URBAN CHRONOTOPE - URBAN SEMIOTICS. FLORENCE AND SAINT PETERSBURG

Full Text

1. Хронотоп - семиотика - город В предлагаемой статье мы хотели бы обратить внимание на один из новых междисциплинарных разделов гуманитаристики: город и время; городские хронотопы как важнейшие инструменты изучения города. В поле нашего внимания будут находиться также методические вопросы: трансфер новых гуманитарных концепций в практики вузовского преподавания. ИСТОРИЯ ВОПРОСА. В самом кратком обзоре нельзя не вспомнить, что в отечественной науке проблема «город и время» стала осмысляться еще в начале ХХ века. Апологетом этого направления был ученый и легендарный Петербургский экскурсовод Н.П. Анциферов. Его методология и книги используются отечественными и зарубежными исследователями и в ХХI веке: «Душа Петербурга», «Пути постижения города как социального организма. Опыт комплексного подхода» и др. Создавая образ Петербурга для массовой послереволюционной аудитории, Н.П. Анциферов и другие ученые его круга опирались на профессиональные понятия «гений места», «архетипы пространства», заданные литературой (Петербург в произведениях А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского и др.). Напомним также, что с 1984 года в Тартуском университете публиковались ученые записки по «Семиотике города и городской культуре», получившие мировую известность. Первый подобный выпуск был посвящен Петербургу, он включал статьи Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачева и других выдающихся ученых [1-5]. Ниже мы обратимся к этим материалам, проецируя их на самые знаменитые города Европы: Флоренция, «цветок Тосканы», величайший центр эпохи Возрождения; Петербург, великая столица русской культуры XIX века. Почему маститые философы и социологи современности вновь и вновь обращаются к интерпретации этих городов? В чем особенность трактовки хронотопа в городе титанов Возрождения? Наконец, насколько подобные темы культурного трансфера могут быть интересны современным студентам? Не имея возможности в данной статье развернуть обстоятельный библиографический обзор, укажем лишь на некоторые фундаментальные современные исследования Л.М. Баткина, В.С. Библера, а также на работы известного немецкого философа и социолога Г. Зиммеля [6-9]. В 1970-1980-х годах стало ясно, что рядом с новыми философско-культурологическими исследованиями Возрождения стоит фундаментальный труд М.М. Бахтина, написанный еще в середине ХХ века и посвященный народной культуре и роману Франсуа Рабле [10]. Напомним, что Бахтина критиковали семиотики. По их мнению, он был не столько филологом, сколько философом, создавшим свою картину европейской культуры[11]. Примечательно, что мировое признание получили обе ветви гуманитаристики: как ранее созданные концепции хронотопии, по М.М. Бахтину, так и семиотические методики Тартусской школы. В той давней, но все еще актуальной полемике замечательно «развел стороны» Н.Д. Тамарченко, коротко и определенно сформулировав предмет дискуссии. Цитируем резюме Н.Д. Тамарченко, посвященное Бахтину: «Не слишком упрощая, можно сказать, что в восприятии многих "Проблемы поэтики Достоевского" написаны о необходимости общения и взаимопонимания, о непродуктивности авторитарного монологизма и плодотворности толерантного диалогизма. А "Творчество Франсуа Рабле" - о противостоянии народа, приверженного к телесным радостям, авторитарной власти, которая порождает агеластов и враждебна телесной, особенно сексуальной, свободе. И не только в эпоху средневековья» [12]. Примечательно, что в декабре 1992 года, в последнем прижизненном интервью Ю.М. Лотмана с философом Л. Моревой, в сущности, было заключено "перемирие". Л. Морева тогда предложила обсудить Петербург в трех модусах: Петербург исторический, Петербург сакральный и Петербург вневременной. Однако Ю.М. Лотман неожиданно не согласился с ее предложением. По мысли одного из основателей российской семиотики, проблема «город и время» состоит в саморазвитии горожан [13-17]. Бессмысленно обсуждать город без горожан. По его словам, «город - не кладовая для хранения ценностей. Мы создаем некую модель, жесткую, которая сама себе равна, и она очень удобна для стилизаций, для исследовательских построений. Но в модели нельзя жить, нельзя жить в кинофильме, нельзя жить ни в одном из наших исследований. Они не для этого созданы» [13-17]. По нашему мнению, подобная позиция поставила точку на противопоставлении философско-филологических концепций культуры, создателем которых является М.М. Бахтин, и семиотических методов анализа, направленных на морфологический анализ тех или иных текстов культуры. И, наконец, на пороге XXI века оформилось достаточно многолюдное течение, суммирующее семантические, пространственно-временные и массово-экскурсионные модели современных российских городов. Сошлемся на концепции Т.С. Злотниковой, Н.Л. Новиковой и других авторов, измеряющих развитие городов их влиятельностью на идентификацию горожан [18-20]. Таким образом, современные философско-культурологические дискурсы города опираются на хронотоп - модели пространства/времени, проявляющиеся в природных, экономических, национальных основаниях и традициях - через сопоставление разных эпох и пространственно-временного устройства города в тот или иной период, повседневность и проекции будущего. Один из культурно-философских лейтмотивов-«выход в город», панорама развития горожан во времени: будь то великие латинские буквы на часах Рима или часовые башни Московского Кремля. 2.Студии гуманистов, мировая торговля и экскурсоведение Много лет на занятиях со студентами разных вузов - в классическом и специализированном университете в Самаре, расположенной на Волге, мы представляли слушателям и читателям разные города мира. Несколько раз выходили в свет в Самаре наши книги для учителей и студентов: «Путь длиной в века», «Город - Страна - Планета. Модели гуманизма в художественной культуре» [21, 22]. Они были ориентированы на исчезнувший сегодня школьный предмет «Мировая художественная культура», но не только. Следуя за методологией Бахтина и Лотмана, Анциферова и Зиммеля, мы стремились воспроизвести дух тех городов, которые создали свое новое пространство и новые возможности для развития горожан, а также принципиально новые институты, порожденные культурой. Для современных студентов любых специальностей, будь то медики или информатики, подобные курсы по «Мировой художественной культуре», привязанные к конкретным городам, всегда были востребованы. Одним из самых притягательных городов, расцветшим на стыке Средневековья и Возрождения, несомненно, была Флоренция, ставшая для Возрождения центром, похожим на Афины или Петербург, созданный Петром Великим и Екатериной Великой. Процитируем по книге выдающегося знатока художественной культуры, профессора А.Ф. Лосева «Эстетика Возрождения»: «Центр гуманизма в течение полувека, Флоренция своим благосостоянием и своим престижем смогла, как очаг света, привлечь к себе все богатство человеческого духа. Будучи местом, куда стекались наиболее драгоценные рукописи и где встречались знаменитейшие эрудиты, она стала, помимо того, художественной мастерской, в которую каждый вносил свой талант» [23]. Флоренция выделялась еще в XII-XIII века среди других городов-коммун: мастерская, банковская столица, лаборатория, которая выковывала идеи, подхваченные другими. Раскаленным воздухом Флоренции дышал Данте. В эпоху Возрождения Флоренция сформировала Микеланджело, здесь прожили долгие годы Леонардо да Винчи, Боттичелли. Во Флоренции родилась опера; здесь в канцелярии-«офисе» герцога Козимо Медичи стены украшались полотнами великих художников, превратившими служебные пространства в первый общедоступный музей Уффици. В художественной истории города выделяют разные периоды: раннего, зрелого и позднего Возрождения. Самые информированные туристы наших дней поражаются количеству музеев, коллекций, роскошных дворцов и великолепных мраморных скульптур, высящихся прямо на улице. Узкие улочки. Вечереет. Трехэтажные, высокие и торжественные палаццо, сложенные из коричневато-серого, необработанного камня. Они величественны, как крепостные стены. Уже в XIII веке здесь было около 300 сукнодельчатых мастерских, которые принесли городу благополучие и процветание. Население Флоренции к началу XIII века было невиданно огромным - 90 тысяч; в следующем веке оно выросло в десять раз благодаря привлечению новых городских жителей в мануфактурные производства, благодаря возможностям разбогатеть, занимаясь торговлей. Торговали одеждой, снедью, пряностями, книгами, а главное - атмосферой, необычной городской архитектурой, скульптурами, музеями, театрами. Толпа движется к центру, к площади. Выплывает изумительный абрис мощного и легкого, облитого лунным светом свода. Огромная и как будто невесомая масса Санта Мария дель Фиоре в сиреневом вечернем воздухе кажется высеченной из белого мрамора и вознесенной в небо. Вокруг очень людно. Кажется, что горожане той старой Флоренции, увлеченные спорами о новых найденных античных скульптурах или рукописях, идут в толпе вместе с нами. Плывет теплая ночь. Упираются в небо зубцы дворца Синьории - выборного городского совета. Так же, как и много лет назад, члены городского совета скуповато распределяют городской бюджет, зная, что за каждую потраченную лиру должны будут отчитаться. С XII-XIII веков все должности городского управления заполняются в результате демократических выборов. Эти выборы сохранились и в XIV-XV веках, когда установилась власть Медичи. И тогда в высших органах управления участвовало 1428 человек. Пополаны - торговцы и фабриканты, «жирный народ», не отдали своего участия в управлении городом. В стенах Синьории расчет и обыкновенный здравый смысл должны казаться значительными и несуетными. Перед зданием Синьории стоит знаменитый микеланджеловский Давид, заказанный специально как символ и украшение городской власти. Мощный, одухотворенный, пятиметровый, умно контролирующий свою силу гигант. Уже в XIX веке в медицинских практиках появилось клиническое понятие «синдром Стендаля», напоминающее о том, как известный французский писатель потерял сознание от объема и разнообразия прекрасных скульптур на улицах Флоренции. «Синдром Стендаля» в той или иной форме переживают многие посетители великого города на реке Арно, сраженные обилием великих созданий человеческого гения. Однако в художественных текстах или просветительских пояснениях мало кто задается вопросом: что породило невиданное богатство Флоренции? Откуда герцоги города и обыкновенные купцы брали деньги на великолепный каррарский мрамор и его доставку во Флоренцию; на оплату дорогостоящих художников, таких как Рафаэль, которых ждали в королевских дворцах всего мира; на постройку Синьории; на великолепные надгробные скульптуры Микеланджело? В комментариях к бесчисленным флорентийским коллекциям, как правило, отсутствуют вопросы об экономике Флоренции и немногих других богатейших городов Европы эпохи Возрождения. В XIV веке Флоренция стала банковской столицей Европы, соизмеримой с Лондоном, Брюгге или Любеком. Само слово «банк» происходит от итальянского «банка» - скамейка, на которой во Флоренции заключались сделки, кредиты и подписывались векселя. В XIII-XV веках ряд крупных городов Европы был объединен и обеспечен единой банковской системой. Банковские векселя, выданные во Флоренции, обеспечивали торговые транзиты по морю и по суше. Если во Флоренции банки выдавали векселя, котирующиеся по всей Европе, то первая банковская биржа расположилась в городе Брюгге, куда ежегодно приезжали сотни купцов. Здесь устанавливались цены на основные товары, без которых невозможно было вести единую торговую политику. Транснациональная банковская система Европы, руководимая банкирами Флоренции и Брюгге, стала чем-то вроде цифровой революции XXI века. Подобная оценка экономических и финансовых преобразований в Европе эпохи Возрождения признана повсеместно. Можно ссылаться на многочисленные научные публикации, однако в контексте нашей темы полезнее было бы обратить внимание на массовый жанр - монументальную мировую выставку «Transit Брюгге - Новгород», проходившую в немецком городе Эссене. Движение Европы по названному маршруту трактовалось как одна из важнейших мировых магистралей европейской цивилизации [24]. Торговая магистраль между Брюгге и Новгородом наряду с другими многочисленными магистралями сформировала новые городские центры Европы, а значит, новые ценности, смыслы и новые представления о человеке. По мнению Филиппа Доленгера, известного исследователя экономики позднего Средневековья и Возрождения, купеческая деятельность велась вдоль большой оси городов - от Новгорода до Брюгге и Лондона. Цитата: «К середине XIII в. ганзейские купцы обладали почти торговой монополией на обоих морях. Их коммерческая деятельность велась вдоль большой оси Новгород - Ревель - Любек - Гамбург - Брюгге - Лондон. В XIV в. они расширили и развили сухопутные торговые пути, связывавшие их с югом Германии и Италией. Кроме того, налаживались морские связи с атлантическими портами Франции, Испании и Португалии» [25, 26]. Едва ли не центральное место в ряду новых, мобильных и богатых городов этой эпохи принадлежало банковской столице этого времени, какой, как мы выяснили, был прежде всего город на реке Арно. Флорентийские памятники искусства, соборы и дворцы обеспечивались капиталами. Однако дух города формировали не банки, во всяком случае не только банки, а многочисленные гуманитарные кружки и объединения Studia Humanitatis. Члены этих гуманитарных студий называли себя «гуманистами», вкладывая в это понятие новые гуманитарные смыслы свободы, раскрепощенности и величия человека. Торговец, банкир или герцог считали недопустимым заниматься только своими хозяйственными делами или службой. Каждый гражданин Флоренции демонстрировал страсть к философии, искусству и другим гуманитарным занятиям, иначе горожане сочли бы его низким и недостойным человеком. Вот несколько знаменитых флорентийских гуманистов. Герцог Козимо Медичи, установивший свое единоначалие, но сохранивший привилегии демократической республики, был типичным предпринимателем, проводившим много времени в банке и в конторе. Это не мешало ему покровительствовать искусству, философии, окружать себя учеными и художниками. Священник Марсилио Фичино был духовным главой кружка поэтов, риторов, юристов и художников. Не странно ли это для священника? Ответим: это - гуманизм Возрождения. Наследник Козимо, Лоренцо Медичи, славился не только как мудрый правитель, но и как духовный, интеллектуальный вождь. Он - глубокий знаток философии, покровительствует искусствам. Его обожают художники.Знаменитые скульптуры Микеланджело в капелле Медичи, созданные и выставленные после смерти Лоренцо, - знак высокого почтения к этому воину, государю и знатоку искусств. Сын банкира Джаноццо Манетти сумел в зрелом возрасте благодаря одержимости и трудолюбию достичь блестящего знания языков, философии, ораторского искусства. Когда он в роли посла приехал в Венецию и произнес речь, длившуюся больше часа, то восторг дожей был так велик, что они говорили о готовности отдать за такого человека одну из главных земель. Художник Боттичелли был хорошо известен и любим во Флоренции. Его мастерскую шутливо и ласково прозвали «мастерской бездельников». Споры и диспуты, обнаруживавшие знание языков, умение держать в памяти сотни текстов, постоянно шли в его доме. Эта «гимнастика ума» была необходима самому художнику, его друзьям, среди которых был и великий Леонардо да Винчи. Универсализм Леонардо поражал гениальностью результатов, разнообразием интересов, но умением изящно и остроумно излагать свои мысли отличались все посетители мастерской. Похожие споры могли вести переписчик книг, торговец, гранд. Вот, например, загородная вилла «Рай» с прекрасным домом, садом и фонтанами. Ее владелец - флорентийский богач, ему принадлежали также несколько морских судов, доходные дома и палаццо в городе. Времяпрепровождение на такой вилле можно представить по пересказам русского ученого XIX века А.Н. Веселовского, глубокого знатока Возрождения и автора знаменитой "Виллы Альберти", изданной еще в 1870 г. Общество располагается у фонтана, под тенью сосен, у красивого стола, ломящегося от плодов и вин. Обсуждаются вопросы любви, жизни, каждый стремится перещеголять другого в изысканности речи. Когда дам нет, идут ученые дискуссии и дебаты на тему «Какими честными путями добываются деньги, зачем так преследуется ростовщичество?». Ответы полны цитат из «Политики» Аристотеля, но также шуток и живых наблюдений. Мы далеки от того, чтобы идеализировать духовную жизнь Флоренции XII-XVI веков: распри гвельфов и гибеллинов, «черных» и «белых» гвельфов продолжались чуть не целое столетие. Оппозиция бедноты, поддержавшей Савонаролу, вылилась в бедствия и насилия. И все же это было время необыкновенного тяготения к светскому общению, одухотворенному образованностью и восторженным почитанием гуманитарного знания. Гуманитарные занятия давали ощущение обновления и подъема. Это был тот пьедестал, на который человек мог вознести себя сам, запасшись трудолюбием и одержимостью к постижению мудрости. Вот еще одно имя знаменитого гуманиста Флоренции - Пико делла Мирандола, один из талантливейших людей Возрождения. У него родилась прекрасная вселенская идея: объединить всех, кто тяготеет к мудрости и Студиа Хуманитатис. В 1486 году Пикоделла Мирандола, желая создать общеевропейский гуманистический форум-диспут, написал «900 тезисов обо всем, что познаваемо». По его замыслу, в диспуте должны были принять участие все желающие, весь мир. Он оговаривал даже намерение оплатить проезд живущим далеко. Теперь обратимся к современным гуманитарным теориям. Можно ли определить глобальный хронотоп эпохи Возрождения? В чем состояли его доминантные смыслы? Вселенский проект, соединяющий прошлое, настоящее и будущее. Человек как точка пересечения земного и вселенского. Можно продолжать версии этого нового хронотопа - пространственно-временной модели мира. Можно детализировать новую семиотическую систему, выдвинутую Возрождением. Вывод: новые представления о мировом пространстве-времени и месте человека послужили основанием для всей последующей европейской культуры. Л.М. Баткин, автор блестящих работ о Возрождении, утверждает, что гуманисты Возрождения были первыми группами светской интеллигенции Европы. Выходцы из разных социальных кругов - купцы, нотариусы, торговцы, священники, герцоги, банкиры, художники, они вырабатывали новые идеи светской культуры [27]. Страстное погружение в гуманитарные занятия еще не делало человека «гуманистом» в современном понимании, но позволяло ему реализовать себя полностью, возвыситься, как считали флорентийские гуманисты, достичь полного благородства и достоинства. Как показало время, это был культурный фермент огромной значимости и долговременности. Подобные процессы, разумеется, происходили и в других городах той же эпохи. Оглядываясь на культурный потенциал возрожденческого города нельзя не сказать об аналогах в России. Разве «Зеленая лампа» была только литературным собранием, а не собранием русских гуманистов? Также «Могучая кучка» и «Товарищество передвижников» объединяли будущих создателей опер и картин, которые формировали новые знаковые системы и новые художественные пространства национальной культуры. Разве уникальные культурные проекты в Куйбышеве- Самаре, включая уже вошедшие в историю "Грушинский фестиваль", Конкурсы Д.Б. Кабалевского, а также совсем новые - Д.Д. Шостакович: 2020; Ширяевское биенале - не способствовали консолидации "человеческого материала" в городе на Волге?... Таким образом, эпоха Возрождения позволяет не только пристально вглядеться в прекрасное прошлое европейской культуры, наполненное новыми идеями и формами жизни, но и устремиться в культурные проекты будущего: где будут новые центры мировой культурной эпохи, с какими идеями они будут связаны, какими будут будущие гуманисты?..

About the authors

E. Ya Burlina

Samara State Medical University

Email: e.ya.burlina@samsmu.ru
Samara, Russia

References

Supplementary files