THE MOTIVE OF THE CITIZENSHIP OF THE PROVINCIAL NOBILITY LATE XVIII - BEGINNING XIX CENTURIES (ON THE MATERIAL OF "DAY NOTES" BY PETER OZNOBISHIN)

Full Text

Мотив гражданственности провинциального дворянства конца XVIII - начала XIX вв. ярко прослеживается в «Дневных записках»[1] Петра Никаноровича Ознобишина (1770-1813)[2]. 1797 год - первый год начала реформ Павла I. Многое из того, что случилось в этом году, Петр Никанорович объясняет тем, что это - год «невисокосный». 5 апреля (16) 1797 г. в день своей коронации император сам зачитал Новый порядок престолонаследия, который просуществует до 1917 года. Сенат опубликовал этот документ 14 (25) апреля 1797 года: престол переходит представителю царствующей династии мужского пола в порядке старшинства. Это, по мысли Павла I, предотвращало возможность дворцовых переворотов. Ирония судьбы: Павел был убит как раз в ходе дворцового переворота. Кроме этого, Павел издал манифест о трехдневной барщине - начало законодательного ограничения крепостного права в России. А также законодательно запрещалось заставлять крестьян работать в воскресные дни. В этом же году Россия продолжала воевать с Наполеоном на территории Европы: знаменитый Италийский поход А.В. Суворова. Петр и его жена встретили новый год в Пензе. Стояли сильные морозы: внизу 165 листа, за рамкой, есть приписка о том, что «16 генваря был мороз на 30 градусов» (I, л. 165). Поехали в родовое имение Троицкое по «предурной дороге, ехали всю ночь» (I, лл. 166-167). Гостили в Корсуне, Симбирске и 11 февраля 1799 г. они «поутру рано приехали мы в Казань» (I, л. 170). Интересно, что для чиновников того времени использовались съемные квартиры, переезжали Ознобишины с одной на другую довольно часто. Почти каждый день - служба в Комиссии: прием денег, письма по службе, а в эти месяцы много писем из Астрахани, из дома, ответы на них. Чиновник конца XVIII - начала XIX вв. и по службе, и по душе должен был много писать, следить за перепиской, отвечать на запросы, огромное количество рапортов вышестоящим начальникам. За всеми этими обычными и обыденными делами, заботами стоит честный, порядочный человек, дворянин из глухой провинции. И сейчас Инза, возникшая неподалеку от Троицкого, городское поселение, узловая станция. Троицкое рубежа XVIII - начала XIX веков - самая обычная дворянская усадьба помещиков средней руки, и вместе с тем там проживали высокообразованные по тому времени люди, достаточно передовые по своим взглядам и гражданским убеждениям. Только через 50-60 лет усилиями следующего поколения Ознобишиных, и прежде всего сына Петра Дмитрия Ознобишина имение станет образцовым, культурным гнездом Симбирской и Пензенской губерний. Служба в Казенной палате Астрахани, Казани, Царицына стала уделом жизни Петра Никаноровича. Именно исполняя свой гражданский долг, Петр так усердно служит, о чем красноречиво говорят его ежедневные «Записки»; так, 27 апреля 1799 г. он пишет: «Принял слишком сии 100000 р[ублей]» (I, л. 191), а уже на следующий день, 28 апреля 1799 г. новая запись: в «четверток поутру был в комиссии» (I, л. 192). 5 мая 1799 г. «четверток поутру был в комиссии и почте» (I, л. 193). И так практически каждый день. Исполнять свой долг - святая обязанность Петра, как и тысяч других российских чиновников его уровня. 26, 27, 28 мая 1799 г. Петр записывает: «Получено известие о разбитии не малой части французов в Италии Суворовым» (I, л. 198). За этой лаконичной фразой стоит замечательный Италийский поход А.В. Суворова[3]. Во время своего пребывания в Астрахани Петр Ознобишин познакомился с семейством Варваци[4]: на момент знакомства они только получили российское дворянство, поддержку правительства и лично Екатерины II. Безусловно, имело значение их финансовое обеспечение: глава семейства был миллионером, что и определило и его судьбу, и судьбу его детей. Петр Никанорович был одним из двенадцати детей у Никанора Ознобишина и, естественно, не мог претендовать на богатое наследство. Поэтому женитьба на одной из дочерей Ивана Варварци - Александре - бесспорно, давало возможность и карьеру сделать, и обеспечить себя материально. Отслужив в Казани, он вернется в Астрахань и напишет о венчании в соборе, поедет в свадебное путешествие через родные места - Пензу, Троицкое, Симбирск - до Казани. К сожалению, в этом долгом путешествии Петр ни разу не запишет в дневнике, о чем он разговаривал с женой, какие эмоции его переполняли: только о поломке кареты более-менее подробно и о том, что им пришлось пересесть в возок. Судя по записям, Петр особенно подробно описывает свои служебные обязанности и погоду (причем о погоде - ежедневно). Так, 2 - 4 июля 1799 года он записывает о казанской погоде: «день был теплой и ясной», «день был с утра ясной», 7 июля «день был с переменною ясностию… Ночь была ясная и теплая»; часто после обеда он фиксирует - «силной дожжь» (II, лл. 104, 105)[5]. 1 августа 1799 г. П.Н. Ознобишин узнал, что послано на него представление С.К. Вязмитинову[6] «О помещении на сие место меня»: речь идет о назначении Петра в Царицын комиссионером[7] (II, л. 107). 4 августа 1799 г. в «четверток день был такой же. По утру по известию было собрание всего дворянства в соборе, где было благодарственное молебствие за победу, одержанную над французами графом Суворовым при Жиованни[8] (подчёркнуто П.Озн. - О.Б.). По окончании чего был в комисии, где свидетелствована была казна и оказалось капиталной в 50000, воинской жалованной во 140655 р[ублей] 5 к[опеек] и инвалидной 4428 р[ублей] 86½ к[опеек]. Потом пробыл весь день дома. Ночью был маленкой дожжичек» (II, л. 107 об.). Как всегда у Петра Ознобишина, нет каких-либо комментариев или эмоций по этому событию, это его манера, его стиль: суховатый, деловой, чисто информационный. Поэтому его «Дневные записки» - не мемуары, где автор дает волю чувствам, воспоминаниям, делает сопоставления и т.п. Он систематически получает русские и французские газеты, внимательно штудирует их - ведь это основной источник информации для всей российской провинции. Конечно, они приходят с большим или меньшим опозданием. Довольно много времени отводит Петр своим взаимоотношениям не только с семьей, но и с крепостными. Так, 26 августа 1799 г. он пишет, что «По утру рано приехали из деревни от брата Серг[ея] Ник[аноровича] люди с запасом ко мне - Артюшка, бежавший от меня, Яшка кучер, Ванька форейтор и девочка Маврушка, привезли писмы от матушки от 12 и 13 августа и братнино из Троицкаго от 14-го августа. Матушка пишет, чтоб к людям быть добрее, за то что бежавшие к ней не лгали, а брат просил, чтоб Артюшку простил, но я решился его не держать и отправил обратно» (II, л. 111 об.). Петр описывает типичную в то время ситуацию из жизни помещиков: он был довольно добр к крепостным, 27 августа «По утру все збирал людей в дорогу, отправляя Акульку и Артюшку обратно и с ними разныя для дома нужныя посылки, дав им от здешней полиции билет. После обеда их отправил с писмом к брату Сергею Никонорычу» (II, л. 111 об. - 112). Далеко не все помещики были так лояльны к своим крепостным и их провинностям. Художественная литература конца XVIII - первой половины XIX вв. запечатлела ужасы крепостничества - от радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву» и … до тургеневских «Записок охотника». Не претендуя на высокохудожественные образцы эпохи, Петр Ознобишин в своих «Записках», исходя из их жанра, выявляет характерные черты русского провинциального дворянства. 6 сентября 1799 г. Петр был в комиссии, а на почте получил московские газеты, «где писано о разбитии Жуберта Соворовым»[9] (так в рукописи - О.Б.) (II, л. 113 об.). Как известно это была битва русских войск с французскими при Нови 4 (15) августа, продолжался знаменитый Италийский поход. На первый взгляд кажется, что «Записки» представляют набор разрозненных заметок: записки изо дня в день по одному и тому же сценарию. Но теория текста убеждает нас, что «Записки» представляют некую содержательную целостность, при всей пестроте фактов, явлений, замечаний, но все это консолидируется образом автора-повествователя. «Записки» скрытно, подспудно, но передают атмосферу Павловской эпохи: мы ощущаем преддверие исторического перехода от «осьмнадцатого» столетия к Александровской эпохе. Воспитанный в просвещенной, пусть и провинциальной дворянской среде, Петр Никанорович способен, если не понять, то почувствовать «смену вех». При этом у него достаточно широкий кругозор: из-за особенностей службы он переезжает по Волге вверх и вниз из города в город, от Казани до Астрахани. Конечно, ему трудно следить за общероссийскими событиями, тем более за европейскими. Мы не раз обращались к трудам Юрия Михайловича Лотмана, особенно к его замечательным «Беседам о русской культуре»[10]. «Ритм истории», который так гениально ощущал А.С. Пушкин, заставил Ю.М. Лотмана сказать, что XVIII век принял - такой же «великий конец», «как и первый век нашей эры, завершивший огромный исторический цикл»[11]. Как А.Н. Радищев для А.С. Пушкина, указывает Ю.М. Лотман, был «человек века, в котором “отразилась вся французская философия XVIII в.”»[12], так и Петр Ознобишин, конечно, человек XVIII века (не смотря на то, что в 19 веке он проживет еще 13 лет). Люди рубежа эпох чрезвычайно интересны: всегда непросто начинать новую эру, перейти из прошлого века в нынешний. «Переломный человек» особенно переживает смену вех, обеспечивая стык культур. И об этом нам повествуют не только синопсисы, истории, художественные тексты…, но и дневники, мемуары, а в данном случае «Записки» явственно отражают эпоху слома: исторические факты поданы через «живого» свидетеля перелома. История постигается не только «выпадающимися» личностями, по выражению М.Н. Виролайнен, но и такими обычными, обыкновенными людьми, каким был Петр Никанорович Ознобишин. Нельзя согласиться с утверждением польской исследовательницы Элизы Малек о том, что «несмотря на все усилия литераторов и властей, отход дворян от службы государству был “повальным”»[13]. Без статистики нельзя делать такие утверждения, а «усилия литераторов» были однонаправленными: некорректное утверждение. Наши многолетние исследования показывают, что какая-то часть русского дворянства, в основном столичного, стремилась пребывать в «праздности и праздничности, … тяготели ко всякого типа игре и забаве»[14], но абсолютное большинство и столичных, и, особенно, провинциальных дворян, служило на военной и гражданской службе. И тому яркое подтверждение огромный род пензенско-симбирских дворян Ознобишиных. «Записки» Петра Никаноровича свидетельствуют, что и он, и сотни (именно сотни, судя по его переписки) из его окружения дворян верой и правдой служили своему Отечеству. «Дневные записки» Петра Ознобишина кажутся чрезвычайно просты, но это простота дорогого стоит: обыкновенность возведена в ранг культурно-исторического явления. В истории русской литературы и культуры мы отыщем немного подобных «Записок»: поражает скрупулезность автора, его трудолюбие, честность, хронологический охват - изо дня в день с 1796 г. по 1811 г. 14 сентября 1799 г. Петр Ознобишин получил «указ о посылке меня комиссионером в Царицын» (II, л. 115). На листах II, л. 118 об., 119 он дает очень интересное «Примечание», в котором описывает «город сей Казань»: насколько нам известно, это - первое описание Казани[15]. 30 сентября он выехал из Казани, а 2 октября «под вечер приехал в Корсун», 3 октября - в родовое имение Троицкое, где «нашли братьев Сергея и Ивана, … и всех в добром здоровье» (II, л. 119 об.). 24 октября приехали в Царицын (II, л. 122), где он вновь начал получать «газеты русския и французския». Примечательно, что Петр, как и его отец Никанор, читал по-французски, а его сын Дмитрий Петрович станет полиглотом: по разным сведениям он владел от 10 до 14 языками. По делам службы, судя по «Запискам», он неоднократно ездил из Царицына в Астрахань через Сарепту[16] (14 ноября, 1 декабря) (II, л. 123 об., 124). 17 декабря он получил московские и французские газеты, из которых узнал о победе «цесарцов над французами»[17] (II, л. 131 об.), а 24 декабря он вновь прочитал в тех же газетах те же сведения (II, л. 133 об.). Почти каждый день Петр фиксирует в «Записках» свои служебные дела: «хлопотал», «свидетельствовал казну» и т.п. 30 декабря «получил из военной комиссии указ с новою печатью герба с украшением Малтискаго Креста» (II, л. 135 об.). Лист 136об. дает «Примечание», в котором содержится описание города Царицына[18] по тому же типу, что и Казани. Таким образом, «Дневные записки Петра Ознобишина» - интересный материал для характеристики гражданственности и патриотизма провинциального дворянства конца XVIII - начала XIX вв. Особый интерес они представляют для специалистов в связи с тем, что это сугубо архивный материал и впервые нами вводится в научный оборот.

About the authors

O. M Buranok

Samara State Social and Pedagogical University

Email: buranok@pgsga.ru
Samara, Russia

A. O Buranok

Samara State Social and Pedagogical University

Email: buranok@yandex.ru
Samara, Russia

References

Supplementary files