WHAT IS THE MYTH OF OEDIPUS: TO THE QUESTION OF THE STRUCTURE OF THE PLOT

Full Text

Миф. Что такое миф об Эдипе? Многозначное понятие «миф» интерпретируют по-разному: как раннюю форму мировосприятия; отражение событий реального прошлого; народное сказание о подвигах легендарных героев или богов. Иногда миф отождествляют со сказкой. Греческое слово μῦθος (миф) в значении «речь», «разговор», «высказывание» встречается уже в эпических поэмах Гомера. Однако в литературоведческом смысле его впервые употребил Аристотель в трактате «Поэтика». Рассуждая о том, как должен быть «организован» (συνίστημι) миф и каким должно быть «сочетание действий» (συστάσεωςτῶν πραγμάτων), дабы вызвать у зрителя «страх и сострадание», Аристотель приводит в пример Οἰδίπου μῦθον - Эдипа миф [1, c. 1453b]. Говоря современным языком, речь идет о структуре сюжета об Эдипе - именно так мы и будем понимать термин «миф». Гомер. Первые фрагментарные упоминания сюжета об Эдипе встречаются в литературных памятниках VIII-VI вв. до н.э. В «Одиссее» Гомера говорится, что Эдип «умертвил» своего отца и «в жены мать свою взял» (XI, 273-74. пер. В. Вересаева). У Гомера уже присутствует мотивы отцеубийства и инцеста, составляющие костяк сюжета, однако у него еще нет ни чудовищной Сфинги, ни загадки, которую в поздних версиях сюжета разгадывает Эдип. Гесиод. Гесиод в «Теогонии» не упоминает Эдипа, зато у него появляется «грозный Сфинкс» (правильно Сфинга, так как греческая Σφίγξ женского рода, - В.П.), рожденный «в гибель кадмейцам» (Теогония, 326. пер. В. Вересаева). Кадмейцы - жители города Фив (основанного прадедом Эдипа Кадмом), которые страдали от Сфинги, убивавшей всех, кто не мог решить ее загадку.В «Теогонии» упоминается Сфинга, но еще нет загадки. Однако в «Трудах и днях» обнаруживаем слова: «Выглядят люди тогда, как триногий (τρίποδι) / С сгорбленной круто спиной, с головою, к земле обращенной» (Гесиод. Труды и дни. Строки 534-35. пер. В. Вересаева). Впервые в поэтическом тексте слово «триногий» («трехногий») употреблено как метафора старика, опирающегося на палку. Позже образ «трехногого» существа станет частью загадки Сфинги: «утром на четырех ногах, днем на - на двух, вечером - на трех». Пиндар. Предсказание, согласно которому Лаий должен погибнуть от руки своего сына, появляется в V веке до Р.Х. во Второй Олипийской оде Пиндара: «Так роковой сын Лаия / Умертвил встреченного отца / Во исполнение древнего вещания пифии» [2, c. 39-40]. Пиндар упоминает предсказание оракула об отцеубийстве, но умалчивает об инцесте. От Эсхила до Овидия. В драматургическом жанре Эдип становится действующим лицом утраченной трагедии Эсхила и дошедших до нас пьес Софокла («Царь Эдип», «Эдип в Колоне») и Еврипида («Финикиянки»). Эдипу посвящены трагедии Ахея Эретрийского, Ксенокла Старшего, Филокла, Диогена, Теодекта, Ликофрона, пьесы Цезаря и Сенеки. Отзвуки сюжета об Эдипе находим в «Метаморфозах» Овидия, который говорит о сыне Лаия, разгадавшем загадку («Лайя сын разгадал те реченья» - книга VII, строка 759).Наиболее известные прозаические версии сюжета об Эдипе принадлежат псевдо-Аполлодору, Диодору, Павсанию и Гигину. Зулу и монголы. Давно замечено, что сюжет об Эдипе похож на традиционный сказочный сюжет: «В фольклоре сюжет Эдипа известен в форме сказки, легенды, эпической песни, лирической песни и народной книги. <...> в литературе, имеющей полуфольклорный характер, он известен в форме трагедии, драмы, поэмы, новеллы. Он известен у всех европейских народов, а также в Африке (зулу) и у монголов» [3, c. 260]. Здесь необходимо сделать пояснение: в фольклорных версиях сюжета, в частности, африканских или у народов Океании, герой носит другое имя. В этой связи правильнее говорить о сюжете эдиповского типа. Мы рассматриваем не вообще сюжет, в котором есть отцеубийство, трудная задача и инцест, а собственно сюжет об Эдипе, в котором герой носит говорящее греческое имя Οἰδίπους. Таких версий также весьма много и все они, как правило, даже самые классические, например, «Царь Эдип» Софокла и «Финикиянки» Еврипида, отличаются друг от друга. Формула сюжета. Обобщенная схема сюжета под условным названием «Oedipus» приведена в указателе фольклорных сюжетов (так называемом индексе Аарне - Томпсона), в котором он обозначен под номером 931 в разделе «Реалистические сказки» под рубрикой «Сказки судьбы»: «Как предсказано в пророчестве, герой убивает своего отца и женится на своей матери». Эта формула сюжета расшифрована в указателе в виде последовательности ключевых событий: 1. Предсказание отцеубийства; 2. Оставление ребенка на произвол судьбы с целью избежать предсказания; 3. Спасение ребенка; 4. Попадание ребенка на воспитание в чужую семью; 5.Непреднамеренное убийство отца согласно предсказанию; 6. Инцест с матерью[4, c. 931]. Отцеубийство и инцест. К. Леви-Стросс, который описал инвариантную структуру мифа об Эдипе как совокупность всех его вариантов, рассматривал убийство и инцест как повторяющиеся в разных версиях мифа мотивы, выражающие более абстрактную оппозицию «недооценка-переоценка» родственных отношений [5, с. 428-444]. Наши представления о мифе об Эдипе так или иначе связаны с мотивами отцеубийства и инцеста - кровосмесительного брака героя с матерью. Между тем, оба эти мотива широко распространены как в мифологии, так и в фольклоре и не являются специфичными для одного только сюжета об Эдипе. Уран отрезал родному отцу детородный орган и зашвырнул его в море, что в символическом смысле равнозначно отцеубийству. Одиссей гибнет от руки своего сына Телегона. Алфемен убивает Катрея, не зная, что это его отец. Мотив инцеста также хорошо известен: богиня Земли Гея имела двенадцать детей от своего сына Урана; Диоген Лаэртский передает легенду об инцесте коринфского тирана Периандра со своей матерью Кратеей. Соединение мотивов отцеубийства и инцеста в сюжете об Эдипе в единый комплекс представляется трансформацией изначальной фольклорной схемы: 1) убийство царя его наследником; 2) женитьба героя на принцессе, что сопрягается с его предварительным испытанием - решением трудной задачи (согласно сказочному канону). По мнению В.Я. Проппа, мотив инцеста в сюжете об Эдипе возник в результате совмещения в едином фольклорном образе разных общественных отношений: Эдип - «сын и жених одновременно. С устранением дочери царя ее роль в фольклоре переходит на вдову царя. Эдип вступает в брак с матерью» [3, c. 292]. Поскольку ключевые мотивы отцеубийства и инцеста, входящие в сюжет об Эдипе, встречаются во многих мифах и в фольклоре, то возникает вопрос: а есть ли у сюжета об Эдипе собственная уникальная специфика или это лишь вариант традиционного сюжета о герое сказочного канона? Царский сюжет. В своей классической работе «Эдип в свете фольклора», посвященной сходству и различию между сюжетом об Эдипе и каноническим сюжетом волшебной сказки, В.Я. Пропп приходит в выводу, что, с одной стороны, «Эдип - это исконно царский сюжет, как и подлинная волшебная сказка, он кончается воцарением», а с другой, - «сюжет Эдипа откалывается от волшебной сказки <...>События сходны со сказочными, но и отличаются от них. Прежде всего бросается в глаза отличие последовательности. В сказочном каноне сперва дается трудная задача, а затем уже следует убийство царя. В Эдипе сперва происходит убийство царя, а затем уже дается трудная задача освободить город от сфинкса. <…> граждане объявляют наградой руку царицы-вдовы и царский венец тому, кто освободит их от бича. В патриархальном понимании наследник не мог стать царем при жизни старого царя. Следовательно, обещание царства может быть дано только после смерти царя. <…> царь сперва должен быть убит, а затем уже может быть дано обещание царства и руки царевны. Наоборот, при матриархальном строе сперва появляется наследник, жених дочери, а затем уже старый царь устраняется или, по-сказочному, делит с ним свое царство. В волшебной сказке поэтому клич исходит от самого царя, а в «Эдипе» он исходит от граждан города Фив, лишившихся своего царя» [3, c. 264, 288]. Отличие сюжета об Эдипе от сюжета волшебной сказки связывается с изменением исторической практики престолонаследования. По словам В.Я. Проппа, образ Сфинги «есть результат ассимиляции царевны, задающей задачу или загадку, и змеи, требующей себе человеческой дани <…> здесь мы с точки зрения сказочного канона имеем трудную задачу; самое содержание задачи для нас безразлично (разрядка моя,- В.П.)» [3, с. 289]. Между тем, нам представляется, что именно содержание загадки (трудной задачи) имеет принципиальное значение для понимания специфики сюжета об Эдипе и определения его отличия от традиционного сюжета волшебной сказки. С нашей точки зрения, содержание загадки в сюжете об Эдипе играет профетическую роль, заключая в себе скрытое предвестие судьбы героя в иносказательной форме. Сколько было загадок? Существует стереотипное представление, согласно которому Эдип решает одну загадку. Между тем, в пьесе Софокла «Царь Эдип» говорится не об одной загадке, а о нескольких: «Οἰδίπους ὅδε, ὃςτὰκλείν᾽ αἰνίγματ᾽ ᾔδει» (ОТ, 1524-1525) - «Вот, глядите - вот Эдип, / Он, загадки разгадавший» (пер. Ф.Ф.Зелинского); «Эдип, И загадок разрешитель» (пер. С.В. Шервинского). Слово αἴνιγμα [ǎi̯niŋma](загадка) поставлено в форме множественного числа αἰνίγματα. И это не ошибка и не случайность: те же слова о загадках - во множественном числе, вложены в уста самого Эдипа в другой пьесе - «Финикиянках» Еврипида: «Οἰδίπους ὅδε,ὃςτὰκλείν᾽ αἰνίγματ᾽ἔγνω» (Phoen., 1759) - «Вот Эдип, разгадавший знаменитые загадки» (пер. В.П.). Так сколько же загадок разгадывал Эдип? День и ночь. В книге X «Пира мудрецов» древнегреческого автора Афинея (II-III в н.э.) приводится загадка из утраченной трагедии об Эдипе, написанной Теодектом (IV в до н.э.): «εἰσὶ κασίγνηται διτταί, ὧν ἡ μία τίκτει / τὴνἑτέραν, αὐτὴδὲτεκοῦσ' ὑπὸ τῆσδετεκνοῦται» [6, c. 10.75] - «Жили-были две сестры, одна из которых рождает другую и, родив ее, сама рождается из той, которую носила». Ответ: «день и ночь». В греческом тексте употреблено слово κασιγνήτη, которое обозначает не только сестру, но вообще кровных родственников - сиблингов, например, братьев или и брата, и сестру. Поскольку от утраченной трагедии Теодекта «Эдип» сохранился лишь один фрагмент, а именно - эта загадка, то вероятно, она была одна из загадок, предложенных Эдипу[7, c. 1.72]. Загадка имеет и альтернативный ответ, связанный с мотивом инцеста: ведь родить (произвести на свет) собственного сиблинга, то есть, своего единокровного брата или сестру, можно только от собственной матери. Эта интерпретация загадки имеет соответствие в сюжете об Эдипе: вступив в кровосмесительную связь с собственной матерью, он стал отцом четверых детей - одновременно своих родных братьев и сестер. Тем самым, загадка о «дне и ночи» заключает в себе скрытое предвестие судьбы Эдипа. Море. В фольклорных версиях сюжета встречается и другая загадка, которую мог разгадывать Эдип: «Кто рождает детей, а потом забирает их назад?». Ответ: «море» - оно «рождает» волны, а затем «забирает» их назад в свои глубины. Завуалированный в загадке мотив ребенка, который возвращается в лоно матери, также содержит намек на инцест, отражающий события сюжета об Эдипе [8, c. 152]. В загадке о «море» мы снова имеем дело со скрытым предвестием судьбы Эдипа. Многоногое существо. Самая известная загадка, которая была предложена Эдипу - это загадка Сфинги о «многоногом» существе, точнее, о существе с меняющимся числом ног. В пьесах Софокла эта загадка отсутствует, но ее содержание известно из других источников: «Какое существо, имея один и тот же голос, становится поочередно четырехногим, двуногим и трехногим?» [9, c. 83]- «τίἐστιν ὃ μίαν ἔχονφωνὴντετράπουν καὶ δίπουν καὶ τρίπουνγίνεται <…>» [10, c. 348]. Ответ Эдипа: «человек: ибо в детстве он ползает на четырех конечностях, когда человек становится взрослым, он ходит на двух ногах, а в старости он берет в качестве третьей опоры палку» [9, c. 83]. Эротический подтекст. Нумерологическая загадка о существе с меняющимся числом ног, имеющая индоевропейские корни, существовала как автономный текст, который изначально не был связан ни со Сфингой, ни с Эдипом. Еще до соединения этой загадки с легендой об Эдипе в античности были известны ее эротические интерпретации: «у мужчины и женщины, когда они занимаются любовью, в общей сложности четыре ноги, у женщины - две, а у мужчины - три, если считать его пенис» [11, c. 265]. Хотя легенда об Эдипе и загадка Сфинги изначально были разными, независимыми друг от друга текстами, мы рассматриваем сюжет, в котором они уже переплетены в единое целое. В результате интеграции загадки в легенду об Эдипе эротический подтекст приобрел семантическое соответствие в сюжете: загадка стала скрытым предвестием женитьбы Эдипа. Загадка о человеке. Все три приведенные выше загадки, упомянутые в разных источниках в связи с сюжетом об Эдипе, допускают альтернативный ответ, основанный на эротическом подтексте. В этом смысле все эти загадки имеют функциональное сходство: они «подготавливает брак и воцарение», как в сюжете о герое сказочного канона. Однако загадка про существо, которое меняет число ног, имеет в сюжете об Эдипе особую значимость. Специфика сюжета. С нашей точки зрения, специфика сюжета об Эдипе связана с той «профетической» ролью, которую играет заключенное в этой загадке сочетание числового мотива и мотива ног. Этот мотивный комплекс, выраженной в загадке Сфинги (по версии псевдо-Аполлодора) прилагательными «четырехногий», «двухногий» и «трехногий», семантически соединяет между собой ключевые компоненты структуры сюжета: загадку, судьбу Эдипа и имя Эдипа. Содержание загадки. Уникальная особенность загадки про существо с меняющимся числом ног в сюжете об Эдипе (в отличие от «трудной задачи» для героя в традиционном сказочном сюжете) заключается в том, что ее содержание имеет соответствия: 1) в биографии Эдипа (у Эдипа изменяется число ног: опиряась на посох после самоослепления, он становится «трехногим»); 2) в «говорящем» имени Эдипа («пухлоногий», «двуногий»); 3) в числовой символике, связанной с Эдипом (Эдипу нет «трех дней» от роду, когда родители его обрекают на смерть; Эдип убивает отца на распутье «трех дорог»). Разберем эти пункты по порядку. Биография Эдипа. Сопоставление зашифрованных в загадке «про ноги» трех этапов жизненного пути человека «вообще» (детство - на четырех ногах, зрелость - на двух, старость - на трех) с биографией самого Эдипа, обнаруживает как сходство, так и различие. Различие состоит в том, что Эдип вынужден перемещаться на четырех конечностях не только потому, что он ребенок, но прежде всего из-за травмы ног - после рождения ему были проколоты сухожилия на лодыжках; на две ноги он встал не столько потому, что повзрослел, сколько в результате излечения изуродованных ног. Наконец, Эдип опирается на посох не по причине старости, а из-за того, что он выкалывает себе глаза. Посох старца оказывается посохом слепца [12, c. 293]. Часто упускают из виду, что Эдип становится «трехногим», когда он еще совсем не старик. В этой связи третья, последняя часть загадки - «о трехногом существе) - является не метафорой предстоящей старости Эдипа, а скрытым предвестием события его жизни - самоослепления, в результате которого он становится «трехногим». Имя Эдипа. Народная этимология толкует имя Οἰδίπους [oidípoːs] как «пухлоногий» («с распухшей ногой»): префикс οἰδ- [oid-] в имени Οἰδίπους [oidípoːs] созвучен с глаголом οἰδέω [oideo] - «набухать» «пухнуть», а πους [poús] означает «нога». В имени «пухлоногого» Эдипа заключен намек на то, что, во-первых, он решит загадку Сфинги «про ноги», а во-вторых, разгадает загадку собственного прошлого, связанного с детской травмой ног, которая сделала его «пухлоногим». Если внимательно присмотреться к греческому имени Οἰδίπους (Эдип), то можно увидеть, что оно фонетически «отражается» в тексте загадки Сфинги. Часть имени Οἰδίπους - δίπους означает «двуногий». «Двуногое» существо (δίπουν) фигурирует в загадке. А ведь «двуногий» - это и есть «человек» (άνθρωπος), то есть ответ Эдипа на загадку. И хотя этимологически последний слог греческого слова άνθρω-πος («человек») связан со словомὤψ(ṓps) - «лицо, внешний вид», акустически он перекликается с πους - ногой. Эдип как бы раздвоен: он и «двуногий» (δίπους) - по имени, он и «человек» (άνθρωπος) - по природе. Ответ на загадку герой носит в собственном имени. Эдип и есть разгадка. Загадка «про число ног» выступает в роли скрытого предвестия разгадки, заключенной в имени Эдипа - «двухногий - «человек». Числовая символика. Числовой архетип, заключенный в загадке о существе с меняющимся числом ног (4-2-3), перекликается с числовой символикой, связанной с Эдипом. Наибольшую значимость в загадке и мифе имеет число «три», которое является символической меткой Эдипа: ему нет и «трех дней» от роду, когда он выброшен из дому; он убивает отца на распутье «трех дорог»; отца он убивает дорожной палкой, на которую опирается при ходьбе, то есть, в этот момент он в символическом смысле «трехногий»; ослепив себя, Эдип опирается на ту же палку - ходит на «трёх ногах». В этой связи заметим, что строки о распутье «трех дорог» (καί σοι … τριπλῆς - 800, ОТ - «Когда уж близок был к распутью я» - пер. Ф. Зелинского) не было в каноническом манускрипте пьесы Софокла XI века. Эта строка была добавлена на полях рукописи другой рукой лишь в начале XIV века [13, c. 15], что усилило связь между содержанием загадки и числовой символикой мифа. Заключение. Сюжет (или «миф») об Эдипе представляется нам результатом семантической адаптации фолькорной легенды о герое к древней нумерологической загадке о «многоногом» существе посредством добавления в литературные версии художественных образов, связанных с числовым мотивом и мотивом ног. Настойчивое и систематическое проведение мотива «чисел» и особенно мотива «ног» [14, c. 102] на всех уровнях структуры сюжета, включая лексический и метафорический [15, c. 36-51], позволяет предполо-жить, что «говорящее» имя Οἰδίπους («пухлоногий» и «двуногий») было интегрировано в фольклорную историю для ее «приспособления» к загадке Сфинги. Таким образом, миф об Эдипе оказывается фоном древней нумерологической загадки.

About the authors

V. I Pimonov

GITR Film & Television School

Email: ivpet65@mail.ru
Moscow, Russia

References

Supplementary files