To the problem of new industrialization and evolution of technological modes in the Urals. Part 1. Primary Practices

Толық мәтін

ВВЕДЕНИЕ Согласно [Новая..., 2017], современные разворачивающиеся глобальные процессы с все большей очевидностью указывают на то, что в мировой экономической системе ныне обозначились признаки перехода к очередному технологическому укладу, что неизбежно порождает в мировом сообществе серьезные противоречия и кризисные явления, заставляет страны и регионы энергично искать новые стратегии и более адекватные модели экономического поведения для построения не столько постиндустриального общества, сконцентрированного на сфере услуг, сколько качественно более развитого неоиндустриального общества [Гэлбрейт, 2008]. Россия и ее опорные регионы, к которым относится и Урал, в этом отношении оказались в особом фокусе внимания [Румянцев, 2019; Сушкова, 2019; Нечаев,2020; Татаркин, 2014; Румянцева, 2018; Новикова, 2018], так как большие территории и природные ресурсы предполагают и соответствующую отдачу или ренту (от фр. rente - отдача), а при несоответствии этому - более эффективных форм хозяйства, технологий и хозяев. Все это при сохранении исходной социокультурной системы (СКС), прежде всего, предполагает обращение к ее историческому опыту [Камынин, 2019, Zapariy,2018] и способам выхода из кризисных ситуаций. В этом контексте, ниже, на примере Урала и его сопряженных территорий, исследованы такие подходы и их потенциал для актуализации имеющегося наследия и неоиндустриализации. Принципиально использован подход анализа развития в исторической ретроспективе энергопроизводственных циклов, на базе чего выделены две платформы форсированного перехода к более высоким технологическим укладам: а) опирающаяся на внутренний потенциал; и б) на внешние экстерриториальные технологические заимствования. В качестве дополнительного маркера фазы эволюции энергопроизводственных циклов в тот или иной момент истории исследовались пульсации экономического пространства в регионе, в частности его сжатия и расширения. МЕТОДЫ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ В работе использовался историко-геоэкономический подход, в котором для более четкой систематики и выделения «периодов жизни» того или иного технологического уклада и сдвига в региональном уральском хозяйстве использовалась историческая база по становлению ключевых отраслевых комплексов, например, металлургии [Запарий, 2001, 2010; Металлургические…, 2001], в совокупности с географо-экономическими представлениями о энергопроизводственных циклах и их сменах [Колосовский, 1969]. Обусловлено это было тем, что в технико-технологическом аспекте промышленные сдвиги наиболее просто и удобно характеризовать, используя представления об энергопроизводственных циклах, определяющих на тот или иной исторический интервал времени превалирующие в территориально-производственных комплексах технологические уклады, то есть такие эволюционные совокупности производств, объединенные связями по сырью и энергии, от которых на данной территории достигаются более высокие экономические эффекты в сравнении с предшествующими. В таком подходе в работе предложены: во-первых, более лапидарная дифференциация технологических сдвигов по доминантному признаку: предмету труда (материалу), источнику энергии, топливу и технических средств производства (уровню устройств, используемых в доминирующих уральских производствах); во-вторых, показано, что не только отраслевая, но и комплексная эволюция ТПК в уральском регионе является производной освоения все более сложных видов и источников энергии. А стало быть, в техническом аспекте именно эволюционный статус энергетики предопределяет готовность регионов к новой индустриализации. Так по ключевому элементу анализируемой триады - энергии, например, в горнодобывающей отрасли для добычи минералов, то есть руды (лат. minerale - руда) на Урале исходно использовалась только мускульная энергия и средства простейшей механизации (от кирки, кувалды и лопаты до тачек и воротных подъемников), характеризующая нулевой (базовый) уклад, затем механическая энергия воды, характеризующая первый технологический уклад, тепловая энергия пара, характеризующая второй технологический уклад, энергия сжигания химических веществ, характеризующая третий технологический уклад, электромагнитная энергия для работы динамо-машин (четвертый технологический уклад), электрохимическая (пятый технологический уклад), ядерная (шестой) и т.д. По второму элементу триады - топливу, например, в металлургической отрасли для выплавки из руды нужных металлов - технологические уклады выстраивались в следующей иерархии: на дровяном топливе (нулевой), на древесном и каменном угле (первый), на коксе (второй), на жидком топливе (третий), на газообразном (четвертый), на электрохимическом или плазменном (пятый), на ядерном (шестой). По третьему элементу триады - энергетическим средствам труда (техническому и энергоэффективному уровню используемых устройств), например, в машиностроении технологические уклады можно разделить на: уклад с подручными механическими средствами (нулевой); с водно-механическими устройствами: водяными колесами и турбинами (первый); с паровыми: тепловыми двигателями внешнего сгорания (второй), с тепловыми двигателями внутреннего сгорания: поршневыми, газотурбинными, реактивными, турбореактивными, турбовинтовыми (третий); электродвигателями и хемо электрическими генераторами (четвертый); магнитогидродинамическими (МГД-) генераторами (пятый); ядерными двигателями (шестой) и т.д. Соответственно, уровень отрасли или регионального хозяйства можно определять по их уровню в матрице укладов по наименьшему уровню из трех-четырех избранных параметров, а степень готовности к переходу на очередной технологический уклад двумя-тремя одноуровневыми из них с доминантным статусом. При совпадении доминантных уровней всех избранных параметров переход к новому укладу можно считать состоявшимся. Значимость использования в качестве критерия оценки того или иного вводимого в хозяйственный оборот «инновационного» материала, являющегося предметом труда особенно важна с учетом не только специфики уральской горной промышленности, но и в целом задающего статуса предметов труда в эволюции человечества. Так использование биоматериалов и дерева в качестве предмета труда характеризовало исходный (нулевой) технологический уклад, камня - первый (эпоху камня); бронзы - второй (эпоха бронзы); железо (чугун) - третий (эпоха железа), стали и ее сплавов - четвертый, легких и тугоплавких металлов и сплавов (алюминия, титана, РЗМ) - пятый, радиоактивных элементов - шестой и т.д. В более общем фундаментальном подходе в таком аспекте наиболее целесообразным оказался, развитый ранее автором, кларковый подход [Литовский, 2016:16-51; 2020], базирующийся на распространенности того или иного элемента в природе и его ценности при вовлечении в энергопроизводственный цикл. Ниже, на примере Урала, в таком контексте проанализированы как выше приведенные маркеры готовности региона к новому укладу, так и практики его индустриализации в основном в советское время, их актуальность для нынешних условий. РАННИЕ ПРАКТИКИ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ЭВОЛЮЦИЮ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА УРАЛА На пространственное развитие Урала и Сибири, их административно-территориальное деление существенное влияние всегда оказывала преобладающая парадигма хозяйствования, величина ренты от природопользования с основополагающей исходной и вспомогательной перспективной отраслью хозяйства. Так, исходно освоение Сибири и Урала по буферной линии Среднего и Северного Урала (с центрами в Мангазее и Чердыни) было обусловлено выгодами от сборов пушного промысла. Это повлекло расширение территории промысла, отголоском чего даже с началом петровских горнозаводских новаций стало образование гигантской Сибирской губернии (1708 г.) - самой большой из 8 губерний России со «столицей» в Тобольске и таможней в Верхотурье. Так ее площадь (10978 тыс. км2) почти в 100 раз превышала площадь Московской губернии (128,6 тыс. км2). Затем при переходе к парадигме использования горнорудных богатств в Приуралье и на Урале (1719-1727 гг.) началась более узкая и дифференцированная локализация размещения производительных сил и связанное с ним дальнейшее административно-территориальное дробление (образование к 1728 г. в 14 губерниях 47 промежуточных между губернией и уездом административных образований - провинций, а в них еще более мелких дистриктов). Так, Среднее Предуралье оказалось тогда в пределах так называемой Соль-Камской провинции (Соликамск, неметаллорудные ресурсы), а Восточный склон Среднего Урала - в Тобольской провинции, куда в качестве уральской составляющей с зачатками в меднорудной и железорудной промышленности вошел и Верхотурский уезд. К еще большей хозяйственно-территориальной избирательности при формировании горной промышленности Урала привело учреждение в 1719 г. Берг-коллегии, которая через свои местные горные начальства (бергамты) фактически установила отраслевой контроль над горнозаводскими регионами и в пределах провинциальных административно-территориальных единиц выделила свои зоны хозяйственного управления в добывающей и металлургической промышленности - казенные и частные (с 1780-х гг. - владельческие и посессионные) горнозаводские округа, хозяйственно-территориальные образования, включавшие заводы, рудники, прииски, леса и вспомогательные производства. Именно локации таких местных отраслевых (горных) начальств и стали на Урале с 1720-х гг. центрами формирования нового технологического уклада (1720 г. - Кунгур, 1722 г. - Уктус, 1723 г. - Екатеринбург: Сибирский обер-бергамт, которому, в частности, подчинялись Пермский и Казанский бергамты). Низшим звеном структуры стали заводские конторы. Реформа 1727 г. продолжила процесс разукрупнения губерний. В ее ходе число губерний возросло до 14, а уездов, заменивших дистрикты - 250. В 1744 г. было создано еще две губернии, так, что губерний возросло до 16. Одна из них на Урале - Оренбургская. В этот период в Соль-Камской провинции, состоящей из трех уездов (Соликамского, Чердынского и Кунгурского), вероятно из-за приоритетов освоения юга Урала возросла роль последнего и в 1737 г. Кунгур становится провинциальным центром. В 1760-е гг. де-факто этот статус переходит к более выверенному центру меднорудной промышленности - Перми (Егошихинскому заводу) [Арсеньев,1848: 96], в 1780-1790 гг., получившей также статус центрального места (наместничества и далее губернии). В этих последних образованиях, наряду с Верхотурским оказался и Екатеринбургский уезд, что стало следствием политики Екатерины II по унификации системы управления и соподчинению горной отрасли местным администрациям. Перед началом Екатерининской реформы 1870-1880-х гг. в стране было 23 губернии, 65 провинций и 276 уездов. В ходе реформы размеры губерний были уменьшены, новые образования назвали «наместничествами», а провинции были ликвидированы, В итоге привязки наместничеств к численности населения порядка 300-400 тыс человек, а в уезде - 20-30 тыс, де-факто число новых губерний и уездов возросло вдвое. Так, к 1786 г. было образовано 40 наместничеств и губерний, 2 области на правах губернии, в которых в совокупности насчитывалось свыше 480 уездов, к 1796 г. число наместничеств выросло и вовсе до 51. Павел I, видя издержки Екатерининской реформы, в конце 1796 г. начал укрупнять наместничества, сократив их число до 42 и укрупнив уезды. Но в 1801 году Александр I, заняв престол, прервал реформы Павла I и почти восстановил екатерининские губернии, доведя их число до 49. Лишь с явными признаками деградации горной отрасли (в преддверии наполеоновского вторжения) ликвидированная Екатериной II Берг-коллегия возрождается: в 1806-1807 г. создаются Горный департамент и горные округа уже не как отраслевые территориальные образования, а как административно-территориальные единицы, в системе которых города-заводы на Урале попадают в Округ заводов хребта Уральского с Горным правлением в Перми. Екатеринбург тогда получает статус «горного города» и переходит в прямое управление начальника Екатеринбургских заводов, министра финансов и лично императора, что вскоре резко меняет его хозяйственную парадигму развития и он де-факто трансформируется в национальный центр добычи «песошного» золота. В дальнейшем горные округа стали дробиться на еще более мелкие. Так, накануне отмены крепостного права на Урале существовало 6 казённых и 37 частных горных округов, а в 1886 г. с учреждением в Екатеринбурге Уральского горного управления Округ заводов хребта Уральского дробится на 7 горных округов: Пермский, Западный Екатеринбургский, Восточный Екатеринбургский, Верхотурский, Оренбургский, Уфимский и Вятский. Сложный статус Екатеринбургского горного округа (рис. 1) был обусловлен тем, что он включал Уткинскую горную дачу (де-факто главную пристань казенных уральских заводов), непосредственно пространственно не связанную с Екатеринбургом (Западный Екатеринбургский округ), и, собственно, включающий город, Восточный Екатеринбургский округ: Березовскую казенную горнозаводскую дачу, Монетную казенную дачу (дачу Екатеринбургского монетного двора), Нижнеисетскую казенную дачу (с Нижнеисетским железоделательным заводом), Каменскую казенную дачу (Каменский чугуноплавильный завод). К началу 1860-х гг. в нем главенствую долю по стоимости продукции занимала добыча золота (до 74%), производство медной монеты - около 8%, железоделательное производство - 10%, машиностроительная и металлообрабатывающая отрасль - 8%. Железные рудники и пристани (Уткинская и Трекинская) в основном были сконцентрированы в Уткинской даче. В целом, основные преобразования административно-территориального деления высшего уровня завершились в 1860-1880-е гг. в основном за счет образования новых губерний и областей в азиатской части России. В итоге, в 1905 г. число губерний и областей достигло 81. Рис. 1. Екатеринбургский казенный горный округ на современной карте. Fig. 1. Yekaterinburg State Mountain District on a modern map. Источник: Екатеринбургский горный округ. URL: https://uralmines.ru/ukazatel/ekaterinburgskij-gornyj-okrug/. Это наглядно подтверждает тот тезис, что при качественных изменениях в региональных хозяйствах и появлении в них более доходных промыслов и видов деятельности это приводит, с одной стороны, к перемещению центров хозяйственной деятельности и к удельному сокращению экономического пространства, а с другой стороны, успешные инновации приводят к росту числа административно-территориальных единиц (АТЕ) с заданной нормой валового регионального продукта (ВРП). Все это в итоге обусловило в последующем при успешном внедрении инноваций на Урале сокращение площадей АТЕ и, наоборот, в кризисные периоды - их слияние. Так, в кризисные послереволюционные годы в 1923 г. создается гигантская Уральская область (более 1650 тыс. км2), которая после перехода на новый технологический уклад (социалистической индустриализации) в середине 1930-х гг. была разукрупнена с образованием ряда областей, в том числе и Свердловской, а в постперестроечные годы отчасти воспроизведена в виде АТЕ «нового типа» или перспективной АТЕ - Уральского федерального округа (УрФО), где старо промышленные области Среднего Урала объединили с нефтегазовыми Западной Сибири. В итоге такой трансформации в УрФО по валовому региональному продукту доминантной стала не горнодобывающая, металлургическая или машиностроительная промышленность, а нефтегазовый сектор с соответствующим смещением центра пространственного развития округа в Западную Сибирь. Ныне это ставит на повестку не только проблему очередной трансформации макрорегиональных административно-территориальных образований и территориально-производственных комплексов, но и фундаментальную проблему качественного обновления доминантных техноукладов. Историческое рассмотрение вовлечения региональных ресурсов в межрегиональные и международные торговые связи выявило также еще одну очень важную и ныне актуальную для Урала проблему - соподчиненность транспортной инфраструктуры не региональным в целом, а доминантным отраслевым интересам, что негативно отразилось на комплексном региональном развитии. Так, фактически сразу для вывоза металлургической продукции на Урале стали развиваться не связывающие воедино регион меридиональные коммуникации, а широтные, ориентированные на экспортные поставки. Для этого сначала использовался естественный и наименее затратный коммуникационный потенциал рек и перемычек между ними (каналов и сухопутных мостов), а затем и сухопутных коммуникаций (гужевых, железнодорожных и автомобильных), исторически, впрочем, тоже тяготевших к речным долинам. Основной водной артерией по вывозу металлургической продукции с восточного склона Урала на запад стала река Чусовая, а от главного губернского города (Перми) - Кама. Доминантный западный вектор в сбыте продукции уральских городов-заводов был обусловлен как реальными экономическими факторами (более высокими ценами на внешнем европейском рынке на черновой металл), так и геополитикой (стремлением Англии и Франции ослабить экономическое влияние в Европе шведов и косвенно русских). В итоге, это удалось: уральские заводы утратили заинтересованность в выпуске готовой металлопродукции и продаже ее на внутреннем рынке, поставив в целом национальную промышленность в зависимость от внешнего регулятора («рынка»)! Так, что лишь после наполеоновского вторжения, уральские заводы, в том числе екатеринбургские, стали сосредотачиваться на обеспечении готовой металлопродукцией внутреннего рынка и на диверсификации своего производства, ориентируясь уже не только на европейскую, но и на азиатскую часть России, чему поспособствовала «золотая лихорадка» в Сибири, давшая очередной импульс сибирскому вектору пространственного развития экономики России. Позитивным следствием использования в качестве транспортной артерии для Урала Камы стало зарождение на ней более технически прогрессивных, чем коломенки, пароходов и, соответственно, пароходостроения, предопределившего в ХIХ веке на Урале развитие парового машиностроения, а в XX веке - машиностроительной отрасли в целом. Тем не менее, и в последующий дореволюционный период к региональным интересам уральская горнозаводская и металлургическая промышленность обращались в последнюю очередь, что привело к диспропорциям в секториальном развитии Урала, его монопрофилизации. В транспортно-коммуникационном отношении это привело к гипертрофированному развитию западного вектора развития транспортной сети в ущерб региональной сети меридионального простирания, ориентированной на комплексное развитие всей уральской хозяйственной экосистемы. С середины XIX в. в восточном направлении с развитием в Сибири золотодобычи пароходостроение стало развиваться также на Туре и Тавде, обеспечивая транспортные выходы на более крупные реки: Тобол, Иртыш и Обь, вместе с территорией к востоку от Камы предопределив макрорегиональные контуры Большого Урала как экономического района. В частности, в Обском бассейне начало пароходостроению положила Тюмень, где создание судоверфей Колчина, Курбатова и Игнатова на Туре, а также верфи Вардроперов на Тавде в Жиряково, предопределило географию размещения центров регионального речного судостроения, а также Обь-Иртышского и даже арктического судоходства. Таким образом, фактически до начала ХХ в., транспортно-логистическая парадигма Урала оставалась водной, а преобладающие грузопотоки - экстерриториальными по назначению. Ключевыми широтными звеньями этой водно-речной сети были: р. Чусовая (с львиной долей общего грузопотока), реки Исеть, Тура и Тавда, а долготными или субмеридиональными - р. Кама, а также связка рек Тобол - Иртыш. Гужевые транспортные потоки в большей мере носили локальный характер, что на первом этапе было присуще и для железнодорожной сети Урала. Тем не менее, по назначению она оказалась также экстерриториальной, то есть развивалась не вдоль Урала, а через него, выполняя роль железнодорожного «моста» между Камским и Обским бассейном в сети экстерриториальных основных водных коммуникаций. Соответственно, из-за сильной вовлеченности в широтные межрегиональные и международные связи меридиональных железных и автодорог вдоль Уральского хребта, связывающих его в единое целое от арктических широт до севера Свердловской области нет до сих пор. Ниже представлена таблица, характеризующая в соответствии с выше представленной методикой состояние и степень готовности производительных сил в регионе к смене технологических укладов и очередным инновациям в период с XVII-XIX вв. (Таблица 1). Таблица 1 Table 1 Критерии оценки энергопроизводственных циклов и степени готовности к переходу на новые уклады производительных сил (Урал, XVII-XIX век) Criteria for assessing energy production cycles and the degree of readiness for the transition to new ways of productive forces (Urals, XVII-XIX century) Период Предмет труда (основной и «инновационный» материал) Энергия Топливо Средства труда («машины» или устройства) АТЕ Административно-Территориальные единицы XVII 1630 гг. 0,1,2 пушнина, земля, дерево 1 камень. 2 соль 0,2,3 3 - медь, железо (пробная стадия) 0,1 мускульная средства первичной механизации 1 тепловая энергия сгорания дров 0,1 0 Дровяное 0 дровяное 0 подручные механические средства 0,1 подручные 1 Воздушно- и водномеханические: плавильные горны, кузницы Рост АТЕ Вотчины Строгановых (добыча соли) Уезды: Соликамск, Чердынь, Кунгур Тобольский разряд (пушнина, зерно) Уезды: Верхотурье, Пелым, Туринск XVIII 1740-е С 1785 г. С 1796 г. 0,1,2,3 Основной: руды медь, железо (чугун). Рудное золото Сталь 3,4 1 механическая энергия воды, тепловая энергия сгорания дров 1,2 2 - тепловая энергия сгорания каменного угля 1 древесный уголь Каменный уголь - 1,2 с 1797 г. пробно: Кизел. з-д [Баканов, 2012: 46] 1 водно-механические: водяные колеса, доменные печи, старокричные горны и технологии, доминировавшие до 1850 гг. Предельный рост 1708 г. - Сибирская губерния (первая петровская реформа) - создание первых заводов - экспансивная отрасль мобилизация горных ресурсов начало сокращения площади АТЕ 1719-1727 гг. (вторая петровская реформа) создание горной отрасли - Соль-Камская провинция. рост числа губерний 1775 г. реформа Екатерины II (Провинции ликвидирует. АТЕ: губерния-уезд. Реформа Павла I: 1796-1800. Укрупнение площадей наместничеств (сокращение числа с 51 до 42) XIX С 1810-х С 1820-х 1860-е С 1880-х 3,4 4 - Стали и их сплавы; золото россыпное 4 - Платина первичное освоение (чеканка монет): 3,4 Доминирует золотодобыча (75% ВРП) 3,4 1,2 тепловая энергия пара 1,2 Вытеснение водно-колесной энергетики паровой 1,2 1,2 Каменный уголь, кокс Луньевские копи: первые опыты по коксованию угля в кучах 1855 г.: удачное использование для выделки железа Александр. з-д; 1860-е: Кизел. з-д) Добыча до 1880 гг. небольшая. 1,2 Уголь начинают потреблять железные дороги. 1890-е гг. 60 % уральских заводов имеют затруднения с древесным углем. 1,2 водно-механические: 1-водяные колеса и турбины (1840-е) 1830-е - внедрение прокатных станов 2 - тепловые: паровые двигатели внешнего сгорания (с 1800 гг. -пробно) 1840-1850 гг. - рост пароходостроения, в 1870-1890-е гг. паровой ж/д техники и сетей. 1,2 1878 г. - запуск Уральской горнозаводской железной дороги. 1879 г. - Луньевской угольной ветки. Металлургия: 1840-1870 гг. рост пудлинговой, контуазской техники получения железа: с 1880-1890 гг. бессемеровские и мартеновские печи [Алексеев, 2008] 1801 - Александр I: разукрупнение наместничеств с 42 до 50. 1806 г. Создание горных округов (сокращение площадей АТЕ) К 1860 гг.: доминирование новой горной специализации (более 70% ВРП): Россыпное золото, упадок металлургии (доля - 8% ВРП) Рост отрасли угледобычи и ее специализаций Истощение лесных ресурсов горных округов для получения древесного угля (стагнация отрасли) Примечание: Жирным текстом выделены доминирующие виды маркеров энергопроизводственных циклов ЗАКЛЮЧЕНИЕ В ходе исследования ранних или первичных практик индустриализации и развития производительных сил Урала на базе маркеров энергопроизводственных циклов показано, что для анализа технологических сдвигов в базовых отраслях уральской промышленности, а также в сопряженных с нею административно-территориальных образованиях, достаточно четырех маркеров, связанных с предметом и средствами труда. В качестве последних удобно использовать основные и инновационные материалы, доминирующие и новые вовлекаемые в производственную деятельность виды энергии, топлива и устройства, совместно на том или иной историческом этапе развития отраслевого или регионального образования позволяющие судить об эволюции технологических укладов. Для уяснения особенностей и индикаторной роли пространственных вариаций в становления отраслей регионального хозяйства и индустриализации была изучена их связь с преобладающими технологическими укладами, территориальной рентой и отраслевой дифференциацией. На примере процессов административно-территориальных преобразований Урала в период XVII-XIX вв. показано, что дробление территорий здесь было связано с развитием здесь новых отраслевых комплексов или прогрессирующих территориальных образований, повышающих ренту. Соответственно, при адекватном объективном административном дроблении оно также может являться критерием готовности к новой индустриализации, индикатором его эволюции, текущего и перспективного статуса территории.

Авторлар туралы

Vladimir Litovskiy

Institute of Economics of the Ural Branch Russian of the Russian Academy of Sciences

Email: vlitovskiy1@yandex.ru
Dr. Sci. (Geograph.), Head of the Productive Force and Territorial Planning Sector at the Institute of Economics Yekaterinburg, Russian Federation

Әдебиет тізімі

Қосымша файлдар