«Циркумбалтийское пространство»: исторические предпосылки и теоретико-методологические основы делимитации

Обложка


Цитировать

Полный текст

Аннотация

«Циркумбалтийское пространство» презентировано в работе как ядро окраинной локальной цивилизации Европы – Балтийской морской цивилизации, которая стала природно-социальным базисом формирования современного Балтийского региона. Региональные границы обозначены сообразно актуальным научно-практическим подходам к делимитации пространств и мест обитания: естественнонаучному, программно-стратегическому и социогуманитарному. Показано, что доминантным фактором становления, развития и распространения цивилизационных и, следовательно, регионосозидающих процессов на Балтике выступала, начиная с рубежа VII – VIII вв. и сохраняя свою значимость сегодня, урбанизация приморья. В целях выявления, конструирования, характеризования и формализации генетического кода последней предложено рабочее определение «Циркумбалтики» как «объективной данности» или «физической сущности», которая в физико-географическом отношении представляет собой геоторию (геопространственную форму). На основе геоториального концепта и геопространственной модели ядра Балтийской морской цивилизации − «центростремительного» фокуса региона обоснована методология и разработана методика его делимитации в контексте решения задач историко-градостроительных исследований. Высказано предположение о том, что генетический код балтийской урбанизации, индикаторами которого являются закономерности и специфика пространственной организации системы приморского урбанизированного расселения может послужить основанием региональной идентификации и/или реидентификации градостроительной деятельности, осуществляемой в границах СЗФО РФ, Европейской части России в целом и тем самым – способствовать ее совершенствованию.

Полный текст

Введение. Понятие «циркумбалтийское пространство» было введено в научный оборот в 1980-х гг. прошлого века выдающимся ленинградско-петербургским ученым-энциклопедистом – археологом, историком, философом, этнографом Глебом Сергеевичем Лебедевым (28.12.1943 – 15.08.2003) [1, 2]. Это понятие, наряду с часто употребляемым в научном сообществе и среди обывателей, начиная с последних десятилетий ХХ в., понятием «Балтийский регион» [3]1 и редко используемым специалистами-гуманитариями преимущественно в культурно-историческом контексте понятием «Балтийская морская цивилизация» [5; 6, с. 105]2, является базовой пространстводифференцирующей категорией нашего исследования. Последнее посвящено выявлению закономерностей, специфики и тенденций становления, развития и функционирования системы приморского урбанизированного расселения Балтики как основы региональной идентификации [8] и/или реидентификации [9] градостроительной деятельности,3 осуществляемой субъектами пространствообразования в СЗФО РФ, в Европейской части России (в т. ч. в сферах пространственного стратегирования и планирования).

По Лебедеву, «циркумбалтийское пространство» − это культурно-историческое пространство «Северной и Восточной Европы вокруг Балтийского моря» [10, с. 128]; оно представляет собой «историко-географическое единство <…>, проявившееся впервые наиболее полным образом в становлении и развитии «Балтийской цивилизации раннего средневековья» VIII – XI вв. [11]. «Интегративным руслом» цивилизационных процессов стала архаичная урбанизация народов и стран Балтики [5; 10, с. 129] (рис. 1−7). Природно-антропогенным базисом урбанизированного расселения приморья выступила динамично развивавшаяся система исторически уже сложившихся и вновь формировавшихся [14] трансконтинентальных [15] (континентальных, субконтинентальных) и трансакваториальных (акваториальных, субакваториальных) [16] коммуникаций (военных, культурно-просветительских, паломнических, торговых, хозяйственных и пр.).

 

Рис. 1. «Древнесеверный вик», «колония викингов» или «город старшего типа» [2] (VII–IX вв.); «город младшего типа» Зеебург (Seeburg) (X−XIII вв.); с 1245 г. город Гробина (Grobina) в Латвии

 

Рис. 2. Открытое торгово-ремесленное поселение» (ОТРП) [2] западных славян на острове Волин (Wolin) (начало VIII в.) − город Волин (Wolin, Wollin) в Польше

 

Рис. 3. «Древнесеверный вик» (VII – VIII вв.), «открытое торгово-ремесленное поселение» (ОТРП) [2] славянских венов (VIII-ХI вв.) на реке Пен (Peene) – село Менцлин (Menzlin) в Германии

 

Рис. 4. «Древнесеверный вик» Бирка (Birka) на острове Бьёрке (Björkö) озера Меларен (Mälaren) − первое поселение городского типа в Швеции (750-980 гг.) и первая столица государства

 

Рис. 5. Первая столица Руси [2, 11] на реке Волхов, «открытое торгово-ремесленное поселение» скандинавов (753-е – 760-е гг.) и славян (760-е − 860-е гг.), полиэтническое земледельческо-ремесленное поселение – город Ладога (конец IX в. – 1703 г.), с 1704 г. – село Старая Ладога в России

 

Рис. 6. «Древнесеверный вик» (конец VII–начало VIII в. – 1066 г.) Хедебю (Hedeby)/Хайтабу (Haithabu) в устье залива Шлей (Slien) – поселок Бусдорф (Busdorf) в Германии

 

Рис. 7. Королевский и торгово-ремесленный центр на берегу озера Меларен (Mälaren), вторая после Бирки столица государства (980−1187 гг.) – город Сигтуна (Sigtuna) в Швеции

 

«Взросление» Балтийской морской цивилизации прямо связано с кристаллизацией всех цивилизационных начал в постепенно укрупнявшемся и наполнявшемся новыми смыслами «объеме» Циркумбалтийского пространства. «Циркумбалтика» [11, с. 23], объединившая в прибрежной и приморской зонах «притяжения» [17] Балтийского моря «внутренние области» [5, с. 98] «скандинавских викингов, славян вдоль южного побережья и речных бассейнов Балтики, балтов и прибалтийских финнов» [18, с. 62] в раннем средневековье, трактуется нами как ядро [14] «мультикультурной и полиэтнической» [6, с. 104] локальной цивилизации − высшего проявления самобытного «культурно-исторического типа» [12, 13], которая воспринимается сегодня благодаря достижениям археологии и ее «промежуточному» статусу на стыке естественнонаучного и социогуманитарного знания [18] как «природно-социальная общность» [19, с.101] или «историко-географическая реальность» [6, с. 105]. Пространственная обособленность, достаточная зрелость, перманентная изменчивость, относительная устойчивость к неизбежным внутренним трансформациям и внешним воздействиям, а также несомненная харизматичность локальной совокупности территориально-культурной общности или «разновидности человеческого потенциала» [19, с. 99], «социальных условий и природной среды» [19, с. 98], исторически сложившейся на северной окраине Европы, дали импульс становлению современного Балтийского региона [14].

Научно-практические подходы к делимитации Балтийского региона

«Есть веские основания для более чем одного определения Балтийского региона – поэтому ни одно из них само по себе не будет достаточно» [21, с. 34], − утверждает финский эконом-географ Урпо Кивикари, признавая, что «по крайней мере сейчас Балтийский регион еще невозможно ни официально определить, ни точно разграничить» [21, с. 7]. Действительно, границы региона вариативны и являются дискуссионными в силу различных дисциплинарных трактовок самого понятия «Балтийский регион». Их начертание прямо зависит как от вектора делимитации, так и от конкретной научно-практической задачи, решение которой в русле выбранного направления требует отграничивания пространства региона от существующего окружения. Как правило, регионы «выделяются с позиций определенной области науки или экономики, причем критерии их выделения могут существенно различаться. В некоторых случаях могут использоваться критерии, заимствованные из разных подходов, и тогда речь идет о междисциплинарном подходе к делимитации регионов» [17, с. 14]. Именно на основе такого подхода польско-российским авторским коллективом под руководством А.П. Клемешева (А.П. Клемешев, В.С. Корнеевец, Т. Пальмовский, Т. Студжинитский, Г.М. Федоров) в 2017 г. были разработаны предложения по «тройной делимитации Балтийского региона» − в узком, расширенном и широком смыслах [17, с. 17-18] (табл. 1, рис. 8).

 

Таблица 1. Узкое, расширенное и широкое понимание состава Балтийского региона и зона его косвенного влияния [17]

Понимание региона

Состав

Узкое А

Швеция, Дания, Финляндия, Литва, Латвия, Эстония; земли Германии: Мекленбург-Форпоммерн, Шлезвиг-Гольштейн; воеводства Польши: Западно-Поморское, Варминьско-Мазурское, Поморское; субъекты РФ: Санкт-Петербург, Ленинградская и Калининградская области

Узкое Б

То же, а также: Новгородская и Псковская области

Расширенное А

(VASAB)

Польша, Беларусь, Швеция, Дания, Норвегия, Финляндия, Литва, Латвия, Эстония; земли Германии: Мекленбург-Форпоммерн, Шлезвиг-Гольштейн, Берлин, Бранденбург, Бремен, Гамбург, Люнебург; субъекты РФ: Санкт-Петербург, Ленинградская, Калининградская, Новгородская, Псковская, Мурманская области, Республика Карелия

Расширенное Б

(Interreg)

То же, а также: Республика Коми, Вологодская и Архангельская области, Ненецкий автономный округ

Широкое

Дополнительно Исландия, некоторые территории России, Германии, Чехии, Словакии, Украины

 

Рис. 8. «Тройная делимитация Балтийского региона» [17]. 2017 г. Фрагмент. Графическая редакция О.А. Песляк Границы Балтийского моря

 

С градостроительной же точки зрения представлялось целесообразным и обоснованным опереться на три направления интерпретации проблемного понятия: во-первых, природно-экологическое (естественнонаучный подход), имеющее в основе своей бассейновый принцип формирования региональной физико-географической целостности4 (рис. 9); во-вторых, нормативно-правовое (программно-стратегический подход), позволяющее очертить регионообусловленные границы, принятые рядом крупных международных программ и проектов, нацеленных на продвижение стратегий пространственного планирования, обеспечения экологической безопасности, интенсификации экономической активности, геополитического урегулирования в успешно развивающемся по европейским меркам макрорегионе5 (рис. 10); в-третьих, цивилизационное (социогуманитарный подход) [21, с. 34].

 

Рис. 9. Делимитация Балтийского региона на основе естественнонаучного подхода: реализация бассейнового принципа выявления границ природно-экологических систем

 

Рис. 10. Делимитация Балтийского региона на основе программно-стратегического подхода: А − границы действия программы «Видение и стратегии вокруг региона Балтийского моря» (VASAB – Vision and strategies around the Baltic Sea,1992-н.в.); Б − границы действия программ «INTERREG для региона Балтийского моря» (Interreg Baltic Sea Region, 2014-н.в.) и «Стратегии Европейского Союза для региона Балтийского моря» (European Union Strategy for the Baltic Sea, 2009)

 

Последнее направление применительно к Балтийскому региону, в отличие от двух предыдущих, на наш взгляд, проработано как отечественными, так и зарубежными учеными и практиками недостаточно. Несмотря на то, что, например, с 2010 г. активно функционирует Международный общественный фонд (и журнал региональных исследований) «Янтарный мост», «аналитические, академические и научно-организационные аспекты деятельности» которого обеспечивает созданный в Латвии в 2011 г. Институт балтийской цивилизации (ИБЦ) [23], проводятся научные конференции в БФУ им. И. Канта, посвященные некоторым направлениям цивилизационной проблематики, отраслевые «Балтийские форумы» в Санкт-Петербурге и пр., вплоть до настоящего момента российской гуманитарной элитой серьезно дискутируется вопрос «Существует ли Балтийская цивилизация?» [24]: так, академик РАН, «директор Института истории РАН А.О. Чубарьян ставит вопрос о существовании особой – балтийской – цивилизации» [3, с. 18], не давая, при этом, однозначного ответа на него. Поскольку ленинградско-петербургской школой скандинавистики почти шестьдесят лет назад уже был дан аргументированный положительный ответ на этот вопрос и поскольку до сего дня даже весьма приблизительные границы региона цивилизационного толка остаются неопределенными [4, 21], постольку для целей историко-градостроительного исследования можно опереться на концепцию культурно-географической среды Л.И. Мечникова [26] при «отрисовке» их исходного – раннесредневекового варианта. В этом случае границы региона, установленные на основе бассейнового принципа в его наиболее широкой трактовке, и первоначальные цивилизационно обусловленные границы будут конгруэнтны друг другу.

Таким образом, в естественнонаучном плане мы придерживаемся границ Балтийского региона, установленных Хельсинской комиссией, в социогуманитарном аспекте – границ, установленных исследованиями Т. Поттса, Т. О’Хиггинса и Е. Хайзигса [30], посвященными проблемам совершенствования европейской политики морепользования и осуществления морехозяйственной деятельности, а в программно-стратегическом отношении – границ, утвержденных в рамках реализации программы VASAB. Пространствоорганизующим фокусом и региона и цивилизации (в ее первоначальных границах) является Циркумбалтийское пространство.

Концептуально-методологические основы делимитации «Циркумбалтики»

Таким образом, в отношении Циркумбалтийского пространства речь идет об уникальном явлении, которое в понятийно-терминологическом, исследовательском и деятельностном аспектах можно охарактеризовать, опираясь на классические интерпретации пространственных форм, выработанные архитектурной теорией и градостроительной наукой. Так, например, по А.В. Иконникову, в научном анализе правомерно оперировать следующими категориями: «1) пространство реальное (физическое), существующее как объективная данность <…>; 2) пространство концептуальное, мысленная модель, системно объединяющая «объективные» данные о пространстве; 3) перцептивное пространство, пространство в восприятии человека, отраженное его органами чувств» [31, с. 51].

Признавая существование Циркумбалтики как «объективной данности», целесообразно сформулировать рабочее определение понятия, это явление раскрывающее. Циркумбалтийское пространство – это исторически сложившаяся на северо-востоке Европы, непрерывно преобразуемая деятельностью человека и потому трансформирующаяся в своих значимых и знаковых ипостасях «физическая сущность», эксплицируемая посредством математических систем [32]: векторных, топологических, метрических и др. В физико-геометрическом (процессуально-параметрическом) отношении «циркумбалтика» представляет собой четырехмерный пространственно-временной континуум (четвертым измерением является время) [33], а в физико- географическом плане – геоторию [34].

«Геотория – это ограниченная часть поверхности земли с присущими ей природными и антропогенными свойствами и ресурсами, характеризующаяся протяженностью, глубиной, площадью, объемом, местоположением, которая является объектом деятельности или исследования» [34, 35]. Геотория трехмерна и трехкомпонентна; она аккумулирует в своих границах территорию, акваторию и аэроторию («воздушную территорию» или «воздушный столб») [36]. Структурный, топологический, морфологический, метрический, сущностный потенциал геотории как части «геопространственного сектора» [36, с. 6] позволяет рассматривать ее не только в качестве очевидного и при том интереснейшего объекта изучения историко-градостроительной науки, но и в качестве перспективного объекта компонентно ориентированного (территориально-пространственного, акваториально-пространственного, аэроториально-пространственного) и комплексного пространственного планирования и стратегирования.

Делимитация «Циркумбалтики» как геотории, согласно методологии нашего исследования, осуществляется последовательно на основе нормативно-правового, естественнонаучного, социогуманитарного подходов (1, 2, 3-й этапы) с дальнейшей генерализацией поэтапных границ (4-й этап) и завершающей оптимизацией генерализованных границ по критерию компактности пространственной формы (5-й этап) [37].

Результаты первого этапа определения современных границ Циркумбалтийского пространства, полученные посредством сочетанного применения существующих делимитационных методик с учетом нормативно-правовых ограничений, действующих в сфере пространственной организации региональной среды обитания, служат основой разработки базовой цифровой модели объекта. Безусловно, эта модель – «слепок» концептуального [31] или когнитивного пространства − является необходимой и достаточной для проведения историко-градостроительных исследований на предмет выявления закономерностей, специфики и тенденций приморской урбанизации Балтики на трех уровнях средового обустройства геопространства − собственно региональном (макроуровень), субрегиональном (мезоуровень), локальном (микроуровень).

Тем не менее, итоги второго и третьего делимитационных этапов, достигнутые за счет выполнения дифференцированного анализа и комплексной оценки генетически разнородных групп природно-экологических характеристик Балтийского региона (литогенной, гидротермической, биогенной), а также интегративного использования цивилизационно ориентированных подходов к определению границ историко-культурного, социально-географического, культурно-экологического, социально-исторического, экономико-географического и иных «срезов» балтийской «природно-социальной общности», исключительно значимы: они позволят уточнить территориальные и аэроториальные параметры базовой цифровой модели Циркумбалтики. Это, в свою очередь, расширит доказательную информационную базу для применения геоториального методологического подхода к работе с исторически изменчивой пространственной формой в целом, с тремя ее средоформирующими компонентами: приморской территорией, акваторией моря и секторальной аэроторией.

Результаты четвертого и пятого этапов, технических по сути, будут способствовать созданию сбалансированной концептуальной модели Циркумбалтийского пространства и, следовательно, полноценной реализации совокупности градостроительных подходов к изучению приморской урбанизации Балтики, в том числе посредством преимущественного вовлечения в научно-прогностический процесс территориального, территориально-акваториального и территориально-аэроториального градоформирующих «срезов» региона (субрегионов, локалитетов).

Выводы. Исторические предпосылки, теоретические положения и методологические основы делимитации Циркумбалтийского пространства как ядра Балтийской морской цивилизации и «центростремительного» фокуса одноименного региона представляют собой в совокупности исследовательский инструментарий выявления, конструирования, характеризования и формализации генетического кода балтийской урбанизации. Этот генетический код, а точнее − историко-генетический код, служит актуальным, весомым, доказательным обоснованием индентификации и/или реидентификации градостроительной деятельности [8], осуществляемой в Балтийском регионе субъектами градостроительных отношений с целью компенсации урбанистических издержек процессов глобализации [38] и становления многополярного мира. Теоретические и методологические результаты настоящего исследования могут способствовать совершенствованию системы пространственного стратегирования и планирования в границах СЗФО РФ, Европейской части нашей страны в целом.

 

1 «Термин «Балтийский регион» прочно утвердился в международной жизни в начале 1990-х гг. [4, с. 71], «хотя до сих пор существуют разные мнения относительно его географических границ» [3, с. 17].

2 Сегодня представители научного сообщества предпочитают использовать понятие «Балтийская цивилизация» [7], значимо снижая, тем самым, «центростремительную» роль Балтийского моря в процессе ее возникновения, развития, функционирования.

3 В 2013-2016 гг. автором настоящей статьи была разработана Концепция региональной идентификации градостроительной деятельности [8].

4 В рамках естественнонаучного подхода, его природно-экологической составляющей наличествует множество предложений по формированию границ Балтийского региона на основе бассейнового принципа. Эта тема достаточно проработана географией, геологией, климатологией, экологией и др. Результаты реализации природно-экологической установки различаются лишь в части очертаний западных региональных границ [17, с. 10], что обусловлено включением (или невключением) [22] в границы водосборного бассейна Балтийского моря Датских проливов, а также проливов Каттегат и Скагеррак в самых разных «начертательных» вариациях.

5 Программно-стратегический подход представляется нам добротно обоснованным: он определяет пространственные границы деятельности каждой из международных институциональных инициатив, выдвигаемых с завидной регулярностью европейским сообществом в последние десятилетия. Речь идет, в первую очередь, о таких масштабных проектах, как программа «Видение и стратегии вокруг региона Балтийского моря» (VASAB – Vision and strategies around the Baltic Sea,1992 – н. в.), ХЕЛКОМ (HELCOM – The Baltic Marine Environment Protection Commission – Helsinki Commission, 1992 – н. в.), «INTERREG для региона Балтийского моря» (Interreg Baltic Sea Region, 2014 – н. в.), «Стратегии Европейского Союза для региона Балтийского моря» (European Union Strategy for the Baltic Sea, 2009).

×

Об авторах

Марина Евгеньевна Монастырская

Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: gradoved@gmail.com

кандидат архитектуры, доцент кафедры архитектурного проектирования

Россия, 190005, г. Санкт-Петербург, ул. 2-ая Красноармейская, 4

Список литературы

  1. Лебедев Г.С. Этногенетические процессы и образование государств в Восточной Европе: (балты, финно-угры, славяне) // Проблемы этногенетических исследований европейского Северо-Востока: межвуз. сб. науч. тр. Сыктывкар. гос. ун-т. Пермь, 1982. C. 41–55.
  2. Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Историко-археологические очерки. Л.: Изд-во ЛГУ,1985. 286 с.
  3. Межевич Н.М., Кретинин Г.В., Федоров Г.М. К вопросу об экономико-географической структуризации Балтийского региона // Балтийский регион. 2016. Т.8. № 3. С. 15-29. doi: 10.5922/2074-9848-2016-3-1.
  4. Корнеевец В.С. Понятия «страны Балтийского региона» и «Балтийский регион» // Космополис. 2008. № 2(21). С. 68−77.
  5. Лебедев Г.С. Балтийская морская цивилизация: Путь из варяг в греки и петербургский миф // Историософские проблемы общественных наук на рубеже тысячелетий: 2-я пол. XIX–ХХ вв.: Соврем. видение истории. СПб.: Рос. нац. б-ка., 1996. С. 97–99.
  6. Лебедев Г.С. Varangica в контексте отечественной культуры последних десятилетий // Этнографические и культурно-исторические аспекты // Сборник докладов II международного симпозиума «Скандинавские чтения». СПб., 1999. С. 5–17.
  7. Лихачев Д.С. Балтийская цивилизация // Советская культура. 1986. № 20 (6276). С. 50-60.
  8. Монастырская М.Е. Региональная градостроительная идентичность как основа «парадигмальной» интеграции в градообразовании // Региональная архитектура и строительство. 2017. № 1(30). С. 165–172.
  9. Добрицына И.А. Город в глобальную эпоху: к проблеме территориальной идентичности // Градостроительство. 2012. № 2. С. 36−40.
  10. Лебедев Г.С. Хайтабу: Шлезвиг = Ладога: Петербург: этапы урбанизации Балт. культур.-ист. пространства // XII конф. по изучению истории, экономики, литературы и языка скандинавских стран и Финляндии. М.: Рос. акад. наук. Ин-т рос. истории, 1993. Ч. 1. С. 128–131.
  11. Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. СПб.: Евразия, 2005. 639 с.
  12. Абалкин Л.И. Н.Я. Данилевский о России, Европе и славянском единстве // Вопросы экономики. 2002. № 11. С. 3−7.
  13. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. М.: Книга, 1991.
  14. Монастырская М.Е. Методические подходы к делимитации «Циркумбалтийского пространства» // Сб. докл. VII Всерос. науч. практ. конф. «Современные проблемы истории и теории архитектуры». СПб.: СПбГАСУ, 2022. С. 140−143.
  15. Лебедев Г.С. Урбанизм Северо-Запада: генезис древнерусского города и городского самосознания // Основания регионалистики. Формирование и эволюция историко-культурных зон / отв. ред. А.С. Герд, Г.С. Лебедев. СПб., 1999. С. 305−339.
  16. Дружинин А.Г. «Морской фактор» в современной российской экономике // Научная мысль Кавказа. 2016. № 2. С. 16−26. doi: 10.18522/2072-0181-2016-86-2-16-26.
  17. Подходы к определению понятия «Балтийский регион» / Клемешев А.П., Корнеевец В.С., Пальмовский Т., Студжиницки Т., Федоров Г.М. // Балтийский регион. 2017. Т. 9, № 4. С. 7−28. doi: 10.5922/2074-9848-2017-4-1.
  18. Лебедев Г.С. «Скандовизантия» и «Славотюркика» как координаты русского национального самосознания // Канун. СПб., 1996. Вып. 2: Полярность в культуре. C. 55–92.
  19. Ковалев А.М. Еще раз о формационном и цивилизационном подходах // Общественные науки и современность. 1996. № 1. С. 97-104.
  20. Markusen A. Regions: Economics and Politics of Territory. Rowman and Littlefield Publishes, 1987. 251 p.
  21. Кивикари У. Экономическое пространство Балтийского региона. Хельсинки: Издательство «ОТАВА», 1995. 156 с.
  22. Атлас океанов: Атлантический и Индийский океаны. Л.: ГУНиО, 1977. 373 с.
  23. Об институте [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.amberbridge.org/article/об-институте (дата обращения: 20.10.2022).
  24. Чубарьян, А.О. Существует ли Балтийская цивилизация? [Электронный ресурс]. URL: http://www.igh.ru/smi/224/ (дата обращения: 10.02.2016).
  25. Мечников Л.И. Энциклопедический словарь. СПб.: Брокгауз, Ефрон, 1890−1907 [Электронный ресурс] Режим доступа: http://rus-brokgauz-efron.slovaronline.com (дата обращения: 29.11.2022).
  26. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки (географическая теория прогресса и социального развития) // Среднерусский вестник общественных наук. 2008. № 2(7). С. 122−124.
  27. Лев Ильич Мечников [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.ronl.ru/stati/istoricheskie-lichnosti/786233 (дата обращения: 26.03.2018).
  28. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. М.: Прогресс, Пангея, 1995. 459 с.
  29. Алалыкин-Извеков В.Н. Цивилизационная теория в России- прошлое, настоящее и будущее [Электронный ресурс] Режим доступа: https://cyberleninka/article/n/tsivilizatsionnaya-teoriya-v-rossii-proshloe-nastoyaschee-i-buduschee/viewer (дата обращения: 29.11.2022).
  30. Potts T., O’Higgins T., Hasings E. Oceans of opportunity or rough seas? What does the future hold for developments in European marine policy? [Электронный ресурс] Режим доступа: http://rsta.royalsocietypublishing.org/content/370/1980/5682 (дата обращения: 17.07.2017).
  31. Иконников А.В. Пространство и форма в архитектуре и градостроительстве. М.: КомКнига, 2006. 352 с.
  32. Шалганова Д.В. Понятие пространства в контексте естественнонаучного, социологического и философского знания // Ученые записки Санкт-Петербургского университета технологий управления и экономики. 2015. № 4 (52). С. 126−131.
  33. Кириленко Н.Я. Концепция пространства и времени / Н.Я. Кириленко [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2021/09/21/405 (дата обращения: 22.06.2022).
  34. Алаев Э.Б. Социально-экономическая география Понятийно-терминологический словарь. М.: Мысль, 1983. 350 с.
  35. ГЕОТОРИЯ. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://kartaslov.ru/значение-слова/геотория (дата обращения: 08.08.2022).
  36. Елацков А.Б. Территория и район в географической матрице пространственности // Известия РАН. Серия географическая. 2013. № 3. С. 5−13.
  37. Монастырская М.Е. Делимитация «Циркумбалтийского пространства»: методические и нормативно-правовые предпосылки // Тез. докл. на XIII науч. конф. «Современная архитектура мира: основные процессы и направления развития». М.: РААСН, МАРХИ (архитектурная академия), НИИТИАГ (филиал ФБГУ «ЦНИИП Минстроя России) [Электронный ресурс] Режим доступа: www.archi.ru/elpub/97708/delimitaciya-cirkumbaltiiskogo-prostranstva-metodicheskie-i-normativno-pravovye-predposylki (дата обращения: 08.08.2022).
  38. Монастырская М.Е. Урбанистические проблемы глобализации в теоретическом архитектурно-градостроительном дискурсе // Градостроительство и архитектура. 2016. № 1 (22). С. 85–90. doi: 10.17673/Vestnik.2016.01.14.

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML
Скачать
2. Рис. 1. «Древнесеверный вик», «колония викингов» или «город старшего типа» [2] (VII–IX вв.); «город младшего типа» Зеебург (Seeburg) (X−XIII вв.); с 1245 г. город Гробина (Grobina) в Латвии

Скачать (523KB)
Метаданные
3. Рис. 2. Открытое торгово-ремесленное поселение» (ОТРП) [2] западных славян на острове Волин (Wolin) (начало VIII в.) − город Волин (Wolin, Wollin) в Польше

Скачать (614KB)
Метаданные
4. Рис. 3. «Древнесеверный вик» (VII – VIII вв.), «открытое торгово-ремесленное поселение» (ОТРП) [2] славянских венов (VIII-ХI вв.) на реке Пен (Peene) – село Менцлин (Menzlin) в Германии

Скачать (124KB)
Метаданные
5. Рис. 4. «Древнесеверный вик» Бирка (Birka) на острове Бьёрке (Björkö) озера Меларен (Mälaren) − первое поселение городского типа в Швеции (750-980 гг.) и первая столица государства

Скачать (96KB)
Метаданные
6. Рис. 5. Первая столица Руси [2, 11] на реке Волхов, «открытое торгово-ремесленное поселение» скандинавов (753-е – 760-е гг.) и славян (760-е − 860-е гг.), полиэтническое земледельческо-ремесленное поселение – город Ладога (конец IX в. – 1703 г.), с 1704 г. – село Старая Ладога в России

Скачать (147KB)
Метаданные
7. Рис. 6. «Древнесеверный вик» (конец VII–начало VIII в. – 1066 г.) Хедебю (Hedeby)/Хайтабу (Haithabu) в устье залива Шлей (Slien) – поселок Бусдорф (Busdorf) в Германии

Скачать (110KB)
Метаданные
8. Рис. 7. Королевский и торгово-ремесленный центр на берегу озера Меларен (Mälaren), вторая после Бирки столица государства (980−1187 гг.) – город Сигтуна (Sigtuna) в Швеции

Скачать (121KB)
Метаданные
9. Рис. 8. «Тройная делимитация Балтийского региона» [17]. 2017 г. Фрагмент. Графическая редакция О.А. Песляк Границы Балтийского моря

Скачать (462KB)
Метаданные
10. Рис. 9. Делимитация Балтийского региона на основе естественнонаучного подхода: реализация бассейнового принципа выявления границ природно-экологических систем

Скачать (291KB)
Метаданные
11. Рис. 10. Делимитация Балтийского региона на основе программно-стратегического подхода: А − границы действия программы «Видение и стратегии вокруг региона Балтийского моря» (VASAB – Vision and strategies around the Baltic Sea,1992-н.в.); Б − границы действия программ «INTERREG для региона Балтийского моря» (Interreg Baltic Sea Region, 2014-н.в.) и «Стратегии Европейского Союза для региона Балтийского моря» (European Union Strategy for the Baltic Sea, 2009)

Скачать (358KB)
Метаданные

© Монастырская М.Е., 2023

Creative Commons License
Эта статья доступна по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License.