Отправить статью по E-mail 
Состояние кишечной микробиоты у детей с предстоящим оперативным лечением пузырно-мочеточникового рефлюкса
- Авторы: Набока Ю.Л.1, Сизонов В.В.1,2, Гудима И.А.1, Котиева Е.М.1, Джалагония К.Т.1, Анопко А.И.1, Родина Р.А.1, Коган М.И.1
-
Учреждения:
- Ростовский государственный медицинский университет
- Областная детская клиническая больница
- Выпуск: Том 15, № 1 (2025)
- Страницы: 5-14
- Раздел: Оригинальные исследования
- Статья получена: 19.01.2025
- Статья одобрена: 28.01.2025
- Статья опубликована: 07.05.2025
- URL: https://journals.eco-vector.com/uroved/article/view/646259
- DOI: https://doi.org/10.17816/uroved646259
- ID: 646259
Цитировать
Полный текст
Открытый доступ
Доступ предоставлен
Доступ платный или только для подписчиков
Аннотация
Актуальность. Пузырно-мочеточниковый рефлюкс — один из самых частых пороков развития мочевой системы у детей. В большинстве случаев инфекция мочевых путей становится клинической предпосылкой, указывающей на возможное наличие этого порока. Однако единого подхода к диагностике и ведению данной когорты пациентов до сих пор не найдено.
Цель — изучение кишечной микробиоты у детей с пузырно-мочеточниковым рефлюксом, получавших антибиотикотерапию и антибиотикопрофилактику в связи с эпизодами инфекции мочевых путей.
Материалы и методы. В исследование включены 40 детей (12 мальчиков и 28 девочек) с пузырно-мочеточниковым рефлюксом и хроническими инфекциями мочевых путей. Все дети получали антибиотикотерапию по поводу острых эпизодов инфекции, а после выявления пузырно-мочеточникового рефлюкса также непрерывную антибиотикопрофилактику. В контрольные группы вошли 18 здоровых мальчиков и 14 здоровых девочек. Идентификацию выделенных из фекалий микроорганизмов осуществляли общепринятыми методиками.
Результаты. В фекалиях детей с пузырно-мочеточниковым рефлюксом аэробные таксоны микробиоты доминируют над анаэробными. При сравнительном анализе микробиоты установлено присутствие в биотопе Klebsiella spp., Proteus vulgaris, Pseudomona aeruginosa. Характерно повышение частоты обнаружения большинства аэробных и снижение анаэробных таксонов микроорганизмов в сравнении со здоровыми детьми. У мальчиков встречается максимальная (100%) частота обнаружения микроорганизмов, чем у девочек.
Выводы. В фекалиях детей после антибиотикотерапии и антибиотикопрофилактики обнаружены во всех случаях дисбиотические изменения, что открывает новый взгляд на понимание эффектов общепринятой стратегии продолжительного антибактериального лечения и профилактики инфекции мочевых путей у детей с пузырно-мочеточниковым рефлюксом.
Ключевые слова
Полный текст
АКТУАЛЬНОСТЬ
Пузырно-мочеточниковый рефлюкс (ПМР) — один из самых частых пороков развития мочевой системы у детей [1]. Его диагностика путем микционной цистоуретрографии остается предметом многолетних дискуссий между педиатрами и детскими урологами [1–4]. Вопрос заключается в том, когда стоит производить цистоуретрографию: после первого в жизни ребенка эпизода инфекции мочевых путей, ИМП (данного мнения придерживаются детские урологи) или же при рецидивировании ИМП (в соответствии с мнением педиатров). Именно ИМП является, по сути, клинической предпосылкой для выявления ПМР [5, 6]. ИМП часто встречается у детей, и в силу того, что для пероральной антибиотикотерапии (АБТ) достаточно 7–10 дней в неосложненных случаях, по мнению педиатров, нет оснований для диагностики ПМР. Однако уже при первом эпизоде ИМП показано ультразвуковое исследование почек и мочевого пузыря, а дилатация чашечно-лоханочной системы, дисфункция мочеиспускания, нетипичное клиническое течение ИМП с неэффективностью АБТ служат очевидными предикторами обнаружения ПМР [7]. Диагноз ПМР с ИМП, по мнению большинства исследователей, является показанием к долгосрочной антибиотикопрофилактике (АБП). И только при ПМР высоких степеней (III–IV), сопровождающемся тяжелыми эпизодами острого пиелонефрита, несмотря на непрерывную АБП, и прогрессией дилатации верхних мочевых путей, рекомендуется хирургическая помощь [5, 8]. Итак, постулируется, что непрерывная и продолжительная АБП способна предотвратить оперативное лечение ПМР, в том числе высоких степеней [1, 2, 6, 9].
Однако в настоящее время хорошо известны негативные эффекты АБТ при острых ИМП и в особенности АБП при рецидивирующем течении ИМП. Это, прежде всего, развитие у уропатогенов антибиотикорезистентности со всеми ее последствиями, а также, что не менее опасно для организма ребенка, возникновение изменений со стороны микробиоты различных органов и систем и, в первую очередь, со стороны кишечника [10–13]. Оказалось, что даже кратковременная АБП у младенцев с ПМР определенно изменяет микробиом кишечника с увеличением содержания условно-патогенных микроорганизмов и уменьшением доли таксонов, способствующих укреплению здоровья, что может иметь долговременные клинические риски [14].
Цель исследования — определение состояния кишечной микробиоты у детей с ПМР, получавших АБТ и АБП в связи с эпизодами инфекции мочевых путей.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
В исследование включены 40 детей (группа 1 — 12 мальчиков, группа 2 — 28 девочек) с ПМР и хронической ИМП в возрасте 28 мес. [Q1 12; Q3 72,5]. ПМР был выявлен у детей в возрасте 1–147 мес. жизни: справа — у 12,5%, слева — у 32,5%, с обеих сторон — у 55,0% детей. В 17,5% случаев ПМР был активным, в 5,0% — пассивным, в 77,5% — комбинированным. Оперативное лечение с применением объемообразующих препаратов (Рефлюксин, ДАМ+и Вантрис) было проведено всем пациентам в возрасте 60 [24; 91] мес. Все дети получали АБТ по поводу острых эпизодов ИМП, а после выявления ПМР и непрерывную АБП. Перед оперативным лечением лейкоцитурия отмечена в 2 (5,0%) случаях, при том что во всех 40 случаях имела место асимптомная бактериурия, выявленная при бактериологическом исследовании мочи на расширенном наборе питательных сред (10–12 сред) [15].
В качестве контрольных групп определили 18 здоровых мальчиков (группа 3) и 14 здоровых девочек (группа 4) в возрасте 60 [16; 74] мес.
Критерии включения в исследование групп 1 и 2: неэффективная непрерывная АБП с рецидивами эпизодов острой ИМП, прогрессия дилатации чашечно-лоханочной системы и рефлюкс-нефропатии. Критерии исключения: оперативное лечение мочевых путей в прошлом, дренирование мочевых путей, дисфункция мочевых путей и кишечника. Критерии включения в группы 3 и 4: первая группа здоровья, отсутствие в прошлом заболеваний и аномалий почек и мочевых путей, отсутствие приема антибактериальных лекарств в последние 3 мес.
Забор фекалий для бактериологического исследования у детей всех групп производили в стерильный пластиковый контейнер в соответствии с пп. 6.6.2.7 МУ 4.2.2039–051, а само бактериологическое исследование проводили в соответствии с отраслевым стандартом2. Помимо регламентированных питательных сред использовали хромогенные питательные среды (HiMedia, Индия) HiCrome Klebsiella Selective Agar Base, HiCrome Candida Differential Agar, HiCrome Enterococci Agar, Streptococcus Selection Agar, а также Bifidobacterium Agar, MRS Agar, Anaerobic Agar, Shaedler Agar, Bacteroides Bile Esculinum Agar. Посевы инкубировали в аэробных (t 37°C, 24–48 ч) и анаэробных (AnaeroHiGas Pak, 48–72 ч) условиях культивирования. Идентификацию выделенных микроорганизмов осуществляли общепринятыми методиками. Для изучения морфо-тинкториальных свойств применяли Gram Stains-Kit (набор красителей для дифференциального окрашивания по Граму, HiMedia).
Статистические расчеты проводили с помощью статистического пакета SPSS версии 23. Для микроорганизмов, выделенных из фекалий, рассчитана частота обнаружения (абсолютное количество и доли в процентах). Для сравнения частоты обнаружения микроорганизмов в группах 1 и 2 использован критерий хи-квадрат и точный критерий Фишера. Степени обсемененности фекалий не подчиняются нормальному распределению (согласно критериям Колмогорова–Смирнова с коррекцией значимости Лиллиефорса и Шапиро–Уилка) и представлены значениями медианы (Mе) и верхнего и нижнего квартилей [Q1; Q3]. Сравнение данных показателей выполнено с использованием непараметрического критерия Манна–Уитни. Для принятия решений использованы уровни значимости 0,01 и 0,05.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Результаты исследования микробиоты фекалий пациентов с ПМР представлены в табл. 1. Обнаружено 23 таксона микроорганизмов: 16 — аэробных и 7 — анаэробных. В аэробном звене микробиоты наиболее стабильными ассоциантами в изучаемых группах были Escherichia coli с типичными свойствами (ферментирующие лактозу, лактозопозитивные — L+, и с отсутствием гемолиза — Hly–), а также Enterococcus spp. В анаэробном кластере микробиоты преобладали Lactobacollus spp., Bifidobacterium spp., Eubacterium spp. и Clostridium spp. Причем первые два таксона обнаружены во всех случаях в фекалиях мальчиков. Достоверные различия по частоте обнаружения выявлены для трех таксонов.
Максимальная (100%) частота присутствия микроорганизмов в фекалиях мальчиков определена для трех таксонов (E. coli L+, Hly –, Lactobacillus spp., Bifidobacterium spp.), в то время как в фекалиях девочек данные роды и/или виды являлись только доминирующими. Необходимо отметить, что в каждом третьем случае из фекалий мальчиков выделяли Klebsiella spp., а у 41,7% — Staphylococcus aureus.
Обсемененность (KОЕ/г) фекалий детей с ПМР аэробами была максимальной для Enterococcus spp. и Enterobacterales, для анаэробов — для Bifidobacterium spp., Eubacterium spp. и Bacteroides spp. Для последнего таксона обнаружена достоверно более высокая степень обсемененности у девочек по сравнению с мальчиками (табл. 1).
Таблица 1. Микробиота фекалий пациентов с пузырно-мочеточниковым рефлюксом
Table 1. Faecal microbiota of patients with vesicoureteral reflux
Микроорганизмы | Частота обнаружения, % | p | Количественные характеристики обсемененности, lg KОЕ/мл | p | ||||||||
группа 1 (n=12) | группа 2 (n=28) | |||||||||||
группа 1 | группа 2 | Ме | процентиль | Ме | процентиль | |||||||
25 | 50 | 75 | 25 | 50 | 75 | |||||||
Corynebacterium spp. | 0 | 7,1 | 0,342 | – | – | – | – | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | – |
CNS | 41,7 | 46,4 | 0,781 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 4,0 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,5 | 0,749 |
Staphylococcus haemolyticus | 8,3 | 0 | 0,300 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | – | – | – | – | – |
S. saprophyticus | 16,7 | 7,1 | 0,358 | 2,5 | 2,0 | 2,5 | 2,5 | 4,0 | 3,0 | 4,0 | 4,0 | 0,221 |
S. epidermidis | 33,3 | 32,1 | 0,941 | 2,5 | 2,0 | 2,5 | 3,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 3,5 | 0,864 |
S. lentus | 0 | 10,7 | 0,238 | – | – | – | – | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | – |
S. aureus | 41,7 | 28,6 | 0,418 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,0 | 3,0 | 3,0 | 3,0 | 3,75 | 0,152 |
Enterococcus spp. | 91,7 | 92,9 | 0,896 | 5,0 | 4,0 | 5,0 | 7,0 | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 7,0 | 0,348 |
Enterococcus undif. | 25,0 | 0 | 0,006* | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,0 | – | – | – | – | – |
E. faecalis | 41,7 | 75,0 | 0,043* | 4,0 | 4,0 | 4,0 | 5,0 | 5,0 | 4,0 | 5,0 | 5,5 | 0,518 |
E. faecium | 58,3 | 75,0 | 0,292 | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 8,0 | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 8,0 | 0,913 |
Enterobacterales | 100,0 | 96,4 | 0,507 | 6,5 | 6,0 | 6,5 | 8,0 | 7,0 | 6,0 | 7,0 | 7,0 | 0,899 |
Escherichia coli L+, Hly– | 100,0 | 92,9 | 0,342 | 6,5 | 6,0 | 6,5 | 8,0 | 7,0 | 6,0 | 7,0 | 8,0 | 0,806 |
E. coli L– | 8,3 | 21,4 | 0,318 | 7,0 | 7,0 | 7,0 | 7,0 | 5,5 | 4,25 | 5,5 | 7 | 0,295 |
E. coli Hly+ | 0 | 7,1 | 0,342 | – | – | – | – | 7,0 | 7,0 | 7,0 | 7,0 | – |
Klebsiella spp. | 33,3 | 21,4 | 0,426 | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 7,0 | 6,5 | 5,0, | 6,5 | 7,0 | 0,814 |
Enterobacter spp. | 0 | 3,8 | 0,507 | – | – | – | – | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | – |
Proteus vulgaris | 8,3 | 0 | 0,122 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | – | – | – | – | – |
Pseudomonas aeruginosa | 8,3 | 10,7 | 0,818 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,0 | 0,317 |
Bacillus spp. | 33,3 | 14,3 | 0,168 | 5,0 | 2,75 | 5,0 | 6,5 | 4,0 | 2,25 | 4,0 | 6,5 | 0,765 |
Lactobacillus spp. | 100,0 | 89,3 | 0,238 | 4,0 | 3,25 | 4,0 | 4,0 | 4,0 | 4,0 | 4,0 | 5,0 | 0,366 |
Bifidobacterium spp. | 100,0 | 96,4 | – | 9,0 | 8,0 | 9,0 | 9,0 | 8,0 | 8,0 | 8,0 | 9,0 | 0,296 |
Propionibacterium spp. | 8,3 | 7,1 | 0,896 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 4,5 | 2,0 | 4,5 | 4,5 | 1,0 |
Eubacterium spp. | 91,7 | 75,0 | 0,227 | 6,0 | 3,0 | 6,0 | 7,0 | 6,0 | 3,0 | 6,0 | 7,0 | 0,609 |
Bacteroides spp. | 41,7 | 7,1 | 0,008* | 5,0 | 3,0 | 5,0 | 6,0 | 8,0 | 7,0 | 8,0 | 8,0 | 0,046* |
Peptococcus spp. | 41,7 | 35,7 | 0,722 | 5,0 | 2,5 | 5,0 | 7,0 | 4,0 | 3,0 | 4,0 | 6,25 | 0,949 |
Clostridium spp. | 83,3 | 96,4 | 0,150 | 5,0 | 4,75 | 5,0 | 6,5 | 5,0 | 3,0 | 5,0 | 7,0 | 0,602 |
Candida albicans | 33,3 | 39,3 | 0,722 | 3,0 | 2,25 | 3,0 | 5,25 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 4,0 | 0,946 |
Примечание. Ме — медиана; p — непараметрический критерий Манна–Уитни. *p <0,05.
Note. Me, median; p, nonparametric Mann–Whitney test. *p <0.05.
При сравнительном анализе микробиоты фекалий мальчиков с ПМР и здоровых (табл. 2) установлено присутствие в биотопе при ПМР представителей порядка Enterobacterales: Klebsiella spp., P. vulgaris, а также P. aeruginosa. При анализе частоты обнаружения различных таксонов микроорганизмов обращают на себя внимание возросшие показатели для аэробного кластера микробиоты и сниженные для анаэробных таксонов в группах больных в сравнении со здоровыми. Стабильными ассоциантами в сравниваемых группах являлись E. coli (L+, Hly –), Lactobacillus spp., Bifidobacterium spp. Достоверные отличия между здоровыми и больными пациентами обнаружены для четырех таксонов.
Таблица 2. Сравнение микробиоты фекалий здоровых мальчиков и пациентов с пузырно-мочеточниковым рефлюксом
Table 2. Comparison of fecal microbiota in healthy boys and boys with vesicoureteral reflux
Микроорганизмы | Частота обнаружения, % | p | Количественные характеристики обсемененности, lg KОЕ/мл | p | ||||||||
группа 3 (n=18) | группа 1 (n=12) | |||||||||||
группа 3 | группа 1 | Ме | процентиль | Ме | процентиль | |||||||
25 | 50 | 75 | 25 | 50 | 75 | |||||||
CNS | 38,9 | 41,7 | 0,879 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 3,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 4,0 | 0,628 |
Staphylococcus haemolyticus | 5,5 | 8,3 | 0,765 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 0,317 |
S. saprophyticus | 22,2 | 16,7 | 0,709 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,8 | 2,5 | 2,0 | 2,5 | 2,5 | 0,567 |
S. epidermidis | 22,2 | 33,3 | 0,678 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 3,5 | 2,5 | 2,0 | 2,5 | 3,0 | 0,739 |
S. aureus | 5,5 | 41,7 | 0,015* | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,0 | 0,317 |
Enterococcus spp. | 100,0 | 91,7 | 0,213 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 6,0 | 5,0 | 4,0 | 5,0 | 7,0 | 0,981 |
Enterococcus undif. | 22,4 | 25,0 | 0,860 | 5,0 | 4,3 | 5,0 | 5,8 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,0 | 0,476 |
E. faecalis | 50,0 | 41,7 | 0,654 | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 6,5 | 4,0 | 4,0 | 4,0 | 5,0 | 0,010* |
E. faecium | 44,4 | 58,3 | 0,456 | 4,5 | 4,0 | 4,5 | 6,5 | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 8,0 | 0,059 |
Enterobacterales | 100,0 | 100,0 | – | 8,0 | 7,0 | 8,0 | 8,3 | 6,5 | 6,0 | 6,5 | 8,0 | 0,048* |
Escherichia coli L+, Hly– | 100,0 | 100,0 | – | 8,0 | 7,0 | 8,0 | 8,3 | 6,5 | 6,0 | 6,5 | 8,0 | 0,048* |
E. coli L– | 0 | 8,3 | 0,213 | – | – | – | – | 7,0 | 7,0 | 7,0 | 7,0 | – |
Klebsiella spp. | 0 | 33,3 | 0,009* | – | – | – | – | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 7,0 | – |
Proteus vulgaris | 0 | 8,3 | 0,213 | – | – | – | – | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | – |
Pseudomonas aeruginosa | 0 | 8,3 | 0,213 | – | – | – | – | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | – |
Bacillus spp. | 27,8 | 33,3 | 0,745 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 5,0 | 2,75 | 5,0 | 6,5 | 0,028* |
Lactobacillus spp. | 100,0 | 100,0 | – | 6,5 | 5,0 | 6,5 | 7,0 | 4,0 | 3,25 | 4,0 | 4,0 | <0,001* |
Bifidobacterium spp. | 100,0 | 100,0 | – | 9,0 | 8,0 | 9,0 | 9,0 | 9,0 | 8,0 | 9,0 | 9,0 | 0,766 |
Propionibacterium spp. | 33,3 | 8,3 | 0,113 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,3 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 0,041* |
Eubacterium spp. | 100,0 | 91,7 | 0,213 | 8,0 | 7,0 | 8,0 | 9,0 | 6,0 | 3,0 | 6,0 | 7,0 | 0,001* |
Bacteroides spp. | 72,2 | 41,7 | 0,094 | 8,0 | 6,5 | 8,0 | 9,0 | 5,0 | 3,0 | 5,0 | 6,0 | 0,021* |
Peptococcus spp. | 61,1 | 41,7 | 0,296 | 5,0 | 4,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 2,5 | 5,0 | 7,0 | 0,725 |
Peptostreptococcus spp. | 44,4 | 0 | 0,004* | 6,0 | 4,3 | 6,0 | 7,8 | – | – | – | – | – |
Clostridium spp. | 100,0 | 83,3 | 0,073 | 5,0 | 3,0 | 5,0 | 6,3 | 5,0 | 4,75 | 5,0 | 6,5 | 0,433 |
Candida albicans | 44,4 | 33,3 | 0,009* | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 4,3 | 3,0 | 2,25 | 3,0 | 5,25 | 0,183 |
Примечание. Ме — медиана; p — непараметрический критерий Манна–Уитни. *p <0,05.
Note. Me, the median; p, the nonparametric Mann–Whitney test. *p <0.05.
При анализе количественных характеристик микробиоты, выделенной из фекалий мальчиков с ПМР, получены разнонаправленные изменения как в сторону увеличения, так и в сторону снижения показателей по сравнению с аналогичными результатами у здоровых детей. Достоверные различия обнаружены для семи таксонов. При видимой мозаичности отличий, можно обнаружить некоторые особенности: при снижении частоты обнаружения E. faecalis, Eubacterium spp., Bacteroides spp., достоверно снижаются и их количественные характеристики.
В фекалиях девочек с ПМР в сравнении со здоровыми обнаружено гораздо больше различий по признаку частоты обнаружения, чем в сравниваемых группах мальчиков (табл. 3). Аналогично микробиоте мальчиков в фекалиях пациенток с ПМР появляются таксоны микроорганизмов, отсутствующие у здоровых: Klebsiella spp., Enterobacter spp., P. aeruginosa, E. coli L–, Hly+. В группе больных для большинства таксонов аэробной и анаэробной микробиоты наблюдаются сниженные показатели за исключением четырех таксонов аэробов — Staphylococcus epidermidis, S. aureus, Enterococcus faecalis, E. faecium.
Таблица 3. Сравнение микробиоты фекалий здоровых девочек и пациенток с мочеточниковым рефлюксом
Table 3. Comparison of fecal microbiota in healthy girls and girls with vesicoureteral reflux
Микроорганизмы | Частота обнаружения, % | p | Количественные характеристики обсемененности, lg KОЕ/мл | p | ||||||||
группа 4 (n=14) | Группа 2 (n=28) | |||||||||||
группа 4 | группа 2 | Ме | процентиль | Ме | процентиль | |||||||
25 | 50 | 75 | 25 | 50 | 75 | |||||||
Corynebacterium spp. | 21,4 | 7,1 | 0,178 | 4,0 | 3,0 | 4,0 | 4,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 0,048 |
CNS | 35,7 | 46,4 | 0,508 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,5 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,5 | 0,170 |
Staphylococcus haemolyticus | 7,1 | 0 | 0,152 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | – | – | – | – | – |
S. saprophyticus | 28,6 | 7,1 | 0,041 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 4,0 | 3,0 | 4,0 | 4,0 | 0,028 |
S. epidermidis | 14,3 | 32,1 | 0,215 | 2,5 | 2,0 | 2,5 | 3,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 3,5 | 0,896 |
S. lentus | 0 | 10,7 | 0,204 | – | – | – | – | 2,0 | 2,0 | 2,0 | 2,0 | – |
S. aureus | 14,3 | 28,6 | 0,306 | 2 | 2 | 2 | 2 | 3 | 3 | 3 | 3,75 | 0,047 |
Enterococcus spp. | 100,0 | 92,9 | 0,306 | 4,5 | 4,0 | 4,5 | 5,3 | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 7,0 | 0,004 |
Enterococcus undif. | 28,6 | 0 | 0,003 | 4,0 | 2,5 | 4,0 | 5,5 | – | – | – | – | – |
E. faecalis | 50,0 | 75,0 | 0,105 | 5,0 | 4,0 | 5,0 | 6,0 | 5,0 | 4,0 | 5,0 | 5,5 | 0,847 |
E. faecium | 35,7 | 75,0 | 0,013 | 4,0 | 3,0 | 4,0 | 5,5 | 6,0 | 5,0 | 6,0 | 8,0 | 0,019 |
Enterobacterales | 100,0 | 96,4 | – | 8,0 | 7,8 | 8,0 | 8,3 | 7,0 | 6,0 | 7,0 | 7,0 | – |
Escherichia coli L+ | 100,0 | 92,9 | 0,306 | 8,0 | 7,8 | 8,0 | 8,3 | 7,0 | 6,0 | 7,0 | 8,0 | 0,001 |
E. coli L– | 0 | 21,4 | 0,048 | – | – | – | – | 5,5 | 4,25 | 5,5 | 7 | – |
E. coli Hly+ | 0 | 7,1 | 0,306 | – | – | – | – | 7,0 | 7,0 | 7,0 | 7,0 | – |
Klebsiella spp. | 0 | 21,4 | 0,048 | – | – | – | – | 6,5 | 5,0, | 6,5 | 7,0 | – |
Enterobacter spp. | 0 | 3,6 | 0,474 | – | – | – | – | 5,0 | 5,0 | 5,0 | 5,0 | – |
Pseudomonas aeruginosa | 0 | 10,7 | 0,204 | – | – | – | – | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,0 | – |
Bacillus spp. | 35,4 | 14,3 | 0,111 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 4,0 | 4,0 | 2,25 | 4,0 | 6,5 | 0,379 |
Lactobacillus spp. | 100,0 | 89,3 | 0,204 | 5,5 | 5,0 | 5,5 | 7,0 | 4,0 | 4,0 | 4,0 | 5,0 | <0,001 |
Bifidobacterium spp. | 100,0 | 100,0 | – | 8,5 | 1,0 | 8,5 | 9,0 | 8,0 | 8,0 | 8,0 | 9,0 | 0,494 |
Propionibacterium spp. | 28,6 | 7,1 | 0,041 | 3,5 | 3,0 | 3,5 | 4,0 | 4,5 | 2,0 | 4,5 | 4,5 | 1,0 |
Eubacterium spp. | 100,0 | 75,0 | 0,040 | 8,0 | 7,0 | 8,0 | 9,0 | 6,0 | 3,0 | 6,0 | 7,0 | <0,001 |
Bacteroides spp. | 64,3 | 7,1 | <0,001 | 7,0 | 5,5 | 7,0 | 8,5 | 8,0 | 7,0 | 8,0 | 8,0 | 0,469 |
Peptococcus spp. | 50,0 | 35,7 | 0,374 | 5,0 | 4,0 | 5,0 | 6,0 | 4,0 | 3,0 | 4,0 | 6,25 | 0,765 |
Peptostreptococcus spp. | 14,3 | 0 | 0,040 | 6,0 | 6,0 | 6,0 | 6,0 | – | – | – | – | – |
Clostridium spp. | 100,0 | 96,4 | 0,474 | 5,5 | 4,0 | 5,5 | 7,0 | 5,0 | 3,0 | 5,0 | 7,0 | 0,303 |
Candida albicans | 64,3 | 39,3 | 0,126 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 3,0 | 3,0 | 2,0 | 3,0 | 4,0 | 0,232 |
Примечание. Ме — медиана; p — непараметрический критерий Манна–Уитни. *p <0,05.
Note. Me, the median; p, the nonparametric Mann–Whitney test. *p <0.05.
При сравнении количественных показателей микробиоты фекалий девочек с ПМР по сравнению со здоровыми обнаружено, что при снижении частоты обнаружения Corynebacterium spp., S. saprophyticus, Enterococcus spp., E. coli L+, Hly –, Lactobacillus spp., Eubacterium spp. наблюдается достоверное снижение их количества. Напротив, при увеличении частоты обнаружения S. aureus и Enterococcus faecium достоверно нарастают и их количественные характеристики.
Таким образом, у всех пациентов с ПМР независимо от гендерной принадлежности наблюдаются дисбиотические изменения в микробиоте фекалий по сравнению со здоровыми детьми.
ОБСУЖДЕНИЕ
Кишечная микробиота — это совокупность микроорганизмов, которые обитают в желудочно-кишечном тракте, имеют симбиотические взаимоотношения с хозяином и выполняют метаболические, иммунологические и неврологические функции [14]. Различные микроорганизмы обнаруживаются уже при рождении в меконии [16]. Процесс созревания кишечной микробиоты происходит на протяжении первых 3 лет жизни детей [17, 18].
Применение антибиотиков при различных инфекциях у детей, в том числе и при ИМП, изменяет микробиоту кишечника, например, приводит к увеличению количества энтеробактерий [19]. Исследование кишечной микробиоты у 39 детей в возрасте 0–3 лет после нескольких курсов АБТ выявило снижение разнообразия бактерий в биотопе и пик генов резистентности [20].
Наше более раннее исследование по микробиоте мочепузырной мочи при ПМР после лечения ИМП несколькими курсами антибиотиков и применения АБП обнаружило у 60% детей дисбиоз мочи [21]. Текущее исследование характеризует микробиоту кишечника у этих же детей и дает сравнительную оценку ее с кишечной микробиотой у здоровых детей. При этом кишечный дисбиоз был верифицирован во всех 40 случаях, как у девочек, так и у мальчиков. Таким образом, можно заключить, что кишечная микробиота после АБТ и АБП пострадала в большей степени, чем мочепузырная.
Оказалось, что в фекалиях детей с ПМР представлен более широкий спектр аэробов, более высокая частота их обнаружения в сравнении со сниженной частотой выявления анаэробов. В фекалиях мальчиков и девочек после АБТ и АБП выявляются Klebsiella spp., P. vulgaris, P. aeruginosa. При сохранении максимально высоких уровней содержания Lactobacillus spp. и Bifidobacterium spp. обнаружен значимый рост частот обнаружения S. aureus, E. faecium, снижение Eubacterium spp., Bacteroides spp., Peptococcus spp., Propionibacterium spp. и отсутствие Prevotella. Следует отметить, что падение содержания Bacteroides spp. и отсутствие Prevotella можно рассматривать как замедленное созревание кишечной микробиоты у детей до уровней данных микроорганизмов у взрослого организма [22, 23].
Наш анализ позволяет подтвердить, что неоднократные курсы АБТ, подкрепленные непродолжительной АБП при ИМП у детей с ПМР, приводят к заметным изменениям кишечной микробиоты, задерживая ее созревание. Отмеченный дисбиоз, возможно, связан с нарушением барьерной функции кишечника, что объясняет появление в составе микробиоты клебсиелл, протея и синегнойной палочки. Какое это имеет влияние на риски инфекционно-воспалительных осложнений при хирургии ПМР еще предстоит выяснить. Но уже сейчас определенно ясно, что отклонения от эубиотического состава кишечной и мочепузырной микробиоты способны приводить к дисметаболическим и иммунологическим изменениям в организме ребенка [24, 25]. С другой стороны, нетрудно представить последствия длительной (2 года) АБП, которая рекомендуется пациентам с ПМР. Ведь описаны клинические последствия нарушений кишечной микробиоты у детей в виде развития ожирения, аллергии и др. [26, 27]. Кроме того, АБТ и АБП сопряжены с ростом количества генов лекарственной устойчивости в микроорганизмах мочевой и кишечной систем с формированием специфических факторов вирулентности [28].
Исследование имеет некоторые ограничения. Относительно небольшой состав групп пациентов и здоровых детей может влиять на уровни различий. Однако статистическим анализом подтверждены достоверные различия между группами здоровых и пациентов с ПМР.
В перспективе очень важно проследить динамику кишечной микробиоты после операции, а также направления стратегии профилактики ИМП у детей с ПМР.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В фекалиях детей с ПМР после АБТ и АБП ИМП аэробы встречаются более чем в два раза чаще анаэробных таксонов микроорганизмов. При этом во всех случаях отмечен дисбиоз кишечной микробиоты, характерная черта которого состоит в появлении в биотопе клебсиелл, протея и синегнойной палочки, рост содержания большинства аэробов и снижение анаэробов, доминирование кишечной палочки, энтерококков, лактобацилл и бифидобактерий. Результаты исследования могут способствовать лучшему пониманию эффектов общепринятой стратегии продолжительного антибактериального лечения и профилактики ИМП при ПМР у детей.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Вклад авторов. Ю.Л. Набока — концепция и дизайн исследования, написание текста статьи; В.В. Сизонов — концепция и дизайн исследования, анализ полученных данных, редактирование текста рукописи; И.А. Гудима — анализ данных; Е.М. Котиева — обзор публикаций; К.Т. Джалагония — выполнение диагностических исследований; А.И. Анопко — сбор данных; Р.А. Родина — сбор данных, ведение пациентов; М.И. Коган — концепция исследования, научное редактирование, научное руководство. Авторы одобрили версию для публикации, а также согласились нести ответственность за все аспекты работы, гарантируя надлежащее рассмотрение и решение вопросов, связанных с точностью и добросовестностью любой ее части.
Этическая экспертиза. Протокол исследования одобрен этическим комитетом ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» Минздрава России (протокол № 2/24 от 25.01.2024).
Согласие на публикацию. Авторы получили письменное информированное добровольное согласие законных представителей пациентов на публикацию персональных данных в научном журнале, включая его электронную версию.
Источники финансирования. Отсутствуют.
Раскрытие интересов. Авторы заявляют об отсутствии отношений, деятельности и интересов за последние три года, связанных с третьими лицами (коммерческими и некоммерческими), интересы которых могут быть затронуты содержанием статьи.
Генеративный искусственный интеллект. При создании настоящей статьи технологии генеративного искусственного интеллекта не использовали.
ADDITIONAL INFO
Authors’ contribution. Ju.L. Naboka, research concept and design, writing the text of the manuscript; V.V. Sizonov, research concept and design, data analysis, editing the text of the manuscript; I.A. Gudima, data analysis; E.M. Kotieva, review of publications; K.T. Jalagonia, performing diagnostic studies; A.I. Anopko, data collection; R.A. Rodina, data collection, patient management; M.I. Kogan, research concept, scientific editing, scientific guidance. The authors have approved the version for publication and have also agreed to be responsible for all aspects of the work, ensuring that the accuracy and integrity of any part of it is properly reviewed and addressed.
Ethics approval. The study protocol was approved by the Ethics Committee of the Rostov State Medical University (protocol No. 2/24 dated 2024 Jan 25).
Consent for publication. The authors obtained written informed voluntary consent from the patients’ legal representatives to publish personal data in a scientific journal, including its electronic version.
Funding source. No funding.
Disclosure of interests. The authors have no relationships, activities or interests for the last three years related with for-profit or not-for-profit third parties whose interests may be affected by the content of the article.
Generative AI. Generative AI technologies were not used for this article creation.
1 Методические указания МУ 4.2.2039–05. Техника сбора и транспортирования биоматериалов в микробиологические лаборатории. Москва: Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора. 2006. С. 43–59.
2 Отраслевой стандарт «Протокол ведения больных. Дисбактериоз кишечника» (ОСТ 91500.11.0004–2003). Москва, 2003.
Об авторах
Юлия Лазаревна Набока
Ростовский государственный медицинский университет
Email: nagu22@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-4808-7024
SPIN-код: 4507-2152
д-р мед. наук, профессор
Россия, Ростов-на-ДонуВладимир Валентинович Сизонов
Ростовский государственный медицинский университет; Областная детская клиническая больница
Email: vsizonov@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-9145-8671
SPIN-код: 2155-5534
д-р мед. наук
Россия, Ростов-на-Дону; Ростов-на-ДонуИрина Александровна Гудима
Ростовский государственный медицинский университет
Email: nagu22@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0995-7848
SPIN-код: 4761-3726
д-р мед. наук
Россия, Ростов-на-ДонуЕлизавета Михайловна Котиева
Ростовский государственный медицинский университет
Автор, ответственный за переписку.
Email: elizaveta.kotieva@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5595-8799
SPIN-код: 8493-3957
Student
Россия, Ростов-на-ДонуКсения Теймуразовна Джалагония
Ростовский государственный медицинский университет
Email: 7kseka7@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4668-8704
SPIN-код: 7673-4169
канд. мед. наук
Россия, Ростов-на-ДонуАнастасия Игоревна Анопко
Ростовский государственный медицинский университет
Email: anastasiyaan2696@gmail.com
ORCID iD: 0009-0000-3979-7510
MD
Россия, Ростов-на-ДонуРоза Алексеевна Родина
Ростовский государственный медицинский университет
Email: rozarodina0208@yandex.ru
ORCID iD: 0009-0004-7701-5064
MD
Россия, Ростов-на-ДонуМихаил Иосифович Коган
Ростовский государственный медицинский университет
Email: dept_kogan@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1710-0169
SPIN-код: 6300-3241
д-р мед. наук, профессор, заслуженный деятель науки России
Россия, Ростов-на-ДонуСписок литературы
- Miyakita H, Hayashi Y, Mitsui T, et al. Guidelines for the medical management of pediatric vesicoureteral reflux. Int J Urol. 2020;27(6):480–490. doi: 10.1111/iju.14223
- Lotfollahzadeh S, Leslie SW, Aeddula NR. Vesicoureteral reflux. In: StatPearls. Treasure Island: StatPearls Publishing; 2024.
- Ammenti A, Alberici I, Brugnara M, et al. Updated Italian recommendations for the diagnosis, treatment and follow-up of the first febrile urinary tract infection in young children. Acta Paediatr. 2020;109(2):236–247. doi: 10.1111/apa.14988
- Mattoo TK, Shaikh N, Nelson CP. Contemporary management of urinary tract infection in children. Pediatrics. 2021;147(2): e2020012138. doi: 10.1542/peds.2020-012138
- Gnech M, ‘t Hoen L, Zachou A, et al. Update and summary of the European Association of Urology / European Society of Paediatric Urology Paediatric Guidelines on vesicoureteral reflux in children. Eur Urol. 2024;85(5):433–442. doi: 10.1016/j.eururo.2023.12.005
- Thergaonkar RW, Hari P. Current management of urinary tract infection and vesicoureteral reflux. Indian J Pediatr. 2020;87(8): 625–632. doi: 10.1007/s12098-019-03099-9
- Meena J, Mathew G, Hari P, et al. Prevalence of bladder and bowel dysfunction in toilet-trained children with urinary tract infection and/or primary vesicoureteral reflux: A systematic review and meta-analysis. Front Pediatr. 2020;8:84. doi: 10.3389/fped.2020.00084
- Chang C-L, Yang S-S, Hsu C-K, et al. Effectiveness of various treatment modalities in children with vesicoureteral reflux grades II–IV: a systematic review and network meta-analysis. BMJ Paediatr Open. 2023;7(1):e002096. doi: 10.1136/bmjpo-2023-002096
- Yang SS, Tsai J-D, Kanematsu A, Han C-H. Asian guidelines for urinary tract infection in children. J Infect Chemother. 2021;27(11):1543–1554. doi: 10.1016/j.jiac.2021.07.014
- Autore G, Bernardi L, Ghidini F, et al. Antibiotic prophylaxis for the prevention of urinary tract infections in children: Guideline and recommendations from the emilia-romagna pediatric urinary tract infections (UTI-Ped-ER) study group. Antibiotics (Basel). 2023;12(6):1040. doi: 10.3390/antibiotics12061040
- Läckgren G, Cooper CS, Neveus T, Kirsch AJ. Management of vesicoureteral reflux: what have we learned over the last 20 years? Front Pediatr. 2021;9:650326 doi: 10.3389/fped.2021.650326
- ‘t Hoen LA, Bogaert G, Radmayr C, et al. Update of the EAU/ESPU guidelines on urinary tract infections in children. J Pediatr Urol. 2021;17(2):200–207. doi: 10.1016/j.jpurol.2021.01.037
- Meena J, Hari P. Vesicoureteral reflux and recurrent urinary tract infections. Asian Journal of Pediatric Nephrology. 2019;2(2):61–70. doi: 10.4103/AJPN.AJPN_26_19
- Morello W, D’Amico F, Serafinelli J, et al. Low-dose antibiotic prophylaxis induces rapid modifications of the gut microbiota in infants with vesicoureteral reflux. Front Pediatr. 2021;9:674716. doi: 10.3389/fped.2021.674716
- Naboka YL, Kogan MI, Mayr JM, et al. Urinary microbiota of healthy prepubescent girls and boys — a pilot study. Children. 2025;12(1):40. doi: 10.3390/children12010040
- Naboka YL, Bondarenko VM, Rymashevsky AN, Svirava EG. Formation of normal microflora in newborns. Rostov-on-Don: Omega-Print; 2014. (In Russ.)
- Stewart CJ, Ajami NJ, O’Brien JL, et al. Temporal development of the gut microbiome in early childhood from the TEDDY study. Nature. 2018;562(7728):583–588. doi: 10.1038/s41586-018-0617-x
- Bäckhed F, Roswall J, Peng Y, et al. Dynamics and stabilization of the human gut microbiome during the first year of life. Cell Host Microbe. 2015;17(5):690–703. doi: 10.1016/j.chom.2015.04.004
- Greenwood C, Morrow AL, Lagomarcino AJ, et al. Early empiric antibiotic use in preterm infants is associated with lower bacterial diversity and higher relative abundance of Enterobacter. J Pediatr. 2014;165(1):23–29. doi: 10.1016/j.jpeds.2014.01.010
- Yassour M, Vatanen T, Siljander H, et al. Natural history of the infant gut microbiome and impact of antibiotic treatment on bacterial strain diversity and stability. Sci Transl Med. 2016;8(343):343ra81. doi: 10.1126/scitranslmed.aad0917
- Naboka YL, Sisonov BB, Kotieva EM, et al. Urothelial urine microbiota in children with vesicoureteral reflux before its surgical treatment. Urology Herald. 2025;(2):In Press.
- Bokulich NA, Chung J, Battaglia T, et al. Antibiotics, birth mode, and diet shape microbiome maturation during early life. Sci Transl Med. 2016;8(343):343ra82. doi: 10.1126/scitranslmed.aad7121
- Schnorr SL, Candela M, Rampelli S, et al. Gut microbiome of the Hadza hunter-gatherers. Nat Commun. 2014;5:3654. doi: 10.1038/ncomms4654
- Tamburini S, Shen N, Wu HC, Clemente JC. The microbiome in early life: implications for health outcomes. Nat Med. 2016;22(7): 713–722. doi: 10.1038/nm.4142
- Cox LM, Yamanishi S, Sohn J, et al. Altering the intestinal microbiota during a critical developmental window has lasting metabolic consequences. Cell. 2014;158(4):705–721. doi: 10.1016/j.cell.2014.05.052
- Gibson MK, Crofts TS, Dantas G. Antibiotics and the developing infant gut microbiota and resistome. Curr Opin Microbiol. 2015;27:51–56. doi: 10.1016/j.mib.2015.07.007
- Nogacka AM, Salazar N, Arboleya S, et al. Early microbiota, antibiotics and health. Cell Mol Life Sci. 2018;75(1):83–91. doi: 10.1007/s00018-017-2670-2
- Kudinha T, Johnson JR, Andrew SD, et al. Genotypic and phenotypic characterization of Escherichia coli isolates from children with urinary tract infection and from healthy carriers. Pediatr Infect Dis J. 2013;32(5):543–548. doi: 10.1097/INF.0b013e31828ba3f1
Дополнительные файлы
