The J.R.R. Tolkien’s myth in the counterculture outlooks in the west society of 1960-1970s years

Texto integral

ВВЕДЕНИЕ. ПОСТАНОВКА НАУЧНОЙ ПРОБЛЕМЫ ХХ век привнес в сферы жизни общества множество радикальных изменений. Во многом они связаны с многочисленными потрясениями в мире, которые, в том числе, способствуют и повсеместному развитию научно-технического прогресса. Одними из наиболее значимых событий, которые также стали основообразующими для исторического контекста функционирования многих подсистем, стали мировые войны и последующее длительное противостояние социалистического и капиталистического блоков в биполярном мире. Творчество ХХ века также оказалось под воздействием мировых войн. Среди множества писателей, литературная судьба которых оказалась под влиянием происходивших кровавых событий тех времен, необходимо выделить и Джона Рональда Руэла Толкина, чья деятельность привнесла вклад не только в развитие гуманитарной науки (в частности лингвистики), но и в фантастический жанр литературы ХХ в. Именно с его именем обычно связывают начало становления жанра «фэнтези». Из-под пера писателя вышли такие произведения, как «Хоббит, или Туда и Обратно», «Властелин колец», «Сильмариллион» - основообразующие части его мифологии, выступившие в качестве главных источников данной работы. В академическом мире филологической науки профессор Толкин известен как составитель ряда словарей, посвятивший также значительный период жизни работе по изучению старогерманского языка, а также переводам с него на английский некоторых известных средневековых эпосов. В их числе числится и «Беовульф» (древнейший эпос германской Европы, созданный, как считается, примерно, на рубеже VII-VIII веков), толкиновский перевод которого был опубликован окончательно лишь в 2014 году его сыном, Кристофером. Непосредственно в 1960-е гг. в странах западного мира, где в те годы общество было потрясено молодежными бунтами (феномен контркультуры), происходит так называемый «толкиновский бум», связанный с обретением мифотворчества писателя большой популярности. Две образовавшиеся «стихии», будучи изначально не связанными внутри определенного исторического контекста, несомненно, должны были оказать друг на друга сильное взаимовлияние. Соединение контркультурной сущности и толкиновского мифа о вымышленном Средиземье стало, по своей сути, сплавом разных мировоззренческих установок, направленным на слом господствующих тогда парадигм в культуре человеческого общества (против абстрактной технократии). Данный процесс заложил основу для постепенного формирования современных веяний массовой культуры, для которой, в том числе, характерны и различные проявления мифотворчества. В исторической науке на текущий момент достаточно слабо изучена точка пересечения указанных ипостасей, обозначившаяся в период 1960-1970-х годов. Основу отечественных и зарубежных исследований, касающихся мифотворчества Толкина, составляют филологические и культурологические работы, посвященные разным аспектам его творчества. Следует заметить, что указанный сплав мифотворчества Толкина и идей контркультурных движений можно считать одним из основополагающих начал процесса формирования субкультуры и, соответственно, массовой культуры, характерной для современности. Обсуждение в научной сфере, особенно на междисциплинарной почве, указанного процесса позволяет выявить новые аспекты, необходимые для изучения и понимания мифосознания субкультур и массовой культуры в современном обществе. Исходя из этого, во главу угла ставится вопрос того, из чего складывалось миропонимание движений феномена контркультуры во взаимодействии с мифотворчеством Дж. Р.Р. Толкина в США и Западной Европе 1960-1970-х гг. [курсив - О.Х., П.Д.]. Само изучение данной проблематики производится в неразрывной связке с историческим контекстом того времени и с биографией самого писателя, а также с использованием таких методов исторической науки как структурный, ассоциативный и историко-биографический и другие. Мировоззренческие установки участников движений контркультуры, мы возьмем в качестве объекта данного исследования. Предметом же является само влияние мифологии Дж. Р.Р. Толкина на их формирование в указанное время. Географические рамки обусловлены схожестью происходящих процессов в контексте поставленной проблематики. Выбор хронологических границ исходит из апеллирования ко времени бурной популяризации мифологии писателя, связанной с актуализацией её через поднимаемые контркультурой общественные проблемы в указанные годы. ПОИСК АЛЛЕГОРИЙ И СМЫСЛА Трилогия «Властелин колец» вышла в 1950-х гг. Для мифологической системы Дж. Р.Р. Толкина на тот момент она стала фактически основообразующим элементом. И сейчас данная эпопея сохраняет свой статус главного творения писателя. Этому предшествовали десятки лет долгой и кропотливой работы, сопряженной с многими сложными (иногда и вовсе кризисными) моментами в жизни писателя и в мировых событиях. В течение периода «толкиновского бума», совпавшего по времени с происхождением феномена контркультуры, бунтующая молодежь западного общества обратила пристальное внимание на мифологию британского писателя, зачитываясь его произведениями. Привлекают они читателей из молодого поколения и многочисленными попытками поиска в них неких скрытых посылов в виде аллегорий на современные проблемы общества, против которых в тот период проводились протесты. Но сам Дж. Р.Р. Толкин не преследовал каких-либо целей, связанных с внесением в свои книги смысла о противостоянии текущей системе мироустройства. Из его биографических источников также не видно, чтобы он стремился как-то активно выражать свою мировоззренческую позицию и продвигать ее в массы. Скорее, писатель имел некое пассивное непринятие тенденций механического, техногенного общества, что прослеживалось в его жизни и быту. Это также стимулировало контркультурную молодежь в попытках связать себя с британским писателем и судьбами выдуманных им персонажей. В связи с этим достаточно скоро созданная Толкиным мифология, охватив массы, начала фактически «жить своей жизнью» в среде своих читателей и поклонников. Наибольшее воздействие, как прослеживается, творчество писателя оказало на социальные молодежные течения, выступавшие за антимилитаристские и левые идеи. В первую очередь, это коснулось хиппи, субкультура которых в 1960-1970-е гг. также переживала свой расцвет, а многие ее проявления остаются в нашем современном мире до сих пор. Возможно, непосредственно указанные выше тенденции могли быть наиболее распространенными для движений контркультуры, так как найти соответствующие аллегории на них в мифологии профессора (а также подтверждения в его собственном мировоззрении) оказывается особенно просто. В частности, многие молодые читатели ассоциировали жизнь всего своего поколения со сказочным, изолированным от всего мира, низкорослым народом хоббитов, определенным представителям которого по сюжету суждено было совершить великий подвиг. Причиной для таких событий стала война между Светом и Тьмой. В данном случае мы можем иметь дело с аллегорией на военную кампанию США во Вьетнаме, которая поразила все западное сообщество в те годы и породила повсеместные антимилитаристские тенденции. Молодое поколение считало, что и оно, будучи небольшой частью всего общества (словно толкиновские хоббиты), способно изменить многое через многочисленные демонстрации протеста. Проблематика защиты природы в произведениях Толкина является одной из наиболее острых; с ней связана не только возможность вычленить читателем какую-либо аллегорическую трактовку из текста, но и сами элементы мировоззрения писателя. Сам он, как указывается неоднократно в библиографических источниках [Толкин, 1981], относился резко негативно к использованию в жизни предметов научно-технического прогресса, так как технологии, по его мнению, отрицательно сказываются как на природе планеты, так и на межчеловеческом взаимодействии, провоцируя войны и кризисы. Соответственно, данные факторы не были оставлены без внимания движениями, выступавшими за защиту окружающей среды. Из письма Дж. Р.Р. Толкина №139: «Во всех моих произведениях я встаю на сторону деревьев против всех их врагов. Лотлориэн прекрасен, потому что деревья там всеми любимы; в других эпизодах изображается, как леса пробуждаются и обретают самосознание. А Древний лес враждебен к двуногим созданиям, памятуя о многих обидах. Лес Фангорна, прекрасный и древний, во времена развития событий был исполнен враждебности, поскольку ему угрожал враг, приверженец машин» [Толкин, 1981]. В контексте произведений Дж. Р.Р. Толкина техногенные проявления, в целом, присущи антагонистам. Результаты их использования всегда деструктивны для окружающей природы, враждебны ей. Это можно наблюдать при описании деятельности сил Тьмы. Одним из ярких примеров служит эпизод второй книги трилогии «Властелин колец», когда один из антагонистов - волшебник Саруман - быстрыми темпами создает своеобразную промышленную базу на месте ранее цветущих садов своего города (Изенгарда) и его окрестностей, вырубая гектары леса ради создания собственной могучей армии и постройки многочисленных кузнец. И чуть позже против этого восстают лесные создания, демонстрируя сокрушительную силу природы, перед которой не может совладать искусственно созданная механическая система. Обратной стороной являются такие народы, как хоббиты и эльфы, живущие в основном в гармонии с природой и выступающие как условный противовес вышесказанной техногенной тенденции. С ними в произведении в большинстве случаев ассоциируются прекрасные сады, леса, что-то волшебное. Однако такой взгляд является достаточно поверхностным и призван больше показать некую общую тенденцию аллегорического восприятия контркультурными движениями отдельных элементов сюжетов Дж. Р.Р. Толкина. Кроме этого, в контексте рассматриваемого периода нельзя сказать, что широкие массы читателей имели представление о «Сильмариллионе», который вышел в 1977 г. и имел детальную систематизацию мифологии, о которой вряд ли можно говорить лишь как об условном противостоянии абсолютных Добра и Зла. В том числе не было тогда никакой информации о других работах писателя, значительно расширяющих созданный им мир, которые затем будут изданы его сыном. В частности, здесь стоит выделить «Историю Средиземья», состоящую из 12-ти томов. Они начали выходить уже после смерти Дж. Р.Р. Толкина, начиная с 1983 г. Другим немаловажным движением времен контркультуры стала вторая волна феминизма. В свою очередь, ее представителей могли зацепить действия женских персонажей «Властелина колец», которые, борясь с глобальным злом, показывают, что готовы пойти даже против устоявшихся в их семье или обществе ценностей. В качестве примера можно привести леди Эовин (Èowyn), которая в третьей книге «Властелин колец» сразила одного из самых могущественных антагонистов истории. Кроме этого, во главу угла разных аллегорических трактовок могли встать вопросы, связанные с обращением к библейскому мифу, многое из которого вдохновило и самого писателя при создании своих творений (Дж. Р.Р. Толкин был глубоко верующим католиком). Анализ его произведений через религиозную призму до сих пор является одним из самых популярных в гуманитарной науке. В контексте феномена контркультуры данная сфера поиска аллегорического смысла произведений также могла иметь место. Это связано, в первую очередь, с широким распространением моды на многочисленные эзотерические и духовные практики, в том числе связанные и с христианскими направлениями. В результате, в сюжетах и персонажах мифологии профессора Толкина могли прослеживаться четкие параллели с библейскими; особенно частым выделяется определенная аллюзия на воскрешение Иисуса Христоса в эпизоде перерождения волшебника Гэндальфа. Также можно выделить и тематику самопожертвования во благо всего мира, которая видится в сюжетной линии двух главных персонажей-хоббитов. Непосредственно на одного из них (персонаж по имени Фродо) возложена обязанность спасения Средиземья от темных сил путем уничтожения определенного магического артефакта. Впоследствии за это ему дозволяется отправиться в Аман - нематериальное место обитания эльфов, аналог библейского Эдема. Описание стороны Тьмы в мифологии профессора Толкина вместе с его комментариями способствует рождению аллюзий на ад и адских сущностей из христианской концепции. В качестве примера можно привести географический ареал обитания злобных орков из книг (страна Мордор) и вулкан (Роковая гора), в недрах которого главным антагонистом был создан главный артефакт - Кольцо Всевластия (или Единое Кольцо) [Галиев, 2010]. Оно, как местный запретный плод, стало краеугольным камнем всего глобального конфликта, развернувшегося в мифологии Толкина. Ральф Вуд, профессор кафедры теологии и литературы Бейлорского университета (США), посвятивший достаточно большой период своей жизни научным изысканиям в области толкинистики, также изучал проблемы, касающиеся развития мифологии Толкина и проявления в них религиозных аспектов. Как он считает, в 1960-е годы для субкультур, которые составляли колоссальный пласт читателей и фанатов «Властелина колец», данная трилогия была нечто вроде своеобразного наркотика, только не губительного. «AwholegenerationofyoungAmericanscouldlosethemselvesandtheirtroublesintheintricaciesofthistriple-deckerepic» («Целое молодое поколение Америки могло забыться и уйти от своих проблем в этой насыщенной трехэтажной эпопее») - Писал Ральф Вуд [Wood, 1993]. Исходя из этого, можно добавить, что мифология Дж. Р.Р. Толкина (особенно после выхода в свет «Сильмариллиона») приобрела практически статус некоего аналога священного писания [Галиев, 2010]. Вокруг сформировался условный «культ» в виде толкинистической субкультуры, а также она выполняла моральную функцию подобного объекта - уход от жизненных проблем и послевоенного синкретизма в западном обществе. Кроме вышесказанного, можно отметить, что особенно сильно влияние библейских мотивов прослеживается в сюжетах «Сильмариллиона», в которых целостно объясняется возникновение мира и деления его на Добро и Зло, как и причины их конфронтации. Они также схожи с аналогичным мифом о сотворении мира в Ветхом Завете [Wood, 2018]. Аллегорическую проблематику трилогии «Властелин колец» замечаюттакже критики тех лет и первые литературоведы, начавшие научное изучение данного произведения [Кабаков, 1997]. Произведения писателя вышли за рамки привычного понимания литературы того времени из-за многоплановости, обилия деталей и, возможно, определенной доли аллегоризма. Уже этого могло быть достаточно для молодых читателей, чтобы посчитать толкиновскую эпопею как нечто новое и как минимум не вписывающееся в установившиеся в обществе культурные парадигмы. Однако сам Дж. Р.Р. Толкин был настроен, скорее, негативно к вышеназванным трактовкам своих произведений (кроме, возможно, связанных с христианством). Особенно ему не хотелось, чтобы в них виделись аллегории на мировые войны. Но все-таки им же не исключается тот факт, что его творения (включая материалы еще неизданного тогда «Сильмариллиона») можно рассматривать через призму библейского мифа [Толкин, 1981]. Например, так он пишет в одном из своих комментариев про проблематику трактовок к рецензии на завершающую книгу трилогии - «Возвращение короля»: «[…] Думается мне, как раз потому, что я не пытался и даже и не думал пытаться «наглядно воплощать» мой личный жизненный опыт, рассказ о Квесте Кольца сумел доставить удовольствие Одену (и прочим). Возможно также, что во многих случаях в силу именно этой причины книга не угодила ряду читателей и критиков. История эта вовсе не про Дж. Р. Р. Т. и ни в одном из своих эпизодов не пытается трактовать аллегорически его жизненный опыт, - ибо именно это, по всей видимости, и означает наглядно воплощать субъективные ощущения в книге, - если означает хоть что-нибудь. […]» [Толкин, 1981]. Стоит отметить, что литературное произведение имеет такую особенность, при которой каждый читатель найдет в его сюжетах свой смысловой посыл, который может также и отличаться от изначальных идей автора. Субъективные толкования читателей можно найти вокруг любой литературы, и зависеть они могут в т. ч. и от доминирующих вокруг парадигм развития общественных сфер, которые в более современных реалиях накладываются на сущность трактовок, а в прошлом уже соответствующие реалии могли накладываться на процесс сотворения произведения. Особенно такая судьба всегда преследует многоплановые эпопеи, среди которых оказался и «Властелин колец». В качестве примера можно привести следующую тенденцию, возникающую после выхода в свет трилогии среди ряда критиков и во многом среди молодых читателей. Она выражается в сравнении антагонистских сил с нацистской Германией, современником войны с которой являлся Дж. Р.Р. Толкин. В ответ на подобные трактовки писателю приходилось иной раз давать соответствующие опровержения через свои письма [Толкин, 1981]. Однако более глубокий след на мировосприятии Дж. Р.Р. Толкина оказала именно Первая мировая война и, в частности, битва при Сомме (1916), в которой будущий профессора принимал участие. На полях данного затянувшегося противостояния писатель потерял ряд своих друзей, что стало для него серьезной психологической травмой. В связи с этим данная война оказала влияние и на мировоззрения автора, и на его мифологию. Отсылать к данному конфликту читателей будут как определенные географические места в произведениях (например, «Мертвые топи», как аналогия на ландшафт поля битвы при Сомме в 1916 г.), так и ряд сюжетов, схожих с аспектами жизни писателя в 1914-1918-х гг. [Домбровский, 2019: 10-12]. Примеров многочисленных трактовок действительно было и остается огромное количество. Каждая из них в 1960-1970-е гг. исходила из индивидуального отношения читателей к обществу, в котором они жили в контексте происходящего молодежного бунта. Так как весь пласт имевшихся субкультур того времени весьма тесно взаимодействовал между собой внутри целостной контркультурной системы, многие трактовки могли пересекаться, дополняться и объединяться. В особенности это касается и различных течений, которые по отношению к общественному развитию придерживались более реакционных или леворадикальных идей, но при этом практиковали всевозможные мистические ритуалы, создавая целые секты. Для них столь многоплановая литература, как «Властелин колец», могла послужить как отличным источником вдохновения, так и своеобразным полигоном для выработки своих аллегорических концепций, притягивая их смысловые посылы к современным реалиям или наоборот. ТОЧКА СОЕДИНЕНИЯ В МУЗЫКЕ Контркультура принесла в мир новые веяния, вошедшие в стан современной поп-культуры. Музыкальная сфера не стала исключением. Как противодействие устоявшимся ценностям, традициям и жанрам в то время формируется рок-музыка, происходит ее расцвет, который предопределит дальнейшее становление из нее многочисленных самостоятельных направлений и поджанров. Сформировавшаяся в описываемый период (в рамках его различных социальных процессов и действий нового поколения) музыка стала своеобразным инструментом отражения идей и миропонимания молодежи, формируя и самобытную атмосферу, сущность которой базировалась на идеи слома изначально принятых в культуре парадигм. Это коснулось и мифологии Толкина. Мотивы, отдельные эпизоды и персонажи из его произведений нередко становились частями песен образованных рок-групп. Новая музыка буквально формировала и восприятие сказочной атмосферы вымышленного Средиземья, что можно заметить в многочисленных фолк-композициях. Данный процесс создавал дополнительную почву для популяризации произведений британского писателя. Кроме этого, мотивы сказочного Средиземья могли быть вплетены в единую лирику, посвященную социально значимым и актуальным проблемам, либо попросту противостоянию молодого поколения как старшим, так и целостной господствующей культуре. Например, элементы данной тенденции можно наблюдать с небезызвестной песней «Misty Mountain Hop» группы «Led Zeppelin», вышедшей в 1971 г. Текст песни, как и предыдущая «Ramble On» (1961 г.), был создан в результате вдохновения от творчества Толкина [Middle-Earth Minstrel. Essays on Music in Tolkien, 2010: 153-154]. Однако также он былп освящен борьбе за легализацию марихуаны, в рамках которой многие группы хиппи устраивали демонстрации в Лондоне в те годы. Как было упомянуто ранее, случай указанных песен служит примером того, как в контексте их лирики пересекаются две составляющие - мотивы и элементы из мифологии Дж. Р.Р. Толкина и определенный аспект из актуальной действительности, происходившей вокруг. Рассматривая текст вместе с историческим контекстом, внутри которого он создавался, можно говорить о том, что сами отсылки к мифологии профессора порой несут в себе и некую метафоричность в лирическом повествовании. Иными словами, вместе с определенным «заигрыванием» на фанатских чувствах слушателей по отношению к творчеству писателя, можно проследить и завуалированность определенных контркультурных идей. Например, в случае с «Misty Mountain Hop» через название и текст может прослеживаться подтекст некоего путешествия к Туманным горам (одна из географических местностей в мире Толкина) как что-то связанное с попытками достижения некоего душевного и умственного процветания через призму методов хиппи - духовные и мистические практики, совмещенные с употреблением наркотических средств, «уносящих сознание в далекие дали». В свою очередь, с этим согласуется и внешняя среда (указанная выше), в которой создавалась песня В смысловом плане, в условии ассоциативного или семиотического подхода, такая тенденция могла применяться исполнителями для разных целей. В их числе можно выделить необходимость актуализации общественной проблемы, чтобы «зарядить» аудиторию на нахождение способа ее решения; создание более привлекательных текстов песен, связывая их с популярным литературным явлением (толкинизм) и многое другое. Не стоит исключать и более простого фактора, заключающегося во вдохновении, когда тексты песен и их музыка были созданы непосредственно под влиянием прочитанных эпопей писателя в целях оказания ему некоего почтения. Примером обозначенного также может служить текст уже упомянутой песни «Ramble On», в которой коллектив «Led Zeppelin»прямым образом отсылается к творчеству профессора Толкина. Здесь в виде метафоры явно прослеживается сравнение некоей девушки, которую ищет лирический герой, с Кольцом Всевластия из трилогии «Властелин колец». Эта девушка словно запретный плод, манит всех к себе своим великолепием, от которого трудно удержаться, что может следовать из такого сравнения лирики. В том числе, здесь также прослеживается ассоциация с приключением хоббитов из указанного произведения, что наблюдается в припеве. Из текста песни «Ramble On»: «Mine's a tale that can't be told, my freedom I hold dear. How years ago in days of old, when magic filled the air. T'was in the darkest depths of Mordor, I met a girl so fair. But Gollum, and the evil one crept up and slipped away with her, her, her....yeah» «Моя история не может быт рассказана, свою свободу я сильно ценю. Так много времени прошло с тех пор, как магия наполняла воздух. В темнейших глубинах Мордора повстречал я прекрасную девушку. Но злобный Голлум подкрался и украл ее у меня…» В данном примере мы видим обращение к таким именам собственным из мифологии Толкина, как «Mordor» (страна-источник Зла) и «Gollum» (персонаж, чьи душа и тело были искажены воздействием кольца-артефакта). В случае с песнями «Ramble On» и «Misty Mountain Hop» наблюдаются все три упомянутые нами варианта причин использования элементов толкиновского мифотворчества. Однако нельзя с точность сказать, какая их них превалирует над остальными. Причина этого состоит в крайней завуалированности окружающего социального контекста действительности, в которой могли быть созданы данные музыкальные творения. В дополнение, проследить его можно только при определенных условиях, и сделать это доступно также достаточно ограниченному кругу лиц из аудитории фанатов «Led Zeppelin»тех лет, которые имели на то возможность. Кроме этого, само использование в своих произведениях элементов, отсылающих слушателей к Толкину, в данном случае может также играть роль дополнительного «триггера» внимания к композиции, что также немаловажно для обратной популяризации волшебной сказки о Средиземье [Middle-Earth Minstrel. Essays on Music in Tolkien, 2010: 114-125]. Несколько схожая ситуация с песней «The Gnome» (1967 г.) группы «Pink Floyd». В ее тексте можно проследить определенный посыл, преподносящий образ жизни маленького сказочного существа как что-то характерное для современного молодого поколения, живущего такой же беззаботной жизнью, но с которым случаются и своеобразные «приключения» (например, в виде борьбы за гражданские права в аллегорическом смысле). Отдельно стоит упомянуть и краткий лирический посыл, связанный с возможным обращением внимания на красоту окружающей природы, которую стоит сохранить от посягательства людей (что, в том числе, также коррелирует с воззрениями ряда движений контркультуры): «Look at the sky, look at the river Isn't it good? Look at the sky, look at the river Isn't it good?» «Посмотри на небо, посмотри на реку Разве они не хороши? «Посмотри на небо, посмотри на реку Разве они не хороши?» Рассмотрим творчество группы «Rush» и такие песни, как «Rivendell» и «Necromancer», вышедшие в свет в 1975 г. Лирика этих композиций целиком базируется на основе творческого мира Дж. Р.Р. Толкина и в соотношении с внешним историческим контекстом способна нести социально значимый посыл, завуалированный внутри целостного лирического сюжета композиций. Лирика первой песни повествует об одноименном крае - Ривенделл, где проживает вымышленный толкиновский народ эльфов. Это место, находящееся в полной гармонии с природой, в связи с чем, в контексте с общей контркультурной повестки, может прослеживаться ассоциация борьбы за защиту экологии и природы. Некоторую схожую тенденцию можно проследить и во второй песне, текст которой повествует о темных землях, контролируемых злом в лице некоего субъекта, именуемого Некромантом. Он исполняет роль антагониста, против власти которого действуют лирические герои. В ассоциативном плане повествование способно нести посыл противостояния определенной системы, отягчающей жизнь простых людей. В протестном мифосознании контркультуры схожий мотив прослеживается в борьбе против абстрактной технократии и ее системных элементов. Указанные коррелирующие моменты могли либо стимулировать в бунтующих массах молодого поколения чувство борьбы ради достижения некоего лучшего мира, что можно увидеть и в сравнении чудесного Ривенделла с порабощенными властью Некроманта землями, либо могло получать стимул бесцельное желание протеста, связанное с приобщением к соответствующей романтике. В дополнение к этому можно предположить, что завуалированность определенных актуальных социальных посылов в тексте песен под элементы толкиновского мира также является не случайностью. В случае с композициями «Rivendell» и «Necromancer» прослеживается обращение к творчеству Толкина как к актуальному для общества объекту, из которого можно черпать темы для собственных музыкальных творений, для их смыслового посыла. Данная тенденция коррелирует с рассмотренным выше восприятием мифологии британского профессора как аллегории на социальные проблемы. Отдельно можно упомянуть и песню «The Wizard» (1970 г.) группы «Black Sabbath», которая посвящена волшебнику Гендальфу, одному из основных героев книг Толкина. Однако вряд ли можно говорить о каких-либо ассоциациях или аллегорических трактовках в представленной композиции, кроме некоторой схожести по концепции с уже рассмотренной ранее «The Gnome». Сам текст не дает возможности определить заложенные смысловые посылы, совпадающие с внешним историческим контекстом, внутри которого создалась песня. Можно сказать, что она является ярким примером плода вдохновения группы от прочтения произведений писателя, написанным исключительно для передачи собственного уважения к нему. Несколько иная ситуация с песней «Stagnation» (1970 г.) группы «Genesis», которая отсылает нас к другому персонажу мифологической эпопеи - к Голуму. В самих книгах он является олицетворением фанатической привязанности к магическим свойствам Кольца-артефакта, а также прямой иллюстрации того, как уродует транслируемая из него магия физически и духовно, превращая некогда положительного персонажа в существо, вечно проклятое на постоянные страдания, всегда предающее других ради сбережения собственного единственного сокровища. В связке с внешней средой создания данной композиции также можно посмотреть на нее под ассоциативным углом, особенно исходя из названия, обозначающего застой в чем-либо («Стагнация»). Возможно, что в контексте контркультурных веяний смысл данной песни посвящен не столько указанному персонажу, сколько демонстрации некоей деградации устоявшихся общественных и культурных парадигм, при которых человек стал заложником культа потребления и материального изобилия, будучи изуродованным духовно данными вещами, как вымышленный Голум магическим артефактом. Мифология Дж. Р.Р. Толкина затронула в свое время и всемирно известный музыкальный коллектив «The Beatles», члены которого задались более масштабными целями, чем написание песен, отсылающих к творчеству писателя. В частности, группа стремилась создать полноценную экранизацию «Властелина колец» в 1968 г., однако те деятели кинематографа, к которым обращалась ливерпульская четверка с такими идеями, не проявили энтузиазма, поэтому задумка не состоялась [Королев, 2005: 461]. Таким образом, как видно на приведенных примерах, мифотворчество Дж. Р.Р. Толкина переживало бум популярности в 1960-1970-е гг., что совпало с достаточно нестабильным временем молодежного контркультурного бунта. В целом, это пересечение сыграло положительную роль в деле популяризации книг британского писателя. Одним из основных рупоров такого процесса стали новые музыкальные коллективы, к творчеству которых мы обратились выше. Именно во многом благодаря им происходило два взаимосвязанных явления. Во-первых, это использование аллегорических трактовок произведений Толкина и передача их концепций широкой аудитории слушателей. Во-вторых, происходил сам процесс популяризации мифологии профессора, хоть и совмещенной в завуалированной форме с актуальными социальными проблемами. Напротив, такая особенность могла оказать дополнительное положительное воздействие на весь процесс популяризации. В целом, примеров подобного, помимо уже имеющихся выше, можно привести еще достаточно много. Сама же рок-музыка стала своего рода инструментом слома традиций в музыкальной сфере. Она была призвана создать абсолютно новое направление поп-культуры, которое при этом должно было стать, как виделось тогдашней молодежи, некоей альтернативой традиционным устоям в этой области. В свою очередь, данная тенденция тесно коррелировала со схожими условиями, происходящими в литературе, где зародившийся жанр «фэнтези» также прибрел статус нового веяния, способного перевернуть все ранее устоявшиеся течения. Музыкальная лирика и используемые ассоциации, метафоричность и аллегоричность играли на формировании музыкального «мифологического фона» контркультуры. В нем отражались как веяния бунта и требований различных движений (например, собственные позиции по каким-либо вопросам в системном устройстве общества), так и мотивы сказочного романтизма вымышленного Средиземья, что переливалось с романтизмом бунтарского настроя (порой доходившего и до радикальных форм антикультуры [Султанова, 2009: 22-37]). ЗАКЛЮЧЕНИЕ Мифотворчество Дж. Р.Р. Толкина вышло в свет в крайне удачное время с точки зрения маркетинга. При этом биографические материалы указывают на то, что «толкиновский бум» являлся, скорее, непредвиденным фактом. Однако описанная ситуация не могла пройти бесследно. Творчество британского профессора оказало достаточно сильное воздействие на общества разных стран, сформировав самобытные субкультуры и новое научное гуманитарное направление (толкинистика), что указывает на мощный содержательный пласт художественного труда. В 1960-1970-е гг. население США и Западной Европы беспокоили многие социально-политические проблемы, обнажившиеся особенно сильно в послевоенное время, когда подросло новое поколение. В их числе угнетение чернокожего населения, проблема последних элементов колониализма, холодная война, кампания во Вьетнаме, формирование общества потребления, борьба за гражданские права и т.п. Молодое поколение, рожденное в это бурное время, было фактически первым, кто имел все удобства социальной жизни послевоенных лет. Особенно это касается США, где начался новый период экономического благополучия. Но в то же время молодежь столкнулась с необходимостью поиска собственного места в этом мире. Однако ее представители не стремились быть похожими на своих родителей, обвиняя их в разжигании бессмысленных с их точки зрения войн и кризисов. Общество, ставшее в результате этого абстрактной технократией, виделось молодым людям как нечто несправедливое. В связи с этим единственным способом что-то изменить, по мнению тогдашних подростков и студентов, являлся массовый протест в разных его проявлениях. Так появилась контркультура. В свою очередь, внутри ее системы толкиновские сюжеты и вложенные в них мировоззренческие установки самого автора тесным образом переплелись с бесчисленными идеями появившихся молодежных движений. Они актуализировали их, приобщили к своим воззрениям и связали в аллегорической форме с текущими проблемами общества, против которых выступали. Если говорить о влиянии творчества Толкина на контркультуру западных стран в 1960-1970-е гг., то можно говорить о мощном стимулировании создания условной контркультурной мифологии, которая объединяла в себе идеи и миропонимание всех внутренних элементов данной системы. Кроме этого, само мифотворчество профессора очень успешно легло и на соответствующую абстракцию о некоей технократии, которая была для многочисленных движений главным антагонистом в их не менее абстрактной борьбе. В особенности это касается групп, концентрирующихся вокруг левых (и близких к реакционным) идей. Е. Груздева и В. Калмыкова в своей работе «Хоббит: путь в Россию. Читательская судьба «Властелина колец»« проанализировали причины популяризации произведений Толкина в России в 1990-х гг. Авторы пришли к выводу о том, что они кроятся в стремлении забыться, уйти из реальности на фоне серьезного социально-экономического коллапса в стране после развала СССР. По их мнению, сам процесс популяризации не случайно совпал с повсеместным упадком культуры, что могло быть связано, в том числе, со страхом перед прогрессом, в свое время ввергнувшем человечество в пучину двух мировых войн[Груздева, Калмыкова, 2012: 7-11]. Нечто аналогичное (эскапизм) просматривается и в западной послевоенной культуре. Ключевой особенностью контркультуры, как уже было упомянуто, было обвинение своих родителей в допущении двух мировых войн, а также в пособничестве милитаризму, против которого новое поколение бастовало (как элемент абстрактной технократии). Всё это происходило на фоне длительной военной кампании США во Вьетнаме, подвергнувшейся массовому осуждению в мире. В связи с этим мифотворчество Толкина еще более отчетливо виделось как масштабное антимилитаристическое произведение, взывающее к пацифизму, гуманизму и сохранению природы. Однако в случае с западными странами произведения писателя становятся не просто средством ухода от реальных жизненных трудностей в сказочный мир. Достаточно быстро их смысловая составляющая приобретает контекст аллегории на происходившие общественные и политические проблемы в мире. Каждый видит в этом что-то свое. Постепенно сами трактовки произведений Дж. Р.Р. Толкина вливаются в идеологические аспекты многих движений контркультуры (что происходит также за счет «музыкальной» популяризации) и трансформируют их. В дальнейшем неотъемлемой частью протеста становится метафоричность, связанная с мифологией писателя - всё чаще ее элементы отражаются в лозунгах, песнях и прочих аспектах, призванных соотнести бунтарскую деятельность молодого поколения с приключениями героев вымышленного Средиземья. В особенности это касается сюжетной линии хоббитов. Как упоминалось выше, именно с ними молодое поколение желает себя ассоциировать в борьбе с технократическим обществом, как эти низкорослые существа с абсолютным Злом в книгах. Их «мифологический» подвиг, спасший вымышленное Средиземье, вдохновлял и давал надежду молодым читателям из числа движений контркультуры на реальность изменения собственного мира, несмотря на свою слабость в противостоянии крепкой системе. Данный романтизм стал одним из основополагающих элементов для общего идеологического базиса контркультуры. В его контексте вся мифология профессора рассматривалась как обширная аллегория на происходящие в указанный период времени события. Рассмотренная точка соприкосновения двух параллельных ипостасей (в виде феномена контркультуры и мифотворчества Толкина) в 1960-1970-е гг. демонстрирует их полноценный синтез, имеющий самостоятельный и неконтролируемый характер. В последующий период за счет дальнейшей популяризации произведений писателя сформированная в них мифология стала неотъемлемой частью современной массовой культуры и привела к формированию определенного субкультурного слоя, связанного как с проанализированными произведениями, так и с жанром «фэнтези» в целом.

Sobre autores

Pavel Dombrovskiy

National Research Tomsk State University

Email: klio1@yandex.ru
Tomsk, Russian Federation

Oleg Khazano

National Research Tomsk State University

Email: paschad2009@mail.ru
Cand. Sci. (Hist.), Associate Professor, Docent of Department of Oriental Study Tomsk, Russian Federation

Bibliografia

Arquivos suplementares