MILITARIZATION OF THE STATE - POWER AND MILITARY IN MODERN TIMES: AN ESSAY IN HISTORIOGRAPHY AND METHODOLOGY OF THE PROBLEM

Full Text

Вторая половина XX в. вошла в анналы исторической науки временем активного применения новых методов в освоении богатейшего материала, накопленного предыдущими поколениями специалистов. Именно в это время раскрывается целый ряд школ и направлений, появившихся в первой половине столетия (ярким и ставшим «титульным» явлением этого порядка справедливо стоит считать школу «Анналов»), и на их основе возникает широчайшее многоцветие микроистории, захватывающей (на долгое время) пьедестал гуманитарных (истории и около нее) наук. Несмотря на «железный занавес», несомненно, имевший место в истории отечественной исторической науки, давление официальной марксистской трактовки исторических процессов (вредной не самой по себе, а в силу приверженности догмам, в некоторой степени отражавшим развитие науки середины - второй половины XIX столетия и игнорировавшим мысль о необходимости корректировки выводов предшественников с учетом последних достижений мировой науки), в позднесоветский период среди специалистов наблюдался ощутимый интерес к методологии, использовавшейся зарубежными коллегами. Целый ряд исследователей, занимавшихся проблемами или зарубежной истории (А.Я. Гуревич, А.П. Каждан), или отечественной (Ю.М. Лотман), получили всемирное признание и не уступали своим зарубежным коллегам в качестве предоставляемого «интеллектуального продукта», его новизне и особенностях «методологического» почерка. Несмотря на имевшую место цензуру, в советской научной среде активно использовали работы иностранных специалистов - разумеется, большая их часть «усваивалась» на языках-оригиналах. Но и переводы этих трудов, в крайне ограниченных масштабах, разумеется, тоже имели место. В перестроечный период начинается публикация целого ряда трудов авторов, вызывавших интерес и ставших к тому времени известными у себя на родине. Одним из первых в 1986 г. начали печатать трехтомник Фердинанда Броделя «Материальная цивилизация». Затем перевели (правда, в сокращенной версии) в 1987 г. монографию Франко Кардини «Истоки средневекового рыцарства». После событий 1991 г. объемы переводной литературы подобного уровня стали понемногу увеличиваться. Читатель (в первую очередь имеющий отношение к цеху историков; тем более делающий первые шаги в ремесле или вообще раздумывающий, присоединяться ли ему к этому сообществу), который ранее не имел возможности читать или доставать иностранные книги, постепенно получал возможность приобщаться к «творческой кухне» маститых, передовых или провоцирующих специалистов. Начал складываться корпус научной литературы, которая формировала или направляла отечественного специалиста, решившегося заняться интересной и все-таки востребованной «в родных пенатах» темой создания современного государства при помощи бисмарковского афористичного «железом и кровью» - фундамент был положен в виде переводной литературы, но постепенно он стал дополняться работами отечественных ученых. Так что же из себя представляет доступная на русском языке литература, переводная или принадлежащая перу отечественных специалистов, изданная по преимуществу уже после развала советской системы и в основном к рубежу веков и в начале XXI столетия? Кем формировалось научное мировоззрение специалистов, занимающихся данного рода проблемами, и во что это влияние вылилось в конечном итоге? Одной из основных проблем в изучении истории европейского Нового времени по праву считаются процессы развития так называемого Модерного государства. В эту эпоху - значительный временной промежуток между XV и началом XX в. - происходит появление всех основных институтов, ставших отличительной чертой современного государства, причем не только в его образцах, характерных для раннего Нового времени (эпоха абсолютизма и военной революции XVII в.), эпохи окончания Второй Столетней войны (завершение противостояния между Францией и Великобританией, выпавшее на времена революционных и наполеоновских войн), дипломатического равновесия 1820-1850-х гг. и столкновения держав в эпоху империализма (вплоть до первой Великой войны 1914-1918 гг.). В первую очередь, современное государство полностью проявило себя со всех сторон в Новейшее время, в эпоху расцвета тотальной мобилизации ресурсов нации в условиях мировых войн. Одним из основных показателей, прослеживаемых по пути исторического развития (и прогресса), несомненно, является милитаризация государства. Процесс едва ли не оспаривающий первичность появления (хронологического) перед Модерным государством в социально-политических и экономических реалиях конца Средних веков. Феноменом позднего Средневековья и Раннего Нового времени стал процесс появления в рамках старой феодальной системы комплектации вооруженных сил (на основе вассальной зависимости1 или привлечения наемников2) нового типа, основанного на принципах «регулярства» - долгосрочного контракта, финансового и административного контроля над подразделением со стороны чиновников (или доверенных лиц) «потентанта», обязательств, налагаемых на командиров частей принесенной присягой, лично перед принцем, их нанявшим3. В отличие от феодальных ополчений новая армия презентовалась как система, дававшая (и бравшая) обязательства «основательно и надолго»4 (что на практике, как правило, в эпоху Раннего Модерна будет практически неосуществимо). В мир Нового времени регион, на почти половину тысячелетия ставший лидером - Европа (христианская и, несомненно, мусульманская5) - входил в условиях повышенного внимания со стороны правящих кругов к усилению эффективности «легитимного насилия», позволявшего на новом качественном уровне создать механизмы по возвышению и сохранению собственной власти и государств, ставших ее олицетворением и сосредоточением. В отечественной исторической науке внимание к вопросам важности военного строительства в условиях формирования нового государства (в данном случае государства Модерного) привлекало внимание исследователей задолго до появления революционных концепций, объяснявших «восход Запада» к вершинам могущества политического и экономического - совпавшего и одновременно бывшего частью процессов, получивших сначала обоснование в рамках концепций Военной революции, а затем уже и Регулярного государства. Несмотря на то, что на русском языке работы автора идеи Военной революции М. Робертса до сих пор отсутствуют, отечественное историческое сообщество знакомо с этой идеей. Концепция Робертса осмысливалась и вызывала дискурс в работах, переводившихся на русский язык в последней трети XX - начале XXI в. Современные работы, в первую очередь разбирающие процесс строительства Модерного Русского государства (начиная как минимум с Ивана III, а то и раньше), напрямую выстраивают «родословную» взглядов автора исходя из позиций Робертса6. В постсоветской традиции знакомство с идеями модерного и регулярного государства стало возможным благодаря публикации переводных трудов «пионеров» и «эпигонов», прилежных популяризаторов столь важной проблемы. Одним из первых авторов, детально разбиравшим процессы становления современного мира, уделившим пристальное внимание вопросам экономического развития и подчеркивавшим неоднократно важность становления «аппарата насилия» - инструмента в руках Государства, который не только принуждает, но и защищает, стал великий французский историк Фернан Бродель - автор двух классических работ. Бродель взял в фокус своего внимания сначала развитие региона, бывшего лидером своего времени - лидером уже проходящим в области экономики, но восходящим в вопросах морского и, что особенно важно, сухопутного военного могущества - мира Средиземноморья эпохи Филиппа II Габсбурга, особенно прописав аспекты милитаризации во втором и третьем томе7. В следующей работе, отданной, как кажется, под описание феномена складывания европейской капиталистической цивилизации, роль государства, которое регулирует (или регулируется) общество, нескрываемо зависит от феномена войны и ее превратностей8. Продолжением дискурса (и великолепным путеводителем по историографическому пространству), поднятого на глобальном уровне Броделем, стала огромная работа (к сожалению, неоконченная) Иммануила Валлерстайна. В его «Мир-система Модерна» также под видом изменений и констант в вопросах экономического развития цивилизации Нового времени в том числе подняты аспекты значимости аппарата насилия - его важности, стоимости, аспекты применения и их последствия9. Уже не цивилизация, но именно феномен государства попадают в фокус внимания Майкла Манна, в четырех томах расписывающего, какими механизмами государство принуждает население к повиновению и соучастию. Отдавая должное феномену военной революции, Манн вписывает ее в традиции, возникшие задолго до Раннего Модерна, и, признавая ее значимость, трактует как одно из важных изменений, но не фатальное и не финальное, в процессах развития сильного государства - от империй древности к XX в.10 Среди работ универсального характера, в которых отмечается интерес к проблемам государства Нового времени - государства, несомненно, милитаризирующегося, - стоит отметить работу, после перевода на русский язык ставшую обильно цитируемой, Пьера Шоню, посвященную развитию европейской государственности в XVII - середине XVIII в. Блестящий специалист по демографии и интеллектуальной истории, Шоню вставляет военную историю (институты, боевые действия, разноплановые эффекты и аффекты) в общую картину развития Европы «от Атлантики до Урала» в качестве одного из важнейших аспектов ее истории11. Французская наука обогатила историографическое наследие интересной работой Робера Мандру, который на заре интереса к подобного рода исследованиям (1961 г.) опубликовал монографию, посвященную опыту реконструкции изменений во французской ментальности эпохи Раннего Нового времени. Попытки этатизма, от Франциска I и до Людовика XIII - времени, на которое пришлось насилие, в том числе санкционированное высшей властью, препарированы автором в свете ментальной истории. Вождь формирующейся нации и его авторитет - история королей Франции и их войн12. Несколько стороной внимание отечественной читающей специализированную литературу публики обошла публикация классика военной (морской), экономической и интеллектуальной истории итальянца Карло Чиполла, вышедшая впервые в 1965 г. и сразу ставшая классической в своем жанре. Чиполла анализирует влияние технологических инноваций и их реализацию на примере образования феномена европейского военно-морского превосходства и превращения его в тренд Раннего Нового времени13. Одним из первых специалистов, выведшим вооруженные силы (что в европейской традиции после Второй мировой войны полагалось дурным тоном) в авангард процессов развития современной западной цивилизации, стал Уильям Мак-Нил. В своей работе «В погоне за мощью» почти тысяча лет европейской истории показаны как история военных технологий, военного дела и формирования милитаризированного государства - цивилизации неоднозначной, но, несомненно, прогрессивной. «Взаимодействие» - ключевое слово и термин, объясняющий суть монографии, ее посыл читающим14. Отцом, по сути, концепции военно-налогового государства - института, создавшего в XVII-XVIII вв. государство, без которого политическая история XX века немыслима, стал американец Чарльз Тилли. Бифуркация насилия в его законченном, цивилизованном варианте (в котором только государство юридически является инициатором его использования) препарирована, и важное место в этом всеобъемлющем анализе отведено Раннему Новому времени. Уделяя внимание экономическим аспектам, Тилли подробно обращается к техническим вопросам функционирования военно-налогового государства (вроде вариации использования найма и рекрутчины при комплектации постоянных армий XVII-XVIII вв.)15. Свой вклад в изучение абсолютистского государства Нового времени внес Перри Андерсон, в 1974 г. опубликовавший работу, в которой синтезировал региональные проблемы, присущие государствам Европы (опережая на два десятилетия Лари Вульфа16, Андерсон четко поделил Европу на Западную и Восточную, выделив их особенности). Специалист по обобщающим, широкой исторической панорамы, полотнам, Андерсон начинает рассуждать о феномене модерного этатизма с XIV в., предвосхищая модный впоследствии тренд пересмотра хронологических рамок эпох17. Автор выделяет методологически аппарат насилия и его функции эпохи абсолютизма, противопоставляет вооруженные силы XVII - начала XVIII в. армиям эпохи капитализма18. Также популярной в отечественном историческом сообществе новистов стала монография Ричарда Маккени, опубликованная в 2002 г. и разбирающая страны Запада (и их формирующуюся колониальную периферию) XVI столетия. Вся работа есть квинтэссенция влияния насилия на развитие молодого государства Нового времени, но одна из частей книги отведена войне отдельно19. Интерес к XVI в. неминуемо влечет за собой внимание к феномену испанского могущества - военного, политического и колониального. Одной из первых классических работ, посвященных этой проблеме стала книга выдающегося знатока Испании Генри Кеймена, вышедшая в один год с работой Маккени. Разбирая феномен ее имперского взлета и падения, Кеймен отводит важное место вооруженным силам и изменениям в государственном аппарате, выведшем государей католической монархии на роль лидера Запада (пускай и на короткий срок)20. Годом позже приступает к публикации своей трилогии об Испании и подъеме ее имперского могущества Хью Томас. В первой работе Томас не только открыл Америку, начав освоение испанских индий, но и показал предельно подробно, что из себя представляет испанское государство к концу Реконкисты, каков его государственный аппарат и какими вооруженными силами располагает Корона католических королей 21. Во втором томе показана Империя Карла V (одна из немногих работ на русском языке, наряду с книгой Боровкова22, показывающая правление этого великого короля-воина). Пристальное внимание уделяется, естественно, форсированному имперскому строительству в колониях, но и сюжеты насыщенной военной истории правления Карла в Старом Свете не обойдены вниманием - французские войны, мятежи в Нидерландах и экспедиции к Варварийскому берегу подчеркивают те титанические процессы формирования Испании Раннего Нового времени, которые проходили в первой половине XVI столетия23. В третьем томе Томас завершает хронологию блистательного взлета Испании при Филиппе II. Америка в фокусе внимания автора - в том числе как кладовая серебра, на которое король играет роль «жандарма Европы» (автор старается отойти от штампов старой историографии, однако меняет лишь методологию исследования, выказывает симпатию к своему герою, но не меняет сути в глобальных оценках происходящего)24. Внимание к латинским колониям в узком смысле и утверждению колониального могущества Европы в целом вызвал (с полувековым опозданием) интерес к серии работ (издававшихся Йельским университетом), застрельщиком (и автором некоторых) был выдающийся англо-американский ученый Чарльз Боксер, крупнейший специалист по португальской колониальной империи XVI-XVIII вв. Были опубликованы на русском языке работы, посвященные португальской25, голландской26 и испанской27 империям (завершающая серию монография по истории Британской колониальной и морской империи крупного специалиста по военной и колониальной истории Джереми Блэка по непонятным причинам пока не переведена). Финал англо-французского противостояния в Америке показан в работе Фрэнка Маклинна, вышедшей в это же время. Автор сумел передать не только общий контекст британской Семилетней войны, но и показать, как работает регулярное государство в условиях глобального, по сути мирового, конфликта. Маклинн представляет слаженное взаимодействие британского флота и армейских подразделений, которые «сделали Британию повелителем мира»28. В череде общих работ, выписывающих историю цивилизации современного Запада, стоит отметить две работы Ричарда Лахмана. Автор отдает должное милитаризации общества как одной из основных сил в процессах создания модерного государства. Однако в силу ряда обстоятельств тон оценок, им допускаемых, колеблется от признания за процессом формирования постоянных армий (на примере Франции XVI-XVII вв.) основной роли в «процессе образования нации»29 до признания того факта, что поражения в революциях XVII в. «окончательно ограничили королевскую власть»30. Интерес к трансформации государства, выделяя и видную роль развития военных институтов этатизма, проявлял крупный французский ученый Бертран де Жувенель. По горячим следам Второй мировой войны (книга издана в 1947 г.) де Жувенель красной нитью проводит «узаконенное насилие» как особенность формирования феномена власти. Автор может противопоставить формы взаимодействия народа и войска (для него это справедливо одно и то же) в эпоху греческой Античности, но уже Модерное государство полностью милитаризировано, служит целям укрепления власти государства и элиты31. В более ярко выраженном виде идея ключевого значения милитаризации общества через милитаризацию государства изложена как минимум в двух работах известного израильского специалиста Мартина ван Кревельта. В вышедшей в 1991 г. работе Кревельт показывает роль и трансформацию войны в современном (от Модерна до конца XX в.) мире32. В монографии 1999 г. автор обращается к проблеме роли армии в качестве государственного института в решении проблем, с которым государство (от Средних веков до конца XX в.) справляется, и препарирует эффективность использования вооруженных сил33. Современные тенденции в изучении институтов общества и государства приводят исследователей к возвращению вновь к энциклопедическим по своей сути работам, объясняющим основные положения о путях трансформации современного государства через развитие различных теорий о насилии в качестве основной исторической доминанты. В работе Дэниела Хендрика пристальное внимание уделено технологиям - их применению, в перспективе и ретроспективе оценок результативности. Основной акцент сделан на колониальных процессах в развитии Модерного государства - от начала эпохи Великих географических открытий и до «гибели Запада» в 1914 г.34 Государство, общество и влияние на них насилия, очень часто облеченного в форму регулярных вооруженных сил (особенно в эпоху Нового времени), стали предметом исследования австрийского историка Вальтера Шайделя. В традициях, заложенных марксистской школой и подтвержденных, и возвращенных на пьедестал Броделем, Шайдель выписывает схемы влияния экономики и войны на развитие человечества. Недвусмысленно показана цена милитаризации государства или отказа от обладания «узаконенного насилия»35. В 1987 г. молодой профессор Йельского университета Пол Кеннеди открыл для публики мир геополитики, увязанной (справедливо) с глобальными экономическими процессами. В его работе, быстро ставшей классической, путь Запада - это путь военного и экономического лидерства, рожденного в жесточайшей конкуренции36. В 2013 г. профессор Кембриджского университета, видный специалист по истории стран Балтии (что не мешает ему делать заявления о том, что Петр Великий, вступая в Северную войну со Швецией, стремился вернуть Новгород, утерянный в Смуту) опубликовал интересную работу, в которой показан «долгий и петляющий» путь к евроцентризму в истории мира эпохи Модерна. Главным героем книги стало регулярное государство Нового времени, «кующее» военную мощь своей страны37. Интерес к регулярному государству не может не вызвать желания ознакомиться с истоками интеллектуальной традиции, на которой формировалась европейская элита, строившая регулярное государство Нового времени. Из общей массы трактатов, изданных в Европе в XVI-XVII вв., внимание можно обратить на книгу Антуана де Вилля, пользовавшуюся популярностью во Франции времен Тридцатилетней войны38, и его младшего современника, выдающегося австрийского полководца Раймундо Монтекуколли39. Интерес к регулярному государству среди отечественных специалистов в постсоветское время не мог не быть вызван уже сложившейся в дореволюционное и советское время богатой традицией изучения военного дела и влияния войн на судьбы Отечества. В сферу интересов российских ученых вошли как сюжеты, раскрывающие зарубежную проблематику, так и сугубо отечественные проблемы (тем более учитывая, что без компаративистского подхода данный спектр вопросов изучать невозможно). Петербургский историк Юрий Акимов одним из первых детально продемонстрировал аспекты военного противостояния (интересны примеры не только использования местных ресурсов - так называемые индейские войны, но и переброска через Атлантику подразделений регулярной армии) между английской и французской Коронами в XVII - начале XIX в. Материал, предоставленный Акимовым, весьма интересен - до этого основной корпус фактологической истории можно было черпать только из оригинальных работ (на момент издания книги труднодоступных); автор к тому же писал текст, основываясь не только на обширной историографии - привлечена была впечатляющая источниковая база40. Проблемы умиротворения британской европейской периферии путем военных41 и интеллектуальных методов42 (равно как и накопление опыта для заморского колониального использования) были затронуты в трудах самарского исследователя Станислава Малкина. Политическая и военная история краткого царствования Якова VII и II Стюарта впервые в виде монографии была написана Кириллом Станковым43 (тем более что его работу опубликовали ранее перевода классической монографии С. Пинкуса44). Всегда актуальная проблема становления военного флота будущей «владычицы морей» оказалась в фокусе пристального внимания Сергея Гаврилова, чей обширный корпус научных исследований, опубликованных в виде статей, был увенчан монографией по истории флота эпохи Тюдоров (дана отличная и полная панорама истории английского флота позднего Средневековья и Раннего Нового времени)45. То, что всегда являлось «нервом войны» и без чего формирование модерного государства было бы невозможным - деньги (финансовая политика), - выписаны в исследованиях Юлии Царевой46. Нескрываемый интерес к государству и влияние на его историю (в первую очередь военную) определенно прослеживается в работах екатеринбургского исследователя Сергея Нефедова. В монографии, которая препарировала историю (и непрерывную милитаризацию) государств Востока, показаны роль и место «пороховой революции» и ее влияние на процессы, имевшие место в Турции, Иране, державе Моголов и Китае47. Целый цикл статей Нефедова посвящен собственно происхождению регулярного государства Петра I и параллельным аналогичным процессам в истории Запада (в первую очередь Северной Европы и Скандинавии)48. История фортификационного дела, как в Европе, так и в России, стала центральной темой великолепного исследования Юлии Ревзиной49. Тем более что тема влияния крепостей эпохи Модерна на развитие России и ее порубежья актуальна и востребована50. Интерес к истории русской армии за последнюю треть века стал прорывным благодаря пристальному вниманию к теме допетровской армии, вооруженным силам Русского централизованного государства. Фактически историография этой проблемы за последнее время развенчала старый романовский миф XIX века о Петре Великом - создателе первой русской регулярной армии. Среди достойного количества современных специалистов, чей научный интерес обращен как к вопросам общенациональным, так и локальным, стоит выделить лишь некоторых. Одним из корифеев изучения русской национальной военной системы XV - XVI вв. по праву считается белгородский исследователь Виталий Пенской. Среди ряда работ по военной истории XVI в. у Пенского можно выделить две: в первой исследован феномен стрелецкого войска51, во второй представлена широкая панорама формирования русской армии последних Рюриковичей - разобраны вопросы логистики, финансирования и содержания, тактика и стратегия, осадное дело и развитие вооружения52. Русская армия эпохи Смутного времени53 и полков нового строя54 разбирается в монографиях Олега Курбатова и Александра Малова55. Проблемы взаимного влияния посредством «рынка наемников» Западной Европы и России в эпоху Модерна - предмет исследования орловского специалиста Олега Ноздрина56. Итоги строительства регулярного государства начала XVIII в.57 и военные реформы58 в 1730-х гг. разобраны в работах Николая Петрухинцева. «Сибирский гарнизон» Российской империи в XVIII в. показан в монографии Андрея Дмитриева59. Более поздний период - время революционной смуты и эпоха войн с Наполеоном - период гигантской по напряжению борьбы и сложный, но блестяще сданный экзамен для русского государства эпохи Нового времени - представлен в исследованиях А. Жмодикова60, О. Соколова61 и В. Безотосного62. Изучение процессов милитаризации государства в Новое время уже с XIX столетия стало важным местом для русских специалистов (военных историков в первую очередь). Осознание процессов, которые, начавшись несколько столетий назад, не закончены по сей день, является важным моментом в прогнозировании дальнейших вариантов развития как системы государственности в целом, так и вопросов геополитического развития в частности. Более того, некоторые авторы убеждены, что на сегодняшний день любая интеграция (не только военная, но и культурная, экономическая) имеет принципиально новый уровень - геополитический63.

About the authors

D. O Gordienko

Samara National Research University named after academician S.P. Korolyov

Email: stuartssergant@yandex.ru
Samara, Russia

References

Supplementary files