«Urban-regional construction» as a potential vector for achieving the strategic goal of spatial development of the Russian Federation

Full Text

Введение. «Вопросы поиска путей развития современных урбанистических образований являются остро актуальными для теории градостроительства» [1, с. 33], роль которой «в настоящее время возрастает, потому что в градостроительной практике явно назревают перемены» [1, с. 33]: мы находимся «на пути от советского времени в постиндустриальное историческое пространство, контуры которого не вполне определены ни на Западе, <…>, ни у нас в России» [2, с. 5]. При этом пространственная организация страны «как интегральное направление государственной и муниципальной политики в целом не регулируется в качестве целенаправленной системы мероприятий федерального, регионального и муниципального уровней» [3, с. 27], что препятствует достижению средствами градостроительства безопасности среды жизнедеятельности, предотвращению рисков и угроз природного и техногенного характера, сохранению историко-культурного и архитектурно-градостроительного наследия, формированию комфортной среды «с широким спектром социальных благ для всего населения нашей страны» [4, с. 66]. Столь непростая ситуация является безусловно развивающей и побуждает обратиться к рассмотрению вопросов пространственного обустройства среды обитания на уровне крупных территориально-пространственных и/или пространственно-территориальных форм урбанизации, сложноорганизованных градостроительных систем межрегионального и межмуниципального рангов.

Как известно, целью «пространственного развития Российской Федерации является устойчивое и эффективное развитие» ее территорий, «обеспечивающее развитие человеческого капитала, повышение темпов экономического роста и национальную безопасность страны» [5]. Достижению этой цели, согласно «Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года» (далее Стратегии), утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 13 февраля 2019 г. № 207-р, призвана способствовать реализация трех градотипологических трендов: геостратегического, агломерационного, территориально-поселенческого¹. Воплощение этих трендов предполагает социально-экономическое развитие «геостратегических территорий Российской Федерации» [5] (приоритетных и/или приграничных), «крупных городских агломераций и городов с численностью населения от 100 тыс. до 500 тыс. человек» (центров экономического роста) [5], а также «малых и средних городов, сельских территорий, обеспечивающее повышение устойчивости пространственной системы» [5] государства. Базовым направлением совершенствования «территориальной организации системы расселения и экономики» [5] РФ, обеспечивающим устойчивое и безопасное развитие пространств и мест обитания, является «формирование полицентрической системы пространственного развития», в первую очередь, за счет преобразования уже существующих и создания новых городских агломераций². Задачи пространственного стратегирования и территориального планирования градостроительных систем агломерационного типа, реализации институциональных, планово-прогнозных, организационных, управленческих и иных агломерационно ориентированных решений, прямо связанных с градостроительной деятельностью, закреплены не только в Плане реализации Стратегии, утвержденном распоряжением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2019 г. № 3227-р, принятых к исполнению региональных Стратегиях социально-экономического развития, но и в проекте Федерального Закона «О городских агломерациях» (далее Проект Закона), подготовленном Минэкономразвития России в 2020 г. и опубликованном на официальном портале проектов нормативных и правовых актов 4 сентября 2020 г. [8]. Проектом Закона устанавливаются «правовые и организационные основы формирования и функционирования городских агломераций» [8]³. В контексте актуализации этой темы Минэкономразвития РФ рассматривает и оценивает вариативные «механизмы» и предлагает специфические «инструменты» [9] агломерирования территорий и поселений, использование которых, по убеждению идеологов и разработчиков Стратегии, может и должно обеспечить достижение цели пространственного развития страны. Речь идет о концептах и методах формирования «межгородских агломераций» [10] и/или «межрегиональных агломераций» [11], которое «придаст стимул новым инфраструктурным проектам и дополнительным инвестициям в развитие городских и сельских поселений» [10], а также о разработке предложений по «укрупнению регионов» [12]. Ожидается, что отмеченные меры будут способствовать появлению 14 новых российских мегаполисов [13]⁴, гарантирующих значительное повышение уровня и улучшение качества жизни межгородских и межрегиональных сообществ.

Наша гипотеза состоит в том, что катализатором процесса преобразования уже существующих и создания новых городских агломераций (и субагломераций) [16] и, таким образом, эффективного воплощения базового стратегического тренда пространственного развития страны, в настоящий период и на перспективу могут стать актуализация и скорейшее внедрение в отечественную практику градоформирования урборегионального градотипологического вектора. Это соображение, в свою очередь, предполагает выявление и адаптацию к условиям и особенностям осуществления градостроительной деятельности в России моделей, алгоритмов и инструментов «урборегионального строительства» [17] – одной из так называемых «лучших практик» [18] пространствообразования, которые применяются в европейских государствах с целью регулирования развития крупных урбанизированных территорий.

Такая гипотеза, на наш взгляд, имеет право на существование, несмотря на несовершенство институционального, нормативно-правового, информационного, концептуально-методического и организационно-технологического обеспечения пространственного стратегирования и территориального планирования типологически разнородных форм урбанизированного расселения в нашей стране.

Основная часть. Урбанизированные регионы рассматриваются сегодня европейской урбанологией как инновационные формы пространственного обустройства макрорегиональной среды обитания, которые аккумулируют в своих границах крупные урбанизированные территории (городские агломерации, метрополитенские территории функциональные урбанизированные территории, метрополитенские регионы) [19], объединения административно-территориальных единиц различных уровней и страновой принадлежности, обширные субурбии [20], межселенные территории, естественные и искусственные акватории (как правило, в условных границах), консолидированные многообразными, устойчивыми и эффективными взаимосвязями (функциональными, социально-пространственными, культурно-историческими, экономическими, структурно-планировочными и пр.). Урбанизированные регионы выступают на сегодняшний день мощным завершающим акцентом в типологической иерархии системных форм урбанизированного расселения в границах европейских государств – наиболее масштабным, современным и потому наименее изученным типом урбанизированных пространственно-территориальных образований. Ряд значимых градотипологических признаков урбанизированных регионов были нами детально охарактеризованы в статье «Урбанизированные регионы Балтики как актуальные и перспективные объекты стратегического планирования», опубликованной в журнале «АМIТ» (МАРХИ) в 2020 году⁵. Важнейшим их свойством, позволившим обоснованно выделить два базовых подтипа европейских урборегионов, а именно: «наднациональный» или «транснациональный»⁶ и «национальный», - стала государственная принадлежность входящих в их границы территорий, акваториальных и подземных пространств [17].

Урбанизированные регионы первого подтипа – моно- и полицентрические пространственно-территориальные образования (компактные, линейные, сетевые) площадью, как правило, более 20 000 кв. км аккумулируют в своих границах типологически разнородные формы: градостроительные системы разной крупности, административно-территориальные единицы различных уровней и/или их части, участки акваторий, уникальные инженерные сооружения, принадлежащие как соседним государствам, так и сопредельным странам и целым историко-культурным регионам, – и поэтому являются объектами интеррегионального и трансрегионального пространственного стратегирования (наземного, морского, подземного) [21].

Границы таких урборегионов, концептуальные модели, регулятивные и технологические алгоритмы, организационные инструменты стратегического пространственного планирования формируются целенаправленно [21] «для каждого из международных проектов, выдвигаемых Европейским Союзом и реализуемых европейской сетью организаций ЭСПОН (the European Spatial Planning and Observation Network) [17], в рамках достижения долгосрочных целей «Европейской перспективы пространственного планирования» (European Spatial Development Perspective) [22], принятой Советом министров Комитета по пространственному планированию в составе Европейской комиссии в 1999 г. [23]. Значимыми факторами, прямо или опосредованно влияющими на теоретические, алгоритмические и инструментальные компоненты интеррегионального и/или трансрегионального пространственного стратегирования урбанизированных регионов первого подтипа, выступают целевые установки, приоритетные задачи, масштабы начинаний, продиктованные последовательностью воплощения Стратегии полицентризации пространства объединенной Европы [24, 25] и концепта «Европы регионов» [26, 27].

Утверждение, сопровождение и контроль за воплощением стратегий пространственного развития транснациональных урборегионов, локальных градостроительных проектов, разработанных в их составе [17], на уровне Европейского Союза выполняет «специальная Комиссия, без одобрения которой не может быть осуществлен ни один более или менее крупный территориальный проект межнационального и национального уровней» [28, с. 138], на страновом уровне – специализированные государственные комиссии по пространственному планированию стран ЕС [21, 29] и стран-партнеров Евросоюза или министерства пространственного планирования [28, с. 138], а также – отраслевые и ведомственные структуры, региональные и муниципальные органы власти. Международная кооперация «различных видов деятельности по созданию жизнепригодных пространств и мест обитания <…> способствует повышению значимости региональных и местных стратегий и планов пространственного развития крупных урбанизированных территорий и поселений, которое проявляется ростом их экономик, повышением инвестиционной привлекательности, комплексным решением экологических проблем, а также – взаимным обогащением практик пространственного» [17, с. 256] стратегирования национальных школ урбанологии.

Примерами успешного формирования сложноорганизованных трансрегиональных градостроительных систем служат: компактные урборегионы Эресуннский (Øresund region; площадь 21 203 кв. км) [30] и Фемарн-Бельт (Fehmarnbelt Region; площадь более 36 000 км. кв) [31], линейный урборегион Осло-Стокгольм (Oslo–Stockholm corridor; площадь 37 000 кв. км) [32, 33], сетевой урборегион Скандриа (Scandria; площадь 55 290 кв. км) [34] и др. (рис. 1).

Рис. 1. Урбанизированные регионы транснационального подтипа: А – урбанизированный регион Фемарн-Бельт (Fehmarnbelt Region; Германия, Дания) [31]; Б – урбанизированный регион Осло-Стокгольм (Oslo–Stockholm corridor; Швеция и Норвегия) [33]

Урбанизированные регионы «национального» подтипа являются моно- и/или полицентрическими пространственно-территориальными образованиями площадью от 5 000 до 40 000 кв. км (компактными, линейными, сетевыми), локализованными в государственных границах отдельных стран. Они являются объектами межрегионального, регионального и субрегионального стратегического пространственного планирования. Как правило, начертание границ таких градостроительных систем жестко привязано к действующему административно-территориальному делению государств и осуществляется с учетом целей и задач создания инновационных форм урбанизированного расселения, технологиям их «планирования и проектирования, предметного обустройства и организации управления последующим развитием, отвечающим национальным стандартам, традициям и тенденциям, господствующим сегодня в сфере градообразования» [17, с. 257].

Институциональной основой пространственного стратегирования урборегионов «национального» подтипа «выступают органы власти, ответственные за осуществление регионального планирования в каждой из стран: Региональные советы по планированию в Финляндии, Норвегии, Швеции и Дании, специальные ассоциации или правительства федеральных земель в Германии» [17, с. 257], союзы «метрополий» в Польше и пр. Инструменты планирования «национальных» урбанизированных регионов и механизмы реализации проектов «вариативны: они могут меняться даже в пределах одной страны, что диктуется, как правило, содержанием, последовательностью выполнения и объемом планово-прогнозных и проектных задач, которые следует решить в процессе подготовки градостроительной документации» [17, с. 257] для определенной пространственно-территориальной формы.

Примерами успешного «урборегионального строительства» национального уровня служат урбанизированные регионы: Хельсинки (Helsinki; площадь 9 096 кв. км) в Финляндии (рис. 2), очертания которого совпадают с административными границами провинции Уусимаа [35], Эстергётланд (Östergötland; площадь 10 602 кв. км) в Швеции, пограничная линия которого фиксирует административную границу одноименного лёна [36], Ютланд-Фюн (The Jutland-Funen Region; площадь 33 353 кв. км ) в Дании [37], в границы которого полностью входят административные регионы Южный, Средний и Северный Ютланд (Region Syddanmark, Region Midtjylland, Region Nordjylland), Оулу-Каяани (Oulu-Kajaani; площадь 16 500 кв. км) в Финляндии [38], границы которого охватывают 9 муниципалитетов, Сконе (Skane; площадь более 13 030 км. кв) в Швеции, в очертания которого помимо лёна Сконе входит часть территории лёна Халланд (Halland) [39].

Рис. 2. Урбанизированный регион национального подтипа Хельсинки (Helsinki) в Финляндии [35]

Специфика «урборегионального строительства», представляющая теоретический интерес и практическую ценность для российского градоформирования состоит, на наш взгляд, в следующем:

1. конструирование урборегионов осуществляется субъектами пространствообразования целевым образом, что позволяет придавать этим сложноорганизованным градостроительным формам исходную специализацию (социокультурную, функциональную, экологическую, экономическую и пр.), допускает неординарность и уникальность задач их планирования, прогнозирования и проектирования, вариативность технологий пространственной организации и самобытность моделей управления дальнейшим развитием. В этом заключается отличие урборегионов от, например, городских агломераций, метрополитенских территорий иных крупных форм урбанизированного расселения, возникновение, становление и развитие которых во времени и пространстве имеют, как правило, естественно-эволюционный характер и лишь при достижении достаточных уровней зрелости этих градостроительных систем становятся предметами регулирования;
2. наличие многообразных национальных и региональных концептов «урборегионального строительства» обусловливает несформированность единых макрорегиональных методик установления границ урборегионов, что обязывает инициаторов, разработчиков и исполнителей планово-прогнозных и проектных решений в каждом конкретном случае создавать «адресные» алгоритмы пространственной делимитации инновационных форм европейской урбанизации. Административно-территориальное устройство государств, вовлеченных в процесс «урборегионального строительства», является значимым фактором назначения границ транснациональных и национальных урборегионов, но оно при этом не является определяющим [19];
3. обособление институтов планирования урборегионов, аккумулирующих в своих границах различные по генезису пространства, законодательная дифференциация их полномочий в отношении планово-прогнозного и проектного обустройства этих пространственно-территориальных образований служат основанием к технологическому разграничению процессов наземного, подземного и морского планирования и, тем самым, к совершенствованию «горизонтальной» и «вертикальной» кооперации акторов градоформирования, что, в свою очередь, позволяет обеспечивать комплексность и сокращение сроков пространственного стратегирования. Морское пространственное планирование – наисложнейший вид «морехозяйственной» и «морской деятельности» [40], комплексное управление прибрежными зонами, а также – сфера подземной урбанистики, согласно решению Европейской комиссии (European Comission) [41], находятся в компетенции только государственных органов [17], призванных направлять, координировать и контролировать градостроительную деятельность во времени и пространстве в целях достижения намеченных позитивных урборегиональных эффектов: экологических, экономических, социальных.
4. моделирование и предметное обустройство отдельных «транснациональных» и/или «национальных» урборегионов, а также управляемое формирование их ареалов и сетевых структур осуществляется на основе динамического подхода к пространственной организации среды обитания, что позволяет достигать определенной завершенности на каждом из этапов «урборегионального строительства», добиваться сбалансированного – устойчивого и безопасного – развития поселений и территорий, акваториальных пространств, обеспечивать интеграцию градостроительных форм и систем разных подтипов [23].

Актуализация урборегионального вектора регулирования урбанизации в нашей стране позволит говорить об определенной градостроительной новации, а именно: о формировании динамической иерархической модели полицентризации урбанизированного расселения России, выборе технологий ее планово-проектного и предметного воплощения и определении механизмов управления развитием пространств и мест обитания. В основе новации – не «скоропалительное»⁷ [4], и формальное, градостроительно не обоснованное «назначение» «центров экономического роста» [5] или «опорных населенных пунктов» [6], а целенаправленное обустройство типологически дифференцированных и содержательно индивидуализированных урбанизированных регионов, в пространственных границах которых возможно и предпочтительно формирование сетевых структур⁸. Создание сложноорганизованных надагломерационных градостроительных систем (межрегиональных, региональных, субрегиональных), аккумулирующих в себе один или более урбанизированных регионов «национального» подтипа, станет естественным шагом в направлении регулируемого становления «истинных» российских мегаполисов (мегагородов) – крупных урбанизированных территориально-пространственных образований с численностью населения более 10 млн человек. Применение этой технологии в ее межнациональных вариациях – интеррегиональной и/или трансрегиональной, инициирующих организацию урбанизированных регионов «транснационального» подтипа, в том числе в границах геостратегических территорий России, – позволит в перспективе приблизиться к решению задачи стимулирования развития мегалополисов (мегарегионов) – крупнейших форм урбанизированного расселения с численностью населения более 25 млн человек. Трансформация и упорядочение пространственной организации процессов жизнедеятельности населения нашей страны за счет целенаправленного формирования и управляемой интеграции отдельных градостроительных систем урборегионального уровня, а также их ареалов и сетей как основных форм коммуникации таких градостроительных систем друг с другом и зарубежными градотипологическими аналогами, будут способствовать обеспечению «нового качества жизни» городских и сельских сообществ.

Одной из оптимальных по критериям градостроительной зрелости и историко-технологической предрасположенности к целенаправленному пространственно-территориальному конструированию «пилотных площадок», в условных границах которой возможно превращение градостроительной новации в градостроительную инновацию, является Приневье. Санкт-Петербургская агломерация, вот уже более трехсот лет выступающая в качестве восточного фокуса урбанизированного расселения Балтики, характеризуется на сегодняшний момент достаточным уровнем зрелости (рис. 3).

Рис. 3. Границы Санкт-Петербургской агломерации и Приневского урбанизированного региона

Так, по П.М. Поляну, она может быть причислена к классу наиболее развитых агломераций России [42]. «Северная столица», согласно исследованиям С. В. Семенцова, формировалась, начиная с 1700-х гг., как «рукотворная «идеальная» <…> агломерация» [16, с. 61] на основе исторически сложившейся допетербургской системы расселения Приневья «методами управляемой пространственной реконструкции и преобразования ландшафтной неурегулированной системы в регулярную и ансамблевую агломерацию» [16, с. 63]. Именно поэтому на ее основе возможно и целесообразно пространственное стратегирование:

• ареала «урборегионального строительства», включающего в себя компактные Приневский урборегион национального подтипа и Восточно-Балтийский урборегион транснационального подтипа [17], а также линейный транснациональный урборегион «Санкт-Петербург-Рига». Формирование такого ареала обеспечит интеграцию приграничных геостратегических территорий СЗФО России с «Северо-Балтийским пространством» (Nordic-Baltic Space) [29, с. 128] за счет присоединения новообразованного кластера к главной структуроорганизующей оси «Северо-Балтийской петли» (Nordic-Baltic Loop) [29] – европейскому «транснациональному коридору» [1] «Север-Юг» (Хельсинки-Таллин-Вильнюс/Каунас-Варшава-Бухарест-София-Cалоники-Афины) [43] (рис. 4);
• линейных урбанизированных регионов национального подтипа «Санкт-Петербург – Москва», «Санкт-Петербург – Архангельск» с воссоединением последнего с Архангельско-Мурманским урбанизированным регионом [17], условные границы которого были намечены разработчиками Международной программы «Европейско-Арктическая кооперация Баренца» (Barents Euro-Arctic Cooperation) еще в 2012 году [44]. Градостроительное обустройство радиальных относительно Санкт-Петербургской агломерации направлений пространственного развития линейных форм урбанизированного расселения обеспечит, с одной стороны, решение структурно-пространственных, территориально-планировочных, морехозяйственных, функциональных, социальных, культурно-исторических, градоэкологических и иных задач, определенных актуальной «Стратегией развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года»⁹ [45], в границах ряда субъектов РФ (республика Карелия, Архангельская, Мурманская области), причисленных к приоритетным геостратегическим территориям страны, а с другой – постепенную «управляемую <…> реконструкцию» обширных пространств, исстари являющихся компонентами руслового развития локальных цивилизаций Евразии, фланкирующих сегодня стартовый «отрезок» Международного транспортного коридора «Север-Юг» и завершающий «отрезок» Международного транспортного коридора «Восток-Запад».

Рис. 4. Формирование урборегионального ареала с учетом геостратегической роли Санкт-Петербурга в пространственном развитии РФ (предложение автора разработано с учетом моделей METREX и Polimetrix North-South Interface) [29, 43].

Целенаправленное конструирование типологически разнообразных урбанизированных регионов в границах геостратегических территорий СЗФО РФ и, по согласованию с Евросоюзом, за его пределами, в конечном счете будет способствовать решению стратегической регионообусловленной задачи «моделирования территориальной организации материально-вещественной оболочки социума» [3, с. 26], пространственно и содержательно расширяющейся сегодня в направлении «от архитектуры и интерьера сооружений к экстерьеру сельских и городских населенных пунктов, размещению объектов капитального строительства и далее к рациональному социально, экономически и экологически обоснованному пространственному распределению видов хозяйственной деятельности и форм природопользования» [3, с. 26].

Вывод. Внедрение в отечественную практику градообразования многократно и успешно апробированной субъектами градостроительной деятельности в Европе технологии «урборегионального строительства» гарантирует не только полноценную реализацию агломерационного тренда Стратегии пространственного развития РФ, но и послужит бесконфликтному сочетанному воплощению геостратегического¹⁰ и территориально-поселенческого направлений обустройства пространств и мест обитания, заложит градостроительные предпосылки воплощения грядущих социально-экономических инноваций. Адаптация европейской модели создания и регулирования развития урбанизированных регионов к реалиям осуществления градостроительной деятельности в нашей стране позволит избежать избыточной и нарочитой «фронтальности» [6] в компоновке и преобразовании градостроительных систем, универсализации организационно-технологических и управленческих механизмов стимулирования и упорядочения урбанизационных процессов, а также неоправданной типизации планово-прогнозных и проектных решений, обеспечив их регионообусловленность и определенную специализацию. Это, в свою очередь, будет способствовать устойчивому и эффективному развитию городских и сельских поселений, градостроительно уже освоенных и намеченных к хозяйственному использованию территорий РФ, т. е. достижению цели пространственного развития страны.

¹ Агломерационный и геостратегический тренды являются также двумя базовыми направлениями обеспечения сбалансированного пространственного развития РФ, согласно плану «Агрессивное развитие инфраструктуры» [6], а также – Проекту Стратегии пространственного развития РФ до 2035 г. [7].

² «Развитие городских агломераций – один из ключевых приоритетов государственной региональной политики, закрепленный в стратегии пространственного развития Российской Федерации» [5].

³ ID проекта 01/05/09/-20/00107906. Проект пока не внесен на рассмотрение в Государственную Думу и Совет Федерации России [8].

⁴ Согласно версии ООН, «мегаполисами считаются города с населением 10 миллионов человек и более» [14]. Таким образом, в России к настоящему моменту наличествует лишь один мегаполис – столица РФ, город федерального значения Москва (численность населения в границах городской территории 16 555 000 чел.) [15].

⁵ Монастырская М.Е., Песляк А.О. Урбанизированные регионы Балтики как актуальные и перспективные объекты стратегического планирования // AMIT. 2020. №4(53). С.249–265. URL: https://marhi.ru/AMIT/2020/4kvart20/PDF/15_monastyrskaya.pdf DOI: 10.24411/1998-4839-2020-15315

⁶Ответственно рассуждать еще об одном подтипе международных урбанизированных регионов – трансграничном, – пока рано: такие формы европейской урбанизации достоверно существуют, однако объем данных, накопленных нами к настоящему моменту, явно недостаточен для формирования каких бы то ни было заключений.

⁷ По М.В. Шубенкову, «попытки правительства разработать и утвердить Стратегию пространственного развития РФ и стратегию «Агрессивное развитие инфраструктуры» подчеркивают актуальность появления подобных прогнозных документов. К сожалению, скоропалительность их подготовки – без должного предварительного научного обоснования, без привлечения академического профессионального сообщества, глубокого  научного анализа исходной ситуации, без учета не только мировых трендов и практик, но и национальных особенностей пространствопользования, сложившихся за столетия собственной градостроительной культуры, собственных теоретических и практических наработок – определили их последующее слабое признание и использование» [4, с. 66].

⁸ Исследованием установлено, что в условных пространственных границах урборегионов на межагломерационных территориях динамично формируются сетевые градопланировочные структуры, что, в свою очередь, обеспечивает сбалансированное поступательное развитие малых и средних городов, поселков городского типа, обширных субурбий, сельских поселений и иных территорий, вовлеченных в процесс «урборегионального строительства», а также создание новых населенных пунктов.

⁹ Утверждена Указом Президента РФ от 26 октября 2020 г. № 645 [45].

¹⁰ «Адресное» использование технологий «урборегионального строительства» обеспечит корреляцию градостроительной документации, разработанной для типологически разнохарактерных объектов геостратегических территорий России, с планами развития приграничных регионов соседних стран [5], предписанную Стратегией.

About the authors

Marina Ye. Monastyrskaya

Author for correspondence.
Email: gradoved@gmail.com

PhD in Architecture, Associate Professor of the Architectural Design Chair

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Fig. 1. Urbanized regions of the transnational subtype: A – urbanized Fehmarnbelt Region (Germany, Denmark) [31]; B – urbanized region of Oslo-Stockholm (Oslo–Stockholm corridor; Sweden and Norway) [33]

Download (134KB)

Indexing metadata

3. Fig. 2. Urbanized region of the national subtype Helsinki (Helsinki) in Finland [35]

Download (167KB)

Indexing metadata

4. Fig. 3. Borders of the St. Petersburg agglomeration and the Prinevo urbanized region

Download (440KB)

Indexing metadata

5. Fig. 4. Formation of the urban-regional area, taking into account the geostrategic role of St. Petersburg in the spatial development of the Russian Federation (the author's proposal was developed taking into account the METREX and Polimetrix North-South Interface models) [29, 43].

Download (1MB)

Indexing metadata