Том 6, № 1 (2018)

Актуальность. Врожденные пороки развития грудной клетки отмечаются у 1–4 % населения, наиболее часто из них встречается воронкообразная деформация грудной клетки (90 %).

Цель: в ходе ретроспективного мультицентрового исследования определить эффективность различных способов оперативного устранения воронкообразной деформации грудной клетки (ВДГК).

Материалы и методы. В статье ретроспективно анализируются результаты оперативного лечения ВДГК у детей, проведенного в клиниках детской хирургии семи российских регионов (1226 больных). Соотношение мальчики/девочки составило 2,2 : 1. По возрасту больные распределились следующим образом: от 4 до 7 лет — 180 (14,7 %) детей, от 8 до 14 — 731 (59,6 %) ребенок, старше 14 лет — 315 (25,7 %) детей. Наиболее часто были подвергнуты оперативному лечению пациенты в возрасте 11,83 ± 1,24 года. Всем детям проводили стандартное предоперационное лабораторное обследование: общий анализ крови, мочи, биохимический анализ крови, гемостазиограмму; применяли методы лучевой диагностики с расчетом индекса Гижицкой, функциональные методы исследования: электрокардиографию (ЭКГ), спирографию, радиоизотопную сцинтиграфию легких. Оперативное лечение получили пациенты практически исключительно со 2-й и 3-й степенями ВДГК. Преобладали симметричные формы ВДГК. В большинстве случаев течение основной патологии являлось осложненным.

Результаты и обсуждение. Прооперированные больные были разделены на три группы: первая (62) — операции с резекцией искривленных хрящей и наружной фиксацией грудино-реберного комплекса (операция Г.А. Баирова), вторая (374) — торакопластики с резекцией искривленных хрящей с использованием внутренних металлических фиксаторов (операции В.А. Тимощенко, M. Ravitch, V. Paltia, Н.И. Кондрашина) и третья (790) — минимально инвазивные операции без резекции с внутренней фиксацией (операции D. Nuss — оригинальная и в модификациях). В первой группе хорошие результаты хирургического лечения зафиксированы у 80,6 % пациентов, удовлетворительные — у 6,5 %, неудовлетворительные — у 12,9 %, общая эффективность оперативной коррекции составила 87,1 %. Во второй группе хорошие результаты хирургического лечения зафиксированы у 88 % больных, удовлетворительные — у 6,4 %, неудовлетворительные — у 5,6 %, общая эффективность оперативной коррекции составила 94,4 %. В третьей группе хорошие результаты хирургического лечения зафиксированы у 95,3 %, удовлетворительные — у 3,8 %, неудовлетворительные — у 0,9 %, эффективность оперативной коррекции составила 99,1 %.

Заключение. На сегодняшний день приемлемыми по комплексу показателей авторы считают операции В.А. Тимощенко и V. Paltia, оптимальной — операцию D. Nuss.

Актуальность. При обзоре исследований выявлен малый объем данных о возможном влиянии ходунков на формирование паттерна ходьбы на носках.

Гипотезы и цели исследований. В работе рассмотрена гипотеза о формировании аномального двигательного паттерна в виде предпочтительного перемещения без опоры на пятку при использовании детских ходунков. Цель исследования — определение ряда эпидемиологических аспектов использования ходунков, выявление аномального паттерна ходьбы на носках, определение достоверности его связи с ходунками, оценка особенностей явления.

Материалы и методы. Было проведено три ретроспективных когортных исследования. В выборки включено 749 детей; количество детей в «ходунковых» группах составило 363. В качестве методов выбраны анамнестический опрос родителей по специально разработанным анонимным вопросникам и статистический анализ данных.

Результаты исследований. Определено снижение использования ходунков в популяции в течение нескольких лет. Установлены причины использования детских ходунков. Рассчитан относительный риск ходьбы без опоры на пятку в «ходунковых» группах: RR2 = 3,555 (2,535–4,990 95 % ДИ) и RR3 = 2,766 (1,178–6,494 95 % ДИ) для второго и третьего исследований соответственно. Выявлен более продолжительный период ходьбы на носках в «ходунковой» группе: М ген. = 14,58 ± 3,49; 11,09–18,07 мес. (95 % ДИ). Установлено увеличение корреляции между ходьбой на носках и ходьбой при помощи детских ходунков при большем времени их использования. Был рассчитан популяционный риск ходьбы на носках в «ходунковой» группе: PAR = 19,647 %. В работе не выявлены статические деформации, ассоциированные с использованием детских ходунков.

Заключение. Детские ходунки определены как фактор, способствующий формированию паттерна ходьбы на носках. Возможно, ходунки являются этиологическим фактором идиопатической ходьбы на носках.

Введение. Обнаружение свободной жидкости в брюшной полости (СЖБП) при компьютерной томографии (КТ) у детей с тупой травмой живота является диагностической дилеммой.

Цель данного исследования — описание нашего опыта в изучении особенностей данной травмы и роли обнаружения СЖБП в лечении детей.

Методы. В данное проспективное исследование, длившееся 2,5 года, включались дети младше 14 лет, поступившие в наш стационар с тупой травмой живота, у которых на КТ было обнаружено наличие СЖБП без признаков висцеральной травмы. Нами были собраны и проанализированы демографические данные пациентов, их клинический статус, результаты обследования, а также особенности лечения (консервативного и хирургического).

Результаты. В исследование были включены 108 детей с тупой травмой живота, которым была выполнена КТ брюшной полости в период с июля 2015 по декабрь 2017 г. СЖБП была выявлена у 26 (24 %) пациентов. В исследуемой группе преобладали мальчики; средний возраст составил 7,8 года. Чаще всего травмы были получены в автомобильных авариях. При поступлении в стационар у 8 пациентов отмечалась болезненность при пальпации живота. У 22 детей количество СЖБП было незначительным, у 2 — умеренное, еще у 2 — значительное. Свободная жидкость обнаруживалась преимущественно в гепаторенальном кармане. По одному ребенку из групп с умеренным и значительным количеством СЖБП нуждались в дополнительном обследовании.

Заключение. Дети с тупой травмой живота, у которых на КТ была выявлена только СЖБП, нуждаются в консервативном лечении. Тем не менее данных пациентов необходимо госпитализировать и провести повторное обследование с целью раннего выявления возможного повреждения внутренних органов, лечение которого подразумевает хирургическое вмешательство.

Переломы бедра — весьма распространенное явление среди взрослых, однако достаточно редкое у детей (составляют менее 1 % от всех переломов у детей). В статье представлен клинический случай межвертельного перелома бедра IV типа (по Delbet) со смещением у 6-летней девочки, лечение которого проводилось путем установки скользящего бедренного винта. Металлофиксаторы были удалены через 10 мес. после операции.

Переломы бедра IV типа (по Delbet) составляют около 12 % от всех переломов бедра у детей. У детей старше 3 лет подобные переломы требуют выполнения остеосинтеза скользящим бедренным винтом или проксимальной бедренной блокируемой пластиной. Репозицию желательно проводить в течение 24 часов после перелома. Несмотря на то что в нашем случае операция была выполнена не сразу, восстановление пациентки проходило хорошо, без каких-либо описанных в литературе осложнений в течение периода наблюдения, который продлился 26 мес. после удаления импланта.

Причины формирования контрактур при спастических формах детского церебрального паралича (ДЦП) до конца не ясны. В настоящее время раннее появление и персистенцию спастичности при ДЦП уже не рассматривают как основополагающую причину нарушения роста и развития опорно-двигательного аппарата, формирования вторичных ортопедических осложнений. В последние десятилетия результаты многочисленных экспериментальных и клинических исследований показали наличие значительных изменений в спастичных мышцах на различных структурных уровнях и этапах формирования мышечной ткани. В статье детально обсуждаются гистологические, гистохимические, морфологические, биомеханические изменения, выявленные в спастичных мышцах, которые имеют патофизиологическое значение для формирования контрактур по мере роста и развития ребенка с ДЦП: изменение размеров и дифференцировки мышечных волокон; уменьшение эластичности отдельного мышечного волокна и снижение сопротивляемости растяжению пучка волокон; пролиферация внеклеточного матрикса, измененного по структуре и механическим свойствам; изменение экспрессии генов в сухожилиях и мышечной ткани, а также регуляции экспрессии генов, влияющих на состав внеклеточного матрикса; изменение длины и числа саркомеров в миофибриллах спастичных мышц; изменение длины и поперечного сечения целой мышцы.

Таким образом, ограничение двигательной активности, характерное для ДЦП, и формирование контрактур при спастических формах заболевания не могут быть объяснены одним универсальным механизмом, а представляют собой комбинацию структурных изменений в мышцах и разных нарушений центрального контроля движения и поддержания позы.