Russian-German crossroads: one sketch about I.P. Ladyzhnikov’s publishing house

Full Text

История отдельных издательств и лиц, стоявших во главе и около издательских предприятий, всегда была неотъемлемой частью книговедческих исследований. Это относится в равной мере и к русскоязычным издательским фирмам вне метрополии, к тому пространству, которое принято называть русским зарубежьем. История возникновения и деятельности русскоязычных издательств за рубежом отражена в целом ряде научных статей и книг [1-4]. Чем дальше от нас по времени то или иное издательство, тем острее стоит проблема поиска источников, подтверждающих его деятельность. Архивы издательств русского зарубежья в значительной части утеряны, находятся в частных коллекциях наследников и заинтересованных лиц, либо вообще ещё не найдены, поэтому согласимся с И.А. Шомраковой, утверждавшей, что: «Вопрос об архивах русской эмиграции один из самых сложных в проблеме источника изучения истории книжного дела» [5, с. 80-85]. Выявление документов одного из русскоязычных издательских предприятий русского Берлина и их введение в научный оборот можно считать несомненной удачей, тем более что архив этого издательства считался безнадежно утраченным [6, с. 17]. Речь в данном случае идет об архиве «Издательства И.П. Ладыжникова» (Ladyschnikow Verlag), который нам посчастливилось найти в Амстердаме в Международном институте социальной истории (IISH) среди материалов фонда Б.Н. Рубинштейна (Bernhard Rubinstein papers, Original Archives of Ladyschnikow Verlag, Rubinstein 1-5). Дополнительная информация об учреждении, подтверждающая подлинность этих материалов, была почерпнута в документах различных федеральных архивов Москвы.

Издательство получило название по фамилии одного из основателей фирмы, под ним оно и вошло в историю. Иван Павлович Ладыжников (1874–1945) был убежденным сторонником большевистской фракции РСДРП, членом Хозяйственной комиссии ЦК большевиков [7]. Издатель входил в состав Боевой технической группы (БТГ) и лично знал В.И. Ленина. При этом он никогда официально не состоял в РСДРП(б), а позднее в РКП(б). Следуя совету В.И. Ленина, перед приездом в Германию в первой половине 1920-х гг. он воздержался от вступления в партию по конспиративным причинам. Позднее этому помешали другие обстоятельства [8, с. 43-49]. Заметим, что в немногочисленной отечественной историографии о И.П. Ладыжникове часто повторяются ошибочные сведения о его партийности [9, с. 105]. Вместе с тем Ладыжников был известным деятелем российского книгоиздания. С миром книги его познакомил М. Горький в Нижнем Новгороде в самом начале ХХ века.

Иван Павлович принимал самое активное участие в становлении и развитии издательства с самого начала его истории и до конца 1912 г., успешно сотрудничая с авторами, типографиями и книжными магазинами. Другой знаковой фигурой в судьбе издательства был Борис Николаевич Рубинштейн (1880–1944), многолетний партнер И.П. Ладыжникова по книгоиздательскому предприятию. Он вошел в состав руководства фирмы, когда издательство перенесли в Берлин. В июне 1911 г. он занял должность, выражаясь современным языком, коммерческого директора и самым активным образом усилил работу с авторами, увеличив количество произведений в редакционном портфеле издательства. С деятельностью Б.Н. Рубинштейна как издателя связаны взлет и наибольший успех «Издательства И.П. Ладыжникова», которые пришлись на 1920-е гг., особенно на первую половину десятилетия. Личная судьба издателя оказалась трагична. Он был арестован нацистами в Париже за несколько недель до освобождения города союзниками и впоследствии погиб в Освенциме. Интересна судьба двух его братьев, которые имели непосредственное отношение к социал-демократическому движению, а один из них – непосредственно к издательству. Средний брат Б.Н. Рубинштейна, Александр Николаевич Рубинштейн (1881–1948), был деятелем немецкой и российской социал-демократических партий. Работая под руководством Ю.О. Мартова, он занимал высокое положение в меньшевистской фракции РСДРП. В эмиграции редактировал один из основных журналов меньшевизма «Социалистический вестник», скрываясь под псевдонимом А. Штейн (A. Stein). Под этим же псевдонимом А.Н. Рубинштейн осуществил для фирмы несколько литературных переводов с русского на немецкий язык. Младший брат, Лев Николаевич Рубинштейн (1884–1962), был активным членом боевого крыла рижского отделения РСДРП(б)¹. После 1917 г. работал уполномоченным ГПУ по линии торговых представительств СССР в Европе, контролируя советских служащих за границей².

Среди русскоязычных издательств Берлина фирма И.П. Ладыжникова просуществовала дольше всех. Исходя из первых и последних деловых бумаг архива, она действовала с 1905 по 1932 год. В истории фирмы можно выделить три основных периода. В первый период (середина 1905 – начало 1906 г.) она называлась издательство «Демос» и находилась в Женеве, а затем переехала в Берлин. Берлинский период разделяется на два основных этапа. Первый этап, когда издательство называлось «Сценическое и книжное издательство русских авторов Ивана Ладыжникова», приходится на время с 1906 по 1911 г., а второй, когда фирма собственно и получила название «Издательство И.П. Ладыжникова» («I. Ladyschnikow Verlag G.M.b.H»), датируется 1911–1932 годами. Издательское предприятие задумывалось, с одной стороны, как легальная коммерческая структура, которая должна была приносить прибыль своим владельцам и бенефициарам в лице большевистской фракции РСДРП, а с другой – оно считалось важным элементом нелегальной деятельности большевиков за границей, удовлетворяя, в частности, интересы писательской группы «Знание» и прежде всего М. Горького. Писатель был реальным бенефициаром фирмы и даже спонсором (на этапе «Демоса»), как и другие представители большевистской фракции РСДРП, сыгравшие ключевую роль в становлении издательства. Среди последних особенно выделялся Л.Б. Красин, придумавший механизм совмещения легальной и конспиративной деятельности в рамках издательской структуры. Идея легальной части деятельности была заимствована революционером у таких представителей социал-демократического движения, как А.Л. Парвус и Ю.Ю. Мархлевский. Эти две исторические личности, сыгравшие знаковую роль в российской истории, в самом начале XX в. придумали механизм официального заработка на издании книг российских авторов за рубежом. Основав издательство «Фирма доктора Ю. Мархлевского и КО. Издательство славянской и скандинавской литературы» (Dr.J. Marchlewski & Co. Verlag slavischer und nordischer Literatur), они начали печатать российских литераторов, прежде всего М. Горького, по правилам и нормам Бернской литературной конвенции 1896 г., которую не подписала Россия. Эта фирма гарантировала литераторам, по крайней мере в договорах, защиту их авторского права и выплату гонорара. Однако финансовый конфликт, последовавший затем между издателями и М. Горьким, вынудил писателя обратиться за помощью к большевистской фракции РСДРП, с которой он тесно взаимодействовал. Воспользовавшись ситуацией, большевики фактически перевели бизнес Парвуса-Мархлевского на себя, убедив писателей разорвать договоры с фирмой доктора Ю.Ю. Мархлевского и основав, на тех же принципах Бернской конвенции, собственное «Издательство И.П. Ладыжникова». Новая фирма была универсальным издательством, выпускавшим разнообразную литературу. С ней сотрудничали не только российские, но и зарубежные авторы. Каталоги издательской продукции были разделены по нескольким литературным сериям. Известно, что во время Первой мировой войны, получая пожертвования из России, фирма снабжала русскоязычной литературой лагерные библиотеки для военнопленных [10, с. 105].

История любого издательства чаще всего складывается из комплекса документов, сохранившихся в нескольких архивохранилищах. Самыми информативными, как правило, являются воспоминания основателей или сотрудников фирмы, отчетная документация. Гораздо реже удается обнаружить исторический источник в стихотворной форме. Именно такой документ хранится в Амстердаме среди материалов Б.Н. Рубинштейна (опись № 5). Это шесть страниц рукописного текста на немецком языке, датированного декабрем 1920 г., с одним цветным рисунком, также выполненным от руки. Перевод и анализ текста позволил установить, что в нем приведена в краткой форме характеристика истории издательства с 1905 по 1920 год. Это стихотворный диалог в жанре одноактного скетча, посвященный пятнадцатилетнему юбилею учреждения, который в шутливо и непринужденно ведут между собой две сотрудницы фирмы. Причем свидетельства о большей части событий, произошедших в истории издательства, даны в иносказательной манере. Без знаний реальной истории предприятия достаточно сложно понять, о чем идет речь, поскольку текст предназначался для внутреннего употребления. Данный документ, как показали наши исследования [11], отражает подлинные события из истории «Издательства И.П. Ладыжникова», в том числе ряд щекотливых моментов, связанных с его созданием. К скетчу приложено поздравительное письмо из Лейпцига от одного из деловых партнеров фирмы³.

Задолго до обнаружения документа из амстердамского архива вышли в свет воспоминания В.Д. Бонч-Бруевича, посвященные книгоиздательству «Демос», которое, как уже упоминалось, было предтечей «Издательства И.П. Ладыжникова». Их опубликовала в 1973 г. известный отечественный книговед О.Д. Голубева [12, с. 206-257]. В.Д. Бонч-Бруевич был близким соратником В.И. Ленина. Революционер активно занимался издательской деятельностью и плотно взаимодействовал с И.П. Ладыжниковым в процессе становления и развития «Демоса» во второй половине 1905 г., но при этом отношения между ними были достаточно сложные и натянутые. В.Д. Бонч-Бруевич, по сути, завидовал И.П. Ладыжникову из-за решения фракции (а точнее, В.И. Ленина) сделать главой нового издательства не его, а Ивана Павловича. Этот момент нашел отражение в воспоминаниях. В.Д. Бонч-Бруевич не просто тенденциозен при освещении роли И.П. Ладыжникова в «Демосе», но и по идеологическим причинам умалчивает о многих исторических фактах, повлиявших на возникновение нового издательского предприятия. Тем не менее, эти воспоминания представляют несомненный интерес как исторический источник, поскольку они не только свидетельствуют об издательстве в начальный период его существования, но и раскрывают общую атмосферу раннего большевизма, показывают ранний тип революционера (социал-демократа). Амстердамский документ подтверждает выявленную фактологию. Текст пьесы публикуется в приложении к настоящей статье в двух вариантах: на немецком (языке оригинала) и в русском переводе (прозаическом подстрочнике). Ко всем ключевым моментам скетча приводятся комментарии, которые связывают произведение с изложенной выше историей фирмы.

Автор выражает благодарность В.Н. Медведеву (ГПНТБ СО РАН) за помощь в переводе текста с немецкого языка на русский и сотрудникам Международного института социальной истории в Амстердаме Бауэ Хейме (Bouwe Hijma) и Йоппе Схаперу (Joppe Schaaper) за помощь в доступе к документам.

Приложение

Plauderei im Verlag Ladyschnikow

Personen: Dickchen {Angestellte Frau Friedrich

Thekla {des Verlages. Frl. Kronberg.

D.: Ach, Thekla, komm’, mach mir wieder mal klar, und erzähl’ mir, wie’s früher im Verlage war.

Th.: Aber gern, liebes Dickchen! Ich?.. Nanu! Ich kenn’ mich hier aus – also hör’ mal zu! Will’s gern Dir erzählen von Anfang an, Wie die Kaleika hier begann. Das war so in den «Nachtasyl»-Tagen Wir taten damals noch «Häuzerchen» tragen - Da sagten sich ein paar sehr schlaue Leute, die gern und leicht machten gute Beute: «Wenn Gorki mit seinem Barfüsslerstück In Deutschland hatte so grosses Glück, So werden doch sicher auch andere Sachen Aus Russland da drüben Karriere machen! Die Musen haben sich offenbar jetzt Im heiligen Russland festgesetzt Und arbeiten dort für den Export – Rau denn, ihr Dichter, dichtet auf Mord!» Zuerst nun wurde von zwei Doktoren München zum Verlagsort erkoren. Na, dort schloss ja das Russisch-Breite Mit einer ganz gehörigen Pleite, Die uns übrigens nichts geht an. Ich erzähle Dir das nur so nebenan. Die Hoffnung war aber einmal geweckt, und in der Schweiz wurde weiter geheckt. Von dort aber ging es fernerhin, nach der Uhlandstrasse in Gross-Berlin. Hier setzte die neue Firma sich fest, «Iwan Ladyschnikow» stand über dem Nest, Doch gab es der Paten noch viel mehr, und Dichter dazu ein ganzes Heer. Gorki – Andrejew, die Dioskuren, und dann, wandelnd auf ihren Spuren, Aismann, Juschkewitsch, Schalom Asch, Tschirikow, Dymow – wer zählt sie rasch!

D.: Vergiss nicht Tolstoi’s verbotene Werke, Die waren Ladyschnikows grösste Stärke!

Th.: Und ob, sie halfen dem neuen Verlage Kräftig über die schwersten Tage. Ich kann Dir’s nämlich ganz offen gestehen: Zuerst wollte der Laden nicht recht gehen, Die Shakespeare aus Russland Wurden nicht überall anerkannt. Man wurstelte eben, so gut es ging, Aber es war doch, la la, so’n Ding. Im Geschäft trieb’s jeder, wie’s ihm gefiel, Und mancher blieb lieber daheim im Pfuhl, - Bis ihn die anderen holen kamen - Diskret verschweig’ ich natürlich die Namen. Ein Dritter kommt und schilt auf die anderen, Wirft alle Papiere durcheinander Bis er schliesslich garnichts mehr findet Und irgendwohin nach Berlin verschwindet.

D.: Na, das nenn’ ich aber gemütlich!

Th.: Das war es – und wie tat man sich gütlich! Alles huldigte nur die Wette Der kräftigen russischen Zigarette, Der Qualm stand dicke über den Köpfen, Man konnte ihn mit dem Eimer schöpfen. Und dann – der russische Samowar,

Zu dem nur ein einziges Glas da war! Das ging dann halt so von Mund zu Munde, Ganz kommunistisch, in die Runde. Zum Schlusse machte man – na ja, Aus der Sache ’ne G.m.b.H. Zusammen mit einem Moskauer Haus, Doch kam auch dabei nicht viel heraus, Bis schliesslich Herr Bernhard Rubinstein, Sprang in die klaffende Bresche ein.

Vorbei war’s nun mit dem alten Trott, Es ging alles ganz flink und flott. Das Personal tat sich ganz erneuen, Von den Herren blieben nur die Getreuen, Bublitz und Heinrich, sonst schirmte den Thron Herrn Rubinstein’s «Weiber» = Eskadron. Die hatte er nun so recht am Bändel, Er litt kein Gebummel und kein Getändel, Und wenn er schimpfte, so recht erbüttert, Da haben sie alle ganz schrecklich «gezüttert»!

D.: Wettert er auch zu Hause so drein?

Th.: Ja - weiss man ‘s denn? Aber ‘s kann schon sein. Na, jedenfalls ging die Karre jetzt, Die Dramen wurden oft, angesetzt, Die Bücher gekauft, und in aller Welt Erweiterte sich das Tätigkeitsfeld. Wo guten Kaffee und Kuchen man fand, Rasch eine kleine Filiale entstand. Wer dabei war, liess sich das gern gefallen, Freilich blühte dies Glück nicht allen! Da plötzlich, horch: trara, trara! Der Weltkrieg war auf einmal da! Auch hier ins Geschäft warf er seine Schatten, Trennte beinah‘ von der Gattin den Gatten, Und Bublitz und Heinrich, die beiden Getreuen, Stürzten davon wie zwei grimme Leuen, um an Ludendorffs Seite zu kämpfen und den Hochmut der Feinde zu dämpfen. Ladyschnikow aber war mit einem Schlage Im Bücherhandel nun Herr der Lage: Zu vielen Hunderttausend kamen, Gefangene Russen und entnahmen, Was sie gedruckt nur fanden vor - Es war ein Betrieb wie nie zuvor. Für alle diese unglücklichen Leute War das ein Trost und eine Freude, Und mancher Analphabet darunter Lernte jetzt lesen schnell und munter. Der Name Ladyschnikow war populär Bei dem ganzen Gefangenenheer. Und als dann im russischen Bürgerkrieg Die geistige Not aufs höchste stieg Und kaum noch in Russland ein Buch erschien, Da schuf die Firma «Ladyschnikow» kühn Ihre «Russische Bibliothek» Und half so den Musen wieder auf den Weg. So scheint zu immer höheren Stufen Unser russischer Verlag berufen, Er wurde so recht ein Schutz und Hort Für das gedruckte russische Wort. Die Seele aber von diesem Ganzen Ist ER, nach dessen Pfeife wir tanzen, Herr Bernhard Rubinstein, unser Chef, Der die Sache kennt aus dem FF. Im Kleinen weiss er wie im Grossen Den Karren richtig vorwärtszustossen, Dass alles klappt und glatt und gut, In Ordnung sich entwickeln tut. - Ja, liebes Dickchen, nun hast du’s vernommen; Und wenn nun heute der Tag ist gekommen, Da der Verlag 15 Jahr‘ existiert, So vergiss nur ja nicht: es wird gratuliert!

D.: Gewiss doch, ich dacht‘ schon an die Ehrung! Jedenfalls dank‘ ich dir für die Belehrung: Ich seh‘ nun vieles in neuem Licht, Was ich bisher noch wusste nicht.

D. & Th.: So rufen wir jetzt und immerdar: Unser lieber Jubilar, Der Verlag Ladyschnikow soll leben Herr Rubinstein und Frau Gemahlin daneben! Mögen sie blüh’n und gedeih‘n - Das soll uns’res Plauderschnacks Schlusswort sein!

(Подпись под рисунком):

Der Lüge und der Heuchelei u schlagst kühn den Kopf edntzwei

A. Stein

(Подпись автора рисунка): J. Scholz-Jahn

(Приложенное поздравительное письмо)

Zum 18. Dezember 1920.

Fünfzehn Jahre Verlag Ladyschnikow – die Tat eines buchhändlerschen Genies, die Arbeit eines Besessenen! Erst eine spätere Generation wird das hellsichtige Wirken Bernhard Rubinsteins voll würdigen können, der den Deutschen mit August Scholz Hilfe eine ganze Literatur schenkte. In keinem fremden Schrifttum können wir uns so heimisch fühlen wie im russischen: Er hat unser Ohr an das russische Herz gelegt! Und horcht, welche Freude: Es schlägt wie das unsere!

 

Leipzig, Dezember 1920

 

Непринужденная беседа в издательстве Ладыжникова

Собеседники (сотрудники издательства):

Дикхен {фрау Фридрих,

Фёкла {фройляйн Кронберг.

Д.: Ах, Фёкла, давай, объясни мне еще раз, и расскажи, как раньше шли дела в издательстве.

Ф.: Ну конечно, дорогая Дикхен! Я?.. Ну что ж! В этих делах я разбираюсь – итак, слушай меня! Охотно расскажу тебе с самого начала, Как этот «веселый капустник» здесь начинался. Это было еще в дни «Ночлежки»⁴. Тогда мы еще все с ней носились – Тогда говорили себе некоторые очень хитрые люди, Которые с удовольствием и легко получали большой улов⁵: «Если Горькому с его пьесой о босяках Так крупно повезло в Германии, То, несомненно, и другие вещи из России смогут получить здесь признание! Музы сейчас, вероятно, Поселились на святой Руси И там работают на экспорт – Вы, поэты, беритесь за дело и воспевайте убийства!» А сначала два доктора избрали Мюнхен для организации здесь издательства⁶. И там задуманное во всероссийском масштабе предприятие Закончилось закономерным крахом, До которого, впрочем, нам нет никакого дела. Об этом я рассказываю тебе просто так, между прочим. Но надежда уже пробудилась, И в Швейцарии ее дальше лелеяли⁷. Но оттуда она перенеслась далеко, на Уландштрассе в Большом Берлине. Здесь новая фирма и обосновалась, «Иван Ладыжников» она называлась⁸, Но было еще много крестных отцов, И целые полчища поэтов. Горький⁹, Андреев, Диоскуры, а затем, по их следам, сменяя друг друга, Айсман, Юшкевич, Шалом Аш, Чириков, Дымов¹⁰ – кто их всех сможет пересчитать!

Д.: Не забывай про запрещенные произведения Толстого¹¹: Они были самой большой удачей Ладыжникова!

Ф.: Еще бы, они же очень помогли новому издательству Пережить самые трудные дни. Я ведь могу тебе совершенно открыто признаться: Дела издательства шли неважно¹², Шекспиры из России не везде получили признание. Приходилось пытаться что-то делать, насколько это получалось, Но это же было просто «ля-ля», так себе. Делом занимался каждый так, как ему больше нравилось, И некоторые с большим удовольствием оставались дома, сидели в своей конуре, Пока другие не приходили за ними – Конечно, я деликатно не стану называть имена. Приходит кто-нибудь третий и поучает остальных, Разбрасывает все бумаги, До тех пор, пока, не найдя больше ничего, Не исчезнет куда-нибудь в направлении Берлина.

Д.: Да, это то, что надо!

Ф.: Так и было – и как мы старались выглядеть счастливыми! Все восторженно спорили о достоинствах Крепкой русской папиросы, Густой дым стоял над головами, Его можно было черпать ведрами. И еще – русский самовар, К которому был только один единственный стакан! И он переходил от одного рта к другому, Совсем по-коммунистически, по кругу. Ну, и в конце концов Из этой затеи сделали ГмбХ. Вместе с одним московским предприятием¹³, Но и это большой пользы не принесло, Пока наконец господин Бернхард Рубинштейн¹⁴ Не запрыгнул в зияющую брешь. Старый стиль работы остался в прошлом, Работать стали быстро и расторопно. Штат сотрудников полностью обновился, Из господ остались только надежные, Бублиц и Хайнрих, а в остальном трон окружал «Бабий» эскадрон господина Рубинштейна¹⁵. За их работой он строго следил, Он не терпел болтовни и безделья, А когда он ругался, чем-то сильно возмущенный, Все они от ужаса «дрожали»!¹⁶

Д.: Он и дома так же ругается?

Ф.: Да кто ж его знает? Но это вполне возможно. И, во всяком случае, телега поехала, Часто разыгрывались драмы, Книги покупались, и на весь мир Распространилась деятельность издательства¹⁷. Где удавалось найти вкусный кофе и пирожные, Там быстро появлялся маленький филиал. Кто в этом участвовал, получал большое удовольствие, Но, конечно, счастье улыбалось не всем! И вдруг, послушай: тарарам, тарарам! Вдруг началась мировая война! И на наш бизнес она отбросила свою тень, Почти развела врозь супруга и супругу¹⁸, А Бублиц и Хайнрих, оба надежных, Как два свирепых льва бросили издательство, Чтобы бороться на стороне Людендорфа И сбить спесь с врагов. А Ладыжников вдруг стал Хозяином положения в книжной торговле: Появились сотни тысяч русских военнопленных, Которые забирали Все, что могли найти в печатной форме, – Бизнес процветал как никогда раньше. Для всех этих несчастных людей Это служило утешением и доставляло радость, А те из них, кто был безграмотным, Сейчас быстро научились читать. Имя Ладыжникова стало популярным Среди всех военнопленных¹⁹. И когда затем во время русской гражданской войны Потребность в духовной пище крайне обострилась, Но в России не было издано почти ни одной книги²⁰, Тогда фирма «Ладыжников» набралась мужества И стала выпускать свою «Русскую библиотеку»²¹. Этим она помогла музам вернуться на свой путь, Поэтому кажется, что наше русское издательство призвано²² Подниматься все выше и выше,

Оно стало настоящим приютом и убежищем Печатного русского слова. Но душой всего этого Является ОН, под чью дудку мы пляшем, Господин Бернхард Рубинштейн, наш шеф, Который знает дело до тонкостей. И в больших делах, и в малых Он знает, как нужно тащить телегу вперед, Чтобы всё удавалось, шло гладко и хорошо, Чтобы всё было в порядке. – Итак, дорогая Дикхен, ты это узнала. А поскольку сегодня наступил день, Когда нашему издательству исполнилось пятнадцать лет, То не забудь: сегодня положено поздравлять!

Д.: Конечно, я уже думала о чествовании! В любом случае, благодарю тебя за пояснения: Теперь я многое вижу в новом свете, Чего я раньше не знала.

Д. и Ф.: Сегодня и всегда мы восклицаем: Наш любимый юбиляр, Да здравствуют издательство Ладыжникова, Господин Рубинштейн и его супруга вместе с ним! Пусть они живут и процветают! Это последние слова нашей непринужденной беседы!

(Подпись под рисунком):

«Лжи и лицемерию Ты мужественно разрубаешь голову надвое».

А. Штейн²³

(Подпись автора рисунка): И. Шольц-Ян²⁴

(Приложенное поздравительное письмо):

К 18-му декабря 1920.

Пятнадцать лет издательству Ладыжникова – труд книготоргового гения, работой одержимого! Только следующие поколения смогут по достоинству оценить прозорливую деятельность Бернхарда Рубинштейна, который с помощью Августа Шольца²⁵ смог открыть для немцев целую литературу. Ни в одной другой зарубежной словесности мы не можем чувствовать себя как дома так, как в русской: он приложил наше ухо к русскому сердцу! И послушайте, какая радость: оно бьется так же, как и наше!

Лейпциг, декабрь 1920 г.

International Institute of Social History (Amsterdam).

Bernhard Rubinstein papers. Original Archives of Ladyschnikow Verlag.

Rubinstein 5. Photocopy of the manuscript «Plauderei im Verlag Ladyschnikow». December 1920.

Фотокопия рукописи «Непринужденная беседа в издательстве Ладыжникова». Декабрь 1920.

 

¹ На каторжном острове: дневники, письма и воспоминания политкаторжан «нового Шлиссельбурга» (1907–1917 гг.) / ред. Ю.Д. Марголис. Ленинград: Лениздат, 1967. С. 235.

² [Хроника] // Последние Новости (Париж). 1924. 5 нояб. (№ 1390). С. 4.

³ Личность автора этого письма установить не удалось.

⁴ Пьеса М. Горького (1868–1936) «На дне» (1901). Ставилась в Германии под названием «Ночлежка» («Nachtasyl»). Одно из самых коммерчески успешных произведений писателя. Ключевое произведение в истории возникновения «Издательства И.П. Ладыжникова». С просьбой помочь вернуть тантьемы (вознаграждения) за постановки этой пьесы М. Горький обратился к большевикам, а И.П. Ладыжников (как их представитель), помимо задачи организовать новое издательство, должен был обеспечить возврат этих денег от А.Л. Парвуса.

⁵ По различным оценкам, постановки пьесы «На дне» в Германии в 1902–1903 гг. принесли М. Горькому доход от 80 до 120 тысяч марок, из которых партии планировалось передать (по словам Горького) 80 %.

⁶ Два доктора – А.Л. Парвус (1867–1924) и Ю.Ю. Мархлевский (1866–1925). Организовали издательство «Фирма доктора Ю. Мархлевского и КО. Издательство славянской и скандинавской литературы» (Dr. J. Marchlewski & Co. Verlag slavischer und nordischer Literatur).

⁷ Подразумевается издательство «Демос» («Societe d’edition et de librairie “Demos”»), офис которого находился в Женеве.

⁸ В диалоге упоминается переезд фирмы в Берлин, где она получила название «Сценическое и книжное издательство русских авторов Ивана Ладыжникова» («Buhnen und Buchverlag russischer Autoren Iwan Ladyschnikow»).

⁹ М. Горький как писатель и реальный бенефициар фирмы сыграл важнейшую роль в ее истории. Он был одним из основных авторов издательства (за всё время его существования) и вложил в него значительную сумму – пять тысяч рублей.

¹⁰ В Женеве и Берлине с издательством сотрудничали писатели: Л.Н. Андреев (1871–1919), Д.Я. Айзман (1869–1922), С.С. Юшкевич (1868–1927), Шалом Аш (1880–1957), Е.Н. Чириков (1864–1932), О.И. Дымов (1887–1959). Первые договоры были заключены в августе 1905 г. (с Юшкевичем, Андреевым и Чириковым).

¹¹ Вторым по количеству выпускаемых издательством книг был Л.Н. Толстой (1828–1910). Издательство активно печатало его книги, особенно запрещенные в России, а также произведения, написанные после 1881 г., на которые не распространялось авторское право.

¹² Намёк на один из деловых кризисов издательского предприятия, который произошел на втором этапе его существования. В этот период издательство было активно вовлечено в нелегальную большевистскую деятельность.

¹³ В 1911 г. фирма получила основное название: «Издательство И.П. Ладыжникова» («I. Ladyschnikow Verlag G.M.b.H»). В состав её акционеров входил крупнейший российский книгоиздатель И.Д. Сытин (1851–1934) с долей в уставном капитале в 25 000 марок (наличными деньгами), что составляло по курсу за 1913 г. 11 600 рублей.

¹⁴ Борис (Бернхард) Николаевич Рубинштейн (1880–1944) – главный герой пьесы, с июня 1911 г. коммерческий директор фирмы. В декабре 1912 г., купив долю И.П. Ладыжникова, стал основным акционером предприятия.

¹⁵ Бублиц и Хайнрих – сотрудники издательства наряду с «бабьим» эскадроном, в который входили обе участницы диалога. Данные об этих сотрудниках не обнаружены.

¹⁶ Шутливое описание творческой атмосферы издательской деятельности.

¹⁷ Став главной движущей силой фирмы, Б.Н. Рубинштейн еще до 1917 г. смог существенно увеличить продажи книг. Рос денежный оборот фирмы, росла и ее известность.

¹⁸ Автор упоминает о сложных взаимоотношениях между Борисом и Ирэн Рубинштейн во время Первой мировой войны.

¹⁹ В период Первой мировой войны «Издательство И.П. Ладыжникова» активно распространяло свои книги среди российских военнопленных, оказавшихся в Германии. Это происходило, в основном, путем пополнения лагерных библиотек на добровольные пожертвования, поступавшие из России. Это способствовало увеличению коммерческого оборота фирмы, и одновременно выполнялась социальная миссия по распространению книжного знания.

²⁰ Описывается сложная ситуация с выпуском книг в России в период Гражданской войны. В первой половине 1920-х гг. продукция издательства активно поставлялась в Советскую Россию.

²¹ Каталоги издательства с начала 1920 г. получили деление по разделам и сериям. Впервые серия «Русская библиотека» появляется в каталоге за 1920 г.

²² За всё время своего существования издательская политика фирмы всегда подчеркивала, что это русское издательское предприятие, хотя и находящееся за границей, но неразрывно связанное с Россией.

²³ Александр Николаевич Рубинштейн – брат Б.Н. Рубинштейна. Член российской и немецкой социал-демократических партий. Видный меньшевик, соратник Ю.О. Мартова. Редактор журнала «Социалистический вестник» (Берлин). Для издательства выполнил ряд литературных переводов на немецкий язык.

²⁴ См. сноску 3.

²⁵ Август Карлович Шольц (August Scholz, 1857–1923) – автор литературных переводов произведений русских писателей на немецкий язык. Больше всего переводил М. Горького, Л.Н. Андреева и Л.Н. Толстого. Известно о 46 переводах: два из них – в соавторстве с А.Н. Штейном. По сути, был литературным агентом И.П. Ладыжникова и Б.Н. Рубинштейна по творческой литературной деятельности фирмы, активно рекомендовал издательство многим российским и иностранным литераторам. За свою деятельность обычно получал гонорар в процентах от количества реализованных книг. Его дочь, художница Иоганна Шольц-Ян, – автор рисунка, приведенного в скетче.

About the authors

Alexey O. Anisimov

State Public Scientific and Technological Library of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: pegas7879@gmail.com

Junior Research Fellow

Russian Federation, 15 Voskhod Str., Novosibirsk, 630200

References

Supplementary files