ATTITUDE TO FOREIGN TECHNICAL ASSISTANCE OF THE USSR DURING THE FIRST FIVE-YEAR PLAN THROUGH THE EYES OF THE CORRESPONDENT OF “KOMSOMOLSKAYA PRAVDA”

Full Text

Сотрудничество с зарубежными государствами является непременным элементом экономического развития России. На различных этапах истории это со- трудничество приобретало разные формы. Изучение опыта взаимодействия с иностранным капиталом име- ет несомненное значение для современности. Весьма разнообразным было сотрудничество с иностранными фирмами в годы индустриализации. Большевики стремились широко использовать послед- ние достижения западной науки и техники в модер- низации старых и строительстве новых предприятий. По словам Е.А. Осокиной, советские руководители были убеждены в том, что западные технологии, пе- ренесенные на «советскую почву» и соединенные с «преимуществами плановой экономики», совершат экономическое чудо в СССР» [26, с. 107]. Они пытались заинтересовать зарубежных предпринимателей мас- штабными проектами, сопоставимыми с западными индустриальными гигантами. Одним из наиболее привлекательных для ино- странных предпринимателей объектов являлся Магни- тогорский металлургический комбинат (ММК), строительство и пуск которого пришлось на годы первых пятилеток. В его возведении участвовали крупные аме- риканские, немецкие, итальянские компании, привле- калось большое количество иностранных специалистов и рабочих. Причину привлекательности ММК для иностран- цев американский историк С. Коткин видит в том, что Советское правительство решило построить в Маг- нитогорске «не просто сталелитейное предприятие. Этот завод должен был стать таким же большим и тех- нологически современным, что и предприятие Гэри “Ю.С. стилкомпани”, находившееся в штате Индиана, по модели которого, собственно говоря, и был построен Магнитогорский комбинат. В законченном виде “совет- ский Гэри” должен был производить ежегодно столь- ко же стали, сколько весь Советский Союз производил за год до начала пятилетнего плана!» [15, с. 22, 23]. Советское руководство исходило из того, что сроки воз- ведения предприятия «могут быть выдержаны при со- ставлении окончательного проекта и чертежей в Аме- рике и при условии заказа за границей импортного оборудования и железных конструкций» [33, л. 8]. Использованию иностранного опыта строительства крупных индустриальных объектов, привлечения за- рубежной техники и специалистов при строительстве и начале эксплуатации ММК посвящено значительное количество литературы. Следует заметить, что отноше- ние к иностранной помощи со временем претерпевало значительные изменения. Для исследований советского периода было харак- терно мнение о том, что иностранная помощь в ста- новлении и развитии отечественной промышленности носила преимущественно консультативный характер. Исследователи истории индустриализации Урала от- мечали, что советские инженеры критически исполь- зовали технический опыт капиталистических стран. Преодолевая саботаж иностранных специалистов, они успешно осваивали сложную передовую технику, буду- чи талантливее заносчивых американских инженеров [29, с. 40, 41]. Основные усилия советских историков были направлены на исследование опыта международ- ной солидарности и интернациональных связей, роли политико-воспитательной работы среди иностранцев, работавших на Урале. В постсоветский период отношение к изучению роли иностранной помощи советским предприятиям претерпело существенные изменения. Значительно увеличилось количество работ, в которых исследуются различные аспекты использования советскими пред- приятиями западного культурно-технического опыта. Современная литература стала более разнообразной по проблематике. Исследователями рассматриваются масштабы иностранной помощи СССР, ее распределе- ние по регионам и предприятиям, взаимоотношение иностранных компаний и руководства советских пред- приятий и др. Отношение к иностранной помощи нельзя назвать однозначным. Б.М. Шпотов, рассматривая особенности иностранной технической помощи, отмечает, что «по- лучение западных технологий в годы первой и второй пятилеток многократно усилило экономический, тех- нический и военный потенциал Советского Союза, что повлияло на весь ход истории ХХ века» [34]. Уральские исследователи В.П. Баканов и И.Ф. Галигузов считают, что «нельзя ни переоценивать, ни недооценивать зна- чение зарубежной помощи» [6, с. 226]. К малоизученным сюжетам использования ино- странной помощи в СССР в годы первой пятилетки можно отнести вопрос об отношении к ней со стороны советских технических специалистов и рабочих про- мышленных предприятий. Исследование этого вопро- са требует привлечения новых источников. По нашему мнению, большие эвристические возможности в этом случае содержат источники личного происхождения. В данной статье предпринимается попытка привле- чения для изучения вопроса об отношении к иностран- ной помощи в СССР публицистических источников, а также воспоминаний тех людей, которые являлись непосредственными свидетелями сотрудничества между иностранными фирмами и промышленными предприятиями нашей страны. Имеется достаточно ре- презентативный комплекс публицистических матери- алов, отложившихся в результате деятельности на Маг- нитострое корреспондента «Комсомольской правды» С.Д. Нариньяни. С.Д. Нариньяни (1908-1974) работал в «Комсомоль- ской правде» с 1925 по 1952 г. Особый период в его деятельности пришелся на 1929-1934 гг., когда редак- ция газеты использовала его в качестве собственного корреспондента для освещения возведения гигантов советской промышленности: Сталинградского трак- торного завода (1929), Магнитогорского металлурги- ческого комбината (1930-1932), Московского метро- политена и Макеевского металлургического завода в Донбассе (1932-1934). С.Д. Нариньяни провел на Магнитке время с лета 1930 г. до февраля 1932 г. [9, с. 100]. Это был очень от- ветственный момент строительства первой очереди предприятия, завершившегося пуском первой домны. С.Д. Нариньяни очень квалифицированно выполнял полученные от редакции поручения и дотошно фикси- ровал наблюдаемые процессы и явления [11, с. 97-106]. Результатом многолетних командировок С.Д. Нари- ньяни были многочисленные очерки, которые он пу- бликовал в «Комсомольской правде», а так же в про- винциальных печатных органах. Лучшие его очерки издавалисьвотдельныхброшюрах,увидевшихсветвначале 1930-х гг. [21-23]. В брошюре «Дорога в совершенно- летие» опубликованы его «Записи из блокнота», пред- ставляющие собой дневниковые заметки журналиста. К теме пребывания на Магнитострое С.Д. Нари- ньяни обращался так или иначе на протяжении всей своей жизни. В 1957 г. была опубликована его книга очерков о комсомольцах первой пятилетки [24]. В ней были помещены воспоминания журналиста о пребы- вании на Магнитострое «Как это было». В самом кон- це его жизни увидела свет повесть о событиях начала 1930-х гг. [25]. Таким образом, сочинения С.Д. Нариньяни мож- но разделить на две группы. К первой можно отнести источники личного происхождения, методика исполь- зования которых хорошо отработана в специальной литературе. Ко второй относятся публицистические произведения. Интерес к публицистике, как к историческому источнику в последнее время значительно возрос [28, с. 81-93].По нашему мнению, публицистику сбли- жает с источниками личного происхождения ,прежде всего, то, что ее авторы являются очевидцами, а зача- стую и прямыми участниками описываемых событий. В то же время авторы публицистических произведений в отличие от авторов воспоминаний фиксируют по го- рячим следам актуальные общественно значимые со- бытия. Особенностью публицистики С.Д. Нариньяни было то, что написанные им материалы публиковались сначала в периодической печати в виде очерков, а за- тем - отдельных брошюр. Работая в течение нескольких десятилетий в «Комсомольской правде», он имел воз- можность переиздавать написанное. Сравнение тек- стов брошюр, опубликованных им в начале 1930-х гг. и в 1950-е гг., показывает, что при переиздании в тек- сты очерков автором вносилась существенная правка. В некоторых исследованиях по истории индустри- ализации Урала периода первой пятилетки, опубли- кованных как в советский период [10, с. 276], так и в новейшее время [4, с. 4; 13, с. 169], содержатся ссыл- ки на работы С.Д. Нариньяни, как одного из авто- ров, разрабатывавшего в первой половине 1930-х гг. данную проблему. В последнее время публикуются ра- боты, в которых рассматривается деятельность С.Д. На- риньяни как фотокорреспондента на Магнитке [18]. Оценка публицистической литературы первой половины 1930-х гг., которая дается некоторыми со- временными исследователями, носит в основном негативный характер. Подчеркивается ее агитаци- онно-пропагандистская, информационная направлен- ность [31, с. 100], отмечается, что в связи с этим в ней вопрос иностранной технической помощи освещался однобоко. Упоминая среди других исследований начала 1930-х гг. работы С.Д. Нариньяни, А.В. Богданов указы- вает, что автор подчеркивал «вспомогательный харак- тер иностранной технической помощи» [4, с. 4]. И эта оценка переходит из работы в работу [14]. А.Н. Макаров отмечает, что журналист С.Д. Нариньянизафиксировал на пленку «некоторые негативные моменты строитель- ства в 1930 г.» [18]. Данные оценки свидетельствуют лишь о том, что современные исследователи до сих пор не воспринимают работы С.Д. Нариньяни как серьез- ный исторический источник, либо оценивают их весь- ма односторонне. Следует заметить, что в своих очерках и воспомина- ниях С.Д. Нариньяни довольно часто обращался к про- блеме иностранной помощи строительству Магнитки. Конечно, этот сюжет не был основным в его творчестве. Тем не менее, проблеме иностранной помощи Магнит- ке посвящены написанные им специальные очерки «Рассказ о ведущих шестернях», «“Марион” на хозрас- чете», «Ната» и др. Достоверность публицистических материалов С.Д. Нариньяни как исторического источника по во- просу об отношении советских людей к иностранной помощи строительству ММК может быть оценена при сопоставлении их с воспоминаниями очевидцев со- бытий, находившихся на Магнитострое одновременно с С.Д. Нариньяни. Свидетельства о роли иностранной техники в стро- ительстве ММК содержат воспоминания некоторых начальников строительства Магнитки того времени. В.А. Смольянинов руководил Магнитостроем с июля 1929 г. по февраль 1930 г., Я.С. Гугель - с февраля 1931 г. по январь 1933 г.Воспоминания В.А. Смольянинова были введены в научный оборот в 1958 г. журналистом П. Перепелкиным [27], воспоминания Я.С. Гугеля были опубликованы в 1980 г. [8]. Современные исследователи характеризуют Я.С. Гу- геля как руководителя с высоким уровнем професси- онального образования и значительным опытом орга- низатора металлургического производства [16, с. 67]. Он хорошо знал С.Д. Нариньяни, часто общался с ним. Я.С. Гугель свидетельствовал о компетентности С. Д. На- риньяни в событиях, происходивших на Магнитострое. По его словам, «Нариньяни был всюду. Он сидел в печи, когда шла кладка, он сидел на бюро комсомола, когда решались оперативные вопросы жизни комсомольской организации. Он сидел в редакции, организуя собкоров, на складах, когда образовывалась железнодорожная пробка. Организовывал журналистов для проталкива- ния застрявших составов с грузами. Он же доставлял в Москву первый чугун. Энергичный, иногда злобный и ядовитый, он умел заставить считаться с ним адми- нистративно-технический персонал стройки» [8, с. 24]. О компетентности С. Д. Нариньяни в описании про- блемы иностранной помощи может свидетельствовать круг общения советского журналиста. С.Д. Нариньяни описывает совместную работу с конкретными пред- ставителями иностранных фирм. Среди них вице-пре- зидент американской фирмы «Артур Макки и К°» В. Хейвен, американские специалисты Калдер, Робинс, Стак из Кливленда, инженер Герберг, представитель германской фирмы Бергман Поляс, представитель гер- манской фирмы «КАСГ» Гартман. Насколько широким и репрезентативным был круг его общения можно су- дить потому, что Я. С. Гугель вспоминает о постоянных контактах с вице-президентом корпорации «Мак-Ки» В. Хейвеном, о встречах с американским инженером Стаком из Кливленда. Общался он и с корреспондента- ми зарубежной прессы, посещавшими Магнитку. Для понимания позиции С.Д. Нариньяни в отно- шении иностранной помощи полезно сравнить его произведения с позицией иностранцев, посещавших Магнитку. Имеются воспоминания американского ра- бочего Джона Скотта, прибывшего на Магнитострой в январе 1933 г. [30]. Они были написаны осенью 1941 г., но стали достоянием советского читателя лишь на за- кате «перестройки». В третьем американском издании своей книги в 1989 г. Д. Скотт опубликовал приложения, представлявшие собой записи, сделанные им по пору- чению посольства США в Москве. Современники событий отмечали чрезвычайную степень осведомленности Д. Скотта о русских делах, его хорошее знание русского языка, то, что «он был очень известным человеком среди русских» [20]. Об объектив- ности наблюдений Д. Скотта пишет С. Коткин. По его словам, «в отличие от многих других описаний того пе- риода в Советском Союзе иностранцами Скотт не хочет приукрашивать увиденного им самим и остальными, однако не стремится и к сенсационности» [15, с. 22]. Автору данной статьи уже приходилось отмечать, что наблюдательность Д. Скотта скорее напоминала за- интересованность профессионального разведчика [12, с. 254-258]. При сопоставлении наблюдений С.Д. Нариньяни и Д. Скотта по вопросу об иностранной помощи Маг- нитке нужно иметь ввиду следующее. По нашему мне- нию, эти источники вполне можно сравнивать, ибо хотя Д. Скотт приехал в Магнитогорск после отъезда С.Д. Нариньяни, однако за время своего пребывания в Магнитке Д. Скотт сталкивался с теми же образцами иностранной техники, что и С.Д. Нариньяни. В то же время следует обратить внимание на то, что Джон Скотт увидел совсем другое состояние производ- ства, что советский журналист. Л.И. Васькина пишет: «Он приехал в Магнитогорск, когда пора больших кот- лованов оставалась позади. Началось освоение первых объектов комбинатов» [5, с. 7]. Никто из современных исследователей воспомина- ний Джона Скотта [1; 5] не обратил внимание на то, ка- кое огромное влияние на автора оказали публицисти- ческие произведения С.Д. Нариньяни о Магнитке. Хотя Д. Скотт ни разу не упоминает имя С.Д. Нариньяни, но внимательное изучение содержания его воспоми- наний показывает, что он был хорошо знаком с «Запи- сями из блокнота» С.Д. Нариньяни, которые были им использованы в части III «История Магнитогорска» при написании истории станицы Магнитной и Магнитогор- ского комбината до начала 1932 г. [30, с. 75-88]. Общими для двух авторов является одушевление и поэтизация иностранной техники, что впрочем можно объяснить технократическим мышлением людей 1930-х гг. Сопоставление воспоминаний В.А. Смольянинова, Я.С. Гугеляи Джона Скотта с публицистическими про- изведениями и воспоминаниями С.Д. Нариньяни инте- ресно еще и потому, что эти люди находились на раз- личных ступенях социальной лестницы и поэтому у них был разный уровень восприятия иностранной помощи. Заметим сразу, что оценки С.Д. Нариньяни отно- шении советских людей к иностранной помощи нель- зя назвать однозначными. В его работах можно найти сведения о деятельности на Магнитострое целого ряда иностранных фирм. Среди них американские фирмы «Артур Макки и К°», которая проектировала строитель- ство ММК; «Копперс», приславшая в Магнитогорск чер- тежи на опалубку бункеров угольных ям; германские фирмы Бергман, которая занималась монтажом тур- бин, и«КАСГ», производившая монтаж котлов. Иссле- дователь иностранной помощи Магнитострою на ос- нове изучения произведений С.Д. Нариньяни может сделать вывод о том, что существовала определенная дифференциация в подходе Советского правительства к использованию иностранной помощи. В руки аме- риканских фирм передавалось проектирование про- изводственных объектов, а в руки германских фирм - монтажные работы. Однако С. Д. Нариньяни никогда не оценивал дея- тельность иностранных фирм, поскольку это было вне сферы его компетентности. Этим занимались началь- ники строительства Магнитки. Любопытно сравнить оценку вклада американской фирмы «Артур Макки и К°» в строительство ММК, которые дали в своих вос- поминаниях начальники Магнитостроя В.А. Смолья- нинов и Я.С. Гугель. По нашему мнению, приведенные в этих воспоминаниях свидетельства помогут вне- сти определенную лепту в тот спор, который ведется в исторической науке по поводу характера взаимоот- ношений между Магнитостроем и корпорацией «Артур Макки и К°». По поводу этого спора Л.П. Спасова за- мечает: «Отношения между Магнитостроем и фирмой “Мак-Ки” в советской и, зачастую, в современной оте- чественной историографии являются хрестоматийным примером неудачного сотрудничества с западными “дельцами”. Фирму обвиняли в саботаже проектиро- вания и некомпетентности, пренебрежительном отно- шении к советским инженерам и их методам работы, что явилось причиной расторжения договора. Сторон- ники противоположной точки зрения утверждают, что специалисты фирмы вели себя как опытные инженеры, отвечающие за качество выполняемых работ, и оказали огромную помощь строительству». Исследовательница причину этого видит в том, что «показания источников порой противоречат друг другу, как, например, в во- просе о компетентности фирмы» [31, с. 102]. По нашему мнению, при изучении источников по данному вопросу следует учитывать и то, что в них речь может идти о различных этапах сотрудничества между Магнитостроем и корпорацией «Артур Макки и К°».Поясним нашу мысль на примере воспоминаний В.А. Смольянинова и Я.С. Гугеля. В воспоминаниях В.А. Смольянинова указыва- ется, что после заключения договора на проектиро- вание ММК 14 марта 1930 г. с корпорацией «Артур Макки и К°», «конструкции и агрегаты будущего Маг- нитогорского завода выбирались из числа наиболее распространенных и оправдавших себя на практике американских заводов. Это имело, безусловно, свое по- ложительное значение» [27]. Это свидетельство очень компетентного человека, возглавлявшего специальную комиссию по организации проектирования Магнито- горского завода в США в феврале - марте 1930 г. И хотя исследователи отмечают, что «Смольянинов не был си- лен как инженер» [16, с. 65], но с его мнением следует считаться. Я.С. Гугель вспоминал о результатах непосредствен- ного сотрудничества между представителями корпора- ции «Артур Макки и К°» и администрацией Магнито- горского завода. Он писал: «Мы были преисполнены самого искреннего желания организовать свою работу совместно с американской консультацией, максималь- но перенять их опыт, помочь им перестроить свою ра- боту применительно к требованиям, предъявляемым нашими, большевистскими темпами, нашей больше- вистской решительностью, смелостью. Но постоянно мы наталкивались на рутину, выработанную капитали- стическим производством, на высокомерный консер- ватизм» [8, с. 17]. В воспоминаниях В.А. Смольянинова также содержатся упреки в адрес американской фирмы в процессе непосредственного сотрудничества. По его словам, уже «в декабре 1930 г. выяснилось, что корпо- рация “Мак-Ки” не сумеет дать в срок необходимые чертежи для работ и отказалась от выполнения пред- усмотренных обязательств по оказанию технической помощи» [27]. Но и тут было не все так однозначно. Со- временные исследователи отмечают, что четыре пер- вые доменные печи Магнитогорска были построены по проектам американской фирмы «Мак-Ки» [17, с. 69]. По словам В.А. Смольянинова, нараставшие разно- гласия привели к тому, что «в мае 1932 г. договор с кор- порацией “Мак-Ки” был расторгнут, и проектирование Магнитогорского завода было передано нашим проектным организациям» [27]. Любопытно, но критические замечания в адрес фирмы «Мак-Ки» содержат и воспоминания Д. Скотта. Он писал: «Коксохимический завод в Магнитогорске был построен в основном по техническому проекту, выполненному “Копперс и Компания”, но, к сожале- нию, в него вкрались и элементы проекта “Мак-Ки”» [30, с. 164]. В то же время С.Д. Нариньяни часто ответственность за срыв сроков возведения объектов возлагал имен- но на советскую сторону. Он привел слова немецкого специалиста Гартмана: «Я привык монтировать котлы в готовом здании, и ваш способ работ мне не знаком» [23, с. 44], а также объяснение советских специалистов причин неготовности объекта. Причина отсутствия крыши цехов, в которых должно монтироваться уже поставленное иностранными фирмами оборудования объяснялась тем, что «железные стропила задержаны изготовлением в мастерских конторы Стальмоста», а причина отсутствия фундамента цеха - тем, что «ще- бенка заела, не хватает ее» из-за «недостачи автотран- спорта» [Там же, с. 43]. С.Д. Нариньяни достаточно объективно оценивал масштабы иностранной помощи строительству Маг- нитки. В «Справке читателю», которая была написана им, для того чтобы лучше понимать положение на Маг- нитосрое, он дал обзор использования иностранной техники на различных строительных участках. Описывая технологию, которая использовалась при добыче руды на Магнитогорском руднике, он констати- ровал, что рудник «механизирован до предельной воз- можности». По его словам, «шесть огромных электри- ческих экскаваторов системы “бьюс-айрес” погрузят куски руды на шестидесятитонные самоопрокидыва- ющиеся вагоны - “думпкары”, и мощные электрово- зы повезут эту руду на соседнюю гору Ай-Дарлы. Тут на Ай-Дарлы, в промывочных и дробильных фабриках руда пройдет через дробильные машины “трайлор” и “саймонс”» [23, с. 13]. С.Д. Нариньяни являлся свидетелем прибытия в Магнитогорск летом 1930 г. первой иностранной ма- шины - американского экскаватора «Марион», которая прибыла на Магнитострой практически одновременно с тем, как он стал здесь первым постоянным корре- спондентом газеты «Комсомольская правда» [24, с. 6]. Восхищение автора перед иностранной техникой было настолько велико, что он описывал машину как оду- шевленный предмет. По его словам, «“Марион” прибы- ла на стройку шумящим, жизнерадостным работником. “Марион” помнит тот день, когда мускулистый деррик, обхватив ее в талии двойным рядом стального троса, приподнял над грязной платформой и осторожно опу- стил на землю. “Марион” помнит тот час, когда быстрые руки сле- сарей обули ее в новую пару гусениц. “Марион” помнит даже ту минуту, когда ее молодые легкие сжались под восьмиатмосферным давлением пара и медная глотка сирены радостно возвестила стройке и существовании первой машины в Магнитогорске» [23, с. 73]. С.Д. Нариньяни не был единственным, кто так поэ- тически описал прибытие в Магнитогорск экскаватора «Марион». Известный советский поэт Б.А. Ручьев, ра- ботавший на Магнитострое одновременно с С.Д. Нари- ньяни, написал специальную «Балладу об экскаваторе “Марион”». Она начинается так: «Из Нового света (где дружбою класса рабочие ценят Союза заморье) по вызову строчек большого заказа пришел экскаватор на Магнитогорье» [2]. С.Д. Нариньяни показал, как быстро расширялся парк иностранной техники на Магнитострое. Делая об- зор строительной площадки Магнитки спустя год по- сле своего приезда летом 1931 г., он отмечал: «сейчас “Марион-12” стоит в забое воздуходувной станции до- менного цеха. Рядом с ней, в других забоях и траншеях, экскаваторы “Марион-11”, “Марион-2”, “Марион-10”, “менк-габрон-15”, “менк-габрон-7” и электрический “бьюс-айрес-5” снимают десятки тысяч кубометров земли под эстакаду, под котельные установки, под ма- шинный зал и насосные станции» [23, с. 74].Он писал о «ленчах» и «фордах», которые «прожигали ночь свои- ми фарами» [Там же, с. 97]. Количеством иностранной техники на Магнито- строе был поражен и Д. Скотт. Рассказывая о своем приезде на завод в январе 1933 г., он вспоминал: «Два дня я ходил, спотыкаясь по огромной шахте, где добы- вали железную руду в количестве, достигавшем пяти миллионов тонн в год, - почти двадцать пять процен- тов всей добычи железной руды в Советском Союзе. Там работали двадцать пять электровозов, купленных за границей, они тянули современные пятидесятитон- ные думпкары от места выемки породы к рудодробил- ке, а оттуда - на агломерационный завод» [30, с. 149]. Описывая деятельность прокатчиков, Д. Скотт замечал: «Цех проката состоял из обжимного стана блюминга, механические части которого были сделаны немецкой фирмой “Демаг”, электрооборудование - “Дженерал электрик”, а его производительность теоретически со- ставляла 900 тысяч тонн в год. Здесь также находились 450-миллиметровый и 630-миллиметровый листовые прокатные станы, на которых были установлены ле- тучие ножницы и механическое оборудование фир- мы “Демаг”, сортовой прокатный 500-миллиметро- вый стан последовательного типа (так называемый “кросс-коунтри”), 300-миллиметровый среднесортный и 250-миллиметровый проволочно-прокатный стан» [Там же, с. 152]. Между тем Д. Скотту было с чем сравнивать. Он по- бывал не только на заводах США, но и на Уральском заводе тяжелого машиностроения в Свердловске после его пуска в срой действующих. В своих «Заметках из Мо- сквы» американский рабочий писал: «Это огромный, хорошо построенный завод. Я бывал на нем в 1932 году и еще раз в 1939 году. В литейных цехах - лучшее аме- риканское, английское и немецкое оборудование, и сам завод, если сравнить его с заводом Дженерал электрик в Шенектади, производит благоприятное впечатление» [Там же, с. 298]. Как и советский журналист С.Д. Нариньяни, аме- риканский рабочий Д. Скотт не чужд был стремлению одушевлять увиденное. Он писал: «Я наблюдал за тем, как электрические экскаваторы отгружают руду со ско- ростью пятьдесят тонн в минуту или же стоят, вытянув свои руки, ожидая, когда приедут пустые грузовики, чтобы начать наполнять их, - это зрелище всегда напо- минало мне человека, которого что-то удивило во вре- мя еды, и он застыл, так и не донеся вилку до открытого рта» [Там же, с. 149]. Влияние С. Д. Нариньяни на американского рабоче- го Д. Скотта проявилось также в том, что он вслед за со- ветским журналистом, написавшим целую оду экскава- тору «Марион», решил написать «памфлет о стане-500», как в Магнитке называли среднесортовой прокатный 500-миллиметровый стан последовательного типа (так называемый «кросс-коунтри»).Не имея литератур- ного дара С.Д. Нариньяни и обладая меркантильным мышлением американца, Д. Скотт довольно сухо сооб- щил о том, что «стан-500 стоил 12 миллионов 240 ты- сяч рублей. Около шестидесяти процентов этой суммы было выплачено золотом, на которое закупили лучшее в мире оборудование для прокатных станов… Стан обслуживали семьсот двадцать рабочих, инже- неров и “белых воротничков”. Около двух третей этого количества составляли русские, одну треть - украинцы, татары, башкиры и евреи. Двадцать девять процентов работавших на ста- не-500 пришли сюда из деревень. Около двадцати процентов составляли ветераны прокатного дела, ко- торых прислали в Магнитогорск с предприятий, нахо- дящихся на юге, в Донбассе, и с других, более мелких прокатных станов Магнитогорского комбината, однако и из них три четверти не так давно тоже пришли из де- ревень» [30, с. 155]. Д. Скотт подробно охарактеризовал администра- тивный состав, руководящий станом-500, выпускае- мую им продукцию, уровень заработной платы рабо- чих стана и ИТР [Там же, с. 155-160]. Любопытно, что автор достаточно самокритично оценил написанный им «памфлет о стане-500». Он пи- сал: «Когда стало ясно, что мой рассказ о прокатном стане-500 не будет опубликован, я оставил мысль за- рабатывать себе на жизнь писательским трудом и сно- ва начал искать более прозаическое занятие» [Там же, с. 163].По нашему мнению, несмотря на сухость ин- формации, приведенной Д. Скоттом, она представляет несомненный интерес при изучении вопроса о роли иностранной помощи при возведении ММК. Мно- гие подробности, зафиксированные им, не отражены в других документах. Свидетельства С.Д. Нариньяни о широком исполь- зовании иностранной техники при строительстве ММК подтверждаются данными советского фоторепортажа. Его исследователь А.Н. Макаров пишет: «Зарубежные технологии применялись на строительстве комбината повсеместно и в течение длительного периода. Имеют- ся снимки, свидетельствующие о том, что большинство механизированных работ осуществлялось посредством иностранной техники. К примеру, был зафиксирован танк-паровоз немецкой фирмы “Оренштейн-Коппель”, шлаковозные и чугуновозные ковши фирм “Дюйгерст” и “Бамаг”, а также “Хопер-кары” с рудой на подъемной эстакаде. Перечисленные машины и приспособления, согласно фотографиям, имелись на магнитогорской стройплощадке в 1932 г. Кроме того практиковалась сборка иностранных машин на отечественных заво- дах. На музейных снимках зафиксированы 220-тонный кран фирмы “Морган” и 125-тонный мостовой зали- вочный кран фирмы “Демаг”, собранные на Краматор- ском заводе в 1932-1933 гг.» [18]. Свидетельства С.Д. Нариньяни и наблюдения со- временного исследователя советского фоторепортажа 1930-х гг. позволяют усомниться в выводе о том, что «в 1930-е гг. СМИ крайне редко афишировали привле- чение к строительству ММК импортной техники и ино- странцев» [Там же]. В современной литературе подчеркивается, что одной из причин расторжения договоров о техниче- ской помощи с иностранными фирмами следует счи- тать стремление советского руководства сэкономить валюту. Приводится пример, что техническая помощь фирмы «Мак-Ки» обошлась советской казне недеше- во - 2 млн 800 тыс. долл., не считая заработной пла- ты персоналу, командированному в СССР [31, с. 107]. По данным В.П. Тимошенко, разрыв договора с корпо- рацией «Мак-Ки» в 1932 г. позволил СССР сэкономить 730 тыс. золотых руб. [32, с. 45]. Однако мало кто из исследователей затрагива- ет вопрос о том, насколько эффективно использова- лась на Магнитке дорогостоящая импортная техника. Между тем, у очевидцев событий, болеющих душой за скорейший пуск предприятий и налаживание про- изводства, эта проблема вызывала живейший интерес. С. Д. Нариньяни был свидетелем того, насколько не- эффективно использовался столь понравившийся ему американский экскаватор «Марион». По его словам, «летом экскаватор заставляли совершать длительные путешествия по стройке. Осенью “Марион” сделали па- ровым молотом, и она забивала шпунты. Зимой “Ма- рион” заставили выполнять роль самовара на плотине и греть воду для горячей бетонировки. Весной “Мари- он” попала наконец в руки комсомольцев и, получив порядковый номер “двенадцать”, направилась к до- мнам» [23, с. 74]. Большое количество сведений о неэффективном использовании иностранной техники на советском предприятии содержится в воспоминаниях Д. Скотта. Он отмечал: «С самого начала постоянно делались по- пытки механизировать различные строительные опе- рации. Однако зачастую дорогое импортное оборудо- вание использовалось совсем неэффективно. Подсчеты советских инженеров в Магнитогорске показали, что там экскаваторы делают только 30-40% работы, ко- торую выполняют машины такого же размера и типа в Соединенных Штатах» [30, с. 91-92]. В приложении к своей книге автор поместил табли- цу № 9, иллюстрирующую коэффициент использова- ния экскаваторов на Магнитке по сравнению с амери- канскими нормами. Из таблицы видно не только то, что экскаваторы на Магнитострое использовались только на 40% своей мощности, но и то, что эффективность их использования напрямую зависела от управления ими иностранными специалистами. В период с 1930 по 1931 гг., когда количество иностранных специали- стов на Магнитострое росло, коэффициент исполь- зования экскаваторов возрос с 30 до 38%. В 1932 г. в связи с началом отъезда с Магнитки иностранных специалистов, получавших зарплату в валюте, коэф- фициент использования экскаваторов снизился до 11% [Там же, с. 268]. Фоторепортажи тех лет проливают свет на при- чины неэффективного использования экскаваторов. Снимок «Большая и малая механизация» показывал, как на строительстве сосуществовала живая тягловая сила с первоклассной импортной техникой: экскаватор американской фирмы «BUCYRUSERIE» загружает грунт в грабарки, в которые запряжены лошади [18]. Д. Скотт указывал, что неэффективно использова- лось и другое дорогостоящее импортное оборудование. Проанализировав деятельность стана-500, закупленно- го в США за огромные деньги, он писал: «На протяжении всего 1934 года прокатный стан дал ничтожное коли- чество продукции. Она составляла десять, пятнадцать, двадцать процентов проектной мощности». При этом он замечал, что «плановый отдел предприятия давал рабочим стана-500 очень низкие плановые задания, со- ставлявшие от 40 до 50 процентов, но даже они не вы- полнялись» [30, с. 157]. Д. Скотт привел данные о том, что так же неэффективно использовалось на Магнитке импортные цементно-смесительные агрегаты. Заку- пленные за рубежом в период строительства завода, они использовалось в 1931 г. на 28%, а в 1932 г. - на 13% по сравнению с американскими нормами [Там же, с. 268]. Американский рабочий свидетельствовал о том, как «два немецких газохранилища (объем большего из них был около 100 тысяч кубических метров) были закуплены в Германии и установлены немецкими специалистами; общая стоимость составила около двух с половиной миллионов золотых рублей (более милли- она долларов по курсу того времени). Строительство и установка их была завершена в 1934 году, но даже 1940 году ими еще не пользовались» [30, с. 190]. В то же время следует не забывать, что С.Д. Наринья- ни был человеком своего времени, учитывал «тренды» советской пропаганды 1930-х гг. Можно утверждать, что сотрудничество с зарубежными государствами проходило в условиях идеологического противосто- яния двух систем, сопровождавшегося самой настоя- щей пропагандистской войной. Современные иссле- дователи заостряют внимание на том, каким образом Советское правительство создавало позитивный образ СССР в странах Западной Европы и США. А.Н. Мака- ров пишет: «К работе по созданию позитивного образа СССР в странах Западной Европы и США приобщилась советская визуальная индустрия. Характерной чертой последней являлась максимальная централизация про- изводства и распространения фотоснимков, что обе- спечивало единообразие содержащихся в визуальной пропаганде идей и образов» [19]. Но у ведущейся Советским Союзом пропаган- дистской войны с Западом имелась и другая сторона. Несмотря на развернувшееся сотрудничество с зару- бежными государствами, Советское правительство тре- бовало от СМИ критического отношения к иностран- ной помощи. А.Н. Макаров иллюстрирует на примерах заказ, спущенный «сверху» в отношении изображения в СМИ иностранной помощи. Он пишет: «Показатель- ным в этом отношении стал помещенный на страницах “Челябинского рабочего” фотомонтаж. Верхний снимок изображал первую магнитогорскую домну, а нижний, заимствованный из фотосерии М. Альперта и А. Смо- ляна “Гигант и строитель”, - магнитогорского ударника Виктора Калмыкова, активно работающего штыковой лопатой и азартно выбрасывающего вместе с комьями грунта рисованные ящики с отчетливыми надписями: “Made in USA”, “Катерпилар”, “Виккерс”, а также худо- сочных очкариков в цилиндрах - ненавистных капита- листов [18]. Негативным являлось отношение и к корреспон- дентам зарубежных СМИ, освещающим деятельность советских предприятий. Работу американской кор- респондентки, посетившей Магнитострой в начале 1930-х гг., Я.С. Гугель оценивал так: «Эксцентричная американка быстро “знакомится” со стройкой. Интерес определенный - только узкие места: плохие жилища, одежда рабочих, фотографирует воз “чуней”, больно- го старика, очереди, бездорожье. Магнитку не видит и не хочет видеть. Не стесняется в злобных выражениях» [8, с. 24]. С.Д. Нариньяни не оставался в стороне от идеологи- ческого противостояния двух систем. Он всегда старал- ся подчеркнуть преимущества советского строя в его экономическом соревновании с Западом. Журналист писал: «Советский Союз недавно от- праздновал большую победу - недавно наш Ижорский завод выпустил первый советский блюминг. До это- го времени блюминги строили только в Германии, в Америке. Там был огромный опыт и высокая техни- ка. У нас опыта в этом деле не было. Ижорские рабочие блестяще справились со своей задачей. Немцы не вери- ли в то, что мы сами сможем по своим чертежам по- строить блюминг» [23, с. 16]. При этом С.Д. Нариньяни пропагандировал большевистские темпы. Рассказывая о выпуске блюминга на Ижорском заводе, он подчер- кивал: «Мы же вместо 12 месяцев сделали блюминг за 8 месяцев и 28 дней» [Там же]. Таким образом, документы личного происхожде- ния зафиксировали весьма разнообразное отношение к иностранной технической помощи СССР в годы пер- вой пятилетки. Корреспондент «Комсомольской прав- ды» С.Д. Нариньяни достаточно объективно осветил поступление иностранной техники на Магнитострой, проблемы с ее внедрением в производство. Очевидцы событий в основном положительно относились к ис- пользованию новейшей зарубежной техники на совет- ских предприятиях. Они критиковали неготовность администрации предприятий к приему больших мас- штабов иностранной техники, концентрировали вни- мание на случаях неэффективного использования ее. В то же время, в соответствии с канонами советской пропаганды журналисты и публицисты обязаны были критиковать поступавшую иностранную помощь, подчеркивать классовое противостояние двух обще- ственно-экономических систем, указывать на преи- мущества социализма. Достоинство публицистических сочинений начала 1930-х гг. заключалось в том, что их авторы, испытывая воздействие развернувшейся пропагандистской кампании, все-таки сумели доне- сти до читателя необходимость сотрудничества с ино- странными фирмами при осуществлении индустриа- лизации страны.

About the authors

Vladimir D. Kamynin

the Ural Federal University named after the First President of the Russia B.N. Yeltsin

Doctor of Historical Sciences, Professor; Professor at the Department of Theory and History of International Relations, Honored Worker of Higher School of Russia

References

Supplementary files