Scientific potential of military medicine in the Great Patriotic War (1941–1945)

Full Text

Четыре года Великой Отечественной войны были насыщены событиями и фактами, свидетельствующими о разнообразии форм использования научного потенциала страны в интересах военной медицины. Активное участие многочисленных научных коллективов, ученых-врачей и опытных клинических специалистов способствовало развитию системы медицинского обеспечения армии и флота, а также совершенствованию методов оказания медицинской помощи раненым и больным.

Под научным потенциалом медицинского обеспечения войск и сил флота во время войны следует понимать:

• наличие в составе медицинской службы научных коллективов, способных систематически разрабатывать актуальные проблемы военной медицины в интересах непрерывного улучшения средств и методов медицинского обеспечения войск;
• непосредственное участие высококвалифицированных специалистов в организации медицинского обеспечения и руководстве практической деятельностью военных врачей;
• создание эффективной информационной системы с целью скорейшего внедрения научных достижений в медицинскую практику и систематический обмен боевым опытом медицинской службы.

Состояние и развитие различных отраслей военной медицины к началу войны и в ходе нее проанализированы в многочисленных монографиях, сборниках научных трудов, журнальных статьях и диссертациях. К сожалению, материалы научных конференций этого времени, когда возможности их опубликования были крайне ограничены, до сих пор малодоступны широкой медицинской общественности.

Цель статьи — воссоздать историческое и научно-практическое наследие военно-медицинского и научного потенциала страны и его выдающийся вклад в Победу в Великой Отечественной войне.

Для отечественной медицинской науки характерным было создание еще в предвоенные годы специализированных научных учреждений применительно к теоретической, профилактической и клинической медицине. Их общее число к 1940 г. достигало 251. Всего в научно-исследовательских институтах и высших учебных заведениях медицинского профиля накануне войны трудились 21 243 научных работника (2394 доктора и 5025 кандидатов наук), т. е. столько, сколько всего врачей насчитывалось в России в 1913 г. В годы войны научный потенциал военной медицины продолжал укрепляться. В составе медицинской службы работали 4 академика, 22 заслуженных деятеля науки, 275 профессоров, 556 доцентов, 306 докторов и 1199 кандидатов медицинских наук. В ходе войны удельный вес медицинских специалистов, имевших ученые степени, существенно возрос: в первый ее год среди главных хирургов фронтов было 38,1 % докторов наук, а к концу войны — 75 % (профессоров 83,3 %); среди главных терапевтов фронтов — 50 и 54,5 % соответственно [1].

Первые сражения убедительно показали, что существовавший в то время подход к восполнению колоссальных людских потерь за счет отмобилизования из тыла страны не отвечал сложившимся реалиям крупномасштабной войны. В этих условиях государственные институты были не в состоянии быстро, качественно и в достаточном количестве готовить солдат, обладающих высокими профессиональными навыками и владеющих современной боевой техникой. И тогда впервые на государственном уровне пришло осознание того, что медицина относится не к сфере обслуживания населения, раненых и больных на поле боя, а является фундаментальной наукой, которая посредством познания законов жизнедеятельности здорового и больного человека может сохранить целостность нации, укрепить мощь государства, стать гарантом его суверенитета и безопасности.

В годы Великой Отечественной войны впервые в полной мере была реализована объективная потребность в объединении многогранной деятельности практического здравоохранения и медицинской науки для достижения гуманной и благородной цели — восстановления человеческих ресурсов страны, необходимых для победы над врагом. Военно-медицинская тематика была основополагающей в исследовательской деятельности научных учреждений медицинского и биологического профилей.

Формы организации научной деятельности в интересах фронта были самыми разнообразными. Одна из них — объединение усилий врачей в работе ученых медицинских советов при начальнике Главного военно-санитарного управления (ГВСУ) Красной армии и начальнике Медико-санитарного управления (МСУ) Военно-морского флота (ВМФ), Ученых медицинского и госпитального советов Народного комиссариата здравоохранения СССР. Особое место в этом принадлежало Ученому медицинскому совету при начальнике ГВСУ, созданному в июле 1940 г. Такие советы возникали в различное время и под различными названиями. В годы войны в составе Ученого медицинского совета (УМС) плодотворно трудились такие видные ученые и организаторы, как Е.И. Смирнов (рис.1), А.И. Абрикосов, Н.Н. Бурденко (рис. 2), Н.Н. Аничков (рис. 3), Л.А. Орбели, К.И. Скрябин, А.Д. Сперанский, С.С. Гирголав, Ю.Ю. Джанелидзе, П.А. Куприянов (рис. 4), С.И. Банайтис, Ф.Г. Кротков, Н.Н. Еланский (рис. 5), В.Н. Шевкуненко, Ю.В. Другов, В.Н. Шейнис, В.Н. Шамов, М.И. Редькин и др.

 

Рис. 1. Е.И. Смирнов, 1945 г.

 

Рис. 2. Н.Н. Бурденко, 1944 г.

 

Рис. 3. Н.Н. Аничков, 1944 г.

 

Рис. 4. П.А. Куприянов, 1945 г.

 

Рис. 5. Н.Н. Еланский, 1943 г.

 

На пленумах УМС при начальнике ГВСУ рассматривались наиболее проблемные вопросы лечебно-эвакуационного, санитарно-гигиенического и противоэпидемического обеспечения, обсуждались новые методы лечения, подводились итоги деятельности медицинской службы за тот или иной период войны. Деятельность УМС не ограничивалась только созывом и проведением пленумов. Активно работали их секции и комиссии. Сосредоточив в своем составе ведущих ученых, УМС содействовали успешной разработке и быстрому внедрению в практику новейших достижений науки. Возросла роль ГВСУ в организации научных исследований. Под его руководством усилия ученых концентрировались на решении наиболее актуальных вопросов медицинского обеспечения войск [2].

Важно отметить, что с приходом к руководству медицинской службой Е.И. Смирнова был сделан резкий поворот в сторону ее развития на научной основе. Исключительно важное значение имела сформулированная Е.И. Смирновым в феврале 1942 г. на заседании V пленума УМС при начальнике ГВСУ военно-полевая медицинская доктрина.

В своем докладе Е.И. Смирнов подчеркнул: «В основу военно-полевой медицинской доктрины мы положили:

1) единое понимание происхождения и развития болезни, единое понимание принципов хирургической и терапевтической работы в полевой санитарной службе;

2) преемственность в лечении раненых и больных на различных этапах эвакуации; обязательное наличие краткой, четкой и последовательной медицинской документации, позволяющей производить полноценную сортировку раненых и больных и обеспечивающей единую систему лечения, равно как и последовательность ее на различных этапах эвакуации;

3) наличие единой школы и единых взглядов на методы профилактики и лечения раненых и больных на разных этапах санитарной эвакуации одного эвакуационного направления; эта единая школа должна включать все лучшее, чем располагает современная медицинская наука, как в теоретической; так и в практической области».

Практическая значимость принципов военно-полевой доктрины подтвердилась неоднократно и опытом медицинского обеспечения советских войск во время войны в Афганистане, и в опыте оказания медицинской помощи при проведении контртеррористических операций на Северном Кавказе.

Развитию научных исследований в интересах медицинского обеспечения действующей армии способствовало также широкое участие ученых в практической работе органов управления и учреждений медицинской службы. На руководящие должности уже в начале войны были назначены наиболее квалифицированные специалисты, известные своими научными достижениями и организаторскими способностями. Н.Н. Бурденко стал главным хирургом Красной армии, а профессора Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова (ВМедА) С.С. Гирголав и В.Н. Шамов — его заместителями. Заместителем главного терапевта Красной армии был назначен П.И. Егоров, главным хирургом ВМФ — Ю.Ю. Джанелидзе, главным терапевтом ВМФ — А.Л. Мясников.

Важная роль в решении научных проблем, возникавших во время войны, принадлежала ВМедА. Активная научная работа продолжалась не только на кафедрах и в лабораториях академии, но и на фронтах. Учеными ВМедА подготовлено множество инструкций и указаний по различным вопросам военной медицины, что в большой степени способствовало совершенствованию системы медицинского обеспечения войск на основе военно-полевой медицинской доктрины. Уже в эвакуации академии в г. Самарканде (рис. 6) впервые были разработаны методика планирования медицинского обеспечения боя и вопросы организации медицинского обеспечения операций армии и фронта.

 

Рис. 6. Заседание Ученого совета Военно-медицинской академии. Самарканд, 1943 г.

 

Весьма существенное место в деятельности ученых занимало обобщение опыта медицинского обеспечения на научных и научно-практических конференциях врачей. Армейские, фронтовые конференции, а также конференции врачебного состава эвакуационных пунктов обычно организовывались в периоды затишья между боевыми операциями и посвящались анализу итогов работы медицинской службы. Наряду с этим, особенно в тыловых эвакопунктах, программы конференций предусматривали обсуждение актуальных тем, связанных с совершенствованием методов диагностики и лечения ранений и заболеваний. Материалы научных конференций издавались в сборниках статей. Некоторые работы появлялись в виде диссертаций и монографий. Однако в условиях военного времени исключалась возможность широкой публикации таких материалов. Именно поэтому сами конференции с участием большого числа практических работников обеспечивали проведение научных дискуссий и оперативное доведение обобщенных данных до всего врачебного состава фронта, армий.

30 июня 1944 г. постановлением СНК № 797 была учреждена Академия медицинских наук СССР (АМН СССР). Создание во время Великой Отечественной войны высшего научно-организационного центра, призванного руководить медицинской наукой в стране и направлять ее дальнейшее развитие, свидетельствовало о внимательнейшем отношении правительства к нуждам медицинской науки, военного и гражданского здравоохранения. Под руководством АМН СССР большая сеть научных учреждений страны совместно с практическими работниками военных лечебных учреждений и системы эвакогоспиталей тыла успешно разрабатывала такие важные в период войны проблемы, как изыскание эффективных методов лечения ран, в том числе осложненных раневой инфекцией, совершенствование способов обезболивания, заготовка донорской крови, массовое производство вакцинных препаратов. В решении этих задач выдающийся вклад внесли советские патофизиологи совместно с хирургами. Интенсивная разработка проблемы шока и кровопотери началась еще в предвоенные годы. Результаты патофизиологических исследований, проведенных И.Р. Петровым (рис. 7), А.А. Богомольцем, П.Н. Веселкиным, Н.А. Федоровым, позволили сформулировать основные принципы профилактики и терапии шока, кровопотери, разработать ряд эффективных профилактических и лечебных воздействий и средств, в том числе в виде кровезамещающих жидкостей и противошоковых растворов. В предвоенные годы в фундаментальных исследованиях хирурга А.А. Вишневского и патофизиолога А.Д. Сперанского были научно обоснованы и всесторонне разработаны методы новокаиновой блокады. Советская медицина во время Отечественной войны была вооружена эффективными средствами борьбы с шоком и кровопотерей в значительной степени благодаря работам ученых-патофизиологов.

 

Рис. 7. И.Р. Петров, 1945 г.

 

Особенно плодотворная работа в области создания кровезаменителей была проведена на кафедре патофизиологии ВМедА. Разработанная ее коллективом жидкость состояла из гипертонического солевого раствора, к которому добавлялось 10 % донорской крови. Эта жидкость успешно применялась во время Отечественной войны, особенно на медицинских пунктах передового расположения. Среди многочисленных составов, предложенных хирургами, физиологами, патофизиологами, «самым лучшим коллоидным кровезамещающим раствором оказалась жидкость Петрова». Общее количество введений этой жидкости по отношению к переливанию крови составило в 1945 г. 47,3 % (рис. 8).

 

Рис. 8. Переливание крови в полевых условиях

 

К выдающимся достижениям советской патофизиологической науки во время Отечественной войны принадлежит внедрение в практику разработанного В.А. Неговским метода восстановления жизненных функций умирающего организма. Он был успешно использован для отделения раненых, находившихся в состоянии агонии и клинической смерти в медсанбатах и госпиталях [3]. Советские ученые-патофизиологи максимально использовали все возможности для оказания помощи фронту. Н.А. Федоров был организатором и руководителем прифронтовой шоковой бригады Центрального института переливания крови. Бригада проводила работу в медсанбатах Западного фронта. И.Р. Петров с сотрудниками неоднократно выезжал на фронт для изучения шока и кровопотери в передовых медицинских учреждениях для оказания им методической помощи, а С.М. Павленко — для руководства службой переливания крови в кавалерии. Уникальные «Труды группы № 1 по изучению шока», созданной в декабре 1942 — январе 1943 г., (Военно-медицинское управление 1-го Украинского фронта, 1945) выполнены по результатам работы во фронтовом районе научно-исследовательской группы. Исследования поражают своей уникальностью и сохраняют актуальность и в современной военной медицине [4].

С первых дней войны надел военную форму и отдал все свои силы решению задач обороны генерал-майор медицинской службы А.Д. Сперанский. Он выполнял ответственные задания командования в должности инспектора ГВСУ. А.Д. Сперанский часто выезжал на фронт в медицинские учреждения и воинские части передового базирования, вел интенсивную научную работу. Наряду со многими обязанностями он занимался организационно-методической работой в войсковой медицинской службе, проверяя ее готовность к защите от возможного применения химического оружия.

В годы Отечественной войны трудно было разграничить медицинские службы фронта и тыла. Тыловые госпитали, научные учреждения, кафедры медицинских вузов подчинили свою жизнь и работу запросам фронта. В связи с этим произошла переориентация тематики многих научных коллективов в целях повысить практическую отдачу результатов научных исследований фронту, укрепилась связь теоретических кафедр с госпиталями, устанавливались прямые связи разных научных коллективов с медицинской службой фронта и тыла. Другие ведущие ученые страны взяли на себя обязанность консультантов и научных руководителей работ по военной тематике.

Научные исследования кафедр были направлены на решение актуальных задач военного времени. Так, например, Д.И. Гольдберг (рис. 9) совместно с сотрудниками кафедры Томского медицинского института разработал и наладил производство нового вида мази, в состав которой были включены биостимуляторы, полученные из размельченной эмбриональной ткани животных. Мазь оказывала хороший эффект при лечении вялотекущих ранений и с успехом применялась в эвакогоспиталях.

 

Рис. 9. Д.И. Гольдберг, 1955 г.

 

В 1944 г. в Ленинграде возобновил свою деятельность Научно-исследовательский морской медицинский институт, руководимый К.М. Быковым. Широкая научная разработка вопросов медицинского обеспечения боевой подготовки и боевой деятельности ВМФ, методик отбора специалистов и контроля за их физическим состоянием выполнялась сотрудниками института в тесном взаимодействии с корабельными врачами, несущими боевую службу.

Происходило накопление огромного количества научных материалов. В связи с этим возникла потребность в изучении и осмыслении богатейшего опыта медицинского обеспечения боевых действий войск, накопленных в годы войны.

В ноябре 1942 г. руководством страны было принято решение о создании Военно-медицинского музея. В то время основная его задача заключалась в пропаганде передового опыта организации лечебно-эвакуационных мероприятий и профилактики инфекционных заболеваний. Одновременно собирались медицинские документы и экспонаты, имевшие историческое значение.

26 марта 1946 г. Совет министров СССР принял постановление «О научной разработке и обобщении опыта советской медицины в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Эта обязанность возлагалась на Министерство здравоохранения СССР и Главное военно-медицинское управление Вооруженных сил СССР. В основу исследований был положен анализ архивных документов Военно-медицинского музея. Большая научная работа завершилась изданием уникального 35-томного труда «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (1949–1955), который получил широкое признание как в нашей стране, так и за рубежом [5].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрены основные формы участия ученых-врачей в становлении и развитии системы медицинского обеспечения войск действующей армии в годы Великой Отечественной войны. Существенное место занимала работа многих научно-исследовательских учреждений и учебных заведений, а также командировки их сотрудников в войсковые районы для проведения научных исследований совместно с практическими врачами. Жизнь подтвердила слова Е.И. Смирнова о том, что «в больших военных испытаниях здравоохранение страны, и в частности военно-медицинская служба, превращается в службу боевого обеспечения, играющую большую роль в победоносном окончании войны».

Осмысление опыта научной работы военных врачей в годы Великой Отечественной войны продолжается и в настоящее время. Россия гордилась и будет гордиться своими учеными, внесшими огромный вклад в Победу.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Источник финансирования. Финансирование данной работы не проводилось.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Этическая экспертиза. Проведение исследования одобрено локальным этическим комитетом ФГБВОУ ВО «Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова».

Вклад авторов. Все авторы внесли существенный вклад в проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией.

About the authors

Bogdan N. Kotiv

S.M. Kirov Military Medical Academy

Email: vmeda-nio@mil.ru
ORCID iD: 0000-0001-5609-0517
SPIN-code: 4038-0855

M.D., D.Sc. (Medicine), Professor

Russian Federation, 6, Akademika Lebedeva str., Saint Petersburg, 194044

Vyacheslav P. Ganapolsky

S.M. Kirov Military Medical Academy

Email: ganvp@mail.ru
SPIN-code: 9872-8841
Scopus Author ID: 294755

M.D., D.Sc. (Medicine)

Russian Federation, 6, Akademika Lebedeva str., Saint Petersburg, 194044

Vasiliy N. Tsygan

S.M. Kirov Military Medical Academy

Email: vn-t@mail.ru
SPIN-code: 7215-6206
Scopus Author ID: 6603136317

M.D., D.Sc. (Medicine), Professor

Russian Federation, 6, Akademika Lebedeva str., Saint Petersburg, 194044

Nikolay F. Fomin

S.M. Kirov Military Medical Academy

Email: fominmed@mail.ru

M.D., D.Sc. (Medicine), Professor

Russian Federation, 6, Akademika Lebedeva str., Saint Petersburg, 194044

Aleksandr E. Korovin

S.M. Kirov Military Medical Academy; Saint Petersburg State University

Author for correspondence.
Email: korsyrik@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-5507-6975
SPIN-code: 6157-4453
Scopus Author ID: 56001373500
ResearcherId: C-2401-2018

M.D., D.Sc. (Medicine), Associate Professor

Russian Federation, 6, Akademika Lebedeva str., Saint Petersburg, 194044; Saint Petersburg

Dmitrii V. Ovchinnikov

S.M. Kirov Military Medical Academy

Email: dv.ovchinnikov-vma@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-8408-5301
SPIN-code: 5437-3457
Scopus Author ID: 36185599800

M.D., Ph.D. (Medicine), Associate Professor

Russian Federation, 6, Akademika Lebedeva str., Saint Petersburg, 194044

References

Supplementary files