Modern trends of development criminal procedure legislation in the light of a fair criminal policy of the state

Abstract

In the article the author considers the problems of reforming the criminal procedure legislation in Russia and relates them to the criminal policy of the state. Special attention is given to such bills as the concepts of objective truth and the investigating judge, as well as issues of humanization of the criminal procedure law.

Full Text

И спользованное в наименовании статьи словосочетание «развитие законодатель- ства» обозначает ряд крупных законопроектов, которыми существенно изменяется действующая уголовно-процессуальная форма. Задача статьи состоит в соотнесении основной идеи разработчиков законодательных инициа- тив со справедливой уголовной политикой госу- дарства. Здесь речь идет прежде всего об интересных для любого процессуалиста вопросах: тенденциях гуманизации уголовно-про- цессуального законодательства; объективной истине как цели судебной де- ятельности; перспективах института следственных су- дей. Наша задача заключается не в детальном ана- лизе законопроектов, а в попытке названным образом оценить их основную идею. Вопрос не случайно связан с уголовной политикой государства, которая, как извест- но, сводится к одному, но очень важному для общества процессу - организации борь- бы с преступностью в различных ее формах и проявлениях. Ключевым в этом словосоче- тании является термин «политика» (с древ- негреческого - «государственная деятель- ность»), тогда и сама уголовная политика может быть, на первый взгляд, определена как форма организации государственной дея- тельности, осуществления публичной власти в определенных жизненно важных для обще- ства целях. Между тем проведенные к настоящему време- ни исследования, принадлежащие перу множества ученых1, позволяют говорить об уголовной политике как о многогранном явлении, поддаю- щимся анализу с позиций социологической шко- лы, позитивизма, философии права. Профессор С. С. Босхолов, подчеркивая слож- ность уголовной политики как объекта научно- го осмысления, считает что таковой являются: 1) государственная политика (доктрина) борьбы с преступностью, выраженная в соответствую- щих директивных актах (законах, указах Прези- дента Российской Федерации, постановлениях Правительства Российской Федерации); 2) на- учная теория, а также синтез соответствующих политических, социологических и правовых знаний; 3) особый вид социальной деятельно- сти, направленной на активное, наступательное противодействие преступности и другим право- нарушениям. Академик В. Н. Кудрявцев подчеркивал не- обходимость в выборе стратегий борьбы с пре- ступностью исходить из множества факторов, как социально-экономического характера, так и непосредственно правовых, связанных с конструированием уголовного закона (уго- ловно-правовая политика). В этой связи любо- пытно резюме ученого по итогам разработки фундаментальной темы: «Справедливое обще- ственное устройство - это единственный путь, на котором не потребуются никакие юридиче- ские стратегии»2. Отсюда и уголовная политика априори должна в своем идеальном состоянии В. А. Владимиров, А. А. Герцензон, П. С. Дагель, Н. И. Загородников, Ю. И. Ляпунов, Н. А. Стручков и мно- гие другие. Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. М.: Юристъ, 2003. С. 349. признаваться справедливой, т. е. отвечающей интересам всего общества в целом в услови- ях отсутствия ущемления в правах отдельных групп его представителей. Тем более и для оценки самой уголовной политики всегда есть возможность обратиться с позиций соблюдения ею ценностей онтологического, бытийного по- рядка3. Уголовная политика не может быть связана с появлением конкретной концепции, законода- тельного акта, она существует вне нормативно- го на уровне замыслов и идей лиц, причастных кпубличныминститутам, мыслителей, кмнению которых прислушиваются власти. Это ее своео- бразие подчеркивал один из первых отечествен- ных разработчиков этого понятия - профессор М. П. Чубинский, увидевший отдельные ее про- явления в трудах Платона и Аристотеля4. Появление в научном обороте различного рода «разработок», как то: уголовно-правовая политика5, уголовно-процессуальная полити- ка6, криминологическая политика7, является, по мнению автора, обозначением отдельных проявлений уголовной политики и самосто- ятельного (без связи с уголовной политикой государства) значения не имеет. Попытки же придать особый статус, в частности, процес- суальной политике могут быть рассмотрены как деятельность по обустройству «пышного бала» в условиях суровой действительности борьбы с преступностью. Сказанное, впро- чем, не исключает необходимости конкрети- зации общего знания об уголовной политике в сфере построения процессуальных отра- слей. В этом смысле справедливо высказыва- ние Н. С. Алексеева, В. Г. Даева и Л. Д. Кокоре- ва, которые, характеризуя неразрывную связь между материальным уголовным правом и правом процессуальным, признавали са- мостоятельное содержание последнего, что, по их мнению, требовало «конкретизации со- держания политики, осуществляемой при по- См. подробнее: Бочкарев С. А. Метафизика как сфера соединения науки уголовного права с наукой в целом // Вестник Вятского государственного гуманитарного уни- верситета. 2014. № 8. С. 76-77. Чубинский М. П. Курс уголовной политики. Яро- славль, 1909. С. 2-3. См. подробнее: Новейшая уголовная политика России: теория и опыт мониторинга / Под ред. С. В. Максимова. М.: Институт государства и права РАН, 2015. С. 57-58. В этом смысле примечательна диссертация О. З. Челос- хаева, который «подчиняет» уголовно-процессуальную политику напрямую государственной политики без ори- ентира на уголовную политику (Челосхаев О. З. Совре- менная уголовно-процессуальная политика: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009, С. 11). Лопашенко Н. А. Криминологическая политика: поня- тие, содержание, методы, формы реализации // Реагиро- вание на преступность: концепции, закон, практика. М.: Рос. криминолог. ассоц., 2002. С. 30-35. мощи каждого конкретного вида правового регулирования»8. По нашему глубокому убеждению, уголовно- процессуальная политика есть элемент общей уголовной политики государства по противодей- ствию преступности, подчинена ей и основыва- ется на ее основных принципах (справедливости и гуманизма). Как известно, наличие нескольких самосто- ятельных стратегий, генеральных линий, ори- ентиров к действию в условиях жестокого про- тивостояния явному злу вредно9. Более того, это безусловно создает препятствия для выполнения генеральной функции государства - сохранения целостности общества10. Теперь же посмотрим на ситуацию в целях анализа конкретных законодательных инициа- тив. Так называемая либерализация уголовного и уголовно-процессуального законодательства является в ленинской классификации11 рефор- мой сверху. Внося изменения в Уголовно-про- цессуальный кодекс, законодатель, судя по по- яснительным запискам к проектам федеральных законов №№ 336086-5 и 559740, преследовал цель защитить лишь одну социальную группу граж- дан - предпринимателей, обеспечить более широкое применение процедуры освобождения от уголовной ответственности в различных фор- мах, в том числе ввиду совершения преступления в сфере предпринимательской деятельности. В процессуальном законе предусмотрено не- известное до того момента основание прекра- щения уголовного преследования за соверше- ние экономических преступлений, посягающих на государственную казну, - возмещение при- чиненного ущерба гражданам, организациям и государству. Установлен также запрет на за- ключение под стражу подозреваемых и обвиня- емых в совершении преступлений в сфере пред- принимательской деятельности12. Алексеев Н. С., Даев В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк разви- тия науки советского уголовного процесса. Воронеж: Изд- во Воронежского университета, 1980. С. 15. Неслучайно А. И. Александров отмечает, что в сфе- ре борьбы с преступностью требуется «максимальное сосредоточение сил» (Александров А. И. Философия зла и философия преступности (вопросы философии права, уголовной политики и уголовного процесса). СПб.: Изд- во СПбГУ, 2013. С. 148). По мнению Л. И. Спиридонова, генеральная функция государства состоит в реализации общих дел, обеспечи- вающих объективные предпосылки человеческого суще- ствования (Спиридонов Л. И. Теория государства и права: Учебник. М.: ПБОЮЛ Захаров М. А., 2001. С. 47). А не «творчеством народных масс». Подробнее см.: Соловьев И. Н. Гуманизация законода- тельства, предусматривающего ответственность за совер- шение экономических преступлений, как «мягкая» амни- стия в сфере экономики // Российский следователь. 2014. № 13. С. 35-41. В рамках данного вектора были существенно снижены пороги санкций статей Особенной ча- сти Уголовного кодекса Российской Федерации, проведена декриминализация отдельных соста- вов преступлений, в том числе экономической направленности. Реформа процессуального закона находилась в прямой связи с изменением уголовного зако- нодательства, а та, в свою очередь, стала след- ствием воплощения в жизнь заявления властей о необходимости повысить экономическую ак- тивность общества за счет ликвидации каких- либо препятствий бизнесу, снизить число лиц, содержащихся под стражей. Экономическая со- стоятельность такого подхода находится вне ра- мок нашего исследования. Некоторые итоги реформы под- вел Президент Российской Федерации В. В. Путин, выступая 14 ноября 2013 г. на заседа- нии наблюдательного совета Агентства стратеги- ческих инициатив, отметив, что после принятия решения о наделении возможностью налоговые органы принимать участие в возбуждении уго- ловных дел о налоговых преступлениях эффек- тивность возмещения налогов в бюджет равна «практически нулю» - вместо 1 млрд по Москве возмещено 4 млн руб.13 Свидетельством некоторой непроработанно- сти реформы являются неподготовленность су- дебной системы и правоохранительных органов к гуманизации, отсутствие четких законодатель- ных формулировок. Ярким проявлением этого стало массовое заключение под стражу лиц, по- дозреваемых и обвиняемых, на первый взгляд, в совершении преступлений в сфере предприни- мательства. В условиях отсутствия конкретных разъяснений Верховного Суда Российской Фе- дерации, понятных формулировок законодателя практика толкует достаточно широко понятие «предпринимательская деятельность», исполь- зованное в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ. К примеру, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации из- менила меру пресечения с заключения под стра- жу на залог генеральному директору ООО «Сан- райз Раша» Б., обвиняемому следственными органами в совершении преступлений, предус- мотренных ст. 159, 160, 165 УК РФ. Б. вменялось 33 эпизода мошенничества, связанного с заклю- чением от имени названной коммерческой ор- ганизации без намерения исполнить договоров поставки различных товаров с целью хищения денежных средств, переданных в качестве аван- са по ним. Судебная коллегия указала, что дея- тельность Б. с учетом требований ст. 2 ГК РФ является предпринимательской, а ссылка суда URL: http://kremlin.ru/events/president/news/19625 (дата обращения: 20.07.2015). на ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федера- ции (запрет на осуществление прав и свобод вопреки интересам других лиц) в обоснование отсутствия у Б. цели извлекать прибыль закон- ным путем является надуманной14. До настоящего времени остается законода- тельно неурегулированным справедливый под- ход судебных инстанций, когда требования ч. 1.1 ст. 109 УК РФ не распространяются на лиц, ули- ченных в хищении денежных средств, получен- ных участниками хозяйственного оборота по го- сударственным и муниципальным контрактам. По логике приведенного решения Верховного Суда Российской Федерации такая деятельность должна также признаваться предприниматель- ской. Только изменения в закон, которыми бы разъяснялось для целей уголовного судопроиз- водства ключевое понятие «предприниматель- ская деятельность», позволят не допустить появ- ление двойных стандартов в практике. Также несколько нетрадиционными для пра- воохранительной системы являются правила, заложенные в ч. 3.2 ст. 28.1 УПК РФ (введена Фе- деральным законом от 08.06.2015 № 140-ФЗ15), согласно которым следователь, вынесший по- становление о прекращении уголовного пре- следования лица в рамках так называемой «фи- нансовой амнистии», не получивший согласия руководителя следственного органа, обязан из- вестить о случившемся фигуру, не имеющую ни- какого отношения к уголовно-процессуальной деятельности, - Уполномоченного при Пре- зиденте Российской Федерации по защите прав предпринимателей. Отметим, что предварительного обсужде- ния с привлечением широкой научной общест- венности названных инициатив организовано не было, что пагубно сказывается на результа- тах правоприменения. Заметим лишь, что, со- гласно уже опоминавшейся позиции академика В. Н. Кудрявцева, уголовная политика должна в любом случае быть справедливой, т. е. обеспе- чивать сохранение устоев государства. А имен- но соответствие этому требованию законода- тельных инициатив в случае с гуманизацией, к сожалению, разработчиками законопроектов не обосновывается. Создание же среди привлекаемых к уголов- ной ответственности особой группы лиц, при- чинившей своими действиями значительный материальный ущерб обществу и государству, в отношении которых применяются специаль- ные (привилегированные) правила судопроиз- Cм. обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федера- ции за второе полугодие 2010 года» № 5-О10-2016 // СПС «Консультант Плюс». Собрание законодательства Российской Федерации. 2015. № 24. Ст. 3367. водства, требует как минимум значительных на- учных изысканий. Однако в уголовном судопроизводстве недо- пустимы перекосы и противоположного свой- ства - направленные на установление жестких условий бесперебойного привлечения к уголов- ной ответственности. Так, уже несколько лет16 обсуждается тради- ционная для советского уголовного процесса законодательная инициатива Следственного ко- митета Российской Федерации о введении в УПК РФ так называемого «института объективной истины». В настоящее время депутатом А. А. Ре- мезковым в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации внесен проект федерального закона № 440058-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением ин- ститута установления объективной истины по уголовному делу»17, который до степени сме- шения соответствует идеям руководства следст- венного органа. Надо сказать, что спор об истине по судебным делам - ровесник теории доказа- тельств. Буржуазная (в ленинский классифика- ции) литература дореволюционной России ори- ентировала на поиск научной, т. е. объективной, истины в уголовном процессе, признавая, что во всех случаях ее достичь не удастся18. Советский период характеризуется беском- промиссностью подхода к определению уголов- но-процессуальной истины: она материальна по своей философской природе и объективна по способу выражения вовне. Предельно чет- ко истину в уголовном процессе определил М. С. Строгович, который в 1947 г. категорично писал: «...материальная истина в советском уго- ловном процессе есть истина в прямом смысле этого слова, и под ней подразумевается то, что вообще обозначается понятием истина - пол- ное соответствие наших представлений и сужде- ний объективным фактам действительности»19. Тем самым ученый, а вслед за ним и разработчи- ки законопроекта отвергают концепцию юриди- ческой или судебной истины. Если все же заострить внимание на природе истины, устанавливаемой в ходе уголовного судо- производства, то обойтись без категории вероят- ного невозможно. Именно установление досто- верности того или иного юридически значимого утверждения после изучения вероятных причин его наступления образует суть процесса доказы- вания, происходящего в условиях проверки след- Библиотека криминалиста. 2012. № 4. СПС «Консультант Плюс». Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательст- вах. Тула: Автограф, 2000. С. 36-47. Строгович М. С. Учение о материальной истине в уго- ловном процессе. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1947. С. 55. ственных или судебных версий. Достоверным признается «знание, точно и полно отражающее действительность в пределах, необходимых для решения конкретной познавательной задачи»20. Однако не вызывает сомнения тот факт, что достичь так называемой «лабораторной» исти- ны по всем уголовным делам не удастся. Как ут- верждает Г. М. Резник: «на помощь следователю, прокурору и суду приходят совпадения каких-ли- бо утверждений (оснований силлогизма) на ос- нове изучения, на первый взгляд, разрозненных фактов, которые, выстраиваясь в содержатель- ную цепочку, приводят юриста-практика к выво- ду о правдивости или ложности доказываемого умозаключения»21. И даже при неоднократном совпадении «червь» сомнения может грызть со- вестливого юриста: а вдруг он ошибся, тем более практике известны случаи оправдания лиц, при- знавшихся в совершении преступления, участ- вовавших в проверке показаний на месте после, казалось бы, объективного обнаружения следов преступления22. Мотивы разработчиков законопроекта по- нятны: снизить число несправедливых оправ- дательных приговоров, устранить в судебных инстанциях последствия низкой квалификации работников следственных подразделений. Од- нако результаты реализации благого намерения могут оказаться плачевными. В названных целях разработчиками пред- ложены соответствующие формулировки. Так, суд по ходатайству сторон или по собственной инициативе должен будет восполнять неполно- ту доказательств в той мере, в какой это возмож- но в ходе судебного разбирательства, сохраняя при этом объективность и беспристрастность и не выступая на стороне обвинения или сто- роне защиты. При отсутствии возможности устранить неполноту доказательств в судебном разбирательстве суд возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению. Тем более что законопроект полон размытых формулировок, как то: суд должен «сохранять объективность и беспристрастность», «при от- сутствии возможности» имеет право устранить неполноту доказательств в судебном заседа- нии по собственной инициативе. Идеальное соблюдение названных норм-принципов дей- ствительно будет справедливым, как минимум по отношению к потерпевшему. Ларин А. М. От следственной версии к истине. М.: Юридическая литература, 1976. С. 185 Подробнее см.: Резник Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М.: Юридическая литерату- ра, 1977. С. 100-101. Киллера, сбежавшего из «Матросской тишины», оправдали присяжные. URL: http://www.aif.ru/society/ law/1060877 (дата обращения: 03.05.2015). В рассматриваемой ситуации соблюдение этих требований привело бы к восстановлению в соответствующей части положений УПК РСФСР 1960 г. с ответственностью судьи за чистоту обви- нения, правом фактически инициировать новое уголовное преследование лица. Однако не поставит ли это под угрозу завоева- ния судебной реформы в виде провозглашенной состязательности сторон? Президент Российской Федерации В. В. Пу- тин, выступая на торжественном собрании, по- священном празднованию 90-летия Верховно- го Суда Российской Федерации, отметил, что принципами осуществляемой в стране рефор- мы являются независимость, несменяемость и неприкосновенность судей, доступность и от- крытость правосудия, состязательность судеб- ного процесса23. Будет ли подобное справедливым по отноше- нию к стороне защиты? На наш взгляд, затронутая проблема так или иначе разрешается путем обращения к теории юридических фикций (предположение факта вопреки его действительности)24. Однако сразу же оговоримся, что фикция ни в коем случае не должна возводиться в раз- ряд догмы и тем более институализироваться. Ибо такие институты могут подменить собой ценность права как такового. Стоит признать, что в прямом смысле этого слова объективная истина в уголовном процес- се по всем делам все же недостижима. На наш взгляд, перспективу будет иметь сведение пред- лагаемого института к норме-принципу или норме-цели уголовного судопроизводства, без конкретизации правил ее применения, ибо любой профессиональный участник уго- ловного процесса должен иметь юридические основания отказаться принять то или иное про- цессуальное решение вопреки совести, будучи не уверен в его доказательственной обоснован- ности. Соответствующее положение могло бы звучать следующим образом: наряду с прочим уголовное судопроизводство имеет своим на- значением «быстрое и полное раскрытие и рас- следование преступления, а также разрешение уголовного дела о нем справедливым и беспри- страстным судом». Такой подход не будет наводить туман на проблему, а позволит мотивировать приме- нение имеющихся механизмов обеспечения чистоты судебного приговора. Альтернативным URL: http://kremlin.ru/events/president/news/17556 (дата обращения: 03.05.2015). Именно таким образом и предлагает обозначать на- званные «несуразицы», допуская их и в некоторой степе- ни игнорируя, известный ученый Ю. В. Голик (Голик Ю. В. Истина в уголовном праве. СПб: Юридический Центр- Пресс, 2013. С. 31. вариантом является наделение судьи во всех случаях, несмотря на изъявление вовлеченных в уголовный процесс лиц, обязанностью обес- печивать правозащитную функцию в уголовном процессе. В связи с изложенным одной из основных за- дач уголовной политики является обеспечение не огульной, а справедливой борьбы с преступ- ностью, без перекосов и массовых репрессий. Поэтому и законопроекты должны быть напол- нены не просто идеями, а реально исполнимы- ми нормами. Другим не менее знаковым событием по- следнего времени является идея возрожде- ния в России института следственных судей. На первый взгляд, реформа подобного рода напрашивается. Дело все в том, что в течение последних 10 лет возникает вопрос: с какой це- лью государство осуществило создание дорого- стоящего Следственного комитета Российской Федерации, если единого следственного орга- на не образовано и, видимо, не будет создано в ближайшее время, а реформа органов предва- рительного следствия напрашивается. Так, начальник Следственного департамента МВД России, доктор юридических наук, про- фессор А. В. Савенков, выступая на научной конференции в Санкт-Петербургском государ- ственном университете, жестко раскритиковал работу юристов в следственных органах и кри- миналистике, заявив, что «наши следователи знают инструкции МВД и Бастрыкина, а УПК даже не открывали»25. По сравнению с организацией следствия в прокуратуре26 штат Следственного комитета Российской Федерации непомерно раздут. Так, в настоящее время предусмотрено более 23 тыс. штатных ставок работников этого государствен- ного органа27. Лейтмотивом процесса озвучивались необ- ходимость отделения следствия от прокурора и повышение самостоятельности следственных подразделений28. В итоге реформы роль проку- рора внутри ведомства взял на себя руководи- тель следственного органа, а самостоятельность следствия осталась лишь идеалом. Отчасти идея выделения следствия из про- куратуры провозглашена в Концепции судебной Пушкарская А. Никто не хочет становиться кримина- листом // Коммерсантъ. 2015. 11 июня. До реформы следствие в прокуратуре Российской Фе- дерации осуществляли всего 8 тыс. человек. Указ Президента Российской Федерации от 14.01.2011 г. № 38 «Вопросы деятельности Следственного комитета Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 4. Ст. 572. Пояснительная записка к проекту федерального за- кона № 401900-4 «О внесении изменений в Уголовно-про- цессуальный кодекс Российской Федерации и Федераль- ный закон „О прокуратуре Российской Федерации“» // СПС «Консультант Плюс». реформы29 - именно создание объективного ар- битра-прокурора внутри системы обвинитель- ных органов позволило бы, по мнению ее раз- работчиков, обеспечить названное требование. Однако на практике начинания оказались трудно реализуемыми, так как привели к созда- нию полувоенной организации - Следственно- го комитета. Достичь самостоятельности следственной деятельности позволит, как полагает автор идеи введения института следственных судей Т. Г. Морщакова, активизация судебного конт- роля за предварительным следствием. В этом случае отдельные наиболее значимые полно- мочия (по возбуждению уголовного дела, соби- ранию доказательств, направлению уголовного дела в суд) будет реализовывать следственный судья - лицо, являющееся по статусу судьей, а по полномочиям - следователем. Принятие данного предложения также устранит, как полагают разработчики, главный дефект УПК РФ - «господство на досудебных стадиях процесса стороны обвинения». Карди- нальная ломка уголовно-процессуального за- кона предполагает среди прочего фактическое нивелирование стадии утверждения обвини- тельного заключения по всем уголовным делам, возрождение института возбуждения уголовно- го дела судьей, создание исключений из прави- ла об исследовании всех доказательств судьей, рассматривающим уголовное дело по существу (теперь это сможет сделать следственный су- дья на досудебной стадии процесса). При этом предполагается, что следственный судья будет работать в отдельном судебном присутствии, не подчиняться председателю районного суда, но иметь статус такого судьи. Для столь серьезных изменений требуется значительная научная проработка подобной инициативы. За скобками авторов законопроек- та остаются многие негативные обстоятельства, которые могут наступить в случае ее одобрения. Так, есть опасность взрастить следствен- ного судью, равнодушного к результатам пред- варительного расследования (он по статусу независим, и его работа не может оценивать- ся по итогам расследования преступлений). В связи с этим он может на практике высту- пать за простое соблюдение формальностей, что в конце приведет к снижению гарантий прав личности в уголовном процессе. Только личная ответственность должностного лица органа предварительного расследования по- зволяет более или менее эффективно бороться с преступностью. Интересно наблюдение од- ного из разработчиков действующего УПК РФ Постановление Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991 г. № 1801-1 // СПС «Консультант Плюс». 2001 г. Л. Б. Алексеевой, озвученное ею на VIII Кудрявцевских чтениях в Институте государ- ства и права РАН. Признанный ученый уве- рила собравшихся в том, что надежды авторов процессуального закона не оправдались ввиду демонстрируемого судьями равнодушия к ре- шению вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Использован- ный в судебных актах термин «обоснованное подозрение», обозначающий одно из условий для положительного разрешения соответству- ющего ходатайства следователя, не определен в законе, что позволяет судьям лишать свободы лиц, уверенности в причастности к совершению преступлений которых нет даже у прокурора. Все это нивелирует на первый взгляд благое намерение - обеспечить права участников уго- ловного процесса, вовлеченных в него ввиду со- вершения преступления, не обеспечивает спра- ведливость уголовного судопроизводства. Выявленные недостатки в реформирова- нии уголовного процесса связаны, в основном, с недостаточной проработкой законопроектов. Пояснительные записки к проектам федераль- ных законов давно уже не содержат научного анализа складывающейся в обществе крими- ногенной обстановки, а включают в себя лишь ссылки на общепризнанные нормы-принципы, практику зарубежных стран, абстрактную целе- сообразность принятия того или иного законо- дательного решения. Так, находящийся на рассмотрении в Госу- дарственной Думе Федерального Собрания Рос- сийской Федерации проект федерального закона «Об уголовной ответственности юриди- ческих лиц», вводя в юридический оборот по- нятие уголовной ответственности организаций вместо ответственности ее должностных лиц со- держит ссылку на опыт различных зарубежных стран. При этом разработчиками игнорируется принятые в России отечественные принципы уголовного и уголовно-процессуального права с индивидуализацией уголовной ответственно- сти и наказания. Мало кто знает, что разработка соответству- ющего законопроекта была в 2009 г. поддержана Посольством США в России среди других проа- мериканских законодательных инициатив. По нашему глубокому убеждению, принятие уголовно-процессуального закона должно быть связано с пониманием его будущей роли в борь- бе с преступностью. Без этого общество обрече- но на дорогостоящие юридические процедуры, перетряску кадров исполнителей и расширение влияния организованной преступности. В этой связи необходимой системой сдер- жек от усиления правоохранительных органов должно стать обеспечение незыблемости раз- деления процессуальных функций: уголовного преследования, защиты и разрешения уголов- ных дел. Независимость адвокатской деятель- ности, ее обеспечение в некоторых случаях за счет государственного принуждения позво- лит предотвратить перекосы в правоприме- нительной практике. Второй немаловажной составляющей является воспитательная рабо- та с кадрами в правоохранительных органах, их просвещение в целях формирования дейст- вительно мыслящей творческой личности ря- дового исполнителя, способного принимать справедливые решения. Здесь уместно при- вести слова известного процессуалиста про- фессора А. И. Александрова, который, считая борьбу с преступностью наиважнейшей зада- чей правоохранительных органов, не исклю- чил, что «некий нечистоплотный сотрудник (а по существу - преступник), погнавшись за высокими показателями раскрываемости, решится нарушить закон и привлечь неви- новного, то никакая другая парадигма, будь то „контроль над преступностью“ или „про- тиводействие преступности“, не удержит его от совершения преступления»30. Из сказанного ясно, что реформа уголовно- процессуального закона должна вестись осто- рожно и продуманно с учетом обозначенных факторов. Мы полностью поддерживаем вы- сказывания профессора А. Д. Бойкова: «обес- печивая тот или иной статус органов уголов- ного преследования, процессуальное право может способствовать либо препятствовать борьбе с преступностью, а следовательно, вли- ять на состояние преступности и уровень за- щищенности граждан, общества и государст- ва от преступных посягательств»31. При этом докладчик резко негативно воспринял лише- ние УПК РФ категории цели, а также исключе- ние из закона такого важного ориентира для всей системы уголовного судопроизводства, как борьба с преступностью32. Мерилом справедливости является здравый взгляд на вещи. Умение выработать его, не ока- заться заложником конъюнктуры - искусство истинного юриста-законодателя, юриста-ис- следователя и, наконец, юриста-практика. Александров А. И. Указ. соч. С. 145-146. Научно-практическая конференция «Правовая и криминологическая оценка нового УПК РФ» (Цит. по: Кудрявцев В. Н. Указ. соч. С. 83). Шульга В. И. Научно-практическая конференция «Правовая и криминологическая оценка нового УПК РФ». URL: http://www.law.edu.ru/ (дата обращения: 10.04.2015).