Democracy and totalitarianism in contemporary understanding

Full Text

Изучение понятий политических режимов в исторической ретроспективе показывает, что их содержание не оставалось неизменным. Для автора термина «демократия» античного ученого Аристотеля она представляла собой власть неимущих¹, извращенный и противоестественный политический строй², который лишь на короткое время возникает во времена политических смут. Из-за отсутствия навыков управления у социальных низов власть при демократии фактически переходит к демагогам, т.е. политикам — популистам³. Аристотель и богослов средневековья Фома Аквинский не видели принципиальной разницы между властью большинства и меньшинства, справедливо считая любую из них тиранией, если она не служит общему благу⁴.

«Правильным» политическим режимом демократия стала только после первых буржуазных революций. Демократией стали называть власть народа или большинства, которая реализуется путем свободных выборов. Источником всех бед для общества был объявлен диктатор, тиран, узурпировавший власть, тогда как в действительности это конкурентные отношения между людьми. Сама же свобода стала пониматься исключительно как свобода конкурентных отношений и право силы. Так, одним из первых правовых актов Французской революции стал запрет любых объединений рабочих и забастовок⁵.

Сведение демократии к электоральному процессу в целом характерно для олигархических режимов, цивилизаций торгового типа, мировым «законодателем» которых в настоящее время являются США.

Концепция демократии как народовластия не могла не вызвать критику у самостоятельно мыслящих ученых и правоведов. Так, известный правовед и государственный деятель Российской империи К. П. Победоносцев утверждал, что «одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной»⁶. Он также приводил неопровержимые доводы в пользу того, что избирательное право является лишь имитацией народовластия⁷.

Социологи Г. Лебон, Г. Тард⁸, С. Сигеле⁹ убедительно доказали, что массовое поведение, в том числе и поведение избирателей, может быть еще более деструктивным и деспотичным, чем индивидуальное.

В современной теории государства и права также существуют два диаметрально противоположных взгляда на государственный суверенитет. Одни ученые придерживаются концепции «народного» суверенитета французского философа XVIII в. Жан-Жака Руссо, у которого народ сам по себе является источником суверенитета¹⁰. Другие обоснованно отдают предпочтение концепции Г. Гегеля, согласно которой суверенитет у народа возникает только после создания политической организации общества — государства¹¹. Народы, которым не удалось этого сделать, могут быть лишь объектами манипулирования со стороны внешних сил и никогда не создадут развитого гражданского общества в своем государстве из-за произвола многих частных интересов.

Народовластие, как это не парадоксально, более тесно связано с тоталитарным режимом, чем с демократическим. Народные собрания и другие демократические институты не только не ограничивают власть элитарных групп, но наоборот, активно используются ими для утверждения своего господства. Поскольку социальные элиты в силу их успешности являются эталоном для обывателей, то типичным для них является стремление приблизится к элитам и занять более высокую ступень в социальной иерархии. Эффект референтной группы заключается в том, что ценности, интересы, модели поведения небольшой, но влиятельной социальной группы начинают разделять широкие слои общества, которые никакого отношения к этой группе не имеют. И чем более конкурентной является иерархия, тем сильнее проявляется остракизм со стороны общества или коллектива к тем, кто не соответствует его представлениям об успешности. Тоталитарность — это насилие прежде всего со стороны общества или коллектива, а не власти или руководителя, когда не желающего принимать антигуманные эгоистические ценности человека объявляют изгоем.

Французские просветители ошибочно полагали, что власть социальных элит держится исключительно на репрессивном аппарате принуждения. В действительности же стремление обывателей приблизиться к элитам и улучшить свое положение в иерархии приводит к тому, что само общество может с успехом заменить аппарат принуждения. Как правильно пишет ученый-биолог В. Дольник, «доминанту стоит только начать, а общество докончит. Эта программа многолика: проработка на собрании, выговор в приказе, показательный процесс, публичная казнь»¹². Как известно, зловещая формулировка «враг народа» появилась не в XX в. и не в России¹³.

В иерархиях с очень жесткими конкурентными отношениями авторитет руководящей касты поддерживается самим коллективом вообще без какого-либо внешнего воздействия. Особенно наглядно это явление проявляется в криминальных подростковых коллективах. Так, Пирожков В. Ф. описывает случай, когда администрация воспитательной колонии для несовершеннолетних заставила «бугра» сбить двойные каблуки. Скоро все подростки в колонии добровольно стали носить обувь вообще без каблуков¹⁴. Неисполнение указаний лидера жестоко карается опять же самим коллективом. Исполнение «санкции» обычно поручается новичку, желающему повысить свой статус в групповой иерархии.

В тоталитарных коллективах огромное значение имеет общественное мнение. Недопустимы никакие отклонения от принятых в группе традиций и представлений о правильном поведении. При этом опасаются не столько совершения неприемлемых с точки зрения групповой морали поступков, сколько их огласки. Таким образом, тоталитарное общество или коллектив полностью блокирует личное развитие человека.

Общепринятая типология политических режимов не принимает в расчет полезных качеств иерархии для общества¹⁵. В этой классификации тоталитарный режим полностью отождествляется с социально полезным и законодательно закрепленным в корпоративных отношениях принципом единоначалия¹⁶.

Очевидное искажение сущности демократии и тоталитаризма в учебных пособиях по обществоведению приводит к неадекватным ответам даже среди студентов юридической школы. Так, на предложение преподавателя назвать тоталитарный коллектив, с которым так или иначе сталкивался каждый подросток, студенты назвали … детский сад, потому что там есть дисциплина и воспитатель. Подростковый коллектив по месту учебы или жительства не назвал никто — у молодежи он почему-то ассоциировался со «свободой».

Для создания адекватного понятия демократии и тоталитаризма автор считает необходимым обратиться к данным естественных наук. Согласно данным генетики поведения все общества на планете обладают иерархической структурой. Иерархия в обществе выполняет роль «несущего каркаса» и обеспечивает его внутреннюю сплоченность для совместных действий¹⁷. Она отсутствует лишь в досуговых группах, которые не связаны с обеспечением средств к существованию. Основная причина, по которой существует иерархия — все люди не равны друг другу от рождения по своим умственным, физическим, моральным, волевым и лидерским способностям. Как отмечает биолог Правотворов Г. В., тезис «все люди от рождения одинаковы, а разными их делает окружение и воспитание» был порожден нашей беспомощностью перед очевидным человеческим многообразием¹⁸. Исходя из этого, «власть народа» деструктивна и невозможна в принципе.

Известный советский генетик Эфраимсон В. П. справедливо утверждал, что именно критерии социального отбора, а не форма правления, политическая программа, афишируемые лозунги определяют сущность того или иного политического режима¹⁹. Поэтому предметом научного исследования в теории государства и права должны стать не мнимое народовластие, а принципы, по которым образуется иерархия. Следует обратить внимание на такую форму организации общества или коллектива, которую представители естественных наук назвали «мягкая» иерархия. Она предоставляет приемлемый социальный статус людям или животным, которые не желают участвовать в «иерархических играх», что-то доказывать, захватывать или удерживать²⁰. Если это человеческое общество — то достаточно добросовестно трудиться, получить образование, уважать правила общежития. Понятие демократии действительно неразрывно связано с большинством, но только не с властью большинства, а с его благополучием. Она заключается в одобрении обществом таких жизненных стратегий, которые позволяют добиться приемлемого социального статуса большинству людей при отсутствии жестких конкурентных отношений в обществе.

Автор полностью согласен с высказыванием итальянского криминолога Ч. Ломброзо, которого можно с полным основанием назвать экспертом в области поведения реальных, а не абстрактных людей: «Надо добиваться процветания и благосостояния народа, а не власти большинства. Первое несовместимо с последним, как здоровье и благополучие ребенка несовместимо с его полной свободой и всемогуществом. Будем же содействовать всему тому, что может поднять благосостояние народа, но что касается его власти, то пусть он обладает ею лишь в той степени, чтобы мог вырвать у высших классов то, что необходимо для его благополучия»²¹.

Такого же мнения придерживается и И. Алкснис. Она полагает, что не демократия создает основу для экономического процветания, а наоборот, развитая экономика позволяет успешно функционировать демократической системе. Это объясняется тем, что доступное большинству населения экономическое благополучие обеспечивает общественный консенсус²².

Демократическое общество можно определить по таким признакам, как отношения солидарности, морально-политическое единство как следствие примерно равного социального статуса большинства граждан, социальная стабильность и мобильность, отсутствие глубокого социального расслоения в обществе. Автор согласен с мнением В. Мединского, что в СССР была своя пусть извращенная, но все же демократия, отличная от демократии в традиционном западном понимании²³.

Хотя игры в народовластие встречаются в самых разных политических режимах, все же самый большой опыт в создании «агрессивно-послушного большинства»²⁴, бесспорно, принадлежит олигархиям. Уже в самых ранних торговых республиках собрания граждан (вече) рассматривались купеческими и военными элитами как самый надежный проводник их интересов.

В настоящее время группа стран во главе с США под видом демократии активно продвигают в мире свою олигархическую модель общества²⁵. Американцы любят рассуждать о разделении властей, но разделить деньги и власть в своей стране им так и не удалось. Такое сочетание, безусловно, представляет опасность для американского общества и других государств. Смена политических режимов в интересах США получила название «цветной революции»²⁶. При проведении государственных переворотов используется весь набор лозунгов и популистских представлений о человеке и обществе конца XVIII в., когда «торговое сословие» впервые заявило о своих претензиях на политическую власть. Распространение «демократии» не предполагает помощь в развитии экономики и установлении высоких социальных стандартов, характерных для западных стран. Наоборот, эти страны консервируют бедность и отсталость за пределами своих границ для обеспечения своего собственного экономического роста. А копирование олигархической модели западных государств приводит к глубокому социальному регрессу²⁷.

Наиболее наглядно американские представления о демократии проявляются в международных отношениях. Это создание «агрессивно-послушного большинства» уже среди государств²⁸, между которыми поощряется конкурентная борьба за близость к мировому гегемону, вовлечение в элитные международные клубы (Совет Европы, Всемирный банк), своего рода массовки лишенных права голоса государств, которым предлагают иллюзию принадлежности к «цивилизованному обществу».

В заключении автор приходит к выводу, что с целью противодействия «цветным революциям» необходимо разработать более современные и адекватные представления о политических режимах. Автор полагает, что в условиях жестких конкурентных отношений в обществе все без исключения демократические институты становятся проводником интересов правящих элит и инструментом коллективного насилия. Народовластие невозможно в принципе, а свободные выборы представляют собой лишь формальную легитимизацию находящихся у власти правящих элит. Демократия — это не власть народа, а «мягкая» иерархия, которая позволяет большинству занять достойное место в обществе, не вступая в жесткие конкурентные отношения с другими людьми. Тоталитарность представляет собой насилие со стороны общества или коллектива, когда нежелающего следовать антигуманным потребительским ценностям человека объявляют изгоем.

Примечания:

¹ Политика /Аристотель; пер. с др.-гр. С. А. Жебелева. СПб., 2016. С. 152.

² Там же. С. 142.

³ Там же. С. 159.

⁴ Трактат Фомы Аквинского «О правлении государей» // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе (VI-XVII вв.). Л., 1990. С. 235.

⁵ Ломовский Е. Здесь танцуют! // Наука и жизнь. 2019. № 3. С. 61.

⁶ Цит. по: Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени // URL: ruspravda.info/Pobedonostsev-Velikaya-Lozh-nashego-vremeni-17807.html.

⁷ Население даже теоретически в силу своей неорганизованности не может выдвинуть представителей из своей среды и всегда голосует за предложенные ему кандидатуры политических элит. Свободные выборы — это лишь формальная легитимизация уже сформированных без всякого участия избирателей элит.

⁸ См.: Лебон Г. Психология толп; Тард Г. Мнение и толпа // Психология толп. М., 1999.

⁹ См.: Сигеле С. Преступная толпа // Преступная толпа. М., 1999.

¹⁰ Андреев А. Ф. Суверенитет российского государства как субъекта международного права // Государство и право. 2012. № 8. С. 86.

¹¹ Андреев Н. Ю. Государственный суверенитет: попытка переосмысления // Российский журнал правовых исследований. 2017. № 2. С. 24.

¹² Цит. по: Дольник В. Непослушное дитя биосферы. М., 1994. С. 194.

¹³ «Врагами народа» объявляли своих личных противников римские цезари. Население Римской империи стало также сводить личные счеты путем доносительства.

¹⁴ Пирожков В. Ф. Криминальная психология. М., 2011. С. 44.

¹⁵ Именно социальные элиты формируют морально-этические представления у населения. Иерархия обеспечивает передачу положительного опыта, знаний, сплочение коллектива для защиты от внешней агрессии, защиту слабых от произвола сильных.

¹⁶ Например, классификация, приведенная в статье: Миронов В. О., Зин Н. В. О понятии и формах политического режима // Вестник Международного института управления. 2017. № 1. С. 11.

¹⁷ Правотворов Г. В. Зоопсихология для гуманитариев. Новосибирск, 2002. С. 167.

¹⁸ Там же. С. 261.

¹⁹ Эфраимсон В. П. Генетика этики и эстетики. СПб., 1995. С. 19.

²⁰ Дольник В. Указ. соч. С. 214.

²¹ Цит. по: Ломброзо Ч. Преступный человек. М., 2005. С. 634.

²² Алкснис И. Американские исследователи: свободный мир отстает от «авторитарных режимов» // URL: https: //ria/ru/20190306/1551561021/html (дата обращения: 16.04.2019).

²³ Мединский В. О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». М., 2009. С. 526.

²⁴ Автором устойчивого словосочетания «агрессивно-послушное большинство» является историк Ю. Н. Афанасьев. Игры в народовластие не были чужды и правящей партии в СССР, чем и воспользовались ее противники. Они заявили, что якобы народ, а не политическая партия может управлять государством.

²⁵ Якунин В. И. Устойчивость политических систем в условиях развивающегося кризиса // Российский журнал правовых исследований. 2016. № 1. С. 24.

²⁶ См.: Лисицын-Светланов А. Г. Правовые иммунитеты от «цветных революций». 2016. № 1. С. 33.

²⁷ Иерархию постсоветского общества гениально предсказал кинорежиссер Г. Данелия в антиутопии «Кин-Дза-Дза!»

²⁸ На Генеральной Ассамблее ООН большинство стран поддерживают резолюции, предложенные США, хотя они противоречат интересам суверенных государств.

About the authors

Alexey Yu. Novoseltsev

Author for correspondence.
Email: novoseltsev.alexey@yahoo.com

democracy; totalitarianism; classification of political reactions; hierarchy; government by the people; natural sciences; populism; oligarchy; “color revolution”

References

Supplementary files