Гигиеническая оценка госпитальной среды и методов оказания медицинской помощи пациентам на этапах развития здравоохранения в России в XVIII–XIX веках

Полный текст

ВВЕДЕНИЕ

Гигиеническая характеристика госпитальной среды обитания и оценка эффективности оздоровительных методов лечения, реабилитации и вторичной профилактики заболеваний, а также мониторинг условий профессиональной деятельности персонала в медицинских организациях (МО) представляют актуальную проблему современного здравоохранения. В условиях развития пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19) особую значимость приобретает соблюдение противоэпидемического режима в госпитальном и амбулаторном звеньях оказания медицинской помощи. Следовательно, очевидна необходимость формирования инновационных подходов в области госпитальной гигиены, обеспечения безопасности пациентов и гигиены труда специалистов лечебных учреждений. Обеспечение безопасных условий лечения пациентов предусматривает определенную структуру и алгоритм оказания медицинской помощи, что способствует своевременному использованию адекватных профилактических мероприятий. Документы и решения Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) подтверждают важность обеспечения безопасной среды обитания в госпитальных учреждениях. Так, Всемирная ассамблея здравоохранения в 2002 г. признала проблему повышения безопасности пациентов одним из главных приоритетов современной медицины [1, 2].

Таким образом, актуальность настоящего исследования связана с неблагоприятным влиянием ряда факторов госпитальной среды на безопасность, эффективность лечения и заключается в необходимости гигиенического анализа факторов риска здоровью пациентов.

Цель исследования — дать гигиеническую оценку условий госпитальной среды и методов лечения пациентов в медицинских организациях на основе анализа и систематизации элементов системы госпитальной гигиены и здравоохранения на этапах формирования государства.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

В соответствии с терминологией, принятой ВОЗ, существует понятие «безопасность пациентов», которое означает раздел медицины и политики здравоохранения, осуществляющий сбор и анализ информации о последствиях, вызванных негативными факторами госпитальной среды и методов лечения пациентов в МО, а также внедрения мер уменьшения данного влияния [3, 4]. Нормативно-правовые акты Российской Федерации, регламентирующие медицинскую деятельность, не содержат понятие «безопасность пациентов», однако это вовсе не означает, что реализация социальной политики государства не предусматривает законодательное и организационное решение данной проблемы.

Несомненно, термин «безопасность» позволял решать проблему охраны здоровья не на уровне (достаточно узком) профилактической медицины, а расширил возможности управления здоровьем населения до масштабов государства, что повышало эффективность разработки и реализации организационно-правовых основ на законодательном уровне. Так, исторический анализ государственных правовых актов позволяет утверждать, что вопросам создания и поддержания необходимых условий госпитальной среды обитания и методов лечения уделялось внимание на различных уровнях управления в иерархии органов власти еще в период становления и последующего развития отечественного здравоохранения. В XVIII в. это нашло отражение в ряде императорских указов [5–7].

Законодательная база разрабатывалась в отношении обеспечения качественного ухода за больными, их «выхаживания», обеспечения лечебным питанием, разработки соответствующих лечебных диет, использования посуды (из меди, олова), обладающей дезинфицирующими свойствами. Немаловажное внимание уделялось уходу за больными, а также режиму и распорядку дня, противоэпидемическим мероприятиям — предотвращению контактов между заболевшими «гнилостными горячками» и иными болезнями при эпидемических вспышках со здоровыми лицами или больными иными нозологическими формами [8].

Например, в 1775 г. императрицей Екатериной II был издан законодательный акт «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи»¹, который предусматривал создание «приказов общественного призрения», в его функции входило среди прочих социальных обязанностей устройство и содержание больниц. Указ также был дополнен «Примерным положением о больницах», в котором регламентировались вопросы приема и содержания больных, инфраструктуры помещений больницы, обязанностей персонала и прочего [6, 7].

Исследования исторических источников свидетельствуют о разработке отдельных положений госпитальной гигиены в законодательных актах в начале XVIII в. Однако они отражали только некоторые элементы условий содержания больных, обеспечивающих безопасность их лечения, и не представляли системы.

Вместе с тем даже в этот период предпринимаемые меры можно условно объединить в 3 группы: организационно-правовые, архитектурно-планировочные и лечебные меры (элементы лечебного питания, включая профилактику острой кишечной инфекции). Перечисленные группы мер решались последовательно, начиная с правления Петра I (1682–1725). Так, император в организации профессиональной подготовки врачей в России «…повелевал открыть госпитальные школы и медицинскую коллегию». В последующем, в годы правления Екатерины I (1725–1727) и Петра II (1727–1730), властные структуры уделяли особое внимание контролю квалификации лекарей: запрещалось лечить больных врачам, «несвидетельствованным в медицинском искусстве»; Медицинской канцелярии поручено «следить за этим» [6]. При императоре Павле I в уставах армии и флота врачам предписывалось «иметь высокий профессиональный уровень» [5, 6]. Только лица с медицинским образованием допускались к лечению больных. Таким образом, еще в XVIII в. главы Российского государства осознавали значимость качественной подготовки врачей и предпринимали конкретные меры для повышения, в соответствии с современной терминологией, врачебных компетенций.

Отсутствие необходимого количества учебных заведений и неразвитая система подготовки врачей объясняют приглашение иностранных специалистов как основы кадровой политики в области здравоохранения. Врачи-иностранцы нанимались по контракту на определенный срок [9]. С начала XVIII в. правительство предпринимает попытки развить собственную систему подготовки врачей, преимущественно, для военного ведомства, однако, в дальнейшем это распространилось на общегосударственную систему здравоохранения [10–13]. С этой целью были открыты Московская и Петербургская медико-хирургические академии (1798). В последующем, уже при Александре I (1801–1825), были созданы медицинские факультеты Виленского, Дерптского, Казанского и Харьковского университетов, при Николае I (1825–1855) — медицинский факультет университета Святого Владимира в Киеве [9, 14–17].

Вместе с тем используемые в схемах лечения лекарственные средства, физиотерапевтические методы, схемы лечения, связанные с применением методики кровопускания, «гидроятических» процедур (обертывание влажными простынями), рвотных и слабительных средств, нередко представляли определенную опасность и отражались на состоянии здоровья пациентов в госпитальных учреждениях. Так, для дезинфекции воды использовалась серная кислота и иные токсичные или агрессивные летучие вещества, которые с позиции «польза — вред» нередко наносили больший ущерб здоровью, чем отсутствие лечения как самостоятельного способа. В противовес очень часто народная медицина, предусматривающая использование растений с лекарственными свойствами, народные физиотерапевтические процедуры (баня, купание в проруби), используемые вне госпитальных учреждений, оказывались более эффективными. Уход за больными к тому же далеко не всегда являлся адекватным: так, больные, страдающие различными заболеваниями, независимо от их нозологии, находились в общих палатах. К сожалению, врачи часто являлись переносчиками заболеваний, так как отсутствовали правила асептики и антисептики. Низкий уровень медицинских знаний стал основной причиной смертности: инфекционные заболевания, гнойные осложнения ранений и цинга. Только в конце XVIII — начале XIX вв. трудами таких врачей, как А.Г. Бахерахт, М.Я. Мудров, И.И. Энегольм, были существенно оптимизированы условия госпитальной среды и методы лечения пациентов. Так, деятельность А.Г. Бахерахта была направлена на предотвращение венерических болезней, эпидемических вспышек и борьбу с цингой. А.Г. Бахерахт понимал болезнь как следствие определенных причин. Именно поэтому он стремился «истребить первую причину болезней» [8]. И признание причиной связи с неизбежностью приводило его к идее профилактики, к сознанию возможности не только искоренить причину начавшейся болезни, но и исключить ее действие на здоровый организм. Эту идею он осмысливал не только теоретически, но и как практически плодотворную. Таким образом, являясь практикующим врачом Военно-морского флота, он осознал значение гигиенических мероприятий как главного фактора в искоренении болезней, а также внес значимый вклад в развитие профилактического направления отечественной медицины. М.Я. Мудров, врач-терапевт, обратил внимание государственных органов и общественности на необходимость эффективного выполнения гигиенических и организационных мероприятий в лечении пациентов, а также развития санитарного направления и изменения общественного отношения к профилактическому направлению медицины врачам — носителям санитарной культуры в армии. «Чтоб ввести сию науку в любезном Отечестве нашем и сыскать ей покровителей в университетах и, особенно в медико-хирургических академиях, и в военных корпусах, готовящих юношество к военной службе: сие есть цель моего слова» [18]. И.И. Энегольм продолжил развитие гигиенической науки. Наиболее значимая работа И.И. Энегольма — «Карманная книга военной гигиены или замечания о сохранении здоровья русских солдат» [19]. В ней подробно отражены наиболее важные аспекты профилактики заболеваний, обобщены и систематизированы медицинские знания, актуальные для государственного здравоохранения.

Качественная медицинская помощь и безопасность условий госпитальной среды предусматривают обеспечение оптимальных условий размещения пациентов в палатах в соответствии с принципами госпитальной гигиены и соблюдения противоэпидемического режима. Так, в соответствии с современными представлениями рассматривается распределение коечного фонда в помещениях в соответствии с нормативами площади и объема, параметров освещения, микроклимата, электромагнитной среды, химического и микробиологического состава воздуха. Особое значение приобретает архитектурное устройство самих МО. М.М. Садовая, Г.И. Пустоветов [20] указывают на то, что существует прямая зависимость эффективности оказания медицинской помощи, безопасности пациентов и состояния охраны здоровья в целом от тех архитектурно-планировочных и строительных целей и предназначения, которые были изначально заложены в проект собственно здания или комплекса.

Впервые в России, научно обоснованные и соответствующие данным науки этого периода, гигиенические рекомендации о выборе места для устройства больниц на законодательном уровне были установлены в ходе реформы 1775 г. [5, 6]. Указано, что больницы должны располагаться «вне города, но близь оного, вниз по реке, а отнюдь не выше города: буде можно на высоком месте и свободном воздухе», строение должно быть «не тесное и не низкое, чтобы покои чисто содержаны были». Заметим, что до Екатерины Великой, за исключением Петра I, деятельность предшественников ограничивалась преимущественно мерами рекомендательного характера и не предусматривала строгую юридическую ответственность, более того, была направлена преимущественно на профилактику эпидемических и острозаразных болезней — особенно тифа и холеры [6]. Поэтому, когда наступило время правления Павла I (1796), госпитальное дело не представляло собой целостную систему здравоохранения. В интересах получения объективной информации о состоянии народного здравоохранения император распорядился проконтролировать все лечебные учреждения, построить новые помещения для больных, а также проверить, «есть ли отдельные палаты для инфекционных заболевших и женщин, достаточно ли снабжение больных пищей, одеждой, чистота в помещениях; достаточно ли лекарств и медицинского персонала; есть ли поселения, где отсутствуют лечебницы» [5]. Целью сбора и анализа перечисленных сведений являлась разработка организационных и гигиенических мер по оптимизации планирования, строительства и обустройства госпитальных учреждений, создания необходимых условий для ухода за пациентами, в целом организации медицинской помощи. Получив информацию о неудовлетворительном состоянии большинства больниц и полевых лазаретов, неадекватном расположении, недостаточном питании, недостатке или отсутствии одежды, император «Указом Его Императорского Величества из Государственной Медицинской Коллегии от 2 ноября 1797 г.»² предписал «обустроить и содержать воинские лазареты и госпитали, согласно прилагаемым правилам в примечании к Указу». В примечании документа перечислены многие правила относительно месторасположения и близости источника чистой воды, наличия растительности на территории и места для огорода, расположения относительно сторон света, наличия внутреннего двора, «обязательного наличия раздельных изолированных помещений для размещения больных», помещений для помывки и бань, лабораторий и аптек, а также вспомогательных помещений для обслуживания.

Указы Павла I предусматривали создание необходимых условий госпитальной среды: строительство соответствующего предназначению здания госпиталя, более комфортабельные условия размещения пациентов, установление функциональных обязанностей для медицинских работников в отношении лечения больных и раненых, повышения требований к профессионально-психологическим качествам медицинских работников.

Отдельно, среди перечисленных мероприятий, изложены требования к микроклимату и водоснабжению в лечебном учреждении. В соответствии с мнением Э.Р. Иcхаркова [5], данные меры следует рассматривать как составную часть обеспечения прав пациентов и их безопасности в условиях стационара. Таким образом, из данных утверждений следует, что Павел I своей деятельностью обеспечил принципиально важные преобразования в области оптимизации госпитальной среды, обеспечения безопасности пациента, системы оказания медицинской помощи в стационарах и развития основ госпитальной гигиены, что было особенно необходимо для данного периода.

Важное и масштабное правовое решение, которое способствовало оптимизации госпитальной среды — создание Свода законов Российской империи 1832 г. (Николай I, 1825–1855), в который вошли Строительный³ и Врачебный⁴ уставы. Согласно строительному уставу больницы, дома неизлечимых и дома умалишенных, подведомственные Приказам общественного призрения, делятся на 4 вида: «в большом виде, несколько меньшем, среднем и небольшом». Критерий выбора зависел от предполагаемого количества пациентов. Даны указания о расположении зданий относительно удаленности от населенного пункта, сторон света и природного ландшафта, необходимости оборудовать территории навесами, насаждениями, «садами с аллеями». Регламентированы постройки помещений и специальных зданий (баня, кладовая, прачечная, столовая и буфет, аптека, помещения для умерших), число отделений и палат, ширина и высота палат, дистанция между кроватями. Также подробно регламентированы вопросы отопления, освещения и вентиляции помещений. Во Врачебном уставе уточняются штаты медицинских учреждений, категории больных, а также правила испытания врачей и других медицинских работников.

Таким образом, государственные органы власти осознавали необходимость совершенствования условий госпитальной среды обитания и предпринимали конкретные меры, адекватные гигиеническим знаниям соответствующего периода.

Важно отметить, что инициатива совершенствования условий пациентов исходила не только от государства, но и от представителей дворянского сословия, видных общественных деятелей, врачей и ученых. Примером этому служит Евангелическая больница, открытая в 1859 г. в Петербурге и существовавшая исключительно на пожертвования. Устроенная как частный дом, она отличалась прежде всего тем, что архитектурно не предназначалась для больницы. Однако инженеры-строители эффективно и рационально решали вопросы, связанные с оборудованием, вентиляцией, отоплением, туалетными комнатами, расположением палат [21]. Другим примером является петербургская детская больница принца Петра Ольденбургского (1869), в которой разрабатывалась наиболее рациональная и эффективная система вентиляции и отопления. Техническое решение ее предусматривало автономность вентиляции в каждом отделении, регуляцию влажности и «притока свежего воздуха» по мере необходимости, а также доступность обслуживания аппаратов системы отопления и вентиляции для медицинского персонала, с целью предотвращения частого посещения отделений «машинистами и другими рабочими людьми» [22].

Особый научный интерес представляет анализ состояния среды обитания в МО, а именно уровня шума, освещения, микроклимата (прежде всего температуры и влажности воздуха) в палатах, эстетики интерьера, в целом социального благополучия как важной составляющей здоровья. Данные элементы в совокупности определяют не только физическое, но социальное и душевное благополучие как важнейшие составляющие здоровья человека, следовательно, определяют самочувствие пациента и влияют на процесс выздоровления [20, 23]. Так, «ненавязчивая негромкая музыка» в больнице снижает уровень стресса. На эмоциональное состояние также положительно влияют интерьер, декоративное оформление в виде картин, фоторабот, других произведений искусства [24].

В России в конце XIX в. данные проблемные вопросы составляли основу научной деятельности и практического решения со стороны врачей и руководителей лечебных учреждений. В петербургских госпиталях получили распространение так называемые «госпитальные дачи», которые впоследствии стали прообразом санаторных отделений. В последующем учредили специальные «рекреационные палаты», в которых больные в свободное время могли отдыхать. «Они были обставлены по тому времени просто роскошно (принимая во внимание, что они предназначались для нижних чинов): на дверях и окнах висели драпировки, была расставлена мягкая мебель и даже были клетки с птицами, на столах лежали газеты и книги. Офицеры гарнизона и лазаретные врачи изредка читали здесь для больных популярные лекции» [25]. В петербургской детской больнице принца П. Ольденбургского также была успешно применена идея создания интерьера домашнего ухода за пациентом: все палаты были устроены наподобие просторных детских комнат. Более того, предусмотрена возможность матерям неотлучно находиться с ребенком, что положительно влияло на процесс выздоровления [20].

Данные факты указывают на то, что уже тогда врачи правильно оценили влияние факторов госпитальной среды обитания на процесс лечения и восстановления. Свидетельством этому является положительный опыт создания интерьера, организации досуга и формирования психологического микроклимата, повышающих эффективность лечения заболеваний и восстановления здоровья. Существует мнение о том, что архитектурные особенности классических (традиционных) МО больничного типа будут постепенно вытеснены так называемыми отелями для пациентов, «в которых процесс лечения будет органично переходить в реабилитацию или восстановительный отдых» [20].

Деятельность государства, инициатива общественных деятелей и врачей, несомненно, принесла положительные результаты, но несмотря на это, обнаруживались значительные недостатки, особенно на территории Сибири в конце XIX в. Так, большинство лечебных стационаров не соответствовали имеющимся предписаниям и гигиеническим знаниям об устройстве городских больниц. Часть городских больниц находились в зданиях, не предназначенных для выполнения функций лечебного учреждения, так как были выкуплены у частных владельцев домов. Больницы, открытые в начале XIX в., спустя несколько десятков лет приходили в аварийное состояние и нуждались в капитальном ремонте или строительстве более вместительных зданий. Проблемы уездных больниц заключались в ветхости зданий, их тесноте, недостаточном количестве кроватей, постельного белья, скудном запасе медикаментов и дезинфицирующих средств [26].

Следующей, не менее значимой проблемой оказалось разделение хозяйственной и врачебной частей в больницах: первой заведовал смотритель, второй — врач. Из-за этого врач, который назначал лечение, не мог повлиять на своевременное обеспечение пациента бельем и надлежащим питанием [6, 26].

Третьей проблемой, характерной для многих больниц, был дефицит койко-мест для стационарного лечения пациентов, особенно в период вспышек эпидемий. Например, в 1872 г. в Тобольской больнице, рассчитанной на 60 кроватей, фактически находился 101 человек, в Ишимской, располагающей 10 кроватями, на лечении было 58 больных, а в Ялуторовской, рассчитанной на 13 кроватей, находилось 42 пациента [26].

Четвертой проблемой оказалось отсутствие эффективной вентиляции, что негативно сказывалось на процессе выздоровления. Следует обратить внимание на то, что в больницах в середине XIX — начале XX в. не было профильных отделений, более того, нередкими были случаи, когда в одной палате находились пациенты с разными заболеваниями. Наконец, больные испытывали сложности с доступностью постельного белья, одежды, посуды и прочего [26]. Следовательно, вопросы материального и санитарного состояния были особенно актуальны для многих больниц данного периода.

Таким образом, несмотря на значительные качественные изменения условий госпитальной среды обитания больных, более строгие и детальные гигиенические требования, предъявляемые к строительству и оснащению медицинских учреждений, далеко не все меры были реализованы должным образом; к тому же значительная часть указаний государственных органов не выполнялась.

Третьим элементом системы лечения и реабилитации пациентов в стационарах, как указывалось выше, является лечебное питание. Данный аспект представляет важный метод лечения всех без исключения заболеваний, что предопределяет широкий перечень лечебных диет в зависимости от нозологических форм и тяжести патологического процесса. Кроме того, лечебному питанию отводится роль социально значимого фактора, обеспечивающего социальное и психическое благополучие пациентов. Немаловажно учитывать роль питания в качестве среды размножения микроорганизмов и потенциального пути передачи инфекционных заболеваний. Все это в целом определяет качество госпитальной среды обитания пациентов. Организационные, научные и медицинские основы лечебного питания как системного понятия формировались на протяжении нескольких веков [8, 25, 27]. По данным В.И. Касаткина и др. [25], А.О. Пятибрата и др. [27], вопросы питания в лечебных учреждениях России были регламентированы по примеру Морского регламента при открытии первых госпиталей Петром I, так как император считал развитие флота одной из приоритетных задач. В Морском регламенте также были отражены вопросы лечения и питания заболевших военнослужащих. Питание в госпиталях было двухразовым. В официальных документах разделения блюд и продуктов по диетам не существовало, но по решению врачей применялись, как правило, две диеты: щадящая (для больных, которым нельзя было есть мясо) и обычная — так называемая одинарная порция. Однако такое питание совершенно не обеспечивало потребности пациентов в витаминах и минеральных веществах и не было сбалансировано по основным питательным веществам [8, 25, 27].

В последующем (1735) была введена «Табель к порциям больных нижних чинов». По данному документу, на каждого больного (кроме постных дней) полагалось в сутки 205–409,5 г мяса, 205–615 г крупы, 21,3 г соли, кружка пива (1,23 л) и 123 мл «хлебного вина», а также 4 раза в неделю по 51,2 г масла. По этим нормам, больному полагалось в среднем 95 г белка, 48 г жира и 400 г углеводов (2200 калорий) [27]. Приготовление блюд в госпиталях осуществляли в так называемой поварне, которая послужила прообразом нынешних клинических и госпитальных кухонь. Прием пищи осуществлялся в палатах. Больным еда разносилась в оловянных чашах из расчета 1 на 7 человек, то есть больные ели из общей посуды, что подвергало пациентов риску заболевания инфекционными болезнями [8, 27].

В целом, по крайней мере в центральных госпиталях, система питания при Петре I уже была организационно оформлена (учет, контроль, распределение), гигиенически нормирована и относительно дифференцирована по диетам, были расписаны основные технологические приемы и способы приготовления блюд. В годы правления Анны Иоановны, Елизаветы Петровны и Екатерины II уделялось достаточно внимания вопросам контроля питания в лечебных учреждениях [27].

При лечебных учреждениях в XVIII в. существовали подсобные хозяйства, позволявшие разнообразить лечебные диеты, а при военно-морских госпиталях обязательно устраивались огороды для выращивания овощей и лекарственных трав. Интересен тот факт, что в лечебных учреждениях преобладала денежная форма продовольственного обеспечения по отношению к продуктовой, что позволяло руководству госпиталя покупать некоторые более качественные адекватные заболеванию продукты, заменяя положенные по норме. Таким образом, предоставлялась возможность разнообразить питание больных, исходя из их социальных запросов и особенностей процессов, протекающих в организме.

Следующим важным моментом является утвержденное в 1798 г. Павлом I «Положение об учреждении лазаретов при полевых полках». В нем уделялось внимание вопросам питания больных военнослужащих в лазаретах и госпиталях, полковым лекарям предписывалось следить за качеством и ассортиментом пищи. Предписано ежедневно для больных готовить 3 отдельные порции — слабая, средняя и ординарная, назначавшиеся по усмотрению полковых лекарей [27]. Деятельность Павла I во многом была направлена на преобразования организации госпитальной среды обитания и медицинской помощи, в первую очередь в армии и во флоте. При этом совершенствование военных госпиталей приводило к улучшению условий среды обитания пациентов и в целом в учреждениях здравоохранения России [5, 26, 27].

В октябре 1898 г. в Калинковском морском госпитале вводится система так называемого «трактирно-табльдотного» питания больных. Суть системы заключалась в том, что пациенту предоставлялось право выбора блюда в соответствии с меню, учитывающим возможности госпитального камбуза и состояние здоровья больного, а также его пищевые привычки, вкусовые предпочтения. Данная система была новой и целесообразной для того времени. Ни в гражданских больницах, ни в армейских госпиталях, ни в клиниках Императорской Военно-медицинской академии ее не применяли. Позже, в апреле 1899 г., систему «трактирно-табльдотного» питания ввели сначала в Михайловской клинической больнице баронета Виллие при Императорской Военно-медицинской академии, а затем во всех госпиталях российского флота. К сожалению, из-за Первой мировой войны данная система была отменена, и заменена на так называемую новую порцию, которая являлась обыкновенным корабельным пайком [25]. Вместе с тем предпринятое гигиеническое обоснование «трактирно-табльдотной» системы стало основой формирования лечебного питания в учреждениях санаторного типа в настоящее время.

Таким образом, обеспечение безопасных условий госпитальной среды обитания и лечения пациентов достигается на основе соблюдения принципов госпитальной гигиены по 3 ведущим направлениям: собственно оказание высококачественной медицинской помощи, обеспечение оптимальных условий размещения пациентов, организация лечебного питания. В разные исторические периоды проблема безопасности пациентов в МО имела различный уровень, однако всегда занимала приоритетное место в организации здравоохранения на уровне главы государства. С момента становления системы охраны здоровья населения в России постоянно предпринимались гигиенические и организационные меры, направленные на совершенствование системы обеспечения качественного лечения и размещения больных в стационарах как со стороны государства, так и общественных организаций, ученых, врачей. Несмотря на это, существовали определенные недостатки, которые негативно влияли на состояние условий госпитальной среды и системы охраны здоровья в целом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты анализа становления и развития организации медицинской помощи в России свидетельствуют о первостепенной важности обеспечения надежного уровня гигиенических мер в отношении обеспечения безопасности пациента. Система безопасности пациента в МО на этапах формирования здравоохранения в России изначально развивалась в 3 направлениях: создание организационно-правовых основ, формирование и реализация нормативно-технических и архитектурно-планировочных решений, обоснование и совершенствование лечебного питания в системе отечественной медицины. Результаты эффективного применения санитарно-гигиенических мероприятий и научные решения XVIII–XIX вв. на примере системы «трактирно-табльдотного» питания свидетельствует о необходимости использовать научно-практический опыт при рассмотрении перспективных моделей современной системы госпитальной гигиены и обеспечения безопасности пациентов.

¹ Учреждения для управления губерний Всероссийской империи // Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. С 1649 по 12 декабря 1825 г.: в 45 т. СПб.: Тип. Второго отделения Собственной е. и. в. канцелярии, 1830. Т. 20. С. 229–304.

² Указ его иимператорского величества, самодержца всероссийского О рассылке высочайше утвержденного доклада медицинской коллегии об учреждении медицинских управ из Государственной Военной коллегии // Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. С 1649 по 12 декабря 1825 г.: в 45 т. СПб.: Тип. Второго отделения Собственной е. и. в. канцелярии, 1830. Т. 24. С. 869.

³ Уставы строительный // Свод законов Российской империи: в 15 т. Изд. 1857 г. СПб.: Тип. Второго отделения Собственной е. и. в. канцелярии, 1832. Т. 12. С. 149–155.

⁴ Устав врачебный // Свод законов Российской империи: в 15 т. Изд. 1857 г. СПб.: Тип. Второго отделения Собственной е. и. в. канцелярии, 1832. Т. 13. С. 176–225.

Об авторах

Алексей Георгиевич Яковлев

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Email: yag_74_sim@mail.ru
SPIN-код: 5594-3155

кандидат медицинских наук, доцент

Россия, Санкт-Петербург

Виталий Александрович Майдан

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Автор, ответственный за переписку.
Email: vvmaydan@mail.ru
SPIN-код: 1379-8064

кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник

Россия, Санкт-Петербург

Сергей Максимович Кузнецов

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Email: kusnez-s-maks@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-5104-5389
SPIN-код: 7329-0560

кандидат медицинских наук, доцент

Россия, Санкт-Петербург

Иван Владимирович Баранов

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Email: ivb1801@yandex.ru
SPIN-код: 9091-7380

курсант 

Россия, Санкт-Петербург

Список литературы

Дополнительные файлы