Отправить статью по E-mail Особенности психологического статуса у девочек республики Дагестан, матери которых в догравидарном периоде пережили высокий риск террористической угрозы
- Авторы: Темирханова К.Т.1, Цикунов С.Г.1, Апчел В.Я.2, Пятибрат Е.Д.2
-
Учреждения:
- Институт экспериментальной медицины
- Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова
- Выпуск: Том 19, № 1 (2017)
- Страницы: 85-88
- Раздел: Клинические исследования
- Статья получена: 14.11.2023
- Статья одобрена: 14.11.2023
- Статья опубликована:
- URL: https://journals.eco-vector.com/1682-7392/article/view/623369
- ID: 623369
Цитировать
Полный текст
Аннотация
Проанализированы особенности психологического статуса у девочек республики Дагестан, матери которых в догравидарном периоде пережили высокий риск террористической угрозы во время оккупации боевиками в сентябре 1999 г. Выявлено, что легкая депрессия и маскированная депрессия у девочек, матери которых пережили психическую травму, связанную с угрозой жизни, определялась значительно чаще, чем в группе девочек матери которых не переживали витальный стресс. При этом в обеих группах случаев тяжелой депрессии не наблюдалось. Девочки, матери которых в догравидарном периоде пережили психическую травму, связанную с угрозой жизни, демонстрировали высокий уровень нейротизма, который сочетается с интровертностью и лживостью, они показывали склонность к занижению своей самооценки, что сопоставимо с высокой агрессивностью и создает предпосылки к нарушению межличностных контактов и социальной адаптации в целом. Для них также характерны холодность, формальность в контактах, высокая физическая агрессия, негативизм, подозрительность, вербальная агрессия, страхи, необоснованная обидчивость, слабый эмоциональный контроль, низкий уровень ответственности, капризность, повышенная импульсивность, беспокойство, отвлекаемость и недостаточная концентрация внимания. Они, как правило, мало интересуются жизнью школьного коллектива и занимают деструктивную позицию в конфликтах.
В целом, наиболее значимыми личностными особенностями этих девочек являются: низкий уровень эмоциональной устойчивости, фрустрированность и высокий уровень тревожности.
Полный текст
Введение. На современном этапе развития цивилизации стремительно увеличивается частота и масштаб террористических актов, в основном направленных на мирное население. Эта тенденция характерна для всех стран без исключения [1]. Переживание террористической угрозы сопровождается крайне негативными эмоциями и высоким уровнем тревоги, что приводит к нарушениям регуляции вегетативной нервной системы и в конечном итоге соматическим расстройствам [2]. Стоит обратить внимание на то, что на фоне психогенно обусловленных расстройств соматическая патология формируется длительное время и часто при диагностике и лечении врач не соотносит развитие заболевания с ранее перенесенной психической травмой.
В последние годы рядом зарубежных [7, 10] и отечественных авторов [1] представлены результаты исследований связанные с последствиями психической травмы родителей у последующего потомства. Подавляющее большинство этих работ выполнено с помощью эксперимента на лабораторных животных и в связи с этим анализ изменений психологического
статуса у девочек республики Дагестан, матери которых в догравидарном периоде пережили высокий риск террористической угрозы, представляет научный интерес [8, 11, 12].
Материалы и методы. Обследованы 548 девочек в возрасте 11–14 лет из республики Дагестан. У 270 из них матери находились в районах, подвергавшихся террористической угрозе и оккупации террористами в 1999 г. (опытная группа – ОГ), 278 девочек являлись потомством матерей, не подвергавшихся витальному стрессу (контрольная группа – КГ). Террористической угрозе и оккупации террористами подвергались Цумадинский, Ботлихский, Хасавюртовский, Новолакский и Буйнакский районы, не подвергались угрозе и оккупации г. Махачкала, Карабудахкентский район и др.
Для оценки психологического статуса и актуального психического состояния использовали опросник Айзенка, опросник children’s depression inventory (CDI) [9], опросник депрессии Бека (для подростков) [6], опросник Басса – Дарки [5], детский опросник Кеттелла, адаптированый для детей младшего школьного возраста (8–13 лет) [4].
Статистический анализ данных проводился с помощью программы SPSS 11.5. Отдельные группы предварительно сравнивали с помощью непараметрического теста Крускала – Уоллиса, а затем значимость различий уточняли с помощью теста Манна – Уитни. В случаях нормальности распределения данных использовался t-критерий Стьюдента для независимых групп [3].
Результаты и их обсуждение. Установлено, что девочки, матери которых ранее подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, в 64% случаев демонстрировали высокий уровень нейротизма, который сочетался с интравертностью и лживостью. Они были склонны к занижению своей самооценки, неуверенности в себе, эмоциональной неустойчивости, ранимости, замкнутости и закомплексованности. Кроме того, они характеризовались агрессивным поведением и неуверенностью в себе. Плохо справлялись с отрицательными эмоциями, такими как обида и тревога. В 32% случаев они демонстрировали высокий уровень нейротизма в сочетании с экстраверсией, характеризовались неадекватно завышенной самооценкой и стремлением к доминированию. Только в 4% случаев девочки этой группы характеризовались эмоциональной стабильностью. Девочки, матери которых не переносили витальный стресс, характеризовались экстравертированностью и эмоциональной стабильностью, они демонстрировали адекватную самооценку и конструктивную позицию в конфликтах (табл. 1).
Таблица 1
Результаты опросника «Айзенка», балл, (М±m)
Показатель | ОГ | КГ | ||
Возраст, лет | ||||
11–12 лет | 13–14 лет | 11–12 лет | 13–14 лет | |
Экстраверсия – интраверсия | 9,1±0,5* | 9,6±0,3* | 13,1±0,4 | 14,2±0,5 |
Нейротизм – стабильность | 14,2±0,6* | 14,5±0,8* | 8,1±0,6 | 7,8±0,4 |
Склонность к неискренности (лживость) |
7,2±0,8* |
6,8±0,4* |
4,5±0,7 |
5,1±0,6 |
Примечание: * – различия относительно КГ аналогичного возраста, р<0,01.
По данным методики CDI, у 42% девочек, матери которых ранее подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, выявлено легкое снижение настроения, при этом у 21% – субдепрессия, или маскированная депрессия, у 5% девочек депрессивные расстройства (табл. 2). У 36% девочек, матери которых не подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, наблюдалось легкое снижение настроения, а у 12% девочек определялась маскированная депрессия (табл. 2).
Таблица 2
Распределение признаков депрессивного состояния, по данным опросника CDI, %
Показатель | ОГ | КГ |
Состояние без депрессии | 32 | 52 |
Легкое снижение настроения | 42 | 36 |
Маскированная депрессия | 21 | 12 |
Депресивное состояние | 5 | 0 |
Таким образом, у 68% девочек, матери которых ранее подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, определялись изменения в эмоциональной сфере в виде легкого снижения настроения, маскированной депрессии и депрессивного состояния, что требует пристального внимания со стороны штатных психологов и педагогов.
По данным опросника Бека (табл. 3), у 49% девочек, матери которых ранее подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, определялась легкая депрессия, у 9% – умеренная, в то время как в КГ легкая депрессия встречалась у 28% девочек, умеренная – 4%.
Таблица 3
Уровень депрессии в группах, по данным опросника Бека, %
Показатель | ОГ | КГ |
Удовлетворительное эмоциональное состояние | 42 | 68 |
Легкая депрессия | 49 | 28 |
Умеренная депрессия | 9 | 4 |
Результаты опросника Баса – Дарки (табл. 4) свидетельствуют о том, что девочки, матери которых ранее подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, в возрасте от 11 до 12 лет демонстрировали более высокие показатели физической агрессии, проявляющейся в использовании физической силы при решении проблем с другими детьми, раздражения, т. е. готовности к проявлению негативных эмоций при малейшем возбуждении, негативизма, проявляющегося в оппозиционной модели поведения, подозрительности и вербальной агрессии относительно подростков того же возраста, матери которых не перенесли витального стресса.
У девочек в возрасте от 13 до 14 лет, матери которых ранее подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, сохраняются такие же тенденции, что и у младших, то есть у них также высокие показатели косвенной агрессии, негативизма, раздражения, подозрительности и вербальной агрессии. Девочки обеих возрастных групп, матери которых ранее подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, характеризуются высоким индексом агрессивности.
Таблица 4
Результаты опросника Басса-Дарки, балл (М±m)
Показатель | ОГ | КГ | ||
Показатель | Возраст, лет | |||
Показатель | 11–12 лет | 13–14 лет | 11–12 лет | 13–14 лет |
Экстраверсия – интраверсия | 9,1±0,5* | 9,6±0,3* | 13,1±0,4 | 14,2±0,5 |
Нейротизм – стабильность | 14,2±0,6* | 14,5±0,8* | 8,1±0,6 | 7,8±0,4 |
Склонность к неискренности (лживость) | 7,2±0,8* | 6,8±0,4* | 4,5±0,7 | 5,1±0,6 |
Примечание: * – различия относительно КГ аналогичного возраста, р<0,01.
Девочки, матери которых ранее подвергались психической травме, связанной с угрозой жизни, по данным опросника Кеттела (табл. 5), характеризуются холодностью, формальностью в контактах, как правило, мало интересуются жизнью школьного коллектива, в конфликтах не склонны идти на компромисс и занимают деструктивную позицию (фактор А). Для них характерны страхи, необоснованная обидчивость, слабый эмоциональный контроль, низкий уровень ответственности и капризность (фактор С). Высокие показатели по фактору D у этих девочек свидетельствуют о повышенной импульсивности, беспокойстве, отвлекаемости и недостаточной концентрации внимания. Они стремятся к самоутверждению, часто даже игнорируя социальные условности, агрессивно отстаивая свое мнение (фактор E), не интересуются общественными нормами и не стараются их соблюдать, способны ради собственной выгоды на обман (фактор G). Для них также характерны низкий уровень самоконтроля и фрустрированность (фактор Q4) в отличие от девочек
КГ которые более лабильны и эмоциональны.
Таблица 5
Результаты опросника Кеттелла CPQ, балл (М±m)
Показатель | ОГ | КГ | ||
Возраст, лет | ||||
11–12 | 13–14 | 11–12 | 13–14 | |
А | 5,2±0,3* | 6,4±0,4 | 8,2±0,4 | 7,5±0,4 |
В | 6,9±0,7 | 7,5±0,3 | 7,2±0,9 | 6,8±0,4 |
С | 4,1±0,2* | 5,2± 0,8* | 7,4± 0,7 | 7,2± 0,6 |
D | 7,8±0,5* | 8,1±0,7* | 6,5±0,3 | 6,1±0,4 |
Е | 6,7±0,3* | 6,1±0,5 | 4,7±0,2 | 5,1±0,4 |
F | 5,7±0,2 | 5,6±0,2 | 5,3±0,4 | 5,2±0,5 |
G | 5,1±0,9* | 4,9±0,5* | 7,5±0,2 | 8,1±0,3 |
Н | 5,7±0,3 | 6,4±0,2 | 6,2±0,5 | 6,4±0,4 |
I | 5,3±0,7 | 6,2±0,4 | 6,7±0,5 | 6,2±0,1 |
О | 5,2±0,3 | 5,1±0,4 | 5,7±0,3 | 5,5±0,4 |
Q3 | 4,2±0,5* | 4,4±0,4 | 6,4±0,3 | 6,8±0,7 |
Q4 | 7,3±0,7* | 6,9±0,5* | 4,9±0,4 | 5,2±0,3 |
Примечание: * – различия относительно КГ аналогичного возраста, р<0,01.
Заключение. Выявлено, что наиболее часто встречающимися личностными особенностями девочек, матери которых пережили стресс угрозы жизни, являются высокий уровень нейротизма, сочетающийся с интровертностью и лживостью. Для них характерны неуверенность в себе, эмоциональная неустойчивость, ранимость в сочетании с агрессивным поведением. У них значительно чаще, чем у девочек КГ, проявляется маскированная депрессия, холодность, формальность в контактах, они мало интересуются жизнью школьного коллектива, в конфликтах занимают деструктивную позицию, в большей мере подвержены аффективным переживаниям, более лабильны и эмоциональны. Для них характерна необоснованная обидчивость, слабый эмоциональный контроль, низкий уровень ответственности, капризность, импульсивность, беспокойство, отвлекаемость, недостаточная концентрация внимания, стремление к самоутверждению, способность ради собственной выгоды на обман, низкий уровень самоконтроля и фрустрированность.
Об авторах
К. Т. Темирханова
Институт экспериментальной медицины
Email: a5brat@yandex.ru
Россия, г. Санкт-Петербург
С. Г. Цикунов
Институт экспериментальной медицины
Email: a5brat@yandex.ru
Россия, г. Санкт-Петербург
В. Я. Апчел
Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова
Email: a5brat@yandex.ru
Россия, г. Санкт-Петербург
Е. Д. Пятибрат
Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова
Автор, ответственный за переписку.
Email: a5brat@yandex.ru
Россия, г. Санкт-Петербург
Список литературы
- Быховец, Ю.В. Психологическая оценка переживания террористической угрозы: метод. рекомендации / Ю.В. Быховец, Н.В. Тарабрина. – М.: ИП РАН, 2010. – 84 с.
- Ениколопов, С. Н. Терроризм и агрессивное поведение / С.Н. Ениколопов // Национальный психол. журнал / МГУ. – 2006. – № 11. – С. 28–32.
- Наследов, А.Д. Математические методы психологического исследования. Анализ и интерпретация данных: учеб. пособие / А.Д. Наследов. – СПб.: Речь, 2004. – 388 с.
- Райгородский, Д.Я. Практическая психодиагностика: методики и тесты / Д.Я. Райгородский. – Самара: Бахрах-М, 2011. – 667 с.
- Хван, А.А. Стандартизация опросника А. Басса и А. Дарки / А.А. Хван, Ю.А. Зайцев, Ю.А. Кузнецова // Психологическая диагностика. – 2008. – № 1. – С. 35–58.
- Beck, A.T. An inventory for measuring depression. / A.T. Beck [et al.] // Archives of general psychiatry. – 1961. – Vol. 4. – P.
- 561–571.
- Braga, L.L. Transgenerational transmission of trauma and resilience: a qualitative study with Brazilian offspring of Holocaust survivors / L.L. Braga, M.F. Mello, J.P. Fiks // BMC Psychiatry. – 2012. – № 12. – P 134–136
- Brieño-Enríquez, M.A., Exposure to Endocrine Disruptor Induces Transgenerational Epigenetic Deregulation of MicroRNAs in Primordial Germ Cells / M.A. Brieño-Enrñquez [et al.] // PLoS ONE. – 2015. – № 10 (4). – P. e0124296.
- Kovacs, M. The children’s depression inventory / M. Kovacs. – New York: Multi-Health Systems, 1992. – 6 p.
- Rodgers, A.B. Germ Cell Origins of Posttraumatic Stress Disorder Risk: The Transgenerational Impact of Parental Stress Experience / A.B. Rodgers, T.L. Bale // Biol. Psychiatry. – 2015. – № 1, Vol. 78 (5). – P. 307–314.
- Rodgers, A.B. Transgenerational epigenetic programming via sperm microRNA recapitulates effects of paternal stress / A.B. Rodgers [et al.] // Proc Natl. Acad. Sci. USA. – 2015. – Vol. 112 (44). – P. 13699–13704.
- Walker, D.M. Paternal transmission of stress-induced phenotypes are transmitted via male germ cells / D.M. Walker [et al.] // Soc Neurosci Abs. – 2015. – P. 504 –505.
Дополнительные файлы
