№ 6 (2014)

Цель исследования. Оценка изменений осведомленности молодежи Волгоградской области по проблеме ВИЧ/СПИДа за прошедшее десятилетие. Материалы и методы. Проведено очное анонимное индивидуальное анкетирование лиц молодого возраста (15-24 лет) из числа жителей Волгоградской области: в 2003-2004 гг. - 243 человек, в 2013-2014 гг. - 141 человека. Оценивали процентное отношение ответов респондентов к выборочной совокупности. Проведено сравнение результатов, полученных с десятилетним интервалом. Результаты. Уровень знаний молодых людей по большинству вопросов относительно путей передачи ВИЧ-инфекции возрос, в частности, в отношении парентеральной передачи вируса. Однако по ряду вопросов, например, по возможностям вертикальной передачи, осведомленность молодых людей даже несколько ухудшилась, по другим (в частности, половой передачи инфекции) она значительно не изменилась, оставаясь недостаточно высокой. Заключение. Осведомленность молодежи Волгоградской области по вопросам ВИЧ/СПИДа в целом возросла, но, тем не менее, остается недостаточной, что обусловливает необходимость дальнейших мер по санитарному просвещению данной категории граждан с использованием наиболее значимых для них источников информации - телевидения и Интернета, с привлечением авторитетных в молодежной среде публичных людей.

Цель исследования. До настоящего времени в Республике Таджикистан (РТ) научно обоснованных данных о степени риска инфицирования населения бруцеллезом (РИНБ) в отдельных административных образованиях (АО), расположенных в разных высотных поясах РТ, не существовало, поэтому целью настоящего исследования было проведение эпидемиологического районирования территории РТ согласно степени РИНБ. Материалы и методы. При определении степени РИНБ уровни заболеваемости за последние 16 лет по районам ранжировали с помощью метода А.И. Кологорова и соавт. Результаты. Установлено, что из 65 АО РТ 59 вовлечены в эпидпроцесс бруцеллеза, при этом в 21 АО бруцеллез регистрировался в течение 15 и более лет, в 28 - от 10 до 14 лет, в 10 - менее 10 лет; в 6 АО регистрировались лишь редкие случаи заболевания. Несмотря на довольно широкий разброс показателей РИНБ по АО, отмечается характерная для каждого высотного пояса тенденция распределения по группам риска. Равнинный пояс характеризуется наибольшим вовлечением АО в эпидпроцесс бруцеллеза (n = 39), широким распределением АО по всем группам риска с тенденцией в сторону низкого (31%) и равным распределением АО в группах высокого, среднего и умеренного риска (по 23%). В предгорном поясе вовлечено в эпидпроцесс 12 районов с наибольшим представительством АО в группах среднего (33%) и умеренного (42%) риска с некоторой тенденцией в сторону высокого риска (25%) и отсутствием АО в группе низкого риска. Особенность горного пояса заключается в наименьшем вовлечении АО (всего 8) в эпидпроцесс и равным распределением АО по группам высокого и среднего риска с тенденцией в сторону группы низкого риска (37,5%). Заключение. Вовлеченность 59 из 65 АО РТ свидетельствует об эндемичности территории РТ по бруцеллезу. Широкий разброс показателей РИНБ по всем высотным поясам РТ указывает на снижение влияния высотного фактора (расположение АО в определенном высотном поясе) на эпизоотические и эпидемиологические проявления бруцеллеза в результате преобладания рассеянных частных хозяйств над общественным и, которые ранее были сконцентрированы на определенных территориях РТ.

Более чем двухсотлетняя история вакцинации доказала эффективность и безопасность этого метода, а также важность поддержания высокого уровня привитости для контроля заболеваемости. В настоящее время, когда выяснилась инфекционная природа соматических, онкологических заболеваний, появляется возможность предупреждать и их с помощью вакцин. Появление новых, более безопасных и эффективных вакцин, данных о структуре заболеваемости и смертности детей, определяет необходимость расширения календаря прививок. Одним из механизмов реализации современного подхода к вакцинации являются региональные программы. Однако вакцинация как самое массовое медицинское воздействие на людей должна быть высоко безопасной. Это определяет важность мониторинга нежелательных явлений поствакцинального периода, совершенствования системы обучения медицинских работников и информационной работы с населением.

Среди причин демографического ущерба от пандемий гриппа недостаточно анализируется вклад генетических особенностей населения. Вместе с тем обращает на себя внимание роль генетической разнородности популяций в многонациональной стране и популяционного распределения типов HLA, детерминирующих высокую чувствительность к гриппу и другим инфекционным заболеваниям. Анализ пандемии 2009/2011 гг. приводит к выводу, что ее демографические последствия в определенной степени могут быть отнесены к значительному ущербу в отношении не только групп клинического риска, но и генетических кластеров населения с определенным гаплотипом HLA. Несомненную роль играют также мутации в генах противовирусной защиты системы интерферонов 1-го типа. В короткой обзорной статье впервые рассматривается роль генетической структуры населения в повышенной генетически детерминированной чувствительности к пандемическому гриппу.

На основе собственных исследований и анализа данных литературы представлена современная оценка возможных механизмов развития эпидемического процесса. На модели парентеральных вирусных гепатитов, стрептококковой инфекции и гриппа дано авторское понимание сравнительно «нового» механизма развития эпидемического процесса, обусловленного трансформацией персистирующих форм инфекции (носительство) в манифестную.

Цель исследования. Изучение показателей смертности детского населения (0-19 лет) на территории Ростовской области за период 2004-2013 гг. Материалы и методы. Выполнен ретроспективный анализ официальных отчетов Ростовстата за 2004-2013 гг. Возрастная структура детского населения определена согласно Европейскому стандарту возрастной структуры (до 1 года; 1-4 года; 5-9 лет; 10-14 лет и 15-19 лет). Результаты. Ведущими причинами смерти детского населения 0-19 лет в 2013 г. являлись отдельные состояния, возникающие в перинатальном периоде (28,9%); внешние причины (20,9%); врожденные пороки развития и хромосомные аномалии (16,9%); прочие обстоятельства смерти (9%) и инфекционные и паразитарные болезни (8,1%). Доминировали внешние причины смерти, их доля в структуре общего коэффициента смертности увеличивалась. К 2013 г. по сравнению с 2004 г. смертность детского населения от всех причин снизилась на 23% (со 120,659 до 92,964 на 100 тыс. населения соответствующего возраста) с наиболее высокими темпами (50,9%) в классе травм, отравлений и других последствий внешних причин. Смертность детского населения определяли преимущественно показатели в возрастных группах до 1 года и 15-19 лет. Рост смертности от инфекционных и паразитарных заболеваний в возрастной группе 0-19 лет в 2012-2013 гг. по сравнению со стойким его снижением в 2004-2011 гг. был обусловлен увеличением показателей смертности в группе детей до 1 года, а также связан с септицемией. Заключение. На выявленных направлениях необходима наибольшая концентрация усилий здравоохранения, направленных на снижение числа летальных исходов среди детей.