Изменения состава кишечной микробиоты и содержания уремических токсинов микробного происхождения у больных, находящихся на программном гемодиализе

Полный текст

ВВЕДЕНИЕ

Интерес к дисбактериозу кишечника и его потенциальной роли в развитии и прогрессировании хронической болезни почек (ХБП) существенно возрос за последнее десятилетие [1, 2]. Результаты многочисленных экспериментальных и клинических исследований показали, что для ХБП характерны специфические качественные и количественные изменения микрофлоры кишечника, сопровождающиеся усиленной генерацией и накоплением уремических токсинов, таких как п-крезил сульфат (ПКС), индоксил сульфат (ИС) и триметиламин-N-оксид (ТМАО) [3, 4]. Содержание короткоцепочечных жирных кислот (КЦЖК), которые являются источником энергии для энтероцитов, поддерживают целостность кишечного барьера, а также обладают противовоспалительным и антиканцерогенным действием, у этих пациентов, напротив, снижается [5]. Характер изменений микробного сообщества кишечника может значительно варьировать в зависимости от этиологической причины почечной недостаточности и степени нарушения функции почек. Наиболее выраженные изменения наблюдаются у лиц, находящихся в терминальной стадии ХБП, получающих лечение гемодиализом [6].

Индуцированные уремией нарушения целостности эпителиального барьера стенки кишечника облегчают системную транслокацию иммуногенных продуктов бактериального происхождения, что, в свою очередь, способствует развитию хронического субклинического воспаления, прогрессированию ХБП и связанных с ней кардиоваскулярных, метаболических и других осложнений [7]. Это позволяет рассматривать кишечный дисбактериоз в качестве самостоятельного фактора риска неблагоприятных исходов у лиц, страдающих тяжелым нарушением функции почек.

Между тем исследований относительного состава и численности кишечных бактерий, а также их потенциальной связи с уровнями уремических токсинов в крови недостаточно. Накопленные к настоящему времени данные об особенностях кишечного дисбактериоза при ХБП характеризуются высокой гетерогенностью [8]. Проведение подобных исследований в нашей стране также существенно ограничено высокой стоимостью и низкой доступностью современных высокоинформативных метагеномных и протеомных методик изучения кишечной микробиоты [9].

Цель исследования — изучить особенности изменений состава кишечной микробиоты, а также содержание уремических токсинов микробного происхождения в российской когорте больных, находящихся на программном гемодиализе.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

В исследование включено 80 больных (40 мужчин и 40 женщин, медиана возраста 62,5 (51,3–69,8) лет), получающих лечение программным гемодиализом в течение 52 (21,5–120) мес. Медиана коэффициента очищения по мочевине составила 1,46 (1,39–1,57). Патология, приведшая к терминальной почечной недостаточности (ТПН) у лиц основной группы (ОГ), распределилась следующим образом: сахарный диабет 2-го типа — 27 (33,7 %), хронический гломерулонефрит — 23 (28,8 %), тубулоинтерстициальные нефриты — 4 (5 %), поликистозная болезнь почек — 8 (10 %), сахарный диабет 1-го типа — 3 (3,8 %), другие заболевания — 15 (18,7 %). Все обследованные пациенты преимущественно проживали на территории северо-западного региона и не придерживались каких-либо специфических диет, за исключением рекомендованного для тяжелой почечной недостаточности ограничения прима жидкости и продуктов с высоким содержанием калия и фосфора.

Контрольная группа (КГ) была представлена 20 относительно здоровыми лицами (10 мужчинами и 10 женщинами, медиана возраста 55 (49,3–66,8) лет) без нарушения функции почек. Группы были сопоставимы по полу, возрасту, индексу массы тела (ИМТ) и статусу курения.

Критерии исключения: острые воспалительные и некомпенсированные хронические заболевания; вирусные гепатиты; энтеропатии (болезнь Крона, неспецифический язвенный колит, целиакия и другие); прием антибактериальных, слабительных препаратов, пре- и пробиотиков, операции на органах желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) в предшествующие исследованию 12 мес.

Оценку состояния микробиоценоза толстой кишки проводили в образцах кала массой 1 г. Экстракция дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК) осуществлялась из бактериальной фракции фекалий набором «ДНК-сорбБ» производства «Некст-Био» (Россия), амплификация — способом RT-PCR коммерческим набором «Колонофлор 16 Премиум» производства «Альфалаб» (Россия) с помощью детектирующего амплификатора «ДТ-прайм» производства «ДНК-Технология» (Россия). Для интерпретации результатов использовалось программное обеспечение производителя.

Сравнительный анализ состава кишечной микробиоты выполнялся по качественным (частота отклонения от референтных значений) и количественным критериям (величина изменения признака). В последнем случае для статистического анализа учитывалась степень, в которой был изменен исследуемый показатель (например, если содержание Escherichia coli составило 3 × 10⁵ колониеобразующих единиц (КОЕ)/мл, то для анализа учитывали 5). Сравнение общего содержания микроорганизмов между группами проводилось без учета случаев, в которых не удавалось определить их точное количество (в основном по причине снижения численности бактерий ниже порога чувствительности методики).

Определение уровня триметиламина (ТМА) и его метаболита ТМАО в сыворотке крови выполняли путем жидкостной хроматографии/масс-спектрометрии с использованием системы Shimadzu-8060 в сочетании с жидкостным хроматографом «Shimadzu LC-30AD» фирмы «Shimadzu» (Япония).

Сывороточную концентрацию ПКС и ИС определяли способом иммуноферментного анализа по инструкции коммерческого набора «Cloud-Clone Corp.» (Соединенные Штаты Америки — США) на планшетном анализаторе «Victor X5» фирмы «PerkinElmer, Inc.» (США).

Статистическая обработка данных проводилась с помощью программы SPSS Statistics 26. Ввиду небольшого количества наблюдений в КГ численные величины всех параметров представлены в виде медианы (Ме) и интерквартильного размаха (Q25–Q75). Качественные признаки представлены как абсолютное количество и доля от общего числа (в %). Сравнение групп по количественным показателям выполнялось с помощью критерия Манна — Уитни. Для сравнения качественных переменных использовали критерий хи-квадрат Пирсона и точный критерий Фишера. Значение р < 0,05 считалось статистически значимым.

Проведение исследования одобрено локальным этическим комитетом Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова (протокол № 262 от 26.04.2022).

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Сравнительный анализ состава кишечной микробиоты в обеих группах выявил следующие особенности ее изменений (табл. 1, 2). Так, у 5 (6,3 %) гемодиализных больных обнаружено повышение общей численности кишечных бактерий, у 2 (2,5 %) — выраженное снижение количества микробных клеток. При этом каких-либо отклонений данного показателя в КГ не наблюдалось. Значимых различий по общему числу тотальных бактерий между группами не установлено. Клинически значимое снижение Lactobacillus spp. обнаружено у 35 (43,8 %), Bifidobacterium spp. — у 24 (30 %), сочетанное нарушение — у 19 (23,8 %) гемодиализных больных. В КГ аналогичные отклонения были выявлены только в 1 (5 %) случае. Это отразилось на заметно сниженном абсолютном числе кишечных бифидобактерий и лактобацилл у больных ОГ.

 

Таблица 1. Общая численность некоторых представителей кишечной микробиоты у пациентов обеих групп

Table 1. Total number of representatives of the intestinal microbiota in both groups

Показатель	Норма	ОГ	КГ	р
Общая бактериальная масса	1011–1013	11 (10–12)	10,5 (10–11)	= 0,073
Lactobacillus spp.	107–108	6 5–7)	8 (7–8)	< 0,001
Bifidobacterium spp.	109–1010	8 (7–9)	9 (8–10)	= 0,014
Escherichia coli	106–108	6 (5–6)	7 (6–8)	< 0,001
Bacteroides spp.	109–1012	10 (10–11)	10 (9–11)	= 0,213
Faecalibacterium prausnitzii	108–1011	7 (9–10)	10 (9–10,75)	= 0,046
Eubacterium rectale	108–1011	6 (5–8)	10 (9–11)	< 0,001
Roseburia inulinivorans	108–1010	7 (6–9)	9 (8,25–10)	< 0,001
Bacteroides thetaomicron	–†	7,5 (7–9)	10 (9–10,75)	< 0,001
Akkermansia muciniphila	≤ 1011	8 (6,25–10)	10 (9–10)	< 0,001
Enterococcus spp.	≤ 108	7 (6–9)	6,5 (5,75–7,25)	= 0,037§
Blautia spp.	108–1011	8 (7–9)	8 (7–9)	= 0,536¥
Prevotella spp.	≤ 1011	7 (6–9)	9 (8–10)	= 0,005
Methanobrevibacter smithii	≤ 1010	7,5 (6–9)	9 (7,25–10)	= 0,036
Ruminococcus spp.	≤ 1011	7 (6–8)	9 (8–10)	= 0,001€
Отношение Bacteroides spp. и Faecalibacterium prausnitzii (Bfr/Fprau)	0,01–100	9,95 (3,63–54,25)	4,25 (2,54–9,5)	= 0,011

Примечание: ^† — допустимо любое количество; ^§ — значение рассчитано для 54 пациентов ОГ и 10 лиц КГ, у которых определено точное содержание Enterococcus spp.; ^¥ — значение рассчитано для 44 пациентов ОГ и 18 лиц КГ, у которых определено точное содержание Blautia spp.; ^€ — значение рассчитано для 54 пациентов ОГ и 17 лиц КГ, у которых определено точное содержание Ruminococcus spp.

Note: ^† — any amount is acceptable; ^§ — value calculated for 54 patients in the study group and 10 in the control group wherein the exact content of Enterococcus spp. was determined; ^¥ — value calculated for 44 patients in the study group and 18 in the control group wherein the exact content of Blautia spp. was determined; ^€ — value calculated for 54 patients in the study group and 17 in the control group wherein the exact content of Ruminococcus spp. was determined.

 

Таблица 2. Частота встречаемости клинически значимых изменений состава кишечной микробиоты у пациентов обеих групп, абс. (%)

Table 2. Frequency of occurrence of clinically significant changes in the composition of the intestinal microbiota in both groups, abs. (%)

Показатель	ОГ	КГ	р
Общая бактериальная масса > 1013	5 (6,3)	0	= 0,58
Общая бактериальная масса < 1011	2 (2,5)	0	= 1,0
Lactobacillus spp. < 106	35 (43,8)	1 (5)	= 0,001
Bifidobacterium spp. < 108	24 (30)	1 (5)	= 0,021
Escherichia coli < 105	8 (10)	0	= 0,352
Bacteroides spp. > 1012	12 (15)	1 (5)	= 0,456
Faecalibacterium prausnitzii < 107	18 (22,5)	0	= 0,02
Eubacterium rectale < 106	30 (37,5)	2 (10)	= 0,018
Roseburia inulinivorans < 108	21 (26,3)	3 (15)	= 0,387
Escherichia coli enteropathogenic > 104	4 (5)	0	= 0,581
Enterococcus spp. > 108	15 (18,8)	1 (5)	= 0,183
Klebsiella pneumoniae > 104	6 (7,5)	0	= 0,597
Klebsiella oxytoca > 104	1 (1,3)	0	= 1,0
Candida spp. > 104	2 (2,5)	0	= 1,0
Staphylococcus aureus > 104	1 (1,3)	0	= 1,0
Acinetobacter spp. > 106	2 (2,5)	0	= 1,0
Clostridium difficile	4 (5)	0	= 0,581
Clostridium perfringens	4 (5)	0	= 0,581
Proteus vulgaris/mirabilis > 104	2 (2,5)	0	= 1,0
Citrobacter spp. > 104	3 (3,8)	0	= 1,0
Enterobacter spp. > 104	6 (7,5)	0	= 0,597
Fusobacterium nucleatum	11 (13,8)	2 (10)	= 1,0
Streptococcus spp. > 108	0	0	–
Parvimonas micra > 104	4 (5)	1 (5)	= 1,0
Blautia spp. < 107	46 (57,5)	2 (10)	< 0,001
Methanobrevibacter smithii < 105	19 (23,8)	3 (15)	= 0,551
Methanobrevibacter smithii > 1010	7 (8,8)	0	= 0,339
Methanosphaera stadmanae > 106	18 (22,5)	0	= 0,02
Ruminococcus spp. < 105	26 (32,5)	3 (15)	= 0,17
Salmonella spp.	0	0	–
Shigella spp.	0	0	–
Отношение Bacteroides spp. и Faecalibacterium prausnitzii (Bfr/Fprau) > 100	13 (16,3)	0	= 0,065

 

Для гемодиализных больных характерно уменьшение общей популяции Escherichia coli, причем у 8 (10 %) пациентов ее содержание в фекальных образцах было < 10⁵ КОЕ/мл. При этом энтеропатогенные штаммы кишечной палочки были обнаружены у 6 (7,5 %) больных, страдающих ТПН, из которых в 4 (5 %) случаях ее титр превышал клинически значимый порог 10⁴ КОЕ/мл. Число больных, страдающих ТПН, у которых был повышен титр Bacteroides spp. (15 %), был несколько выше, чем среди относительно здоровых добровольцев (5 %). В то же время между группами отсутствовали значимые различия по общему содержанию бактероидов.

В ОГ обнаружено значительное снижение общей численности микроорганизмов — продуцентов бутирата и других КЦЖК: Faecalibacterium prausnitzii, Eubacterium rectale и Roseburia inulinivorans Относительно нормальных значений содержание Faecalibacterium prausnitzii было снижено у 18 (22,5 %), Eubacterium rectale — у 30 (37,5 %), Roseburia inulinivorans — у 21 (26,3 %) гемодиализных больных. У пациентов, получающих лечение гемодиализом, отмечены более высокие значения соотношения Bacteroides spp./Faecalibacterium prausnitzii: 9,95 (3,63–54,24) против 4,25 (2,54–9,5), р = 0,011. Повышение данного показателя может говорить о наличии анаэробного дисбаланса в кишечной микрофлоре, причем значения выше 100 считаются признаком клинически значимых расстройств. Подобные отклонения были обнаружены у 13 (16,3 %) больных ОГ.

Для больных, находящихся на гемодиализе, характерно выраженное снижение численности Bacteroides thetaomicron, обладающей противовоспалительными свойствами и способствующей усилению барьерной функции слизистой оболочки кишечника, а также Akkermansia muciniphila, которая разлагает муцин с образованием полезных продуктов, таких как КЦЖК. Эти метаболиты регулируют численность других полезных видов бактерий, а кроме того участвуют в иммунной модуляции стенки кишечника. Профиль кишечной микробиоты гемодиализных больных отличался повышенной колонизацией энтерококков. Их избыточное (> 10⁸ КОЕ/мл) содержание выявлено у 15 (18,8 %) пациентов ОГ и только у 1 (5 %) больного КГ. У этой категории больных также отмечалось преобладание Enterococcus spp. над Escherichia coli, что считается признаком дисбактериоза и нередко может иметь патологические последствия.

В фекальных образцах больных, находящихся на гемодиализе, были обнаружены представители условно-патогенной флоры, причем в ряде случаев в клинически значимых титрах. Так, Fusobacterium nucleatum была выявлена у 11 (13,8 %), Klebsiella pneumoniae — у 6 (7,5 %), Enterobacter spp. — у 6 (7,5 %), Clostridium perfringens — у 4 (5 %), Clostridium difficile — у 4 (5 %), Citrobacter spp. — у 3 (3,8 %), Candida spp. — у 2 (2,5 %), Proteus vulgaris/mirabilis — у 2 (2,5 %), Klebsiella oxytoca — у 1 (1,3 %), Staphylococcus aureus — у 1 (1,3 %), Acinetobacter spp. — у 2 (2,5 %) пациентов ОГ, чего практически не наблюдалось среди условно здорового контингента КГ.

У 45 (56,3 %) гемодиализных больных и у 5 (25 %) представителей КГ в образцах кала были выявлены микроорганизмы группы Streptococcus spp., однако ни в одном из случаев их титр не превышал клинически значимый порог 10⁸ КОЕ/мл. Частота обнаружения в фекальных образцах Parvimonas micra в клинически значимых титрах в обеих группах составила 5 %. Выявление этой облигатной анаэробной бактерии в количестве, превышающем 10⁴ КОЕ/мл, рассматривается как один из ранних маркеров канцерогенеза толстого кишечника. Больше чем у половины больных ОГ (57,5 %) отмечалось пониженное количество Blautia spp. — резидентной анаэробной бактерии, синтезирующей ацетат и оказывающей защитное действие при внедрении патогенов. Число аналогичных случаев в КГ составило 2 (10 %).

Характерный для большинства диализных больных пищевой рацион со сниженным потреблением продуктов растительного происхождения (особенно клетчатки) мог стать причиной значительного снижения у них Prevotella spp. Более низкие титры бактерий этого рода также могут быть ассоциированы с атрофическим гастритом и раком желудка. На фоне снижения в ОГ общего количества Methanobrevibacter smithii, содержание этого метанообразующего анаэробного микроорганизма у гемодиализных больных имело разнонаправленный характер. Так, у 7 (8,8 %) пациентов, страдающих ТПН, M. smithii была обнаружена в титре, превышающем 10¹⁰ КОЕ/мл, что ранее отмечено у лиц, страдающих ожирением. В то же время у 23 (28,8 %) больных наблюдалось уменьшение численности M. smithii < 10⁵ КОЕ/мл, что может способствовать активации процессов брожения и гниения в кишечнике. У 18 (22,5 %) больных ТПН обнаружено повышение титра другого представителя домена археев Methanosphaera stadmanae. Подобных отклонений в КГ не отмечено. Считается, что M. stadmanae может стимулировать запуск реакций местного иммунитета и синтез провоспалительных цитокинов, способствуя таким образом развитию воспаления.

У 32,5 % больных ОГ обнаружено снижение Ruminococcus spp. против 15 % в КГ. Даже без учета показателей лиц, у которых их титр был менее 10⁵ КОЕ/мл, общее содержание руминококков у больных, находящихся на гемодиализе, было значительно меньше, чем в КГ. Данные изменения могут быть следствием дефицита пищевых белков, незаменимых аминокислот и микроэлементов. Необходимо отметить, что некоторые бактерии этого рода (R. torques) являются продуцентами бутирата. Представителей патогенных штаммов Salmonella spp. и Shigella spp. в обеих группах не обнаружено.

Изменения в составе кишечной микробиоты у больных, находящихся на гемодиализе, сопровождались значительным повышение концентрации в крови уремических токсинов микробного происхождения. Так, по сравнению с лицами с нормальной функцией почек уровень ТМА у больных, находящихся на гемодиализе, был повышен в 22 раза, ТМАО — в 23 раза, ИС — в 21 раз, ПКС — в 5 раз (табл. 3).

 

Таблица 3. Сывороточный уровень уремических токсинов микробного происхождения у пациентов обеих групп

Table 3. Serum levels of uremic toxins of microbial origin in both groups

Уремический токсин	ОГ	КГ	р <
Триметиламин, нг/мл	153,8 (95,7–283,1)	7,1 (4,3–13,1)	0,001
Триметиламин-N-оксид, нг/мл	5223,3 (3389,3–9445,7)	227,1 (140,4–34)	0,001
Индоксил сульфат, мкмоль/л	2,1 (1,4–3)	0,1 (0–0,3)	0,001
П-крезил сульфат, нг/мл	33,6 (19,1–50,6)	6,4 (4,0–9,2)	0,001

 

Таким образом, впервые в российской популяции гемодиализных больных подробно изучены особенности изменений микробиоценоза кишечника, включая не только состав кишечной микробиоты, но и содержание в крови уремических токсинов микробного происхождения, таких как ТМА, ТМАО, ИС, ПКС. Установлено, что на фоне неизмененного общего числа микробных клеток у больных, страдающих ТПН, отмечаются разнонаправленные изменения в содержании облигатных представителей микрофлоры кишечника c признаками анаэробного дисбаланса: повышенная колонизация энтерококков сочеталась со снижением численности кишечной палочки, руминококков и различных видов бактерий, продуцирующих КЦЖК. Кроме того, у больных, находящихся на гемодиализе, нередко обнаруживались повышенные титры представителей условно-патогенной и даже патогенной флоры, а также измененное число микроорганизмов, ассоциированных с системными метаболическими расстройствами, воспалением и канцерогенезом ЖКТ. Те или иные варианты дисбактериоза кишечника были диагностированы у 100 % обследованных лиц, находящихся на гемодиализе.

Полученные нами данные в целом согласуются с результатами ранее проведенных исследований, которые показали, что в образцах стула гемодиализных больных определяется значительно меньшее количество бактерий из семейств Lactobacillaceae и Prevotellaceae и в 100 раз более высокое содержание энтеробактерий и энтерококков, чем у сопоставимых по возрасту, полу и этнической принадлежности здоровых добровольцев [10]. У лиц с поздними стадиями ХБП также наблюдается увеличение количества Eggerthella lenta из рода Actinobacteria, Fusobacterium nucleatum из рода Fusobacteriota и Alistipes shahii из рода Bacteroidetes [11]. Согласно данным J. Zhao, X. Ning, B. Liu et al. [12], для пациентов, страдающих ТПН, характерно повышенное содержание бактерий типа Proteobacteria и родов Streptococcus и Fusobacterium при более низком содержании Prevotella, Coprococcus, Megamonas и Faecalibacterium.

Кишечная бактерия Akkermansia из рода Verrucomicrobia играет ключевую роль в поддержании барьерной функции кишечника, густоты слизи и участвует в утилизации сероводорода. Она поддерживает рост бактерий, продуцирующих КЦЖК, обеспечивая их углеродом, азотом и энергией, образующимися в результате разложения слизи [13]. Исследования фекальных микробных сообществ показали, что обилие пробиотических бактерий Akkermansia у пациентов, страдающих ХБП, было снижено по сравнению со здоровой КГ [14].

Результаты сразу нескольких исследований продемонстрировали снижение уровня Roseburia на поздних стадиях ХБП, включая больных, находящихся на гемодиализе [6]. Roseburia является одними из основных продуцентов масляной кислоты (бутиратов) в толстой кишке. Ее содержание также снижается при различных воспалительных и метаболических заболеваниях [15].

Q. Hu, K. Wu, W. Pan et al. [16] продемонстрировали, что на уровне родов преобладание Ruminococcus обладало хорошей способностью различать пациентов с ранней стадией ХБП и здоровую контрольную группу. У больных, страдающих болезнью Крона, Ruminococcus gnavus способствует развитию воспаления стенки кишки, продуцируя воспалительные полисахариды, такие как глюкорамнан, которые индуцируют секрецию дендритными клетками воспалительного цитокина фактора некроза опухоли альфа [17]. В противоположность этим данным нами было установлено, что содержание Ruminococcus spp. у больных, находящихся на программном гемодиализе, было значительно меньше, чем в КГ. Возможным объяснением данных противоречий могут служить особенности используемой нами методики оценки состава кишечной микробиоты, которая позволяет определять общее количество всех руминококков, а не отдельных представителей этого рода, как известно, обладающих антагонистическим свойствами.

Данные об особенностях кишечного дисбактериоза в российской популяции больных, находящихся на программном гемодиализе, крайне ограничены. В доступной литературе нами найдена только одна работа, в которой И.В. Белова, А.Е. Хрулев, А.Г. Точилина и др. [18] с помощью MALDI-TOF масс-спектрометрии установили, что дисбиотические изменения микробиоценоза кишечника 62 пациентов на поддерживающем гемодиализе характеризовались полным отсутствием или угнетением лакто- и бифидофлоры с более высокой численностью и видовым разнообразием Bacteroides, Clostridium, Collinsella, Eggerthella и некоторых других микроорганизмов.

Кишечный дисбактериоз у обследованных нами гемодиализных больных сопровождался значительным повышением сывороточного уровня ИС, ПКС и ТМА (ТМАО). Накопление этих соединений в организме происходит как вследствие снижения их почечной экскреции, так и при участии дисбиотической микрофлоры кишечника [3]. В подтверждение этому J. Wong, Y.M. Piceno, T.Z. DeSantis et al. [5] показали, что среди бактерий у лиц, страдающих ТПН, доминировали микроорганизмы, обладающие ферментами, участвующими в синтезе уремических токсинов (уреаза, уриказа, триптофаназа и др.). Кроме того, при ХБП бактериальный состав изменяется в пользу протеолитических видов бактерий, продуцирующих фермент протеазу, который связывают с воспалением и повышенной проницаемостью кишечной стенки. Параллельно с этим уменьшается количество сахаролитических бактерий, расщепляющих сахара, продукты ферментации которых необходимы для синтеза КЦЖК [12, 19].

Попадая в системную циркуляцию, уремические токсины микробного происхождения через различные молекулярные механизмы и сигнальные пути индуцируют воспаление, а также оказывают непосредственное патогенное воздействие на различные типы клеток, тем самым способствуя развитию и прогрессированию у больных ХБП, сердечно-сосудистых, неврологических, минерально-костных, алиментарных и других осложнений [20].

Настоящее исследование имеет несколько ограничений. Во-первых, учитывая огромную межиндивидуальную вариабельность кишечного микробиома, число участников исследования могло быть недостаточным, чтобы экстраполировать выявленные особенности кишечного дисбактериоза на всю популяцию гемодиализных больных. Мы также не можем исключить влияние на результаты исследования индивидуальных диетических привычек, принимаемых пациентами лекарственных препаратов и некоторых других факторов, ранее показавших значимое влияние на состав кишечной микробиоты.

Кроме того, исходная патология, приведшая к ТПН, может быть более значимой детерминантой кишечного дисбактериоза по сравнению с тяжелым нарушением функции почек и потребностью в диализной терапии. Во-вторых, ограниченные возможности использованной нами методики изучения состава кишечной микрофлоры, которая позволяет оценить содержание только определенных микроорганизмов. Безусловно, «золотым стандартом» подобных исследований являются современные методики полногеномного секвенирования. Тем не менее полученные нами результаты могут лечь в основу будущих исследований в данном направлении.

ВЫВОДЫ

1. У лиц, получающих лечение гемодиализом, наблюдаются выраженные изменения микрофлоры кишечника, сопровождающиеся значительным повышением концентрации в крови уремических токсинов микробного происхождения, таких как ИС, ПКС и ТМА (ТМАО).
2. Результаты исследования в очередной раз подчеркивают важность дальнейшего изучения особенностей кишечного дисбактериоза у больных, страдающих заболеваниями почек.
3. Улучшение понимания метаболического взаимодействия между кишечной микробиотой и организмом в перспективе может способствовать разработке новых персонализированных подходов лечения, ориентированных на коррекцию дисбактериоза и снижение концентрации уремических токсинов микробного происхождения, которые окажут значительное влияние на улучшение исходов больных, страдающих ХБП, в том числе получающих лечение программным гемодиализом.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Вклад авторов. Все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией.

Вклад каждого автора. М.О. Пятченков — разработка общей концепции, дизайн исследования, написание статьи; Е.В. Щербаков — сбор и статистическая обработка материала; А.Е. Трандина — иммуноферментный анализ; Р.И. Глушаков — обзор литературы, редактирование статьи; К.А. Леонов — хроматографический анализ; В.И. Казей — анализ данных, контент-анализ.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования.

ADDITIONAL INFORMATION

Authors’ contribution. Thereby, all authors made a substantial contribution to the conception of the study, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the article, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the study.

The contribution of each author. M.O. Pyatchenkov — general concept development, research design, article writing; E.V. Shcherbakov — collection and statistical processing of material; A.E. Trandina — enzyme immunoassay; R.I. Glushakov — literature review, article editing; K.A. Leonov — chromatographic analysis; V.I. Kazey — data analysis, content analysis.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.

Об авторах

Михаил Олегович Пятченков

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Автор, ответственный за переписку.
Email: pyatchenkovMD@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-5893-3191
SPIN-код: 5572-8891

канд. мед. наук

Россия, Санкт-Петербург

Евгений Вячеславович Щербаков

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Email: evgenvmeda@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-3045-1721
SPIN-код: 6337-6039
Россия, Санкт-Петербург

Александра Евгеньевна Трандина

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Email: sasha-trandina@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-1875-1059
SPIN-код: 6089-3495
Россия, Санкт-Петербург

Руслан Иванович Глушаков

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Email: glushakoffruslan@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-0161-5977
SPIN-код: 6860-8990

д-р мед. наук

Россия, Санкт-Петербург

Клим Андреевич Леонов

Экзактэ Лабс

Email: pyatchenkovMD@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-4268-1724

канд. хим. наук

Россия, Москва

Василий Игоревич Казей

Экзактэ Лабс

Email: pyatchenkovMD@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-2032-6289
SPIN-код: 6253-0211

канд. биол. наук

Россия, Москва

Список литературы

Дополнительные файлы