Развитие науки в пространстве российских столиц: Начало пути
- Авторы: Фрезинская Н.Р.1, Сергеев К.И.1
-
Учреждения:
- ФГУП Гипронии РАН
- Выпуск: Том 14, № 2 (2024)
- Страницы: 155-164
- Раздел: ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО. ПЛАНИРОВКА СЕЛЬСКИХ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ
- URL: https://journals.eco-vector.com/2542-0151/article/view/633625
- DOI: https://doi.org/10.17673/Vestnik.2024.02.20
- ID: 633625
Цитировать
Полный текст
Аннотация
В статье рассматриваются процессы становления науки в пространстве российских столиц. Отмечаются особенности формирования сетей объектов науки в столичных городах: сложившемся (Москва) и новом (Санкт-Петербург). Формирование каждой сети рассматривается на фоне развития планировочной структуры города. Показано влияние технологии производственных процессов на выбор площадок, пригодных для проведения научных исследований. Определяются причины сосредоточения ученых в московском территориальном ареале «Кремль – Китай-город» и петербургском «Васильевский остров». Приводятся материалы, характеризующие развитие связи научных учреждений с учебными заведениями, производственными предприятиями и другими городскими объектами, использующими в своей деятельности результаты исследовательского труда. Уделяется внимание проблеме расселения ученых, производственников, преподавателей и студентов, организации относительно самостоятельных городков в пределах городских территорий. Анализируются изменения, которые претерпела пространственная организация науки в рассмотренных городах на протяжении XVII и XVIII столетий.
Полный текст
В XVII столетии Россия сделала важный шаг в своем развитии, и появление ростков современной науки подтверждает достигнутые успехи. Для выполнения научных исследований создались благоприятные условия. В стране расширялся круг образованных людей, работали царские приказы, создавались библиотеки и архивы, улучшалось книгопечатание. Монастыри выполняли роль культурно-образовательных центров, открывались первые светские школы. Совершенствовалась армия, увеличивались объемы торговли и производства. При царе Алексее Михайловиче страна преодолела трудности, унаследованные от Смутного времени, и к концу века оказалась способной к формированию научного центра, разместившегося в Москве – древнем российском городе, первое упоминание о котором восходит к 1147 г.
XVIII век принес с собой важные перемены. Происходило активное освоение удаленных территорий и строительство новых городов, совершенствование армии сопровождалось созданием флота, а развитие производства, ремесел и торговли – расширением международных связей. Отечественная наука должна была вносить вклад в эти процессы: масштабы преобразований потребовали создания нового научного центра. В отличие от московского, он сформировался в новом городе – Санкт-Петербурге, который был заложен в 1703 г. Уже в 1724 г. Сенат одобрил «Проект положения об учреждении Академии наук и художеств». «Проект» положил начало формированию Российской академии наук, что нарушало традицию: Королевское общество возникло в Лондоне (1660 г.), Парижская академия – в Париже (1668 г.), а Прусская академия – в Берлине (1700 г.). Речь идет о крупных сложившихся городах, проделавших длинный путь исторического развития [1, с. 4].
И московский, и петербургский центры объединяла общая черта – оба они сформировались в столицах. Москва возглавляла Великое княжество Московское, потом – Русское государство, а в 1712 г. передала столичный статус Санкт-Петербургу, ставшему в 1721 г. столицей Российской империи. Управление государством требовало знаний о стране и окружающем мире, о народах и территориях, нравах и обычаях, болезнях и лекарственных средствах. Ученые были нужны государственной власти: они выполняли дипломатические поручения, содействовали решению экономических и политических проблем, развитию образования и культуры. Поэтому в столицах очаги научных исследований получали необходимую поддержку, и утрата городом столичного статуса отрицательно сказывалась на развитии науки. Перемещение в Москву двора Петра II, одновременное с перемещением столицы (1728 г.), означало наступление тяжелых времен для формировавшегося в Санкт-Петербурге научного центра. Его хозяйство приходило в упадок, профессорам не платили жалованье, и они покидали Россию (2, с. 36). Возвращение двора при Анне Иоанновне (1732 г.) позволило совместить функции столицы и главного научного центра страны: уже в елизаветинское время он занял достойное место в ряду научных центров Европы. И хотя лидировал центр, построенный на Неве, развитие науки в первопрестольной продолжалось.
Ко второй половине XVII столетия в Москве сложилось научное сообщество, между членами которого шли горячие споры: утверждалась или оспаривалась необходимость изменений в тексте богослужебных книг, сопоставлялись преимущества обучения греческому или латинскому языку, ценности восточного и западного христианства. Ученые высказывали свое мнение по поводу событий, происходивших в стране, они участвовали в соборах 1660-х гг., обсуждавших деятельность патриарха Никона. В 1673 г. состоялось «разглагольствие» (диспут) между Епифанием Славинецким и Симеоном Полоцким. Первый был главой славянофильского лагеря, второй – латинофильского. Местом проведения диспута стала патриаршая Крестовая палата московского Кремля [3].
XVIII в. принес ослабление церковного влияния на общество и развивавшуюся науку. Повышался интерес к естественнонаучным и математическим исследованиям. В Академии наук и художеств наряду с работами в области истории, логики, красноречия и права велись работы в области астрономии, географии, ботаники, механики, оптики, физики, химии, анатомии, физиологии и высшей математики. Формировались связи между представителями различных наук, регулярно проводились заседания, на которых ученые выступали с докладами и демонстрациями своих и чужих опытов. За годы, отделившие петровские времена от времен царя Алексея Михайловича, изменилась проблематика научных дискуссий, но осталась неизменной потребность в деловых контактах. М.В. Ломоносов вспоминал, как «часто требует астроном механикова и физикова совета, ботаник и астроном – химикова, алгебраист пустого не может всегда выкладывать, но часто должен взять физическую материю...» [4, с. 57].
Уже в XVII в. практиковалось научное обслуживание проводившихся исследований. Чудов монастырь в Кремле, Главная аптека на Красной площади и Печатный двор имели свои библиотеки, в Посольском, Разрядном и Сибирском приказах собирали географические материалы, а на Никольской (в Печатном дворе) продолжала работать типография. В ряде случаев невысокое качество обслуживания тормозило работу ученых. Известно, что в 1657 г. Записной приказ не смог исполнить работу, порученную царем Алексеем Михайловичем: согласно его указу необходимо было продолжить создание Степенной книги и внести таким образом вклад в составление русской истории. Ставилась задача «записывать степени и грани царственные с великого государя царя Федора Ивановича». Однако главное хранилище исторических памятников (Патриаршая библиотека) не располагало необходимыми сведениями, и Патриарший приказ сообщил, что требуемой «записки не сыскано» [5].
В петровские времена развитию научного обслуживания уделялось большое внимание. Царь считал необходимым приобретение за границей книг, рукописей, коллекций, инструментов и типографского оборудования. В частности, И.Д. Шумахеру, командированному в Европу, он поручил покупку физических инструментов и найм специалиста по подготовке и показу физических опытов. «Проектом положения об учреждении Академии наук и художеств» отмечалось, что в распоряжении создаваемого учреждения должна быть библиотека и «натуральных вещей камора», а в обязанности библиотекаря входит не только выписка нужных книг, но и инструментов к опытам, за которые, как и за книги, должно «ис казны платится». Доступность книг, рукописей и научных коллекций была условием продуктивной научной работы. Л.Л. Блюментрост (первый президент Академии и лейб-медик Петра I) писал императрице Екатерине I о необходимости достроить дом под Библиотеку и Кунсткамеру поблизости от бывшего дворца Прасковьи Федоровны (в нем с 1727 г. размещалось главное научное учреждение страны): «...весьма поистине Библиотеке не можно в расстоянии быть от Академии, понеже учительным не меньше нужды в книгах, как мастеровым в инструментах» [6, с. 53–82].
Рис. 1. Район Никольской улицы. Места работы ученых. XVII – XVIII вв. (на фоне фрагментов существующей застройки): 1 – Спасская школа (1665–1668 гг.), Славяно-латинская школа(1682–1687 гг.), Славяно-греко-латинская академия (открылась в 1687 г.); 2 – Типографская школа (1681–1687 гг.); 3 – Богоявленская школа (1685–1687 гг.); 4 – Главная аптека (1700–1754 гг.)
Fig. 1. Nikolskaya Street area. Places of work of scientists. XVII–XVIII centuries. (against the background of fragments of an existing building): 1 – Spasskaya school (1665-1668), Slavic-Latin school (1682-1687), Slavic-Greek-Latin Academy (opened 1687); 2 – Printing School (1681–1687); 3 – Epiphany School (1685–1687); 4 – Main pharmacy (1700–1754)
Московская наука начинала свой путь условиях сложившегося города, опираясь на его планировочную структуру. Петербургская – в условиях нового города, перспективы развития которого к моменту появления первых научных учреждений не вполне определились. Нам предстоит сопоставить особенности пространственной организации исследований в двух российских столицах. Говоря об объектах науки, мы будем иметь в виду городские объекты, в которых велись научные работы. Необходимо учитывать, что эти объекты имели различное назначение: в одних выполнение исследований сочеталось с иными видами деятельности, в других – становилось главной задачей. К первым можно причислить, например, Славяно-греко-латинскую академию (в Москве), ко вторым – Российскую академию (в Санкт-Петербурге).
В Москве XVII в. объекты науки возникали преимущественно в центральной части города, неподалеку от царского дворца и патриаршего двора, в зоне активной городской жизни. Территориальный ареал «Кремль – Китай-город» сосредоточивал в своих пределах места работы ученых (дидаскалов, книжников, переводчиков, справщиков и других «ученых людей»). Здесь размещались царские приказы, школы, аптеки, Печатный двор и, наконец, Славяно-греко-латинская Академия. Недалеко от Академии находился Иконный ряд, а на Никольском крестце в районе современного Богоявленского переулка – лавки, где шла бойкая торговля. Планировочной осью территории служила Никольская улица (ее и сегодня называют улицей российского просвещения и «лучом науки») (рис. 1). Начало оси отмечала Главная аптека, ее завершение – Сухарева башня; в ней в 1701 г. открылась Школа математических и навигацких наук (Навигацкая школа). Лубянка и Сретенка были продолжением Никольской – относительно благоустроенной городской улицы, по которой часто ездили русские цари.
В Санкт-Петербурге XVIII в. центральный городской район поначалу предполагалось создать на Васильевском острове. Согласно плану, разработанному «генерал-архитектором» Жан-Батистом Леблоном в 1717 г., тут собирались построить царский дворец и разместить Академию (ее называли тогда Академией художеств и наук). Однако план этот вызвал резкую критику и не был осуществлен. Резиденция российских императоров возникла на Адмиралтейском острове, где расположились Летний и Зимний дворцы.
Возможности нового строительства ограничивались недостатком денежных средств: для проведения исследований использовались, как правило, существующие, разбросанные по всему городу здания. Формирование материальной базы науки требовало больших затрат, весомых в бюджете не только нового города, но и всей России в целом. Деньги приходилось экономить. Не удивительна реакция царя на проект организации Морской академии, составленный в 1715 г. Сент-Илером – первым ее директором. Он требовал строительства для училища особого здания, полагая, что назначенные государем Кикины палаты неудобны. Ознакомившись с проектом, Петр I написал: «Учинить на Кикина дворе, а вновь делать трудно» [7, с.39]. Объекты науки занимали нередко здания, которые были взяты в казну после смерти собственников (дворец царицы Прасковьи Федоровны), принадлежавшие деятелям, попавшим в опалу (дома П.П. Шафирова, Х.А.Миниха) или были казнены (палаты А.В. Кикина). Иногда новые учреждения начинали свою работу под крышей уже существующих, а также в доме своих руководителей (здание Академии наук и художеств, дом Е.Р. Дашковой).
Однако с течением времени все отчетливее проявлялись закономерности пространственной организации исследований. Происходила концентрация объектов науки, обеспечивавшая удобство деловых контактов и доступность учреждений научного обслуживания. Места работы ученых сосредоточивались в территориальном ареале «Васильевский остров». Ареал становился местом формирования крупнейшего городского научного центра, который развивался на базе Академии наук и художеств, переехавшей во дворец Прасковьи Федоровны в 1727 г., а в 1789 г. – в новое здание, которое Джакомо Кваренги построил по соседству с Кунсткамерой на том же Васильевском острове (рис. 2).
Рис. 2. Здания Российской академии наук на Васильевском острове,
Fig. 2. Building of the Russian Academy of Sciences on Vasilievsky Island
И в Москве, и в Санкт-Петербурге на выбор площадок, пригодных для размещения объектов науки, оказывала влияние технология производственных процессов. Передаче московской Сухаревой башни Навигацкой школе (1701 г.) сопутствовала организация обсерватории: принималось во внимание удачное расположение этой башни, построенной на высоком месте, «где можно свободно горизонт видеть» и где на верхних ярусах в 1709 г. наблюдали солнечное затмение. Но Москве этого времени астрономические исследования были еще в диковинку: Якова Брюса, работавшего в обсерватории, в народе считали колдуном.
С развитием естественных наук технологические проблемы привлекали к себе растущее внимание – процессы производства знаний предъявляли к своей материальной среде все более разнообразные и временами жесткие требования. Так, например, Морская академия, созданная в Санкт-Петербурге на базе переведенной из Москвы Навигацкой школы (1715 г.), должна была работать «у воды», и этим в немалой степени объяснялся выбор Кикиных палат, домов Долгорукова и Миниха, и позднее Кронштадта для размещения ее (позднее – Морского кадетского корпуса) подразделений. Определяя место строительства Стекольной фабрики и связанной с нею лаборатории, М.В. Ломоносов исходил из необходимости обеспечить близость леса, служащего источником топлива, наличие песка (составляющей части стекла) и реки, на которой можно было поставить мельницу, приводящую в движение шлифовальные станки [8].
Необходимость учета требований, предъявляемых производственными процессами, могла входить в противоречие с желанием размещать объекты науки в зонах сосредоточения ученых. Показательна история академической обсерватории, входившей в состав Кунсткамеры, которая была создана на Васильевском острове (по соседству с главным зданием Академии наук и художеств). С ростом города изменялась среда, в которой приходилось вести точные астрономические наблюдения. Сотрясения, вызванные проездом карет и ломовых телег, близость дымовых труб и испарения от Невы препятствовали работе инструментов. Уже в 1760-х гг. активно обсуждался вопрос о переносе обсерватории за границы Санкт-Петербурга. Решение вопроса затруднялось невозможностью подыскать подходящую площадку – она должна была размещаться на возвышенной местности в ближайшем окружении столицы. Для того чтобы осуществить перенос, потребовались десятки лет: обсерватория открылась в Пулково в 1839 г. [9].
Связь исследовательской деятельности с образовательной формировалась вместе с развитием науки и образования. В Москве первая, правильно устроенная школа появилась в 1649 г. Речь идет о Патриаршей школе, разместившейся в Кремле, на Старом государевом дворе Бориса Годунова. До этого практиковалось «ученичество» (опытный книжник брал на обучение одного или несколько человек и работал с ними индивидуально). Практиковалось также создание ремесленных и профессиональных учебных заведений, напоминающих современные техникумы. В 1665 г. в Заиконоспасском монастыре открылась Спасская школа, которую можно рассматривать в качестве училища повышенного типа, а в 1687 г. там же, на территории Заиконоспасского монастыря – Славяно-греко-латинская (первоначально – Эллино-греческая) Академия, ставшая первым высшим учебным заведением Москвы. Преподаватели были авторами и комментаторами научных трудов, редакторами и переводчиками. Таким образом, создание образовательных учреждений становилось одновременно созданием объектов науки [10]. Но это были только первые шаги.
Открытию Академии наук и художеств в Санкт-Петербурге предшествовали споры. Обсуждалось, нужна ли России академия или лучше основать университет. Высказывались сомнения в возможности организации исследовательской деятельности в стране, где уровень образования к началу XVIII в. оставался невысоким. Говорили, что нельзя строить мельницу, если отсутствует вода, приводящая в движение мельничное колесо. И, следовательно, нельзя открывать университет, если нет в России достаточного количества молодых людей, способных стать студентами. В числе сомневающихся был В. Татищев, вспоминавший свой разговор с Петром I незадолго до его смерти. Император сказал, что решил «... перво мельницу строить, а канал велел токмо зачать...», считая, что это понудит наследников «... к построенной мельнице воду привести» [11].
Академический университет и гимназия были созданы одновременно с Академией. Они стали ее подразделениями, не нашедшими себе места во дворце Прасковьи Федоровны и разместившимися сначала на Троицком подворье, а потом на Тучковой набережной. Развитие учебных заведений сдерживалось недостаточностью финансирования: правительство не слишком заботилось о продолжении петровских преобразований и на содержание университета с гимназией не выделяло необходимых денежных средств (предполагалось, очевидно, что совершенствование образования не относится к числу важнейших задач государства). Дело сдвинулось в 1755 г., когда императрица Елизавета Петровна подписала указ о создании Московского университета. Ему было передано здание Главной аптеки, размещавшейся на Красной площади у Воскресенских ворот Китай-города. При Екатерине Алексеевне университет переехал в новое здание, построенное М.Ф. Казаковым на Моховой улице (рис. 3). В соответствии с проектом, который был разработан М.В. Ломоносовым и отредактирован И.И. Шуваловым, организовали три факультета – философский, медицинский и юридический. В 1755 г. (в момент открытия) численность студентов составляла 100 чел. Профессорами становились крупные ученые; в их числе: Н.Н. Поповский – философ, ученик М.В. Ломоносова, Х.А Чеботарев – географ и первый выборный ректор университета, М.И. Афонин – почвовед и ученик Карла Линнея, М.И. Панкевич – математик и механик, Д.С. Аничков – философ-просветитель, логик и публицист. На лекциях и студенческих диспутах могла присутствовать публика.
При университете возникали научные общества: «Вольное российское собрание» (1771 г.), «Собрание университетских питомцев» (1781 г.), «Дружеское ученое общество» (1782 г.), «Общество любителей учености» (1789 г.) Работала собственная типография, возглавляемая известным общественным деятелем и просветителем Н.И. Новиковым, принимала читателей общедоступная библиотека. В конце XVIII в. был организован Зоологический музей, хранивший ископаемые, старинные книги и коллекции монет [12].
Становление науки в российских столицах сопровождалось формированием связей научной деятельности с практикой – работа ученых, которая обеспечивала получение новых знаний, приносила все большую пользу. Уже в первой трети XVII столетия в Аптекарском приказе, основанном в Москве около 1620 г., проводились исследования, позволявшие создавать лекарства и писать лечебники. Среди врачей («докторов» и «лекарей») встречались высокообразованные люди, способные решать проблемы теоретической медицины и лечить больных. В Разрядном приказе велись географические работы. В 1627 г. здесь составлена «Книга Большому чертежу», содержавшая перечень городов и данные о расстояниях между ними (для «государевой службы посылок»). В Приказе каменных дел были озабочены внесением усовершенствований в строительное производство, а металлургами Пушкарского приказа осваивались работы с различными сплавами и взрывчатыми веществами [13, с. 22–23].
На протяжении всего XVIII в. развитие науки расширяло ее возможности принимать активное участие в жизни государства. Одной из задач, поставленных перед учеными «Проектом положения об учреждении Академии наук и художеств», стало «улучшение оснащения производств и ремесел»: академики должны были совершенствовать машины и инструменты, выполнять экспертизу изобретений и проводить исследования по заданию правительства [6, с. 159–160]. В конце 1720-х гг. началась организация академических мастерских, а с середины 1730-х А.К. Нартов (выдающийся ученый и изобретатель) приступил к работе в Академии: он объединил мастерские под управлением лаборатории механических и инструментальных наук. В Петергофе была восстановлена сгоревшая в пожаре камнерезная «мельница»; машины для нее изготавливались по проекту И. Брукнера на Сестрорецком заводе. В 1741 г. Академия передала эту мельницу Канцелярии от строений.
Рис. 3. Московский университет и река Неглинная.1790-е гг. Акварель неизвестного художника
Fig. 3. Moscow University and the Neglinna.1790s. Watercolor by an unknown artist
Академия, созданная Петром I в Санкт-Петербурге, оказывала помощь московским предприятиям. В их числе – Монетный двор, расположенный на въезде в Китай-город и Красную площадь, у Воскресенских ворот (рис. 4). Производственникам предстояло упорядочить чеканку серебряной монеты и наладить переплавку копеек, а консультантом был назначен профессор механики И.Г. Лейтман. В своей петербургской мастерской он разрабатывал методы пробы серебра, определял его содержание в монете (без повреждения чеканки). В 1733 г. «По указу Ея И.В., подписанному собственною Ея В. рукою, велено въ Москве ... быть профессору Лейтману. И по оному Ея И.В. указу правительствующий сенат приказали: онаго профессора отправить в Москву изъ академии наук немедленно» [14]. Профессор приехал, и ответственная задача была решена.
Уже на первых этапах развития науки расселение ученых становилось важной проблемой. Необходимо было сокращать расстояния, разделявшие жилища и места работы, тем более что организация передвижений в пределах городских территорий оставляла желать лучшего: в Москве деревянные мостовые имели только главные улицы, а все остальные, включая переулки, во время дождей становились непроходимыми. В Санкт-Петербурге, построенном на островах, мосты поначалу отсутствовали, и нередко до нужного места горожанам приходилось добираться на шлюпках.
В Москве XVII в. ученые чаще всего расселялись на территории монастырей и других городских объектов, в которых проводились научные исследования1. И.Е. Забелин говорит, что Чудов монастырь «с первых же времен своего основания получил значение учреждения ... в известной степени ученого или учительного» [16]. В нем работали и жили многие ученые, в том числе приехавшие в Москву из других городов и стран. В 1518 г. в стенах монастыря поселился Максим Грек, а в 1651 г. – Епифаний Славинецкий.
Рис. 4. Проезд Воскресенских ворот (1762 г.). Справа – здание Монетного двора. Художник М.И. Махаев
Fig. 4. Passage of the Vokresen Gate (1762). On the right is the Mint building. Artist M.I. Makhae
https://dzen.ru/a/XWJubqmKKgCu-L
Заиконоспасский монастырь (подобно Чудову) стал местом проведения исследований и в то же время – первым высшим учебным заведением Москвы. В Славяно-греко-латинской академии наряду с духовными преподавали светские науки: грамматику, пиитику, риторику, логику, физику, иностранные языки, а первыми учителями были братья Иоанникий и Софроний Лихуды. Академия образовала относительно самостоятельный городок, в котором места работы и учебы объединялись с «общежитиями». Этот городок занимал участок, прирезанный к монастырской территории (часть Земского двора). Сюда с Никольской вели Школьные ворота. К открытию Академии завершилось строительство Училищного корпуса (Коллегиума) – трехэтажного каменного здания с лестничной башней и галереями, созданного специально для Академии и замененного впоследствии новым зданием. Завершилось также строительство Учительского (Братского) корпуса для расселения преподавателей и студентов. Вблизи Училищного корпуса расположился корпус Бурсы. У стены Китай-города устроили монастырский сад, где работал «комедийный амбар» – студенческий театр [17] (рис. 5).
Рис. 5. Вид с площади Революции на палаты Славяно-греко-латинской академии (за вестибюлем станций метро)
Fig. 5. View from the Revolution Square to the chambers of the Slavic-Greek-Latin Academy (behind the subway station lobby)
https://boris-martem.livejournal.com/24770.html
Подобные градостроительные образования возникали и в Санкт-Петербурге. Стоит рассказать о городке, возникшем у Тучкова моста. Там размещались жилые дома, арендованные Академией наук и художеств, а также Ботанический сад Академии. Между 1-й и 2-й линиями Васильевского острова находился одноэтажный дом, который называли Боновым или Ботаническим. С 1741 по 1757 гг. в нем жил М.В. Ломоносов. В 1748 г. по его чертежам была построена Химическая лаборатория, предназначенная для проведения экспериментальных исследований по химии и технологии силикатов, по обоснованию теории растворов и обжигу металлов [18]. Лаборатория предназначалась также для учебной работы. Сюда приходили студенты Академического университета, а профессор химии (М.В. Ломоносов) читал им лекции, знакомил с методикой и практикой проведения экспериментально-производственных работ. Именно здесь, в Химической лаборатории, он впервые прочитал курс физической химии (1752-1753 гг.). В построенном здании были печи и трубы, необходимые для отвода продуктов горения. При этом близость лаборатории к деревянному Бонову дому становилась причиной возникновения экологических проблем2.
Упомянем еще городок, тоже связанный с именем М.Л. Ломоносова и размещенный в Усть-Рудице, на землях, пожалованных ученому императрицей Елизаветой Петровной в 1753 г. Строительство было предпринято в связи с созданием Стекольного завода и необходимостью продолжения исследований, начатых в Химической лаборатории. Ставилась задача наладить выделку цветного стекла для выполнения мозаичных работ, для производства посуды и галантерейных товаров. Центром городка был большой пруд, на левом берегу которого размещались заводские здания с плавильными печами, мельницей и рабочим поселком, а на правом – усадебный дом с флигелями, в которых были оборудованы лаборатория и мастерская. К застройке примыкали сады и огороды, неподалеку располагался лес [8].
Описание городков можно было бы продолжить, прибавляя к перечню рассмотренных те, которые сложились: на базе первого комплекса Академии наук и художеств на Петербургском острове [6, с. 80]; на базе Аптекарского огорода, в северной части Невской дельты [20]; на базе Медико-хирургического училища в Госпитальной слободе [21]; на базе Морского кадетского корпуса [7] и Горного училища [22], не слишком далеко от главного здания Академии и Кунсткамеры.
Завершая анализ картины пространственной организации науки в двух российских столицах, необходимо отметить происходившие в ней изменения и подвести итоги. Прежде всего обращает на себя внимание тенденция концентрации объектов науки в территориальных ареалах «Кремль – Китай-город» (Москва) и «Васильевский остров» (Санкт-Петербург). А также развитие связей научных учреждений с учебными заведениями, производственными предприятиями и другими представителями тех видов деятельности, в которых использовались результаты исследовательского труда. Наука освобождалась от господства церкви и покидала монастырские территории. Начинавшийся в Москве процесс создания относительно самостоятельных городков, возникавших на основе новых и традиционных городских функций, получил развитие в Санкт-Петербурге. Использование существующих зданий для проведения научных исследований сочеталось теперь с расширением нового строительства. В проектировании и оборудовании научных учреждений ученые принимали все более деятельное участие, и это было следствием усложнения технологии исследовательских работ и обострения возникавших экологических проблем. Решение новых задач приводило к формированию новой отрасли архитектуры – «архитектуры науки».
1 Расселенным на удалении от места работы приходилось использовать транспорт. По указанию патриарха Иоакима для иеромонаха Тимофея построили «каменную полатку неболшую» в Кремле, на Патриаршем дворе. Тимофей руководил Типографской школой, а потом работал «справщиком» на Печатном дворе, расположенном на Никольской улице. Расстояние от Патриаршего двора до Типографской школы приближалось к 1 км. Должно быть, возница, сведения о котором находят в ряде сохранившихся документов, обеспечивал поездки на Никольскую [15, с. 129–130].
2 М.В. Ломоносов писал Леонарду Эйлеру: «Профессор химии должен жить поблизости от того места, где будут производиться химические опыты. Так как последние часто длятся целые дни, то необходимо, чтобы мой дом был соединен с Химической лабораторией. Для безопасности от огня, который придется поддерживать в Лаборатории нередко даже и ночью, считаю нужным, чтобы и самый дом был выстроен из кирпича» [19, с. 23].
Об авторах
Наталия Рахмиэлевна Фрезинская
ФГУП Гипронии РАН
Автор, ответственный за переписку.
Email: mafre@list.ru
доктор архитектуры, советник РААСН, Отделение научно-исследовательских работ
Россия, 119333, Москва, ул. Губкина, 3Кирилл Игоревич Сергеев
ФГУП Гипронии РАН
Email: kser3333@yandex.ru
кандидат архитектуры, советник РААСН, Отделение научно-исследовательских работ
Россия, 119333, Москва, ул. Губкина, 3Список литературы
- Копелевич Ю.Х. Возникновение научных академий. Середина XVII – середина XVIII в. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1974. 268 с.
- Комков Г.Д., Левшин Б.В., Семенов Л.К. Академия наук СССР: краткий ист. очерк: в 2 т.. Т. 1:1724-1917. М.: Наука, 1977. 383 с.
- Флоровский Г. Пути русского богословия. III. Противоречия XVII века. Киев: Путь к истине, 1991 [Электронный ресурс]. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Georgij_Florovskij/puti-russkogo-bogoslovija/3 (дата обращения: 11.09.2022).
- Ломоносов М.В. Записка о необходимости преобразования Академии Наук. 1758–1759 // Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: в 11 т.. Т.10. М; Л.: АН СССР, 1957. 934 с.
- Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М.: Наука, 1983. 190 с. [Электронный ресурс]. URL: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000000/st024.shtml (дата обращения: 01.03.2022).
- Копелевич Ю.Х. Основание Петербургской академии наук. Академия наук СССР. Институт истории естествознания и техники. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1977. 211 с. [Электронный ресурс]. URL: https://imwerden.de/pdf/kopelevich_osnovanie_peterburgskoj_akademii_nauk_1977_text.pdf (дата обращения: 06.06.2023).
- Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса с приложением списка воспитанников за 100 лет. СПб.:Типография Морского кадетского корпуса, 1852 г. [Электронный ресурс]. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/26006-veselago-f-f-ocherk-istorii-morskogo-kadetskogo-korpusa-s-prilozheniem-spiska-vospitannikov-za-100-let-spb-1852#mode/inspect/page/3/zoom/4 (дата обращения: 13.08.2023).
- «Литературная Россия». Усадьбы Ломоносова в Усть-Рудице и на Большой морской улице [Электронный ресурс]. URL: https://vk.com/@bukva57-literaturnaya-karta-rossii-usadby-lomonosova-v-ust-rudice-i (дата обращения: 10.07. 2023).
- История Пулковской астрономической обсерватории [Электронный ресурс]. URL: http://telescop.ucoz.ru/index/0-12 (дата обращения: 21.09.2023).
- Володихин Д.М. У истоков национального образования [Электронный ресурс]. URL: http://www.moskvam.ru/publications/publication_2095.html (дата обращения: 10.09.2022).
- Воинов В. Академия наук, от Петра I до Владимира Путина. [Электронный ресурс]. URL: https://www.sovsekretno.ru/articles/istoriya/akademiya-nauk-ot-petra-i-do-vladimira-putina (дата обращения: 15.09.2023).
- Императорский Московский университет [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Императорский_Московский_университет (дата обращения: 21.10.2023).
- Беляев Е.А. Сеть научных учреждений и вузов Москвы: предпосылки формирования, динамика структуры // Москва научная. М., 1997.
- Материалы для истории имп. Академии наук. Т. 2, док. 360. СПб.: 1885–1900. 334 с. [Электронный ресурс]. URL: https://www.prlib.ru/item/426845 (дата обращения: 22.10.2023).
- Фонкич Б.Л. Греко-славянские школы в Москве в XVII веке. М.: Языки славянских культур, 2009. 296 с. [Электронный ресурс]. URL: https://na5ballov.pro/lib/nauka/8918-fonkich-bl-greko-slavyanskie-shkoly-v-moskve-v-xvii-veke.html (дата обращения: 15.11.2023).
- Забелин И.Е. История города Москвы. М., 1905 [Электронный ресурс]. URL: http://az.lib.ru/z/zabelin_i_e/text_0030oldorfo.shtml (дата обращения: 14.11.2023).
- Молева Н.М. Тайны московских монастырей [Электронный ресурс]. URL: https://history.wikireading.ru/158239 (дата обращения: 7.08.2022).
- Безбородов М.А. «Бонов дом». Химическая лаборатория М.В. Ломоносова (двор) // М.В. Ломоносов и его работа по химии и технологии силикатов. СПб., М.-Л.: Изд. АН СССР, 1948 [Электронный ресурс]. URL: https://www.citywalls.ru/house16191.html?s=s3movji82b9g2nakjamhf4d9t4 (дата обращения: 14.11. 2023).
- Ломоносов М.В. Письмо Леонарду Эйлеру // Полн. собр. соч.: в 11 т. Т.9. М.-Л.: АН СССР, 1957.
- Императорский С.Петербургский Ботанический Сад за 200 лет его существования (1713-1913): в 3 ч. Ч. 1. Юбилейное издание, составленное членами сада под главною редакциею А.А. Фишера-фон-Вальдгейма. Петербург, 1913. 900 с. [Электронный ресурс]. URL: https://archive.org/details/libgen_00888424 (дата обращения: 13.08.2023).
- Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова. Министерство обороны Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: https://vmeda.mil.ru/O-VUZe/Istoriya (дата обращения: 30.04.2023).
- Прудинская Л.В. Из истории Горного института (1773–конец XIX в.). Санкт-Петербург, 2004 [Электронный ресурс]. URL: https://institutspb.ru/pdf/hearings/11-08_Prudinskaya.pdf (дата обращения: 26.04.2023).
Дополнительные файлы
![](/img/style/loading.gif)