Differential types of reflexivity in young people against the backdrop of the COVID-19 epidemic

全文:

ВВЕДЕНИЕ

Известно, что обычно пациенты с невыраженной симптоматикой болезни, вызванной коронавирусом SARS-CoV-2 (COVID-19), полностью выздоравливают без каких-либо отдаленных последствий [1], тогда как у больных со среднетяжелыми и тяжелыми формами этого заболевания могут развиться нарушения регуляции систем функционирования организма (по данным разных авторов, основными последствиями инфекционного процесса являются поражения дыхательной и центральной нервной системы [1–3]). Так, после тяжелой формы COVID-19 у некоторых пациентов отмечены постоянная одышка, которая может присутствовать в покое, при пассивной мобилизации или только при нагрузке, постоянно низкие показатели пульсоксиметрии (в состоянии покоя, пассивной или активной готовности) [2, 3].

Поскольку COVID-19 исследуется недавно, представление о реабилитации больных после перенесенного заболевания окончательно не сформировано, как и мнение о его отдаленных результатах, а также понимание больными (реконвалесцентами) возможностей преодоления трудностей и неопределенности ситуации после выздоровления. Поэтому в настоящее время сформировались рабочие определения таких состояний, как «постострый COVID-19» (продолжающийся более 3 нед с момента появления первых симптомов) и «хронический COVID-19» (продолжающийся более 12 нед) [4]. N.J. Lambert [5] указывает на то, что такое состояние может длиться от 6 мес до года и более, а серьезные поздние эффекты могут стать постоянными (в том числе у пациентов, которые не имели клинических симптомов либо перенесли легкие формы COVID-19), причем это состояние в равной степени встречается у госпитализированных и у негоспитализированных пациентов (в том числе примерно у 10% молодых людей в возрасте 18–49 лет) [6]. Больные такое состояние называют «долгий ковид» (англ. Long Covid), или «дальнобойщик» (англ. Long Haulers) [7], и к наиболее частым симптомам они относят нечеткие и меняющиеся признаки (усталость, боли в мышцах и теле, одышка и затрудненное дыхание, возможное ухудшение состояния по причине, в частности, респираторных и сердечных заболеваний, инсультов, значительной депрессии, тревоги) [4].

Проблемы, связанные с Long Covid, о которых сообщают пациенты, включают неуверенность в том, когда и полностью ли они выздоровеют, крайнюю усталость и повторяющиеся (или новые) симптомы в разное время, которые могут быть связаны или не связаны с COVID-19; эта неуверенность сочетается у них с беспокойством о доходах и чувством вины за то, что человек не может способствовать удовлетворению потребностей семьи, и может усугубляться неспособностью врача по тем или иным причинам поставить диагноз Long Covid (либо другого заболевания) или обеспечить эффективное лечение, иную поддержку [8].

Вместе с тем в исследовании T. Greenhalgh [4] отмечено, что, поскольку многие люди не проходят тестирование (а ложноотрицательные тесты являются распространенным явлением), положительный тест на COVID-19 может не рассматриваться в качестве предварительного условия для постановки диагноза.

Так как человек прогнозирует не только развитие конъюнктуры, но и личностную цену принимаемого в ней решения, основным компонентом толерантности к неопределенности является когнитивный компонент (благодаря которому индивид способен воспринимать и упорядочивать информацию, обладающую слабовыраженной структурой, и, соответственно, оставаться открытым к неизведанной и новой действительности об окружающем мире), но не менее значим и поведенческий компонент (который помогает индивиду контролировать ситуацию неопределенности) [9]. Поэтому на сложившуюся к настоящему времени ситуацию с пандемией COVID-19 будут влиять стратегии тестирования [10, 11], а в плане медико-психологического сопровождения больных и переболевших людей — рефлексия, которая рассматривается как важнейшая регулятивная составляющая личности, позволяющая ей сознательно выстраивать свою жизнедеятельность [12].

Известно, что под рефлексией понимается способ ориентирования и совершения выбора из множества возможностей необходимого и достаточного для самоорганизации жизнедеятельности органических систем [13]. При этом «рефлексия является такой синтетической психической реальностью, которая может выступать (и реально выступает) и как психический процесс, и как психическое свойство, и как психическое состояние одновременно, но не сводится ни к одному из них» [14].

Считается, что наиболее ярко идея о позитивной роли рефлексии в становлении личности разработана в публикациях С.Л. Рубинштейна [15], где отмечено, что именно становление рефлексии является решающим, поворотным моментом, который дает человеку возможность сознательно строить собственную жизнь (бытие определяет неразвитое сознание, но развитое сознание может начать со своей стороны определять бытие [16]). Рефлексия определяет механизм произвольного манипулирования идеальными содержаниями в умственном плане, основанный на переживании дистанции между своим сознанием и его интенциональным (направленным) объектом [17, 18], и направленность этого процесса на самого себя как на объект рефлексии. Полагают, что прогрессивная направленность рефлексии, ее системность, направленность субъекта на познание как своего «Я», так и «Другого» во взаимодействии, а также ее функции самодетерминации, самоорганизации, саморегулирования, самоориентирования, саморазвития является определенным способом жизни человека, и свидельствует о наличии общественной нормы [13].

Цель исследования — изучить дифференциальные типы рефлексивности (как деятельности человека, направленной на осмысление своих собственных действий) у лиц молодого возраста на фоне эпидемии COVID-19 для эффективного проведения медико-психологических и социальных интервенций в интересах сохранения эпидемиологического благополучия в обществе в период настоящей эпидемии.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Экспериментально-психологическое исследование 66 лиц молодого возраста (мужчин — 44 (66,67%); женщин — 22(33,33%); средний возраст 24,58 ± 1,79 года) проведено в соответствии с методикой «Дифференциальный тест рефлексивности» [19], включающей 30 утверждений, сгруппированных в три шкалы: «Системная рефлексия (СР)», «Интроспекция (И)», «Квазирефлексия (К)».

Считается, что наиболее адаптивной является системная рефлексия, в которой направленность сознания на себя происходит не за счет, а в дополнение к его направленности на внешнюю ситуацию, она представляет собой единственную полноценную разновидность рефлексии, в полной мере выполняющую приписываемые рефлексии позитивные функции (остальные разновидности являются психологически неполноценными и отвечают за психологически неблагоприятные последствия направленности сознания на себя; интроспекция, кроме того, выступает промежуточным звеном между квазирефлексией и системной рефлексией).

Д.А. Леонтьев, Е.Н. Осин [19] утверждают, что показатель системной рефлексии не подвержен эффектам социальной желательности, тогда как показатели интроспекции и в небольшой степени квазирефлексии могут быть подвержены эффектам социальной желательности по типу эгоистического искажения ответов (эти показатели могут снижаться в ситуации, когда респонденты мотивированы на приукрашивание своих субъектных качеств, например, при отборе кадров).

На момент обследования все были здоровы; ранее, 120 дней назад, 10 (22,7%) мужчин перенесли COVID-19 в форме острого респираторного заболевания легкого течения и выписаны из стационара в соответствии с нормативными документами [1]. Данные собственного исследования сравнивались с результатами, которые были получены авторами методики «Дифференциальный тест рефлексивности» [19] и выступили в качестве контрольной группы (КГ).

Исследование осуществлялось в соответствии с принципами доказательной медицины [21], было проверяющим гипотезу, рандомизированным, открытым, контролируемым. У всех обследованных было получено добровольное информированное согласие на участие в исследовании. Работа была выполнена в соответствии с положениями «Конвенции о защите личности в связи с автоматической обработкой персональных данных» [22]. Исследование проводилось групповым методом в течение 40 мин. Все обследованные лица имели законченное высшее образование, поэтому предполагалось, что опрошенный способен оценить характер собственных переживаний, возникающих при прочтении утверждения, и привести их в соответствие с предложенной в методике шкалой. Исследование носило индифферентный характер (обследованные не были заинтересованы в его результатах).

Статистическая обработка материалов исследования проведена с использованием пакета прикладных программ «Statistica for Windows» [23]. Полученные количественные признаки представлены в виде М ± m, где М — среднее значение признака, m — стандартная ошибка средней величины. При сравнении полученных данных использовался t-критерий Стьюдента. В качестве значимых принимались результаты со степенью достоверности не ниже 95% (p < 0,05). С помощью коэффициента корреляции Пирсона определяли силу линейной связи между величинами.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Установлено, что у всех обследованных лиц показатели шкал значимо не отличаются (p > 0,05) от данных, полученных ранее авторами методики, т. е. в КГ, что обусловлено, вероятно, культурными и возрастными особенностями обследованных. При этом у обследованных лиц достоверно преобладает системная рефлексия (показатели которой сравнимы с данными тех лет, когда не было столь значимых глобальных потрясений) при более низком (по сравнению с данными КГ) уровне интроспекции и квазирефлексии. Показатели КГ (а в ней были суммарные данные групп «М + Ж») несколько выше показателей нашей группы «М + Ж» (СР = 37,94 ± 3,95; И = 21,57 ± 5,15; К = 23,78 ± 4,42), что, возможно, обусловлено умонастроениями людей в тот период развития нашего общества (табл.).

Таблица. Показатели «Дифференциального теста рефлексивности» у лиц молодого возраста, балл (M ± m)

Table. Indicators of the "Differential test of reflexivity" in young persons, points (M ± m)

Шкала теста	Обследуемая группа		КГ
	М	Ж
СР	38 ± 4,39	37,82 ± 3,05	39,58 ± 5,15
И	20,06 ± 4,81	24,73 ± 3,98	25,11 ± 5,68
К	23,89 ± 4,43	23,54 ± 4,4	27,39 ± 5,69

Больший разброс данных авторов методики по сравнению с нашими данными обусловлен, вероятно, временным аспектом (результаты их исследования были опубликованы в 2014 г.), различным профессиональным контингентом обследованных лиц и происходящими в современном обществе актуальными процессами.

В группе мужчин показано статистически достоверное различие между шкалами теста «СР — И» (p = 0,001), «CР — К» (p = 0,001), «И — К» (p = 0,002). Очень слабая корреляционная взаимосвязь выявлена между показателями «СР — И» (r = 0,13), умеренная — между показателями «CР — К» (r = 0,44) и средняя — между показателями «И — К» (r = 0,53).

В группе женщин показано статистически достоверное различие между шкалами «СР — И» (p < 0,01), «CР — К» (p < 0,01), «И — К» (p = 0,51). Средняя отрицательная корреляционная взаимосвязь выявлена между показателями «СР — И» (r = −0,53), слабая — между показателями «CР — К» (r = −0,21) и умеренная — между показателями «И — К» (r = 0,47).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Показано, что у лиц молодого возраста достоверно преобладает системная рефлексия (показатели которой сравнимы с данными тех лет, когда не было столь значимых глобальных потрясений) при более низком (по сравнению с данными КГ) уровне интроспекции и квазирефлексии, что свидетельствует об адекватном медико-психологическом сопровождении лиц из группы исследования на фоне текущей пандемии COVID-19.

作者简介

Igor Ulyukin

Military Medical Academy named after S.M. Kirov of the Ministry of Defense of the Russian Federation

编辑信件的主要联系方式.
Email: igor_ulyukin@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8911-4458
SPIN 代码: 7606-1700

candidate of medical sciences

俄罗斯联邦, Saint Petersburg

Sergey Prezhogin

Military Medical Academy named after S.M. Kirov of the Ministry of Defense of the Russian Federation

Email: igor_ulyukin@mail.ru

operator of a scientific company

俄罗斯联邦, Saint Petersburg

Ivan Kovalishin

Military Medical Academy named after S.M. Kirov of the Ministry of Defense of the Russian Federation

Email: igor_ulyukin@mail.ru

urologist

俄罗斯联邦, Saint Petersburg

参考

补充文件