“HISTORICAL POLITICS” IN THE URALS IN THE 1930s: MODERN VIEW

Full Text

Вмешательство государства в представления о про- шлом наблюдалось на протяжении всей человече- ской истории. Государственная власть заинтересована в управлении исторической памятью общества и всегда нацеливает историков на переписывание истории «под себя». В ее распоряжении существуют многочисленные инструменты для оказания давления на ученое сооб- щество, которое решает различные задачи. Во-первых, задача формирования исторической традиции, выгод- ной существующей власти, во-вторых, задача пресле- дования инакомыслящих. Использование различных инструментов воздействия на историческую науку ме- няется в зависимости от исторической эпохи, но в кон- центрированном виде происходит в переломные эпо- хи, которой несомненно являлись 1930-е гг. в советской стране. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ image Создание механизма вмешательства государства в историческую науку на рубеже 1920 - 1930-х гг. На рубеже 1920-х - 1930-х гг. в развитии истори- ческой науки в СССР стали происходить большие из- менения, основным вектором которых был переход от плюрализма мнений, характерного для науки пред- шествующего периода, к методологическому монопо- лизму, основанному на господстве марксистко-ленин- ской идеологии. Государственная власть сделала все для выкорчевывания инакомыслия из общественных наук. О коренных изменениях, которые произошли в исто- рической науке на рубеже 1920-х - 1930-х гг., много пи- сали обществоведы в годы «перестройки». Они связыва- ли эти изменения с деятельностью лично И.В. Сталина. По словам П.В. Волобуева, «с конца 20-х гг. Сталин под- нимает на уровень государственной политики чуждую ленинизму и коммунистической нравственности прак- тику обмана масс, манипулирование общественным сознанием». Ученый признавал, что одним из факторов «исторической политики» государства, которая оказа- ла влияние на развитие исторической науке на рубеже 1920-х - 1930-х гг., стали гонения на представителей «старой школы» историков. П.В. Волобуев подчерки- вал: «Для того чтобы обществоведы знали свое место, на них, как и на научно-техническую интеллигенцию, уже в конце 20-х гг. был обрушен град репрессий. Пер- выми пострадали тогда историки, в том числе академи- ки и члены-корреспонденты АН СССР (С.Ф. Платонов, Е.В. Тарле, Н.П. Лихачев, В.Г. Дружинин и др.1). 1 Волобуев П.В. Сталинизм и социальное познание советского об- щества // История и сталинизм. М., 1991. С. 31. Преследование представителей старой научной ин- теллигенции происходило и на Урале. В конце 1920-х - начале 1930-х гг. был нанесен удар по старой вузов- ской профессуре. К этому времени основным центром подготовки кадров профессиональных историков был Пермский университет. Только в начале 1930-х гг. были открыты исторические факультеты в Пермском и Свердловском пединститутах. В Пермском педагоги- ческом институте с 1931 г. под руководством профессо- ра А.А. Савича начала работать аспирантура по истории. В апреле 1929 г. в газете «Уральский рабочий» прозвучала критика в отношении «неисправимых историков», окопавшихся в Пермском университете, и приверженцев гуманитарного краеведения. Критики потребовали от Уральского областного бюро краеведе- ния «очистить общества и музеи от лжеспециалистов», «превратить краеведение в орудие классовой борьбы пролетариата»2. В результате был закрыт кружок по из- учению Северного края при Пермском университете во главе с профессором П.С. Богословским3. В 1930 г. в статье удмуртского исследователя В.А. Максимова была подвергнута критике работа преподавателя Вятского педагогического института П.Н. Луппова «Исторический очерк Вятского края». Ав- тора упрекали в слабой идейной позиции4. В 1931 г. в журнале «Уральский коммунист» была опубликована статья С. Кузнецова, в которой гово- рилось, что Уральский обком ВКП(б) «вскрыл факты гнилого либерализма и сползания на классово-враж- дебные позиции» в руководстве ряда вузов Урала, в частности Пермского университета, критиковались работы профессора А.А. Савича5. По нашему мнению, этот факт напрямую связывает критику в отношении вузовской профессуры Перми с «делом» академика С.Ф. Платонова, ибо хорошо известно, что С.Ф. Плато- нов неоднократно давал отзывы на труды А.А. Савича, в которых «отмечались зрелость исследователя, пораз- ительная работоспособность, талантливость»6. В ноябре 1931 г. Уралобком ВКП(б) принял специ- альное постановление о деятельности Пермского уни- верситета и Пермского педагогического института7. Оно носило программный характер и было направле- но на окончательную ликвидацию старой профессуры в вузах Урала. В нем, наряду с критикой «реакционной профессуры, которая вела открытую пропаганду в так называемых “Научных трудах” Пермского университе- та и его обществ», Уралистпарту предлагалось провести «большевистскую критику всех работников научно-ис- следовательского фронта, всей литературной продук- ции по истории коммунистической партии»8. image 2 О неисправимых историках и служебной роли краеведения // Уральский рабочий. 1929. 4 апр. С. 2. На рубеже 1920-х - 1930-х гг. была проведена «ре- организация» деятельности краеведческих обществ. Этим термином обозначались, во-первых, постанов- ка перед краеведами новых исследовательских задач. На IV Уральской областной краеведческой конферен- ции, состоявшейся в Свердловске 20-22 декабря 1929 г., была выдвинута задача направить деятельность крае- ведов на освещение и практическое участие в реали- зации «пятилетнего плана культурно-хозяйственного строительства Уральской области»9. Среди конкретных научно-исследовательских задач краеведов значились: обследование и изучение условий труда и быта, подго- товки кадров отдельных отрядов уральских рабочих; описание уральских заводов по программе, составлен- ной совместно с Центральным бюро краеведения. Эта программа включала, в частности, раздел о рабочей силе, предусматривающий серьезное и многосторон- нее изучение изменений в составе рабочего класса, организации труда, политической активности, куль- турном уровне10. На краеведов возлагалась в 1930-е гг. ответственность на написание научной истории ураль- ских предприятий. Второй аспект проводимой на рубеже 1920-х - 1930- х гг. «реорганизации» деятельности краеведческих об- ществ Урала заключался в их чистке от представителей старой научной интеллигенции. Н.Н. Тагильцева пишет, что краеведческие общества по всей стране с конца 1920-х гг. подверглись идеологическим, политическим и административным методам давления. Краеведы обвинялись в идеализации буржуазно-помещичьего строя, «идеалистическом мракобесии, пропаганде ре- лигии» и «явно контрреволюционной трактовке исто- рического материала». Представляется закономер- ным, что из уральских краеведов по «делу» академика С.Ф. Платонова арестовали крупного ученого М.О. Кле- ра11. Это событие имело большое значение для разгрома краеведческих организаций Урала, поскольку М.О. Клер с 1911 г. по 1920 г. заведовал музеем УОЛЕ, а в 1920- 1923 гг. был президентом УОЛЕ12. По данным М.П. По- кровского, основанием для ареста ученого было «дело Рамзина», т.е. процесс «Промпартии»13. Одно несо- мненно, что его арест послужил толчком к ликвидации Уральского общества любителей естествознания. Реорганизация научных учреждений Урала в 1930-е гг. В 1930-е гг. проходила дальнейшая реорганизация деятельности краеведческих обществ, которая были направлены на ликвидацию их самостоятельности. В 1935 г. Уральское бюро краеведения было преоб- разовано в оргбюро по изучению областей, которые в 1938 г. были передано в подчинение органов народно- го образование. Фактически это означало ликвидацию 3 Пикулева С.В. Богословский Павел Степанович // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург, 2000. С. 93. 4 Максимов В.А. О книге П.Н. Луппова «Исторический очерк Вят- ского края» (Вятка, 1930) // Ижевская правда. 1930. 7 июня. С. 3. 5 Кузнецов С. Письмо т. Сталина и задачи борьбы на идеологиче- ском фронте // Уральский коммунист. 1931. № 16. С. 17. image 6 Корнилов Г.Е. Савич Александр Антонович // Историки Урала XVIII-XX вв. Екатеринбург, 2003. С. 319. 7 Уральский коммунист. 1932. № 1. С. 4-6. 8 Кузнецов С. Письмо т. Сталина и задачи борьбы на идеологиче- ском фронте // Уральский коммунист. 1931. № 16. С. 17-18. 9 ГАСО. Ф. 677-р. Оп. 1. Д. 59. Л. 38. 10 Там же. Л. 19. 11 Тагильцева Н.Н. Репрессии против членов краеведческих об- ществ Урала в конце 20-х - 30-е гг. // История репрессий на Ура- ле в годы Советской власти. Екатеринбург, 1994. С. 95. 12 Зорина Л.И. Клер Модест Онисимович // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург, 2000. С. 265. 13 Покровский М.П. М.О. Клер // Научно-техническая интеллиген- ция Урала в 20-е - 30-е гг.: дела и судьбы. Екатеринбург, 1993. С. 47. краеведческих организаций. По данным современных исследователей, многие краеведы подвергались ре- прессиям14. На протяжении долгих лет изучением истории со- ветского Урала занимались практические работники статистических и хозяйственных органов, руководите- ли различных отраслей промышленности, партийные и профсоюзные лидеры. Однако в условиях советской действительности их место постепенно занимают про- фессиональные историки. Именно на это были направлены основные уси- лия советского руководства, создававшего организа- ционные основы новой марксистской исторической науки. Основными центрами ее на Урале в 1930-е гг. продолжали оставаться комиссии по истории партии (истпарты). В начале 1930-х гг. штат научных сотрудни- ков Уралистпарта пополнился квалифицированными специалистами, получившими высшее образование15. К ним можно отнести Р.М. Рубинштейн, Г.П. Рычкову, А.П. Шавина и др. В начале 1930-х гг. на Урале были созданы научные общества, сотрудники которых принимали участие в изучении различных проблем истории края. 30 июля 1931 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «Об издании истории гражданской войны». По всей стране началась собирательская, научно-исследова- тельская и публикаторская работа по данной теме. В Свердловске при истпарте по инициативе Уралоб- кома ВКП(б) был создан комитет для содействия изда- нию из представителей партийных организаций, раз- личных обществ, объединявших ветеранов революции и гражданской войны, научных и архивных учрежде- ний, политорганов Красной Армии. В других крупных городах и заводских поселках Урала организовывались соответствующие комиссии16. 10 октября 1931 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) об издании «Истории заводов». В нем предус- матривалось, что книги по истории заводов должны включать материал, характеризующий «изменение типа рабочего, ударничество, соцсоревнование и подъ- ем производства за последние годы»17. Среди заводов страны, чья история должна была быть написана в пер- вую очередь, назывались крупнейшие и старейшие заводы Урала: Нижне-Тагильский, Мотовилихинский и Кыштымский18. Уже в конце 1931 - первой половине 1932 гг. на многих уральских заводах началась работа по сбо- ру материала и составлению плана будущих книг. Для активизации работы в этой области в октябре 1932 г. в Свердловске состоялось совещание научной обще- ственности края, созванное по решению Уралобкома ВКП(б) по вопросу об изучении истории фабрик и заводов. На совещании представители общественности вы- сказались за необходимость координации усилий в этой области. По итогам совещания было принято специаль- ное постановление Уралобкома, которое обязывало все научные и краеведческие общества выделить специа- листов для написания истории предприятий19. Вскоре были приняты конкретные меры по реали- зации решений совещания. Уральское областное книж- ное издательство было подключено к изданию серии книг «На стройке Урало-Кузбасса»20. В 1932 г. было при- нято решение о создании Уральской областной редак- ции истории фабрик и заводов, в апреле 1934 г. были утверждены ее штаты. Главным редактором был назна- чен П.М. Новлянский. В составе редакции работало че- тыре человека21. Редакция проделала большую работу по сбору источ- ников для создания истории уральских предприятий, по выявлению литературы и составлению библиогра- фии по истории уральской промышленности. По наше- му мнению, ее главная заслуга заключается в объедине- нии разрозненных авторов в коллективы по написанию истории отдельных предприятий22. П.М. Новлянский подчеркивал, что работа редакции во многом зависела от степени участия в ней широких масс рабочих, старых большевиков, наличия и качества авторских коллекти- вов, состоящих из писателей, историков-марксистов, инженерно-технического персонала23. В первой половине 1930-х гг. начинают создавать- ся научно-исследовательские учреждения в автоном- ных республиках Урала, где были сосредоточены кадры историков-марксистов,которыеначалиизучатьформи- рование национальных отрядов рабочего класса Урала. Вмарте 1931 г.былосозданопервоенаучноеучреждение Удмуртии - научно-исследовательский институт исто- рии, экономики, языка и литературы. В нем в 1930-е гг. активно работали в этой области профессиональ- ные историки Ф.П. Макаров и В.А. Максимов. С 1935 по 1937 гг. Ф.П. Макаров являлся директором Удмурт- ского научно-исследовательского института истории, экономики, языка и литературы. Он в 1920-е гг. за- кончил Коммунистический университет трудящихся Востока, а в 1929-1932 гг. обучался в аспирантуре на- учно-исследовательского института при данном уни- верситете24. Борьба с инакомыслием На рубеже 1920-х - 1930-х гг. началось преследо- вание и историков-марксистов, воспитанных в стенах учебных и научно-исследовательских учреждений но- вого профиля в 1920-е гг. Оно активно велось на протя- жении всех 1930-х гг. По нашим наблюдениям, можно выделить несколько этапов в этом процессе. image 14 Тагильцева Н.Н. Репрессии против членов краеведческих обществ Урала. С. 95. 15 Васьковский О.А. Историография и социально-политические проблемы истории гражданской войны на Урале. Свердловск, 1981. С. 39. 16 Васьковский О.А. Указ. соч. С. 50. 17 Из постановления ЦК ВКП(б) об издании «Истории заводов» // А.М. Горький и создание истории фабрик и заводов: сб. док. и матер. в помощь работающим над историей фабрик и заводов СССР. М., 1959. С. 31. 18 Горький А.М. История фабрик и заводов // А.М. Горький и созда- ние истории фабрик и заводов. М., 1959. С. 29. 19 Уральский коммунист. 1932. № 6. С. 67. 20 Сергеев С., Бубнов Н. Против вульгаризации и упрощенчества в освещении истории проблем Урало-Кузнецкого комбината // Урал. коммунист. 1932. № 6. С. 74. 21 ГАСО. Ф. 318-р. Оп. 1. Д. 4. Л. 154-155. 22 Камынин В.Д. Деятельность Уральской областной редакции image «Истории фабрик и заводов» (1932-1938) // История предприя- тий СССР: методология и источники. М., 1987. С. 85. 23 ГАСО. Ф. 318-р. Оп. 1. Д. 24. Л. 68. 24 Заболотный Е.Б. Макаров Фаддей Петрович // Уральская истори- ческая энциклопедия. Екатеринбург, 2000. С. 324. Обращает на себя внимание то, что современные авторы по-разному подходят к определению исходной даты, с которой связано начало наступления на исто- риков - марксистов первого поколения. Е.Б. Заболот- ный полагает, что критика некоторых историков-марк- систов началась после ряда высказываний Сталина против обществоведов в конце 1920-х гг. Он пишет, что «высказывания Сталина совпали с начавшейся в 1929 г. травлей историков в связи с “делом академика С.Ф. Платонова”». Автор отметил, что в 1929 г. в журна- ле «Уральский коммунист» появился ряд статей, в ко- торых критиковались некоторые уральские историки, в том числе А.П. Таняев25. По мнению П.В. Волобуева, «точкой отсчета погро- ма в исторической науке является печально знамени- тое письмо Сталина в редакцию журнала “Пролетар- ская революция” (1931 г.)»26. Н.Н. Маслов писал, что «это резкое, местами просто грубое по форме письмо с недвусмысленными политическими обвинениями против “троцкистствующих” историков сыграло впо- следствии решающую роль в подчинении целям идео- логии сталинизма»27. Сравнивая критику, которая прозвучала в адрес исто- риков-марксистов Урала на рубеже 1920-х - 1930-х гг., с критикой, которая развернулась после опубликова- ния письма Сталина, следует отметить ее гораздо бо- лее массовые масштабы и более изощренные формы. По нашему мнению, наступление на историческую на- уку прошло несколько этапов. На первом этапе проходила кампания по прора- ботке исторических произведений 1920-х гг. и поли- тической дискредитации историков. А.И. Алаторце- ва писала: «В письме упоминалось всего три имени, но создавалось впечатление массовости ошибок, толпы виноватых»28. По словам В.А. Дунаевского, сам характер выступления Сталина немедленно привел «к самобиче- ванию и к покаянным письмам, а затем и к репрессиям по отношению к лицам, подвергавшимся сталинской критике»29. На Урале эта кампания затронула многих истори- ков. Она началась со Свердловска, который в начале 1930-х гг. был не только столицей Уральской области, но в нем были сосредоточены ведущие научные и учеб- ные центры Урала. Здесь работали наиболее крупные исследователи истории края А.П. Таняев, С.М. Петров и Ф.П. Быстрых. А.П. Таняев в начале 1930-х гг. активно занимался научными исследованиями, принимал уча- стие в работе Уральского областного комитета содей- ствия изданию истории гражданской войны30, а также в редактировании материалов истории классовой борь- бы в редакции «Уральской советской энциклопедии», image 25 Заболотный Е.Б. Российская историография революции 1917 г. на Урале. Екатеринбург, 1995. С. 57. 26 Волобуев П.В. Сталинизм и социальное познание советского об- щества // История и сталинизм. М., 1991. С. 34. 27 Маслов Н.Н. Об утверждении идеологии сталинизма // История и сталинизм. М., 1989. С. 71. image 28 Алаторцева А.И. Советская историческая наука на переломе 20- 30-х гг. // История и сталинизм. М., 1989. С. 267. 29 Дунаевский В.А. О письме Сталина в редакцию журнала «Проле- тарская революция» и его воздействии на науку и судьбы лю- дей // История и сталинизм. М., 1989. С. 286. 30 ЦДООСО. Ф. 129. Оп. 1. Д. 4. Л. 4-5. первый том которой вышел в 1933 г. В 1932-1933 гг. он возглавлял Уралистпарт31. С.М. Петров в начале 1932 г. находился на преподавательской работе в Ура- ло-Сибирском коммунистическом университете, ак- тивно занимался научно-исследовательской работой. В 1932-1934 гг. он обучался в Москве в Институте крас- ной профессуры. После его окончания он до 1940 г. пре- подавал историю партии в Челябинском пединституте, а потом был отозван на работу в Москву32. В 1929-1937 гг. в ряде вузов Свердловска руководил кафедрами истории ВКП(б) выпускник Академии ком- мунистического воспитания (Москва) Ф.П. Быстрых. В 1937 г. ему была за опубликованную монографию присуждена ученая степень кандидата исторических наук33. По словам Н.Н. Алеврас, «научная деятельность известного уральского историка Ф.П. Быстрых положи- ла начало прочной традиции в историческом уралове- дении, без анализа которой трудно понять основные тенденции и характерный концептуальный контекст исторической науки советского времени»34. В начале 1930-х гг. по инициативе Уральского об- кома ВКП(б) в Уралистпарте были организованы пу- бличные обсуждения местной исторической литерату- ры. Целью обсуждений была «проработка» вышедшей в 1920-е гг. истпартовской литературы с точки зрения соответствия ее марксистско-ленинскому учению и разоблачение меньшевистско-эсеровских и троцки- стских фальсификаций истории партии. Для критики исследователей была создана специальная «бригада» из партийных работников и старых большевиков. В ходе обсуждений А.П. Таняеву и С.М. Петрову были наклеены ярлыки «враждебно или чуждо настроенных по отношению к Коммунистической партии», им при- писывались «грубые ошибки исторического и принци- пиального характера, меньшевистски-троцкистские извращения истории большевистских организаций и рабочего движения на Урале»35. Историкам стави- лась в вину «ошибочная, объективистская трактовка социальной природы уральского рабочего, проникшая в литературу 1920-х гг. под влиянием мелкобуржуазной идеологии»36. Подвергнутыхпубличнойкритикеисториковзастав- ляли каяться, признавать свои мнимые ошибки. А.П. Та- няев в письме в редакцию журнала «Уральский комму- нист» квалифицировал свои ошибки и ошибки своих сотрудников как троцкистские37. После проведенной image 31 Голубцова Р.И. А.П. Таняев о проблемах Октябрьской революции и гражданской войне на Урале // Историография истории Урала периода Октябрьской революции и гражданской войны. 1917- 1920. Свердловск, 1984. С. 52. 32 Гаврилов Д.В. С.М. Петров. У истоков марксистской историче- ской науки на Урале // Летописцы родного края (Очерки об ис- следователях истории Урала). Свердловск, 1990. С. 120. 33 Попов Н.Н. Быстрых Федор Павлович // Историки Урала XVIII- XX вв. Екатеринбург, 2003. С. 61. 34 Алеврас Н.Н. Ф.П. Быстрых и проблема уральского рабочего с на- делом // Урал в ХХ веке: Экономика и политика. Екатеринбург, 2001. С. 7. 35 Бригада. Против троцкистских извращений в освещении исто- рии большевистских организаций и рабочего движения в рево- люции 1905 г. // Уральский коммунист. 1932. № 1. С. 102. 36 ЦДООСО. Ф. 129. Оп. 2. Д. 2. Л. 90-92. 37 Таняев А.П. Письмо в редакцию // Уральский коммунист. 1932. № 8. С. 42-45. «проработки» «покаянное» письмо в редакцию газе- ты «Ижевская правда» с признанием и разоблачением своих ошибок в изучении истории рабочего класса на- правил сотрудник Удмуртского НИИ В.А. Максимов38. По поводу «покаянной» кампании, которая прохо- дила в начале 1930-х гг., Г.Д. Алексеева пишет: «Вся эта кампания приобрела весьма своеобразное содержание, поскольку некоторые историки выступили с рядом идей и предложений, которые были весьма созвучны обстановке тех лет и начавшемуся новому этапу на- уки. И, тем не менее, эти идеи были отвергнуты, а их авторам опять приходилось каяться и бичевать себя за неверные позиции, ошибки, просчеты, которые, как правило, связывались с политикой, с политической борьбой»39. На первом этапе развернулась настоящая травля лучших периодических изданий Урала. В централь- ной печати критике была подвергнута деятельность редакции единственного на Урале профессионально- го не только общественно-политического, но и исто- рического журнала «Уральский коммунист». В 1930 г. в журнале «Партийное строительство» она была рас- критикована за слабое освещение в журнале истории промышленностиисоветскогорабочегокласса40.Между тем, на страницах этого журнала печаталось в 1920-х - начале 1930-х гг. достаточно много статей по истории уральских рабочих. В 1933 г. в журнале «Большевист- ская печать» опубликованные в «Уральском коммуни- сте» материалы были представлены как «худосочная, систематически отстающая от жизни регистрационная ведомость, написанная сухим, канцелярским языком, чрезвычайно плохо внешне оформленная»41. В резуль- тате критических выступлений с начала 1934 г. издание журнала «Уральский коммунист» было прекращено. В свою очередь, уральские партийные органы вы- ступили с критикой деятельности редакций местных периодических изданий. Уралобком ВКП (б) критиковал редакцию органа Кунгурского истпарта «Крот» за то, что она часто предоставляла страницы своего журнала ма- териалам эсеровского содержания, которые искажали подлинную историю революционной борьбы42. Вслед за проведением кампании по проработке историков и вышедшей в 1920-е гг. литературы нача- лись настоящие репрессии. На Урале они коснулись наиболее видных исследователей. В 1937 г. был аре- стован А.П. Таняев, который находился в заключении до 1956 г.43 Д.В. Бугров и Н.Н. Попов отмечают: «Мас- совые “чистки” конца 1930-х гг. не обошли и Ф.П. Бы- стрых. В сентябре 1937 г. он был исключен из ВКП(б) за “притупление политической бдительности” и, ко- нечно, уволен с преподавательской работы»44. Д.В. Гавimage 38 Максимов В.А. Письмо в редакцию «Ижевской правды» // За марксистско-ленинскую историю Удмуртии. Ижевск, 1934. С. 81-86. 39 Алексеева Г.Д. История. Идеология. Политика (20-30-е гг.) // Историческая наука России в ХХ в. М., 1997. С. 145. 40 Партийное строительство. 1930. № 5. С. 52. 41 Большевистская печать. 1933. № 10. С. 96. 42 ЦДООСО. Ф. 221. Оп. 2. Д. 131. Л. 111-118. image 43 Заболотный Е.Б. Таняев Александр Петрович // Уральская исто- рическая энциклопедия. Екатеринбург, 2000. С. 520. 44 Бугров Д.В., Попов Н.Н. Ф.П. Быстрых на крутых поворотах исто- рии // Урал в ХХ веке: Экономика и политика. Екатеринбург, 2001. С. 4. рилов пишет: «Только отъезд С.М. Петрова из Сверд- ловска спас его от репрессий, которым в 1937-1938 гг. подверглись свердловские историки, обвиненные в принадлежности к “троцкистской организации” и “распространению троцкистских взглядов”»45. Репрессии затронули историков и в других регио- нах Урала. Особенно интенсивно они проходили в Уд- муртии, где были в наличии крупные научно-исследо- вательские центры и где имелись сильные традиции в изучении истории рабочего класса. В июне 1934 г. Уд- муртский обком ВКП(б) принял постановление «О по- ложении на фронте исторической науки в Удмуртии». В нем ведущие историки республики были подверну- ты критике за недооценку роли русского пролетари- ата и большевистских организаций революционной борьбой удмуртского народа, указывалось на слабую изученность особенностей развития историческо- го процесса в Удмуртии. Партийный орган настаивал на «дальнейшем развертывании творческой дискуссии в среде историков, обеспечении условий для коллек- тивной научной деятельности с целью ликвидации яв- лений обособленности»46. Современные историки показывают, что выход данного постановления ознаменовал переход к разну- зданной, огульной критике историков. О.И. Васильева подчеркивает: «Во второй половине 30-х гг. были “рас- крыты” “контрреволюционные организации” в Удмур- тском пединституте и Ижевском медицинском институ- те, разоблачены “враги народа” в Наркомпросе УАССР, в Удмуртском научно-исследовательском институте среди историков и краеведов»47. Таким образом, после- довавшие за этой критикой репрессии, привели к фак- тическому разгрому единственного научного центра в Республике - научно-исследовательского института истории, экономики, литературы и языка. Из профессиональных историков в Удмуртии были репрессированы директор Удмуртского НИИ Ф.П. Ма- каров, исключенный в 1937 г. из партии, осужденный на 5 лет по статье 58-10, 11 за участие в «контррево- люционной группе», состоявшей из партийных и го- сударственных деятелей Удмуртии, окончивших Ком- мунистический университет трудящихся Востока48; научные сотрудники института В.А. Максимов, окон- чивший Коммунистическую Академию общественных наук в Москве, обвиненный в отсутствии классового подхода в исследованиях, П.В. Кильдибеков и др. Труды В.А. Максимова и Ф.П. Макарова были изъяты из обра- щения как «контрреволюционные» и «троцкистские»49. Такие ярлыки в конце 1930-х гг. навешивались прак- тически на все истпартовские издания, которые были изъяты из обращения. image 45 Гаврилов Д.В. С.М. Петров. У истоков марксистской историче- ской науки на Урале // Летописцы родного края (Очерки об ис- следователях истории Урала). Свердловск, 1990. С. 119. 46 За марксистско-ленинскую историю Удмуртии. Ижевск, 1934. С. 7. 47 Васильева О.И. Репрессии против удмуртской интеллигенции и проблемы национального просвещения // История репрессий на Урале в годы Советской власти. Екатеринбург, 1994. С. 15. 48 Васильева О.И. Макаров Фаддей Петрович. С. 213. 49 Пашкова И.А. Историческая наука в национальных районах Ура- ла в 30-е гг. // История репрессий на Урале в годы Советской вла- сти. Екатеринбург, 1994. С. 73. Наконец последний этап наступления на истори- ческую науку, который был связан с письмом Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция», был связан с приведением методологии исторических ис- следований в соответствии с провозглашенным Стали- ным принципом партийности. Прекратилисьдискуссии по методологическим вопросам, были раскритикованы все антимарксистские теоретические подходы. В.А. Ду- наевский пишет: «По существу, на протяжении более чем двух с половиной десятилетий на обсуждение во- просов, которых касался Сталин в своем письме, было наложено табу. Разрешалось в лучшем случае лишь до- словное повторение идей “величайшего теоретика всех времен и народов”»50. За всех историков думал сам Сталин. Венцом его творчества в области методологии истории стал «Крат- кий курс истории ВКП(б)», названный историками периода «перестройки» в исторической науке - «эн- циклопедией культа личности Сталина». В нем содер- жался философский раздел «О диалектическом и исто- рическом материализме», который стал после его публикации единственным и наиболее авторитетным изложением марксистской философии51. По словам философа Г. Волкова, «как популярное изложение марксизма, как пособие по “ликбезу” в об- ласти философии эта работа была не хуже, а может быть, и лучше многих других. И наряду с другими она могла бы оказаться очень полезной. Но в том, что “на- ряду” уже не существовало. Она стала единственной, уникальной и была объявлена вершиной марксист- ско-ленинской мысли, в ее автор - гением из гениев всех времен и народов, корифеем всех наук»52. На рубеже 1930-х - 1940-х гг. началась новая «реор- ганизация» исторических учреждений на Урале. Была ликвидирована сеть специализированных научно- исследовательских (истпарты, истпрофы, истомолы) и ряда учебных заведений (Урало-Сибирский ком- мунистический университет), созданных в 1920-е гг. и с этого времени основные кадры историков Урала были сосредоточены в высших учебных заведени- ях и вновь создаваемых научно-исследовательских центрах. В 1938 г. у руководства Удмуртского НИИ стали но- вые люди, и институт постепенно восстановил свой научный потенциал. В это время Удмуртский институт истории, языка и литературы был включен в систему АН СССР. Именно к этому времени относится массовое рас- пространение исторического образования на Урале в высших учебных заведениях53. В 1938 г. был открыт исторический факультет в Уральском государственном университете им. А.М. Горького, а в 1941 г. - историче- ский факультет Пермского университета. image 50 Дунаевский В.А. О письме Сталина в редакцию журнала «Проле- тарская революция» и его воздействии на науку и судьбы лю- дей // История и сталинизм. М., 1989. С. 291. image 51 Маслов Н.Н. «Краткий курс истории ВКП(б) - энциклопедия культа личности Сталина // Суровая драма народа: Ученые и пу- блицисты о природе сталинизма. М., 1989. С. 341. 52 Волков Г. Вознесение. О том, как Сталин стал великим филосо- фом // Советская культура. 1988. 7 июня. С. 5. 53 Камынин В.Д. Историческое образование // Уральская историче- ская энциклопедия. Екатеринбург, 2000. С. 244. ВЫВОДЫ Таким образом, в 1930-е гг. историческая наука на Урале развивалась в условиях жесточайшего идео- логического давления, целью которого, с одной сторо- ны» было вытеснение из научных учреждений специ- алистов «старой школы», с другой - формирование научных кадров, готовых в своих исторических произ- ведениях проводить линию правящей партии. В «исто- рической политике» этого десятилетия выделяется три этапа наступления на историков со стороны государ- ства, каждый из которых отличался своими методами преследования инакомыслящих. В результате к концу 1930-х гг. правящая партия и советское государство воспитали новую генерацию исследователей, которые отличались целым набором новых качеств, которые ха- рактеризуют советскую историческую науку в целом.

About the authors

Vladimir Dmitrievich Kamynin

International Relations of Ural Federal University

doctor of historical sciences, professor; Professor of the Department of Theory and History; Honored worker of higher school of Russia Yekaterinburg, Russian Federation

Elena Vladimirovna Lazareva

International Relations of Ural Federal University

candidate of historical sciences, associate professor, associate Professor of the Department of Theory and History Yekaterinburg, Russian Federation

References

Supplementary files