Philosophy of medicine and historiography of medicine

Full Text

Начиная с древнегреческой философии особый характер между философией и медициной никогда не ставился под сомнение в истории европейской мысли. Такие мыслители, как Платон, Гален, Аверроэс и Декарт пытались доказать, что, перефразируя название трактата Галена, философ является наилучшим врачом [1, 9]. В связи с активным развитием с конца XIX в. многочисленных философских концепций науки и возникновением философии науки не просто как самостоятельного раздела философии, а в качестве вполне независимой (хотя и близкой к «традиционной» философии) гуманитарной дисциплины, казалось, что можно ожидать и создания подробно разработанной философии медицины. Однако, как показывает эволюция философии науки в XX в., философы науки уделяли основное внимание, во-первых, исследованиям по логике и методологии науки (т.е. по «общей» философии науки), и, во-вторых, разработке вопросов философии физики и философии математики. Последнее было связано с тем, что философия физико-математических наук вообще часто рассматривалась в качестве фундамента философии естествознания и философии науки. С другой стороны, в области философии наук о живой природе основное внимание уделялось философии биологии, тогда как работам по философии медицины отводилось не слишком значительное место.

Существует не так много примеров попыток разработать философию медицины в качестве самостоятельной дисциплины. Одной из них, хотя и достаточно своеобразной, является развитие диалектико-материалистической философии медицины в советский период. Попытки создать диалектико-материалистическую концепцию медицины имели место с середины 1920-х годах, когда в Первом МГУ в 1924 г. возник кружок врачей-материалистов, из которого в 1927 г. образовалось «Общество врачей-материалистов» при секции естественных и точных наук Коммунистической академии в Москве [7, с. 127; 11, с. 499–500]. В 1929 г. Общество перешло в Коммунистическую академию. Общество работало достаточно активно, успело издать ряд трудов (в частности, два выпуска сборника «Медицина и диалектический материализм. Труды Кружка врачей-материалистов 1 МГУ»). Наиболее активным был председатель общества С.Г. Левит, основоположник русской медицинской генетики, создатель Медико-генетического Института. К концу 1930-х гг. все это практически исчезло, а сам Левит был арестован в январе 1938-го и в мае расстрелян, что было связано с кампанией против генетики в 1936–1937 гг. и разгромом МГИ [2, 3, с. 668–676; 4, 6, 10, с. 141–152], [12, 13, с. 84–103]. Новый интерес к диалектико-материалистическому истолкованию медицины пришелся уже на 1960-е гг. и продлился до второй половины 80-х гг. В этот период появился целый ряд исследований, среди которых выделялись труды В.П. Петленко и Г.А. Царегородцева [14, 15]. Свидетельством этого являются разделы по диалектико-материалистической концепции философии медицины в многотомных изданиях по материалистической диалектике: «Марксистско-ленинской диалектике», представлявшей позицию московских философов (автор раздела — Царегородцев) и «Материалистической диалектике», представлявшей позицию ленинградских философов (автор раздела — Петленко) [5, с. 234–260], [8, с. 298–323]. Однако уже в конце 1980-х гг. интерес к диалектико-материалистической философии медицины по понятным причинам исчезает, и с этого времени за последние 30 лет количество работ по философии медицины как раздела философии науки на русском языке резко уменьшается. Объяснить это можно общими изменениями концептуальных оснований и моделей философии науки, сдвигом интереса от логико-методологических вариантов философии науки к таким моделям истолкования науки, как социология науки, социальная история науки и историческая эпистемология науки. Снижение интереса к философии медицины можно также связать и с незначительной исследовательской активностью в области истории медицины. Причины этого можно долго обсуждать, но несомненно, что как история антично-средневековой и новоевропейской, так и современной медицины мало отражены в историко-научной литературе на русском языке. Соответственно разработка концепций и моделей философии медицины, по сути, не имеет опоры в виде новых историко-научных исследованиях медицинского знания.

Философия медицины, с одной стороны, и историография медицины, с другой, если судить по международным библиографиям и реферативным базам данных, переживают бурный расцвет в последние десятилетия, обусловленный как внутридисциплинарными изменениями в историко-научных исследованиях (постоянным введением нового историко-научного материала, ростом интереса к истории античной, средневековой и новоевропейской медицины, осознанием сложной связи истории медицины с историей других научных дисциплин), так и вхождением современных биомедицинских исследований в группу наиболее перспективных технологий и технонаук, что выразилось в широком общественном интересе к положению дел в биомедицине (в частности, это отразилось в появлении соответствующей многочисленной научно-популярной литературе). Последнее обусловило вполне естественную востребованность как философии биомедицинских наук, так и истории этой области естественнонаучного знания.

Надо отметить, что по философии биомедицинских наук в последние годы вышел ряд крупных обобщающих трудов, отражающих состояние и результаты данного направления философского исследования науки, достигнутые международным сообществом философов медицины [16–20]. Напротив, в работах по истории медицины в основном преобладали исследования, носящие частный характер. Помимо этого, традиционно, в историографии медицины основное внимание уделялось исследованиям истории современной медицины. Обращение внимания исследователей к иным историческим периодам можно засвидетельствовать лишь сравнительно недавно. Одним из ярких примеров этого поворота является историография антично-средневековой медицины и медицины Нового времени. В частности, об этом свидетельствует ряд новых моментов в историографии медицины Нового времени:

1) Введение новых источников. Так, историческая эволюция медицины Нового времени до сравнительно недавнего времени сводилась к строго линейной последовательности «революционных» трудов («О строении человеческого тела» Андреаса Везалия, «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» Уильяма Гарвея, «Анатомия растений» Марчелло Мальпиги, «О контагии, контагиозных болезнях и лечении» Джироламо Фракасторо и некоторых других). Современная историография медицины Нового времени использует широчайший массив источников: архивные документы, учебники, массовую и популярную медицинскую литературу, рукописные источники — рецептурные документы, письма.

2) Изучение влияния медицинских и биологических идей на методологию, методы открытия и обоснования, модели аргументации в философии, логике и натурфилософском знании.

3) Микроисторические исследования социальных институций, смещение приоритета историко-научных исследований с изучения таких крупномасштабных научных институтов, как университеты и научные академии на журналы и лаборатории.

4) Изучение влияния медицинского знания и медицинского научного сообщества на политические и административные институты, на социальные процессы (индустриализацию, урбанизацию, модернизацию), влияние и участие медицинского профессионального сообщества в процессах внедрения социальных и технологических инноваций.

About the authors

Igor S. Kaufman

Military Medical Academy named after S.M. Kirov

Author for correspondence.
Email: kaufman.igor.s@gmail.com

Candidate of Philosophical Sciences, teacher of the Department of Humanities and Socio-Economic Disciplines

Russian Federation, St. Petersburg

References

Supplementary files