LATE IMPERIAL MODERNIZATION OF RUSSIA IN THE SECOND HALF OF XIX CENTURY: CONCEPTUAL-HISTORIOGRAPHIC ASPECT

Texto integral

На рубеже XVII-XVIII вв. российское государство оказалось вовлечено в процессы модернизационных изменений, которые вовлекли в свою орбиту практи- чески все сферы жизни социума. Модернизационный переход в России растянулся на несколько столетий и чаще всего характеризовался конкретными шагами того или иного правителя, как по внедрению экзо- генного (внешнего) опыта, так и аккумуляции эндо- генных (внутренних) инноваций с последующей их инкорпорацией в российскую социальную действи- тельность. В связи с этим, серьезный научный интерес представляет концептуальное и историографическое рассмотрение проблем «александровской» модерни- зации - одной из важнейших стадий российского мо- дернизационного развития, связанной с реформами императора Александра II 1860-1870-х гг. [5]. После смерти Николая I вместе с огромной импе- рией в наследство будущему царю-освободителю до- стался целый комплекс социальных, экономических и политических проблем, требовавших немедленного решения. От оперативности и эффективности назрев- ших преобразований зависела дальнейшая судьба Рос- сийского государства. К середине XIX в. Россия остава- лась единственной европейской страной, сохранявшей крепостное право, которое существенно тормозило ее развитие абсолютно во всех сферах жизни общества. Нерешенный крестьянский вопрос значительно задер- живал социально-экономическое и политическое раз- витие страны. Негативной тенденцией в политико-го- сударственном развитии Российской империи являлась и остававшаяся неизменной с времен екатерининских «Жалованных грамот» 1785 г. система местного управ- ления, которая к временам «александровской» эпохи уже морально устарела и нуждалась в коренной пере- стройке в соответствии с основными модусами эпохи модерна. Дореформенный суд в Российской империи был не- совершенен, имел огромное количество недостатков: обычной практикой в российской судебной системе были взяточничество и вымогательство, произвол, во- локита и бесконечное хождение дел по инстанциям. Запутанность и многоступенчатость судопроизвод- ственного аппарата приводили к тому, что судебные процессы могли затягиваться до бесконечности. Более того, российская система судотворчества не знала та- ких западных судопроизводственных принципов, как гласность и независимость суда, состязательность сто- рон, независимость и несменяемость судей. Неудачи русского оружия в Крымской войне (1853-1856) вскрыли вопиющие недостатки николаев- ской армии и всей военной организации Российской империи. Вооружение российских войск технически устарело, не отвечало требованиям ведения совре- менной войны и в разы уступало западноевропейским образцам. Не претерпевавшая никаких существенных изменений еще с времен военно-технической модер- низации Петра Великого система рекрутских наборов в новых условиях не соответствовала передовым мо- делям западных армий и тормозила развитие отече- ственных вооруженных сил. Не в лучшем состоянии к середине XIX в. находилась и система военного об- разования. Наконец, в социокультурной сфере деятельности российского общества давали о себе знать консер- вативно-охранительные меры, предпринятые еще в эпоху предшествующего николаевского правления, сводившие практически на «нет» модернизационное развитие всей образовательной системы, а также пре- пятствующие становлению важнейшего института мо- дерного общества - средств массовой информации. Именно на решение этого важнейшего комплекса проблем была направлена преобразовательная дея- тельность реформаторов середины XIX столетия, по- лучившая в историографии наименование «Великих реформ». Основой модернизационных изменений эпо- хи правления Александра II, с разной степенью эффек- тивности затронувших практически все сферы жизни российского социума, стало проведение крестьянской реформы 1861 г., в целом ликвидировавшей крепост- ное состояние в России. Модернизационный толчок также обусловили ре- формы в сфере народного образования, обеспечившие, в первую очередь, формирование университетской автономии на основе принятия либерального устава. Социальной модернизации способствовали: земская реформа 1864 г., содействовавшая развитию местного самоуправления; судебная реформа 1864 г., внедрив- шая в российскую судебную практику европейские принципы судопроизводства; реформы в области цен- зуры и печати 1865 г.; городская реформа 1870 г., за- ложившая основы муниципального самоуправления; и наконец военная реформа, способствовавшая воен- но-технической и военно-организационной модерни- зации русской армии. Перечисленные реформы Александра II являются одним из важнейших этапов российского модерниза- ционного процесса, поэтому, отнюдь не случайно, они не раз попадали в поле зрения современных отече- ственных исследователей. Инвентаризация и структу- рирование накопленных исторических знаний имеет важное значение для развития отечественной науки, заключающееся в конкретно-историческом и теорети- ческом осмыслении происходивших в России в середи- не XIX столетия модернизационных процессов. Давая концептуально-историографическую харак- теристику использования теории модернизации при изучении либеральных преобразований Александра II, стоит отметить определенную разноплановость оце- нок современных российских историков роли реформ второй половины XIX в. в процессе российских модер- низаций. Как уже было отмечено выше, начиная с 1990-х гг., модернизационный подход стал широко использовать- ся отечественными обществоведами для объяснения особенностей конкретно российского перехода от тра- диционного общества к современному. В российской исторической науке одной из первых сформировалась пессимистическая интерпретационная модификация теории модернизации, согласно которой модернизаци- онные трансформации в России трактуются как субоп- тимальные попытки властей вывести страну на «нор- мальный» западный путь развития. Подобные идеи активно развиваются в концепции контрмодернизации В.А. Красильщикова. Признавая тот факт, что реформы 60-х гг. XIX в. упразднили средневековые институты крепостничества и открыли движение к современному обществу в России, ученый, в тоже время, утверждает, что зашедшая в итоге в тупик имперская модель мо- дернизации продемонстрировала полную неэффектив- ность созданных ею институционально-политических и социальных институтов, породив непреодолимый со- циокультурный раскол в обществе и маргинализацию значительной части населения [6; 9]. Схожие идеи о некой «псевдомодернизации» вы- сказываются и в трудах другого известного учено- го, философа и культуролога А.С. Ахиезера. Исследуя проблематику реформ Александра II, он отмечает, что внешним императивом к началу модернизации стало поражение России в Крымской войне и необходимость переоснащения российской армии. Однако утверждает исследователь, правительство не могло ограничить- ся паллиативом совершенствования инфраструкту- ры, проведения перевооружения, перехода на новый регламент комплектования армейских контингентов. По его мнению, военное поражение России выявило наличие глубокой державной стагнации, сущностно- го, проникающего кризиса в самом истэблишменте, оно поставило верхи перед неотвратимостью перемен. Рассуждая о результатах «александровской» модерни- зации, ученый указывает, что позитивными послед- ствиями реформ можно считать лишь юридическое освобождение крестьян, ликвидацию внеэкономиче- ского принуждения, а также формирование предпосы- лок национальной гражданской политической жизни. Поэтому А.С. Ахиезер считает, что реформы второй половины XIX в. являются ярчайшим примером псев- домодернизации. Доказывая свою правоту, Ахиезер от- мечает, что изначально перспективные, обнадеживаю- щие, вдохновительные интенции, так и остались лишь интенциями, ибо: основная масса земель осталась у дворян неспо- собных вести их обработку; не везде и не во всем было ликвидировано внеэ- кономическое принуждение крестьян; не нашла своего разрешения одна из важнейших реформаторских задач - внедрение в монархи- ческий строй начал конституционности; реформа не выработала механизмов граждан- ской консолидации общества; «александровская» фронтальная модернизация не извела российских цивилизационных руди- ментов, таких, как всеобщий крепостнический строй и отсутствие гражданского общества. Кроме того, «Великие реформы» не затронули также вопросов становления и развития правового государ- ства, в результате чего, так и не был найден консенсус государства и общества, власти и права. Более того, ре- формы привели к тому, что по пути либерализма пошла лишь крайне ограниченная часть народа. Основная же масса населения, жившая в сельских общинах, а также переселившаяся в города, но сохранившая старые тра- диционные ценности, практически не вышла за рамки крепостничества. Невозможность провести правитель- ством Александра II модернизацию по западным об- разцам А.С. Ахиезер объяснят тем, что «Россия - раско- лотая цивилизация», правящий слой которой стремясь к модернизации, видел в ней только средства умноже- ния дефицитных ресурсов, а народные массы оттор- гали ее как разрушителя привычного уклада и образа жизни [2; 12]. К негативным оценкам модернизационного потен- циала реформ Александра II можно отнести и точку зрения В.Г. Хороса. Говоря о России как о втором эше- лоне мировой модернизации, историк отмечает, что все «александровские» преобразования, осуществля- лись исключительно «сверху», бюрократическими ме- тодами, под полным контролем традиционалистских элит. Это никак не могло способствовать утверждению в России таких важнейших столпов модернизации как частная собственность, гражданское общество и право- вое государство. Хотя исследователь и признает, что ре- формы 1860-1870-х гг. открывали путь модернизации капиталистического типа, тем не менее, он отмечает, что стимулируя развитие капиталистических отноше- ний в России, самодержавно-бюрократический режим одновременно всячески тормозил их, что привело к не- полноте и непоследовательности «александровских» преобразований. Так, Хорос отмечает, что ликвидация крепостного права была абсолютно непоследовательной, растяну- лась на десятки лет, в течение которых сохранялась хо- зяйственная и правовая зависимость крестьян от поме- щиков. В подвергнутой частичной реформации сфере промышленности автор также выделяет негативные тенденции, связанные с формированием обширного государственного сектора экономики и соответствую- щим этим процессам контролем государственно-бю- рократического типа над только что начавшими свое движение процессами индустриализации. В качестве вывода к своим научным изысканиям, Хорос приво- дит тезис о том, что реформы второй половины XIX в. были пределом модернизаторской деятельности само- державно-бюрократического режима, дальше которого он идти не хотел [15]. Отметим, что данные концепции контр- и псев- домодернизации представляются слишком пессими- стичными и не совсем отражающими историческую действительность. Представление о российской модер- низации лишь как о некой субоптимальной попытке выйти на путь развития передовых европейских об- ществ и сведение ее до уровня абсолютно неэффек- тивной контрмодернизации во многом противоречит историческим реалиям. Даже в условиях «вторично- сти» модернизационного процесса и его догоняющего характера нельзя отрицать тот факт, что проводимые, в том числе и во время «Великих реформ», модерниза- ционные преобразования во многом давали положи- тельные результаты. Несмотря на некоторые негатив- ные явления, ставшие закономерными последствиями модернизации, данный процесс несомненно стимули- ровал развитие капитализма и рыночных отношений в имперской России. Он способствовал формированию институтов частной собственности, гражданского об- щества и правового государства. Более положительную оценку «александровской» модернизациидает Л.И. Семенникова, работающая на стыке модернизационной и цивилизационной па- радигм. Взяв за основу идею о цивилизационной не- однородности российского социума, она отмечает, что главной целью прогрессивных реформ Александра II, было стремление обеспечить единство российского общества на европейской основе. Исследовательница считает, что в своей преобразовательной деятельности царь-освободитель продолжил курс Петра Великого на всестороннюю вестернизацию страны. И если Петру удалось европеизировать лишь государственные элиты, породив тем самым социокультурный раскол россий- ского социума, то Александр II должен был преодолеть эту социокультурную пропасть путем трансформации абсолютно всех «состояний» Российской империи в мо- дерное общество западного типа. Более того, историк отмечает, что «Великие реформы» Александра II были гораздо глубокой и эффективной, по сравнению с «пе- тровской», модернизацией. Это была попытка за огра- ниченное количество времени провести широкомас- штабные изменения одновременно во всех сферах жизни российского социума: общественно-политиче- ской, социально-экономической, духовно-культурной. Однако, по мнению Л.И. Семенниковой, полностью добиться поставленной цели всеобщей европеизации населения Российской империи государю так и не уда- лось по причине противоречивости и непоследова- тельности проводимых реформ [13]. Российский философ, историк, политолог и социо- лог С.Н. Гавров видит в реформах царя-освободителя в основном позитивные тенденции. Общий процесс российских модернизационных изменений ученый рассматривает как чередование моделей имперской и либеральной модернизации при общем магистраль- ном и доминирующем имперском консервативном охранительном варианте. Как и многие другие ис- следователи (например, упомянутый выше Хорос), выделяя в качестве одного из основных катализато- ров «Великих реформ» внешнеполитический фактор Крымской войны, исследователь проводит параллель с «петровской» модернизацией, отмечая что ее внеш- ним императивом тоже был военный фактор Северной войны. Ставшая очевидной в середине XIX в. военная слабость России, а также определенная стагнация в со- циально-экономической сфере, потребовали коренных реформ, как и за полтора века до этого. Но в этот раз реформы пошли вглубь, переворачивая все социаль- ное устройство общества, открывая дорогу для капи- талистического этапа развития страны. Впервые в рос- сийской истории, замечает исследователь, реформы проводились в интересах всего общества, а не только властного субъекта, даже не смотря на внешнее сохра- нение имперской атрибутики и геополитики. В итоге своего исследования модернизационных преобра- зований 60-70-х гг. XIX в. С.Н. Гавров заключает, что несмотря на все свои недостатки, «Великие реформы» представляли собой единственную наиболее значимую в истории России попытку модернизации по либераль- ной программе, когда реформировались не только тех- нологии, но и социальные институты [3]. Продолжает развивать идею общего положитель- ного влияния реформаторской деятельности Алек- сандра II и известный современный исследователь эпохи его правления Л.Г. Захарова. По ее словам: «Алек- сандр II считал необходимым проведение либеральных преобразований, использовал программу «либераль- ных бюрократов» с целью изменения существующей государственной системы, несостоятельность которой обнаружилась во время Крымской войны». Рассма- тривая модернизационные преобразования середины XIX столетия как огромный позитивный шаг от регу- лярного военно-бюрократического полицейского госу- дарства к правовому, она как и другие уже упомянутые историки подчеркивает, что реформы носили незавер- шенный характер, а приобщение населения к европей- ской жизни в формате гражданского общества проис- ходило в условиях усиления контроля государственной власти над экономикой и обществом. Тем не менее, по мнению Захаровой, «Великие реформы» открывали путь к созданию гражданского общества, были нацеле- ны на развитие национального самосознания народа, воспитание в нем чувства достоинства, преодоление рабства, укоренившегося в поколениях русского кре- стьянства [4]. Наиболее ярким представителем оптимистической трактовки российской истории рубежа XIX-XX вв. яв- ляется современный питерский историк Б.Н. Миронов, всецело поддерживающий позитивную оценку «алек- сандровской» модернизации. Выдвигая на первый план своих исследований проблемы роста основных показа- телей «биостатуса» жителей Российской империи, Ми- ронов рассматривает модернизационные трансфор- мации «александровской» эпохи с точки зрения роста благосостояния населения. В связи с этим историк от- мечает, что в период «Великих реформ» и ближайший пореформенный период в стране происходил интен- сивный экономический рост, который не только уве- личил объемы национального дохода государства, но и позитивно сказался как на уровне демографического воспроизводства населения, так и на уровне роста ка- чества жизни подданных Российской империи в целом. Более того, подводя итог своему исследованию, Миро- нов делает вывод о том, что вопреки устоявшемуся в со- ветской исторической науке мнению, во второй поло- вине XIX - начале XX вв. Российская империя не только не находилась в состоянии перманентного системного кризиса, но наоборот была на пике непрерывной фор- сированной глобальной модернизации, в ходе которой страна органически и на паритетных основаниях во- шла в общемировую систему [8]. В статье, посвященной 150-летию крестьянской ре- формы, российский историк А.Н. Медушевский отме- чает, что любые процессы модернизации могут прохо- дить в правовых и не правовых формах. Первый путь представляет становление в обществе новой картины мира, основанной на ценностях секуляризации созна- ния, рационализма и открытого информационного обмена. Второй - это путь внедрения ограниченных технологических инноваций, не затрагивающих изме- нение общественного сознания. «Великие реформы», с точки зрения исследователя, являются ярчайшим примером правовой модернизации традиционного общества, заключающейся в фундаментальной социо- культурной трансформации, обеспечивавшей переход от сословного общества к гражданскому, становление демократических институтов и каналов социальной коммуникации [7]. В общем позитивном ключе рассматривают- ся основные аспекты «алексадровской» модерниза- ции и в работах представителей «уральской школы модернизации» (В.В. Алексеев, И.В. Побережников, А.В Сперанский и др.) [10; 11; 14]. Сторонники данного научного направления трактуют российские модерни- зационные трансформации как многомерный и много- линеарный процесс не сводящийся только лишь к про- цессам вестернизации. По мнению ученых, российское государство, базируясь на традиционалистской основе, проводило модернизацию, используя с разной степе- нью эффективности как экзогенную диффузию, так и эндогенные инновации. Так, в отношении модернизации эпохи правления Александра II Е.В. Алексеева отмечает, что важнейшим фактором этих изменений, обеспечивающих более-ме- нее стабильное развитие страны, было укрепление фи- нансов, развитие промышленности и усиленное желез- нодорожное строительство, т.е. государство прилагало усилия на проведение изменений в тех сферах, в кото- ром оно существенно отставало от своих западноевро- пейских коллег [17]. Другая уральская исследователь- ница Е.Ю. Казакова-Апкаримова в статье, посвященной изучению процессов модернизации и формирования гражданского общества в России во второй половине XIX - начале XX в. указывает, что обозначенный пе- риод стал особым этапом в становлении гражданского общества в России. «Великие реформы» Александра II внесли значительные изменения в общественную жизнь российского города, дали толчок развитию граж- данской инициативы. Более того, как и Б.Н. Миронов, автор отмечает, что общественный порыв эпохи «Ве- ликих реформ» Александра II, продолжавшийся вплоть до Первой мировой войны, являлся периодом самой динамичной модернизации в российской истории [5]. В трудах адептов «уральской школы модернизации» реформы Александра II предстают одним из проявле- ний эволюционной «имперской» модели модерниза- ции, направленной на трансформацию традиционного уклада жизни российского общества. Уральские ученые считают, что проводимые по инициативе «сверху», ре- формы Александра II открыли российскому социуму двери в эпоху модерна. В пореформенный период про- мышленный сектор экономики развивался настолько активно, что уральские историки говорят даже о ран- неиндустриальной модернизации, развернувшейся во второй половине XIX столетия. Так С.А. Нефедов считает, что «александровская» модернизация и сопро- вождавшие ее институциональные перемены имели огромное политическое и социально-экономическое значение, породив новые капиталистические отно- шения, а вместе с ними и новые социальные группы и классы: промышленный пролетариат, промышлен- ную буржуазию, интеллигенцию. Однакоуральские ученые делают неутешительный вывод. По их мнению, модернизация «александровской» эпохи лишь ком- плексно и относительно бескровно устранила отжив- шие формы государственного устройства, не поколебав многовековых устоев российской цивилизации [1]. Таким образом мы видим, что в отечественной историографии сложился довольно широкий спектр историографических оценок хода и последствий «алек- сандровских» модернизаций, как положительных, так и отрицательных. Однако большинство современных исследователей, указывая на наличие недостатков модернизационных преобразований Александра II, все-таки отмечают преобладание в них позитивных ха- рактеристик. Доминирует точка зрения, что «Великие реформы» послужили не только толчком к развитию институтов капитализма, частной собственности и ли- беральной демократии в России, но и благоприятно по- влияли на политическую, экономическую и социокуль- турную сферы жизни российского общества.

Sobre autores

Igor Poberezhnikov

the Institute of History and Archaeology of the Ural Branch of RAS. Yekaterinburg

Email: pober1871@mail.ru
Doctor of Sciences (History), Director

Petr Speranskiy

the Ural Federal University named after First President of Russia B.N. Yeltsin. Yekaterinburg

Email: pasperanskiy@mail.ru
student of the Historical Department

Bibliografia

Arquivos suplementares