Том 14, № 1 (2023)

Механизм действия лекарственных средств традиционно рассматривается как специфическое действие основных действующих ингредиентов. Поэтому для изучения механизма действия лекарств специалисты используют выбранные химические соединения в химически чистом виде. Однако в начале XXI в. появились сообщения о том, что действие лекарств в лекарственных формах (таблетках, растворах и др.) отличается от действия химически чистых ингредиентов. Дело в том, что таблетки, растворы и другие лекарственные формы содержат не только основные ингредиенты, но и вспомогательные, формообразующие ингредиенты и газы, которые своим неспецифическим действием дополняют специфическое действие основных ингредиентов. Объясняется это тем, что газы проникают в лекарственные формы из воздуха, но помимо этого выбранные газы могут вводиться в лекарства под избыточным давлением. Приводятся данные о том, что целенаправленное изменение содержания газов в лекарственных таблетках и растворах позволяет регулировать их массу, объем, удельный вес, пористость, физико-химическую активность, а также локальную фармакокинетику и локальную фармакодинамику, особенно при локальном применении лекарств. Показаны примеры того, как использование этой закономерности позволило разработать в России лекарства нового поколения, а именно — лекарства, имеющие определенный газовый состав. Сообщается, что изменение газового состава известных (зарегистрированных) лекарств позволяет превращать их в новые. Приводится перечень изобретенных в России лекарств, рецептура которых включает газы, играющие роль вспомогательных, формообразующих и даже основных ингредиентов. В связи с этим предложено контролировать газовый состав лекарств как дополнительный показатель их качества и важный фактор их физико-химической активности. Выражается надежда на то, что в ближайшем будущем перечень препаратов нового поколения будет расширен.

Актуальность. Любое стрессорное воздействие, будучи возмущающим фактором, неизменно сопровождается дезорганизацией биологических ритмов.

Цель — изучить эффекты стресса и фармакологических веществ на двух моделях временной организации поведения — циркадианной локомоции и динамике плавания крыс.

Материалы и методы. Суточную динамику подвижности крыс оценивали в специально сконструированном приборе, состоящем из соединенных с компьютером жилых клеток. Каждая клетка связана с кнопкой посредством рычага и шарнира. При перемещении крысы из одного конца бокса в другой контакт замыкался, и программа в автономном режиме суммировала число таких перемещений за каждый час эксперимента. Подсчитывали общее количество переходов за 3-часовые промежутки с последующим построением хронограммы циркадианного ритма подвижности. Для оценки влияния веществ на циркадианный ритм крысам внутрибрюшинно вводили анксиолитики диазепам (0,1 мг/кг), тофизопам (10 мг/кг) и эпифизарный гормон мелатонин (0,1 мг/кг). Контролем служили инъекции аналогичного объема (0,5 мл) физиологического раствора.

Результаты. Вещества с анксиолитическими свойствами: бензодиазепиновые производные диазепам (0,1 мг/кг) и тофизопам (10 мг/кг), а также эпифизарный гормон мелатонин (0,1 мг/кг) — сходным образом устраняют вызванную стрессом дизритмию у крыс. Под их влиянием нормализуется циркадианный ритм двигательной активности и наблюдаются адаптивные сдвиги во временной динамике принудительного плавания.

Заключение. Однократное стрессирование дезорганизует динамику суточной подвижности у крыс. Диазепам, тофизопам и мелатонин, различаясь по силе действия, в целом ослабляют эти нарушения. Особенно ясно показано, что анксиолитики восстанавливают ритм у высокочувствительных к стрессу животных. Исследованные вещества реорганизуют временную динамику принудительного плавания крыс с увеличением доли длиннопериодных колебаний в его структуре. Первичная либо вторичная ликвидация стрессорной дизритмии, очевидно, является важным элементом специфического действия анксиолитических средств.

Актуальность. Морфологические исследования, проведенные в разные фазы инициированного оксидами азота токсического отека легких, выявляют изменения в кровеносных сосудах и клетках крови, развивающиеся на самых ранних стадиях поражения и предшествующие отеку.

Цель — изучить клеточный состав крови мышей в динамике ингаляционного отравления оксидами азота.

Материалы и методы. Токсический отек легких моделировали путем ингаляционного отравления мышей в затравочной камере оксидами азота в дозе, соответствующей LСt₅₀. Определение клеток крови осуществляли с использованием гематологического анализатора через 0,5; 3 и 24 ч после отравления. Части животных через 30 мин после отравления осуществляли внутрибрюшинное введение комплекса препаратов, состоящего из димеркаптопропансульфоната натрия (унитиола) 150 мг/кг, диклофенака натрия 35 мг/кг и апротинина (контрикала) 250 ЕД/кг.

Результаты. Установлено, что в динамике отравления мышей оксидами азота основные различия наблюдаются в содержании лейкоцитов, составе лейкоцитарной формулы и содержании тромбоцитов. Тромбоцитоз наблюдается через 3 и 24 ч после интоксикации. Самым ранним проявлением отравления со стороны крови (0,5 ч) оказалось снижение общего количества лейкоцитов крови — лейкопения. В фазу выраженных клинических проявлений отравления оксидами азота (3 ч) отмечено изменение лейкоцитарной формулы в сторону увеличения доли гранулоцитов и «средних» клеток — гранулоцитоз и эозинофилия-базофилия-моноцитоз. Через 1 сут после отравления отмеченные показатели в основном возвращаются к исходному уровню. Лечение отравленных животных комбинацией препаратов нивелирует наблюдаемые изменения.

Заключение. Представленная комбинация лекарственных препаратов из димеркаптопропансульфоната натрия, диклофенака натрия и апротинина эффективна для лечения токсического отека легких, вызванного оксидами азота.

В статье рассматривается история создания и развития кафедры фармакологии Медико-хирургической (с 1881 г. — Военно-медицинской) академии за первые 100 лет ее существования. Кафедра была организована в 1798 г. как одна из первых 7 кафедр академии. На ней преподавалась «Materia medica», или лекарственное веществословие, объединявшее тогда фармацию, фармакогнозию и фармакологию. Рассматриваемый период ознаменовался появлением первого учебника по фармакологии (А.П. Нелюбин, 1827), открытием лаборатории экспериментальной фармакологии (О.В. Забелин, 1868), началом критического пересмотра основных лекарственных средств, входящих в государственную фармакопею того времени, на основе их экспериментального изучения (П.П. Сущинский, 1876–1889), подробным описанием принципа условных рефлексов для изучения секреции пищеварительных желез (И.П. Павлов, 1895–1897) и другими значимыми научными и педагогическими событиями. В XIX в. формировался понятийный аппарат фармакологии, ее научная методология, которая наиболее ярко проявилась уже в начале ХХ в. стараниями Н.П. Кравкова, С.В. Аничкова и их научных последователей. Однако работы, выполненные на кафедре фармакологии в XIX в., не становились предметом анализа, большей частью лишь упоминали персоналии лиц, ее возглавлявших и их конкретные, прежде всего педагогические, успехи в юбилейных изданиях академии. Восполнить этот пробел и предназначена данная статья.