Том 84, № 1 (2023)

Члену-корреспонденту РАН Борису Николаевичу Флоре – 85 лет!

В статье поднимается вопрос о формировании и эволюции иерархии духовенства, прежде всего так называемых малых чинов в Риме в IV–V вв. На материале папских посланий рассматривается институциональное развитие малых чинов. Авторы приходят к выводу, что декреталии пап Сириция (384–399), Иннокентия I (401–417) и Зосима (417–418) отражают процесс перехода от системы независимых служений к иерархии, напоминавшей имперский cursus honorum или воинскую служебную иерархию. Однако этот процесс предстает еще незавершенным. В свою очередь, складывавшаяся иерархия малых чинов служила барьером, который разделял духовенство и мирян; оформлявшаяся система позволяла производить проверку и отбор достойных кандидатов в дьяконы, пресвитеры и епископы.

В бухгалтерских книгах массарии Каффы на протяжении 1374–1426 гг. зафиксированы траты на организацию праздников и ритуалов, связывающих между собой городские сообщества, светскую и духовную власть. Преподнесение свечей латинским церквям в дни памяти святых было обязанностью генуэзских правителей города — консула, викария и двух массариев. Обычай находит свои аналогии в статутах городов и корпораций Северной Италии, где он оформился как часть культа святого покровителя и как благочестивый дар церкви. Ежедневные мессы во дворце консула, традиции празднования Рождества, Богоявления, Пасхи, Пятидесятницы, дня св. Георгия и дня св. Иоанна Крестителя не менялись на протяжении по меньшей мере 70 лет, оставаясь незафиксированными в нормативных документах до 1449 г. Неизменными оставались назначения выплат из казны, а в случае с Комиссией милосердия – даже номинальные суммы. Религиозные ритуалы воспроизводили привычный образ жизни переселенцев, устанавливали распорядок дня и года, определяли взаимное положение светских властей, церкви и городских сообществ посредством символических обязанностей.

Статья посвящена рассмотрению французских источников, содержащих сведения о двух миссиях (посольствах) представителей царя Ивана IV Васильевича в Рим в 1581 и 1582 гг. До сегодняшнего дня они не были собраны вместе, не переводились на русский язык и не исследовались. Данная работа решает эти задачи, систематизируя выявленные документы, условно разделяемые на три составные. Первая состоит из дипломатической корреспонденции 1581–1582 гг., в которой упоминаются обстоятельства приезда и миссии двух русских гонцов, Истомы Шевригина и Якова Молвянинова. Вторую представляет собой печатный «летучий листок» 1581 г., изданный в Лионе последователем Католической лиги Жаном Патрассоном и написанный, по-видимому, духовным лицом. Наконец, «Французский Меркурий» 1611 г., первое официальное периодическое издание, умеренное в вопросах веры, также уделил специальное внимание приезду в Рим русских представителей спустя тридцать лет после этого события. Общей темой всех источников выступает проект создания антиосманской лиги, где важное место отводилось Русскому государству, а также его переходу «в послушание» Римско-Католической Церкви. Делается вывод, что королевская власть в лице Генриха III Валуа, руководствуясь собственными интересами, опасалась осуществления такого сценария. Новая большая европейская война, возможный крестовый поход на Восток и трудности в средиземноморской торговле могли больно ударить по состоянию Франции, истощенной многолетними Гражданскими войнами. Для представителей оппозиционной королю Католической лиги, напротив, возможность скорого перехода Русского государства в католическое вероисповедание и его участие в борьбе против Османской империи представляло собой яркое торжество католической веры и скорое поражение «еретиков» и «неверных». Констатируется также, что изначальная информация о посольстве Шевригина, напечатанная во «Французском Меркурии» в 1611 г., принадлежит авторству иезуита А. Поссевино, но во французской интерпретации приведена в качестве примера возможности межконфессионального согласия.

В статье анализируются пять писем курфюрста Саксонии Августа I (1526–1586) к королю Франции Карлу IX Валуа и его матери Екатерине Медичи из собрания рукописей и автографов русского дипломата П.П. Дубровского (1754–1816), которое хранится в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге. Эти письма являются важными фрагментами обширной дипломатической переписки между лидером протестантских князей Германии и французским королевским двором, стремившимся достичь долгосрочного политического и военного союза с немецкими княжествами в условиях начавшейся во Франции после трехлетнего перемирия так называемой Второй гугенотской войны. Фигура Августа I была привлекательна для французских адресатов благодаря его многолетней дружбе с императором Священной Римской империи Максимилианом II, с которым Валуа искали союза в противовес испанским Габсбургам. В письмах, датированных 1567–1568 гг., упоминаются такие значимые события, как осада и взятие Готы, казнь имперского рыцаря Вильгельма фон Грумбаха, пленение Саксонского герцога Иоганна Фридриха II, попытка гугенотов захватить Карла IX и Екатерину Медичи в Мо, битва при Сен-Дени и др., дается их оценка курфюрстом Саксонским с последующими посредническими предложениями по выходу из военно-политического конфликта во Франции.

Ганзейская трофейная коллекция из городов Любека, Гамбурга и Бремена, включавшая в том числе и средневековые рукописи и документы, – сюжет сам по себе не новый как для российских, так и для немецких историков. При этом обычно его упоминания касаются перемещений либо всего трофейного груза, либо конкретных его частей. Вместе с тем некоторые рукописи из ганзейских городов, которые хранятся сейчас в отечественных библиотеках, поступили туда не через государственные каналы, а были проданы государству частными лицами. В таких случаях очевидно, что на определенном этапе бытования трофеев – еще в Германии, или уже на территории СССР, имели место некоторые несанкционированные «утечки» ценностей. Как правило, мы не знаем, при каких обстоятельствах это произошло, а знаем лишь, кто непосредственно продал рукопись в то или иное государственное учреждение. Однако, как минимум, в одном случае мы можем выдвинуть некоторые предположения, и именно этот казус и находится в центре внимания предлагаемой читателю статьи. Подобного рода кражам, вероятно, способствовало отсутствие должного учета архивного фонда, вмещавшего основную часть трофейных ганзейских рукописных материалов, практически до конца советского времени.