ЖИЗНЕННЫЙ СЦЕНАРИЙ В СВЕТЕ ТЕОРИИ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СИСТЕМ П.К. АНОХИНА (в поиске точек соприкосновения психологии, психиатрии и психофизиологии)

Аннотация

В статье приводится обзор современных представлений о жизненном сценарии в свете теории функциональных систем П.К. Анохина. Сравниваются понятия акцептора результата действия и сценарного решения, как центральных системообразующих факторов. С позиции релятивистких теорий психики описывается процесс ментализации нарративного жизненного сценария. На примере автобиографических рассказов и современных научных исследований показаны психологические аспекты «опережающего отражения».

Полный текст

Предметом настоящей статьи являются представления об «опережающем отражении» [1] головного мозга применительно к теории сценария жизни, развиваемой в аналитических психотерапевтических школах и, в частности, школе трансакционного анализа (ТА) [3, 11, 14]. Академик П.К.Анохин, будучи учеником И.П.Павлова и развивая некоторые идеи учителя (в частности, его концепцию «рефлекса цели», каузального рефлекса), доказал наличие в деятельности мозга функционального алгоритма – функциональной системы (ФС). Основная цель ФС – это достижение полезного приспособительного результата путем синтеза любой доступной внешней информации (аппарат афферентного синтеза), принятия решения, действия и, затем, путем сличения параметров достигнутого результата с помощью обратной афферентации со впервые описанным им аппаратом – акцептором результатов действия (АРД). Соответствие результатов действия и параметров АРД сигнализирует о завершении поведенческого акта, а рассогласование может стать источником новых поведенческих актов, пока некий идеальный результат (АРД) не будет достигнут и подтвержден. Фактически, АРД, располагаясь на вставочных нейронах в различных отделах мозга [6], используя механизмы памяти, является идеальным «опережающим» протообразом любого результата действия животных и человека. Другое дело, что поведенческая активность человека и животных качественно различаются, так что понятие «полезного приспособительного результата» в сфере субъективного имеет различные, зачастую полярные, ньюансировки. Под сценарием жизни понимают продолжительный жизненный план, который в ключевых своих моментах (качество жизни, продолжительность, способ естественной и неестественной смерти и проч.) выстраивает маленький ребенок (в основном до 6-7 летнего возраста) с целью выжить в родительской семье и приспособиться к жизни в социуме. Основой концепции сценария жизни является идея о «родительском программировании», согласно которой родители невербально (негативные предписания и позитивные разрешения) и вербально (контрпредписания, элементы программы) передают ребенку набор вышеотмеченных посланий, отражающий их собственный успешный (с их точек зрения) опыт «выживания и приспособления». Например, сценарное послание «Не будь своим полом» усваивается девочкой в семье, где разочарованные родители ожидали и очень хотели рождения мальчика. Сценарное послание «Не живи» может быть воспринято и реализовано, например, в виде преждевременной смерти ребенка, который был нежеланным. Фактически, ребенок, формируя свою первичную идентичность или структуру своего истинного или субъективного «Я», создает некий прообраз основных положений своей будущей жизни и смерти, достаточно ригидный и подтвержденный самим фактом своего выживания. В этом смысле, предвосхищающие качества сценария, да и сама первичная личностная структура, будучи переложенными на психофизиологический язык, могут представлять узловой элемент высокоинтегрированной функциональной системы жизни – акцептор результатов действия (АРД), предназначенный для создания модели потребного будущего и ее конца, коль скоро «целью всякой жизни является смерть» [7]. Систему субъективного «Я» и свойства АРД, развертывающиеся на главных стратегических направлениях жизни личности, пытался соотнести еще в 1978 г. В. Ф. Сержантов. Думается, что логика смысла жизни и основных стратегий жизни, о чем писал В.Ф.Сержантов [5], должны содержать представления (и программу АРД), в том числе и о процессе завершения жизни – уникальном, как многое в человеческом измерении, вплоть до универсального момента темноты и исчезновения сознания. Как психиатры-наркологи, занимающиеся и суицидологическими исследованиями, можем утверждать, что программа и сценарий жизни «Не живи» достоверно чаще диагностировались нами у пациентов, совершивших суицидальную попытку, нежели у пациентов без таковой [9], а также нарастание количества наиболее одиозных форм аутоагрессивного поведения находилось в прямой зависимости от количества и качества событий, описываемых как «психический травматический детский опыт» [8, 9]. Каким образом выстраивается сценарий, если АРД или «модель будущих результатов» возникает в коре мозга еще до того или в этот самый момент, как возбуждение выходит на эфферентные пути [2]? Каким образом возможно долгосрочное программирование, когда по вполне понятным причинам действие, например замужество, еще не наступило, в мозг не поступало сигналов о неблагополучном браке и других атрибутах неудачной семейной жизни, а в психике уже отражен обязательный развод в форме АРД? В психологическом и клиническом смысле мы могли бы адресоваться к работам нашего ученика и коллеги А.В. Меринова (2012), который изучал сценарии «алкогольных» браков с точки зрения аутоагрессивной парадигмы и пришел к заключению об ассортативности алкогольного супружества, так что феномен развода у отпрысков закладывается еще в психике их будущих родителей, как если бы АРД существовал в голове мужа/жены как собранный пазл – часть которого принадлежит отцу и другая, подходящая к нему «как ключ к замку» – матери. Данный момент подтверждает релятивистские концепции психики вообще и некие вынужденные (директивные, навязанные) формы передачи сценария жизни. Релятивистские концепции психики (где психика формируется только в результате взаимодействия матери и малыша и представляет из себя феномен отношений и психофизиологических коррелят отношений) отражаются в современной нарративной концепции сценария жизни [10]. В рамках этой концепции говорят о процессуальной структуре сценария, которая зависит от качества процесса ментализации (формирование психики через интериоризацию объектов и отношений) или качества отзеркаливания матерью опыта младенца. Формируется процессуальная сторона субъективного «Я». В этой связи выделяют 3 типа сценарной структуры – гармоничную и близкую к ней невротическую, пограничную и дезорганизованную – психотическую. Этот аспект сценария сравнивают с руслом реки, по которому течет психическая жизнь. В клинике, помимо соответствующей патологии, эту сторону отражает структура речи в ходе нарратива или автобиографического повествования. По-видимому, нейрофизиологически эта процессуальная сторона АРД будет отличаться по степени возможности изменения в зависимости от характера обратной афферентации, где невротическая структура сценария доступна для изменения и подстраивания под социальное давление, пограничная – частично доступна и психотическая – менее всего доступна. Но о стороне изменения чуть позже. Содержательная сторона сценария описывается в виде активности нашего «Я», создающего автобиографическое повествование и может стать «комплексом выдумок, фантазий воображения, компенсирующих неудачи в выполнении разумных социальных ролей» [5], а также определяться «подходящей» под качество первичных отношений сказкой или историей [11]. Нейрофизиологически эту часть сценария изучают в контексте автобиографической памяти, локализованной в области средней извилины височной доли и гиппокампа, места хранилища декларативной памяти, открытого Брендой Милнер в 1954 г. [13]. В смысле сценария и опережающего отражения автобиографическая память может содержать записи, относящиеся не только к настоящему и прошлому, но и к отдаленному будущему. В качестве примера можно сослаться на ряд автобиографических произведений писателей, где в романе описаны ньюансы будущей смерти автора (например Джек Лондон). Возражения могут касаться сознательности программирования (а сценарий это неосознанный план жизни) и смерти на грани скандала и эпатажа. Но есть и другие примеры. Лев Толстой в своей автобиографии описывает историю про волшебную «зеленую палочку» с секретом всемирного счастья, которую маленький брат писателя Николашка захоронил в далеком овраге, и потому Лев с детства мечтал быть похороненным там. Когда мы смотрим на могилу Толстого в Ясной Поляне, то нас не покидает мысль, что неужели нужно было выстроить свою жизнь так, чтобы в конце ее рассориться и с семьей, и с церковью и быть похороненным без креста, в одиночестве, в овраге, в соответствии с инфантильным решением? Данные примеры опережающих автобиографий написаны талантливыми людьми, способными создать нечто вроде причинно-следственной маскировки или шума, чтобы возможно изменить сердцевину своего сценария (или незаметно приблизиться к ней?). В.Ф.Сержантов (1978), определяя структуру личности с позиций функциональной системы, говорит об «отраженном Я», существующем в форме «специфической, социально опосредованной обратной афферентации». Отраженное «Я» может быть источником изменений в структуре субъективного «Я» и структуре сценария жизни. Следуя логике теории функциональных систем, мы предполагаем, что рассогласование параметров результата действия и АРД является поворотным пунктом (источником поисковой активности) для изменения либо форм социального поведения (что наблюдается при следовании жесткому сценарию жизни 2 и 3 типов), либо самого АРД – оптимизации его структур и отказу от выбранного ранее (в вынужденном, под родительским прессингом положении) сценария жизни. В последнее время опубликован ряд работ, привязывающих позитивные изменения в ходе психотерапии к определенным функциональным системам и участкам мозга. Так доктор Фельдштейн-Эвинг и соавторы (2011) показали, что максимальные структурные изменения в результате психотерапии наблюдаются в парагиппокамповой и передней части поясной извилины и соответствуют функциональной системе эмоционально научения/памяти, которая также является «репрезентацией истории клиента в головном мозге … инкапсулирует сознание, саморепрезентацию, эпизодическую память личности и ее способность к предвосхищению». Таким образом, выстраивая психотерапевтическое вмешательство у пациентов с заведомо неблагоприятными сценариями с позиции теории функциональных систем с одной стороны и, используя различные модификации нарративного (биографического) подхода (например, написание альтернативной позитивной биографии), мы могли бы сделать психотерапевтическое вмешательство более эффективным, понимая внутреннюю логику патологического выбора и возможности его изменения.