Современные тенденции развития уголовно-процессуального законодательства в свете справедливой уголовной политики государства

Аннотация

В статье автор рассматривает проблемы реформирования уголовно-процессуального законодательства в России и соотносит их с уголовной политикой государства. Особое внимание обращено на такие законопроекты, как введение институтов объективной истины и следственного судьи, а также вопросы гуманизации уголовно-процессуального законодательства.

Полный текст

И спользованное в наименовании статьи словосочетание «развитие законодатель- ства» обозначает ряд крупных законопроектов, которыми существенно изменяется действующая уголовно-процессуальная форма. Задача статьи состоит в соотнесении основной идеи разработчиков законодательных инициа- тив со справедливой уголовной политикой госу- дарства. Здесь речь идет прежде всего об интересных для любого процессуалиста вопросах: тенденциях гуманизации уголовно-про- цессуального законодательства; объективной истине как цели судебной де- ятельности; перспективах института следственных су- дей. Наша задача заключается не в детальном ана- лизе законопроектов, а в попытке названным образом оценить их основную идею. Вопрос не случайно связан с уголовной политикой государства, которая, как извест- но, сводится к одному, но очень важному для общества процессу - организации борь- бы с преступностью в различных ее формах и проявлениях. Ключевым в этом словосоче- тании является термин «политика» (с древ- негреческого - «государственная деятель- ность»), тогда и сама уголовная политика может быть, на первый взгляд, определена как форма организации государственной дея- тельности, осуществления публичной власти в определенных жизненно важных для обще- ства целях. Между тем проведенные к настоящему време- ни исследования, принадлежащие перу множества ученых1, позволяют говорить об уголовной политике как о многогранном явлении, поддаю- щимся анализу с позиций социологической шко- лы, позитивизма, философии права. Профессор С. С. Босхолов, подчеркивая слож- ность уголовной политики как объекта научно- го осмысления, считает что таковой являются: 1) государственная политика (доктрина) борьбы с преступностью, выраженная в соответствую- щих директивных актах (законах, указах Прези- дента Российской Федерации, постановлениях Правительства Российской Федерации); 2) на- учная теория, а также синтез соответствующих политических, социологических и правовых знаний; 3) особый вид социальной деятельно- сти, направленной на активное, наступательное противодействие преступности и другим право- нарушениям. Академик В. Н. Кудрявцев подчеркивал не- обходимость в выборе стратегий борьбы с пре- ступностью исходить из множества факторов, как социально-экономического характера, так и непосредственно правовых, связанных с конструированием уголовного закона (уго- ловно-правовая политика). В этой связи любо- пытно резюме ученого по итогам разработки фундаментальной темы: «Справедливое обще- ственное устройство - это единственный путь, на котором не потребуются никакие юридиче- ские стратегии»2. Отсюда и уголовная политика априори должна в своем идеальном состоянии В. А. Владимиров, А. А. Герцензон, П. С. Дагель, Н. И. Загородников, Ю. И. Ляпунов, Н. А. Стручков и мно- гие другие. Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. М.: Юристъ, 2003. С. 349. признаваться справедливой, т. е. отвечающей интересам всего общества в целом в услови- ях отсутствия ущемления в правах отдельных групп его представителей. Тем более и для оценки самой уголовной политики всегда есть возможность обратиться с позиций соблюдения ею ценностей онтологического, бытийного по- рядка3. Уголовная политика не может быть связана с появлением конкретной концепции, законода- тельного акта, она существует вне нормативно- го на уровне замыслов и идей лиц, причастных кпубличныминститутам, мыслителей, кмнению которых прислушиваются власти. Это ее своео- бразие подчеркивал один из первых отечествен- ных разработчиков этого понятия - профессор М. П. Чубинский, увидевший отдельные ее про- явления в трудах Платона и Аристотеля4. Появление в научном обороте различного рода «разработок», как то: уголовно-правовая политика5, уголовно-процессуальная полити- ка6, криминологическая политика7, является, по мнению автора, обозначением отдельных проявлений уголовной политики и самосто- ятельного (без связи с уголовной политикой государства) значения не имеет. Попытки же придать особый статус, в частности, процес- суальной политике могут быть рассмотрены как деятельность по обустройству «пышного бала» в условиях суровой действительности борьбы с преступностью. Сказанное, впро- чем, не исключает необходимости конкрети- зации общего знания об уголовной политике в сфере построения процессуальных отра- слей. В этом смысле справедливо высказыва- ние Н. С. Алексеева, В. Г. Даева и Л. Д. Кокоре- ва, которые, характеризуя неразрывную связь между материальным уголовным правом и правом процессуальным, признавали са- мостоятельное содержание последнего, что, по их мнению, требовало «конкретизации со- держания политики, осуществляемой при по- См. подробнее: Бочкарев С. А. Метафизика как сфера соединения науки уголовного права с наукой в целом // Вестник Вятского государственного гуманитарного уни- верситета. 2014. № 8. С. 76-77. Чубинский М. П. Курс уголовной политики. Яро- славль, 1909. С. 2-3. См. подробнее: Новейшая уголовная политика России: теория и опыт мониторинга / Под ред. С. В. Максимова. М.: Институт государства и права РАН, 2015. С. 57-58. В этом смысле примечательна диссертация О. З. Челос- хаева, который «подчиняет» уголовно-процессуальную политику напрямую государственной политики без ори- ентира на уголовную политику (Челосхаев О. З. Совре- менная уголовно-процессуальная политика: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009, С. 11). Лопашенко Н. А. Криминологическая политика: поня- тие, содержание, методы, формы реализации // Реагиро- вание на преступность: концепции, закон, практика. М.: Рос. криминолог. ассоц., 2002. С. 30-35. мощи каждого конкретного вида правового регулирования»8. По нашему глубокому убеждению, уголовно- процессуальная политика есть элемент общей уголовной политики государства по противодей- ствию преступности, подчинена ей и основыва- ется на ее основных принципах (справедливости и гуманизма). Как известно, наличие нескольких самосто- ятельных стратегий, генеральных линий, ори- ентиров к действию в условиях жестокого про- тивостояния явному злу вредно9. Более того, это безусловно создает препятствия для выполнения генеральной функции государства - сохранения целостности общества10. Теперь же посмотрим на ситуацию в целях анализа конкретных законодательных инициа- тив. Так называемая либерализация уголовного и уголовно-процессуального законодательства является в ленинской классификации11 рефор- мой сверху. Внося изменения в Уголовно-про- цессуальный кодекс, законодатель, судя по по- яснительным запискам к проектам федеральных законов №№ 336086-5 и 559740, преследовал цель защитить лишь одну социальную группу граж- дан - предпринимателей, обеспечить более широкое применение процедуры освобождения от уголовной ответственности в различных фор- мах, в том числе ввиду совершения преступления в сфере предпринимательской деятельности. В процессуальном законе предусмотрено не- известное до того момента основание прекра- щения уголовного преследования за соверше- ние экономических преступлений, посягающих на государственную казну, - возмещение при- чиненного ущерба гражданам, организациям и государству. Установлен также запрет на за- ключение под стражу подозреваемых и обвиня- емых в совершении преступлений в сфере пред- принимательской деятельности12. Алексеев Н. С., Даев В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк разви- тия науки советского уголовного процесса. Воронеж: Изд- во Воронежского университета, 1980. С. 15. Неслучайно А. И. Александров отмечает, что в сфе- ре борьбы с преступностью требуется «максимальное сосредоточение сил» (Александров А. И. Философия зла и философия преступности (вопросы философии права, уголовной политики и уголовного процесса). СПб.: Изд- во СПбГУ, 2013. С. 148). По мнению Л. И. Спиридонова, генеральная функция государства состоит в реализации общих дел, обеспечи- вающих объективные предпосылки человеческого суще- ствования (Спиридонов Л. И. Теория государства и права: Учебник. М.: ПБОЮЛ Захаров М. А., 2001. С. 47). А не «творчеством народных масс». Подробнее см.: Соловьев И. Н. Гуманизация законода- тельства, предусматривающего ответственность за совер- шение экономических преступлений, как «мягкая» амни- стия в сфере экономики // Российский следователь. 2014. № 13. С. 35-41. В рамках данного вектора были существенно снижены пороги санкций статей Особенной ча- сти Уголовного кодекса Российской Федерации, проведена декриминализация отдельных соста- вов преступлений, в том числе экономической направленности. Реформа процессуального закона находилась в прямой связи с изменением уголовного зако- нодательства, а та, в свою очередь, стала след- ствием воплощения в жизнь заявления властей о необходимости повысить экономическую ак- тивность общества за счет ликвидации каких- либо препятствий бизнесу, снизить число лиц, содержащихся под стражей. Экономическая со- стоятельность такого подхода находится вне ра- мок нашего исследования. Некоторые итоги реформы под- вел Президент Российской Федерации В. В. Путин, выступая 14 ноября 2013 г. на заседа- нии наблюдательного совета Агентства стратеги- ческих инициатив, отметив, что после принятия решения о наделении возможностью налоговые органы принимать участие в возбуждении уго- ловных дел о налоговых преступлениях эффек- тивность возмещения налогов в бюджет равна «практически нулю» - вместо 1 млрд по Москве возмещено 4 млн руб.13 Свидетельством некоторой непроработанно- сти реформы являются неподготовленность су- дебной системы и правоохранительных органов к гуманизации, отсутствие четких законодатель- ных формулировок. Ярким проявлением этого стало массовое заключение под стражу лиц, по- дозреваемых и обвиняемых, на первый взгляд, в совершении преступлений в сфере предприни- мательства. В условиях отсутствия конкретных разъяснений Верховного Суда Российской Фе- дерации, понятных формулировок законодателя практика толкует достаточно широко понятие «предпринимательская деятельность», исполь- зованное в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ. К примеру, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации из- менила меру пресечения с заключения под стра- жу на залог генеральному директору ООО «Сан- райз Раша» Б., обвиняемому следственными органами в совершении преступлений, предус- мотренных ст. 159, 160, 165 УК РФ. Б. вменялось 33 эпизода мошенничества, связанного с заклю- чением от имени названной коммерческой ор- ганизации без намерения исполнить договоров поставки различных товаров с целью хищения денежных средств, переданных в качестве аван- са по ним. Судебная коллегия указала, что дея- тельность Б. с учетом требований ст. 2 ГК РФ является предпринимательской, а ссылка суда URL: http://kremlin.ru/events/president/news/19625 (дата обращения: 20.07.2015). на ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федера- ции (запрет на осуществление прав и свобод вопреки интересам других лиц) в обоснование отсутствия у Б. цели извлекать прибыль закон- ным путем является надуманной14. До настоящего времени остается законода- тельно неурегулированным справедливый под- ход судебных инстанций, когда требования ч. 1.1 ст. 109 УК РФ не распространяются на лиц, ули- ченных в хищении денежных средств, получен- ных участниками хозяйственного оборота по го- сударственным и муниципальным контрактам. По логике приведенного решения Верховного Суда Российской Федерации такая деятельность должна также признаваться предприниматель- ской. Только изменения в закон, которыми бы разъяснялось для целей уголовного судопроиз- водства ключевое понятие «предприниматель- ская деятельность», позволят не допустить появ- ление двойных стандартов в практике. Также несколько нетрадиционными для пра- воохранительной системы являются правила, заложенные в ч. 3.2 ст. 28.1 УПК РФ (введена Фе- деральным законом от 08.06.2015 № 140-ФЗ15), согласно которым следователь, вынесший по- становление о прекращении уголовного пре- следования лица в рамках так называемой «фи- нансовой амнистии», не получивший согласия руководителя следственного органа, обязан из- вестить о случившемся фигуру, не имеющую ни- какого отношения к уголовно-процессуальной деятельности, - Уполномоченного при Пре- зиденте Российской Федерации по защите прав предпринимателей. Отметим, что предварительного обсужде- ния с привлечением широкой научной общест- венности названных инициатив организовано не было, что пагубно сказывается на результа- тах правоприменения. Заметим лишь, что, со- гласно уже опоминавшейся позиции академика В. Н. Кудрявцева, уголовная политика должна в любом случае быть справедливой, т. е. обеспе- чивать сохранение устоев государства. А имен- но соответствие этому требованию законода- тельных инициатив в случае с гуманизацией, к сожалению, разработчиками законопроектов не обосновывается. Создание же среди привлекаемых к уголов- ной ответственности особой группы лиц, при- чинившей своими действиями значительный материальный ущерб обществу и государству, в отношении которых применяются специаль- ные (привилегированные) правила судопроиз- Cм. обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федера- ции за второе полугодие 2010 года» № 5-О10-2016 // СПС «Консультант Плюс». Собрание законодательства Российской Федерации. 2015. № 24. Ст. 3367. водства, требует как минимум значительных на- учных изысканий. Однако в уголовном судопроизводстве недо- пустимы перекосы и противоположного свой- ства - направленные на установление жестких условий бесперебойного привлечения к уголов- ной ответственности. Так, уже несколько лет16 обсуждается тради- ционная для советского уголовного процесса законодательная инициатива Следственного ко- митета Российской Федерации о введении в УПК РФ так называемого «института объективной истины». В настоящее время депутатом А. А. Ре- мезковым в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации внесен проект федерального закона № 440058-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением ин- ститута установления объективной истины по уголовному делу»17, который до степени сме- шения соответствует идеям руководства следст- венного органа. Надо сказать, что спор об истине по судебным делам - ровесник теории доказа- тельств. Буржуазная (в ленинский классифика- ции) литература дореволюционной России ори- ентировала на поиск научной, т. е. объективной, истины в уголовном процессе, признавая, что во всех случаях ее достичь не удастся18. Советский период характеризуется беском- промиссностью подхода к определению уголов- но-процессуальной истины: она материальна по своей философской природе и объективна по способу выражения вовне. Предельно чет- ко истину в уголовном процессе определил М. С. Строгович, который в 1947 г. категорично писал: «...материальная истина в советском уго- ловном процессе есть истина в прямом смысле этого слова, и под ней подразумевается то, что вообще обозначается понятием истина - пол- ное соответствие наших представлений и сужде- ний объективным фактам действительности»19. Тем самым ученый, а вслед за ним и разработчи- ки законопроекта отвергают концепцию юриди- ческой или судебной истины. Если все же заострить внимание на природе истины, устанавливаемой в ходе уголовного судо- производства, то обойтись без категории вероят- ного невозможно. Именно установление досто- верности того или иного юридически значимого утверждения после изучения вероятных причин его наступления образует суть процесса доказы- вания, происходящего в условиях проверки след- Библиотека криминалиста. 2012. № 4. СПС «Консультант Плюс». Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательст- вах. Тула: Автограф, 2000. С. 36-47. Строгович М. С. Учение о материальной истине в уго- ловном процессе. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1947. С. 55. ственных или судебных версий. Достоверным признается «знание, точно и полно отражающее действительность в пределах, необходимых для решения конкретной познавательной задачи»20. Однако не вызывает сомнения тот факт, что достичь так называемой «лабораторной» исти- ны по всем уголовным делам не удастся. Как ут- верждает Г. М. Резник: «на помощь следователю, прокурору и суду приходят совпадения каких-ли- бо утверждений (оснований силлогизма) на ос- нове изучения, на первый взгляд, разрозненных фактов, которые, выстраиваясь в содержатель- ную цепочку, приводят юриста-практика к выво- ду о правдивости или ложности доказываемого умозаключения»21. И даже при неоднократном совпадении «червь» сомнения может грызть со- вестливого юриста: а вдруг он ошибся, тем более практике известны случаи оправдания лиц, при- знавшихся в совершении преступления, участ- вовавших в проверке показаний на месте после, казалось бы, объективного обнаружения следов преступления22. Мотивы разработчиков законопроекта по- нятны: снизить число несправедливых оправ- дательных приговоров, устранить в судебных инстанциях последствия низкой квалификации работников следственных подразделений. Од- нако результаты реализации благого намерения могут оказаться плачевными. В названных целях разработчиками пред- ложены соответствующие формулировки. Так, суд по ходатайству сторон или по собственной инициативе должен будет восполнять неполно- ту доказательств в той мере, в какой это возмож- но в ходе судебного разбирательства, сохраняя при этом объективность и беспристрастность и не выступая на стороне обвинения или сто- роне защиты. При отсутствии возможности устранить неполноту доказательств в судебном разбирательстве суд возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению. Тем более что законопроект полон размытых формулировок, как то: суд должен «сохранять объективность и беспристрастность», «при от- сутствии возможности» имеет право устранить неполноту доказательств в судебном заседа- нии по собственной инициативе. Идеальное соблюдение названных норм-принципов дей- ствительно будет справедливым, как минимум по отношению к потерпевшему. Ларин А. М. От следственной версии к истине. М.: Юридическая литература, 1976. С. 185 Подробнее см.: Резник Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М.: Юридическая литерату- ра, 1977. С. 100-101. Киллера, сбежавшего из «Матросской тишины», оправдали присяжные. URL: http://www.aif.ru/society/ law/1060877 (дата обращения: 03.05.2015). В рассматриваемой ситуации соблюдение этих требований привело бы к восстановлению в соответствующей части положений УПК РСФСР 1960 г. с ответственностью судьи за чистоту обви- нения, правом фактически инициировать новое уголовное преследование лица. Однако не поставит ли это под угрозу завоева- ния судебной реформы в виде провозглашенной состязательности сторон? Президент Российской Федерации В. В. Пу- тин, выступая на торжественном собрании, по- священном празднованию 90-летия Верховно- го Суда Российской Федерации, отметил, что принципами осуществляемой в стране рефор- мы являются независимость, несменяемость и неприкосновенность судей, доступность и от- крытость правосудия, состязательность судеб- ного процесса23. Будет ли подобное справедливым по отноше- нию к стороне защиты? На наш взгляд, затронутая проблема так или иначе разрешается путем обращения к теории юридических фикций (предположение факта вопреки его действительности)24. Однако сразу же оговоримся, что фикция ни в коем случае не должна возводиться в раз- ряд догмы и тем более институализироваться. Ибо такие институты могут подменить собой ценность права как такового. Стоит признать, что в прямом смысле этого слова объективная истина в уголовном процес- се по всем делам все же недостижима. На наш взгляд, перспективу будет иметь сведение пред- лагаемого института к норме-принципу или норме-цели уголовного судопроизводства, без конкретизации правил ее применения, ибо любой профессиональный участник уго- ловного процесса должен иметь юридические основания отказаться принять то или иное про- цессуальное решение вопреки совести, будучи не уверен в его доказательственной обоснован- ности. Соответствующее положение могло бы звучать следующим образом: наряду с прочим уголовное судопроизводство имеет своим на- значением «быстрое и полное раскрытие и рас- следование преступления, а также разрешение уголовного дела о нем справедливым и беспри- страстным судом». Такой подход не будет наводить туман на проблему, а позволит мотивировать приме- нение имеющихся механизмов обеспечения чистоты судебного приговора. Альтернативным URL: http://kremlin.ru/events/president/news/17556 (дата обращения: 03.05.2015). Именно таким образом и предлагает обозначать на- званные «несуразицы», допуская их и в некоторой степе- ни игнорируя, известный ученый Ю. В. Голик (Голик Ю. В. Истина в уголовном праве. СПб: Юридический Центр- Пресс, 2013. С. 31. вариантом является наделение судьи во всех случаях, несмотря на изъявление вовлеченных в уголовный процесс лиц, обязанностью обес- печивать правозащитную функцию в уголовном процессе. В связи с изложенным одной из основных за- дач уголовной политики является обеспечение не огульной, а справедливой борьбы с преступ- ностью, без перекосов и массовых репрессий. Поэтому и законопроекты должны быть напол- нены не просто идеями, а реально исполнимы- ми нормами. Другим не менее знаковым событием по- следнего времени является идея возрожде- ния в России института следственных судей. На первый взгляд, реформа подобного рода напрашивается. Дело все в том, что в течение последних 10 лет возникает вопрос: с какой це- лью государство осуществило создание дорого- стоящего Следственного комитета Российской Федерации, если единого следственного орга- на не образовано и, видимо, не будет создано в ближайшее время, а реформа органов предва- рительного следствия напрашивается. Так, начальник Следственного департамента МВД России, доктор юридических наук, про- фессор А. В. Савенков, выступая на научной конференции в Санкт-Петербургском государ- ственном университете, жестко раскритиковал работу юристов в следственных органах и кри- миналистике, заявив, что «наши следователи знают инструкции МВД и Бастрыкина, а УПК даже не открывали»25. По сравнению с организацией следствия в прокуратуре26 штат Следственного комитета Российской Федерации непомерно раздут. Так, в настоящее время предусмотрено более 23 тыс. штатных ставок работников этого государствен- ного органа27. Лейтмотивом процесса озвучивались необ- ходимость отделения следствия от прокурора и повышение самостоятельности следственных подразделений28. В итоге реформы роль проку- рора внутри ведомства взял на себя руководи- тель следственного органа, а самостоятельность следствия осталась лишь идеалом. Отчасти идея выделения следствия из про- куратуры провозглашена в Концепции судебной Пушкарская А. Никто не хочет становиться кримина- листом // Коммерсантъ. 2015. 11 июня. До реформы следствие в прокуратуре Российской Фе- дерации осуществляли всего 8 тыс. человек. Указ Президента Российской Федерации от 14.01.2011 г. № 38 «Вопросы деятельности Следственного комитета Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 4. Ст. 572. Пояснительная записка к проекту федерального за- кона № 401900-4 «О внесении изменений в Уголовно-про- цессуальный кодекс Российской Федерации и Федераль- ный закон „О прокуратуре Российской Федерации“» // СПС «Консультант Плюс». реформы29 - именно создание объективного ар- битра-прокурора внутри системы обвинитель- ных органов позволило бы, по мнению ее раз- работчиков, обеспечить названное требование. Однако на практике начинания оказались трудно реализуемыми, так как привели к созда- нию полувоенной организации - Следственно- го комитета. Достичь самостоятельности следственной деятельности позволит, как полагает автор идеи введения института следственных судей Т. Г. Морщакова, активизация судебного конт- роля за предварительным следствием. В этом случае отдельные наиболее значимые полно- мочия (по возбуждению уголовного дела, соби- ранию доказательств, направлению уголовного дела в суд) будет реализовывать следственный судья - лицо, являющееся по статусу судьей, а по полномочиям - следователем. Принятие данного предложения также устранит, как полагают разработчики, главный дефект УПК РФ - «господство на досудебных стадиях процесса стороны обвинения». Карди- нальная ломка уголовно-процессуального за- кона предполагает среди прочего фактическое нивелирование стадии утверждения обвини- тельного заключения по всем уголовным делам, возрождение института возбуждения уголовно- го дела судьей, создание исключений из прави- ла об исследовании всех доказательств судьей, рассматривающим уголовное дело по существу (теперь это сможет сделать следственный су- дья на досудебной стадии процесса). При этом предполагается, что следственный судья будет работать в отдельном судебном присутствии, не подчиняться председателю районного суда, но иметь статус такого судьи. Для столь серьезных изменений требуется значительная научная проработка подобной инициативы. За скобками авторов законопроек- та остаются многие негативные обстоятельства, которые могут наступить в случае ее одобрения. Так, есть опасность взрастить следствен- ного судью, равнодушного к результатам пред- варительного расследования (он по статусу независим, и его работа не может оценивать- ся по итогам расследования преступлений). В связи с этим он может на практике высту- пать за простое соблюдение формальностей, что в конце приведет к снижению гарантий прав личности в уголовном процессе. Только личная ответственность должностного лица органа предварительного расследования по- зволяет более или менее эффективно бороться с преступностью. Интересно наблюдение од- ного из разработчиков действующего УПК РФ Постановление Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991 г. № 1801-1 // СПС «Консультант Плюс». 2001 г. Л. Б. Алексеевой, озвученное ею на VIII Кудрявцевских чтениях в Институте государ- ства и права РАН. Признанный ученый уве- рила собравшихся в том, что надежды авторов процессуального закона не оправдались ввиду демонстрируемого судьями равнодушия к ре- шению вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Использован- ный в судебных актах термин «обоснованное подозрение», обозначающий одно из условий для положительного разрешения соответству- ющего ходатайства следователя, не определен в законе, что позволяет судьям лишать свободы лиц, уверенности в причастности к совершению преступлений которых нет даже у прокурора. Все это нивелирует на первый взгляд благое намерение - обеспечить права участников уго- ловного процесса, вовлеченных в него ввиду со- вершения преступления, не обеспечивает спра- ведливость уголовного судопроизводства. Выявленные недостатки в реформирова- нии уголовного процесса связаны, в основном, с недостаточной проработкой законопроектов. Пояснительные записки к проектам федераль- ных законов давно уже не содержат научного анализа складывающейся в обществе крими- ногенной обстановки, а включают в себя лишь ссылки на общепризнанные нормы-принципы, практику зарубежных стран, абстрактную целе- сообразность принятия того или иного законо- дательного решения. Так, находящийся на рассмотрении в Госу- дарственной Думе Федерального Собрания Рос- сийской Федерации проект федерального закона «Об уголовной ответственности юриди- ческих лиц», вводя в юридический оборот по- нятие уголовной ответственности организаций вместо ответственности ее должностных лиц со- держит ссылку на опыт различных зарубежных стран. При этом разработчиками игнорируется принятые в России отечественные принципы уголовного и уголовно-процессуального права с индивидуализацией уголовной ответственно- сти и наказания. Мало кто знает, что разработка соответству- ющего законопроекта была в 2009 г. поддержана Посольством США в России среди других проа- мериканских законодательных инициатив. По нашему глубокому убеждению, принятие уголовно-процессуального закона должно быть связано с пониманием его будущей роли в борь- бе с преступностью. Без этого общество обрече- но на дорогостоящие юридические процедуры, перетряску кадров исполнителей и расширение влияния организованной преступности. В этой связи необходимой системой сдер- жек от усиления правоохранительных органов должно стать обеспечение незыблемости раз- деления процессуальных функций: уголовного преследования, защиты и разрешения уголов- ных дел. Независимость адвокатской деятель- ности, ее обеспечение в некоторых случаях за счет государственного принуждения позво- лит предотвратить перекосы в правоприме- нительной практике. Второй немаловажной составляющей является воспитательная рабо- та с кадрами в правоохранительных органах, их просвещение в целях формирования дейст- вительно мыслящей творческой личности ря- дового исполнителя, способного принимать справедливые решения. Здесь уместно при- вести слова известного процессуалиста про- фессора А. И. Александрова, который, считая борьбу с преступностью наиважнейшей зада- чей правоохранительных органов, не исклю- чил, что «некий нечистоплотный сотрудник (а по существу - преступник), погнавшись за высокими показателями раскрываемости, решится нарушить закон и привлечь неви- новного, то никакая другая парадигма, будь то „контроль над преступностью“ или „про- тиводействие преступности“, не удержит его от совершения преступления»30. Из сказанного ясно, что реформа уголовно- процессуального закона должна вестись осто- рожно и продуманно с учетом обозначенных факторов. Мы полностью поддерживаем вы- сказывания профессора А. Д. Бойкова: «обес- печивая тот или иной статус органов уголов- ного преследования, процессуальное право может способствовать либо препятствовать борьбе с преступностью, а следовательно, вли- ять на состояние преступности и уровень за- щищенности граждан, общества и государст- ва от преступных посягательств»31. При этом докладчик резко негативно воспринял лише- ние УПК РФ категории цели, а также исключе- ние из закона такого важного ориентира для всей системы уголовного судопроизводства, как борьба с преступностью32. Мерилом справедливости является здравый взгляд на вещи. Умение выработать его, не ока- заться заложником конъюнктуры - искусство истинного юриста-законодателя, юриста-ис- следователя и, наконец, юриста-практика. Александров А. И. Указ. соч. С. 145-146. Научно-практическая конференция «Правовая и криминологическая оценка нового УПК РФ» (Цит. по: Кудрявцев В. Н. Указ. соч. С. 83). Шульга В. И. Научно-практическая конференция «Правовая и криминологическая оценка нового УПК РФ». URL: http://www.law.edu.ru/ (дата обращения: 10.04.2015).