Использование современных психофизиологических аппаратно-программных комплексов в прогнозировании устойчивости к боевому стрессу

Полный текст

АКТУАЛЬНОСТЬ

Боевой стресс является одним из главных поражающих факторов военных действий, который может приводить к существенным потерям личного состава вследствие развития психических расстройств. Психические расстройства, обусловленные боевой психической травмой, носят как острый, так и отдаленный характер. Психические расстройства острого периода — это транзиторные психические нарушения различной тяжести, которые продолжаются несколько часов или суток. В структуре психических расстройств отдаленного периода наиболее распространенным является посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), которое может наблюдаться на протяжении недель, месяцев или лет. Статистика распространенности психических расстройств весьма противоречива вследствие различного характера учета и критериев оценки (диагностических подходов, характера или этапа вооруженного конфликта, категории обследуемых военнослужащих). Так, в 1945 г. во время боев на о. Окинава (Япония) число эвакуированных из зоны боевых действий по поводу боевой психической травмы в американских войсках составило 48,8 % от общего числа раненых. В корейском конфликте этот показатель снизился до 20–25 %, а во время войны во Вьетнаме — вновь существенно увеличился, достигнув 35 %. ПТСР, по различным данным американских исследователей, клинически диагностировано у 12,5–44,0 % комбатантов, тогда как отдельные его признаки — парциальное ПТСР (ППТСР) выявляются у здоровых военнослужащих в 63,0–91,5 % случаев, нередко сопровождаясь отклоняющимися формами поведения (суицидным, аддиктивным, делинквентным и др.). Так, к началу 1990-х гг. около 100 тыс. вьетнамских ветеранов совершили самоубийство, 40 тыс. вели «замкнутый образ жизни». Во многих американских источниках подчеркивается, что число суицидов намного превосходит число погибших в самой войне. Среди данной категории ветеранов был отмечен высокий уровень актов насилия, неблагополучие в сфере семейных отношений и социальных контактов [1].

Существуют многочисленные и подчас противоречивые концепции, описывающие механизмы развития ПТСР, основанные на физиологическом, психологическом, феноменологическом, социокультурном и других уровнях исследований. В настоящее время к разряду концепций, в наибольшей степени объясняющих механизмы развития ПТСР, относят биопсихосоциальные модели формирования этого расстройства, в которых три группы патогенетических факторов (биологические, психологические, социальные) соответствуют трем группам этиопатогенетических механизмов (психотравмирующим ситуациям, особенностям личности и особенностям болезни). Примером такого подхода может служить мультифакторная концепция A. Maercker [2]. В этой концепции придается значение трем основным группам факторов, сочетание которых приводит к развитию ПТСР:

1) факторы, связанные с травматическим событием, — тяжесть травмы, ее внезапность, неконтролируемость;

2) защитные механизмы совладания — способность к осмыслению произошедшего, наличие социальной поддержки;

3) факторы риска — возраст, отрицательный прошлый опыт, психические расстройства в анамнезе, уровень интеллекта и социально-экономических условий жизни.

В рамках одного из механизмов ПТСР рассматривают как расстройство интрапсихической адаптации после боевой психической травмы. Адаптация после воздействия психического травматического стресса может развиваться по позитивному, негативному и смешанному сценариям. Первоначальный период острой эмоциональной реакции на стресс продолжается в течение первого месяца после травмы, затем постепенно острота первичных переживаний ослабевает и исчезает совсем. При позитивной адаптации постепенное воссоздание разрушенного внутреннего мира, системы основных жизненных ценностей и связей с окружающим происходит на основе конструктивных копинг-стратегий. В сознании фиксируются позитивные оценки произошедшего, и полученный травматический опыт воспринимается как оказавший безусловно положительное влияние на дальнейшую жизнь. В первую очередь позитивно оцениваются три основные категории последствий травматического опыта: во-первых, изменения в самовосприятии и самооценке («стал более сильным», «появились новые возможности», «знаю, чего стою»); во-вторых, изменения во взаимоотношениях с окружающими («стал лучше понимать людей», «научился ценить дружбу»), и в-третьих, изменения общей философии жизни, мировоззренческого фундамента бытия («узнал цену жизни», «научился радоваться жизни», «научился понимать сложность жизни» и пр.). Результатом успешного преодоления негативных психологических последствий травматических переживаний, как правило, становится личностный рост участника травматической ситуации. Положительная копинг-стратегия в таком случае — «action-oriented», т. е. включение в активную социальную деятельность и использование приобретенного опыта как источника мотивации достижения. Стрессоустойчивость военнослужащих в этом случае повышается. При расстройстве адаптации переработки полученного опыта не происходит, болезненные воспоминания вытесняются из сознания. Ведущими копинг-стратегиями являются неконструктивные модели поведения — «избегание», «самоизоляция», «самообвинение». Развиваются различные клинические проявления ПТСР. Неконструктивные копинг-стратегии приводят к снижению социальных контактов, самоизоляции и могут осложняться различными формами девиантного поведения. При нарушении адаптации происходят неполная психическая переработка травматического опыта и развитие комплекса донозологических посттравматических состояний, которые могут проявляться в снижении работоспособности, конфликтности, замкнутости, различных жалобах на ухудшение самочувствия. Стрессоустойчивость военнослужащего в этом случае невысока [3–7].

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Комбатанты (n = 40), выполнявшие специальные задачи более полугода назад, проходили психологическое обследование (стандартизированное интервью, определение экспертной оценки военнослужащих командирами подразделений, показатели операторской деятельности, опросник Миссисипская шкала (МШ), опросник невротических расстройств-симптоматический, опросник качества жизни-12) и стресс-тестирование на аппаратном программном комплексе (АПК) «Реакор» (ООО НПКФ «Медиком МТД», г. Таганрог). При стресс-тестировании обследуемому на экране монитора и в наушники в соответствии с предварительно составленным сценарием поочередно предъявляли стресс-стимулы, состоящие из видео- и аудиорядов. В ходе стресс-тестирования происходила регистрация физиологических параметров по четырем каналам: электрокардиограмма (частота сердечных сокращений (ЧСС), уд./мин и дыхательная аритмия сердца (ДАС ЧСС), уд./мин), рекурсия дыхания (РД), у. е., кожно-гальваническая реакция (КГР), %, фотоплетизмограмма (амплитуда систолической волны (АСВ), pm).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Результаты кластерного анализа по показателям МШ позволили установить две группы обследуемых с достоверно различающимися центрами кластеров: 56,94 балла — 16 человек и 40,3 балла — 24 человека (p < 0,000). Таким образом, группа с признаками ППТСР составила 40 % от всех обследуемых, остальные военнослужащие были отнесены в контрольную группу (КГ). Обнаружено, что признаки ППТСР коррелируют с проявлениями невротического регистра. Среди невротических проявлений в 62,5 % случаев встречаются признаки соматовегетативного расстройства, в 50 % — аффективного напряжения, в 43,8 % — расстройства сна и в 43,8 % — тревожно-фобического расстройства. У военнослужащих с признаками ППТСР также наблюдается статистически значимое снижение самооценки качества жизни по таким показателям, как «общее здоровье», «ментальное здоровье» и «социальное функционирование». Отрицательная корреляция показателей качества жизни с признаками ППТСР свидетельствует о том, что именно это расстройство оказывает влияние на качество жизни. Сравнение групп военнослужащих с признаками и без признаков ППТСР по показателям экспертной оценки, выставленной командирами подразделений, и по показателям операторской деятельности не выявило между ними значимого различия. Таким образом, признаки ППТСР у здоровых военнослужащих-комбатантов снижают самооценку качества жизни, но не оказывают заметного влияния на профессиональный аспект социального функционирования в благоприятных условиях [8].

Анализ результатов стресс-тестирования на АПК «Реакор» выявил, что ни один из изучаемых показателей (ЧСС, ДАС ЧСС, РД, КГР), за исключением АСВ, не различался в КГ и ППТСР группах военнослужащих. АСВ начиная с этапа аудиостимуляции была статистически значимо ниже в группе с признаками ППТСР и отрицательно коррелировала с показателями методики МШ (см. рисунок).

 

Рисунок. Динамика изменения АСВ по этапам стресс-тестирования у военнослужащих с ППТСР и у военнослужащих КГ

 

Таким образом, у военнослужащих-комбатантов с ППТСР обнаружены проявления измененной физиологической реактивности, проявляющиеся в снижении АСВ. Оно происходит, по-видимому, за счет сужения периферических сосудов, поскольку ЧСС при этом не изменяется. Полученные результаты свидетельствуют о снижении порога чувствительности к стрессу у комбатантов с признаками ППТСР, что в условиях боевых действий может приводить к росту нарушений, ошибок, принятия неправильных оперативно-тактических решений, развития острых стресс-индуцированных психических расстройств, деморализации личного состава, боевых и внебоевых санитарных и безвозвратных потерь и потерь боевой техники и вооружения.

На основе полученных результатов с применением дискриминантного анализа был разработан способ психофизиологической диагностики ППТСР у здоровых военнослужащих-комбатантов на основе линейных классификационных функций (ЛКФ), использующих полученные при стресс-тестировании показатели АСВ. Приведем методику использования разработанного способа на конкретных примерах нескольких военнослужащих-комбатантов. Полученные в ходе проведения стресс-тестирования на АПК «Реакор» показатели АСВ на этапах отдыха, старта и финиша (АСВ_старт, АСВ_отдых, АСВ_финиш) подставляем в формулы:

ЛКФ1 = –1,13671 × АСВ_отдых + 0,67812 × АСВ_старт + + 1,55106 × АСВ_финиш – 1,91536;

ЛКФ2 = 1,57987 × АСВ_отдых – 0,48947 × АСВ_старт + + 0,08717 × АСВ_финиш – 2,53516.

Определяем значения ЛКФ1 и ЛКФ2, и если ЛКФ1 > ЛКФ2, то у военнослужащего присутствуют признаки ППТСР, а если ЛКФ2 > ЛКФ1, то они у него отсутствуют.

Пример 1. Военнослужащий Н., выполнявший специальные задачи, по результатам стресс-тестирования имеет АСВ_отдых = 2,63 pm, АСВ_старт = 2,41 pm, АСВ_финиш = 3,39 pm. Подставляем эти значения в формулы для ЛКФ и получаем, что ЛКФ1 = 1,99, а ЛКФ2 = 0,74. ЛКФ1 > ЛКФ2. Вывод: у военнослужащего присутствуют признаки ППТСР.

Пример 2. Военнослужащий M., выполнявший специальные задачи, по результатам стресс-тестирования имеет АСВ_отдых = 0,85 pm, АСВ_старт = 0,96 pm, АСВ_Финиш = 0,89 pm. Подставляем эти значения в формулы для ЛКФ и получаем, что ЛКФ1 = –0,85, а ЛКФ2 = –1,58. ЛКФ1 > ЛКФ2. Вывод: у военнослужащего присутствуют признаки ППТСР.

Пример 3. Военнослужащий Л., выполнявший специальные задачи, по результатам стресс-тестирования имеет АСВ_отдых = 3,05 pm, АСВ_старт = 2,62 pm, АСВ_финиш = 2,62 pm. Подставляем эти значения в формулы для ЛКФ и получаем, что ЛКФ1 = 0,46, а ЛКФ2 = 1,23. ЛКФ2 > ЛКФ1. Вывод: у военнослужащего отсутствуют признаки ППТСР.

Разработанный способ прошел регистрацию в Государственном реестре изобретений Российской Федерации, и Военно-медицинской академией получен патент на изобретение от 24 июня 2019 г. [9]. Этот способ, в отличие от общепринятых в настоящее время опросных методов, позволяет объективизировать выявление признаков ППТСР.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

АПК «Реакор» является исследовательским инструментом и не пригоден для проведения массового скрининга, требующего экспресс-оценки в сжатые сроки. Однако в настоящее время психофизиологические программные комплексы становятся все более портативными, удобными и доступными. Беспроводной сбор данных, различные вычислительные платформы, в том числе и переносные, такие как ноутбуки или мобильные телефоны, открывают широкие перспективы для применения разработанного способа в интересах психолого-психиатрической разведки, предназначение которой как части медицинской разведки — прогнозирование возможных последствий и динамики развития ситуации для планирования и организации психолого-психиатрической помощи в условиях специальных операций.

Настоящее исследование находится в континууме современных тенденций автоматизации психологических и психофизиологических методов диагностики донозологических и неблагоприятных функциональных состояний военнослужащих с целью создания высокотехнологичного оборудования и экипировки с компонентами искусственного интеллекта, способных обрабатывать большие массивы данных и позволяющих удаленно осуществлять экспресс-диагностику и прогноз состояния и поведения в боевых условиях, оценивать риск нервно-психических срывов и девиаций поведения.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Источник финансирования. Финансирование данной работы не проводилось.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Этическая экспертиза. Проведение исследования одобрено локальным этическим комитетом ФГБВОУ ВО «Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова» МО РФ.

Вклад авторов. Все авторы внесли существенный вклад в проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией.

Об авторах

Евгений Александрович Чернявский

Военно-медицинская академия

Email: cherskij@list.ru
ORCID iD: 0000-0002-1097-2749
SPIN-код: 9674-3636

майор мед. службы, адъюнкт

Россия, Санкт-Петербург

Наталья Васильевна Зеленина

Военно-медицинская академия

Автор, ответственный за переписку.
Email: zelnatvas@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-8130-7690
SPIN-код: 1173-1255
Scopus Author ID: 6701602986

канд. биол. наук, доцент

Россия, Санкт-Петербург

Владислав Викторович Юсупов

Военно-медицинская академия

Email: vmed_37@mil.ru
ORCID iD: 0000-0002-5236-8419
SPIN-код: 9042-3320
Scopus Author ID: 57177317400

докт. мед. наук, профессор

Россия, Санкт-Петербург

Антон Владимирович Григоров

Военно-медицинская академия

Email: zelnatvas@mail.ru

полковник, заместитель начальника Военно-медицинской академии, председатель аттестационной комиссии академии

Россия, Санкт-Петербург

Список литературы

Дополнительные файлы