CITY AS A STAGE: «STARYY» - «BEZYMYANKA» - «KREATIVNYY»

Full Text

Введение. Купеческий, индустриальный и креативный город принадлежат разным эпохам. Как правило, их изучением занимаются специалисты разных профессий и научных парадигм. Прошлое города, опираясь на документы, детально описывают краеведы, историки, архитекторы. Например, городская архитектура купеческой Самары нашла выразительное отражение в альбомах выдающегося архитектора и художника В.Г. Каркарьяна [1]. Изменения, внесённые эпохой индустриализации, детально проанализировали социологи и специалисты по экономике. Однако кто анализирует функции и парадигмы, так называемых, креативных городов XXI в.? Имеет ли Самара шанс стать, например, «культурной столицей» хотя бы Поволжья, преодолевшей странную автономию своих частей? В статье имеются ссылки на некоторые «креативные города», в том числе, в Германии, Швейцарии, а также в российских городах, прежде всего, в Москве. Примечательно, что некоторые креативные проекты обогнали свое время, например, Куйбышевский - Самарский проект фестиваля имени Валерия Грушина. Этот фестиваль собирал публику в единое целое, независимо от места проживания и города. К нему в полной мере относится слоган современных креативных городов: «Город как сцена». Речь идет не только об одном из направлений современной урбанистики, а именно, вынесении на улицы или лесные поляны концертов, памятников, инсталляций. «Город как сцена» - это философские основания креативных технологий XXI в. Нельзя не согласиться с С.А. Капковым, который пишет, что в условиях современного креативного города управленец «обязан быть философом», «должен мыслить, как социальный философ» [2]. Самара как старый купеческий город - самый нарядный акт городской пьесы. Любой прохожий на улицах современной Самары с удовольствием поговорит о купеческих особняках в стиле модерн, совмещая их с памятниками «запасной столицы». Архитектурные шедевры дореволюционной Самары легко выведут и к советскому Куйбышеву: к улице Д.Д. Шостаковича, памятникам Чапаеву, Валериану Куйбышеву, бункеру Сталина и другим советским символам. Эффектные таблички украшают здания Посольств, эвакуированных на Волгу в период Великой Отечественной войны: Франции, Японии, Англии, Швеции и многих других. От купеческих особняков Самары можно дойти пешком до великолепной Волжской набережной и недавно установленных скульптур - памятников основателям города - работам скульптора Карэна Саркисяна, современной скульптурной инсталляции картины Ильи Репина «Бурлаки на Волге» (художник Николай Куклев). Заметим, однако, что писателям и художникам на сцене Самары не везло. В городе нет памятника А.Н. Толстому, который вырос и много лет был связан с Самарой; нет даже бюстов Репина, Сурикова, Шаляпина, творчество которых тесно связано c этим городом. Самое непостижимое, что нет памятника А.М. Горькому в Самаре. В 2018 г., ровно в год 150-летия великого писателя было продано здание его музея, основанного 18 июня 1941 года, в доме по улице Разина, 126, где с мая по декабрь 1895 года жил Горький. В старом музее подробно были представлены его самарские друзья и поклонники, среди которых помощник прокурора Я.Л. Тейтель, инженер и писатель Н.Г. Гарин-Михайловский, инициировавшие издание первого двухтомника, принесшего молодому писателю настоящее признание. С близкими ему по Самаре людьми А.М. Горький не терял связей всю жизнь [3]. А.М. Пешков тогда и записал: «Писателем я стал в Самаре». Важное место в старой части города принадлежит университетам. Недалеко от купеческих особняков и образцового советского Дворца культуры на площади Куйбышева находится так называемый «Университетский квартал Самары»: это 7 крупнейших российских вузов, расселенных в старой части города. [4]. Рядом с корпусом Самарского Медицинского университета, построенным еще на пороге ХХ в., в первые советские десятилетия выросли и другие вузы. Медицинский университет сегодня располагает многими корпусами, факультетами и клиниками. В последние годы СамГМУ стал одним из признанных лидеров в сфере разработки и использования цифровых инноваций в здравоохранении. Самый первый корпус медицинского университета, который положил начало всему «университетскому кварталу Самары» - «анатомичка». Под крылом современного СамГТУ (Технического университета) оказалось большинство факультетов и специальностей, так необходимых в эпоху индустриализации: архитектурный, строительный, нефтяной, химический и цифровых технологий. В этом же квартале находится Первый корпус бывшего авиационного института, а теперь - Самарского университета имени С.П. Королева. Легендарный вуз внес огромный вклад в «Самару космическую». Все космонавты, начиная от Ю. Гагарина и В. Терешковой, посещали куйбышевские заводы и КуАИ (Куйбышевский авиационный институт). И наконец, в шаговой доступности расположился СГЭУ - Самарский экономический университет. Именно его ученые современно и детально разработали концепцию транспортно-логистических преимуществ Самары, находящейся в центре Европейской части страны [4]. Добавим, что городской бренд «Университетский квартал Самары» был даже зарегистрирован Самарской Торгово-промышленной Палатой как уникальный туристический объект. Имиджевый и туристический проект «Университетский квартал Самары» мог бы быть интеллектуальным символом города. Однако квартал требует современной дизайнерской «обработки». Так ли выглядят университетские кварталы в Европе?.. Здесь не увидим ни современных символов, ни выставочного зала с инновациями, ни сквера, ни кафе - пока лишь покосившиеся заборы и разбитые дороги. Итак, почти все памятные места города Самары сконцентрированы в старой, когда-то купеческой, части города. Там же установлены и новые памятники власти: воеводе Григорию Засекину, основавшему город в 1584 г; городскому Голове Петру Алабину, возглавлявшему местное общество между 1871 по 1892 гг. Едва ли не на каждом доме имеются памятные таблички, напоминающие о простых жителях - мещанах, купцах, врачах, проживавших в Самаре на пороге ХХ столетия. Создание памятных мест - результат огромной работы научной школы профессора П.С. Кабытова, профессора А.И. Репинецкого, краеведа, библиографа и литератора А.Н. Завального, а также других известных самарских историков и патриотов. Их влечет вторая половина XIX в., когда Самара стремительно превратилась в «Чикаго на Волге» - город хлеботорговли и важнейший транспортно-логистический узел страны, ведущий в Сибирь, Среднюю Азию и Дальний Восток. Самарские купцы, торговавшие зерном, благодаря новой логистике в одном поколении становились миллионерами [5]. Куйбышев как «запасная столица». Население советского Куйбышева (переименование Самары 1935 - 1991 гг.) только за годы Великой Отечественной войны выросло по разным данным с 350 до 600 тысяч человек, в основном за счет эвакуированных из Москвы, Воронежа и Киева оборонных заводов. Вырос гигантский индустриальный район с названием Безымянка. Темпы роста производства на промышленных предприятиях были невиданными для мирного времени. В Куйбышеве выпускали самолеты, вертолеты, моторы, а после войны и ракеты, доставлявшие спутники на космическую орбиту. К середине ХХ столетия Куйбышев прочно стоял в десятке наиболее развитых промышленных городов СССР. Тем не менее, старая часть города, где в годы войны располагались посольства, Правительство, Совинформбюро, сохранила свой смысловой приоритет. Это «город» времен «запасной столицы». Как констатируют исследователи, многие дипломаты увезли «глубоко личный образ города», сложившийся во время их пребывания в Куйбышеве в 1941-1943 гг. [6, с. 66]. Искреннее стремление зарубежных корреспондентов помочь советской стране подчеркивает Е.Л. Храмкова: «Несомненным пристрастием дипломатов было восхищение театральными и музыкальными постановками, стремление к общению с городской молодежью, интерес к художественной интеллигенции. Посол США в СССР Уильям Слейтер отмечал, что театр в Куйбышеве был тоньше, чем любой театр в Америке» [7, с. 61]. Главным культурным событием в этой части города и в период «запасной столицы», несомненно, было легендарное исполнение Седьмой симфонии Д.Д. Шостаковича. Весть о гениальной симфонии стремительно разошлась по всему миру. В первая статья о Седьмой симфонии появилась на следующий день, в Лондоне. Она открывалась фразой: «народ, который нельзя победить», [8, с. 428 - 458]. Безымянка. Название «Безымянка» не метафора - так действительно еще до Революции назывался полустанок, возле которого в войну стали выгружать эвакуированные заводы. Парадоксальность этого имени состоит в том, что указанный район очень слабо персонифицирован. Как правило, памятник на Безымянке - это ТАНК или САМОЛЕТ, хотя в публикациях и на сайтах, связанных с новым индустриальным районом, развернутым в Куйбышеве в годы войны, красной мыслью проходит мысль, что благодаря эвакуации город стал и «запасной столицей» и ведущим авиа- и ракетостроительным городом страны, а главное, получил уникальный корпус профессионалов. В соответствии с классической формулировкой М. Вебера, а также его современных последователей, индустриальный город - промышленный город, или город производителей [9]. В полной мере подобная формулировка относится к индустриальной части города Куйбышева/Самары. Хотя заводчане, поднимавшие эти эффективные заводы, долгое время жили в землянках и бараках, заводы Безымянки были феноменально продуктивны в годы Войны и после неё. Этого же мнения придерживаются современные ученые-экономисты. Профессор, доктор экономических наук Г.Р. Хасаев и его коллеги считают, что судьба этого города, обладающего уникальными транспортно-логическими преимуществами, однажды сделала его богатым купеческим городом, а впоследствии крупнейшим промышленным центром. «А потом и военная судьба, превратила советский Куйбышев в «запасную столицу» [10, с. 464]. Обратим внимание на визуальные образы тех индустриальных районов, в которых проживает 2/3 миллионного населения Самары XXI в. В этой части города почти нет современного дизайна. Удивительно, что за столько лет не созданы детские книги, рассказы, открытки про тех людей, которые работали на Безымянке. Только в самые последние годы родился новый Самарский сайт «Другой город», который возглавила талантливая журналистка А. Кнорр. Это едва ли не единственное издание, в котором появляются принципиально новые лица Безымянки [11]. В центре современной Самары (это почти 20 км от Безымянки) установлена настоящая РАКЕТА, летавшая в космос. Рядом с ней - небольшой и специально построенный музей. Однако на ракету смотрит (повернувшись спиной к проезжающим автомобилям) генеральный конструктор авиационных и ракетных двигателей Николай Дмитриевич Кузнецов. Легендарный Кузнецов стоит спиной к людям - такого не было никогда. Почти двадцать лет руководил Авиационным заводом Виктор Яковлевич Литвинов, дважды Герой социалистического труда. Завод, его производственные задачи и лучшие люди всегда были в центре внимания директора. Вместе с тем, сам В.Я. Литвинов, а также еще несколько семей выдающихся инженеров жили не на Безымянке, а в «городе», как называли старую часть Самары/Куйбышева. От прогулок и полустертых воспоминаний перейдем к документам. Условия, в которых люди трудились на эвакуированных заводах Безымянки, были тяжелыми. Московский авиационный завод начал выпускать знаменитые Ил-2 через две недели после прибытия на Безымянку, когда сборочный цех еще не имел и крыши. Неоднократно в разных источниках публиковался текст телеграммы Сталина директору Воронежского завода, эвакуированного в Куйбышев. Суммируя факты, можно сказать, что о людях Безымянки / безымянок странно мало написано. Нет персоналий, хотя там было множество образованных и талантливых специалистов. Конечно, писали официальные характеристики, передовицы в многотиражках. Однако современные школьники и студенты вряд ли читали статьи и письма людей военного времени. Увидеть на улицах современные индустриальные инсталляции невозможно: советская Безымянка безмолвна. Сошлемся еще раз на два персональных имени, которые время от времени звучат в прессе. Директор воронежского авиационного завода №18 Матвей Борисович Шенкман через две недели после прибытия в Куйбышев стал выпускать штурмовики Ил-2. «Летающий танк» - самый массовый советский самолёт во время войны. М.Б. Шенкман погиб в авиакатастрофе 1942 г. Второй директор - вышеупомянутый Виктор Яковлевич Литвинов (1910 - 1983): в возрасте 31 года, руководил эвакуацией гигантского авиационного завода из Москвы в Куйбышев. После войны авиационного производство под руководством В.Я. Литвинова было перепрофилировано на изготовление ракет-носителей Р-7. Они были надежны. На завод Литвинова после возращения из космоса приезжал Юрий Гагарин, Валентина Терешкова, а также другие космонавты. Выше уже отмечалось, что есть мизерное количество легендарных текстов времен войны, которые активно цитируются. Среди них - упомянутая выше телеграмма Сталина директору Воронежского, 18-го завода М.Б. Шенкману. Примечательная деталь: в тот день, когда директор получил страшную личную телеграмму Сталина, он велел ее размножить. Текст раздавали на проходной буквально каждому члену коллектива. В последующие годы письмо Сталина было помещено в раму и выставлено в Бункере Сталина в Самаре. Любой интернет-запрос «Письмо Сталина Шенкману» дает десятки откликов. Ссылаемся на профессора Г.В. Алексушина - одного из глубоких знатоков локальной истории Самары, анализирующего текст письма [12]. Обратим внимание также на относительно недавнюю публикацию в «Новой газете» [13]: представлен детально прописанная биография талантливого руководителя советской эпохи: профессионализм, умение работать с коллективом, начальством и…страх. Примечателен и тот факт, что памятник М.Б. Шенкману до сих пор стоит на территории завода. Гораздо больше персональных комментариев имеется к портрету другого директора - В. Я. Литвинова - хотя и его биография, судя по публикациям, представляет собой, скорее, перечень производственных достижений, нежели психологический портрет. Приведем несколько штрихов, прозвучавших на недавней студенческой конференции, куда пришли его коллеги, близкие люди [14]. А.М. Солдатенков - конструктор в области ракетно-космической техники, Герой Социалистического Труда: «Виктору Яковлевичу удалось перевести завод на космическое производство. Во-первых, он загорелся этим делом, а во-вторых, он был очень опытным производственником. По деловым качествам я могу сравнить его с Королевым, но Сергей Павлович, хотя ему все подчинялись, был все-таки больше конструктором». Дочь и сын - о характере Виктора Яковлевича Литвинова: «Наиболее точное определение его характера - страсть, - считает Виктор Викторович Литвинов. - Эмоции, которые он переживал, казалось бы, даже по пустякам, всегда были на пределе возможностей чувств. Не знаю, был ли он этим доволен - скорее всего, иначе он жить не умел [14]. Сотрудники: «Литвинов умел находить время и уделял много внимания и быту, и отдыху заводчан. На месте бывшего пустыря, где люди жили в годы войны в бараках, вырос целый город самолетостроителей: многоэтажные жилые дома, Дворец культуры, стадион, фабрика-кухня, а потом пионерские лагеря, дома отдыха, профилактории. Большую помощь оказал завод в создании техники для сельского хозяйства». Итак, Безымянка - особый мир и образ, не нашедший, по нашему мнению, современных и сопутствующих ему медийных форм, архитектуры и дизайна. Это удобно устроенное пространство, в котором к услугам человека имеется весь набор формальных идентификаторов - паспорт с пропиской на определенной жилплощади, поликлиника, школа, водительские права и т. п. Но это «не-места», в которых человек проявляет себя индивидуально. У Самары и у Безымянки разные не-места и разные архетипы, если данное понятие применить к анализу города. [15, с. 43]. Мощная Безымянка нередко чувствует себя тенью маленькой Самары, где есть театры, парки, музеи. У «безымянок» нет или очень мало создателей новых гуманитарных пространств. Обычно выставки, инсталляции, проектировку скверов делают заводские инженеры. Наклеивают на двери подъездов портреты великих конструкторов, гениальных инженеров и космонавтов. Каковы же перспективы дальнейшего развития района? Например, блогер Валерий Ерофеев настроен пессимистично: «Два субгорода друг другу все ещё и враждебны. При Советах Куйбышев теснил Самару, удушив её торговлю, зато сейчас Самара распродаёт куйбышевскую индустрию. Если в Старой Самаре сосредоточено культурное наследие, а в новом центре близ неё - новостройки, то на Безымянке - заводы, концентрации которых позавидует даже Урал [16]. Между тем, в классических работах современных урбанистов один из ключевых вопросов - развитие самосознания города. Так, книга Ричарда Флориды - основание современной урбанистики - называется «Кто твой город? Креативная экономика и выбор места жительства» [17]. В постиндустриальном городе производство перестает быть промышленным, его капитал создается уже не на большом заводе, а в большом офисном здании, где собираются люди, чтобы производить информацию, знания, интеллект. Отличия такого мегаполиса от большого индустриального города проявляются в изменении городских пространств и появлении специфических зон для коммуникации горожан. Относятся ли к таким индустриальным районам, как Безымянка, надежды урбанистов на развитие? [18]. Либо все остается по-прежнему, поскольку не меняем формы деятельности, не превращаем цеха в офисные здания? [19]. Судя по опросам Л.Г. Иливицкой, жители реальной Безымянки считают, что их повседневность в постсоветское время улучшилась [20]. Появилось метро, благоустроены парки, дворы. Жители Безымянки считают, что их районы в целом удобнее для жизни, нежели старая Самара (имеется в виду насыщенность инфраструктуры: обилие школ, поликлиник, магазинов, благоустройство дворов). А старый город с известной долей снобизма настаивает на том, что жить вдали от театров, музеев, а главное, вдали от Волги, нельзя. Этот пространственно-временной раскол не снимается десятилетиями. И все же есть культурные пространства, в которых позиции старого и нового города явно сходятся. «Грушинский фестиваль» - Волжский Вудсток - 100 000 слушателей на холмах. Фестиваль не просто собирает в течение нескольких десятилетий сотни любителей гитарной песни. Подчеркнем, что это единение происходит не в городе, а в амфитеатре Жигулевских гор, спускающихся к Волге. Здесь целыми сутками звучат гитарные песни. Имеется радиофикация и микрофоны для каждого исполнителя. У всех есть палатки и еда. Нет никаких ограничений по возрасту, хотя дети должны приезжать с родителями. «Грушинский» - это креативное и консолидирующее пространство. Грушинский фестиваль - это Юрий Визбор, Александр Городницкий, Булат Окуджава, Олег Митяев, Галина Хомчик, а также все гости, которые провозглашают прямо в микрофон: «Самара - самый интеллигентный город России!». На воде, под холмами ежегодно устанавливают сцену - огромный плот в виде гитары. Барды самозабвенно исполняют свои шедевры. Особенно прекрасны ночные фотографии Грушинского фестиваля: небо в звездах, прожекторы и сотни фонариков мощно подсвечивают сцену на воде. Это напоминает фантастический театр, с которым Вудсток не идет ни в какое сравнение. Сцену-гитару выпиливали сами исполнители, равно как и сами устанавливали микрофоны и радиосвязь (в соответствии с установленным регламентом). Оргкомитет составлял планы и поручения в течение нескольких зимних месяцев (!). Сначала порядок на Грушинском фестивале поддерживали добровольные и специализированные бригады строителей, медработников, связи и т.д. Это были блестяще организованные сутки счастья. При этом никакого раскола между «городом» и «безымянкой» не наблюдалось. Далее ситуация коммециализировалась, но это было уже через полтора - два десятилетия существования «Грушинского». Кто же был автором креативного проекта? Кто придумал концепцию, сценарий, кто был председателем жюри? Безусловным авторитетом «Грушинского фестиваля» в течение многих лет был учитель, завуч лучшей Безымянской школы. Его много лет поддерживали как в Куйбышеве, так и в Самаре. Кроме Грушинского фестиваля, у него было еще другие, в высшей степени успешные проекты. Назовем те, которые способствовали консолидации разных частей города. Еще в 1960-е гг. школьный завуч создал вместе с группой своих последователей ГМК-62 -городской молодежный клуб, который пользовался большим успехом у публики. Это был колоссальный взлет шестидесятников в провинции: с вечерами поэзии, лекциями об импрессионизме и даже авангарде (!), о современной музыке и «Пермских богах» из знаменитой коллекции деревянных скульптур. Затем был конкурс юных музыкантов имени Д.Б. Кабалевского. В зале сидела Безымянка, которая нечасто посещала Филармонию. Однако трогательным юным музыкантам нельзя было не аплодировать. В финале на сцену выходил сам Дмитрий Борисович Кабалевский и рассказывал о музыке так, что его можно было слушать бесконечно. Кабалевского обожали. Он сам приехал в ту самую школу на Безымянке, где преподавали базовые курсы математики и продвигали эстетическое воспитание, Дмитрий Борисович сказал: «Такой школы в Москве нет!» Все эти проекты - Грушинский фестиваль, ГМК (Городской молодежный клуб), Конкурсы Кабалевского - можно было бы считать «пьесами» сближения «города» и «Безымянки». Эти проекты придумал и воплотил в жизнь скромный школьный учитель: проницательный, бескорыстный, щеголеватый и, безусловно, справедливый. Взрослые и дети звали его почти как пророка: «ИСАЙ». И важно отметить еще одну уникальную линию в жизни Исайя Львовича Фишгойта. Она здесь уместна, поскольку демонстрирует несомненное креативное влияние на местного гения. В те времена, когда Куйбышев все еще называли «запасной столицей», он учился в Педагогическом институте, изучал французский язык. В начале 1950-х гг. в Куйбышеве оказались два англичанина. Иностранцы очень скучали. Его и еще пару ребят в Пединституте попросили: «Вы же учите французский? А они как раз англичане! Можете пару раз в неделю послушать с ними музыку?..» «Кембрижскую пятерку», как известно, возглавлял Ким Филби, в его группу входили также Дональд Маклейн и Энтони Берджесс - эти выпускники Кембриджского университета оказались в «запасной столице». Авторитетный эксперт, полковник Г. С. Хумарьян пишет: «Осенью 1952 г., в г. Куйбышев прибыли два англичанина - Марк Петрович Фрейзер (Маклейн) и Джим Андреевич Элиот (Берджесс). Их поселили в доме № 179 (кв. 5) на улице Фрунзе» [21]. Как и многим другим, такую историю рассказывали автору этих строк Исайя Львович и его жена, доцент медицинского университета Лариса Николаевна Сорокина: о том, как попросили студентов составить компанию англичанам, как слушали классическую музыку и еще никому неведомый джаз. Потом Маклейн уехал в Москву, работал в Институте мировой экономики АН СССР. Слышали, что Маклейн защитил докторскую диссертацию по историческим наукам. Знали, что Доналд Маклейн - тот самый, с кем слушали Моцарта и джаз в 1950-е - умер в 1983 г. Никто из самарских студентов и предположить не мог, с кем они коротают вечера у радиолы. Заключение. Процитируем популярного в Самаре писателя и кинорежиссера Бориса Кожина. Он говорил эти слова на похоронах Исайя, а затем написал замечательный текст о легендарном учителе и проектанте: «Исай Фишгойт - это такое понятие, это - удивительный человек. Исай Фишгойт преподавал в школе больше 50 лет. У него сотни учеников. Исай Фишгойт - это ГМК-62, это конкурс Кабалевского, это Грушинский фестиваль. Всего он коснулся. Всего. Не рукой, душой коснулся, сердцем своим. Это всё Исай Фишгойт. Вот кого не стало вчера в одиннадцать часов вечера…» [22], [23]. Завершая обсуждение научной проблемы, поставленной в данной статье, о городе как сцене, о сближении архетипически разных районов индустриального города, о пути к современным креативным технологиям, мы выделили роль И.Л. Фишгойта. Рядом с ним трудились и десятки других общественников и профессионалов. Отдельный сюжет в истории Грушинского фестиваля - позиция В.П. Орлова - первого секретаря Куйбышевского Обкома партии [26], поддержавшего молодежные проекты. Исай Фишгойт был один из тех, кто был способен увлечь безымянских парней и беседовать с английскими аристократами. Один из тех, кого обожали школьники Безымянки, студенты старого города и выдающиеся мастера искусства. Один из тех, кого называют «гением места».

About the authors

E. Ya Burlina

Samara State Medical University

Email: e.ya.burlina@samsmu.ru
Samara, Russia

References

Supplementary files