрока на рынке интеллектуальной собственности структура производства и распределение прав собственности не будет оставаться неизменным и эффективным, будет наблюдаться тенденция концентрации интеллектуальных ресурсов у отдельных групп правообладателей, что приведет к увеличению трансакционных издержек и, как следствие, наличию отрицательного воздействия на уровень развития научно-технического прогресса и сбалансированность распределения ресурсов в обществе. При этом структура производства не будет оставаться неизменной и эффективной, а будет определяться интересами групп с наиболее высокой концентрацией интеллектуальных ресурсов». Рентоориентированная стратегия и интеллектуальное право Как подчеркивают отдельные исследователи, «спецификация прав собственности, с точки зрения экономической теории, должна идти до того предела, где дальнейший выигрыш от преодоления их размытости уже не будет окупать связанные с этим издержки» [2]. «Главная функция прав собственности - по мнению Г. Демсеца - давать стимулы для большей интероризации экстерналий» [13]. Инновации не берутся из ниоткуда, они базируются на том опыте и тех знаниях, которые накопило человечество к рассматриваемому моменту времени. Более того, этот опыт и эти знания уже содержат в себе потенциал и тенденции дальнейшего развития. Применительно к науке это объясняет интерналистская концепция как «внутреннюю логику научного познания». Другими словами, тот уровень науки и техники человечество все равно бы достигло, даже если бы его развивали другие люди. И когда мы слышим, что Россия отстала от развитых стран в каких-то отраслях на годы, а в каких-то на десятилетия, то мы это понимаем как то, что мы можем (или могли бы) достичь того же, но нам необходимо время. И вот здесь мы и сталкиваемся с проблемой «прав на интеллектуальную собственность», которые работают по принципу первенства. Другими словами, когда пройдут годы или десятилетия, отведенные на то, что бы «догнать» развитые страны (даже если представить гипотетическую ситуацию изолированного развития), то мы ничего не сможем использовать, так как не мы открыли это первыми, а значит, мы должны за это платить более расторопным «соседям». Рассмотрим ситуацию, когда агент А является правообладателем специфических ресурсов, а именно правообладателем патента на изобретение Q, которое является основополагающим при производстве в рамках некой технологии Q1, и правообладателем патента на изобретение W, которое используется при производстве разнообразных комплектующих из смежных областей и использование которого заключает в себе опасность развития конкурирующих для Q1 технологий, обозначим данные технологии W1. Использование патента Q необходимо производителям оборудования в рамках технологии Q1, поэтому возникает необходимость рентных отчислений в пользу агента А за возможность использования его патентов в производстве. Использование патента W дает возможность производителям генерировать товары в рамках конкурирующих технологий W1 и, следовательно, обусловливает необходимость договорных отношений между множеством производителей и агентом А. И от контрактов в отношении патента Q, и от контрактов в отношении патента W агент А будет иметь поток рентных платежей. Тогда при наличии интереса агента А в увеличение потока доходов в рамках технологии Q1 мы имеем дело с рентозаинтересованным правообладателем, который, ог «Инфокоммуникационные технологии» Том 11, № 2, 2013 Трубникова Е.И., Трубников Д.А. 57 раничивая использование патента W, формирует для своей компании максимально возможный доход от развития технологии Q1. Данная ситуация может быть рассмотрена в более широком плане и при наличии заинтересованности агента А не допускать развитие определенных технологий либо определенными производителями, либо на определенных географических территориях. Так, например, агент А с большей вероятностью разрешит использование патента в иных областях, нежели компаниям, непосредственным конкурентам, с большей вероятностью согласится на использование объекта своего правообладания в странах с низким инновационным потенциалом, чем в странах с высоким уровнем этого показателя, что будет являться препятствием для снижения величины разрыва в экономическом развитии регионов, а также будет препятствовать развитию научно-технического прогресса в целом. По мнению Д. Норта и многих других неоинституционалистов, институты выбираются не всем обществом, а группами, контролирующими власть. Д. Асемоглу отмечает, что эти группы выбирают институты, максимизирующие их собственную ренту и обеспечивающие рост их дохода, зачастую в ущерб общества в целом. Подобная позиция встречается и у российских экономистов, так, А. Ореховский пишет: «интересы влиятельных конкретных меньшинств, получающих ренту, преобладают над интересами общества». А что нам мешает спроецировать подобный взгляд современных неоинституционалистов на сферу производственных отношений? Если мы понимаем со всей очевидностью, что законы служат интересам тех, кто имеет или имел отношение к их принятию, то разве не является очевидным то, что права на использование технологии служат интересам тех, кто этими правами владеет. И если в руках одного и того же правообладателя сосредоточены права на две взаимо-заменяющие безальтернативные технологии, то разве он не будет руководствоваться своим видением получения выгоды от их владения? Пожалуй, самым заметным и общеизвестным примером подобного рода поведения правообладателя является поведение компании Apple. О выходе новинки и всех ее возможностях заранее объявляется через средства массовой информации, создается ажиотаж, предварительная запись, и общество терпеливо ждет ее появления на рынке, но до того момента вынуждено покупать предыдущие модели, хотя новая уже создана. Р. Познер в своей статье «Экономический анализ права» [15] пишет, что «исследователи ... часто полагают, что институты общего права ... представляют собой не что иное, как разновидность рынка. При отсутствии трансакционных издержек результатом переговоров сторон будет такое перераспределение прав, которое окажется эффективным. Напротив, положительные трансакционные издержки, препятствующие ведению переговоров и заключению обоюдовыгодной сделки, приводят к тому, что эти правила становятся значимыми». В нашем же случае мы имеем дело с тем феноменом, что правила, которые, по мнению и Р. Коуза, и Р. Познера, призваны решать проблему трансакционных издержек, на самом деле являются их основным источником. Следует отметить, что интеллектуальная собственность не обладает материальными свойствами. Однако, в отличие от рассматриваемых Р. Ко-узом примеров, она не является ограниченным природным ресурсом, что почему-то часто ускользает из поля зрения других исследователей. И именно это обстоятельство, на наш взгляд, требует иного осмысления вопросов собственности на данный ресурс. Также, на наш взгляд, доказывает выдвинутую гипотезу и само существование такого вида предпринимательской деятельности, при котором компании, так называемые «патентные дилеры», или «непроизводящие патентовладельцы», скупают патенты без намерений их использовать в производственной деятельности. Из экономистов схожей точки зрения придерживаются, как правило, сторонники отмены или смягчения института интеллектуальной собственности. Так, например, М. Болдрин, заведующий кафедрой экономики Университета Вашингтона в Сент-Луисе, совместно со своим коллегой Д. Ливайном в монографии «Против интеллектуальной монополии» утверждают, что копирайты и патенты появились в результате действий лидеров рынка, заинтересованных в сокращении конкуренции, что приводит к экономической стагнации. Профессор Университета Джоржа Мейсона З. Экс совместно со своим коллегой из школы экономики Утрехта М. Сандерсом в своей статье в декабре 2009 г. представляют результаты исследований, которые их приводят к выводу о том, что увеличение защиты прав на интеллектуальную собственность оказывает эффект на экономический рост, при этом форма графика является перевернутой V То есть, по их мнению выше определенного предела дальнейшее усиление института интеллектуального права оказывает негативный эффект на экономику. «Инфокоммуникационные технологии» Том 11, № 2, 2013 58 Трубникова Е.И., Трубников Д.А. В связи с данным обстоятельством закрепление интеллектуального права за правообладателем без увязки с возможностью использования изобретения для повышения уровня научно-технического прогресса не отвечает цели увеличения уровня общественного благосостояния. Вероятность наличия рентоориентированной стратегии у любого из правообладателей в ущерб развития научно-технического прогресса достаточно высока, и закрепление правообладания за рентоориенированным актором не может служить цели увеличения общественной функции благосостояния. Еще раз хотим подчеркнуть, что возможность использования права вето на развитие и модификацию одного изобретения может быть реализована при желании правообладателя получить максимально возможный доход от конкурентного изобретения. Нередко мы наблюдаем ситуацию приобретения патентов крупными компаниями. Происходит формирование так называемой патентной защиты, гарантирующей фирме-правообладателю недопущение появления и развития закрывающих и конкурентных технологий для благожелательных отраслей, технологий и товаров. Подтверждением данного утверждения могут выступать данные по аккумулированию компаний и концентрации интеллектуальных ресурсов в рамках групп производителей [16-18]. Выводы Нередко изобретения происходят практически одновременно в рамках различных фирм-разра-ботчиков, однако право на использование, модификацию, производство и реализацию получает только одна фирма-производитель как отражение факта более ранней подачи патентной заявки. Теорема Р. Коуза, сформулированная Д.Стиглером как «если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то размещение ресурсов (структура производства) будет оставаться неизменным и эффективным независимо от изменений в распределении прав собственности», не выполняется при наличии интеллектуального права в виде регулирующей силы. В данном случае интеллектуальное право начинает выступать одновременно и как ограниченный (именно в силу наличия законодательных норм) специфический ресурс, и как регулирующая сила. Модифицированную теорему Р. Коуза при взаимодействии агентов рынка в условиях авторского и патентного законодательства предлагается представлять следующим образом: при на личии четко определенных прав собственности на интеллектуальный ресурс будет наблюдаться тенденция концентрации интеллектуальных ресурсов у отдельных групп правообладателей, что приведет к увеличению трансакционных издержек и, как следствие, к наличию отрицательных экстерналий на уровень развития научно-технического прогресса и сбалансированность распределения ресурсов в обществе. При этом структура производства не будет оставаться неизменной и эффективной, а станет определяться интересами групп с наиболее высокой концентрацией интеллектуальных ресурсов.