To the concept of cultural-philosophical interpretation of a literary-artistic work

Full Text

Введение. Герменевтика имеет несколько особенностей, делающих её привлекательной для исследователей-гуманитариев: герменевтические процедуры и их методика построены с учетом специфики гуманитарных наук, в орбите внимания герменевтики находится не только человеческая деятельность, но и ее смыслополагающие начала, герменевтика предполагает наличие системного подхода при интерпретации текстов культуры, а также выступает методологической основой интерпретации текстов [4, с. 62-63].

Герменевтика (от греч. «разъясняю, истолковываю») родилась в античности как искусство истолкования знамений, предсказаний оракула, затем — поэтических текстов. В истории герменевтики — и святоотеческая экзегетика Ветхого и Нового Завета, и расширение ее до целой отрасли в гуманитарных, философских науках, центрированных на проблемах понимания. Вместе с тем сохраняется и ее значение как системы методик вскрытия глубинных смыслов, интерпретации различных текстов [24, с. 8].

По мнению Е.Н. Шульги, герменевтика получила оформление в начале XVI в. в рамках «дискуссии между католиками и протестантами о роли традиции в переводах Священного Писания». С данного времени герменевтика, являвшаяся теорией истолкования, постепенно стала философской герменевтикой [27]. При этом «герменевтика никогда не теряла свою актуальность и заняла важное место в современной философии благодаря тому, что ставит глубокие вопросы об условиях символизма, коммуникации, их взаимодействия с культурой в целом». Интерпретируя тексты культуры и выявляя новые смыслы, герменевтика всегда стремится составить общую картину их формирования, исследователь особенности творческого освоения действительности, процесса познания окружающего мира, образы которого постигаются сквозь призму этих смыслов [6, с. 147].

Методы исследования. Методологическую основу исследования составили как общенаучные методы (индукция, дедукция, анализ, синтез), так и междисциплинарные методы (системно-функциональный, биографический). В ходе работы над статьей автор обращался к культурфилософскому анализу, а также контент-анализу документальной и научной литературы.

История вопроса. Понимание является процедурой осмысления, т.е. выявления, раскрытия и реконструкции реального смысла, а также смыслообразования. Понимание обеспечивает реализацию содержательного плана гуманитарного знания, его смысла, что создает новое смысловое пространство, а значит вызывается к жизни особый тип понимания. Событие понимания может иметь место только при условии сопричастности, «включенности» в смыслы объекта интерпретации. Понимание – неотъемлемое свойство человеческой духовной деятельности, которое является энергоемкой задачей для сознания, поскольку при первом происходит взаимодействие эмоциональной и когнитивной сторон человека, оно им переживается и детерминируется социокультурными условиями и особенностями сознания» [16].

Рассмотрим особенности генетической связи понимания и смысла с философским, культурологическим и философско-культурологическим знанием. Понимание и смысл являются одной из существенных проблем современной теории и практики исследования культуры. При узком подходе смысл можно представить как тип герменевтических практик, а при более широком взгляде – он образует тип рациональности в социальном познании. Следовательно, пути нахождения смысла и его последующей реконструкции предопределены границами «превалирующего типа рациональности в социальном познании и герменевтической практике. А потому философское исследование смысла – важнейший путь самопознания человека и его культуры» [26, с. 36].

Академик РАН А.В. Смирнов указывает на то, что смысл – главная проблема философии, причем «настолько главная, что она до сих пор толком не была поставлена. Хотя бы потому, что смысл всегда отодвигался «на потом» и ни у кого не играл роль начала. Между тем смысл — дело философии, и только философии, потому что смысл и есть начало; наука же никогда не занимается проблемой начала, она может лишь разрабатывать данное ей начало». В этой связи культура является способом осмысления мира, «способностью разворачивать смыслы» [25, с. 7, 14].

Основательно исследовали проблемы культуры и смысла культурфилософы А.А. Пелипенко и И.Г. Яковенко. Согласно взглядам указанных авторов культурология – наука о смыслах, поскольку «человек живёт в пространстве смыслов. Все и всяческие сущности, при всех их разнообразнейших различениях, едины в том, что являются продуктами смыслополагания <…> культура, в сколь угодно широком её понимании, есть результат действия законов смыслообразования. Именно принадлежность к единому смысловому пространству объединяет повседневную жизнь отдельного человека и историческую практику <…> а также великое множество иных проявлений человеческой активности в сплошной континуум культуры. Говоря о предметном теле культуры, следует помнить, что мы всегда имеем дело не с предметным телом как таковым или единичными предметными объектами, а только лишь с репрезентирующими их смыслами» [21, с. 8-9].

 В докторской диссертации А.А. Пелипенко также констатировал, что «при всём богатстве и многообразии научных и философских концепций, проблема смысла остаётся, пожалуй, ключевой для современной культурологии. На теоретическом уровне центральный нерв этой проблемы, как представляется, состоит в том, что она, как не странно, так и не сформулирована как проблема собственно культурологическая <…> смысл не интерпретирован как культурный феномен в своём собственно культурном, а не лингвистическом, социальном, идеографическом, символическом или каком-либо ином модусе» [20, с. 11].

 Результаты исследования. Действительно, культуру невозможно представить лишенной смысловых основ, поэтому анализ процесса смыслообразования и смыслоуловления, продумывание результатов, зафиксированных в структурно-функциональных моментах этого процесса, является актуальной задачей при исследовании культуры [8, с. 4].Смыслообразующие начала особенно сильны в художественных текстах, поскольку содержание последних напитано «глубоко личностными и чувственно-эмоциональными» посылами автора произведения [19, с. 118]. Так, итальянский философ Э. Бетти писал, что культурные ценности, подвергающиеся интерпретации в качестве «фрагментов исторической жизни, т.е. жизни культуры», рассматриваются в этом контексте как «смыслосодержащие формы», имеющие выраженный характер произведения и соответственно исследуемые «в их принадлежности к истории культуры и духа в ее многообразных формах» [3, с. 121-123].

 Настоящее исследование направлено на «смыслоуловление» литературно-художественных произведений (текстов), смысл которых не является раз и навсегда данным и независимым от интерпретатора, напротив, посредством герменевтических процедур происходит самореализация культуры в человеке и человека в культуре. При этом может возникать вопрос: а постигаемо (познаваемо) ли художественное произведение? При ответе на этот вопрос солидаризуемся с аргументацией филолога-германиста Н.О. Гучинской: «Творец в абсолютном смысле творит мир. Автор, по своим человеческим возможностям, творит текст. В отличие от Творца, творец автор как человек конкретен и познаваем и поэтому познаваем и его Мир – текст» [9, с. 117]. Понимание здесь «восполняет текст, оно активно и носит творческий характер. Творческое понимание продолжает творчество, умножает художественное богатство человечества» [1, с. 346].

Текст литературно-художественного произведения сам по себе является смысловым ландшафтом [28, с. 317], соответственно предполагает понимание, как условие проникновения во внутренний мир произведения. В художественном тексте, как правило, наличествует полифония смыслов, контекстов, усиленных авторской рефлексией. Наиболее полному и точному пониманию такого текста может служить философско-культурологический подход. В рамках понимания художественного текста через призму философии культуры В.Н. Порус предлагает три типа такого понимания. Во-первых, «понимание» как выяснение (усвоение) смысла объекта понимания. Полученный смысл есть знание («понять текст – значит знать его смысл»). Во-вторых, «понимание» как интерпретация (наделение смыслом) – творческий акт автономного субъекта-интерпретатора, вызванный к жизни текстом. В-третьих, «понимание» как со-творение смысла литературного произведения через вовлечение «всей совокупности культурных факторов». В таком процессе участвуют два равноправных лица – автор произведения и понимающий субъект» [23].

По словам классика культурфилософии М.М. Бахтина, художественный текст является феноменом «кристаллизации деятельности, творчества и культуры поколений <...> резервуаром познания, из которого последующие поколения приобретают будущее» [2, с. 145], рассматриваемый феномен – сокровищница, аккумулирующая все богатства языка и воображения [17, с. 3]. В герменевтическом прочтении приведенный тезис означает, что такого рода произведения – «специфический способ закодирования эмоционально-психологических состояний, мыслей, умонастроений, мирочувствований людей своего времени. Воссоздавая его смысл, мы тем самым воссоздаем целостную картину бытия людей прошлого, их чувства и меру участия в их культуре интеллекта». Именно художественные произведения наиболее точно фиксируют «художественную память прошлых состояний общества, обнаруживая для нас скрытые пружины общественных диссонансов, форм переживания индивидом своей непосредственности как конкретной личности, а также является формой запечатления тех идей, которые наукой не были зафиксированы» [29, с. 48]. В таком ракурсе художественный текст – отражает узловые точки развития культуры и «в то же время создает базу для формирования системы интерпретаций как современного метода гуманитарного познания» [13]. Иными словами, художественный текст является непреходящим источником культурологической информации, но для ее продуктивного извлечения интерпретатору полагается иметь «равное умение охватить предмет мыслью и уловить чувством, то, что еще не поддается мысли». Именно благодаря взаимодействию логического и внелогического внутри системы культуры рождаются новые смыслы культуры, новая информация [14, с. 20].

Художественный текст только тогда будет являться подлинным участником культурной жизни (независимо от времени своего создания), когда он регулярно развивается, меняются векторы его понимание, если не останавливается процесс со-творения, обновления и восстановление его смысла, если он регулярно становится предметом интерпретации ученых-исследователей и обывателей (самый распространенный случай интерпретации), включен в образовательные программы, а каждое новое поколение находит в нем актуальные концепты и использует их для познания и улучшения текущей жизни. Именно при таких обстоятельствах наилучшим образом раскрывается подлинный смысл произведений. Литературно-художественные произведения являются неисчерпаемым источником для развития и обогащения культурфилософского знания, извлечь которое возможно посредством интерпретации (герменевтического метода).

Философская интерпретация как феномен культуры, культурфилософская интерпретация литературно-художественного произведения. Интерпретация является одним из ключевых феноменов культуры, т.к. тождественна процедуре придания смысла объекту культуры. В самом общем виде интерпретацию можно определить как способ смыслового присвоения, ассимиляции, трансформации текста при полном сохранении его знаковой идентичности [28, с. 212]. Рассматриваемый феномен является одним из универсальных механизмов культуры и сопровождает произведение на всех этапах его существования: изначально автор должен истолковать свое произведение, «чтобы правильно его оформить и воплотить»; затем происходит восприятие произведения другим субъектом культуры (например, читателем или исследователем), поскольку «любое культурное «послание» достигает читателя зашифрованным в образах, знаках или понятиях, и правила его расшифровки никогда не бывают до конца очевидными [10, с. 31-32], соответственно, интерпретация – это всегда диалог автора и писателя, а значит творческое событие.

 Культура не мыслима вне контекста и процедуры интерпретации. А чтобы понять текст, необходимо его «пережить», в первую очередь это касается именно художественных произведений [22, с. 7]. Приведёнными обстоятельствами объясним тот факт, что «проблема интерпретации, едва ли не самая болезненная и интригующая, во всём комплексе представлений о культурных смыслах» [20, с. 13], соответственно признание фундаментальности интерпретационной деятельности понимающего субъекта – одна из основных черт современной парадигмы познания [15, с. 13].

Познавательный вектор философской интерпретации художественных произведений «нельзя подменять никакими другими целями – ни самовыражением, ни стремлением выигрышно продемонстрировать концепцию, ни желанием продемонстрировать художественное своеобразие произведения, ни наконец, стремлением во что бы то ни стало дать своё, оригинальное прочтение», поскольку «самые оригинальные интерпретации рождаются, как правило, не из стремления к оригинальности, а благодаря глубокому постижению произведения» [11, с. 164–165]. Аналогично: «… интерпретации и оценки одного и того же произведения могут существенно различаться. Тем не менее, несмотря на разницу мнений и критику, никому не приходит в голову переделывать произведение искусства» поскольку оно пребудет с нами всегда, как объективированный результат творческого процесса [5, с. 245 – 246]. Философски фундированная теория культуры способна представлять результаты интерпретации культурной реальности в виде целостной картины, т.к. философско-культурологический подход отличается универсальностью и продуктивностью, а значит он вправе претендовать на методологическое лидерство в современном гуманитарном знании [12].

Культурфилософская интерпретация литературно-художественного произведения не скована догматами литературоведения, например, в части установления соответствия интерпретационного результата «тому, что «замышлялось» автором <…> Вряд ли вообще возможно говорить о том, что кому-то доподлинно известно, что именно автором замышлялось. Наверное, с точки зрения дисциплинарного литературоведения это можно квалифицировать как недопустимое дилетантство. Однако в случае философствующей литературы <…> культурно-просветительская функция знания не должна угнетаться требованиями его строгости уже в силу того, что классика потому и классика, что содержит в себе неиссякаемый источник интерпретаций. Смыслы, заложенные в произведение автором, в процессе их жизни в истории обнаруживают свои новые глубины и грани» [18, с. 6 – 7, 61 – 62]. Поэтому сторонникам культурфилософской интерпретации остается единственный выход: «бегство в культуру», «углубление в историческую реальность» путем постижения продуктов духовно-практического освоения мира, интерпретации смыслового богатства, накопленного мировой культурой в ходе ее исторического развития [7, с. 79].

Выводы. Рассмотренные общие и частные проблемы герменевтики позволяют определить культурфилософскую интерпретацию литературно-художественного произведения в качестве метода гуманитарного познания, направленного на установление (выявление) философско-культурологических смыслов, заложенных автором в соответствующее литературно-художественное произведение путем применения герменевтических процедур (механизмов интерпретации).

About the authors

Ivan Yu. Makarchuk

Author for correspondence.
Email: imakarchuk@sfu-kras.ru
ORCID iD: 0000-0003-2632-2772

Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Philosophy

References

Supplementary files