EFFECT OF VASOPRESSIN ON PAIN SENSITIVITY, MONOAMINES AND BDNF CONTENT IN THE RAT BRAIN IN THE EARLY PERIOD AFTER VITAL STRESS



Cite item

Full Text

Abstract

 AIM: To evaluate the effect of a synthetic vasopressin analog, 1-deamino-8-D-arginine-vasopressin, DDAVP, on pain sensitivity, blood corticosterone, brain neurotrophic factor (BDNF), and monoamines in the parietal cortex and spinal cord in rats in the acute period after vital stress. METHODS: The study was performed on 41 male Wistar rats. The animals were divided into 4 groups: 1) intact rats (control); 2) animals that received DDAVP; 3) rats that suffered vital stress; 4) rats that received DDAVP from 1 to 5 days after suffering vital stress. DDAVP was administered intranasally in a cumulative dose of 10 µg. The content of BDNF in the parietal cortex and spinal cord, and corticosterone in the blood serum were determined by ELISA. The levels of NE, 5-HT, DA and their metabolites in the brain were evaluated using HPLC. RESULTS: The administration of DDAVP caused an analgesic effect; increased BDNF and NE, decreased HVA in the sensorimotor cortex; increased BDNF in the spinal cord, decreased NE, 5-HT, DOPAC. On the 5th day after stress, pain sensitivity decreased in rats in combination with an increase in the content of corticosterone in the blood, in the sensorimotor cortex ― with an increase in NE, a decrease in HVA; in the spinal cord ― with a decrease in NE and DOPAC. In stressed rats, DDAVP increased pain sensitivity, increased the content of corticosterone in the blood, increased BDNF, NE, and DA in the parietal cortex, and decreased NE, DA, and DOPAC in the spinal cord. CONCLUSION: DDAVP-induced analgesia was associated with increased BDNF and changes in NE, DA, and 5-HT in the sensorimotor cortex and spinal cord. On the 5th day after the vital stress, the rats developed analgesia, with the involvement of NE and DA metabolism at both levels. The administration of DDAP after stress caused hyperalgesia, which correlated with increased BDNF in the sensorimotor cortex, NE and DA involvement at the cortical and spinal cord levels.

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

Рост числа природных и техногенных катастроф, числа вооруженных конфликтов, включая угрожающих жизни, повышают нагрузку на физиологические системы, обеспечивающие стресс-реактивность, что вызывает развитие связанных со стрессом расстройств, включая посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). В настоящее время патогенез ПТСР остается мало изученным, терапия расстройства часто недостаточно эффективна [1].

Известно, что острый стресс вызывает кратковременное снижение чувствительности к боли ― стресс-вызванную аналгезию (СВА) [1–3]. Выраженный острый или хронический стресс способствуют развитию стресс-вызванной гипералгезии (СВГ), обусловленной сенситизацией системы восприятия боли [1–3].

Одной из эндокринных систем, вовлеченных в регуляцию реакций на стресс и боль, является вазопрессинергическая система [1, 4, 5]. Показано, что аргинин-вазопрессин (АВП) и его синтетический аналог 1-дезамино-8-D-аргинин-вазопрессин, ДДАВП, проявляли дозозависимые эффекты при расстройствах эмоций: в больших дозах ― анксиогенный, в малых дозах ― анксиолитический и антидепрессивный, в том числе в модели ПТСР [6–9]. Установлены аналгетические эффекты АВП и ДДАВП в разных условиях [5, 10–12]. Нейрохимические механизмы этих эффектов практически не изучены.

Известно участие BDNF и моноаминов в регуляции различных физиологических функций, включая стресс и боль [13, 14]. В модели ПТСР выявлен дисбаланс BDNF и моноаминов в мозге [15–18]. Установлено, что дисфункция моноаминергических систем и нарушение нейротрофического обеспечения мозга способствует развитию СВГ [19–22]. По данным литературы АВП и ДДАВП влияли на содержание моноаминов, BDNF в мозге и крови у крыс [23, 24]. У комбатантов с ПТСР при введении ДДАВП улучшалось социальное мышление [25]. Данных об участии BDNF и моноаминов в реализации аналгетических эффектов ДДАВП у крыс, перенесших витальный стресс, нет.

Целью исследования была оценка влияния ДДАВП на болевую чувствительность, содержание кортикостерона в плазме крови, нейротрофического фактора мозга, уровни норадреналина, серотонина, дофамина и их метаболитов в теменной коре и спинном мозге в раннем периоде после перенесенного витального стресса у крыс.

 

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Исследование выполнено на 41 половозрелом самце крыс Вистар (ФГПУ Питомник лабораторных животных «Рапполово», Ленинградская область) одинакового возраста (4 месяца) c исходной массой тела 220 ± 25 г, содержавшихся в стандартных условиях вивария. Методом блочной рандомизации всех животных разделили на 4 группы: 1 группа включала 5 интактных крыс (контрольная группа, КГ); 2 группа ― 12 крыс, получивших ДДАВП в течение 5 дней (группа АВП); 3 группа ― 12 крыс, у которых оценивали различные показатели до стрессового воздействия и через 5 дней после него (группа ВС); 4 группа ― 12 крыс, у которых оценивали различные показатели до стресса и начала введения ДДАВП, и после стресса и окончания курсового введения пептида (группа ВС+АВП). В этой группе крыс ДДАВП начинали вводить сразу же после стрессирования и затем ежедневно в течение 5 дней. Водный раствор ДДАВП (десмопрессин, произведенный «Ferring S.p.a.», Италия), вводили интраназально в однократной дозе 2 мкг и в кумулятивной дозе 10 мкг.

Острую психическую травму моделировали обстоятельствами переживания ситуации гибели партнера и угрозой собственной жизни от действия хищника при помещении группы крыс в террариум к тигровому питону [26,  27]. Далее крысы находились в террариуме за прозрачной перегородкой в течение 30-40 минут. Во время нанесения психической травмы у крыс наблюдались выраженные реакции страха (фризинг, сбивание в кучи, вертикальные стойки, продолжительный и измененный груминг). Отдельные животные осуществляли ажитированное бесконтрольное перемещение по террариуму. Далее животных отсаживали в домашние клетки, где их содержали в стандартных условиях до проведения последующих исследований.

Для оценки болевой чувствительности использовали тест термической иммерсии хвоста [28]. Термическое раздражение кожи хвоста проводили путем его погружения в емкость с водой, нагретой до температуры 52,0 ± 0,1º С [29, 30]. Время (в секундах) до отдергивания хвоста из воды рассматривалось как порог ноцицептивной реакции (ПНР) [31]. У каждого животного с использованием трехкратных измерений определяли средние значения ПНР. Время экспозиции термического воздействия не превышало 15 секунд [32, 33]. ПНР оценивали не ранее, чем через 4 часа после окончания воздействий и/или введения пептида.

Вслед за последним измерением латентности всех животных подвергали эвтаназии путем декапитации, получали смешанную артериовенозную кровь, извлекали головной и спинной мозг с корешками L5-S2. После сбора крови пробирку помещали в термостат (37 0С) и выдерживали 30 минут до формирования сгустка, затем сгусток осторожно отделяли от стенок пробирки, пробу центрифугировали 10 минут при 200 g и собирали надосадочную жидкость (плазму). В плазме крови, собранной после эвтаназии, оценивали содержание кортикостерона крови с использованием коммерческого набора реактивов фирмы Enzo №ADI-900-097 ELISAkit. Все манипуляции проводили в точном соответствии с инструкцией.

С целью определения содержания нейромедиаторов и их метаболитов образцы ткани мозга гомогенизировали в 0,1 Н хлорной кислоте, центрифугировали 30 мин при 10000 g и 4°С, отбирали надосадок. Уровни NE, 5-HT, DA и их метаболитов (3,4-дигидроксифенилуксусной кислоты (DOPAC), гомованилиновой кислоты (HVA), 5-гидроксииндолуксусной кислоты (5-HIAA) определяли с использованием высокоэффективной жидкостной хроматографии согласно методике [34].

Для определения содержания BDNF образцы ткани мозга гомогенизировали ручным гомогенизатором в буфере (20 мМ трис, 150 мМ NaCl, 0,1 % тритон X-100, 5 мМ ЭДТА, 1 мМ ФМСФ, рН 7,6), центрифугировали 20 мин при 4 °С, 5000 g и отбирали надосадок. Образцы хранили при –70 °С. Концентрацию BDNF в гомогенатах ткани определяли методом иммуноферментного анализа с использованием коммерческого набора реактивов Rat BDNF ELISA Kit (ab213899); процедуру проводили в соответствии с инструкцией производителя.

Все экспериментальные процедуры проводили в соответствии с регламентом Декларации ЕС от 2010 г. и российскими биоэтическими стандартами по содержанию и обращению с лабораторными животными, с разрешения Комитета по биомедицинской этике ФГБНУ «ИЭМ» (протокол №6/20 от 21.10.2020 г).

Статистический анализ проводился с помощью программы Statistica 8.0 (StatSoft). Нормальность распределения проверялась тестом Шапиро-Уилка. Все данные выражали в виде средних значений ± стандартной ошибки средней. Статистические различия были проверены с использованием дисперсионного анализа с последующим применением post-hoc критерия Тьюки. Статистически значимым считалось р < 0,05.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Во всех группах исходные значения ПНР не отличались от таковых в КГ. После введения ДДАВП болевая чувствительность (группа АВП) снизилась по сравнению с её значениями до введения пептида и с КГ (p < 0,001; p = 0,04, соответственно)  (рисунок 1). На 5-й день после стресса (группа ВС) ПНР повысился (p < 0,001) и был выше по сравнению с КГ (p = 0,03). У стрессированных крыс введение ДДАВП вызывало снижение ПНР (p < 0,001) (группа ВС+АВП). Причем в этой группе крыс ПНР был ниже по сравнению с КГ, с введением пептида (группа АВП) и c воздействием стресса (группа ВС) (p = 0,04, p < 0,001, p < 0,001; соответственно).

 

Рисунок 1 Болевая чувствительность у крыс на 5 день после витального стресса (без введения и с введением ДДАВП) (абс. значения, М±SEM)

Примечание: ось абсцисс ‒ Контроль ‒ интактные нестрессированные животные, АВП – получившие ДДАВП крысы, ВС – стрессированные крысы без введений, ВС+АВП – перенесшие стресс и получившие ДДАВП животные; ось ординат ‒ болевая чувствительность; * – отличие от контроля при р < 0,05; # – отличие между 1-м и 5-м днями в группах при р < 0,05; & – отличие на 5 день между группами АВП и ВС+АВП; ^ – отличие на 5 день между группами ВС и ВС+АВП при р < 0,05

/ Figure 1 Pain sensitivity in rats on day 5 after vital stress (without and with administration of DDAVP) (abs. values, M±SEM). Note: abscissa axis ‒ Control ‒ intact non–stressed animals, AVP – rats that received DDAVP, VS – stressed rats without injections, VS+AVP ‒ animals that suffered stress and received DDAVP; ordinate axis – pain sensitivity; * ‒ difference from control at p < 0.05; # – difference between 1st and 5th- m days in groups at p < 0.05; & – the difference on day 5 between the AVP and VS+AVP groups; ^ – the difference on day 5 between the VS and VS+AVP groups at p < 0.05

 

ДДАВП не влиял на содержание кортикостерона в плазме крови у крыс (группа АВП). У крыс, перенесших стресс (группа ВС), а также у стрессированных и получивших пептид животных (группа ВС+АВП) содержание кортикостерона было выше по сравнению с КГ (p < 0,001, p < 0,001, соответственно) (таблица 1). При введении пептида (группа АВП) в теменной коре по сравнению с КГ повысились уровни BDNF и NE, снизилось содержание HVA (р = 0,01; р = 0,04; р = 0,04, соответственно); в спинном мозге ― снизились уровни NE, DOPAC и 5-НТ (р < 0,001; р < 0,001; р = 0,04, соответственно); повысилось содержание BDNF (р = 0,01), причем оно было также выше по сравнению с воздействием стресса (группа ВС) и введением пептида стрессированным крысам (группа ВС+АВП) (р < 0,001 и p < 0,001 соответственно) (таблицы 2, 3, 4).

 

Таблица 1

Содержание кортикостерона в плазме крови у крыс на 5-й день после витального стресса (без введения и с введением ДДАВП) (М±SEM, нг/мл) / Table 1 Plasma corticosterone content in rats on day 5 after vital stress (without and with DDAVP administration) (M±SEM, ng/ml)

 

Группы

животных

Содержание

кортикостерона, нг/мл

КГ (n = 5)

374 ± 42

АВП (n = 5)

492 ± 30

ВС (n = 7)

695 ±58*

ВС+АВП (n = 8)

737 ±39*

 

Примечание: КГ ‒ контрольная группа; * – отличия по сравнению с КГ при p < 0,001 / Note: CG – control group; * ‒ differences compared to CG at p < 0.001

 

Таблица 2

Содержание BDNF в теменной коре и спинном мозге у крыс на 5 день после витального стресса (без введения и с введением ДДАВП) (M±SEM, пг/мл)

/ Table 2 BDNF content in parietal cortex and spinal cord in rats on day 5 after vital stress (without and with DDAVP administration) (M±SEM, pg/ml)

 

Группы

животных

Содержание BDNF, пг/мл

в теменной коре

в спинном мозге

КГ (n = 4)

32 ± 3

43 ± 7

АВП (n = 5)

82 ± 9*

    65 ± 12*#&

ВС (n = 7)

62 ± 8

33 ± 3

ВС+АВП (n = 8)

     86 ± 11*

  33 ± 12

 

Примечание: * – отличия по сравнению с КГ при p < 0,05; # – отличия по сравнению с перенесшими стресс крысами при p < 0,05; & – отличия по сравнению со стрессированными крысами, получившими ДДАВП p < 0,05 / Note: * - differences compared to CG at p < 0.05; # - differences compared to stressed rats at p < 0.05; & - differences compared to stressed rats that received DDAVP at p < 0.05

 

 

 

 

Таблица 3

Содержание нейромедиаторов и их метаболитов в сенсомоторной коре на 5-й день после витального стресса у крыс (без введения и с введением ДДАВП) (M ± SEM) / Table 3. Content of neurotransmitters and their metabolites in sensorimotor cortex on day 5 after vital stress in rats (without and with DDAVP administration) (M ± SEM)

 

Показатель,

 нг/мг белка

КГ

(n = 5)

АВП

(n = 12)

ВС

(n = 12)

ВС+АВП

(n = 12)

NE

0,64 ± 0,08

7,94 ± 1,01*

12,47 ± 2,15*

9,05 ± 1,87*

DA

0,76 ± 0,28

0,59 ± 0,27

0,75 ± 0,29

2,70 ± 0,71*#&

DOPAC

0,39 ± 0,11

2,71 ± 1,23

1,01 ± 0,40

0,88 ± 0,15

HVA

0,34 ± 0,10

0,11 ± 0,04*

0,04 ± 0,02*

0,22 ± 0,07

5-НТ

3,28 ± 0,56

6,54 ± 1,11

4,52 ± 1,26

4,84 ± 0,91

5-HIAA

2,25 ± 0,83

1,01 ± 0,34

1,40 ± 0,68

2,20 ± 0,76

 

Примечание: * – отличия по сравнению с КГ при p < 0,05; # – отличия по сравнению с введением ДДАВП при p < 0,05; & – отличия по сравнению со стрессированными крысами при p < 0,05 / Note: * ‒ differences compared to CG at p < 0.05; # ‒ differences compared to DDAVP administration at p < 0.05; & ‒ differences compared to stressed rats at p < 0.05

 

Таблица 4

Содержание нейромедиаторов и их метаболитов в спинном мозге на 5-й день после витального стресса у крыс (без введения и с введением ДДАВП) (M ± SEM) / Table 4 Contents of neurotransmitters and their metabolites in the spinal cord on day 5 after vital stress in rats (without and with DDAVP administration) (M ± SEM)

 

Показатель,

нг/мг белка

КГ

(n = 5)

АВП        

(n = 12)

ВС

(n = 12)

ВС+АВП

(n = 12)

NE

1,75 ± 0,45

0,49 ± 0,09*

0,77 ± 0,13*

0,82 ± 0,11*

DA

1,72 ± 0,32

0,95 ± 0,23

1,07 ± 0,22

0,61 ± 0,17*

DOPAC

1,45 ± 0,15

0,58 ± 0,10*

0,55 ± 0,17*

0,44 ± 0,08*

HVA

0,07 ± 0,02

0,04 ± 0,01

0,05 ± 0,02

0,12 ± 0,02#&

5-НТ

8,78 ± 2,25

4,86 ± 0,69*

5,70 ± 0,93

7,14 ± 1,29

5-HIAA

1,90 ± 0,45

1,62 ± 0,23

2,18 ± 0,37

2,38 ± 0,43

 

 

 

 

 

Примечание: * – отличия по сравнению с КГ при p < 0,05; # – отличия по сравнению с введением ДДАВП при p < 0,05; & – отличия по сравнению со стрессированными крысами при p < 0,05 / Note: * ‒ differences compared to CG at p < 0.05; # ‒ differences compared to DDAVP administration at p < 0.05; & ‒ differences compared to stressed rats at p < 0.05

 

У стрессированных крыс (группа ВС) в коре повысилось содержание NE, снизились уровни HVA (р < 0,001 и р = 0,01 соответственно); в спинном мозге ― снизилось содержания NE и DOPAC (р = 0,001 и р < 0,001 соответственно) (таблицы 3, 4).

ДДАВП у стрессированных крыс (группа ВС+АВП) в теменной коре повышал содержание BDNF и NE (р = 0,006 и р = 0,04 соответственно); увеличивал уровни DA по сравнению с КГ, с введением ДДАВП (группа АВП) и воздействием стресса (группа ВС) (p = 0,04; р = 0,009; р = 0,01; соответственно). В группе ВС+АВП в спинном мозге снизились с уровни NE, DA и DOPAC (р < 0,001; р = 0,03; р < 0,001, соответственно); повысилось содержание HVA по сравнению введением пептида (группа АВП) (р = 0,01) и воздействием стресса (р = 0,02) (таблицы 2, 3, 4).

 

 

ОБСУЖДЕНИЕ ПОЛУЧЕННЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ

 

 

Показано, что ДДАВП при интраназальном введении по 2 мкг в день, 10 мкг на курс снижал болевую чувствительность у крыс. Аналгетический эффект пептида ассоциировался с повышением содержания BDNF в сенсомоторной коре и спинном мозге, в коре ― с повышением уровней NE, снижением содержания HVA; в спинном мозге – со снижением содержания NE, 5-HT и DOPAC. ДДАВП не влиял на уровни кортикостерона в крови у крыс.

Известно, что тест тепловой иммерсии хвоста основан на спинальном флексорном рефлексе в ответ на погружение хвоста в горячую воду [29]. Учитывая антиноцицептивные эффекты BDNF и моноаминов [13, 14], нельзя исключить, что вызванное пептидом обезболивание могло быть связано с его модуляторным влиянием на высвобождение BDNF в коре и спинном мозге, на активность моноаминергических систем в мозге. Вызванное ДДАВП увеличение содержания NE в сенсомоторной коре могло способствовать повышению активности антиноцицептивной системы [14, 19].

Впервые на данной модели ПТСР показано, что на 5-е сутки после перенесенного витального стресса у крыс развивалась аналгезия, которая ассоциировалась с повышением содержания кортикостерона в плазме крови, в сенсомоторной коре ― с увеличением содержания NE, снижением содержания HVA; в спинном мозге ― со снижением содержания NE и DOPAC.

Повышение уровней кортикостерона отражало развитие стандартной гормональной реакции на стресс.  Известно, что все гормоны гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (ГГНС), включая кортикотропин-рилизинг гормон, адренокортикотропный гормон (АКТГ), глюкокортикоиды, способствуют развитию СВА [2, 3]. Следовательно, одной из причин вызванной витальным стрессом аналгезии было повышение активности ГГНС.

Увеличение содержания NE в коре отражало наличие стресса. Учитывая участие моноаминов в модуляции реакций на стресс и боль [14, 35], и выявленное повышение содержания NE в теменной коре, снижение обмена DA в коре и спинном мозге отражало вовлечение норадренергической и дофаминергической систем в реализацию вызванного витальным стрессом аналгетического эффекта.

Впервые показано, что курсовое введение ДДАВП сразу после перенесенной психической травмы, то есть в остром периоде, вызывало гипералгезию у крыс, что ассоциировалось с повышением содержания кортикостерона в крови; в теменной коре ― с повышением уровней BDNF, NE и DA; в спинном мозге ― со снижением содержания NE, DA и DOPAC.

У перенесших стресс и получивших ДДАВП крыс повышенная активность ГГНС могла быть связана как с воздействием стресса, так и введением ДДАВП. Известно, что ДДАВП, кроме рецепторов АВП 2-го типа (V2R), проявляет частичное сродство с рецепторами 1-го типа (V1aR, V1bR), активация которых приводит к высвобождению АКТГ и глюкокортикоидов [4, 36]. Показано вовлечение V1bR в вызванную стрессом висцеральную гиперчувствительность у крыс [37]. Таким образом, в условиях повышенной активности ГГНС, вызванной витальным стрессом, введение ДДАВП, возможно, посредством V1aR и V1bR, вызывало гиперактивацию ГГНС, что способствовало сенситизации к боли и формированию СВГ.

Известны анти- и проноцицептивные свойства BDNF [13]. Установлено, что выраженность и длительность стрессового воздействия влияет на экспрессию BDNF в мозге [38]. Показано повышение содержания BDNF в лобной и затылочной коре, гипоталамусе у крыс после острого стресса [38]. Известно, что увеличение экспрессии BDNF в мозге способствует адаптивной пластичности спинальных нейронов и аналгезии [13]. Показано, что при выраженном стрессе наблюдается дисбаланс экспрессии BDNF в мозге [20–22,  38–40]. Установлено, что избыточная пролонгированная экспрессия BDNF в мозге может вызвать дезадаптивные и повреждающие эффекты, которые способствуют сенсибилизации систем реагирования на стресс и боль, формированию СВГ [20–22]. Учитывая полученные результаты и данные литературы, у стрессированных крыс вызванное ДДАВП повышение содержания BDNF в коре, с одной стороны, могло вносить вклад в развитие гипералгезии, с другой стороны, возможно, не влияло на чувствительность и свидетельствовало об активации компенсаторных процессов.    

Ведение ДДАВП крысам в остром периоде витального стресса вызывало значимые изменения содержания NE и DA в теменной коре в виде повышения содержания NE в 14 раз, уровней DA ― в 3,5 раза. Известно, что выраженное пролонгированное повышение содержания NE и DA в мозге способствует развитию дисфункции антиноцицептивной системы [19,  41]. Таким образом, дисбаланс этих моноаминов в мозге мог вносить вклад в формирование гипералгезии.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Введение ДДАВП вызывало аналгезию, связанную с повышением содержания BDNF в коре и спинном мозге, с изменениями активности норадренергической и дофаминергической систем на супраспинальном уровне; норадренергической, дофаминергической и серотонинергической систем ― на уровне спинного мозга. На 5-е сутки после витального стресса у крыс развивалось обезболивание, что ассоциировалось с развитием стандартной гормональной реакции на стресс, с вовлечением норадренергической и дофаминергической систем на супраспинальном и спинальном уровнях. При курсовом интраназальном введении ДДАВП в остром периоде витального стресса у крыс развивалась термическая гиперестезия, повышались уровни кортикостерона в крови, содержание BDNF в сенсомоторной коре, изменялась активность норадренергической и дофаминергической систем на уровне сенсомоторной коры и спинного мозга.

×

About the authors

Aleksandra Nikitina

Institute of Experimental Medicine, Saint Petersburg, Russia.

Author for correspondence.
Email: doknikitina@ya.ru
ORCID iD: 0009-0009-7481-6620

graduate student 

Russian Federation

Svetlana G. Belokoskova

Institute of Experimental Medicine

Email: belokoskova.sg@iemspb.ru
ORCID iD: 0000-0002-0552-4810
SPIN-code: 4317-6620
Scopus Author ID: 6507716078

Dr. Sci. (Med), senior research associate, Pavlov Department of Physiology

Russian Federation, Saint Petersburg

Dmitrii S Traktirov

Institute of Experimental Medicine, Saint Petersburg, Russia

Email: ds.traktirov@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-0424-6545

graduate student, junior Researcher at the Laboratory of Neurochemistry

Russian Federation

Victoria А Maystrenko

Institute of Experimental Medicine, Saint Petersburg, Russia.

Email: sch_viktoriya@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7004-7873

Junior Researcher at the Laboratory of Neurochemistry

Russian Federation

Gleb V Beznin

Institute of Experimental Medicine, Saint Petersburg, Russia.

Email: beznin.gv@iemspb.ru
ORCID iD: 0000-0001-5730-4265

Candidate of Medical Sciences, scientific researcher at the Laboratory of Psychophysiology of Emotions

Marina N. Karpenko

Institute for Experimental Medicine

Email: mnkarpenko@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1082-0059
SPIN-code: 6098-2715

Dr. Sci. (Biology), Head of Laboratory of Neurochemistry, Pavlov Department of Physiology

Russian Federation, Saint Petersburg

Sergey G. Tsikunov

Institute of Experimental Medicine

Email: secikunov@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-7097-1940
SPIN-code: 7771-1940

Dr. Sci. (Med), professor, head of the laboratory

Russian Federation, 12, Acad Pavlov str., Saint Petersburg, 197022

References


Copyright (c) Eco-Vector



СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия ПИ № ФС 77 - 65565 от 04.05.2016 г.