The therapeutic value of hemorrhages in the suffering of the nervous system

Abstract

There are several contradictory indications about the blood filling of the brain. A. priori, indeed, one can expect bloodlessness of all organs due to rapid blood loss, “but many facts make such an expectation premature, unproven, unproven,” notes Yu. Chudnovsky and cites the case of prof. Maschka.

Full Text

О кровонаполненіи мозга имѣются нѣсколько противорѣчивыя указанія. А. priori, дѣйствительно, можно ожидать обезкровленія всѣхъ органовъ вслѣдствіе быстрой потери крови, „но множество фактовъ дѣлаетъ такое ожиданіе преждевременнымъ, невѣрнымъ, недоказаннымъ“, замѣчаетъ Ю. Чудновскій ²⁵⁾ и приводитъ случай проф. Maschka ^[*]).

Однако, самъ Ю. Чудновскій ²⁵⁾ въ другомъ мѣстѣ своей диссертаціи свидѣтельствуетъ, что животныя, убитыя однимъ единственнымъ кровопусканіемъ, представляли въ высшей степени развитое безкровіе всего тѣла. Въ этомъ ничуть не сомнѣвался Наврицкій ³³⁾, который, между прочимъ, высказалъ мнѣніе, что „при значительномъ кровотеченіи наступаетъ малокровіе во всѣхъ частяхъ организма, равнымъ образомъ и въ мозгу“. Точно такъ же по свидѣтельству Fredеrісg’a ⁵⁷⁾, мозгъ животнаго, погибшаго вслѣдствіе повторныхъ кровопусканій, въ сильной степени лишенъ крови: въ этомъ случаѣ есть время для того, чтобы образовалось достаточное количество цереброспинальной жидкости и межтканевой лимфы; вслѣдствіе этого дается возможность крови болѣе полно вытечь изъ мозга. Въ опытахъ Навалихина⁵⁸⁾ быстрое обезкровленіе значительно понижало (у щенка) внутричерепное давленіе, что указывало на уменьшеніе кровонаполненія головного мозга. Оршанскій ⁵⁹⁾, производя значительное кровопусканіе у собакъ, чрезъ трепанаціонное отверстіе наблюдалъ, какъ головной мозгъ уплощался и глубоко западалъ въ черепную полость, дѣлаясь блѣднымъ и неподвижнымъ. Впрочемъ, вливаніе въ кровеносные сосуды физіологическаго раствора поваренной соли быстро измѣняло видъ мозга, который краснѣлъ, наполняясь кровью, и замѣтно подымался, при этомъ извилины его рѣзче обрисовывались, а дыхательныя и пульсовыя движенія его снова обнаруживались. Точно такъ же Тархановъ ⁶⁰⁾, при помощи своего прибора (на подобіе сапога Jаnоd) отвлекая кровь отъ головы къ заднимъ конечностямъ, видѣлъ чрезъ трепанаціонное отверстіе, что головной мозгъ постепенно блѣднѣлъ и осѣдалъ, что верхняя поверхность мозга, обыкновенно куполомъ выполняющая черепную полость, уплощалась и что между верхней частью черепной крышки и мозгомъ образовывалась небольшая полость; по прекращеніи дѣйствія прибора, мозгъ пріобрѣталъ свой обычный цвѣтъ, видъ и величину. Съ этими наблюденіями расходятся изслѣдованія Кnоll’я ⁶¹⁾, который пришелъ, между прочимъ, къ заключенію, что при внезапной и сильной потерѣ крови наступаетъ расширеніе сосудовъ головного мозга и суженіе ихъ въ остальныхъ частяхъ тѣла; въ этомъ онъ видитъ даже большую цѣлесообразность, такъ какъ центральная система, значитъ, снабжается кровью въ достаточной степени. Однако, изъ опытовъ Gärtnег’а и Wagner’a ⁶²⁾ видно, что при истеченіи кровью животнаго черепно-мозговые сосуды подвергаются постепенному суженію. Къ такому же выводу, повидимому, пришелъ и Hürthle ⁶³⁾. Такимъ образомъ, пока слѣдуетъ признать, что болѣе или менѣе обильное кровопусканіе производитъ болѣе или менѣе выраженное малокровіе головного мозга.

Въ дополненіе вышеизложеннаго привожу слѣдующія данныя по Боришпольскому ⁷⁶⁾. Въ прежнее время полагали, что при цѣлости черепной полости наполненіе сосудовъ головного мозга не можетъ быть измѣнено ни кровоизвлеченіемъ, ни даже лигатурой шейныхъ венъ, что ни одна капля крови не можетъ вытекать изъ полости черепа обезглавленнаго животнаго, а вмѣстѣ съ тѣмъ и никакія измѣненія объема мозга, ни движенія его немыслимы. Особенно ревностно, поддерживалъ и защищалъ это ученіе Kellie (1824 г.), который на основаніи многочисленныхъ опытовъ и наблюденій, между прочимъ, доказывалъ, что количество черепной крови у животнаго обезкровленнаго (умершаго отъ кровотеченія) не менѣе количества ея у нормальнаго животнаго и что, если въ одной части мозга количество крови увеличивается или уменьшается, то оно компенсаторнымъ образомъ уменьшается или увеличивается въ другой части мозга. Burrows (1846 г.), выслушавъ противниковъ такого ученія, показалъ, что мозги двухъ кроликовъ, изъ которыхъ одинъ былъ убитъ перерѣзкой art. carot. и  V. jugul. на одной сторонѣ шеи, а другой—задушеніемъ, рѣзко отличались другъ отъ друга: мозгъ перваго кролика былъ малокровенъ, а мозгъ другого, напротивъ, богатъ кровью. Наблюдая сосуды ріае или простымъ глазомъ, или при помощи лупы, Donders (1851 г.) замѣтилъ, что при обезкровливаніи и кровоизвлеченіи наступало всегда суженіе сосудовъ. Kussmaul и Tenner (1857 г.) умерщвляли двухъ животныхъ: одного—кровопусканіемъ, другого — удавленіемъ съ перерѣзкой на шеѣ n. vag.-symp., и находили въ первомъ случаѣ анемію мозга, во второмъ—гиперемію его.

По изслѣдованіямъ Каземъ-Бека, обильное кровопусканіе нерѣдко сопровождается (преимущественно у лягушекъ) повышеніемъ рефлекторной способности. Обезглавливаніе же обезкровленныхъ лягушекъ, какъ показалъ Тархановъ ⁶⁴⁾, не повышаетъ, а скорѣе понижаетъ у нихъ рефлекторную дѣятельность. Раздраженіе плоскости разрѣза спинного мозга повареной солью и индукціонными ударами подавляетъ рефлексы у обезкровленной лягушки. Слабыя химическія и электрическія раздраженія thal. optic. и corp. quadr. подавляютъ рефлексы, какъ у нормальной, такъ и у обезкровленной лягушки. Сверхъ того, Тархановъ ⁶⁵⁾ показалъ, что обезкровливаніе замедляетъ въ сильной степени процессъ суммированія (у лягушекъ) ^[†]).

По изслѣдованіямъ того же автора, предѣльныя температуры, которыя у нормальныхъ лягушекъ еще вызываютъ повышеніе рефлекторной дѣятельности, на обезкровленныхъ лягушекъ дѣйствуютъ только угнетающимъ образомъ. Возбуждающее дѣйствіе теплоты у обезкровленныхъ лягушекъ наступаетъ раньше, но слабѣе выражено, чѣмъ у нормальныхъ, угнетающее же дѣйствіе проявляется въ обратномъ порядкѣ. Охлажденіе согрѣтыхъ лягушекъ, какъ условіе возстановленія подавленной возбудимости, очень рѣдко даетъ положительный результатъ у обезкровленныхъ лягушекъ; само же по себѣ охлажденіе въ значительной мѣрѣ задерживаетъ исчезаніе чувствительныхъ и двигательныхъ функцій у обезкровленныхъ лягушекъ, у которыхъ таковое исчезаніе, по заключенію Тарханова ⁶⁵⁾, зависитъ только отъ паденія возбудимости центральной нервной системы. Впрочемъ, эта возбудимость можетъ быть поддержана притокомъ кислорода.

Что касается вопроса о вліяніи кровонаполненія головного мозга на его возбудимость, то здѣсь можно указать на слѣдующія данныя Оршанскаго ⁵⁹⁾: незначительная (¹/₈) кровопотеря остается безъ такового вліянія; болѣе значительная кровопотеря (¹/₅) повышаетъ возбудимость мозга, при еще большихъ кровопотеряхъ возбудимость падаетъ, но неравномѣрно; измѣненія возбудимости достигаютъ своего предѣла приблизительно черезъ 10—16 мин. (послѣ кровопусканій), послѣ чего наблюдается постепенное выравниваніе возбудимости , которое можно ускорить вливаніемъ физіологическаго раствора; дѣйствіе кровопусканій на возбудимость обусловливается недостаткомъ питанія нервныхъ центровъ.

Тарахановъ ⁶⁰⁾ еще раньше показалъ, что даже временныя измѣненія кровообращенія въ головномъ мозгу сильно отражаются на раздражительности психомоторныхъ центровъ: притокъ крови къ мозгу повышаетъ ее, а малокровіе—понижаетъ. Fritsch ⁵⁹⁾ и Hitzig ⁵⁹⁾ (74 г.) показали, что при значительныхъ кровопотеряхъ электрическая возбудимость мозга обыкновенно быстро падаетъ. Напротивъ, Gouty ⁵⁹⁾ (79 г.) послѣ перевязки сосудовъ, ведущихъ къ мозгу, наблюдалъ противоположное т. е. повышеніе возбудимости мозга, изъ чего онъ вывелъ заключеніе, что мозговая кора вообще не можетъ быть разсматриваема какъ центръ, такъ называемый, психомоторной реакціи. Miakovsky ⁵⁶⁾ (81 г.) провѣрялъ наблюденіе Gouty: перевязавъ всѣ артеріи, идущія къ мозгу, онъ отчасти могъ подтвердить наблюденія Hitzіg’a. Vinау ²⁶⁾ (80 г.), наблюдавшій кровопусканіе у лихорадочныхъ больныхъ, убѣдился, что кровопотери вызываютъ особое состояніе возбужденія во всѣхъ двигательныхъ центрахъ, что является, по мнѣнію автора, слѣдствіемъ малокровія и недостатка кислорода въ нервныхъ центрахъ.

Brown-Sequard ⁶⁰⁾ (54 г.) наблюдалъ, что животныя, висящія вертикально внизъ головой, обнаруживаютъ черезъ нѣкоторое время весьма повышенную чувствительность проходящую при перемѣнѣ положенія. Regnard ⁶⁰) (68 г.) показалъ, что трепанированный имъ кроликъ при вертикальномъ положеніи головой вверхъ дѣлался черезъ нѣсколько минутъ нечувствительнымъ, дыханіе ослабѣвало до полнаго исчезновенія, и животное впадало въ обморокъ. Sа1аthè ⁶⁰⁾ (76 г.) показалъ, что то же наблюдается у совершенно нормальныхъ кроликовъ и собакъ при вертикальномъ ихъ положеніи головой вверхъ: черезъ полчаса и болѣе дыханіе и сердцебіеніе у нихъ становятся рѣже и слабѣе, чувствительность теряется, и животное погибаетъ отъ остановки дыханія, если не измѣнить положеніе его въ противоположное, т. е. головой внизъ. Разборъ явленій показалъ автору, что всѣ они представляютъ собой прямыя слѣдствія малокровія головного мозга, вызваннаго затрудненнымъ притокомъ крови къ мозгу при условіяхъ опыта (вверхъ головой); нервные центры головного мозга, лишенные крови, теряютъ свою раздражительность, а отсюда и вся угрожающая картина явленій, опасныхъ для жизни животнаго: стоитъ только снова дать нормальный доступъ крови къ мозгу, какъ все приходитъ къ нормѣ.

Шпанбокъ ⁶⁶⁾ (90 г.) вызывалъ гиперемію мозга (собаки) искусственнымъ закрытіемъ просвѣта грудной аорты при помощи такъ называемаго, аортальнаго катетера и пришелъ къ выводу, что возбудимость двигательной сферы наростаетъ да извѣстнаго предѣла болѣе или менѣе прямо пропорціонально продолжительности загражденія аорты. Чтобы вызвать преходящее пониженіе артеріальнаго давленія авторъ примѣнялъ раздраженія периферическаго конца блуждающаго нерва и убѣдился, что въ первыя секунды возбудимость двигательной сферы оказывается не только не пониженной, а прямо-таки повышенной, но вообще, чѣмъ ниже давленіе, тѣмъ ниже и возбудимость двигательной сферы. Speacer ³⁾ и Horsley ³⁾ (89 г.), зажимая сонную артерію обезъяны (macacus sinicus), наблюдали пониженіе электрической возбудимости (на фарадическій токъ) мозговой коры. Киселевъ ⁶⁷) (92 г.), работая по вопросу объ экспериментальной эпилепсіи, вызывалъ искусственную анемію и гиперемію головного мозга у собакъ, которыхъ подвергалъ вращенію по способу S al а the-Mendel’я, и пришелъ къ заключенію, что даже временныя измѣненія кровобращенія въ головномъ мозгу сильно отражаются на раздражительности мозговой коры: притокъ крови къ мозгу повышаетъ ее, а анемія понижаетъ и при томъ вліяніе анеміи на измѣненіе возбудимости сильнѣе нежели вліяніе гипереміи.

Вообще, изслѣдованія вышеприведенныхъ авторовъ даютъ намъ право заключить, что существуетъ все-таки нѣкоторое соотвѣтствіе между возбудимостью мозговой коры и ея крово- наполненіемъ, измѣняющимъ такъ или иначе ея питаніе: при малокровіи головного мозга возбудимость его понижается, а при полнокровіи—повышается. Въ объясненіе же нѣкотораго разногласія между авторами можно привести слѣдующее соображеніе Жуковскаго ⁶⁸⁾ (98 г.), который, изслѣдуя вліяніе алкоголя на электрическую возбудимость мозговой коры собаки, наблюдалъ при дозахъ въ 2,0 (на кило вѣса) разведеннаго спирта паденіе этой возбудимости безъ предварительнаго періода повышенія. Принимая во вниманіе изслѣдованія Бейнарсе ⁶⁹⁾, по которому при тѣхъ же дозахъ акоголя насту- наступаетъ сначала гиперемія мозга, Жуковскій приходитъ къ заключенію, что нѣтъ полной зависимости между возбудимостью и кровобращеніемъ въ головномъ мозгу, что измѣненія возбудимости зависятъ не только отъ измѣненій кровобращенія въ мозгу, но и отъ какихъ-то другихъ причинъ, и что, весьма возможно, вліяніе алкоголя на возбудимость коры зависитъ отъ непосредственнаго воздѣйствія его на нервную клѣтку. Равнымъ образомъ, Герверъ ⁷⁰⁾ (99 г.), изслѣдуя вліяніе бромистыхъ солей на мозговое кровообращеніе, въ свою очередь утверждаетъ, что строгаго параллелизма между кровонаполненіемъ мозга и возбудимостью мозговой коры не существуетъ, и въ доказательство приводитъ, что всѣ бромистыя соли вызываютъ пониженіе возбудимости мозговой коры, тогда какъ въ сферѣ мозгового кровообращенія тѣ же соли обусловливаютъ различные эффекты, а именно бромистый калій вызываетъ анемію мозга, тогда какъ другіе бромиды (натръ, аммоній, литій) вызываютъ гиперемію мозга.

Чтобъ покончить съ дѣйствіемъ кровопотерь на нервную систему, слѣдуетъ упомянуть, что обильныя кровопусканія могутъ вызвать амаврозъ (Мѣрный ⁷¹), полную слѣпоту (Lеісhten- stern ²⁰⁾ и перерожденіе зрительнаго нерва (Holden ⁷²), что обильныя и повторныя кровопотери, между прочимъ, предрасполагаютъ къ развитію спинной сухотки (Sее1іgmüllеr ⁶) ^[‡]) , а д-ръ Assitot ⁷³⁾ наблюдалъ два случая быстрой потери зрѣнія и атрофіи зрительныхъ нервовъ у женщинъ послѣ маточныхъ кровотеченій въ климактерическомъ періодѣ, и что помѣшательство нерѣдко развивается непосредственно вслѣдъ за обильной потерей крови (Krafft-Ebing).

Въ заключеніе приведемъ слѣдующее описаніе Пашутина ²³⁾ послѣдовательныхъ явленій кровопуканій у человѣка: по мѣрѣ истеченія крови (изъ какой нибудь не очень крупной артеріи) усиливается блѣдность наружныхъ покрововъ, получая желтоватый (у блондиновъ) или сѣровато-желтый (у брюнетовъ) оттѣнокъ; вмѣстѣ съ тѣмъ ослабѣваетъ нормальная напряженность этихъ покрововъ, замѣчается спаденіе ихъ, заостреніе носа, подбородка и вообще рѣзкое выступаніе выдающихся частей скелета. Нерѣдко кожа покрывается клейкимъ потомъ; t°—кожи дѣлается ниже нормы. Въ сферѣ головного мозга появляются головокруженіе, шумъ въ ушахъ, искры предъ глазами, потемнѣніе зрѣнія и слуха, тоска и, наконецъ, потеря сознанія. Если кровотеченіе происходитъ достаточно быстро, то развиваются эпилептовидныя судороги (отъ возбужденія среднихъ долей головного мозга). Въ этихъ случаяхъ и дыханіе получаетъ рѣзко диспноическій характеръ. Нерѣдко бываетъ зѣвота, тошнота, рвота; пульсъ учащается, становится мягкимъ; сердечные толчки ослабѣваютъ, появляется систолическій шумъ, и шумъ въ большихъ венознахъ стволахъ, и все это можетъ быстро закончиться полнымъ ослабленіемъ сердечной дѣятельности, особенно если субъектъ находится въ вертикальномъ положеніи или съ приподнятой головой; невнятность рѣчи и слабость голоса, сильная жажда и полное равнодушіе къ пищѣ, тоскливое настроеніе духа и мышечная слабость (самое незначительное движеніе въ тягость больному)—дополняютъ только что приведенную картину.

Въ свою очередь проф. Ю. Чудновскій ²⁵⁾ такъ изображаетъ вредное вліяніе кровопусканій: „я живо помню землистый цвѣтъ лица, дряблость кожи и мышцъ, наклонность къ отекамъ, къ „приливамъ крови“ къ головѣ и различнымъ частямъ, различныя одышки, приступы удушья, сердцебіенія, нервныя боли головы, такія же боли въ сторонѣ сердца, въ поясницѣ, въ суставахъ, чувствительность къ перемѣнамъ погоды и проч.,—все это я помню у людей, поставившихъ себѣ за правило пускать ежегодно по одному или по нѣскольку разъ кровь; мнѣ казалось иногда, что многіе преждевременно умерли благодаря только тому обстоятельству, что у ниxъ вслѣдствіе злоупотребленія кровопусканіями не хватало силъ перенести болѣе или менѣе серьезную болѣзнь“.

Къ этому нужно прибавить, что, по наблюданіямъ англійскихъ врачей, повторныя кровопусканія располагаютъ къ кровоизліяніямъ въ мозговые желудочки; по крайней мѣрѣ, Marschall Hall ²⁵⁾ приводитъ нѣсколько такихъ примѣровъ изъ своихъ и чужихъ наблюденій.

Выше мы видѣли, что вопросъ о примѣненіи кровопусканій при мозговыхъ полнокровіи и кровоизліяніи сводится, собственно говоря, къ вліянію кровоизвлеченія на кровообращеніе въ головномъ и спинномъ мозгу. Между тѣмъ, и защитники и противники этого способа лѣченія довольствуются въ своихъ разсужденіяхъ одними предположеніями. Вышеприведенныя свѣдѣнія, полученныя опытнымъ путемъ нѣкоторыми изслѣдователями, повидимому, не принимались въ расчетъ клиницистами или остались для нихъ неизвѣстными. Нужно, впрочемъ, сознаться, что имѣющіяся данныя о вліяніи кровопусканій на черепномозговое кровообращеніе крайне недостаточны (Навалихинъ, Оршанскій, Knoll, Gärtner и Wagner, Hürthle) и получены какъ бы мимоходомъ. Быть можетъ, это объясняется тѣмъ, что только съ 1889 г., когда Hürthle предложилъ свой способъ, явилась возможность подвергнуть болѣе или менѣе точному изслѣдованію кровообращеніе головного мозга. Поэтому представлялось вполнѣ своевременнымъ заняться вопросомъ о вліяніи кровоизвлеченій на черепномозговое кровообращеніе, что и было мнѣ поручено глубокоуважаемымъ академикомъ В. М. Бехтеревымъ, отъ вниманія котораго не ускользнулъ, конечно, существенный пробѣлъ въ литературѣ вопроса о кровоизвлеченіи. Подобное изслѣдованіе тѣмъ болѣе необходимо , что даже противники кровопусканій не отвергаютъ совершенно этого способа лѣченія. Такъ, Jürgensen²⁰) считаетъ возможнымъ, что болѣе глубокое изученіе физіологическихъ явленій заставитъ отвести для кровопусканій болѣе широкія показанія, чѣмъ тѣ, которыя могутъ быть установлены для нихъ въ настоящее время. „Вѣроятно, и для кровопусканій можно найти приличное мѣсто“, писалъ проф. Чудновскій 30 лѣтъ назадъ, но до сихъ поръ еще это мѣсто подвергается оспариванію.

Мои опыты, описанные подробно въ моей диссертаціи, распадаются на три отдѣла: кровопусканіе, приставленіе піявокъ и банокъ. Первый отдѣлъ содержитъ 45 опытовъ, второй—10, а третій—всего одинъ опытъ по нижеприведенной причинѣ. Всѣ опыты производились исключительно на собакахъ обоего пола, разнаго вѣса, возраста и породы. По большей части, собаки подвергались болѣе или менѣе глубокой кураризаціи, которая наступала вслѣдствіе впрыскиваній 1% раствора кураре въ правую бедреную вену. Въ такихъ случаяхъ, разумѣется, примѣнялось при помощи обычныхъ мѣховъ искусственное дыханіе (около 30 вдуваній въ минуту), для чего производилось горлосѣченіе. Въ одномъ опытѣ (ХХІ-ый), по примѣру проф. И. П. Павлова ³⁵⁾, искусственному дыханію подвергалась некураризованная собака. Въ другомъ— собаки ежедневно въ теченіе недѣли привязывались на два часа къ столу въ обычномъ для операціи положеніи. Къ сожалѣнію, во время опыта собака не обнаружила благотворныхъ послѣдствій такого пріученія и вела себя крайне безпокойно. Двумъ собакамъ за недѣлю до опыта была перерѣзана (лѣвая) сонная артерія; двумъ другимъ—за нѣсколько времени до кровопусканія были зажаты позвоночныя артеріи. Въ нѣкоторыхъ опытахъ (съ кровопусканіемъ) перерѣзывались п.п. vago-sypmat., вырывались g.g. staellat. и раздавливался или перерѣзывался спинной мозгъ на уровнѣ перваго шейнаго позвонка. Само собой разумѣется, всѣ собаки, сверхъ того, подвергались еще операціи, необходимой для того или другого способа изслѣдованія.

Первоначальное количество крови у собаки предполагалось равнымъ ¹/₁₃ вѣса ея тѣла. Размѣры кровопотери колебались въ предѣлахъ 0,07%—85% предполагаемаго количества крови. Выше мы видѣли, что количество выпускаемой крови у человѣка колеблется въ широкихъ предѣлахъ—до литра (Lаасhе). ¹⁵⁾ Если даже возьмемъ за крайній предѣлъ кровопотери ¹/₂ литра, то, принимая средній вѣсъ взрослаго человѣка въ 65 кило, слѣдуетъ признать, что наибольшая кровопотеря съ терапевтической цѣлью достигаетъ около 10% всей крови (по вѣсу). Въ своихъ опытахъ я не ограничивался, такъ сказать, терапевтической кровопотерей потому, что понималъ свою задачу шире. Въ жизни вѣдь часто приходится наблюдать (на поляхъ сраженій, въ родильныхъ домахъ, при хирургическихъ операціяхъ и пр.) болѣе значительныя кровопотери, а потому мои кровопусканія могутъ имѣть извѣстное житейское значеніе. Сверхъ того, по обильному кровопусканію можно составить приблизительное понятіе о дѣйствіи небольшихъ кровопотерь: стоитъ только мысленно остановить кровотеченіе черезъ данный промежутокъ времени; можно, конечно, до извѣстной степени сдѣлать и обратное заключеніе, по небольшому, сравнительно, кровопусканію. Впрочемъ, къ этимъ нѣсколько гадательнымъ пріемамъ нѣтъ надобности прибѣгать, такъ какъ опыты мои даютъ дѣйствительное основаніе для сужденій о небольшихъ и даже незначительныхъ кровопотеряхъ.

Въ самомъ дѣлѣ, кровопусканія производились либо непрерывно до смерти животнаго, либо однократно, либо повторно; въ послѣднемъ случаѣ либо изъ одного и того же сосуда, либо изъ разныхъ. Для кровопусканій отыскивались (на правой сторонѣ) бедреные и плечевые сосуды, а также наружная яремная вена, щитовидная артерія и  V. cephal. (самое обычное мѣсто извлеченія крови у человѣка). Когда предполагалось пускать кровь изъ этой послѣдней ( V. cephal. d.), то предварительно выбривалась кожа въ локтевомъ сгибѣ, такъ что подлежащая вена просвѣчивала, а для того, чтобы сдѣлать ее еще болѣе доступной, въ нѣкоторыхъ опытахъ, по примѣру клиники, конечность выше локтя перетягивалась полотнянымъ бинтомъ настолько, чтобы пульсъ въ предплечьи не исчезъ; спустя нѣкоторое время послѣ прекращенія кровопусканія бинтъ снимался.

Для удобства кровопусканій соотвѣтственный сосудъ послѣ каждаго разрѣза отдѣлялся (желобоватымъ зондомъ) отъ окружающихъ частей на нѣкоторомъ разстояніи, затѣмъ накладывались на сосудъ два зажима и въ направленіи, противоположномъ току крови въ данномъ сосудѣ , вставлялась стеклянная конюля, которая прочно укрѣплялась въ сосудѣ при помощи шелковыхъ нитокъ; на свободный конецъ конюли надѣвалась гутаперчевая трубочка для тока крови въ тотъ или другой пріемникъ, который и взвѣшивался вмѣстѣ съ кровью. Вышеописанная подготовительная операція (отыскиваніе сосуда и пр.) въ нѣкоторыхъ опытахъ производилась незадолго до кровопусканія, особенно изъ  V. cephal., во избѣжаніе преждевременнаго створаживанія крови. Что касается піявокъ, то, оказалось, къ собакѣ они пристаютъ вообще неохотно; болѣе удачно—къ слизистой оболочкѣ носа и къ заднему проходу. На вискахъ же и за ухомъ пришлось прибѣгнуть къ искусственной піявкѣ (Гертелуповскій). Банки тоже плохо пристаютъ къ собачьей кожѣ и еще хуже высасываютъ кровь, такъ что пришлось ограничиться нѣсколькими опытами, изъ которыхъ въ диссертаціи приведенъ только одинъ опытъ.

Опыты съ банками и піявками были поставлены по способу Hürth1е’я, тогда какъ вліяніе кровопусканія изслѣдовалось. сверхъ того, по способу Donders’a, способу Gärtner-Wagner’a, а также измѣрялось внутричерепное давленіе (способъ Lorry). Отсылая за подробностями постановки опытовъ къ моей диссертаціи, считаю нужнымъ здѣсь упомянуть о нижеслѣдующемъ.

Способъ Donders’a усовершенствованъ мной при помощи простого прибора (френоскопа) настолько, что явилось возможнымъ получить отчетливые свѣтописные снимки съ поверхности мозговой коры. Такимъ образомъ, этотъ важный способъ изслѣдованія черепномозгового кровообращеніе пріобрѣлъ недостававшую ему объективность [§]*). Нѣкоторыя практическія указанія фотографированія можно найти у В. В. Николаева ⁷⁵⁾, которому (1901 г.) удалось впервые получить снимки съ глазного дна животныхъ. Къ его работѣ приложены прекрасныя фотограммы сѣтчатки животныхъ съ измѣненіями кровенаполненія и размѣра просвѣта сосудовъ подъ вліяніемъ различныхъ лѣкарственныхъ средствъ амилнитрита, хлоро форма, стрихнина, ерготина. При помощи своего способа В. В. Николаевъ продолжалъ изслѣдовать дѣйствіе на сосуды глазъ и другихъ средствъ: раздраженія блуждающаго симпатическаго нервовъ, азотнокислаго натра, эзерина, кокаина, атропина, но опыты этого порядка еще, повидиму, не опубликованы. Кромѣ того, В. В. Николаевымъ начата была новая серія опытовъ одновременной записи кровяного давленія кимографомъ, соединеннымъ съ сонной артеріей, съ записью фотографическимъ аппаратомъ измѣненій сосудовъ на глазномъ днѣ. „Такая постановка нова и крайне интересна“, говоритъ авторъ, „и, можетъ-быть, послужитъ къ нѣкоторому выясненію до сихъ поръ еще темнаго вопроса объ иннерваціи сосудовъ глаза и колебаніяхъ сосудовъ въ головномъ мозгу“. Нужно, однако, замѣтить, что, по свидѣтельству Боришпольскаго ⁷⁶⁾, офтальмоскопическимъ изслѣдованіемъ пользовались уже давно очень многіе авторы для изученія мозгового кровообращенія при различныхъ условіяхъ, но до сихъ поръ получались весьма разнорѣчивыя показанія при однихъ и тѣхъ же условіяхъ опыта. Принимая, сверхъ того, во вниманіе субъективность этого способа, и то обстоятельство, что „кровонаполненія сосудовъ мозга и глазного дна не всегда параллельны другъ другу“, Боришполь- скій ⁷⁶⁾ высказывается противъ примѣненія этого способа при изслѣдованіи черепномозгового кровообращенія. Въ настоящее время способъ В. Николаева ⁷⁵⁾ устраняетъ, по крайней мѣрѣ, упрекъ въ субъективности и дѣлаетъ офтальмоскопическое изслѣдованіе болѣе пригоднымъ къ изученію кровонаполненія головного мозга. Въ заключеніе считаю нужнымъ прибавить, что Л. Пуссепъ ⁷⁷⁾ (1902 г.), благодаря опытности котораго въ фотографіи я получилъ возможность приложить къ своей диссертаціи ясные снимки съ мозга въ моихъ опытахъ съ френоскопомъ, примѣнилъ, въ свою очередь, фотографированіе при изученіи кровонаполненія сѣменныхъ железъ подъ вліяніемъ раздраженія извѣстнаго участка головного мозга, но, къ сожалѣнію, помѣщенныя въ его работѣ фотограммы недостаточно убѣдительны.

Способъ Hürthlе’я въ 4-хъ моихъ опытахъ былъ нѣсколько видоизмѣненъ. Дѣло въ томъ, что изслѣдованіе черепномозгового кровообращенія по этому способу начинается съ нарушенія такового кровообращенія: одна сонная артерія перерѣзывается и концы ея соединяются съ ртутными манометрами, давленіе которыхъ записывается при помощи кимографа. Въ двухъ случаяхъ я ставилъ опытъ по способу Hürth1е’я въ два пріема: перерѣзавъ одну сонную артерію и перевязавъ ея концы, я зашивалъ рану и давалъ собакѣ прожить еще недѣлю, по истеченіи которой я ставилъ опытъ на той же собакѣ по способу Hürthlе’я. Я исходилъ изъ той мысли, что за недѣлю собака пріучится обходиться безъ одной сонной артеріи, концы которой при вторичномъ опытѣ служатъ какъ бы піезометрами. Опыты такого рода происходятъ, конечно, при меньшемъ нарушеніи мозгового кровообращенія, чѣмъ въ опытахъ по обыкновенному способу Hürthlе’я. Что касается вліянія на головной мозгъ самой операціи, то можно указать на работу Пекёра ⁷⁹⁾ (87 г.), который нашелъ, что послѣ перевязки одной сонной артеріи дѣло кончается появленіемъ болѣе или менѣе легкихъ, преходящихъ функціональныхъ разстройствъ головного мозга. Въ двухъ другихъ опытахъ мною были зажаты позвоночныя артеріи (при перерѣзанной одной carotis) и тѣмъ еще въ бόльшей степени нарушалось мозговое кровообращеніе. Мнѣ казалось, что изъ сопоставленія выводовъ, полученныхъ при разныхъ условіяхъ, можно прійти къ болѣе вѣрному заключенію.

Какъ я узналъ впослѣдствіи, академика В. М. Бехтерева давно занимала мысль освободить способъ Hürthlе’я отъ упрека въ нарушеніи мозгового кровообращенія, и, одобривъ вышеизложенныя мои соображенія, академикъ В. М. Бехтеревъ, въ свою очередь, предложилъ мнѣ слѣдующую постановку опыта: соединить съ манометрами подключичную и наружную сонную артерію; дальнѣйшій ходъ разсужденій такой же, какъ и при способѣ Hürthlе’я, ибо физическія основанія способовъ одни и тѣ же. Кромѣ того, академикъ В. М. Бехтеревъ предложилъ мнѣ еще такой способъ: соединить съ манометрами боковыя вѣтви приводящей (мозговой) артеріи и отводящей (мозговой) вены, выбравъ для этого мѣста сосудовъ, какъ можно, ближе къ мозгу. Къ сожалѣнію, мнѣ не удалось преодолѣть нѣкоторыя техническія трудности, возникающія при постановкѣ опытовъ по предложенію В. М. Бехтерева [**]⁾. Способъ Hürthlе’я (89 г.) основанъ на законахъ истеченія жидкости изъ сосуда по волосникамъ. Законы эти впервые установлены опытнымъ путемъ Роіsеnіllе’мъ (43 г.) и примѣнены Ціономъ и Аладовымъ ⁸⁰⁾ (71 г.) съ цѣлью опредѣлить вліяніе одной изъ вѣтвей annulus Vieusseni на сосуды печени; Dastr’eмъ и Могаt’омъ ⁸¹⁾ (83 г.) съ цѣлью доказать существованіе сосудодвигательныхъ волоконъ для нижней конечности въ сѣдалищномъ нервѣ; Цибульскимъ ³⁹⁾ (85 г.) для опредѣленія скорости теченія крови; Kaufmann’омъ ⁸³⁾ (92 г.), изучавшимъ кровообращеніе въ работающей мышцѣ (m. levat. lab. sup.); Frаnçоis-Frаnк’омъ ⁸⁴⁾ (95 г.), изучавшимъ кровообращеніе въ penis'ѣ Сявцилло ⁸⁵⁾ (98 г.), изучавшимъ вліяніе нервовъ на лимфоотдѣленіе; сюда же относятся и способъ Gärtner-Wagner’a (87 г.) и вышеприведенныя предложенія академика В. М. Бехтерева [††]).

Заслуга-же Hürth1е’я заключается въ томъ, что способъ опредѣленія давленія въ центральномъ и периферическомъ концахъ артеріи онъ примѣнилъ къ изслѣдованію черепномозового кровообращенія, а также первый указалъ подробно физическія основанія этого способа и подтвердилъ ихъ соотвѣтственно поставленными физическими опытами[‡‡]).

Въ послѣднее время (1902 г.) Пуссепъ⁷⁷⁾ примѣнилъ способъ Hürthle’a къ изученію кровообращенія въ половомъ членѣ собаки. Однако, справедливость требуетъ указать на то, что его предшественникомъ въ этомъ отношеніи былъ (1895 г.) François-Frank ⁸⁴⁾, о способѣ котораго упоминается въ моей диссертаціи и въ раньше вышедшей работѣ Тодорскаго ⁸⁶⁾. Вслѣдъ за послѣднимъ и я причислилъ способъ французскаго ученаго къ видоизмѣненіямъ способа Hürthlе’я и привелъ вкратцѣ слѣдующее его описаніе: „art. dors. penis перерѣзывалась и периферическій ея конецъ соединялся съ ртутнымъ манометромъ для опредѣленія обратнаго давленія (pression récurrente), которое устанавливалось, по словамъ автора, благодаря развитымъ анастомозамъ; сверхъ того, посредствомъ воздушно-водяной передачи записывалось давленіе въ  V. dorsal.; одновременно авторъ примѣнялъ и плетизмографическій способъ; при такихъ условіяхъ половые нервы поочередно подвергались электрическому раздраженію и по взаимнымъ измѣненіямъ давленій въ art. и  V. dorsal. авторъ заключалъ о суженіи и расширеніи кровеносныхъ сосудовъ penis’a“. Между тѣмъ, Пуссепъ ограничивается слѣдующей передачей способа своего предшественника: „François Franк воспользовался способомъ Mosso для измѣренія объема, устроилъ особый цилиндръ, куда заключилъ половой членъ собаки; производя такимъ образомъ измѣреніе объема и, сверхъ того, одновременно записывая кровяное давленіе въ тыльныхъ артеріи и венѣ, François Frank приходитъ къ слѣдующимъ выводамъ и т. д.“. Упомянувъ, такимъ образомъ о способѣ своего предшественника и оставивъ его безъ всякой оцѣнки, Пуссепъ черезъ нѣсколько страницъ описываетъ „свое“ примѣненіе способовъ Hürthlе’я и Gärtner-Wagner’a къ изученію кровообращенія въ половомъ членѣ: вмѣсто carotis онъ разрѣзываетъ art. dors. и вмѣсто  V. jugul. беретъ  V. dors. penis. въ остальномъ полное подобіе съ только-что упомянутыми способами. Впрочемъ, слѣдуетъ упомянуть, что Пуссепъ въ своихъ опытахъ по способу Hürthlе’я не представилъ вычисленій, которыя обезпечиваютъ точность этого способа, а довольствуется, вопреки указаній самого Hürthlе’я и Телятника ⁸⁷⁾, изображеніемъ кривыхъ давленія, полученныхъ на закопченномъ барабанѣ. „Эти кривыя очень демонстративны“, объясняетъ авторъ, „но онѣ не поддаются вычисленію. Для того же, чтобы можно было вычислить и получить точныя величины, я получилъ нѣсколько кривыхъ на бумажной лентѣ кимографа Людвига. Вычисленіе этихъ кривыхъ дало интересныя данныя, вполнѣ подверждающія наше предположеніе“. Если къ этому прибавить, что „демонстративность“ кривыхъ слишкомъ преувеличивается авторомъ, который, между прочимъ, признаетъ, что „просвѣтъ сосудовъ (penis’a) очень малъ, почему кровь быстро свертывается и очень часто получаются неудачныя данныя“, и не приводитъ вычисленій давленія въ периферическомъ концѣ art. dors. penis. то слѣдуетъ прійти къ заключенію , что Пуссепъ невполнѣ доказалъ возможность примѣнять къ изученію кровообращенія въ половомъ членѣ (собаки) способъ Hürthlе’я, по крайней мѣрѣ, во всемъ его объемѣ.

Не касаясь здѣсь подробностей постановки своихъ опытовъ по способу Hürthlе’я, я упомяну, что въ своихъ выводахъ руководился только вычисленіемъ кимографическихъ кривыхъ, при чемъ подвергалъ ихъ слѣдующей предварительной обработкѣ: при помощи вертикальныхъ линій (ординатъ) вся кривая раздѣлялась на опредѣленные участки (по большей части, длиной въ 10 сант.), при чемъ исходной точкой для линованій служило начало кровопусканія. Для каждаго участка вычислялась средняя величина кровяного давленія при помощи планиметра Аms1еr’а. Эти среднія заносились въ таблицу и надъ ними производились дальнѣйшія вычисленія соотвѣтственно ихъ назначенію. Для большей наглядности нѣкоторыя изъ среднихъ величинъ (давленія, отношенія, разности и пр.) я наносилъ на клѣтчатую бумагу по образцу температурныхъ кривыхъ и получалъ такимъ образомъ среднія кривыя, которыя показывали среднее направленіе и колебаніе первоначальныхъ (кимографичекихъ). При этомъ оказалось, что нѣкоторыя среднія кривыя все-таки не давали ясныхъ указаній на общее измѣненіе среднихъ величинъ. Пришлось и эти вторичныя кривыя разбивать на нѣсколько періодовъ и для каждаго изъ нихъ вычислять среднія величины, изъ которыхъ получились новыя кривыя, періодическія. По этимъ кривымъ уже легко составить понятіе о среднемъ ходѣ соотвѣтственныхъ данныхъ. Изъ среднихъ и періодическихъ кривыхъ можно составить типическую кривую, если мы изъ данныхъ цѣлаго ряда одинаково поставленныхъ опытовъ вычислимъ среднія величины или, накладывая одну кривую на другую, соединимъ ихъ точки пересѣченія. Этихъ кривыхъ я не могъ получить, потому-что опыты мои носили самый разнобразный характеръ; изъ среднихъ кривыхъ къ работѣ моей приложена только одна, за то періодическія приведены въ значительномъ количествѣ.

Я остановился такъ подробно на обработкѣ кривыхъ потому, что перемѣненные мной способы (особенно Hürthlе’я) требуютъ прежде всего точности вычисленій. Другіе авторы, работавшіе по тѣмъ же способамъ (Тадорскій, Боришпольскій, Телятникъ, Герверъ, Левченко, Лазурскій и пр.), даютъ весьма произвольныя и часто противорѣчивыя указанія. Упомяну кстати, что изъ нихъ только Спиртовъ ⁸⁸⁾ пользовался планиметромъ для измѣренія своихъ кривыхъ, а послѣ меня—Пуссепъ ⁸²⁾ и Орлесенскій ⁷⁸⁾, которые тоже составляли подобно мнѣ діаграммы, причемъ первый ограничился только предъявленіемъ ихъ въ засѣданіи врачей клиники академика Бехтерева при предварительномъ сообщеніи своей работы, тогда какъ второй приложилъ нѣсколько діаграммъ къ своей диссертаціи. Справедливость требуетъ сказать, что одновременно со мной П. И. Ижевскій ⁸⁹⁾ изображалъ въ видѣ діаграммъ полученныя имъ при помощи планиметра среднія величины кровяного давленія [§§]⁾.

Не вдаваясь въ дальнѣйшія подробности, которыя можно найти въ моей диссертаціи, перейду къ изложенію полученныхъ мной итоговъ о вліяніи кровоизвлеченія на черепномозговое кровообращеніе, причемъ начну съ кровопусканія. Опыты этого рода по способу Dоndеrs’a (съ френоскопомъ) отличаются однообразіемъ: болѣе или менѣе обильное (5%—73%) кровопусканіе изъ различныхъ сосудовъ конечностей (собаки) вызываетъ болѣе или менѣе значительное поблѣднѣніе видимой части мозговой коры, исчезновеніе тончайшихъ сосудистыхъ вѣточекъ, спаденіе венозныхъ стволовъ, уплощеніе мозга, а также ослабленіе дыхательныхъ и пульсовыхъ его движеній—однимъ словомъ, наступаетъ болѣе или менѣе выраженное малокровіе мозговой коры.

Что касается остальныхъ итоговъ, то мы должны отмѣтить, что по способу Hürth1е’я въ однихъ опытахъ (числомъ—21) наблюдалось сначала суженіе, a потомъ расширеніе черепномозговыхъ сосудовъ; въ другихъ опытахъ (числомъ—8) обнаружилось сначала расширеніе, а затѣмъ суженіе этихъ сосудовъ; въ третьихъ опытахъ (числомъ—2) подмѣчено только ихъ суженіе, а въ четвертыхъ опытахъ (числомъ—3) только расширеніе сосудовъ головного мозга; что по способу Gärtner-Wagnera въ одномъ опытѣ получилось суженіе сосудовъ, а въ двухъ другихъ—ихъ расширеніе; что въ обоихъ опытахъ по способу Lorry обнаружено суженіе черепно-мозговыхъ сосудовъ. Принимая во вниманіе, что вышеприведенные итоги получены при самыхъ разнообразныхъ условіяхъ, что при одинаковыхъ условіяхъ получались разные итоги и что одинаковые итоги получились при разныхъ условіяхъ, мы въ правѣ заключить, что разнообразіе условій не помѣшало проявиться въ томъ или другомъ направленіи самостоятельности черепно-мозговыхъ сосудовъ. Подводя же общій итогъ всѣмъ нашимъ опытамъ, мы должны по большинству итоговъ прійти къ заключенію о суженіи съ послѣдующимъ возстановленіемъ просвѣта сосудовъ головного мозга подъ вліяніемъ кровопусканій, несмотря на значительное число исключеній изъ общаго правила. Впрочемъ, почти у всѣхъ авторовъ, работавшихъ по вышеуказаннымъ способамъ, наблюдались исключенія, хотя гораздо менѣе многочисленныя. Только Боришпольскій ⁷⁶⁾ и Герверъ ⁷⁰⁾ были настолько счастливы, что во всѣхъ своихъ опытахъ получали одинаковыя измѣненія просвѣта сосудовъ головного мозга, но какъ разъ эти авторы не приводятъ многихъ своихъ опытовъ, ограничиваясь увѣреніемъ въ полной ихъ тождественности съ остальными. Зато Орлеанскій ⁷⁸) получилъ довольно разнообразные итоги, которые онъ опредѣляетъ слѣдующимъ образомъ: „въ 15 случаяхъ удушенія (изъ 39) сопротивленіе для тока крови по мозговымъ сосудамъ уменьшается съ самаго начала удушенія; въ 12 случаяхъ сопротивленіе мозговыхъ сосудовъ также повышается, но не сразу, а спустя въ среднемъ 1' 17,5" отъ начала удушенія, въ теченіе которыхъ видимыхъ измѣненій въ сопротивленіи не наступаетъ; въ 9 случаяхъ паденію сопротивленія мозговыхъ сосудовъ предшествуетъ періодъ повышенія его; въ 2 случаяхъ при относительной непродолжительности удушенія сопротивленіе мозговыхъ сосудовъ все время удушенія оставалось повышеннымъ; наконецъ, въ одномъ случаѣ наблюдаются волнообразныя колебанія сопротивленія ниже и выше нормы“ (стр. 177).

Прежде чѣмъ перейти къ дальнѣйшему обсужденію нашихъ опытовъ, мы должны остановиться на опытахъ XXII, XXIII, XIV и XXV. Въ первыхъ двухъ опытахъ предварительно (за недѣлю) была перерѣзана одна сонная артерія, въ двухъ послѣднихъ—зажаты обѣ позвоночныя артеріи. Такая постановка опытовъ, сревнительно съ обыкновеннымъ способомъ Hürth1е’я, давала возможность выяснить значеніе нормальнаго кровообращенія. Предполагалось, что въ первомъ случаѣ (XXII и XXIII) мозговое кровообращеніе не нарушалось самой постановкой опыта по способу Hürth1е’я, какъ это происходитъ при обыкновенныхъ условіяхъ этого способа; во второмъ случаѣ (XXIV и XXV), напротивъ, мозговое кровообращеніе ставилось въ условія болѣе неблагопріятныя, чѣмъ это наблюдается при способѣ Hürth1е’я. При такихъ перекрестныхъ опытахъ (experimentum crucis) заранѣе можно было предвидѣть противоположность итоговъ. Дѣйствительность оправдала это предположеніе. Въ первомъ случаѣ получилось расширеніе сосудовъ головного мозга подъ вліяніемъ кровопусканій изъ v. cephal. (0,3% и 1,7%),  V. brach. (8,7%), v. femor. (18,5%) и суженіе ихъ во время смертельнаго кровопусканія (41,7%) изъ art. brach., тогда какъ во второмъ случаѣ наблюдалось суженіе черепно-мозговыхъ сосудовъ подъ вліяніемъ кровопусканій изъ art. femor. (59,3%) и  V. femoral. (11,5%) и расширеніе ихъ во время кровопусканій изъ art. brach. (15,7% и 27,5%, а всего—43,2%). Выводы, вытекающіе сами собой изъ только-что приведенныхъ итоговъ, теряютъ, однако, свое право на обобщеніе въ виду малочисленности опытовъ подобнаго рода и слѣдующихъ соображеній на основаніи данныхъ по способу Hürth1е’я. Дѣло въ томъ, что расширеніе черепно-мозговыхъ сосудовъ при кровопусканіи изъ  V. brach. наблюдалось и въ опытѣ VII, гдѣ собака погибла вскорѣ послѣ небольшой потери крови, (6,3%), что доказываетъ сильное истощеніе собаки, а при кровопусканіи изъ  V. femor. сосуды головного мозга подверглись расширенію въ тѣхъ опытахъ (XXVII, XXVIII, XXXII, XXXIV), гдѣ условія опыта (раздавливанье спинного мозга и пр.) далеки были отъ нормальныхъ. Такимъ образомъ мы лишены возможности всецѣло основывать свои заключенія на итогахъ опытовъ съ предварительной перерѣзкой одной сонной артеріи. Всетаки слѣдуетъ выразить желаніе, чтобы опыты по способу Hürth1е’я, по возможности, ставились на такихъ именно собакахъ съ предварительно перерѣзанной сонной артеріей. Тогда, конечно, можно будетъ прійти къ болѣе положительнымъ выводамъ.

Такъ я писалъ въ своей диссертаціи, но съ появленіемъ работы Орлеанскаго 78) можно высказаться болѣе рѣшительно относительно предложеннаго мной видоизмѣненія или дополненія способа Hürth1е’я. Дѣло въ томъ, что этотъ авторъ, умолчивая о моихъ перевязкахъ позвоночныхъ артерій и о моей оцѣнкѣ итоговъ, полученныхъ по видоизмѣненному способу, счелъ нужнымъ испробовать послѣдній. Въ выноскѣ на стр- 179 Орлеанскій сообщаетъ слѣдующее: „нами произведено 8 опытовъ удушенія животныхъ съ предварительною перерѣзкой art. carotis согласно предложенію д-ра Соболевскаго. Результаты этихъ опытовъ оказались совершенно тождественными съ результатами опытовъ произведенныхъ по обыкновенному методу Hürth1е’я Не считая поэтому необходимымъ входить въ подробное разсмотрѣвіе этихъ опытовъ, мы здѣсь ограничимся слѣдующими замѣчаніями. Опыты произведены на двухъ собакахъ по 4 случая удушенія на каждой. 1-ая изъ нихъ—пестрая сука 32 фун.; предварительная перерѣзка а. cartois—29/IX, а самый опытъ—1/XII 1901 г. 2-ая—черный кобель 1 п. 10 ф.: предварительная перерѣзка а. carotis—8/ XII, удушеніе—15/XII

1901 г. Для иллюстраціи полученныхъ въ этихъ опытахъ результатовъ приводимъ таблицу измѣненій общаго и мозгового

кровообращенія во время перваго временнаго удушенія первой изъ упомянутыхъ нами собакъ“. Приводимую авторомъ таблицу мы сократимъ такимъ образомъ, что передадимъ только измѣненіе отношенія, по которому согласно способу Hürth1е’я мы судимъ о сопротивленіи току крови со стороны черепно-мозговыхъ сосудовъ:

Время въ секундахъ.	Отношеніе resp. сопротивленіе.
30—20	47,6
20-10	47,1
10— 0	47,5
удушеніе	—
0—10	50,5
10—20	49,6
20—30	49,3
30 — 40	50,5
40—50	49,6
50— 1'	49,4
10—20	48,0
20—30	44,5
40 — 50	40,3
удаленіе зажима	—
0—10	34.4
11—20	38,0
20—30	40,6 и т. д.

вомъ—въ третью, къ которой относятся слѣдующія слова автора: „въ началѣ удушенія приблизительно въ 25% нашихъ случаевъ мы наблюдали повышеніе сопротивленія для тока крови по мозговымъ сосудамъ“. Очень жаль поэтому, что авторъ ограничился сообщеніемъ только отрывка одного опыта и тѣмъ лишилъ себя добровольно, быть можетъ, цѣннаго матеріала. Въ противномъ случаѣ можно было бы убѣдиться, въ чемъ заключалась „совершенная“ тождественность интересующихъ насъ опытовъ? Далѣе, какъ можетъ утверждать авторъ, что „результаты этихъ опытовъ оказались совершенно тождественными съ результатами опытовъ, произведенныхъ по обыкновенному методу Hürth1е’я“, когда самъ же различаетъ нѣсколько типовъ своихъ опытовъ по ихъ итогамъ? Авторъ совершенно упускаетъ изъ виду, что вопросъ, въ сущности, заключается въ томъ, какой типъ долженъ считаться, такъ сказать, болѣе нормальнымъ, а что по способу Hürth1е’я съ моимъ дополненіемъ или безъ такового можно получить указаніе на колебаніе просвѣта сосудовъ, этого вовсе не нужно было и доказывать. Если допустить, что оба опыта дали „совершенно тождественныя“ категоріи. Въ общемъ, на основаніи опытовъ Орлеанскаго еще скорѣй, чѣмъ на основаніи моихъ, приходится выразить сожалѣніе, что въ изслѣдованіяхъ предыдущихъ авторовъ вовсе не примѣнялась предварительная перерѣзка одной сонной артеріи.

Здѣсь же, кстати, посмотримъ, какое вліяніе на мозговое кровообращеніе оказываетъ зажатіе позвоночныхъ артерій. Изъ опытовъ XXIV и XXV мы видимъ, что при этомъ давленіе въ обоихъ концахъ сонной артеріи нѣсколько повышается, а затѣмъ постепенно выравнивается; что давленіе въ отводящей венѣ въ первыя 2 мин. значительно повышается, а потомъ быстро падаетъ, снова подымается, не достигая, впрочемъ, первоначальной величины и далѣе остается въ такомъ положеніи почти безъ перемѣны; что теченіе крови ускоряется въ нѣсколько расширенныхъ сосудахъ головного мозга и что спустя нѣкоторое время (около 15 мин.) почти всѣ явленія возвращаются къ первоначальному состоянію. Такимъ образомъ, мы видимъ, что зажатіе позвоночныхъ артерій производитъ скоропроходящее вліяніе на мозговое кровообращеніе, а потому мы можемъ въ общемъ итогѣ принимать во вниманіе и данныя опытовъ на собакахъ съ зажатыми позвоночными артеріями. Вмѣстѣ съ тѣмъ мы въ правѣ заключить, что требуемая по способу Hürth1е’я перерѣзка одной сонной артеріи не вноситъ значительнаго разстройства въ мозговое кровообращеніе. Къ такому же выводу еще раньше пришелъ Левченко¹¹⁷⁾; опредѣляя внутричерепное давленіе до и послѣ зажатія одной сонной артеріи.

Орлеанскій въ своей диссертаціи посвящаетъ цѣлую главу ( V) вопросу объ измѣненіяхъ мозгового кровообращенія подъ вліяніемъ зажатія большихъ шейныхъ сосудовъ и, приводя изслѣдованія цѣлаго ряда авторовъ ^[***]) по данному вопросу, не упоминаетъ объ опытахъ Левченко¹¹⁷) и моихъ, несмотря на то, что зажатіе однихъ только позвоночныхъ артерій до меня еще не производилось. Сверхъ того, перечисленныя Орлеанскимъ авторы, кромѣ Hürth1е’я, пользовались менѣе совершенными способами. По заключенію Орлеанскаго, результаты изслѣдованій по данному вопросу оказались далеко неоднородными; опыты же Mosso, произведенные имъ на людяхъ съ дефектами черепныхъ костей, привели этого автора къ заключенію, что и у человѣка результаты “зажатія шейныхъ артерій оказываются различными въ зависимости такъ же, какъ и у животныхъ, отъ индивидуальнаго различія въ строеніи сосудистыхъ анастомозовъ головного мозга. На основаніи своихъ опытовъ съ зажатіемъ наружныхъ яремныхъ венъ и сонныхъ артерій (отдѣльно) Орлеанскій высказываетъ, что то и другое дѣйствуетъ на черепно-мозговое кровообращеніе въ направленіи, аналогичномъ зажатію дыхательной трубки пинцетомъ, т. е., въ общемъ, сосудорасширяющимъ образомъ.

Вопросъ о самостоятельности измѣненій въ сосудахъ головного мозга (ихъ просвѣта) рѣшается въ нашихъ опытахъ слѣдующимъ образомъ: въ виду того, что подъ вліяніемъ кровопусканій кровяное давленіе вообще падаетъ болѣе или менѣе значительно, не можетъ быть и рѣчи о пассивномъ расширеніи—вслѣдствіе коллатеральнаго прилива крови—сосудовъ головного мозга въ тѣхъ опытахъ, гдѣ такое расширеніе наблюдается; суженіе же черепномозговыхъ сосудовъ, которое замѣчалось въ большинствѣ нашихъ опытовъ, нужно сопоставить съ суженіемъ всей сосудистой системы подъ вліяніемъ кровопусканій, о чемъ имѣются литературныя указанія (Павловъ¹¹⁸) и др.). Такимъ образомъ, итоги нашихъ опытовъ говорятъ противъ извѣстной теоріи обратныхъ отношеній сосудовъ головного мозга къ сосудамъ всего остального тѣла^[†††]). Въ лабораторіи академика В. М. Бехтерева работами Бейнара ⁶⁹), Гервера ⁷⁰), Левченко ¹¹⁷) и Лазурскаго ¹¹⁹) установлено, что гиперемія головного мозга можетъ наблюдаться одновременно съ расширеніемъ сосудовъ периферіи тѣла. Тодорскій ⁸⁶) на основаніи своихъ опытовъ пришелъ къ заключенію, что „гипотезу неустойчивости мозговыхъ сосудовъ при напорѣ крови въ нихъ изъ другихъ областей тѣла нужно считать недоказанной“. Орлеавскій ⁷⁸) высказалъ свой взглядъ на этотъ вопросъ въ одномъ изъ своихъ положеній; „обратное отношеніе кровеносныхъ сосудовъ головного мозга къ сосудамъ периферіи тѣла не составляетъ явленія постояннаго и свойственнаго одному только мозгу“. Впрочемъ, наблюдаемая Орлеанскимъ въ большинствѣ его опытовъ съ удушеніемъ артеріальная гиперемія мозгового вещества вслѣдствіе активнаго расширенія сосудовъ мозга, будучи поставлены въ связь съ константированными нѣкоторыми авторами расширеніемъ кожныхъ сосудовъ при асфиксіи же, говоритъ тоже противъ упомянутой выше исторіи.

Что касается независимости колебанія мозговыхъ сосудовъ отъ кроводавленія, то Орлеанскій, хотя и приводитъ обычныя соображенія, подводя итогъ своимъ опытамъ, но въ общемъ высказываетъ взглядъ, что способъ Hürth1е’я даетъ намъ возможность „констатировать только „активное“ расширеніе мозговыхъ сосудовъ и, наоборотъ, не даетъ никакихъ указаній для констатированія механическаго растяженія ихъ“. Въ подтвержденіе своего толкованія способа Hürth1е’я, Орлеанскій приводитъ два извлеченія изъ статьи Hürth1е’я, но ни одно изъ нихъ не имѣетъ вполнѣ доказательной силы. Безспорно, способъ Hürth1е’я, согласно законамъ Poisseaill'я, даетъ указаніе только на сопротивленіе току крови по сосудамъ мозга: мелкимъ артеріямъ, волосникамъ и венамъ. Вліяніе послѣднихъ на сопротивленіе можно опредѣлить, какъ на это указалъ самъ Hürthle, измѣреніемъ давленія въ отводящей венѣ.

Наибольшее сопротивленіе кровообращенію, какъ извѣстно, оказываютъ волосники, стѣнки которыхъ способны сильно растягиваться и обладаютъ большой эластичностью; измѣненія ихъ просвѣта съ одной стороны отвѣчаютъ количеству крови, притекающей изъ артерій, съ другой—зависятъ отъ сопротивленія, какое оказываютъ стѣнки и окружающія ихъ ткани ихъ растяженію (Frеdеrісg et Nuël ⁵⁸). Вмѣстѣ съ тѣмъ имѣются наблюденія Rоу и Вrоwn, которые видѣли измѣненія въ просвѣтѣ волосныхъ сосудовъ независимыя отъ кроводавленія: иногда въ одной и той же области одни волосные сосуды сокращены, въ то время какъ другіе расширены (Н. Введенскій ⁵⁷). Гораздо больше оказываютъ вліяніе на движеніе крови по волосникамъ приводящія къ нимъ маленькія артеріи; такъ, напр., кровь устремляется въ болѣе обильномъ количествѣ въ тѣ волосники, которые сдѣлались болѣе доступными кровяному току благодаря расширенію идущихъ къ нимъ артерій, и наоборотъ. Въобщемъ, по мнѣнію Landois ⁹²) , содержаніе крови въ отдѣльныхъ частяхъ тѣла зависитъ: 1) отъ анатомическаго распредѣленія сосудовъ, т. е. отъ ихъ количества; 2) въ особенности отъ ширины сосудовъ, что въ свою очередь опредѣляется слѣдующими физіологическими причинами: а) давленіемъ крови въ сосудахъ, b) состояніемъ возбужденія нервовъ, производящихъ расширеніе и суженіе сосудовъ, с) состояніемъ тканей, въ которыхъ распространяются сосуды.

Измѣненіе просвѣта артерій, особенно мелкихъ, происходитъ вслѣдствіе сокращенія или разслабленія кольцевыхъ мышечныхъ волоконъ, которыя заложены въ ихъ стѣнкахъ и находятся подъ управленіемъ сосудодвигателей. Кромѣ сократительности, артеріи обладаютъ упругостью. Эта упругость незначительна (т. е. сосуды оказываютъ мало сопротивленія давящей или растягивающей ихъ силѣ), но зато она совершенна (т. е. по прекращеніи дѣйствія силы сосуды принимаютъ первоначальную форму) (Landois ⁹²). Сердце, накачивая постоянно въ сосуды (артеріи) кровь, держитъ ихъ всю жизнь растянутыми за предѣлы ихъ естественнаго просвѣта (т. е. того просвѣта, который они получили-бы при опорожненіи своего содержимаго); это обстоятельство накладываетъ свою печать на всѣ явленія теченія крови по артеріямъ: пульсъ, боковое давленіе и пр. (Frеdеrісg-Nüеl ⁵⁷). При одинаковомъ повышеніи давленія артеріи тѣмъ сильнѣе расширяются, чѣмъ онѣ болѣе удалены отъ сердца (Tigerstеdt ⁹³). Вслѣдствіе эластичности артеріальной стѣнки кровь собирается въ большихъ артеріяхъ, которыя прогоняютъ ее дальше въ силу своей упругости. (Тіgеrstеd t).

Что касается примѣненія законовъ Роіssеui11е’я къ (мелкимъ) артеріямъ, то Landois ⁹²) говоритъ слѣдующее: „если черезъ эластическую трубку пропускать непрерывный, равномѣрный токъ жидкости, что движеніе тока совершается по точно тѣмъ же законамъ, что и въ трубкахъ неупругихъ. Съ возрастаніемъ или пониженіемъ движущей силы эластическія трубки расширяются или суживаются и затѣмъ уже сохраняютъ совершенно то же отношеніе къ току, какъ и трубки неупругія того или другого діаметра, т. е. установляется равновѣсіе между давленіемъ жидкости и эластическимъ напряженіемъ стѣнокъ“. По этому же вопросу читаемъ у Егорова⁹⁴): „въ случаѣ непрерывнаго потока сперва растягиваются стѣнки до тѣхъ поръ, пока упругія силы ихъ не уравновѣсятся съ давленіемъ жидкости въ каналѣ, послѣ чего потокъ слѣдуетъ по упругой трубкѣ совершенно такъ же, какъ по твердой трубкѣ“. По опытамъ Морел при періодическомъ вталкиваніи количество вытекающей жидкости изъ упругихъ трубокъ не только непрерывно, но даже больше, нежели въ случаѣ потока по твердой трубкѣ того же самаго діаметра; это зависитъ отъ увеличенія просвѣта растяжимой трубки, уменьшенія скорости и тренія. (Егоровъ).

Изъ всего вышеизложеннаго видно, что артеріи способны расширяться при повышеніи кроводавленія, при чемъ сопротивленіе ихъ току крови уменьшается согласно закону Poisseuі11е’я. Поэтому мнѣніе Орлеанскаго, будто рѣзкое растяженіе мозговыхъ сосудовъ при повышенномъ ихъ кровонаполненіи не влечетъ за собой уменьшеніе сопротивленія для тока крови по нимъ, представляется пока не обоснованнымъ. Слѣдовательно, способъ Hürthle указываетъ только на измѣненіе сопротивленія току крови, отъ чего бы оно не происходило: отъ колебанія венознаго давленія, отъ интерваціоннаго измѣненія просвѣта артерій (и волосниковъ) или отъ механическаго на нихъ воздѣйствія со стороны общаго кроводавленія. Въ заключеніе приведу слѣдующее мѣсто изъ Тіgеrstеdt’a ⁹³⁾ „при повышеніи давленія крови часто приходится наблюдать расширеніе сосудовъ въ различныхъ органахъ, въ особенности въ мышцахъ. Насколько это расширеніе является активнымъ или пассивнымъ весьма трудно рѣшить во многихъ случаяхъ. Возможно, что при повышеніи кровяного давленія, вызванномъ сокращеніемъ большой сосудистой области, интервируемой n. n. splanchnici, другіе сосуды расширяются лишь пассивно вслѣдствіе высокаго давленія крови; но можно также допустить активный характеръ этого расширенія вслѣдствіе того, что-либо тонусъ сосудосуживающихъ нервовъ уменьшается, либо сосудорасширители возбуждаются“. Къ этому слѣдуетъ прибавить, что сосудистые рефлексы могутъ происходить отъ самихъ сосудовъ, которые подвергаются механическому воздѣйствію кроводавленія. Стало быть, и съ этой точки зрѣнія нужно обращать вниманіе на причину измѣненія сопротивленія сосудовъ въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ.

Приведемъ кстати мнѣніе Чирьева ²⁷⁾, что „способность кровеносной системы вмѣщать въ себя сравнительно весьма большія массы крови при трансфузіи отнюдь не составляетъ нормальнаго физіологическаго явленія, —не доказываетъ способности ея дѣйствительно аккомодироваться къ большимъ массамъ крови, при помощи какихъ-нибудь нормальныхъ приспособленій, данныхъ въ организмѣ (напримѣръ при помощи сосудодвигательнаго аппарата), но есть результаръ насильственнаго растяженія стѣнокъ этой системы, сопровождающагося измѣненіемъ ихъ эластическихъ свойствъ“ (см. также стр. 169). Проф. Подвысоцкій ¹²⁰) тоже высказываетъ, что „влитая въ сосуды кровь механически растягиваетъ кровеносную систему, особенно малыя вены и капилляры брюшной полости, вызываетъ измѣненіе ихъ эластическихъ свойствъ“. При послѣдовательномъ за искусственнымъ полнокровіемъ кровопусканіемъ, животное погибаетъ раньше, чѣмъ удается отнять влитое количество крови; очевидно, что растянутая избыточною кровью кровеносная система утеряла въ значительной степени способность приспособиться къ уменьшенному содержанію въ ней крови; по мнѣнію проф. Подвысоцкаго, причина этого явленія лежитъ, вѣроятно, съ одной стороны, въ ограниченной упругости сосудистыхъ стѣнокъ, предѣлъ растяжимости которыхъ очень малъ и легко преодолѣвается избыточной кровью, съ другой стороны, въ какомъ-либо разстройствѣ сосудодвигательнаго центра. Проф. Лукьяновъ ⁴⁶) на основаніи изслѣдованій Wоrm-Mü11еr’а заключаетъ, что „при чрезмѣрномъ переполненіи сосудистой системы измѣняются эластическія свойства сосудистыхъ стѣнокъ: вслѣдствіе перерастяженія сосудистыя стѣнки становятся менѣе эластичными“.

Возвратимся теперь къ нашимъ изслѣдованіямъ. Если, какъ выше указано, обратность отношеній сосудовъ головного мозга къ остальному кровеносному ложу не является безусловной необходимостью, то тѣмъ самымъ предрѣшается вопросъ о сосудодвигательномъ вліяніи на головной мозгъ. Впрочемъ, и сторонники „обратности“ не отрицаютъ вполнѣ такого вліянія (см. Fredericg-Nüel ⁵⁷) и др.). Хотя по мнѣнію Тіеgегstеdt’a ⁹³) въ настоящее время не рѣшаетъ окончательно вопросъ, обладаютъ-ли сосуды головного мозга вазомоторными нервами или нѣтъ; однако, существуетъ цѣлый рядъ изслѣдованій (см. у Hürth1е’я), показывающихъ, что суживающіе нервы для этихъ сосудовъ находятся въ шейной части n. n. sympat. Раздраженіе его замедляетъ теченіе крови и увеличиваетъ препятствія въ мелкихъ артеріяхъ мозга; перерѣзка же нерва не влечетъ за собой измѣненіе давленія въ circul. Willis.; отсюда Hürthle ⁶³) заключаетъ, что, кромѣ шейнаго sympaticus вазомоторы пробѣгаютъ къ мозгу по другимъ путямъ, цѣлость которыхъ препятствуетъ разслабленію черепно-мозговыхъ сосудовъ. Такое же предположеніе, исходя изъ другихъ основаній, высказываютъ Nothnagel и Sсhu1tеm (Hürthle ⁶³). Существованіе сосудодвигателей мозговыхъ сосудовъ признаетъ цѣлый рядъ авторовъ (В. М. Бехтеревъ ⁹⁵), Бейнаръ, Левченко, Герверъ, Лазурскій, Biedl-Reiner ⁹⁶) и др.), однако, многіе изъ нихъ, перерѣзывая n. n.  Vagо-sympat., обращали вниманіе только на дѣйствіе блуждающаго нерва, упуская изъ виду вліяніе совмѣстной перерѣзки n. n. sympat. Впрочемъ, для насъ важно то, что всѣ эти авторы (Боришnольскій, Бейнаръ, Левченко, Герверъ, Лазурскій, Орлеанскій) пришли къ заключенію, что ходъ измѣненій въ просвѣтѣ со судовъ головного мозга, въ общемъ, не нарушается перерѣзкой n. n. vago-sympat. То же самое наблюдалъ въ своихъ опытахъ и Тодорскій, который эту перерѣзку производилъ въ предположеніи, что выпаденіе дѣйствія симпатическаго нерва можетъ такъ или иначе повліять на теченіе измѣненій мозгового кровообращенія: дальнѣйшихъ выводовъ авторъ не дѣлаетъ.

Что перерѣзка n. n. vago-sympat. остается безъ вліянія на общій итогъ, подтверждаются нашимъ опытомъ (XXVI) соотвѣтствующей постановки. Въ самомъ дѣлѣ, этотъ опытъ принадлежитъ къ преобладающему числу тѣхъ опытовъ, гдѣ подъ вліяніемъ кровопусканій наступило сначала суженіе , а затѣмъ расширеніе сосудовъ головного мозга. Оставляя въ сторонѣ сердечную дѣятельность, которая въ этомъ опытѣ все еще направляется усиливающими и ускоряющими нервами, мы въ правѣ заключить, по крайней мѣрѣ, что перерѣзка n. n. sympat. потому не вноситъ измѣненій въ колебаніи просвѣта черепно-мозговыхъ сосудовъ, что, кромѣ этихъ нервовъ, имѣютcя другіе проводники сосудодвигательныхъ вліяній. Для того, чтобы уничтожить вліяніе этихъ другихъ проводниковъ нужно перерѣзать (или раздавить) спинной мозгъ.

Разсматривая относящіеся сюда опыты Бейнара, Левченко и Гервера, не трудно убѣдиться, что и послѣ перерѣзки спинного мозга сосуды головного мозга не теряютъ способности измѣнять свой просвѣтъ надлежащимъ образомъ. Къ такому же выводу пришелъ и Тодорскій ⁸⁶) на основаніи своихъ опытовъ, цѣлесообразно поставленныхъ. Точно также итоги моихъ опытовъ (XXX—XXXIV, при чемъ въ одномъ изъ нихъ одновременно перерѣзывались n. n. vago- sympat.), добытые и обоснованные задолго до появленія работы Тодорскаго, вполнѣ подтверждаютъ вышеуказанный. Слѣдовательно, исключеніе сосудодвигательныхъ вліяній чрезъ посредство n n. vago-sympatic. и другихъ предполагаемыхъ путей не лишаетъ черепно-мозговыхъ сосудовъ возможности подвергаться тѣмъ пли другимъ колебаніямъ. Нужно, стало быть, предположить существованіе внутримозговыхъ, такъ сказать, путей отъ главнаго сосудодвигательнаго центра къ черепно-мозговымъ сосудамъ или существованіе второстепеннаго сосудодвигательнаго центра въ головномъ мозгу, подобно тому какъ такіе центры расположены въ спинномъ мозгу, наконецъ, нужно и для головного мозга предположить сосудистые центры третьяго разряда и периферическіе нервные узлы, resp. сама мускулатура сосудовъ головного мозга^[‡‡‡]).

Орлеанскій ⁷⁸) въ нѣкоторыхъ опытахъ тоже перерѣзывалъ спинной мозгъ въ верхней спинной части его и обратилъ вниманіе, главнымъ образомъ, на отсутствіе обычнаго (во время удушенія) повышенія кроводавленія, почему и заключилъ, что повышеніе это нужно приписать возбужденію вазомоторнаго центра. Такой выводъ автору показался важнымъ потому, что нѣкоторые изслѣдователи высказывали другое мнѣніе на этотъ счетъ. Такъ, Traube (63 г.), Неring (62 г.) и Ковалевскій съ Адамюкомъ (65 г.) нашли, что и послѣ перерѣзки спинного мозга задушеніе животнаго обусловливаетъ повышеніе кроводавленія, при чемъ два послѣднихъ автора доказывали, что СО₂ дѣйствуетъ и на самыя стѣнки сосудовъ, заставляя ихъ сокращаться, хотя признавали вмѣстѣ съ другими и вліяніе СО₂ на сосудодвигательный центръ (прив. по Павлову ⁹⁷). Для насъ, впрочемъ, представляется гораздо важнѣе, что и въ опытахъ Орлеанскаго⁷⁸⁾ перерѣзка спинного мозга, какъ онъ самъ признаетъ, не оказывала существеннаго вліянія на обычную „картину измѣненій въ сопротивленіи мозговыхъ сосудовъ“, т. е. послѣдніе не утрачивали своей способности измѣнять свой просвѣтъ, а это въ свою очередь подтверждаетъ вышеприведенное предположеніе о самостоятельности сосудодвигательной системы головного мозга.

Эта самостоятельность сосудовъ головного мозга, указывающая на особые проводники или центръ въ головномъ мозгу, тѣмъ болѣе заслуживаетъ вниманіе, что существуетъ цѣлый рядъ авторовъ (В. Данилевскій, Бехтеревъ и Миславскій, Черевковъ ⁹⁸⁾ и др.), которые показали, что раздраженіемъ различныхъ участковъ мозговой коры можно вызвать у кураризованныхъ животныхъ ускореніе или замедленіе сердечнаго ритма, а также повышеніе или паденіе артеріальнаго давленія, расширеніе или суженіе сосудовъ въ различныхъ областяхъ тѣла (Лазурскій). Въ послѣднее время В. М. Бехтеревымъ ⁹⁹⁾ были опубликованы подобныя же данныя и относительно человѣка. Сверхъ того, общеизвѣстно , что разныя душевныя волненія сопровождаются игрой вазомоторовъ: возбужденіе или угнетеніе сосудистыхъ центровъ отражается соотвѣтственнымъ образомъ на просвѣтѣ головныхъ сосудовъ.

(Продолженіе слѣдуетъ).

[*] См. стр. 90 моей диссертаціи.

[†] Способность нервныхъ центровъ лягушки суммировать (слагать) раздраженія, производимыя отдѣльными электрическими ударами, доказана проф. Сѣченовымъ (Тархановъ).

[‡] Какъ курьезъ, можно отмѣтить предложеніе Соhn’a ⁷⁴⁾ производить періодическія, (съ большими) промежутками, кровопусканія при установленномъ зараженій сифилисомъ съ цѣлью предупредить развитіе именно спинной сухотки, а также параличей. Исходя изъ мысли о болѣе раннемъ удаленіи изъ организма сифилитическаго яда (токсина), авторъ высказалъ увѣренность въ полной умѣстности для этого повторныхъ кровопусканій, которыя сверхъ того, должны повысить боевую способность крови противъ токсина и содѣйствовать его выдѣленію. Въ пользу своего предложенія авторъ указываетъ на полную лѣчебную безпомощность при спиннои сухоткѣ и пр. а также на безвредность вышеуказаннаго способа лѣченія.

[§] Изъ диссертаціи Орлеанскаго ⁷⁸⁾ (1902 г.) я узналъ, что еще Ackermann (1858 г.) «въ видахъ объективности наблюденій пользовался между прочимъ фотографированіемъ участка мозговой оболочки, видимаго чрезъ трепанаціонное отверстіе» (стр. 33). О моемъ френоскопѣ Орлеанскій не упоминаетъ, а я, не имѣя подъ рукой статьи нѣмецкаго автора, лишенъ возможности сравнить его результаты съ моими.

[**] Орлеанскій 78), ссылаясь на меня, упоминаетъ только о первомъ предложеніи В. М. Бехтерева и прибавляетъ: «къ сожалѣнію, намъ не пришлось въ своихъ опытахъ воспользоваться этой модификаціей, но, разсуждая чисто теоретически, нужно признать ее заслуживающей серьезнаго вниманія; при постановкѣ опытовъ согласно этой модификаціи мы измѣряемъ боковое давленіе въ двухъ пунктахъ одного простого пути art. carot. comm. вмѣсто сложнаго и окольнаго (art. carot. comm. et interna другой стороны и сосуды Вилизіева круга), предложеннаго Hürthle» (стр. 69).

[††] Cramer (1873 г) измѣрялъ давленіе въ ѵ. jugul. int.; такая постановка опытовъ, по справедливому замѣчанію Боришпольскаго 76), а также Орлеанскаго 78) (стр. 34), напоминаетъ способъ Gärtner- Wаgnеr’a.

[‡‡] См. также у Чуевскаго 91).

[§§] Въ недавно появившейся работѣ Стадницкаго ⁹⁰⁾ тоже приведены діаграммы—внутричерепного давленія.

[***] Эти изслѣдованія, кромѣ Hürth1е’я, мнѣ не были извѣстны.

^[†††] См. подробное изложеніе этой теоріи у Боришпольскаго ⁷⁶), Левченко ¹¹⁷) и Тодорскаго ⁸⁶).

[‡‡‡] См. Tigerstedt ⁹⁵) стр. 215 т. I.