Political conditions in Russia becoming a socially oriented market economy

Abstract

The article deals with the real possibility of Russia's transition to a socially oriented market economy, which caused by the political course of the country in general and social policy in particular, that suggests the necessary changes in political, socio-economic and ideological spheres of society.

Full Text

Экономическая теория изучает экономику, прежде всего как социальное (общественное) являение, систему отношений людей в обществе и в этом своем качестве она тесно взаимодействует с двумя другими сферами – техникой и политикой [1]. Технико-экономиечская сторона экономики является объектом теории рационального использования ограниченных ресурсов, а политическая сторона экономики входит в круг проблем так называемой нормативной экономики, имеющии дело с суждениями людей относительно того, какую политическую акцию следует предпринять людям, основываясь на определенной экономической теории. Собственно экономической теорией, в узком смысле слова, при данном подходе остается «социально-экономиечская теория, анализ национальной экономики как социально-экономической системы в единстве экономического и социального содержания, анализ экономиечского строя и конкретных моделей экономики» [2, с. 42]. Предметом нашего исследования является нормативная экономика в том аспекте, который предопределяется позитивной экономикой и зависит от нее. Иначе говоря, речь пойдет о той экономической системе в России, которая частично есть, но главным образом должна быть создана как продолжение имеющихся и потенциальных социально-экономических и политических предпосылок. Мы говорим не о малоизвестных руководству РФ экономических моделях и принципах экономического развития, а о тех, которые оно само недавно декларировало. Так, 21 апреля 2011 г. В. Путин заявил на заседании Кабинета министров о том, что «мы строим социально ориентированную рыночную экономику» [3]. Он сказал об этом примерно за год до своего избрания в очередной раз на должность президента РФ. Если считать, что целевая установка за прошедшее время относительно будущего в стране не изменилась, то возникает вопрос – что президент понимал под термином «социально ориентированная рыночная экономика»? Президент РФ, видимо, понимал под этим термином усиление социальных аспектов в рыночной экономике, социальной политики в целом и ее основных направлений: в здравоохранении, образовании, науке, экологии и т.п. На такое понимание социально ориентированной рыночной экономики наталкивает серия указов, принятых накануне президентских выборов с обещанием их исполнить в случае избрания В. Путина на эту должность [4]. Но данные предписания по существу ничего не меняют в президентском подходе к экономической политике, потому что делают акцент не на новом качестве социальности, а на большем количестве средств, выделяемых населению и социально ориентированным отраслям. Одним из первых политиков общероссийского масштаба заговорил о новом «социальном типе развития» Ю. Лужков. В своей книге «Развитие капитализма в России, 100 лет спустя: спор с правительством о социалной политике» он пишет: «От того, каким образом и на каких принципах произхойдет эта «капитализация» социальной сферы, зависит оценка того, какой капитализм построен в России. Будет ли он «олигархическим» или «народным», «грабительским» или «социальным». Будет ли капитализмом XXI или XIX века» [5]. Бывший мэр Москвы связал свое понимание социальности с модернизацией («социальная модернизация»), новым качеством человеческой жизни (развитие «человеческого капитала»), двумя направлениями в политикие западных стран (либеральной и социал-демократической) и, наконец, социальной консолидацией общества. В русле этих идей высказываются и другие общественные деятели России. Лидер партии «Яблоко» Г. Явлинский еще в 2003 г. писал о том, что России нужен не просто экономический рост без развития, не абстрактно «эффективная» экономика, а социально эффективная, способная обеспечить глубокую модернизацию и прогресс общества [6, с. 22]. Бывший глава банка «Менатеп» и ЮКОСа М. Ходарковский проповедует социальный либералзим, который, по его мнению, предполагает существование всех форм собственности, налиие экономики знаний, бесплатную систему образования и здравоохранения и даже отказ от потребительской парадигмы (личный выбор М.Х.) [7]. Все три приведенные точки зрения показывают, что социальность в понимании этих общественных деятелей качественно отличается от мнения президентской команды о социальности. У них эта позиция «продления» социальности во «внутрь» экономических проблем, у Кремля другой подход – сделать социальность предметом торга за допуск к ресурсам и попытка при помощи социальной политики стяжать дополнительные политико-партийные диведенды. Взаимозависимость политики (включая социальную политику) и экономику может быть троякая: политика может оказывать положительное вляиние на экономику, отрицательное и попеременное: то положительное, то отрицательное. Это зависит от характреа и основных функций государтсва. Согласно Конституции РФ, наше государтсво является «социальным государтсвом», политика которого направлена на создание условий, обеспечиывающих достойную жизнь и свободное развитие человека [8, с. 6]. В реальности эта конституционная норма может быть искажена до неузнаваемости, а императивное требование социальности понимается в плане возможности, а не действительности. Так, по мнению многих юристов, конституция советского государства была одной из самых передовых в мире, однако права и свободы граждан в ней лишь декларировались, а реально не осуществлялись. Поэтому не случайно диссиденты проводили свои акции под лозунгом: «Соблюдайте собственную Конституцию!». Ясно, что следует отличать политику от политической системы и ее от конкретных людей, приобщенных к власти и пытающихся к тому же руководить методами «ручного управления». Это относится также к социальной политике как в узком, так и в широком смысле слова. Если под социальной политикой понимать руководство переходом страны от гетерегоненной модели индустриализма к социально ориентированной модели рыночной экономики постиндустриального типа, то предполагается, во-первых, создание соответствующих политических, экономических и нравственных предпосылок для такого поворота. Во-вторых, изменение курса правящего режима с государтсвеннного национализма, фундаментализма и формирования полицейского государства на развитие свободного общества без националистическо-религиозных экзерсисов. В-третьих, необходимо продолжить курс на десталинизацию страны во всех ее проявлениях и считать, что авторитарно-тоталитарные поползновения, откуда бы они ни исходили, являются серьезным преступлением против демократии, гуманизма и республиканского строя. В создании политических предпосылок для формирования в стране социально-либеральной экономики входит преодоление фальсификации на выборах, репрессий против несогласных и ликвидация фактически однопартийной системы, сложившейся при монопольном положении «Единой России» в стране. Сам факт, что в определенных условиях в России сформировалась внепарламентская оппозиция, которая проводит многотысячные митинги, является беспрецидентым событием в новейшей истории и говорит о зрелости граждансокго общества. Перед властями стоит выбор: политическая реформа или продолжение «броуновского движения» в стране? К экономическим предпосылкам относится решительный отказ от сырьевой ориентации экономики, которая тащит нас назад к феодализму и сословному обществу. Я уже не говорю о том, что проедание запасов будущих поколений аморально. Необходим поворот к неоиндустрализации и модернизации экономики на новой научно-технической основе. Робкое использование вторичной модернизации в автомобилестроении (по примеру Китая) говорит о больших возможностях россиян в этой сфере. Нравственные препосылки становления в России социальноориентированной рыночной экономики необходимо создавать, по существу, заново. Страну и людей преследует на каждом шагу обман, который в быту и на государтсвенном уровне ведет к коррупции и созданию клептократического государтсва. В стране не все вопросы можно обсуждать, полно закрытых тем и проблем [9]. Второй аспект, который противоречит политике социального либерлазима, – это проект государтсвенного национализма с элементами фундаментализма, в основе которого лежит антиамериканизм и антизападничество. Поворот в сторону евразийства вдет к тому, что церкви в этом раскладе выделяется ведущая роль. Она не самостоятельный игрок. «Стражи путинской фундаменталистской революции – это не церковные иерархи, а окормляющие их члены тайного чекистского ордена «национальных капиталистов», контролирующие основные денежные потоки в стране» [10, с. 7]. Из этих посылок вытекает и социальная база путинсокго режима, направленного против формирования в стране городского среднего класса, полицеского государства с опорой на силовые методы (репрессии, рейдерство), «национализация элиты», когда ей уже не разрешается зарабатывать в стране деньги, а легализовывать их на Западе. Третьим аспектом, мешающим российскому обществу реализовать концепцию социального либерализма, является прямая угроза со стороны авторитаризма и неосталинизма, которая рядится в одежды «наведения порядка» и борьбы с разгильдяйством. О таких настроениях россиян писал Н. Сванидзе. Сталин в народных массах популярен как «посмертный культ» – «Сталина на вас нет!». Но наверху – речь идет о мечтаниях по возрождению «полусталина». «Вот если немножко Сталина… без крайностей, без экстремизма, без кромешного ужаса… Ну действительно. Гайки подкручены… Народ про свободу и демократию не базарит… Начальство жрет глазами. Живет от зарплаты до зарплаты, единодушно одобряет и единодушно голосует. Америку ненавидит. Картина маслом» [11]. Таково представление неопознанного номенклатурщика о желательной эволюции путинского режима после избрания на третий срок. В нашем анализе мы на первое место ставим именно термин «социализация», а не «социализмизация», под которым понимается введение государственно-властного начала в экономическое развитие. Если под социально-либеральной политикой понимать решение «всех» политико-экономических вопросов с позиции всего общества, то тогда просматривается вариант оптимизации недостатков как своеобразное продолжение капиталзима (разумеется – цивилизованного) путем его «социализации» в направлении создания смешанного общества и экономики по линии плюрализма форм собственности, коллективного и корпоративно-государственного регулирования экономических процессов, перераспределения национального дохода и т.д. В данном смешении, как видно, превалирует индивидуально-рыночное, меновое начало, которое дополняется другим началом – коллективнообщественным и государтсвенноорганизованным [12, с. 107-108]. Такая эволюция рыночного хозяйства и модель социально ориентированной экономики напоминает германскую модель социального рынка [13, с. 66]. Следует рассматривать и динамику развития человеческого капитализма: от индивидуального к общему и всему общественному человеческому капиталу, от микро – к макроэкономике. От воспроизводства индивидуального капитала к воспроизводству частнообщественного (общественночастного) и общественного капитала, то есть всего субъективного реактора в экономике, который по мере зрелости постиндустриального общества начинает играть все более важную, а затем и определяющую роль в общественном воспроизводстве. Социальная консолидация агентов экономики возможна на трех уровнях: на индивидуальном уровне, на уровне создания отраслевых и национальных ассоциаций (по типу профсоюзов) и на общенациональном уровне. Здесь осуществляется интеграция трех аспектов собственности (индивидуальной, коллективной и государтсвенной) и соответствующих аспектов человеческого капитала с дифференциацией по производственно-экономическим формам (профсоюзы и союзы предпринимателей), учитывающим социально-экономическое различие агентов экономики и их место в системе общественного производства и разделения труда. По мере развития человеческого капитала и его консолидации в важных экономических сферах встает вопрос о социальной модернизации экономики, которая хотя и носит общественный характер, но генетически понимается снизу – от индивидуально-частного к общественному, от развития и обновления самого человека – к развитию общества в целом. Социальная модернизация означает, что речь идет о модернизации в широком смысле слова – всех сфер и аспектов экономики и даже социальной жизни, потому что в модернизируемом обществе не может только одна сфера (экономика) быть на уровне современных требований. Модернизации должна быть подвергнута и политика, и идеология и вся общественная жизнь, короче говоря, речь идет о модернизации всей России, страны в целом. В заключение остановимся на трех вопросах социальной рыночной экономики, которые в РФ не решаются (либо в принципе, либо на данном этапе развития): вопрос о приватизации и плюрализме форм собственности; о роли профсоюзов в развитии экономики и (о судьбе профсоюзной собственности) и о регулировании экономики в переходный период. О существовании проблемы собственности в России известно многим, в том числе В. Путину. Во всяком случае, будучи в 2003 году в США и выступая перед студентами университета, он признавал наличие вопроса о собственности в связи с чубайсовской приватизацией и говорил о необходимости легимитизации его. Эта проблема уже перекочевала в публицистику. Например, писатель и сценарист Ю. Арабов, ссылаясь на ответсвтенных макроэкономистов, рассуждает о трех путях решения этой проблемы: «подождать лет 30-40, когда базис облагородится «естественным путем»; выкупить у олигархов собственность, которая передавалась им 20 лет назад за бесценок по той же низкой цене, которую они когда-то платили, и объяснить, что меняет в характере базиса создаваемые ныне госкорпорации. И если назревшие перемены упрутся опять в политическую волю, то пусть правящая бюрократия сама решает, с кем она: – со своей семьей или со своим народом» [14, с. 14]. «Трипартизм» и трудничество с профсоюзами были основательно подзабыты в последнее время. А вместе с тем это одна из форм демократического развития страны. Представляется, что между президентом и председателем ФНПР М. Шмаковым есть некая договоренность относительно того, что государство не поднимает вопроса о собственности профсоюзов на объекты социальной инфраструктуры (санатории, дома отдыха и т.п.) в обмен на лояльность профсоюзов в вопросах внутренней политики труда и заработной платы, доходов, инфляции и пр. Регулирование экономики в переходный период к рынку (Россия, по нашему мнению, закончила этот период лишь формально) нуждается в концептуальном оформлении. Дело в том, что отдельные отрасли машиностроения, например автомобилестроение, имеют свыше десяти программ содержания и уровней и число их растет. В этом деле нужен порядок относительно воздействия программ разного уровня и разряда: общегосудартсвенные экономические программы, отраслевые и суботраслевые и региональные. Еще необходима статистическая отчетность о выполнении этих программ в определенном временном периоде. Это будет дисциплинировать и составителей, и реализаторов данных программных документов. Для осуществления этих преобразований в сфере социальной политики необходимо превратить псевдогосударство в России в подлинную демократическую республику со свободным волеизъявлением граждан. В условиях же нынешнего политического режима, в силу его неправовой природы и бесконтрольности, модернизация невозможна в принципе, как и невозможно создание конкурентоспособной рыночной экономики [15]. Выводы Политика социализации экономики должна проводиться в напрвлении формирования социально ориентированной рыночной экономики. Этот процесс должен учитывать создание соответствующих политических, экономичеких и нравственных препосылок; изменение курса правящего режима с государтсвенного национализма на свободное развитие общества; необходимо продолжить курс на десталинизацию страны во всех ее проявлениях, подрезать основы для авторитарно-тоталитарного перерождения респубилканского строя в России. В качестве предварительных условий для создания такой экономики в обществе должны быть решены следующие вопросы: о приватизации и плюрализме форм собственности, о роли профсоюзов и о регулировании экономики в переходный период. Необходимо заменить «президентоцентрическую» политику на «народноцентрическую» политику в связи с тем, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ» [8, с. 4].