V. I. Vernadsky and the problem of humanization of production and consumption in the process of global transformation

Full Text

Двадцатый век стал временем широкого распространения понятия «глобализация». Без его осмысления сегодня трудно себе представить сколько-нибудь серьезное научное исследование проблем современного и будущего развития человеческой цивилизации. Анализ существующей философской литературы свидетельствует о том, что философские смыслы, интерпретации и оценки глобализации носят неоднозначный и противоречивый характер, каким собственно является и сам исторически объективный ее процесс. Это обусловлено многообразием тех трансформаций и противоречий, которые вызывает глобализация на всех уровнях функционирования различных социальных организмов, анализ и исследование которых не возможен без выработки соответствующего специфического инструментария. Онтологическим основанием процесса глобализации выступает трансформирующееся общество в его истории и динамике, порождающее сегодня новую социальную реальность - реальность стремительно изменяющегося кросскультурного пространства - пространства целостной мировой системы. Эта реальность во многом демонстрирует факт потери человечеством действенных инструментов обустройства планеты, которые предполагали бы решение глобальных проблем современности, устранение нищеты, голода, преступности и возможность превращения Земли в общечеловеческий дом [13]. Будучи многомерным процессом, глобализация затрагивает и существенно преобразует все сферы и элементы жизни общества, в том числе производство, технологии, потребление, природные и экологические основания, системы социальных отношений и ценностей. Так, Р.Ф.М. Лабберс в свое время подчеркивал, что в процессе глобализации географический фактор выступает менее весомым в развитии экономических, политических и социокультурных отношений [7, с. 46]. Сегодня глобализация характеризуется тем, что локальные трансформации обусловливаются факторами далекими локальных процессов и наоборот изменения локального масштаба способны породить глобальные последствия. Привнося принципиально новые координаты, механизмы и возможности развития человеческой цивилизации, глобализация давно уже стала одним из ее определяющих факторов. Однако осознанию глобализации как процесса планетарного масштаба предшествовали исследования глобальных проблем в период 1960 - 1980-х годов [12]. Общеизвестно, что именно в этот период происходит настоящий всплеск интереса советских исследователей к наследию великого русского ученого В.И. Вернадского. Не остается вне их поля зрения и его идея об автотрофности человечества. Правда, в то время научное сообщество отнеслось к ней с определенной долей скептицизма, да и сегодня она остается не до конца осмысленной и востребованной. Будучи по своей сути новым пониманием мира и достаточно парадоксальным знанием, эта идея оказалась одновременно привлекательной и сложной для ее исследователей. Сложной, в частности, потому что она является предметом изучения междисциплинарной области знания, в которой оказываются тесно взаимосвязанными ее естественнонаучные и метафизические основания. Идея автотрофности человечества, высказанная В.И. Вернадским в 40-х годах 20 века в работе «Научная мысль как планетное явление» [2], была важнейшей составляющей его учения о переходе биосферы в ноосферу. Если в естествознании автотрофность представляет собой механизм резонансного преобразования низкоорганизованной энергии косного вещества в высокоорганизованную энергию живого вещества под влиянием солнечных и космических излучений, то В.И. Вернадский в ее понимании поднимается на метафизический уровень. Он придает автотрофным представлениям иную содержательную и сущностную окраску. Автотрофность рассматривается им как ноосферное свойство, свойство социоприродных систем, когда материально-производственная и духовно-интеллектуальная деятельность человека оказывается субстанциальной основой его автотрофности. Биосфера и социосфера трансформируясь в свое новое качество ноосферу, позволяют человеческому обществу превратиться из природно гетеротрофного в созидательно-творческое автотрофное состояние. Будущая стратегия научной деятельности человечества виделась В.И. Вернадскому в создании Международного института для изучения живого вещества и построении теории живого вещества на базе автотрофных представлений о природе и обществе. Ему как величайшему ученому энциклопедисту удалось вскрыть диалектическое единство биогеохимии, автотрофности и метафизики будущего человеческого бытия. В своей лекции в Париже об автотрофном человечестве он говорил о необходимости решения двух проблем. Первая касалась автотрофного питания, а вторая - энергетической автотрофности человечества [1, с. 462 - 486]. Реализация идеи автотрофности радикально меняет смысл и предназначение человеческого существования, трансформирует традиционные мировоззренческие и методологические ориентиры, выдвигая в качестве первостепенных смыслообразующие вопросы. В первую очередь это относится к проблеме гуманизации производства и потребления в условиях глобальных трансформаций, так как сегодня мы продолжаем наблюдать распространение все той же тотальной идеологии потребительского общества [10, с. 20 - 29]. Проблема гуманизации производства и потребления, поставленная еще В.И. Вернадским, во второй половине 20 века нашла свое специфическое осмысление в концепции преобразования капиталистического общества Э. Фромма. По его мнению, необходимость изменения сущности производства и потребления обусловлена тем, что в обществе сформировался новый тип человека, который видит цель своего существования не в самораскрытии своих сущностных сил, а в накоплении материальных ценностей. Неограниченное стремление к приобретению вещей превратило «человека потребляющего» в бездумное, бесчувственное существо, не способное на трансформацию существующего общества в гуманную и автотрофную социальную систему. И этот человек продолжает проявлять себя и сегодня в большей степени как доноосферное существо. В этой связи Э. Фромм подчеркивает, что решение проблемы гуманизации производства и потребления связано с целым рядом трудностей. Первая и основная из них состоит в том, что на пути гуманизации производства стоят интересы производителей, а на пути гуманизации потребления их стремление к навязыванию все новых ложных потребностей человеку, а не к удовлетворению истинных. Вторая трудность на этом пути видится ему в том, что в условиях тотально организованного общества единственной сферой, где человек обладает иллюзией свободы, является сфера личного потребления. «Свобода потреблять, - пишет он, - создает ощущение могущества. Человек, являющийся слабым, становится могущественным как потребитель» [11, с. 118]. Поэтому вряд ли можно рассчитывать на то, что человек откажется от этой иллюзии, ограничив себя в потреблении. Это может стать возможным, по мнению Фромма, только при одном условии, а именно, если весь социальный климат общества изменится таким образом, что от человека будет требоваться заинтересованность и активное участие в социальных и своих личных делах, а следовательно, исчезнет необходимость в «подделке свободы». Третья трудность, с точки зрения Фромма, состоит в том, что реализация идеи гуманизации производства и потребления может показаться человечеству преждевременной. Поэтому он предлагает не ограничивать рост и развитие промышленности, а переориентировать производство на удовлетворение истинных потребностей человека. Обобщающий вывод, который делает Э. Фромм в результате анализа возможных путей гуманизации производства потребления, состоит в том, что этот процесс может быть осуществлен только при «определенном уровне национального законодательства и адекватном финансировании, а также при максимальном увеличении числа групп, которые участвуют в нем» [11, с.133]. Следует отметить, что сам Э. Фромм достаточно критически относится к возможности осуществления идеи гуманизации производства и потребления. В связи с этим он задается вопросом: «Можем ли мы это сделать?» и выдвигает целый ряд условий, при которых данная идея может быть претворена в жизнь. Первым и основным условием в этом отношении для него является достижение общественным сознанием более высокого уровня развития. Фромм пишет о том, что пока существует лишь потенциальная возможность осуществления идеи гуманизации производства и потребления. Предпосылкой же превращения потенциальной возможности в реальную Фромм считает широко распространившуюся неудовлетворенность людей образом жизни - ее скукой и утратой радости. Необходимо появление у них страстного стремления к возрождению истинной ценности свободы и новой духовной ориентации. Вторым условием воплощения программы гуманизации производства и потребления в жизнь является, по мнению Фромма, расширение уже существующих демократических институтов, вовлечение в общественную деятельность самых широких масс [5]. Расширение числа участвующих в управлении обществом, по мысли Фромма, должно происходить в первую очередь за счет вовлечения в этот процесс среднего класса, который уже начинает понимать, что «материальное изобилие и расширяющееся потребление не являются путем к счастью» [11, с. 146]. Несмотря на то, что уровень их жизни постоянно повышается, они все чаще задаются вопросом: «Почему мы, имея все, что только можно пожелать, несчастны, одиноки и исполнены тревоги? Значит есть что-то в нашем образе жизни, в структуре и ценностях нашего общества, что не является верным? Значит есть другие, лучшие решения?» [11]. Во все возрастающей неудовлетворенности среднего класса своим образом жизни видит Э. Фромм источник его революционности. Огромную роль в реализации идеи гуманизации производства потребления, с точки зрения Фромма, играет наличие конструктивных идей, под воздействием которых формируется общественное сознание. Появление конструктивной идеи, в которой нашло бы свое выражение стремление индивидов к раскрытию своей социоприродной и автотрофной сущности стало бы первым шагом в трансформации существующей социальной системы, ибо техногенное и глобализирующееся общество продолжает руководствоваться в своей деятельности не идеями, а идеологиями, которые, как считает Фромм, являются суррогатом идей, сформулированных для всеобщего потребления, для удовлетворения потребности в успокоении совести посредством уверенности в том, что человек действует свободно и в соответствии с тем, что ему представляется благом. Все противоречия и трудности гуманизации производства и потребления, о которых писал в свое время Э. Фромм, по мнению Н.Н. Моисеева, могут быть преодолены путем координации практической деятельности глобализирующегося человечества, «рациональной организации общества» [8, с. 273 - 283],что будет способствовать не только коэволюции природы и общества, но и достижению человечеством социальной автотрофности. Неопределенность и альтернативность развития глобального мира ставит людей перед выбором, заставляя их оглядеться и задуматься над вопросом о том, что же происходит с этим миром и самим человеком. В сложившейся ситуации особенно актуальной становится проблема свободы, цели и смысла социальной и личной активности человека, его ответственности за свои поступки, а также выбор форм и направлений своей деятельности. Исторически философия всегда занимала особое место в становлении и формировании культуры ценностей человека, так как за своими плечами имеет многовековой опыт критически-рефлексивного размышления над глубинными ценностями и жизненными ориентациями. Во все времена и эпохи, и особенно в периоды кризисов культуры, философы брали на себя функцию прояснения проблем бытия человека. Вот почему сегодня в центре внимания исследователей вновь все больше оказываются вопросы свободы и ответственности человека и общества, государства и гражданина [4] за перспективы развития человеческой цивилизации. Однако из учения В.И. Вернадского о ноосфере логически дедуцируется тот факт, что понимание свободы и ответственности человека в условиях глобального мира должно основываться на императиве высочайшей степени ответственности личности, гражданина и общества, простирающейся от ближайшего окружения до планетарно-космических задач и проблем. Мир материальной культуры, который создал сегодня человек для своего благополучия и комфорта многократно усилил его мощь, опредмечивая его способности и таланты. Однако, в условиях глобального мира именно ценностное отношение к этому миру "второй природы" является, по сути, единственным критерием свободы личности самого человека. Понятно, что идеалы аскетизма не могут получить широкого распространения в системе ценностей современного общества и человека. Столь же очевидно, что нет предела насыщению этого мира, количеством «вещей», которое и дальше будет продолжать умножаться. В свое время А.П. Чехов, как бы предваряя идеи В.И. Вернадского и Н.Н. Моисеева, устами своего героя говорил, что человеку нужны не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа. Именно, остающиеся по сей день нерешенными глобальные проблемы современности, свидетельствуют о том, что без реализации идеи автотрофности и своеобразного самоограничения в форме ответственности за плоды своей деятельности человечеству не обойтись [8]. Это требует выработки совершенно иной системы ценностей как у общества в целом, и у каждой личности. Именно способность человека в условиях гармонизации производства и потребления выбирать различные варианты поведения и самостоятельно принимать решения должна стать содержанием его относительной свободы воли в условиях необходимости решения проблем современного глобального мира. Почти век назад В.И. Вернадский с горечью отмечал, что современная ему «философия живет прошлым ... что перестраивающаяся в корне огромная область биологических и геологических наук ею по существу не затрагивается, она не дала самостоятельного анализа вскрытых новых явлений» [2, с. 259 - 257]. Традиционная философия, главным образом западноевропейская, катастрофически отстает от развития науки и современных технологий. Не случайно В.И. Вернадский понимал, что: «Время философии в будущем. Оно наступит тогда, когда философия переработает огромный, бурно растущий научный материал научно установленных фактов и научных эмпирических их обобщений, непрерывно увеличивающийся и современной философией уже в значительной мере чуждый» [2, с. 275]. Свободное философское искание истины, по его мнению, должно опираться на фундамент строгих научных фактов. Только тогда станет возможным создание новой философии, построенной на понимании единства природы и человека, его социальной автотрофности в общепланетарном масштабе. Идея автотрофности имеет колоссальное значение для решения множества вызовов, стоящих перед современным человечеством. Однако, как ни прискорбно, приходится признать, что и по сей день она остается не востребованной не только в России, но и в мире. Это положение обусловлено целым рядом объективных причин [6], одной из которых, как было показано выше, является идеология потребительского общества. Вот почему необходима смена парадигмы потребительской цивилизации западного мира и переход к парадигме автотрофности человечества, когда автономные, оптимальные и гармонические качества человеческих сообществ станут категорическим императивом нашего времени. Пришло время сделать разработку и реализацию идеи автотрофности человечества не только государственной, но и межгосударственной задачей, создать международный институт по проблемам автотрофности человеческой жизнедеятельности и ноосферных автотрофных процессов в общественном производстве [9]. Сегодня нам остается до конца осмыслить и претворить в жизнь, высказанную В.И. Вернадским величайшую прогностическую идею автотрофного человечества.

About the authors

N. M. Kishlakova

Financial University under the Government of the Russian Federation

Email: nmkishlakova@mail.ru
Ph.D. Prof.; +7-925-184-53-03

References

Supplementary files