Том 68, № 5 (2019)

Актуальность. В настоящее время в мире, в том числе и в Российской Федерации, значительно увеличилось количество женщин, которые используют молоковыводящие аппараты (МА) в процессе грудного вскармливания. Многие матери недоношенных и доношенных детей частично или полностью зависят от использования МА в течение недель или месяцев, поэтому МА должны быть эффективными и удобными. В связи с этим актуальной задачей является сравнение характеристик, и прежде всего эффективности, двух типов МА — вакуумного и с компонентой сжатия, для того чтобы кормящая женщина могла выбрать наиболее подходящий для поддержания лактации тип МА.

Цель — провести сравнительную оценку эффективности выведения молока с помощью двух МА — вакуумного Medela Symphony и с компонентами вакуума и сжатия «Лактопульс».

Материалы и методы исследования. В исследование были включены 14 женщин в возрасте 19–38 лет на 5–8-м дне лактации, находящиеся на послеродовом отделении НИИ акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Д.О. Отта. Для сцеживания молока использовали МА «Лактопульс» и Medela Symphony в режиме main program.

Результаты исследования и заключение. Исследование показало, что МА «Лактопульс» более эффективен для выведения молока. В частности, объем молока, выведенного при помощи МА «Лактопульс», в среднем на 14 % больше, чем объем молока, сцеженного с помощью МА Medela Symphony. Молокоотсос «Лактопульс» более «чисто» опорожнял молочные железы, чем Medela Symphony.

Актуальность. Широкая распространенность гестационного сахарного диабета и социальная значимость преэклампсии в связи с внушительной перинатальной заболеваемостью и смертностью, а также повышенная частота развития преэклампсии у беременных с гестационным сахарным диабетом определяют актуальность изучения особенностей течения беременности данных пациенток для совершенствования профилактики и лечения.

Цель — оценить клинические и лабораторные характеристики преэклампсии у беременных с гестационным сахарным диабетом.

Материал и методы исследования. В исследование было включено 115 пациенток после 24 недель беременности: с гестационным сахарным диабетом и преэклампсией (n = 24); преэклампсией (n = 22); гестационным сахарным диабетом (n = 37); без изучаемых осложнений (n = 32). Однократно определены: растворимая тирозинподобная киназа-1 (sFlt-1) и плацентарный фактор роста (PIGF). По данным историй родов и обменно-уведомительных карт осуществлена клиническая оценка течения беременности и родов.

Результаты исследования. Тяжелая преэклампсия развилась в большем проценте случаев (p = 0,0014 по хи-квадрат) в группе с изолированной преэклампсией (59 %, n = 13) по сравнению с группой пациенток с гестационным сахарным диабетом и преэклампсией (13 %, n = 3). Элективные преждевременные роды чаще происходили в группе с изолированной преэклампсией по сравнению с остальными группами (преэклампсия — 23 %, n = 5; гестационный сахарный диабет и преэклампсия — 9 %, n = 2; p < 0,0001, хи-квадрат с поправкой Йейтса), что соответствует тяжести течения преэклампсии в данной группе. Доля преждевременных родов в группе пациенток с гестационным сахарным диабетом и преэклампсией соответствовала доле таковых в группе без осложнений беременности. При этом в группе пациенток с гестационным сахарным диабетом по сравнению с группой пациенток с гестационным сахарным диабетом и преэклампсией средний уровень гликемии натощак был выше (p = 0,01, критерий Манна – Уитни). Для группы пациенток с гестационным сахарным диабетом и преэклампсией более характерны эпизоды гипергликемии натощак и базисный режим инсулинотерапии, а для группы пациенток с гестационным сахарным диабетом — постпрандиальные подъемы глюкозы с болюсным режимом применения инсулина. Пациентки с гестационным сахарным диабетом и преэклампсией отличались повышенным индексом массы тела до беременности (29,00 ± 6,58 кг/м²), а семейный анамнез по сахарному диабету был более характерен для пациенток с гестационным сахарным диабетом без преэклампсии (59 %, n = 19). Уровень sFlt-1/PIGF не отличался в группе пациенток с гестационным сахарным диабетом и преэклампсией от групп пациенток с гестационным сахарным диабетом и контроля и был ниже по сравнению с группой пациенток с преэклампсией (p < 0,0001, Fisher LSD). При сочетании гестационного сахарного диабета и преэклампсии уровень PIGF не отличался от такового в группе пациенток с гестационным сахарным диабетом, но был ниже по сравнению с группой контроля.

Заключение. Согласно исследованию преэклампсия в сочетании с гестационным сахарным диабетом протекает более благоприятно по сравнению с изолированной преэклампсией как клинически, так и с учетом лабораторных критериев. Ожирение при этом выступает наиболее значимым фактором риска развития обоих осложнений беременности. Результаты настоящего исследования, дополняющие данные литературы, позволяют предположить, что начальные степени нарушения углеводного обмена служат «сдерживающим» защитным фактором для патологического каскада преэклампсии вследствие индуцирования ангиогенеза. Использование факторов ангиогенеза как маркера преэклампсии у пациенток с гестационным сахарным диабетом ограничено, что требует дальнейших исследований.

Актуальность. Распространенность дефицита и недостаточности витамина D у беременных, по данным литературы, достигает 60–80 %, что выступает значимым фактором снижения минеральной плотности кости, развития остеопении и риска переломов после родов. Гормонально опосредованные изменения в кальций-фосфорном обмене в период лактации представляют собой самостоятельный фактор снижения минеральной плотности кости, поэтому изучение взаимосвязи дефицита и недостаточности витамина D после родов и возможностей их коррекции являются актуальными.

Цель — оценить влияние профилактических доз колекальциферола и кальция карбоната в динамике на показатели кальций-фосфорного обмена после родов.

Материал и методы исследования. Проведено рандомизированное контролируемое исследование на базе ФГБУ «НМИЦ им. В.А. Алмазова» Минздрава России. Обследовано 64 родильницы на 3–5-е сутки после родов, проживавших в Санкт-Петербурге с 2013 по 2014 г. Возраст женщин составил от 20 до 35 лет. Всем родильницам в сыворотке крови определяли уровни кальция, фосфора, магния, 25-гидроксикальциферола (25(OH)D), паратиреоидного гормона (ПТГ). Родильницы методом «слепых конвертов» рандомизированы в группы: пациентки I группы получали после родов 400 МЕ колекальциферола и 1000 мг кальция карбоната в течение 6 мес., пациентки II группы — 900 МЕ колекальциферола и 1000 мг кальция карбоната в течение 6 мес. Производили забор крови в динамике для оценки уровней 25(OH)D, ПТГ, кальция, фосфора и магния.

Результаты исследования. В I группе после родов исходный уровень 25(ОН)D в сыворотке крови составил 22,46 ± 4,35 нг/мл, что соответствует недостаточности витамина D. Отмечено повышение уровня 25(ОН)D на 3,56 нг/мл через 3 мес. от начала приема 400 МЕ колекальциферола. Через 6 мес. уровень 25(ОН)D достиг нормальных значений у 20 % женщин (р = 0,0001). Во II группе после родов исходный уровень 25(ОН)D в сыворотке крови составил 20,64 ± 5,37 нг/мл, что соответствует недостаточности витамина D, через 3 мес. от начала приема 900 МЕ колекальциферола зарегистрировано повышение уровня 25(ОН)D на 7,6 нг/мл. Через 6 мес. уровень 25(ОН)D достиг нормальных значений у 56 % женщин, при этом средний уровень 25(ОН)D у этих женщин соответствовал нормально низким значениям 25(ОН)D. Уровень ПТГ, кальция, фосфора и магния оставался в пределах референтных значений в обеих группах, однако наблюдалось повышение концентрации ПТГ через 6 мес. после родов, что может говорить о недостаточности дозы колекальциферола для стабилизации ПТГ.

Заключение. Дефицит и недостаточность витамина D встречались у 80–97 % обследованных после родов. Профилактические дозы колекальциферола положительно влияли на показатели кальций-фосфорного обмена, однако при их помощи не удалось стабилизировать уровень ПТГ. Доза колекальциферола 400 МЕ оказалась недостаточной для нормализации уровня 25(ОН)D в течение 6 мес. приема. Доза колекальциферола 900 МЕ позволяет достигнуть нормально низких значений 25(ОН)D у 56 % женщин через 6 мес. приема, однако это также не сопровождается стабилизацией уровня ПТГ.

Актуальность. Проблема вагинальных инфекций во время беременности имеет особое значение в акушерской практике. Для прогнозирования рисков и снижения частоты осложнений беременности и родов возникает необходимость динамической оценки микрофлоры влагалища и лечения ее нарушений.

Цель — исследовать микробиоценоз влагалища и оценить микробиологическую и клиническую эффективность лечения вагинальных инфекций у беременных с невынашиванием в анамнезе.

Материалы и методы исследования. В исследование были включены 153 беременные в I триместре. Основную группу (группа I) составили 99 пациенток с невынашиванием беременности в анамнезе, у 35 из которых наблюдались признаки угрозы прерывания настоящей беременности (подгруппа IA), а у 64 они отсутствовали (подгруппа IB). Контрольную группу (группу II) составили 54 пациентки без невынашивания беременности в анамнезе и признаков угрозы прерывания. Микрофлору влагалища исследовали микроскопическим, бактериологическим методами и методом количественной полимеразной цепной реакции в реальном времени. Все пациентки с установленным диагнозом вагинальной инфекции (бактериальный вагиноз, аэробный вагинит, вульвовагинальный кандидоз) получали этиотропную терапию с учетом вида обнаруженных микроорганизмов и их чувствительности к противомикробным препаратам. После лечения выполнено повторное исследование вагинальной микрофлоры во II триместре беременности и изучены исходы и осложнения текущей беременности.

Результаты исследования. У женщин подгруппы IA вульвовагинит и бактериальный вагиноз регистрировали в 3,5 раза чаще в сравнении с контрольной группой и в 1,6 раза чаще в сравнении с подгруппой IВ (66 и 19 %, p < 0,001; 66 и 42 %, p < 0,05 соответственно). Самой частой вагинальной инфекцией в I триместре беременности у пациенток основной группы был аэробный вагинит (p < 0,05). После лечения у женщин основной группы во II триместре значительно снижалась частота вагинальных инфекций по сравнению с I триместром — в подгруппе IA в 1,9 раза, а в подгруппе IB в 1,5 раза (p < 0,05). На фоне микробиологической и клинической эффективности терапии значимых различий в частоте неблагоприятных исходов беременности у пациенток с бактериальным вагинозом и вульвовагинитом в I триместре в сравнении с женщинами с физиологическим микробиоценозом влагалища не установлено. Тем не менее у пациенток основной группы в сравнении с контрольной в 4 раза чаще диагностировали осложнения беременности и родов (23 и 6 % соответственно, p < 0,05), при этом достоверно чаще они встречались у пациенток с вульвовагинитом или бактериальным вагинозом и признаками угрозы прерывания беременности в I триместре (p < 0,05).

Выводы. Этиотропная терапия вагинальных инфекций, диагностированных в I триместре беременности у пациенток с невынашиванием в анамнезе, была высокоэффективной. У 40 % женщин нормализовался микробиоценоз влагалища, исчезли клинические симптомы вагиноза/вагинита. На фоне терапии различия в частоте неблагоприятных исходов беременности у пациенток с вульвовагинитом или бактериальным вагинозом в I триместре и у пациенток с физиологическим микробиоценозом влагалища были несущественны. Однако лечение вагинальных инфекций в группе беременных с невынашиванием в анамнезе значительно не влияло на частоту осложнений беременности и родов.

Актуальность. Кандидозный вульвовагинит — одно из наиболее часто встречающихся воспалительных заболеваний влагалища. Исследователи предполагают синергическое действие лактобацилл и противогрибковых препаратов при лечении кандидозного вульвовагинита. В связи с этим представляется актуальным изучение влияния антимикотических препаратов, применяемых для лечения кандидозного вульвовагинита, на усиленный пробиотический штамм L. casei rhamnosus 35 (LCR35).

Цель — определить чувствительность к антимикотическим препаратам пробиотического штамма LCR35, входящего в состав вагинальных капсул Лактожиналь®, а также чувствительность дрожжеподобных грибов рода Candida при раздельном и совместном с лактобациллами культивировании.

Материалы и методы исследования. LCR35 культивировали на плотной среде MRS. Выросшие на среде бактерии, а также клинические изоляты C. albicans и C. parapsilosis, выделенные из влагалища, идентифицировали методом MALDI-TOF масс-спектрометрии. Определяли чувствительность дрожжеподобных грибов на модифицированном агаре Мюллера–Хинтон с 40 % глюкозой и метиленовым синим. Использовали диски с флуконазолом, вориконазолом, итраконазолом, кетоконазолом, клотримазолом, нистатином. Зоны задержки роста интерпретировали по EUCAST-2018 или по рекомендациям производителя дисков.

Результаты исследования. Пробиотический штамм LCR35 устойчив к антимикотическим препаратам, которые эффективны в отношении C. albicans и C. parapsilosis. При определении чувствительности C. albicans и C. parapsilosis к антимикотическим препаратам при раздельном и совместном с LCR35 культивировании не выявлено негативного влияния LCR35 с подавлением роста дрожжеподобных грибов.

Выводы. Пробиотический штамм LCR35, входящий в состав вагинальных капсул Лактожиналь®, устойчив к антимикотическим препаратам.

В начале 2000-х гг. определение уровня ингибина активно использовали для диагностики опухолей яичников, в качестве диагностического маркера при пренатальном скрининге синдрома Дауна, а также в качестве прогностического маркера овариального резерва при применении вспомогательных репродуктивных технологий. Однако в настоящее время ингибин как маркер состояния репродуктивной системы используют редко. В то же время многочисленные исследования последних лет свидетельствуют о важнейшей роли ингибина в процессах фолликулогенеза и сперматогенеза, а также в процессах имплантации и плацентации. Это позволяет значительно расширить диагностический спектр определения уровня ингибина при различных нарушениях функции репродуктивной системы как женщины, так и мужчины.

Инфекции мочевыводящих путей при беременности остаются одной из важнейших проблем акушерства, урологии и нефрологии. Беременность как физиологический процесс выступает предрасполагающим фактором развития инфекции мочевыводящих путей. Это связано с изменением клинических признаков инфекции мочевыводящих путей в период беременности, подходов к диагностике и лечению, а также с риском развития урологических, акушерских и неонатальных осложнений. В данной статье проанализированы современные литературные данные за последние 10 лет.