Том 6, № 1 (2019)

Настоящая статья посвящена исследованию результатов социологического состояния отечественной системы правосудия. Актуальность исследования обусловлена рядом фундаментальных факторов. Во-первых, правосудие является составной и неотъемлемой частью онтологического базиса любого цивилизованного общества. Оно призвано служить социуму скрепами и обеспечивать его внутреннюю устойчивость за счет снижения уровня антагонизма и справедливого разрешения конфликтов. Во-вторых, правосудие как ключевая ценность общества работает над охраной его идеалов и идеализацией самого социума, служит ему мотивом для самокритики и механизмом для самосовершенствования. В-третьих, по уровню независимости и самостоятельности системы правосудия в современном мире оценивается развитость социума и его институтов, культурность преследуемых им целей и исповедуемых ценностей.

В силу отмеченных фундаментальных факторов Лабораторией политико-правовых исследований МГУ им. М. В. Ломоносова был разработан, а Российским фондом фундаментальных исследований поддержан научно-социологический проект по получению объективной и достоверной информации о состоянии отечественной системы правосудия. При этом новаторской особенностью проекта стало предложение изучить тему «изнутри», т.е. в отличие от иных проектов обобщить и проанализировать мнения основных субъектов правосудия об уровне собственной самостоятельности и независимости как центровых и структурообразующих элементов системы.

Таким образом, фундаментальная научная задача исследования состоит в познании «внутренних» законов функционирования отечественной системы правосудия и механизмов принятия ее основными представителями правоприменительных решений в российских реалиях. В этом плане впервые была предпринята попытка целенаправленного и полноформатного исследования состояния независимости правоприменителей через выяснение их внутреннего самочувствия и отношения к власти, общественному мнению, СМИ, собственному руководству и профессиональной среде.

С учетом поставленной задачи специалистами первоначально была разработана совокупность индикаторов измерения состояния независимости следователей, прокуроров и судей, а также критериев по оценке уровня давления на них и вмешательства в их процессуальную деятельность. Затем осуществлено масштабное социологическое анкетирование должностных лиц разного уровня, непосредственно осуществляющих правоприменительные функции в системе органов правосудия РФ, — судей, прокуроров и следователей. По итогам проведен анализ и сформулированы выводы опроса.

В рамках анкетирования было опрошено свыше 800 сотрудников правоохранительных органов Российской Федерации: судей, прокуроров и следователей из разных регионов страны.

Автором были сформулированы выводы по результатам проведенного исследования.

В статье рассматриваются предпосылки и результаты реформы российской судебной системы 2018-2019 гг., при обосновании и осуществлении которой учитывалась необходимость большего обеспечения независимости судей как обязательного условия справедливости судебных решений. Анализируется соотношение понятий и свойств суда и судебной власти. Обращается внимание на значение создания необходимых условий «внешней» и «внутренней» независимости суда. Отмечается сохраняющаяся проблемность обеспечения независимости судей в сфере уголовного судопроизводства.

В статье на основе анализа основных идей либеральной и консервативной идеологий построения взаимоотношений общества и государства рассматривается проблема самостоятельности системы правосудия. Презюмируется, что судья не может быть абсолютно независимым от государственных институтов и, в особенности, от органов (должностных лиц), которые ключевым образом участвуют в его назначении. В этих условиях приходится констатировать, что задачей дальнейших научных изысканий по рассматриваемой проблематике является не столько обоснование абсолютной неподконтрольности судей, сколько создание теоретической модели минимизации прогнозируемого воздействия на них с учетом объективных институциональных закономерностей, не всегда учитываемых сегодня при обсуждении тех или иных реформ.

Статья посвящена исследованию административного нормотворчества как организационно-деятельностной технологии функционирования органа публичного управления. Авторами посредством анализа структуры и содержания административного нормотворчества критикуется подход, обосновывающий необходимость рассмотрения реализации функции публичной администрации по принятию нормативных правовых актов в качестве сложного правоотношения. Выдвигается предположение, что «организационно-деятельностная технология функционирования органа публичного управления» является наиболее адекватной категорией для ответа на вопрос о сущности административного нормотворчества, которое как деятельность осуществляется в особых процедурно-процессуальных формах, не подразумевает наличия противостоящих друг другу субъектов (сторон), а, напротив, является эксклюзивной разновидностью профессиональной кооперации, где каждый субъект заодно с другими совершает действия (операции), объединенные в рамках алгоритмизированной деятельности общностью целей и задач. Исходя из данных соображений, авторы статьи предлагают алгоритм деятельности публичной администрации по разработке и введению в действие нормативных правовых актов, который объединяет правотворческую и правореализационную деятельность. Кроме того, критически переосмысливается конструкция внутриорганизационного правоотношения, вызывающая сомнения в своей состоятельности, поскольку внутриорганизационный компонент деятельности публичной администрации не имеет самостоятельной онтологии, а лишь обеспечивает реализацию внешнеуправленческих отношений (деятельностей). В идеале, администрация никогда не существует и не действует исключительно для самой себя.

В данной статье проблемы независимости судебной власти исследуются с позиций естественно-правового подхода. Показано, что принцип разделения властей не статичен и его содержание меняется под воздействием времени.

Современный этап общественно-политического развития характеризуется резким усилением роли исполнительной власти над всеми иными. Это обеспечивается, главным образом, за счет так называемого делегированного нормотворчества. В статье показано, что сам по себе этот феномен закономерен и неизбежен. Однако в рамках описанной модели исполнительная власть фактически осуществляет как нормотворческую функцию, так и правоприменительную, что создает риски злоупотребления полномочиями, которых так боялись создатели принципа разделения властей.

В этой связи перед конституционно-правовой наукой встает задача выявить политико-правовые механизмы, которые смогут обеспечить сохранение ядра разделения властей — недопустимость концентрации всей полноты власти в одном центре. В статье предложены две инновации в устройстве государственной власти, которые могут помочь в решении поставленной задачи.

Одна из них связана с расширением видов непосредственного народовластия. С опорой на американский опыт показано, что наделение граждан и институтов гражданского общества возможностью прямого участия в нормотворчестве (путем выдвижения обязательных к рассмотрению предложений, замечаний и поправок к проектам нормативных актов) может сдерживать свободу усмотрения исполнительной власти и тем самым служить страховкой от узурпации власти.

Принципиально меняется и содержание деятельности судебной власти, которая при проверке законности нормативных актов должна перейти от формального контроля соблюдения административных процедур к анализу существа нормотворческих решений.

Независимость судей как гарантия осуществления правосудия — это аксиологический императив, необходимость обеспечения которого признает любое государство, принявшее теорию разделения властей. Вопросы становления независимого суда всегда являлись и продолжают являться определяющими при проведении в стране судебных реформ, направленных на построение сильной, независимой и доступной судебной власти.

В настоящей работе обращается внимание на особую значимость процедурных (уголовно-процессуальных) гарантий в системе законодательных мер по обеспечению независимости судей, поскольку именно они определяют свободу судьи в выборе правовой позиции при выполнении его главной и единственной функции — разрешении уголовного дела. Независимость судьи как участника процесса требует, чтобы уголовно-процессуальный закон предусматривал те процедуры, которые позволяют судье принимать решение вне всякой зависимости от воли тяжущихся сторон и в отсутствии любого воздействия со стороны. В то же время современные условия реализации судебной власти свидетельствуют о нередком ограничении процессуальной независимости обстоятельствами, никак не связанными с процедурой рассмотрения уголовного дела. На основе эмпирических данных показано, что существенное влияние на процессуальную независимость судьи оказывают внепроцессуальные факторы, связанные с корпоративным влиянием судейского сообщества и ментальной привязанностью судей к тем или иным корпоративным традициям.

В качестве главного критерия, позволяющего определить степень процессуальной независимости судьи, называется возможность реализации судейского усмотрения, а способом избежать судейского произвола, как оборотной стороны независимости судей, выступает обязанность судей мотивировать любое принимаемое решение.

Соглашения о реадмиссии представляют собой международные обязательства, существенно затрагивающие права и свободы человека и гражданина. Рост количества жертв терактов и поток мигрантов в Европу выявили срочную необходимость построения общей для всей Европы новой миграционной политики и углубления контртеррористического сотрудничества по линии спецслужб, в том числе между западными странами и Россией и реализацию международных обязательств о реадмиссии. Значительным шагом в развитии механизмов противодействия нелегальной миграции стало подписание Россией и Европейским сообществом Соглашения о реадмиссии, а также подписание Исполнительного протокола о порядке реализации этого соглашения. Используемые в статье источники включают основополагающие правовые документы в области обеспечения прав человека, решения ЕСПЧ, директивы ЕС, национальные законодательные акты Российской Федерации и Финляндской Республики, соглашения о реадмиссии и исполнительные протоколы. В статье освещаются правовые и концептуальные аспекты института реадмиссии и соответствующих международных соглашений. Автором проведен анализ российского и финского законодательства и процедур, относящихся к реадмиссии, предложены рекомендации по дальнейшему совершенствованию нормативной правовой и организационной основы деятельности в данной области для эффективного выполнения заключенных Российской Федерацией и Финляндской Республикой соглашений о реадмиссии и обеспечения при этом соблюдения прав человека. С точки зрения международной практики реадмиссия представляет собой лишь технический механизм, применяемый при реализации решения о принудительном удалении иностранного гражданина или лица без гражданства с территории государства. Мировая практика борьбы с незаконной миграцией показала высокую эффективность реадмиссионных соглашений, позволяющих в ограниченные сроки возвращать мигрантов с неурегулированным правовым статусом в государства их гражданства либо постоянного проживания.

Исследуются признаки, характеризующие прокуратуру как подсистему государственной власти Российской Федерации, в том числе создание ее на основании федерального закона, регламентация законодательством конкретных властных функций и полномочий прокуратуры, независимость и самостоятельность и др., а также исторические аспекты функционирования российской прокуратуры.

На сегодняшний день вопрос патриотического воспитания граждан является очень важным. Часть 2 ст. 13 Конституции РФ запрещает установление любой государственной идеологии. Для решения этого противоречия в настоящей статье автор основывает свои выводы на теории «конституционного патриотизма» Юргена Хабермаса. Конституция РФ уже содержит патриотические нормы, исполняя которые гражданин может называться настоящим патриотом. Это статьи Конституции РФ о государственных символах РФ (ч. 1 ст. 70), о сохранении культурного наследия (ч. 3 ст. 44), об обязанности по защите Отечества (ч. 1 ст. 59).

При подготовке настоящей статьи автором изучена правовая база патриотического воспитания, законодательно закрепленная в 47 законах субъектов Российской Федерации о патриотическом воспитании, правовая база патриотического воспитания, предложенная в Концепции патриотического воспитания граждан в РФ, а также правовая база патриотического воспитания, изложенная в аналитической записке Российского государственного военного историко-культурного центра при Правительстве РФ (Росвоенцентр). Дополнительно изучена правовая база патриотического воспитания, предлагаемая в научных исследованиях Карпова Н. Н., Лаптевой Л. Е., Сургуладзе В. Ш. и др. исследователей.

На основе полученных результатов предложена и систематизирована правовая база патриотического воспитания.

В качестве инструмента повышения эффективности патриотического воспитания автор рассматривает прокурорский надзор. В статье предлагается выделить в отдельное направление прокурорский надзор за исполнением законов о патриотическом воспитании в связи с государственной важностью этого вопроса.

На сегодняшний день в стране нет централизованной системы патриотического воспитания. Не организована подготовка воспитателей в указанной сфере. Требует детального анализа эффективность использования финансовых средств, выделяемых на организацию патриотического воспитания.

Недостаточное внимание со стороны субъектов патриотического воспитания уделено территориям, где имеются соответствующие проблемы.

Активная работа прокуроров по данному направлению позволит обеспечить надлежащий уровень законности в сфере патриотического воспитания.

На основе анализа законодательства и юридической практики в статье рассматриваются вопросы оптимизации правовых основ взаимодействия органов местного самоуправления и прокуратуры. Целью данного исследования является решение проблем правового регулирования в вопросах: осуществления прокурорского надзора за правотворческой и иной деятельностью органов местного самоуправления, сотрудничества органов прокуратуры и органов местного самоуправления, оказание содействия и помощи органов прокуратуры органам местного самоуправления. Автор анализирует конституционные принципы деятельности органов прокуратуры и органов местного самоуправления, их сочетание в сферах совместной деятельности. При этом делается вывод о том, что реализация этих принципов направлена, с одной стороны, на решение государственных задач по укреплению законности, защиты прав и свобод человека, а с другой, — на расширение свободы и самостоятельности местного самоуправления. В статье дается характеристика и классификация форм взаимодействия прокуратуры и органов местного самоуправления. С использованием методов научного исследования (системный, сравнительно-правовой, моделирования, формально-юридический, и др.) автор приходит к выводам о недостаточности действующего правового механизма для оптимизации их совместной деятельности по вопросам правотворчества и правоприменения, необходимости дополнения действующего законодательства локальными формами взаимодействия, инициированными на местах. Практическое назначение этих и иных выводов заключается в том, что они могут быть использованы при подготовке соответствующих изменений и дополнений в федеральное законодательство, а также в учебных целях и практической работе органов прокуратуры и органов местного самоуправления.

Для юридической практики характерны случаи, когда правовое регулирование не достигает поставленных целей в виду игнорирования притязаний правовых акторов. В статье осуществляется поиск путей решения данной проблемы. Разграничиваются понятия правового регулирования и правового воздействия в контексте их связи с механизмом правопритязания и механизмом его реализации. Выделяются основные особенности правового регулирования правопритязаний, которые во многом обусловлены характером природы правопритязаний. Содержание правопритязаний в таком случае представляет основной предмет регулятивно-правового воздействия, в то время как объектом правового регулирования выступают общественные отношения. Правовое регулирование правопритязаний осуществляется опосредованно, т.е. через создание, изменение или отмену условий признания их содержания в качестве правового. Основной легальной формой признания правопритязаний является их формально-юридическое (официальное) признание уполномоченными государственными органами и должностными лицами. Условия признания правопритязаний предполагают в первую очередь формализацию юридических качеств человека — правоспособности и дееспособности, закрепление за человеком статуса субъекта права. В следующую очередь условия признания правопритязаний, преследуя цель обеспечения приемлемых и наиболее оптимальных моделей общественного взаимодействия, предусматривают в качестве одного из инструментов правового регулирования соответствующие субъективные права и юридические обязанности. В то же время чрезмерное усложнение порядка реализации правопритязаний создает условия для неправовых способов обеспечения потребностей и интересов. Подчеркивается закономерность усиления степени юридического влияния на правового актора в случае, если субъект правового регулирования и субъект формально-юридического признания правопритязаний объединены в лице одного государственного органа или должностного лица.