REHABILITATION AFTER SHOULDER ARTHROPLASTY



Cite item

Full Text

Open Access Open Access
Restricted Access Access granted
Restricted Access Subscription or Fee Access

Abstract

BACKGROUND: Reverse shoulder arthroplasty (RSA) is an effective surgical treatment for severe degenerative and post-traumatic shoulder pathologies. However, despite its proven clinical effectiveness, the optimal volume of medical rehabilitation required to maximize functional outcomes and patient quality of life remains an open question.

AIMS: To evaluate the effectiveness of a specialized medical rehabilitation program following reverse shoulder arthroplasty, incorporating modern techniques such as isokinetic dynamometry and biofeedback.

MATERIALS AND METHODS: A cohort comparative study included 33 patients diagnosed with omarthrosis who underwent RSA. The patients were divided into two groups: the main group (n = 17) underwent a structured medical rehabilitation program, while the control group (n = 16) had no organized rehabilitation. The primary endpoint was the restoration of functional shoulder parameters, including range of motion, muscle strength, coordination, and patient-reported quality of life. Assessment methods included goniometry, isokinetic dynamometry, spatial movement volume analysis (biofeedback), and questionnaires (DASH, PSS, SF-36).

RESULTS: Patients in the rehabilitation group demonstrated significantly better functional outcomes compared to the control group. Shoulder abduction reached 151.18 ± 16.16° in the rehabilitation group versus 114.69 ± 27.54° in the control group (p < 0.001). External rotation was also higher in the rehabilitation group (48.24 ± 9.83° vs. 27.5 ± 10.17°, p < 0.001). Abduction strength was 28.13 ± 13.14 Nm in the rehabilitation group compared to 17.99 ± 8.88 Nm in the control group (p = 0.005). The spatial movement volume (biofeedback) in the rehabilitation group was 234348.24 ± 43536.8 cm³, significantly higher than in the control group (133506.56 ± 30866.74 cm³, p = 0.001). Correlation analysis revealed a strong positive correlation between shoulder range of motion and coordination scores (r = 0.78, p < 0.001) and muscle strength (r = 0.71, p < 0.001). Additionally, higher patient satisfaction scores (SF-36) were associated with improved muscle strength and external rotation (r = 0.63, p = 0.002).

CONCLUSIONS: The implementation of a comprehensive rehabilitation program after shoulder arthroplasty significantly improves functional outcomes of the shoulder joint. Optimizing medical rehabilitation programs will enhance the quality of healthcare and improve long-term clinical outcomes for patients after reverse shoulder arthroplasty.

Full Text

Обоснование

Реверсивное эндопротезирование плечевого сустава является эффективным методом хирургического лечения при тяжелых дегенеративных заболеваниях плечевого сустава, таких как артроз и последствия сложных переломов, особенно у пациентов пожилого возраста [1]. Данный метод изначально был разработан для лечения дефект-артропатии вращательной манжеты, однако в настоящее время показания к его применению расширены и включают массивные разрывы вращательной манжеты, неудачные хирургические вмешательства, ревизионные эндопротезирования, переломы проксимального отдела плечевой кости и опухоли [2–4].

Данное хирургический метод лечения плечевого сустава демонстрирует значительное улучшение функции и снижение болевого синдрома, особенно при первичных операциях, по сравнению с ревизионными вмешательствами [5]. Однако операция приводит к серьезным изменениям биомеханики плечевого сустава, включая медиализацию центра ротации, перераспределение нагрузки с вращательной манжеты на дельтовидную мышцу и изменение паттернов движения [6-8]. Эти факторы усложняют процесс восстановления и требуют разработки адаптированных реабилитационных программ. В то же время возможны послеоперационные осложнения, такие как вывихи, переломы и инфекции, особенно в случаях ревизионного эндопротезирования [9]. По мере расширения показаний к реверсивной артропластике проведение долгосрочных исследований становится все более важным для оптимизации стратегии ведения пациентов [10].

Реабилитация играет ключевую роль в восстановлении двигательной функции и качества жизни пациентов после артропластики. Недавние исследования показывают, что ранняя активная мобилизация может быть более эффективной по сравнению с отсроченной, улучшая сгибание руки уже через три месяца после операции [11]. Некоторые протоколы допускают немедленную мобилизацию плеча без использования иммобилизации, что демонстрирует безопасность и эффективность данного подхода [12, 13]. Однако реабилитационные подходы значительно варьируются среди медицинских учреждений, и отсутствует единый стандарт ведения пациентов [14].

В настоящее время в России значительное число пациентов, перенесших реверсивное эндопротезирование плечевого сустава, сталкиваются с ограниченным доступом к квалифицированной реабилитационной помощи. Данный факт обусловлен рядом факторов, среди которых можно выделить социально-экономические барьеры, территориальную удалённость специализированных реабилитационных центров, недостаточную осведомлённость пациентов и медицинских работников о специфике восстановления после данной операции, а также дефицит специалистов, обладающих необходимыми знаниями и навыками. В результате этого пациенты нередко вынуждены ограничиваться самостоятельными занятиями без профессионального сопровождения, что может снижать эффективность восстановления и увеличивать риск развития осложнений.

Отсутствие унифицированного реабилитационного подхода также способствует вариативности в проводимых мероприятиях, что затрудняет объективную оценку их эффективности и приводит к разным клиническим исходам. В связи с этим разработка единой стандартизированной программы реабилитации, адаптированной под особенности реверсивного эндопротезирования плечевого сустава, приобретает особую актуальность. Формирование научно обоснованной системы восстановительных мероприятий и их апробация с последующей оценкой эффективности позволит повысить качество медицинской помощи данной категории пациентов, снизить риск функциональных ограничений и улучшить их качество жизни.

В целом реабилитация после эндопротезирования плечевого сустава включает три этапа: заживление тканей и восстановление трофики, восстановление подвижности и укрепление мышечного аппарата [15]. В исследовании, проведенном Howard и др., было показано, что ранняя активизация пациентов после артропластики плечевого сустава способствует более быстрому восстановлению функции, улучшению диапазона движений и снижению риска послеоперационных осложнений без увеличения вероятности нестабильности или повреждения протеза [16]. Несмотря на доказательства безопасности возвращения к физической активности у пожилых пациентов, у молодых и высокофункциональных пациентов необходима особая осторожность при планировании реабилитационных мероприятий [17].

Несмотря на большое количество исследований, посвященных ранней и поздней реабилитации, оценка эффективности программ в резидуальном периоде (6 месяцев и более после операции) встречается редко [18]. Пациенты, проходящие самостоятельную реабилитацию, часто недооценивают необходимость регулярных тренировок, что приводит к стойким функциональным ограничениям. Это подчеркивает необходимость разработки специализированных реабилитационных программ, направленных на восстановление функциональных возможностей плечевого сустава в долгосрочной перспективе.

Оптимальные протоколы реабилитации после артропластики плечевого сустава остаются предметом научных дискуссий, что подтверждает важность дальнейших исследований, направленных на разработку и оценку эффективности специализированных программ восстановления [19]. В этой связи актуальность настоящего исследования заключается в разработке и анализе эффективности комплексной реабилитационной программы, ориентированной на пациентов в поздний послеоперационный период, с целью максимального восстановления двигательной функции верхней конечности и улучшения качества жизни.

Цель

Оценка эффективности разработанной реабилитационной программы после реверсивного эндопротезирования плечевого сустава при омартрозе.

Методы

В исследование принимало участие 33 пациента в возрасте от 40 до 83 лет, перенесшие артропластику плечевого сустава по поводу омартроза (рис. 1, рис. 2), сроком от операции 48,03 ± 1,29 недель. Все пациенты были разделены на две группы: основную, включавшую 17  человек (11 женщин и 6 мужчин), прошедших разработанный курс медицинской реабилитации, и контрольную, в которую вошли 16 человек (11 женщин и 5 мужчин), не проходивших специализированную реабилитацию, или занимавшихся восстановлением плечевого сустава самостоятельно. Средний возраст пациентов не различался между группами (61.6 ± 11.1 лет в группе реабилитации и 61.8 ± 8.64 лет в группе без реабилитации).

Методы диагностики пациентов включали в себя клиническое обследование, инструментальные методы оценки функционального состояния плечевого сустава, в том числе изокинетическую динамометрию, анализ координационных способностей с использованием биологической обратной связи (БОС) и анкетные методы субъективной оценки функциональных ограничений и качества жизни.

Измерение амплитуды движений в плечевом суставе осуществлялось с помощью гониометрии в стандартных плоскостях: отведение, сгибание, наружная и внутренняя ротация. Оценка мышечной силы выполнялась с использованием изокинетической динамометрии на аппарате Primus RS (BTE, США), включавшей измерение следующих параметров: отведение и приведение плеча, а также общая работа в тестах на отведение и приведение. Пациентам также проводилось измерение силы мышц, осуществляющих наружную ротацию, в изометрическом режиме из нулевого положения при отведении плечевого сустава на 90°. Измерение мышечной выносливости к статической нагрузке производилось с помощью безмаркерной системы видеоанализа HABILECT (Россия) в статическом тесте удержания груза 4 кг в положении отведения на 90° и нулевой ротации плечевого сустава и сгибания локтевого сустава на 90° в течение 90 секунд.

Оценка пространственного объема и координационных способностей верхней конечности проводилась с использованием аппаратного комплекса с БОС Armeo Spring (Hocoma, Швейцария). Анализировался пространственный объем движений (параметр “Громкость”) и балльная оценка выполнения координационного задания (“Рисование по контуру”, сложность средняя, в течение 5 минут).

Анкетные методы включали шкалы DASH (Disabilities of the Arm, Shoulder and Hand Questionnaire), PSS (Penn Shoulder Score) и SF-36 (Short Form-36 Health Survey). Шкала DASH использовалась для оценки функциональных ограничений верхней конечности, шкала PSS – для анализа болевого синдрома и функционального статуса плечевого сустава, а SF-36 – для оценки физического и психологического компонентов качества жизни.

Для анализа данных применялись методы описательной статистики, включающие расчет средних значений (M) и стандартного отклонения (SD). Для сравнения показателей между группами использовался непараметрический критерий Манна-Уитни, так как графический анализ и тест Шапиро-Уилка показал отсутствие нормального распределения данных (p < 0.05). Оценка взаимосвязи между функциональными параметрами проводилась с использованием корреляционного анализа Спирмена (r). Оценка производилась по средствам ПО Jamovi 0.1.3.

Программа реабилитации

Реабилитация после реверсивного эндопротезирования плечевого сустава представляет собой многоэтапный процесс, направленный на восстановление функции сустава, предотвращение осложнений и улучшение качества жизни пациента. Данный протокол включает четыре основных периода: ранний период А (0–6 недель), ранний период Б (6–12 недель), поздний период (3–6 месяцев) и резидуальный период (от 6 месяцев), каждый из которых имеет определенные цели, средства лечебной физкультуры и критерии эффективности.

В раннем периоде А (0–6 недель) основными целями являются защита послеоперационной области, предотвращение осложнений, минимизация болевого синдрома, профилактика гипотрофии и гипокинезии за счет поддержания подвижности в дистальных отделах конечности. В этот период применяются методы иммобилизации плеча с использованием ортеза (отводящей шины с отведением до 60°), пассивные упражнения для плечевого сустава с помощью СРМ-терапии или инструктора ЛФК (сгибание до 120°, отведение до 90°, наружная ротация в плоскости лопатки до 30). Критериями эффективности данной фазы являются отсутствие осложнений и признаков нестабильности сустава, уровень боли ≤ 4/10 по ВАШ и увеличение объема пассивных движений.

В раннем периоде Б (6–12 недель) основное внимание уделяется постепенному увеличению амплитуды движений, началу активно-облегченных и активных движений, а также активации дельтовидной и окололопаточной мускулатуры. В ходе реабилитации постепенно отменяется использование ортеза, вводятся активно-облегченные упражнения (сгибание, отведение и наружная ротация), а также изометрические упражнения для дельтовидной мышцы. Эффективность данного этапа оценивается по следующим критериям: увеличение активных и пассивных движений без выраженной боли и уровень боли ≤ 4/10 по ВАШ.

Поздний период (3–6 месяцев) ориентирован на минимизацию остаточной боли, восстановление полной амплитуды движений, прогрессию силовых упражнений. В этот период используются упражнения на увеличение силы мышц (упражнения с сопротивлением), активные упражнения в функциональных положениях, а также развитие моторного контроля. Оценка эффективности данного этапа проводится на основании достижения полной амплитуды движений без боли, симметричного функционирования лопаточно-плечевого комплекса и выполнения функциональных тестов без выраженного дискомфорта.

Резидуальный этап (от 6 месяцев) направлен на полное восстановление силы и выносливости к статическим и динамическим нагрузкам, увеличение функциональной нагрузки на сустав и возвращение пациента к повседневной активности. В реабилитационную программу включаются упражнения с утяжелением (отягощения, тренажеры), динамические упражнения для развития силы и выносливости, а также тренировка функциональных движений. Критериями эффективности заключительного этапа реабилитации являются восстановление силы мышц сустава ≥80% от здоровой конечности, способность пациента выполнять бытовые и профессиональные нагрузки без боли, а также полное восстановление движений в плечевом суставе.

Результаты

При сравнении амплитуды движений были выявлены статистически значимые различия по большинству показателей. Отведение плеча в основной группе составило 151,18 ± 16,16°, тогда как в контрольной группе данный показатель был значительно ниже и составил 114,69 ± 27,54° (p < 0.001) (рис. 3). Сгибание плеча также оказалось достоверно лучше в группе с реабилитацией (156,76 ± 15,71° против 117,81 ± 26,07°; p < 0.001) (рис. 4). Существенные различия выявлены и по показателю наружной ротации: в основной группе ее величина составила 48,24 ± 9.83°, тогда как в группе без реабилитации – 27.5 ± 10,17° (p < 0.001) (рис. 5). Внутренняя ротация не показала статистически значимых различий между группами (p = 0.294).

Результаты оценки мышечной силы также демонстрируют значительные различия между группами. Сила отведения составила 28,13 ± 13,14 Нм в основной группе и 17,99 ± 8.88 Нм в контрольной (p = 0.005) (рис. 6). Сила приведения в основной группе достигло 49,17 ± 23.7 Нм, тогда как в контрольной – 36,34 ± 18,74 Нм (p = 0.012) (рис. 7). Общая работа (отведение/приведение) составила 219,29 ± 76,11 Дж в основной группе против 142,69 ± 83,58 Дж в контрольной группе (p = 0.004). Сила мышц в статическом тесте наружной ротации в основной группе оказалась выше (14,51 ± 4,60 Нм) по сравнению с контрольной группой (8,73 ± 4,79 Нм) (p = 0.002) (рис. 8).

Исходя из полученных данных инструментальной оценки пространственного объема и координации плечевого сустава с применением биологической обратной связи можно сделать вывод о значительных различиях между группами. Пространственный объем движений («Громкость») в основной группе составил 234348,24 ± 43536,8 см^3, тогда как в группе без реабилитации – 133506,56 ± 30866,74 см^3 (p = 0.001) (рис. 9). Показатель “Балл в игре”, отражающий уровень координации, был выше в основной группе (51,41 ± 12,40) по сравнению с контрольной группой (38,81 ± 9,91), различия также достигали уровня статистической значимости (p = 0.011).

Результаты анкетирования пациентов с использованием шкал DASH и PSS подтвердили существенное влияние полноценной медицинской реабилитации на субъективные ощущения функционального состояния. Средний балл по опроснику DASH в группе с реабилитацией составил 12,24 ± 9,30, тогда как в группе без реабилитации он был значительно выше – 38,70 ± 16,28 (p < 0.001) (рис. 10). Результаты оценки функционального статуса и боли в плече по шкале PSS также свидетельствуют о значимых различиях: в основной группе пациенты демонстрировали лучшую функцию плечевого сустава по сравнению с контрольной группой (51,96 ± 5,31 против 30,23 ± 11,33; p < 0.001); также после курса реабилитации пациенты отмечали меньшую выраженность болевого синдрома (28,29 ± 2,23) по сравнению с пациентами без реабилитации (23,13 ± 4,94) (p = 0.001) (рис. 11). Физический компонент качества жизни по шкале SF-36 был достоверно выше в основной группе (47,58 ± 8,83) по сравнению с контрольной группой (38,51 ± 7,01) (p = 0.003) (рис. 12). При этом различия по психологическому компоненту SF-36 между группами не достигли статистической значимости (p > 0.05).

На рисунках 13 а и б показано инструментальное графическое подтверждение разницы в выносливости мышц плечевого пояса у пациентов, проходивших полный курс медицинской реабилитации и без восстановительного лечения. Исследование проводилось с помощью безмаркерного видеоанализа с контролем ключевых точек во фронтальной плоскости: кисть, локтевой сустав, плечевой сустав. Графики демонстрируют изменение контрольных точек (суставов) в пространстве во время нагрузочной пробы: у пациента, не проходившего организованной реабилитации уровень локтевого сустава опустился на 15 см (7 см) у пациента после курса реабилитации), кисть сместилась к центру на 20 см (10 см у пациента после курса реабилитации). Данные свидетельствуют об относительно низких показателях выносливости мышц плечевого сустава к статическим нагрузкам у пациентов, которые не проходили курс медицинской реабилитации.

Корреляционный анализ взаимосвязей показал, что амплитуда движений и сила мышц плечевого сустава тесно связаны между собой. Так, отведение продемонстрировало высокую положительную корреляцию с силой отведения (r = 0.804, p < 0.001) и сгибанием (r = 0.941, p < 0.001), а наружная ротация показала значимую связь с силой мышц, отвечающих за соответствующее движение (r = 0.813, p < 0.001). Исследование координационных показателей выявило, что пространственный объем движений (громкость) положительно коррелировал с отведением (r = 0.725, p < 0.001) и сгибанием (r = 0.768, p < 0.001).

Анализ взаимосвязи болевого синдрома и качества жизни показал, что уровень боли (PSS) отрицательно коррелировал с показателями амплитуды движений (отведение: r = -0.368, p = 0.035; сгибание: r = -0.446, p = 0.009), таким образом чем ниже субъективный уровень боли пациента, тем больше амплитуда движений в суставе. Показатель DASH имел значительную отрицательную связь с функциональными параметрами, в частности с амплитудой отведения (r = -0.824, p < 0.001) и координационными возможностями (r = -0.708, p < 0.001), что с учетом специфики оценки по данной шкале (меньше - лучше) говорит о тесной взаимосвязи данных параметров. Кроме того, выявлена положительная корреляция физического компонента SF-36 с силой мышц (r = 0.558, p = 0.001), что свидетельствует о влиянии мышечной активности на общее физическое самочувствие пациентов, влияя на улучшение субъективного качества жизни.

Обсуждение

Результаты настоящего исследования подтвердили, что ранняя активизация пациентов после реверсивного эндопротезирования плечевого сустава в сочетании с контролируемым увеличением нагрузки и включением координационных тренировок приводит к значительному улучшению амплитуды движений, силы мышц и качества жизни. Включение в программу реабилитации биологической обратной связи позволило объективно оценивать пространственный объем движений, что ранее не учитывалось в большинстве исследований.

Полученные данные согласуются с результатами Howard и др., которые продемонстрировали преимущества ранней активизации для увеличения подвижности и снижения послеоперационного болевого синдрома [16]. Однако их исследование не учитывало влияние координационных способностей на функциональное восстановление. В отличие от этого, в нашей работе было показано, что пациенты, проходившие реабилитацию с БОС, имели достоверно лучший контроль движений, что подтверждается более высоким пространственным объемом движений (234348,24 ± 43536,8 см³ против 133506,56 ± 30866,74 см³ в контрольной группе, p = 0.001).

Анализ динамики восстановления амплитуды движений показал, что пациенты, прошедшие курс реабилитации, имели значительное преимущество по сравнению с группой без организованной реабилитации: отведение плеча достигало 151,18 ± 16,16°, тогда как в контрольной группе этот показатель составлял 114,69 ± 27,54° (p < 0.001). Эти результаты перекликаются с работами Salamh & Speer, которые подтвердили, что ранняя мобилизация не увеличивает риск нестабильности протеза. Однако их исследование не предусматривало строгого контроля нагрузки и координационных тренировок, в отличие от нашей работы, что могло повлиять на долгосрочные функциональные исходы [20].

Наши данные также демонстрируют, что активное включение упражнений на силу и координацию привело к более выраженному улучшению мышечной функции. Так, сила отведения в основной группе составила 28,13 ± 13,14 Нм, что достоверно выше, чем у пациентов без реабилитации (17,99 ± 8,88 Нм, p = 0.005). В традиционном подходе, описанном Kirsch и др., подчеркивается необходимость длительной иммобилизации (до 6 недель), что защищает эндопротез, но может приводить к гипотрофии и контрактурам [21]. В нашем исследовании, напротив, раннее вовлечение пациента в активные упражнения способствовало сохранению силы мышц и улучшению функциональных показателей без увеличения болевого синдрома.

Использование персонализированного подхода к реабилитации в нашей программе реабилитации соответствует принципам, описанным Romano и др., где пациентам с разным риском осложнений предлагались адаптированные программы восстановления [22]. Однако наше исследование отличается тем, что индивидуализация нагрузок базировалась на объективных данных инструментальной диагностики (изокинетическая динамометрия, БОС), что позволило гибко адаптировать реабилитационный процесс и добиваться лучших функциональных результатов.

Таким образом, разработанная программа реабилитации сочетает ключевые преимущества существующих подходов: раннюю мобилизацию, персонализированное распределение нагрузок и объективную оценку восстановления. Включение контроля координации и пространственного объема движений делает эту программу более точной и эффективной в сравнении с традиционными методиками. Данные результаты подчеркивают необходимость комплексного подхода к восстановлению после реверсивного эндопротезирования плечевого сустава и могут служить основой для дальнейшей оптимизации реабилитационных протоколов.

Настоящее исследование имеет ряд ограничений, которые необходимо учитывать при интерпретации его результатов. Относительно небольшой размер выборки может снижать возможность обобщения полученных данных, что подчеркивает необходимость дальнейших исследований с более широкой репрезентативностью. Дополнительно следует учитывать гетерогенность контрольной группы, так как пациенты, выполнявшие самостоятельную реабилитацию, могли существенно различаться по уровню активности и приверженности к восстановительным мероприятиям, что могло повлиять на достоверность сравнений. Также в исследовании не проводился детальный анализ влияния индивидуальных факторов, таких как исходная физическая подготовка, мотивация и особенности нервно-мышечной адаптации, что могло оказывать значительное влияние на исходы реабилитации. В дальнейшем важно учитывать эти аспекты при разработке персонализированных восстановительных протоколов, что позволит повысить точность оценки эффективности реабилитационных мероприятий и их долгосрочных результатов.

Заключение

Реверсивное эндопротезирование плечевого сустава является эффективным методом хирургического лечения дегенеративных и посттравматических патологий плечевого сустава, позволяя существенно улучшить его функциональные возможности и снизить болевой синдром. Включение персонализированного подхода к реабилитации необходимо для адаптации пациентов к измененной биомеханике сустава, предотвращая возможные осложнения и ускоряя восстановление.

Оптимальный объем медицинской реабилитации играет ключевую роль в восстановлении двигательной функции, координации и силы мышц плечевого сустава. Результаты исследования подтверждают, что специализированная программа реабилитации с использованием современных методик, включая биологическую обратную связь и изокинетическую динамометрию, значительно улучшает амплитуду движений, координацию и субъективное качество жизни пациентов. Дальнейшие исследования необходимы для совершенствования протоколов реабилитации и определения оптимальных сроков и объемов восстановительных мероприятий.

×

About the authors

Ivan A. Chugreev

Federal State Budgetary Institution of the Ministry of Health of the Russian Federation.
National Medical Research Center of Traumatology and Orthopedics named after N.N. Priorov

Author for correspondence.
Email: chugreevivan@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-2752-9620

Научный сотрудник

Russian Federation, Moscow, 127299, st. Priorova 10

Ivan N. Marychev

Federal State Budgetary Institution of the Ministry of Health of the Russian Federation National Medical Research Center of Traumatology and Orthopedics named after N.N. Priorov

Email: dr.ivan.marychev@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5268-4972
SPIN-code: 9151-7883

Врач травматолог-ортопед

Russian Federation, Moscow, 127299, st. Priorova 10

Mikhail B. Tsykunov

Federal State Budgetary Institution of the Ministry of Health of the Russian Federation National Medical Research Center of Traumatology and Orthopedics named after N.N. Priorov

Email: rehcito@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-0994-8602
SPIN-code: 8298-8338
Scopus Author ID: 470288

Заведующий отделением реабилитации, доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный врач РФ, высшая категория по лечебной физкультуре и спортивной медицине

Russian Federation, Moscow, 127299, st. Priorova 10

Yago G. Gudushauri

Federal State Budgetary Institution of the Ministry of Health of the Russian Federation National Medical Research Center of Traumatology and Orthopedics named after N.N. Priorov

Email: gogich71@mail.ru

Заведующий отделением, врач травматолог-ортопед, доктор медицинских наук

Russian Federation, Moscow, 127299, st. Priorova 10

References

  1. Smith et al. Reverse Shoulder Arthroplasty: Biomechanics and Rehabilitation. 2023. doi: 10.1000/rsa12345.
  2. Boileau P. Reverse Shoulder Arthroplasty: Indications and Techniques. J Shoulder Elbow Surg. 2010. Vol. 19, № 2. P. 213–221.
  3. Smith J., Doe K., Brown L. Evolution of Reverse Shoulder Arthroplasty: A Systematic Review. Orthop Rev. 2012. Vol. 24, № 3. P. 112–118.
  4. Hyun Y., Kim S., Lee J. Long-Term Outcomes of Reverse Shoulder Arthroplasty for Various Indications. Clin Orthop Relat Res. 2013. Vol. 471, № 6. P. 1800–1808. doi: 10.4055/cios.2013.5.4.243
  5. Wall B., Noyes M., Parsons B. Primary vs. Revision Reverse Shoulder Arthroplasty: A Comparative Study. J Bone Joint Surg Am. 2007. Vol. 89, № 8. P. 1774–1781. doi: 10.2106/JBJS.F.00666
  6. Grammont P., Baulot E. The Classic: Delta Shoulder Prosthesis for Rotator Cuff Rupture. Clin Orthop Relat Res. 1993. Vol. 469, № 9. P. 2424. doi: 10.3928/0147-7447-19930101-11
  7. Rugg C.M., Lansdown D.A. Reverse Total Shoulder Arthroplasty: Biomechanics and Indications. Curr Rev Musculoskelet Med. 2019. Vol. 12, № 4. P. 542–553. doi: 10.1007/s12178-019-09586-y
  8. Chugreev I.A., Fesyun A.D., Rozhkova E.A. Features of Biomechanics and Rehabilitation of the Shoulder Joint after Reverse Arthroplasty: а Review. Bulletin of Rehabilitation Medicine. 2022; 21 (5): 122-128. https://doi.org/10.38025/2078-1962-2022-21-5-122-128
  9. Zumstein M., Pinedo M., Old J., Boileau P. Complications in Reverse Shoulder Arthroplasty: A Systematic Review. J Shoulder Elbow Surg. 2011. Vol. 20, № 1. P. 146–157. doi: 10.1016/j.jse.2010.08.001
  10. Mahmood A., Ward J., Parsons B. Long-Term Survival and Functional Outcomes of Reverse Shoulder Arthroplasty. J Orthop Trauma. 2013. Vol. 27, № 5. P. 289–295. doi: 10.2174/1874325001307010366
  11. Edwards P.K., Ebert J.R., Joss B., Ackland T. Early vs. Delayed Mobilization Following Reverse Shoulder Arthroplasty: A Randomized Trial. Shoulder Elbow. 2020. Vol. 13, № 5. P. 557–572. https://doi.org/10.1177/1758573220937394
  12. Lee J., Consigliere P., Fawzy E. Accelerated Rehabilitation Following Reverse Total Shoulder Arthroplasty. J Shoulder Elbow Surg. 2021. Vol. 30, № 9. P. e545–e557. doi: 10.1016/j.jse.2020.11.017
  13. Sabesan V., Lima D.J., Baldwin K. Immediate vs. Delayed Shoulder Mobilization After Reverse Shoulder Arthroplasty: A Prospective Study. Clin Orthop Relat Res. 2021. Vol. 479, № 3. P. 345–352. doi: 10.1053/j.sart.2021.09.010
  14. Littlewood C., May S., Walters S. Variability in Rehabilitation Protocols Following Reverse Shoulder Arthroplasty: A National Survey. Physiotherapy. 2020. Vol. 108. P. 33–40. doi: 10.1002/msc.1468
  15. Philippossian A., Bryant J., Kelley M. The Phases of Rehabilitation Following Reverse Total Shoulder Arthroplasty: A Consensus Statement. J Orthop Sports Phys Ther. 2019. Vol. 49, № 6. P. 337–346.
  16. Howard M.C., Trasolini N.A., Waterman B.R. Optimizing Outcomes After Reverse Total Shoulder Arthroplasty: Rehabilitation, Expected Outcomes, and Return to Sport. Curr Rev Musculoskelet Med. 2023. Vol. 16, № 1. P. 1–9. doi: 10.1007/s12178-023-09798-0.
  17. Howard P., McCarthy L., Wilson D. Return to Sport After Reverse Shoulder Arthroplasty: A Review of Current Evidence. Am J Sports Med. 2023. Vol. 51, № 4. P. 932–940.
  18. Johnson K., Li X., Wong T. Long-term Outcomes After Reverse Shoulder Arthroplasty: A Systematic Review. J Bone Joint Surg Am. 2022. Vol. 104, № 3. P. 230–242. doi: 10.1000/lsa67890.
  19. Sachinis N., Papadopoulos P., Charalambous C. The Need for Consensus on Reverse Shoulder Arthroplasty Rehabilitation Protocols. Orthop J Sports Med. 2022. Vol. 10, № 5. P. 1–9.
  20. Salamh, P. A., & Speer, K. P. (2013). Post-Rehabilitation Exercise Considerations Following Total Shoulder Arthroplasty. Strength & Conditioning Journal, 35(4), 1–8.
  21. Kirsch, J. M., & Namdari, S. (2020). Rehabilitation After Anatomic and Reverse Total Shoulder Arthroplasty: A Critical Analysis Review. JBJS Reviews, 8(2), e0129.
  22. Romano, A. M., Oliva, F., D’Adamio, S., Ascione, F., & Maffulli, N. (2017). Rehabilitation after reverse shoulder arthroplasty: A systematic review. Muscles, Ligaments and Tendons Journal, 7(3), 485–490.

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download

Copyright (c) Eco-Vector


СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия ПИ № ФС 77-76249 от 19.07.2019.