Response of the hepatic and renal macrophage pool to novel spiro-linked heterocyclic compounds in rats

Cover Page


Cite item

Full Text

Open Access Open Access
Restricted Access Access granted
Restricted Access Subscription or Fee Access

Abstract

Background: The development of modern cancer therapies and new chemotherapeutic agents is ongoing. Heterocyclic compounds attract particular interest as promising therapeutic agents in the field of antitumor drug synthesis. A method for synthesizing spiro-linked pharmacophore fragments has recently been developed, resulting in spiro-linked barbiturates and oxindoles, a fundamentally new class of spirocyclic cycloadducts with expected antitumor activity. To assess the potential side effects of these novel compounds, it is crucial to evaluate their impact at the tissue and cellular levels, particularly on the liver and kidneys, as well as on macrophages, a critical component of the hepatic and renal mononuclear phagocyte system. Hepato- and nephrotoxicity are well-known adverse effects of many cytotoxic agents.

Aim: The work aimed to assess the response of the hepatic and renal macrophage pool to novel spiro-linked heterocyclic compounds in rats.

Methods: Male Wistar rats were divided into three groups. Animals in the control group received a single intraperitoneal injection of 1 mL of 0.9% sodium chloride solution. The other two groups received a single intraperitoneal injection of 1 mL of either a spiro-linked barbiturate (Compound 1; EG I) or a spiro-linked oxindole (Compound 2; EG II) at a dose of 12 mg/kg body weight. Animals were euthanized 2, 4, and 8 weeks after dosing. Tissue sections (5 µm thick) were prepared using standard histological techniques and stained with hematoxylin and eosin. Macrophages were detected immunocytochemically using anti-CD68 antibodies.

Results: Morphological analysis of the liver revealed endotheliitis in both experimental groups. Morphometric evaluation of the Kupffer cell pool demonstrated a significant increase in their number in EG I and EG II at all time points. Morphological analysis of the kidneys showed increased glomerular cellularity in both experimental groups, along with mild diffuse focal lymphomonocytic infiltration of the interstitium, which was more pronounced in EG II. The number of macrophages significantly increased in both experimental groups at 2 and 4 weeks, returning to control levels in EG I by week 8. In EG II, it remained significantly elevated compared with both the control and EG I groups.

Conclusion: Morphological examination indicated that the liver was the most sensitive to a single dose of the tested compounds. Reactive changes in the hepatic macrophage pool were observed in both experimental groups at all time points. The kidneys also responded to both compounds, with more pronounced changes in macrophage numbers in EG II. The macrophage pool response to the administered compounds in the examined organs was identical, with the spiro-linked oxindole showing a slightly greater toxic effect.

Full Text

ОБОСНОВАНИЕ

Терапия, направленная на достижение максимальной циторедукции, с высокой вероятностью сопровождается тяжелыми побочными эффектами. В настоящее время продолжается как поиск альтернативных методов лечения онкологических заболеваний (например, таргетная химиотерапия), так и разработка новых химиотерапевтических препаратов. Потребность в новых противоопухолевых препаратах с улучшенным фармакологическим профилем подпитывает массовые исследования в этом направлении. Особый интерес в области синтеза противоопухолевых препаратов вызывают гетероциклические системы, способные выступать в роли перспективных лекарственных препаратов. Это, например, фрагменты азабициклогексана, оксиндола и пирролизина — известные гетероциклические системы и фармакофоры, которые встречаются в природных алкалоидах и их производных с выраженной биологической активностью и интересными структурными свойствами. Повышенное внимание вызывает и моделирование соединений на основе спиросочлененных фармакофорных фрагментов.

В последнее время был разработан метод синтеза спиросочлененных фармакофорных фрагментов, с помощью которого получена принципиально новая группа спироциклических циклоаддуктов с ожидаемым противоопухолевым действием: спиросочлененные барбитураты и оксиндолы [1]. В ходе исследований антипролиферативной активности in vitro были показаны их время- и дозозависимый эффект, влияние на клеточный цикл, апоптотическую активность, морфологические характеристики клеток и их подвижность [2]. Прежде нами оценивалась нейротоксичность новых спиросочлененных барбитурата и оксиндола по состоянию нейронов и астроцитарной глии гиппокампа крыс. Было отмечено их цитотоксическое влияние на пирамидные нейроны гиппокампа в полях CAIII и CAIV и астроцитарную глию с наиболее выраженным токсическим эффектом спиросочлененного оксиндола [3]. Полученные данные обусловливают необходимость изучения влияния этих соединений на другие органы и клетки, в частности, на печень и почки, так как серьезным побочным эффектом ряда цитостатиков является гепатотоксичность, поскольку именно в печени происходит их биотрансформация, и нефротоксичность, поскольку почки осуществляют выведение из организма ксенобиотиков и их метаболитов [4].

Иммунная система занимает центральное место в осуществлении специфической терапии при опухолевой циторедукции. Важная роль здесь отводится макрофагам (МФ), обусловливающим взаимоотношения клеток опухоли с микроокружением. МФ являются ключевым компонентом печеночной и почечной мононуклеарной фагоцитарной системы, участвующей в иммунном надзоре и регулировании гомеостаза и играющей важную роль в защите от инфекций, повреждений и восстановлении клеток печени и почек [5]. Это вызывает интерес к органным МФ, представляющим собой многофункциональный пластичный клеточный пул, реализующий, помимо реакций врожденного иммунитета, процессы цитопротекции и биорезорбции последствий клеточного повреждения, развивающегося в результате токсического воздействия химиотерапевтических субстанций [6]. Согласно современным данным, пул МФ представляет собой непрерывный фенотип между крайними значениями М1- и М2-макрофагов, экспрессирующих интегральный трансмембранный белок CD68, участвующий в фагоцитарной активности и работе лизосомального аппарата этих клеток [7]. Маркер CD68, относящейся к семейству скавенджер-рецепторов, широко используется при иммуногистохимическом анализе воспалительных процессов в тканях и опухолях, где показано повышение его экспрессии в МФ при воздействии различными стимулами [8].

Цель исследования

Оценить реакцию макрофагального пула в печени и почках крыс на введение новых спиросочлененных гетероциклических соединений.

МЕТОДЫ

Исследование проведено на 36 самцах крыс стока Wistar, соматически здоровых, массой 220–250 г (Питомник лабораторных животных «Рапполово» НИЦ «Курчатовский институт», Россия), содержавшихся в стандартных условиях вивария конвенциональной категории.

В работе использовали (±)-(1R,4R,5S,6R)-4-(2-(метилтио)этил)-1,5,6-трифенил-1'H-3-азаспиро[бицикло-[3.1.0]гексан-2,5'-пиримидин]-2',4',6'(3'H)-трион (ЭГ1) и (±)-(1R,2R,4R,5S,6R)-1'-метил-1,4,5,6-тетрафенил-3-азаспиро[бицикло[3.1.0]гексан-2,3'-индолин]-2'-он (ЭГ 2).

Животные были разделены на 3 группы, по 12 животных в каждой: контрольная группа 1 — с введением 1 мл 0,9% раствора натрия хлорида (К); экспериментальная группа 1 — с введением спиросочлененного барбитурата (ЭГI); экспериментальная группа 2 — с введением спиросочлененного оксиндола (ЭГII) (рис. 1). Изучаемые препараты из группы 3-азаспиробицикло[3.1.0]гексанов получали в университете им. Ж.И. Алферова РАН. Во всех экспериментальных случаях препараты вводили внутрибрюшинно однократно в дозе 12 мг/кг массы тела животного в объеме 1 мл. Через 2, 4 и 8 нед. после введения препарата проводили эвтаназию животных (по 4 животных в группе) в условиях глубокой общей анестезии с помощью раствора тилетамин+золазепам. При экспериментальных исследованиях руководствовались Приказом Минздрава России от 01.04.2016 № 199н «Об утверждении Правил надлежащей лабораторной практики» и в соответствии с рекомендациями локального этического комитета ФГБОУ ВО ПСПбГМУ им. И.П. Павлова Минздрава России.

 

Рис. 1. Химическая формула спиросочлененного барбитурата — I (ЭГI) и спиросочлененного оксиндола — II (ЭГII), используемых в настоящем эксперименте.

 

Для гистологического анализа почку и печень фиксировали в 10% нейтральном формалине на фосфатном буфере (рН 7,4) в течение суток, обезвоживали в серии этанола возрастающей концентрации и заливали в парафиновые блоки по стандартной гистологической методике. Для получения сопоставимых результатов от всех животных образцы обрабатывали параллельно и в одинаковых условиях. Срезы толщиной 5 мкм готовили с помощью микротома Accu-Cut SRT 200 (Sakura, Япония) и окрашивали гематоксилином и эозином (Биовитрум, Россия). Макрофаги выявляли при помощи первичных моноклональных мышиных антител Anti-CD68 antibody (ab 31630) (Abcam) при разведении 1:1000 и инкубации в течение 60 мин при комнатной температуре. Для выявления связавшихся первичных антител использовали реагенты из набора Mouse and Rabbit Specific HRP/DAB IHC Detection Kit (AbCam, Великобритания). Препараты подкрашивали гематоксилином Майера (Биовитрум, Россия).

Микроскопический анализ проводили на световом микроскопе Nikon Eclipse Ni (Nikon, Япония) с использованием окуляра ×10, объективов ×4, 10, 20, 40. Морфометрический анализ проводили на цифровых изображениях, полученных с помощью фотокамеры Nikon DS-Ri2 и программы анализа цифрового изображения NIS-Elements BR (V. 4.40).

Проводили подсчет CD68+-клеток: клеток Купфера (КК) и макрофагов почек (МФП). Для каждого животного на срезе печени подсчитывали число CD68+-клеток в 10 полях зрения площадью 0,23 мм2 каждое поле при окуляре ×10, объективе ×10 и на срезе почек в 20 полях зрения площадью 0,014 мм2 каждое поле при окуляре ×10, объективе ×40. Визуально оценивали представительство соединительной ткани в паренхиме печени и почек.

Статистическую обработку данных производили с использование ПО IBM SPSS Statistics версия 27.0.1.0. Использовали непараметрический метод: ранговый дисперсионный анализ с учетом факторов введенного раствора, времени от начала эксперимента и их взаимодействия. Влияние фактора считали значимыми при р <0,05. При наличии значимого различия дальнейшее попарное сравнение производили с поправкой на множественную проверку гипотез по методу Шидака. Различия между группами считали значимыми при р <0,05. Данные представлены в виде медианы и межквартильного размаха Me (IQR).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Морфологический анализ печени показал, что во всех группах гистоархитектоника сохранена. В группе К гепатоциты с 1 или 2 ядрами с отчетливыми ядрышками, цитоплазма гепатоцитов с базофильной зернистостью. Синусоиды не расширены, малокровные; в их просвете одиночные рассеянные лимфоциты, КК. Портальные тракты типичного строения; вены полнокровные; центральные вены (ЦВ) запустевшие.

В обеих экспериментальных группах вблизи ЦВ отмечается слабо выраженная дискомплексация печеночных балок, состоящих из гепатоцитов с отчетливым ядром, цитоплазма с базофильной зернистостью, в дольке выявляются тонкие прослойки коллагеновых волокон с небольшими скоплениями мононуклеарных клеток, наблюдается эндотелиит, проявляющийся в виде множественных диффузно распределенных мелких групп мононуклеаров. В перипортальной зоне микронекрозы не отмечаются. Иммуноцитохимический анализ показал, что в обеих экспериментальных группах визуально КК более крупные и объемные по сравнению с группой контроля (рис. 2). Морфометрическое исследование пула КК в ЭГI выявило, что на 2-й неделе эксперимента их число значимо возрастает до 151% от контрольных значений, продолжает увеличиваться до 200% на 4-й неделе эксперимента и к концу эксперимента снижается лишь до 137%. В ЭГII на 2-й неделе эксперимента число КК значимо увеличивается до 145% от числа КК в группе К, продолжает расти до 195% на 4-й неделе эксперимента и остается на повышенном уровне к концу эксперимента, составляя 135% (табл. 1).

 

Рис. 2. Фрагменты печени крыс из группы К (а), ЭГI (b) и ЭГII (c) на 8-й неделе эксперимента. Иммуноцитохимическая реакция на белок CD68 с подкрашиванием гематоксилином. Коричневое окрашивание — CD68-иммунопозитивные клетки Купфера. ×100.

 

Таблица 1. Динамика числа макрофагов в печени и почках через 2, 4 и 8 недель после однократного введения спиросочлененного барбитурата ЭГ1 и спиросочлененного оксиндола ЭГ2

Макрофаги / группа

2 недели

4 недели

8 недель

К

ЭГI

ЭГII

К

ЭГI

ЭГII

К

ЭГI

ЭГII

Клетки Купфера

53

(8)

80*

(12)

p=0,00001*

77*

(8)

p=0,00001*

44

(4)

88*

(10)

p=0,00001*

86*

(7)

p=0,00001*

43

(8)

59*

(7)

p=0,00001*

58*

(6)

p=0,00001*

Макрофаги в почках

3

(3)

6*

(5)

p=0,00004*

8*

(4)

p=0,00001*

4

(3)

8*

(7)

p=0,00005*

10*

(11)

p=0,00002*

4

(2)

4

(2)

7*,**

(5)

p=0,00003*

p=0,00008**

Примечание. В скобках приведено число опытов. *Показатели статистически значимо отличаются от таковых в контрольной группе с вероятностью ошибки р <0,05; **показатели статистически значимо отличаются при сравнении двух экспериментальных групп с вероятностью ошибки р <0,05.

 

Морфологический анализ почек показал, что во всех группах гистоархитектоника компонентов нефрона сохранена. В группе К эпителий извитых канальцев и собирательных трубочек типичного строения, эпителий извитых канальцев без признаков дистрофии, интерстиций с одиночными рассеянными лимфоцитами. Переходный эпителий лоханки типичного строения, содержит интраэпителиальные одиночные лимфоциты.

В обеих экспериментальных группах клеточность клубочков визуально повышена, объем подоцитов несколько увеличен, их ядро крупное, светлое, капилляры клубочков полнокровные, наблюдается эритроцитарный сладж. Эпителий извитых канальцев со слабо выраженными признаками дистрофии, собирательные трубочки типичного строения, переходный эпителий лоханки без особенностей. В интерстиции почек отмечаются полнокровие сосудов и незначительная диффузно-очаговая лимфомоноцитарная инфильтрация, более выраженная в ЭГII. Иммуноцитохимическое исследование показало, что в обеих экспериментальных группах МФП визуально более крупные, чем в группе К, и число их увеличено в основном в почечных тельцах (рис. 3). Морфометрическое исследование пула МФП показало, что в ЭГI на 2-й неделе эксперимента их число значимо возрастает до 200% по сравнению с контролем, данные показатели сохраняются на 4-й неделе эксперимента, но на 8-й неделе возвращаются к контрольным значениям. В ЭГII на 2-й неделе эксперимента число МФП значимо увеличивается до 267% от числа МФП в группе К, на 4-й неделе эксперимента сохраняется на уровне 250% от контрольных значений и остается на повышенном уровне к концу эксперимента, составляя 175%. Отметим, что число МФП на 8-й неделе эксперимента в ЭГII на 175% больше, чем в ЭГI (табл. 1). Эпителий извитых канальцев и собирательных трубочек со слабо выраженной зернистой дистрофией, переходный эпителий лоханки типичного строения. Интерстиций с одиночными рассеянными лимфоцитами.

 

Рис. 3. Фрагменты почек крыс из группы К (а), ЭГI (b) и ЭГII (c) на 8-й неделе эксперимента. Иммуноцитохимическая реакция на белок CD68 с подкрашиванием гематоксилином. Стрелки — CD68-иммунопозитивные макрофаги. ×200.

 

ОБСУЖДЕНИЕ

Патоморфологический анализ материала обеих групп не выявил признаков микронекрозов и значимых морфологических признаков нарушения гистоархитектоники структурно-функциональных единиц печени и почек на всех сроках эксперимента. Отмечаются незначительная дискомплексация печеночных балок вблизи ЦВ и слабо выраженные признаки дистрофии эпителия извитых канальцев почек. При этом в печени наблюдаются клеточная реакция в виде множественных диффузно распределенных скоплений мононуклеаров (эндотелиита) и увеличение числа КК в обеих группах на всех сроках эксперимента. В почках отмечаются диффузно-очаговая лимфомоноцитарная инфильтрация интерстиция, повышенная клеточность клубочков нефрона с увеличенным объемом подоцитов и увеличение числа МФП, преимущественно в клубочках.

В ходе настоящего исследования наблюдалась реакция пула МФ на вводимые препараты в обеих экспериментальных группах на всех сроках эксперимента в виде увеличения числа МФ и изменения их морфологии, как в печени, так и в почках. Это свидетельствует об активации макрофагального пула, которая является ключевым процессом функционального созревания МФ, определяемого сигналами микроокружения.

В нашем эксперименте обнаружено значимое увеличение числа КК в обеих экспериментальных группах на 2-й неделе и последующее увеличение их числа на 4-й неделе эксперимента, не возвращающееся к контрольным значениям в конце эксперимента на 8-й неделе. Этот факт соотносится с имеющимися в литературе сведениями, что при воздействии на печень различных патологических агентов КК активируются и их количество значительно возрастает [9]. Это, вероятно, указывает на нарушение гомеостаза в печени после введения исследуемых препаратов, что и привело к увеличению числа КК. Отсутствие в изученных микропрепаратах печени некрозов гепатоцитов или их дистрофических изменений свидетельствует об отсутствии прямого токсического поражения этого органа и тем не менее возникновению нарушения гомеостаза и активации КК.

КК способны запускать иммунный ответ, продуцируя провоспалительные цитокины, в частности, фактор некроза опухоли альфа (TNF-α) и интерлейкин 1 (IL-1). IL-1 и TNF-α активируют лейкоциты и синусоидальные эндотелиальные клетки, начинающие экспрессировать молекулу межклеточной адгезии 1 (ICAM-1). Это приводит к разрушению эндотелия сосудов печени под действием протеаз, кислородных радикалов и других веществ, синтезируемых лейкоцитами [10]. Обнаруженные при изучении препаратов множественные субэндотелиальные скопления мононуклеаров свидетельствуют в пользу этих литературных данных. В то же время, продуцируя глутатион, КК посредством интерлейкина 6 (IL-6) и макрофагального воспалительного белка 2 (MIP-2) могут защищать гепатоциты от повреждения [11]. Таким образом, вероятно, CD68+-клетки способны нести цитотрофическое воздействие на гепатоциты.

Установлено, что продукция трансформирующего фактора роста β1 (TGFβ1) КК стимулирует звездчатые клетки Ито к дифференцировке в миофибробласты, что в конечном итоге приводит к фиброзу [12]. В ЭГI субэндотелиально у ЦВ были обнаружены тонкие прослойки коллагеновых волокон, что, возможно, свидетельствует о манифестации фибротических изменений в печени животных этой группы.

В почках в условиях воздействия обеих изучаемых фармакологических субстанций нами показано увеличение числа МФП, преимущественно в клубочках, на всех сроках эксперимента, кроме 8-й недели. На этом сроке эксперимента в ЭГII число МФП значимо больше по сравнению с данным показателем в ЭГI, что свидетельствует о более выраженном токсическом воздействии спиросочлененного оксиндола. Полученные результаты согласуются с нашими данными при исследовании токсичности этих препаратов на гиппокампе крыс [3].

Согласно литературным источникам, МФ очень пластичны и могут изменять свой фенотип в ответ на сигналы от паренхиматозных клеток почек. Реакция МФП на повреждение почек сильно различается в зависимости от характера и продолжительности воздействия [13]. В нашем эксперименте повышенная клеточность почечных клубочков и увеличение числа МФП в них предположительно свидетельствуют о нарушении межклеточных взаимоотношений, приводящих к активации МФ. По литературным данным, дальнейшее пополнение воспалительных клеток и гибель клеток усугубляют повреждение почек, активируют почечные фибробласты и прогрессирование до фиброза почек [14]. Роль МФП неоднозначна: они могут способствовать как восстановлению органа при остром повреждении, так и переходу острого повреждения почек в хроническую болезнь, активизируя фиброобразование [15]. Имеются данные о том, что МФП участвуют в восстановлении паренхимы почек напрямую или косвенно, способствуя регенерации канальцев, ограничивая апоптоз эпителиальных клеток канальцев, поддерживая пролиферацию эпителиальных клеток и снижая инфильтрацию нейтрофилов [16]. Показано, что МФП могут привести к развитию гипертензии, вырабатывая цитокины TNF-α, IL-6 и IL-1β, а также активные формы кислорода, что приводит к усиленному удержанию натрия почками и повреждению органов [17].

Известно, что органы млекопитающих содержат смешанную популяцию МФ из разных источников происхождения: из эмбриональных предшественников, которые заселяют ткань до рождения и из клеток костного мозга. В тканях с высокой антигенностью, таких как кишечник и дерма, значительный процент резидентных МФ составляют МФ моноцитарного происхождения. В большинстве других тканей, включая печень и почки, резидентные МФ в основном происходят из эмбриональных предшественников, принадлежат преимущественно к морфотипу М2 и могут самообновляться локально [18, 19].

Таким образом, увеличение численности макрофагального пула в печени и почках, описанного нами в условиях воздействия изучаемых фармакологических субстанций, скорее всего, является результатом пролиферации резидентных МФ, хотя полностью нельзя исключить вероятность пополнения макрофагального пула за счет клеток моноцитарного происхождения. В ответ на воспаление и под воздействием цитокиновой среды и/или взаимодействия с другими клетками моноциты быстро перемещаются в скомпрометированные ткани и затем дифференцируются в несколько специфических фенотипов МФ в зависимости от сигналов микроокружения [20].

Выраженный реактивный макрофагальный ответ может приводить как к полному восстановлению органа при принятии МФ репаративного фенотипа, так и к дальнейшему повреждению паренхиматозных клеток при активации провоспалительных цитокинов. Таким образом, изучение морфотипов клеток в увеличенном пуле МФ с целью прогнозирования исхода последствий и возможностью управления пластичностью МФ в условиях воздействия новых препаратов — задача дальнейших наших исследований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Морфологический анализ органов системы детоксикации и выведения ксенобиотиков показал, что ни в печени, ни в почках не развиваются значимые дегенеративные изменения при однократном внутрибрюшинном введении экспериментальных препаратов. Отсутствие летальности после однократного введения препаратов указывает на их умеренную органотоксичность, совместимую с выживанием животных. Особенностью ответа являются отсутствие в изученных паренхиматозных органах некротических реакций и сопутствующего реактивного асептического воспаления и значимая пролиферация пула резидентных макрофагов.

Клеточная реакция на вводимые соединения идентична, с несколько большим токсическим эффектом спиросочлененного оксиндола. Однако наиболее чувствительным органом оказалась печень. Как в ЭГI, так и в ЭГII на всех сроках эксперимента наблюдаются реактивные изменения макрофагального пула в ней. Почки также отреагировали на введение обоих препаратов, однако более значительные изменения в численности МФ наблюдались в ЭГII.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Вклад авторов. Г.Ю. Юкина — концепция патоморфологического исследования, проведение морфометрического и гистологического анализа материала, написание и редактирование текста статьи; Е.Г. Сухорукова — проведение морфометрического и гистологического анализа материала, написание и редактирование текста статьи; С.Г. Журавский — работа с экспериментальными животными, редактирование текста статьи; И.В. Половников — проведение статистического анализа, редактирование статьи; Е.А. Крыжановская — патологоанатомический анализ результатов эксперимента, редактирование статьи; В.М. Бойцов — синтез экспериментальных препаратов. Авторы одобрили версию для публикации, а также согласились нести ответственность за все аспекты работы, гарантируя надлежащее рассмотрение и решение вопросов, связанных с точностью и добросовестностью любой ее части.

Этическая экспертиза. Исследование одобрено локальным этическим комитетом Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. акад. И.П. Павлова (протокол № PZ_21-02#Zhuravskii S.G. V3. от 18.09.2023).

Источник финансирования. Работа является инициативной темой, выполненной при поддержке госзадания лаборатории слуха и речи НИЦ ФГБОУ ВО «Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова» Минздрава России. Номер гос. учета НИОКТР 124020600057-3 (2024–2026).

Раскрытие интересов. Авторы заявляют об отсутствии отношений, деятельности и интересов за последние три года, связанных с третьими лицами (коммерческими и некоммерческими), интересы которых могут быть затронуты содержанием статьи.

Оригинальность. При создании настоящей работы авторы не использовали ранее опубликованные сведения (текст, иллюстрации, данные).

Доступ к данным. Все данные, полученные в настоящем исследовании, доступны в статье.

Генеративный искусственный интеллект. При создании настоящей статьи технологии генеративного искусственного интеллекта не использовали.

Рассмотрение и рецензирование. Настоящая работа подана в журнал в инициативном порядке и рассмотрена по обычной процедуре. В рецензировании участвовали два внешних рецензента, член редакционной коллегии и научный редактор издания.

ADDITIONAL INFO

Author contributions: G.Yu. Yukina: conceptualization, investigation, formal analysis, writing—original draft, writing—review & editing; E.G. Sukhorukova: investigation, formal analysis, writing—original draft, writing—review & editing; S.G. Zhuravskii: investigation, writing—review & editing; I.V. Polovnikov: formal analysis, writing—review & editing; E.A. Kryzhanovskaia: investigation, writing—review & editing; V.M. Boitsov: resources. The authors have approved the version for publication and have also agreed to be responsible for all aspects of the work, ensuring that issues related to the accuracy and integrity of any part of it are properly addressed and resolved.

Ethics approval: The study was approved by the local Ethics Committee of the Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University (the protocol number PZ_21–02#Zhuravskii S.G. V3. of 18.09.2023).

Funding source: This work is an initiative topic supported by the state assignment of the Laboratory of Hearing and Speech Research Center of the Pavlov First Saint Petersburg State Medical University. State registration number 124020600057-3 (2024–2026).

Disclosure of interests: The authors declare that there are no relationships, activities and interests in the last 3 years related to third parties (commercial and non-commercial) whose interests may be affected by the content of the article.

Statement of originality: No previously obtained or published material (text, images, or data) was used in this study or article.

Data availability statement: All data generated or analyzed in this study are included in the article.

Generative AI: No generative artificial intelligence technologies were used to prepare this article.

Provenance and peer-review: This paper was submitted unsolicited and reviewed following the standard procedure. The peer review process involved two external reviewer, a member of the Editorial Board, and the in-house scientific editor.

×

About the authors

Galina Yu. Yukina

Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University

Author for correspondence.
Email: patlab1med@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-8888-4135
SPIN-code: 2533-2084

Cand. Sci. (Biology), Assistant Professor

Russian Federation, 6–8 L'va Tolstogo st, Saint Petersburg, 197022

Elena G. Sukhorukova

Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University

Email: patlab1med@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-5521-7248
SPIN-code: 2115-9041

MD, Cand. Sci. (Medicine)

Russian Federation, 6–8 L'va Tolstogo st, Saint Petersburg, 197022

Sergei G. Zhuravskii

Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University

Email: s.jour@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5960-068X
SPIN-code: 5294-2096

MD, Dr. Sci. (Medicine)

Russian Federation, 6–8 L'va Tolstogo st, Saint Petersburg, 197022

Ilia V. Polovnikov

Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University

Email: patlab1med@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-8633-8496
SPIN-code: 1509-7727
Russian Federation, 6–8 L'va Tolstogo st, Saint Petersburg, 197022

Elena A. Kryzhanovskaia

Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University

Email: patlab1med@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-3791-8256
SPIN-code: 7261-0282
Russian Federation, 6–8 L'va Tolstogo st, Saint Petersburg, 197022

Vitali M. Boitsov

Petersburg National Research Academic University of the Russian Academy of Sciences

Email: bovitali@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-4857-2046
SPIN-code: 3925-9999

MD, Cand. Sci. (Chemistry), Assistant Professor

Russian Federation, Saint Petersburg

References

  1. Pronina YA, Viktorov NB, Selivanov SI, et al. Organocatalytic diastereoselective synthesis of spiro [3-azabicyclo [3.1.0]-hexanes] via 1,3-dipolar cycloaddition of azomethine ylides with cyclopropenes. Russ J Gen Chem. 2024;94(4):804–823. doi: 10.1134/S107036322404008X EDN: XEUTER
  2. Kornev AA, Shmakov SV, Gryschenko AM, et al. Study of cytotoxicity of 3-azabicyclo[3.1.0]hexanes and cyclopropa[a]pyrrolizidines spiro-fused to acenaphthylene-1(2H)-one and aceanthrylene-1(2H)-one fragments against tumor cell lines. Int J Mol Sci. 2025;26(8):3474. doi: 10.3390/ijms26083474
  3. Sukhorukova EG, Yukina GY, Polovnikov IV. Comparative pathomorphological analysis of the new spirofused heterocyclic compounds toxic effects on the rat hippocampus. Journal of Anatomy and Histopathology. 2025;14(1):74–82. doi: 10.18499/2225-7357-2025-14-1-74-82 EDN: KJHHMM
  4. Trukhan DI, Mazurov AL. Drug-induced liver disease: relevant issues of diagnosis and treatment. Medical Council. 2016;(5):70–73. (In Russ.) doi: 10.21518/2079-701X-2016-05-70-73 EDN: ZGSDLV
  5. Bell RMB, Conway BR. Macrophages in the kidney in health, injury and repair. Int Rev Cell Mol Biol. 2022;367:101–147. doi: 10.1016/bs.ircmb.2022.01.005 EDN: GOZOOB
  6. Kzhyshkovska JG, Stakheeva MN, Litvyakov NV, et al. Immune system and the efficacy of cancer treatment. Tomsk: Tomsk University Press; 2015. 164 p. (In Russ.) doi: 10.17223/978-5-7511-2391-8 EDN: VLHBBD
  7. Buscher K, Ehinger E, Gupta P, et al. Natural variation of macrophage activation as disease-relevant phenotype predictive of inflammation and cancer survival. Nat Commun. 2017;8:16041. doi: 10.1038/ncomms16041
  8. Amanzada A, Malik IA, Blaschke M, et al. Identification of CD68(+) neutrophil granulocytes in in vitro model of acute inflammation and inflammatory bowel disease. Int J Clin Exp Pathol. 2013;6(4):561–570.
  9. Zigmond E, Samia-Grinberg S, Pasmanik-Chor M, et al. Infiltrating monocyte-derived macrophages and resident kupffer cells display different ontogeny and functions in acute liver injury. J Immunol. 2014;193(1):344–353. doi: 10.4049/jimmunol.1400574
  10. Racanelli V. The liver as an immunological organ. Hepatology. 2006;43:S54–S62. doi: 10.1002/hep.21060
  11. Elbakidze GM. Mechanisms of protective influence of endotoxin-activated kupffer cells on hepatocytes. Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2012;67(5):48–54. doi: 10.15690/vramn.v67i5.274 EDN: OYXWID
  12. Perepelyuk M. Hepatic stellate cells and portal fibroblasts are the major cellular sources of collagens and lysyl oxidases in normal liver and early after injury. Am J Physiol Gastrointest Liver Physiol. 2013;304(6):G605–G614. doi: 10.1152/ajpgi.00222.2012
  13. Tang PMK, Nikolic-Paterson DJ, Lan HY. Macrophages: versatile players in renal inflammation and fibrosis. Nat Rev Nephrol. 2019;15(3):144–158. doi: 10.1038/s41581-019-0110-2 EDN: AXXTRX
  14. Andrade-Oliveira V, Foresto-Neto O, Watanabe IKM, et al. Inflammation in renal diseases: new and old players. Front Pharmacol. 2019;10:1192. doi: 10.3389/fphar.2019.01192
  15. Meng XM, Nikolic-Paterson DJ, Lan HY. Inflammatory processes in renal fibrosis. Nat Rev Nephrol. 2014;10(9):493–503. doi: 10.1038/nrneph.2014.114
  16. Chen T, Cao Q, Wang Y, et al. M2 macrophages in kidney disease: biology, therapies, and perspectives. Kidney Int. 2019;95(4):760–773. doi: 10.1016/j.kint.2018.10.041 EDN: SORLOC
  17. Wen Y, Crowley SD. Renal effects of cytokines in hypertension. Adv Exp Med Biol. 2019;1165:443–454. doi: 10.1007/978-981-13-8871-2_21 EDN: SGRMNQ
  18. Bian Z, Gong Y, Huang T, et al. Deciphering human macrophage development at single-cell resolution. Nature. 2020;582(7813):571–576. doi: 10.1038/s41586-020-2316-7 EDN: YGPIBK
  19. Munro DAD, Hughes J. The origins and functions of tissue-resident macrophages in kidney development. Front Physiol. 2017;8:837. doi: 10.3389/fphys.2017.00837
  20. Italiani P, Boraschi D. From monocytes to M1/M2 macrophages: phenotypical vs. functional differentiation. Front Immunol. 2014;5:514. doi: 10.3389/fimmu.2014.00514

Copyright (c) 2025 Eco-Vector

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivatives 4.0 International License.
СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия ПИ № ФС 77 - 65565 от 04.05.2016 г.