Том 6, № 2 (2019)

В статье подведены итоги дискуссии на тему: «Философия права и философия отраслей права», которая в 2017 г. была предложена редакцией «Российского журнала правовых исследований» для широкого экспертного обсуждения. Предложение получило отклик ведущих ученых из разных регионов страны и ближнего зарубежья. Итоги опубликованных работ получили распространение и признание. Только на сайте журнала осуществлено свыше 18 тыс. скачиваний статей авторов.

При этом в статье обращено внимание на значительный гносеологический потенциал не только поднятых авторами тем, но и самой по себе дискуссии. Анализ этой полемики как объекта эмпирического наблюдения позволил прийти к ряду значимых выводов. Во-первых, к пониманию того, что философский опыт применим и реализуем в большинстве отраслей права, в том числе в сугубо «практикоориентированных» дисциплинах. Во-вторых, определено значение, в котором юристы-отраслевики использовали философию при осмыслении правовых проблем. В связи с этим выявлены сходства и различия между философской и правовой мыслями, определен уровень допустимого погружения философии в бытие права. Обнаружено, что дискуссия о несовместимости философского и правового знания из-за чрезмерной абстрактности одного и прикладного характера другого не является критической для отраслевой юриспруденции и тем более препятствующей для философско-правового синтеза. В-третьих, актуализация вопроса о философии отраслей права также привела к пониманию того, что традиционное восприятие философии права как междисциплинарного соединения философии и права является во многом линейным, обыденным и упрощенным, а самое главное — ложным.

Понимание отмеченных положений, по убеждению автора статьи, означает, что как отрасли права для своего выхода в область философии, так и философия для проникновения в сферу отраслевой юриспруденции не нуждаются в чьем-либо посредничестве в деле взаимопознания, в том числе так называемой «общей теории права».

Статья посвящена обоснованию философско-правового подхода к праву. В статье рассматриваются проблемы юриспруденции с позиции философии права. В статье автор также рассматривает историко-методологические аспекты развития философии права как важнейшего момента формирования европейского либерализма, обусловленного его генезисом.

Целью статьи является описание непосредственного влияния философии права на формирование и развитие правового мировоззрения.

В настоящей статье автор рассматривает вопросы влияния философии права на развитие юриспруденции. Среди философских и правовых школ и направлений, оказавших значительное влияние на формирование и развитие философии права, решающую роль играла философия Г.В. Ф. Гегеля, притом не только философия права, но и философия истории, религии, логика, т.е. практически вся его философская система. Вопрос о том, в чём конкретно состояло это влияние, какие логико-понятийные конструкции Гегеля Г. В.Ф. были критически или почти без изменений восприняты современным учением о праве рассматривается в статье.

В силу этих причин «Философия права» Георга Вильгельма Фридриха Гегеля имеет достаточно высокое значение в истории политико-правовой мысли, а сам Георг Фридрих Гегель занимает достойное место среди патриархов философии права.

Эта проблематика определила предмет проведённого в статье исследования. Выявление отдельных черт преемственности в отношении гегелевской философии позволило указать пути обогащении юриспруденции философией права.

Методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых основное место занимают методы историзма, сравнительно-правовой, а также формально-юридический и системный подход.

Положения, сформулированные в данной статье, могут быть использованы в дальнейших исследованиях по вопросам взаимодействия философии права и юриспруденции.

В статье анализируются философские проблемы юридической славистики, связанные с формированием обновлённой панславянской государственно-правовой идеологии, направленной на развитие и совершенствование конфедеративных и федеративных форм славянского объединения. Автор последовательно исследует концептуальные, цивилизационные и геополитические препятствия славянского единства, связанные с религиозной, военно-политической и националистической разобщённостью славянских народов. Вместе с тем, в представленной работе предлагаются пути по преодолению антиславянских политико-юридических догматов с помощью просвещения, направленного на формирование среди славян панславянской доктрины первичности славянского общинно-родового строя, построенного на началах архаического социализма (круговой поруки и взаимовыручки), вечевом правлении, вольнолюбии, отрицании всех форм рабства, лингвистическом родстве, органическом единстве личных и общинных интересов, с признанием безусловного примата державных ценностей над частными, а также верховенством духовно-нравственных начал над материальными потребностями. В практической плоскости предлагается юридический проект по развитию Союзного государства Республики Беларусь и Российской Федерации, которое по форме правления может быть коллегиальной республикой, по форме государственно-территориального устройства — конфедерацией с тенденцией к федерализации и демократически-полиархическим государственным режимом. Кроме того, автор считает, что с цивилизационной точки зрения Польша, Чехия и Словакия предрасположены к объединению в Западно-Славянскую конфедерацию — Великую Вагрию или Венею; Россия, Украина и Белоруссия, имеющие общие историко-государственные и религиозно-православные корни, обязаны в рамках воссоединения создать Восточно-Славянскую конфедерацию — Светлороссию; на Балканах во главе с Сербией необходимо возродить Союзную Республику Югославию с включением в нее Республики Сербия, Республики Черногория, Республики Северная Македония, Республики Болгария, Республики Сербская Краина. Словению и Хорватию целесообразно объединить в Хорвато-Словенскую федерацию. В дальнейшем славянские конфедеративные союзы и федерации совместно со славянскими общинами, находящимися за пределами государственных границ славянских держав (например, сорбы в ФРГ), для сохранения своей самоидентичности и свободного развития потенциально могут объединиться во всеславянское союзное государство — Великую Всеславию. Формой правления Великой Всеславии целесообразно избрать коллегиальную республику; формой государственно-территориального единства — конфедеративно-федеративный союз славянских народов, общин и государств с социально-гарантийным режимом политического народовластия.

В статье, состоящей из двух частей, исследуются проблемы политико-правовых основ целеполагания и эффективности государственного управления современной Украины, оценивается значимость конструктивности реализации намеченного в контексте общественного интереса и государственной стратегии роста. Предпринята также попытка доказать, что наличие научно обоснованных целей, их системность, стратегическая и функциональная обоснованность являются базовыми признаками правового государства и непременным условием высокого качества государственного управления. Учитывается также то, что понятия «эффективно» и «эффективность» воспринимаются в науке и повседневной управленческой практике неоднозначно. Для одних эффективным является то, что желательно и целесообразно, для других лишь то, что позволяет реализовать близкие им замыслы и удовлетворить соответствующие потребности, для третьих то, что гарантирует получение искомого результата при минимально затратах. Затрагиваются также вопросы трудностей принятия эффективных управленческих решений в сложных условиях современной действительности, в ситуации, когда отсутствуют строгие методологические ориентиры и соответствующие правовые, организационно-процедурные и эвристические алгоритмы, господствуют не высокие нравственные принципы, а популистская размытость. Наличия в таких условиях лишь нормативно утвержденных критериев и показателей эффективности явно недостаточно. Уточнено также содержательное наполнение понятий «цель», «целеполагание», «эффективность», «социальный эффект», «экстремистские правые группы».

Исследуются причины неудач, провалов и негативных последствий действующей системы государственного управления в политико-правовом пространстве современной Украины. Отсюда задачи формирования современной правовой, профессиональной и нравственной культуры аппарата управления, умений не бюрократически связывать, тормозить и разрушать, а стимулировать, создавать и приумножать. Доказывается, что эффективно задачи модернизации и социального обновления могут быть реализованы лишь высокопрофессиональным, стабильным, хорошо структурированным, национально ориентированным государственным аппаратом, высокоэффективной, хорошо организованной и авторитетной государственной службой.

Материалы и методы. Теоретико-методологической основой исследования послужил диалектико-материалистический подход к анализу общественных явлений и механизмов государственного управления, причем как по горизонтали (генетические аспекты — сущность, закономерности, цели, функции, принципы, конкретно-исторические проявления с учетом геополитической и национально-страновой специфики), так и по вертикали (идеалы, интересы, формы и методы правового регулирования и стратегического управляющего воздействия). Использован широкий набор методов научного познания: сравнительно-правовой, формально-логический, конкретно-исторический, системно-функциональный.

Основной вывод. Задача формирования эффективной системы государственного управления для современной Украины остается одной из самых актуальных задач; управленческие цели и меры по их эффективной реализации должны быть политически, юридически и экономически обоснованными, отражать глубинный интерес общества с глубоким пониманием того, что если у страны нет стратегической цели и нет высших смыслов, то жизнь превращается в бессмысленное существование, государство попадает в ситуацию турбулентности, дезинтеграции и рассеивания. Поэтому реализовываться намеченное должно системно и последовательно, в строгом соответствии с законом и в здоровом морально-политическом пространстве. Залог успешности — социальное доверие, сильное политическое лидерство, ответственность и конструктивность действия.

В статье затрагиваются вопросы глобализации уголовного права и проводимой уголовно-правовой политики. На доктринальном уровне анализируются тенденции имплементации норм международного уголовного права и проблемы всеобщей унификации норм уголовного права. Автор приходит к выводу о противоречивости механизма глобальной инструментализации уголовного права и искусственного навязывания международных стандартов национальным государствам. В статье подробно описываются глобальные инициативы по всеобщей и безоговорочной имплементации норм международного права и иных правовых институтов. Указывается, что данные тенденции не могут родиться сами по себе, без внешнего вмешательства. Доказывается, что проводимая линия искусственной унификации уголовно-правовых инструментов на глобальном уровне приводит к институциональному кризису, так как базисные границы уголовного права не могут рассматриваться тождественно применительно к каждой отдельно взятой стране (национальной уголовно-правовой системе) ввиду различных социально-экономических параметров функционирования государств и средств их реализации.

Исследуя правовые основы функционирования Конституционного Суда РФ и суть его итоговых актов, автор вскрывает основные коллизии, которые объективировала практика конституционного правосудия, прямо или косвенно нивелирующие саму идею создания и социально-нормативного назначения этого органа в государстве и обществе.

О сущности повода для возбуждения уголовного дела споры длятся не одно десятилетие, в доктрине приведены десятки дефиниций данному термину, но единого понимания до сих пор не достигнуто. В статье делается попытка анализа понятия «повод для возбуждения уголовного дела» в лингвистическом и философском аспектах. Делается вывод о целесообразности рассмотрения понятия «повод для возбуждения уголовного дела» не как отдельной лингвистической единицы, имеющей самостоятельное лексическое значение, а как словосочетания, состоящего из понятий «повод» и «возбуждение уголовного дела». С позиции диалектического подхода повод рассматривается как условие, проявляющееся как явление объективной действительности. Признавая бесконечность содержания повода как явления объективной действительности, выделяются наиболее существенные его элементы.

Статья является продолжением авторских публикаций об интегративной концепции смысла права в Российском журнале правовых исследований № 2 за 2016 г. и № 1 за 2017 г. Под смысловой концепцией права автор понимает интегративный целостный и собирательный образ права, который всегда имеет конкретно-историческое содержательное наполнение (в данном современном обществе) и функционирует в соответствии с принципом взаимодополнительности разных типов правопонимания. Данная концепция содержит несколько исходных базовых допущений. Во-первых, смысловая концепция не является абсолютно новым типом правопонимания, а смысл права относится к числу опорных связующих конструкций, которые с точки зрения современной философии и методологии науки характеризуют интерпретационный стиль научного мышления. Во-вторых, спор между философией права и теорией права за приоритет в правопонимании можно решать путем научной конвенции на основе понятия смысла права, которое гармонично сочетает внутреннюю природу права и внешние его связи с экономикой, политикой, культурой и другими подсистемами общества. Тем самым снимается противостояние между правом «изнутри» и тем, что находится «вне» права. В-третьих, смысловая концепция права способна задавать оптимальный вектор совершенствования понятийного аппарата правоведения и модернизации критериев научной новизны современного юридического знания с позиции так называемой «классической» и «постклассической» правовых парадигм. Если смысл права совершенствуется за счет внутренней логики развития самого права, то научная новизна всегда будет постулироваться как «осмысление традиционных идей на новом этапе». Но если смысл права черпает свои источники из социального пространства, тогда, безусловно, надо признавать, что в понятийный аппарат права могут включаться в рамках новой предметной интерпретации философские понятия, термины, институты. Смысловая концепция права обладает значительным теоретико-практическим потенциалом для системного анализа проблемы современного российского правопонимания.

Изучение понятий политических режимов в исторической ретроспективе показывает, что их содержание не оставалось неизменным. Изначально демократия означала извращенный и противоестественный политический строй, власть неимущих, который лишь на короткое время возникает во времена политических смут. Властью народа или большинства демократию стали называть только после первых буржуазных революций.

Автор полагает, что сама идея народовластия является глубоко популистской и противоречит законам природы и общества. Общепринятая типология политических режимов не принимает в расчет полезных свойств иерархии для общества, а тоталитарный режим полностью отождествляется с социально полезным и законодательно закрепленным в корпоративных отношениях принципом единоначалия.

В настоящее время ни одна «цветная революция» не обходится без набора лозунгов и популистских представлений о человеке и обществе конца XVIII в. Распространение «демократии» не предполагает помощь в развитии экономики и установлении высоких социальных стандартов, характерных для западных стран, а наоборот, консервирует бедность и отсталость мировой периферии.

В заключении автор приходит к выводу, что с целью противодействия «цветным революциям» необходимо разработать более современные и адекватные представления о политических режимах с учетом данных естественных наук. По мнению автора, демократия представляет собой «мягкую» иерархию, которая позволяет большинству занять достойное место в обществе, не вступая в жесткие конкурентные отношения с другими людьми. Основными признаками демократии являются отношения солидарности, консенсус интересов, морально-политическое единство как следствие примерно равного социального статуса большинства граждан, социальная стабильность и мобильность, отсутствие глубокого социального расслоения в обществе. Тоталитарность можно определить как насилие со стороны общества или коллектива, когда не желающего следовать антигуманным потребительским ценностям человека объявляют изгоем.

В статье рассматриваются проблемы внедрения риск-ориентированного подхода в регулирование федерального государственного надзора в сфере обращения лекарственных средств. Выделены основные недостатки регламентации риск-ориентированного подхода в подзаконных нормативных правовых актах Правительства РФ и Росздравнадзора. Отмечается несоответствие отдельных положений соответствующих актов принципам административного права и Кодексу РФ об административных правонарушениях в части, относящейся к оценке правового значения срока, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию. Предложены меры по совершенствованию риск-ориентированного подхода к организации государственного надзора в сфере обращения лекарственных средств.

Авторами сформулировано определение понятия фармацевтического комплаенса. Сделан вывод о том, что несогласованность административно-правовой и уголовно-правовой политики борьбы с картелями в государствах-членах ЕАЭС создает существенные риски для достижения целей создания единого рынка медицинской продукции в Евразийском экономическом союзе.

В статье рассматривается теория определений британского правоведа Герберта Харта в контексте современной аналитической философии права. Неудовлетворенность в применимости традиционного метода определения через ближайший род и видовое отличие к прояснению правовых понятий привела Харта к необходимости разработки нового способа определения. Показано, что Харт не только видоизменяет технику парафраза Иеремии Бентама, но и старается адаптировать к анализу правовых понятий определение в употреблении, заимствованное у философов-аналитиков и логиков. Установлено, что основная суть метода Харта заключается в том, что вместо определения отдельного термина необходимо рассмотреть высказывание, где соответствующее языковое выражение играет характерную для себя роль и разъясняется, во-первых, посредством спецификации условий, при которых все высказывание истинно, и, во-вторых, посредством того, как данное выражение употребляется для того, чтобы получить заключение на основании правил в конкретном случае. Рассмотрены некоторые сложности, которые возникают при использовании этого метода определения в рамках условие-истинностной семантики. В частности, показано, что Харт в своем определении использует открытые предложения формы «X имеет субъективное право», которые отличаются от закрытых предложений, прежде всего, тем, что они содержат свободные переменные с неопределенным пробегом значений. Эта неопределенность не позволяет приписать им истинностное значение. Понятие истинности и ложности относится только к высказываниям, которые выражены закрытыми предложениями. Таким образом, постулирование Хартом особой семантической природы правовых понятий и особой эпистемологической задачи определений в юриспруденции нашло отражение в его теории условие-истинностного определения — разновидности контекстуального определения.