Admiral Cornelius Kruis, the foundation of the Baltic Fleet and the Naval Hospital of St. Petersburg

Full Text

В целях организации и продвижения государственных реформ в России по европейскому образцу и для подготовки отечественных кадров Петр I с самого начала стремился привлекать к этому лучших специалистов ведущих европейских держав. Государь Петр Алексеевич был первым русским царем, выехавшим за границу, в Европу, вместе с Великим Российским посольством (1697−1698). В Голландии и Англии Петр I изучил морское дело, лично встречался с известными учеными, военными специалистами, строителями, художниками, врачами. Тогда же был проведен большой набор зарубежных специалистов на русскую службу, прежде всего профессионалов морского дела. Выход России к морю был важнейшей государственной задачей.

Мощный и современный регулярный военно-морской флот России, не уступающий европейскому флоту, был давней и страстной мечтой молодого государя. В 1697 г. Петр I дал Великому посольству собственноручно написанный наказ (12 пунктов) о найме квалифицированных иноземных специалистов морского дела, а также о закупке всего необходимого для оснащения нового российского военно-морского флота. «На корабельный наем» было отпущено 15 000 золотых из приказа Большой казны. Пункт № 12 гласил: «На каждое судно надабет по лекарю с сундуком, и тех нанять с таго ж числа, как и протчих морских служителей» [1]. По рекомендации известного нидерландского вице-адмирала Жиля Схея (Gilles Peter Schey) и совету бургомистра Амстердама Николааса Витсена (Nicolaes Witsen) для строительства и организации российского военно-морского флота первым на русскую службу Государь пригласил опытного моряка, капитана, экипажмейстера Корнелиуса Крюйса (Cornelis Cruys, Cornelis Cruijs; настоящее имя Нильс Ольсен; 1655−1727)¹, служившего в Адмиралтействе Амстердама [2] (рис 1). Военно-морские силы Голландии (Нидерландов) в то время были самыми мощными в Европе.

 

Рис. 1. Неизвестный художник. Портрет адмирала К.И. Крюйса. Первая половина XVIII в. Государственный Эрмитаж

 

1698−1715 гг. — период становления российского военно-морского флота. Глава Посольского приказа Ф.А. Головин утверждал, что без квалифицированного и опытного зарубежного специалиста-организатора и знатока морского дела создать современный, боеспособный военно-морской флот в России своими силами будет невозможно². Петр I принял на должность вице-адмирала именно К. Крюйса и не ошибся с выбором. «Великие и полномочные послы Его Царского Величества» наняли в Амстердаме «на Черноморский воинской флот» вице-адмирала К. Крюйса, а также других специалистов, всего «с тысячу человек» [1].

По распоряжению Петра I подбором морских кадров для России занимался К. Крюйс. Ф.А. Головин сообщал Государю: «Зело помочьствовал мне капитан Креус». В группу «Крюйсова приему» вошли 4 капитана, 23 комендора, 36 поручиков, 17 штурманов, 15 подштурманов, 54 лекаря, 34 боцмана, 32 боцманамта, 15 констапелей, 344 матроса и другие. Всего в группе К. Крюйса поименно перечислены 626 человек (много голландцев) [1]³. Нанятых лекарей, имевших опыт военной службы, вице-адмирал лично представлял Ф.А. Головину. 4 мая 1698 г. из Амстердама на 4 кораблях в морской порт Архангельска отправились все нанятые специалисты морского дела. В 1698 г. в Англии по указу Петра I была произведена закупка большой партии лекарств и медицинских инструментов, которой занимались медики, сопровождавшие Великое посольство, Иван Термонт и Иван Еремеев. Закупками для военно-морского флота занимался К. Крюйс, которому «за 60 сундуков лекарств», были выплачены 3912 ефимков [1].

По «Договорным статьям» (контракту) К. Крюйс вступил «в службу Его Царского Величества Московского» с 1 апреля 1698 г. в чине вице-адмирала на срок 3 или 4 года. По договору К. Крюйсу выплачивали жалованье по 3600 ефимков (9000 гульденов) в год. «Естли, от чего сохрани Боже, помянутой вице-адмирал от турков или от иных неприятелей⁴ будет взят в полон», тогда «из полону искуплен и освобожден» будет за счет казны его царского величества. В случае болезни или увечья ему гарантировалась пожизненная выплата государева жалованья. Свидетелями заключения контракта в Амстердаме «лета Господня 1698 майя в 9 день» были А. Гойтман, К. Брант (Голландия) и великие полномочные послы Ф. Лефорт, Ф.А. Головин и П.Б. Возницин (Россия) [3]. К. Крюйс дал присягу исполнять свои обязанности «со усердием… верно» и всегда с «не отменным радением». Он прибыл в Россию морским путем из Амстердама до Архангельска, далее сухим путем до Москвы. Организация встречи и приема К. Крюйса в России была возложена на боярина и воеводу князя М.И. Львова, которому дан строгий наказ: «показать ему [К. Крюйсу] всякое благодеяние… чтобы слова какова не было в прении» [3].

Корнелиус Крюйс был новатором и сразу вошел в число ближайших сподвижников и единомышленников Петра I. Государь желал все «так учредить, как в Голландии». Зимой 1698−1699 гг. К. Крюйс занимался строительством военно-морского флота в Воронеже, где на верфях работал и сам Петр I. Флот был предназначен для Черного моря, а вблизи крепости Азов строилась первая российская военно-морская база (Троицкий). Тогда же К. Крюйс составил карту р. Дон, Азовского и Черного морей. В 1698 г. вице-адмирал Крюйс был назначен первым российским бургомистром Таганрога (Троицкий), строительству и благоустройству которого он посвятил годы своей жизни⁵. С 1698−1699 гг. в Воронеже, Азове и Троицком уже работали «болницы» (госпитальные казармы, избы), «дохтуры, аптекари, лекари иноземцы и русские, и ученики», а больных в Азове и Троицком было «многое число». В 1704 г. по росписи лекаря И. Гарлина в Троицкий отправили около 190 наименований разных лекарств и медикаментов [4].

С началом Великой Северной войны (1700−1721) внимание и силы Петра I сосредоточилось на выходе к Балтийскому морю. В 1700 г. в Москве был учрежден Адмиралтейский приказ, его официальным руководителем назначен генерал-адмирал Ф.А. Головин. В 1703 г. на Олонецкой верфи на р. Свирь был спущен на воду первый корабль Балтийского флота «Штандарт» под командованием Петра Михайлова (Петра I). В 1703 г. в дельте р. Невы был основан важнейший стратегический объект — морской город-крепость Санкт-Петербург. Главная роль при этом отводилась Балтийскому флоту, организацию, строительство и вооружение которого государь возложил на вице-адмирала К. Крюйса. Кроме строительства и вооружения флота в задачи К. Крюйса входило создание в России отечественной производственной базы по обеспечению российского военно-морского флота всем необходимым. До основания Санкт-Петербурга единственным морским портом России по связям с Европой был Архангельск.

В 1702 г. К. Крюйс был командирован в Нидерланды для дополнительного найма квалифицированного персонала для военно-морского флота, закупки вооружения и снаряжения и по другим делам. Всего с 1702 по 1704 г. он нанял на русскую службу сотни европейских специалистов разного профиля. В 1704 г. в Нидерландах было нанято на службу 3 капитана, 23 командора, 35 лейтенантов, 32 штурмана, 50 хирургов, 66 боцманов, 15 артиллеристов, 345 матросов [2].

В 1704 г. Петр I назначил К. Крюйса главнокомандующим Балтийским флотом (1704−1713). 5 ноября 1704 г. в Санкт-Петербурге была заложена Адмиралтейская крепость-верфь (Главное Адмиралтейство), которая строилась по плану и под контролем самого Великого государя и вице-адмирала К. Крюйса. Ведал строительством олонецкий комендант И.Я. Яковлев. Работа шла быстро, и вскоре там было развернуто строительство военно-морских судов (рис. 2).

 

Рис. 2. А.Ф. Зубов (1682−1750). Адмиралтейство, 1716

 

Перед этим знаменательным событием, 30 октября 1704 г., К. Крюйс подал государю свой проект по созданию Балтийского флота: «Роспись потребностей на Его Царского Величества карабелной флот: в повелителстве правинции Ингермонландия, которым наскоро приготовленным быть надлежит к наполнению магазинов». В своем проекте (росписи) К. Крюйс изложил главные принципы оперативной организации и строительства Балтийского военно-морского флота. Все должно быть согласовано и приведено в единую слаженную систему. Вице-адмирал подробно перечислил весь необходимый морской персонал флота с указанием их обязанностей, все необходимое морское снаряжение и оборудование для флота с указанием точного количества и размеров [5].

Как неотъемлемую часть структуры военно-морского флота особой строкой проекта вице-адмирал выделил гарантированное обеспечение личного состава стационарной медицинской помощью. «Госпиталь или болница на русских матрозов и карабелных салдат зело нужно есть: и сия под надзиранием дохтора, аптекаря и 2 угодных лекарей, при которых потребно 500 до 600 тюфяков; 1000 рубах; 500 до 600 одеял и двойного простого сукна. Поваренные снасти и запасы на ту помянутую болницу» [6]. Из этого следует, что первоначально госпиталь был рассчитан не менее чем на 500−600 больных. Для сравнения: Московский госпиталь по проекту Н. Бидлоо 1706 г. вначале был рассчитан на 86 (до 100) человек больных.

Согласно росписи К. Крюйса для Балтийского флота, «ныне потребно 2000 до 3000 русских матрозов от 18, 22, 23, 24 до 25 лет принять… дабы тех помянутых матрозов вседневно в порядке и обучении держать во всех карабелных службах» (на каждый корабль 125−150 матросов). Большое внимание К. Крюйс уделял своевременному материально-техническому снабжению флота и содержанию всех морских служащих. «Паче всех есть нужно, дабы… матрозам дано было по 2 шапки, по 3 рубахи, по 2 платья из сермяжного сукна, по 2 рукавицы, по 3 галстуха, по 3 пары чюлок, по 2 пары башмаков, и напоследок на зиму по шубе», все снабжение «под надзирателством и радением карабелных началников» и русского писаря [7].

К будущему военно-морскому походу необходимо все заготовить заранее, в том числе качественный провиант. Если в чем-то «недостаток есть, тогда зело бедственно и опасно есть, что цинга и понос между карабелными людми учинится», а «все воинские намерения… уничтожены будут». Личный состав морского флота обязательно обеспечить зимними квартирами — «каждому караблю особливой дом» [8]. «Нижних начальных людей», имеющих опыт службы и знающих русский язык (иноземцев), следует поощрять прибавкой жалованья. Всем руководителям необходимо давать указы в письменном виде и обеспечить контроль. Нижестоящие чины обязаны регулярно давать письменные отчеты о своей работе вышестоящему начальству. Подпись: «Учинено в Санктпетерзбурке октября в 30 день 1704 г. Корнелис Крейс» [9].

Этот проект К. Крюйса был высочайше утвержден, и на него наложена резолюция: «По сей росписи послать указы к мастерам, велеть припасы строить. 8 декабря 1704 г.» [10]. 10 декабря 1704 г. «против сей росписи… писма посланы… экипажмейстеру Леонтью Макушеву с товарыщи». Проект создания флота Ингерманландии (Балтийского), а вместе с ним и Морского госпиталя, сразу был запущен в производство [11]. Военно-морские суда строились по лучшим голландским и английским образцам и чертежам.

Заметим, что учреждение постоянного военно-морского госпиталя (госпиталей), заботу о здоровье морских служащих К. Крюйс рассматривал как неотъемлемую составную часть организации, строительства и обеспечения боеспособного Балтийского военно-морского флота. Важность создания квалифицированной военно-медицинской службы, госпиталей и лазаретов одновременно со строительством новой регулярной российской армии и военно-морского флота для обеспечения их боеспособности подчеркивали все приглашенные Петром I европейские военные специалисты — австрийский генерал-фельдмаршал Г.Б. Огильви (G.B. von Ogilvy), капитан английского королевского флота Р. Гаддон (Richard Gaddon) и другие. Такой принцип организации армии и флота давно был заложен в Европе. В XVII в. колледжи врачей и хирургов, например, The Royal College of Surgeons of Edinburgh (1505) и другие европейские медицинские школы, а также медицинские факультеты университетов готовили профессиональные кадры, в том числе докторов и лекарей для вооруженных сил. Вопросы охраны здоровья военнослужащих крайне актуальны во все времена. Петр I строго придерживался международных конвенций и правил в военном и морском деле, поэтому все российские военные и морские законы были основаны им на базе европейского законодательства: «Инструкции и артикулы военные российскому флоту» (1710), «Устав о войсках морских, и о их арсеналах» (1715), «Устав Морской» (1720), «Регламент о управлении Адмиралтейства и верфи…», содержащий «Регламент о госпиталях» (1722), и другие. Вице-адмирал К. Крюйс принимал активное участие в подготовке российских морских законов и регламентов.

Из проекта (росписи) К. Крюйса следует, что основание Морского госпиталя в Санкт-Петербурге неразрывно связано с основанием Балтийского флота и Адмиралтейства. Санкт-Петербург с момента своего зарождения постоянно находился в зоне боевых действий с неприятелем, а на Выборгской стороне брали «знатных языков». Крайнюю необходимость учреждения здесь военных госпиталей подтверждает не только роспись К. Крюйса по организации Балтийского флота, но и письмо доктора Н. Бидлоо первому губернатору Санкт-Петербурга А.Д. Меншикову от 3 июля 1704 г., когда шли бои и осада Нарвы. В этом письме Н. Бидлоо упоминет о предполагаемом строительстве сухопутного госпиталя («болницы») в Санкт-Петербурге по замыслу А.Д. Меншикова и предлагает свой проект. Окончательное решение этого вопроса оставалось за Петром I [12].

Весь Адмиралтейский остров был отдан Морскому ведомству. К. Крюйс лично занимался планировкой Адмиралтейского острова, всех необходимых построек и сооружений для флота, которые строились под его руководством и контролем: крепостных сооружений, верфей, гаваней, каналов, мостов, складов. Первый дом (дворец) К. Крюйса строился из дерева по его собственному проекту⁶. Вице-адмирал вел активную деловую переписку с А.Д. Меншиковым, И.Я. Яковлевым, Ф.М. Апраксиным и другими государственными деятелями, был в добрых отношениях с первым архитектором Санкт-Петербурга Д. Трезини (D. Trezzini, 1670–1734). В 1705 г. К. Крюйс составил роспись необходимых работ для Санкт-Петербургского Адмиралтейства. По его росписи строился Адмиралтейский (Морской) госпиталь для служащих Балтийского военно-морского флота [2, 13]. Первоначально госпиталь находился на Адмиралтейском острове [14]. По донесению архитектора Д. Трезини в декабре 1723 г. больные морские военнослужащие были переведены (предположительно с Адмиралтейского острова) в новый каменный госпитальный комплекс на Выборгской стороне, состоящий из двух половин и предназначенный для морских и сухопутных. По проекту Д. Трезини новый Адмиралтейский госпиталь был рассчитан не менее чем на 700 «кроватей» (больных) [15].

Для защиты Санкт-Петербурга от неприятеля со стороны Финского залива и Балтийского моря в 1704 г. под контролем К. Крюйса была заложена и построена крепость Кроншлот. По указу Петра I в случае нападения комендант крепости был обязан «Содержать сию цитадель» до последнего человека. В 1705 г. 4, 5, 6, 10 июня и 14 июля проходили жестокие морские сражения и нападения на важные стратегические объекты − о. Котлин и крепость Кроншлот со стороны шведского флота, состоявшего из 22 судов, под командованием адмирала Анкерстерна. Российским морским флотом из 25 судов командовал вице-адмирал К. Крюйс, находясь на 24-пушечном корабле «Дефам». В то время, когда шведский флот двинулся на о. Котлин, войска шведского генерала Майделя наступали на Санкт-Петербург. Документы с корабля «Дефам» о ходе сражений 1705 г. сообщают: «Неприятелской шаутбенахт… учинил атаку… на военную батарею… с такою силою и мочию, что по зрению ока невозможно было нашим усидеть, и по времени четырех часов без пристани ис пушек с тех кораблей били…». Шведский вице-адмирал вынужден был отступить от батареи Сантьян (батарея Св. Иоанна на о. Котлин), он бежал, «и стрелял в побеги из задних пушек во все стороны». Затем атака шведов возобновилась, и такой бой «у нас у всех во огненном палении был близ 2 часов со всех сторон» [16]. Бои шли несколько дней. «И зело жестоко со ужастием наши напали, паки что всех, которых застали на берегу, прирубили, двух капитанов, одного сержанта, одного ефрейтора, да 27 человек рядовых в полон взяли, також 9 их судов взяли». Неприятели бежали, многие из них были убиты и ранены [17]. Одну неприятельскую бомбу разорвало над кораблем вице-адмирала, а две бомбы упали у носа его корабля, «и в воде разродились таково, что все от них спихнуло на нос, и учинилось великое качание кораблю близ Кронслота». От другой бомбы «весь Кронслот потрясся», как от урагана. А «наши пушки с корабля таково метко стреляли, будто из мушкетов», и часто можно было слышать, «как ядра в корабли неприятелские щелкали» [18]. По свидетельству очевидцев, в битве за о. Котлин «по узретию, убиенных людей, которые лежащие на берегу, так и по сказанию полоненных людей… всех будет близ 1000 голов» [19]. На протяжении всех боевых действий К. Крюйс лично командовал сражением и постоянно находился на посту «перед линиею флота» (на корабле, на батарее Св. Иоанна и т. д.). В ходе этих боев К. Крюйс применил «ложный такелаж» для обмана противника, такой способ оказался успешным. В 1705 г. шведы потерпели поражение, однако позднее они возобновили свои нападения. 29 сентября 1708 г. неприятельское войско, состоявшее из 4000 конницы и 9000 пехоты, перешло через Неву, но было разбито. 16 октября 1708 г. генерал-адмирал Ф.М. Апраксин отрезал шведам пути к отступлению, и, «собрав войско неприятеля… в транземент, атаковал, и положил всех в труп» [20]. Несмотря на жестокие сражения, отношение к тяжелораненым неприятелям было гуманным, и по указу Петра I их отправляли на родину.

Большие безвозвратные и санитарные потери армии и флота, а также их восполнение, всегда были заботой военного руководства. 1 декабря 1705 г. генерал-адмирал Ф.А. Головин сообщал К. Крюйсу, что получил его письма из Санкт-Петербурга от 30 октября и от 7 ноября 1705 г. вместе с приложенными к ним ведомостями о российском флоте. Ф.А. Головин указал: «Мясо и масло и рыбу салдатам в зимнее время… давать одним болным, а здоровым токмо хлеб». «О негодных матрозах и салдатах, у которых руки и ноги отстрелены, також и иные болезни неудобны сочинились, изволь прислать роспись сколко их есть, и кто чем увечен… А которые все совершенно увечны, тех изволь в Нове Город отпустить. Для лекарств с росписью, что их потребно к будущему году, отпусти к Москве одного лекаря, которой к тому способен, и писать о том, что при выезде своем к Москве немедленно управлю, и Ягана Говия пришлю» [21]. В заключение письма от 1 декабря 1705 г. Ф.А. Головин писал К. Крюйсу: «Зело ужасает меня включенная роспись о умерших и болных салдатах, и отчего такой упадок учинился не можем разсудити» [22].

Лекарь Ян Гови (Ян Говий, Jan Houy, Johannis Gouy), вошедший в прием К. Крюйса 1698 г., в 1704 г. был назначен лейб-хирургом Петра I, а с 1706 г. служил старшим лекарем морского флота и «Главнейшей» Морской (Адмиралтейской) «болницы» (госпиталя) в Санкт-Петербурге [23], где были лекарские ученики. 1 ноября 1705 г. комиссар морского флота Л.М. Глебов получил указ из приказа Морских Воинских дел «о даче морским афицерам по грамоте», в том числе «лекарю Яну Говею, да лекарю ж Корнилиусу Доперу» [24]. 15 ноября 1707 г. вышел указ Петра I: «Иноземцу лекарю Яну Говию над лекари, и над лекарскими учениками, и над болными смотреть, и о том подавать ведомость в Адмиралтейскую канцелярию за рукою». По спискам 1707 г. при Санкт-Петербургском Адмиралтействе служили не менее 17 лекарей морского флота [25]. С 1707 г. старший лекарь Ян Гови возглавил всю медицинскую службу Балтийского морского флота.

Осенью 1705 г. комиссару З.Я. Левшину был дан указ его царского величества о выдаче жалованья морским служителям, «которые из малолетних матрозов взяты к лекарю к иноземцу к Григорью Фандерфейну для ученья лекарства», в том числе «Алексею Лысенину с прошлого 704 ноября с 1 числа по нынешний 705 г. октября по 1 число» [26]. Герст Фан дер Веер, принятый в 1698 г., служил в Санкт-Петербурге [27]. Алексей Лысенин упоминается в списках лекарских учеников и в последующие годы. В списке матросов от 26 ноября 1705 г. из 23 человек, отправленных из Архангельска в Санкт-Петербург, упоминаются З. Шаравин, И. Егоров, И. Замараев, В. Островский, Р. Федерихин, Р. Лисицин, П. Прудов [28]. Они вошли в число лекарских учеников при Морском госпитале согласно спискам 1710 г. (всего более 20 учеников) [29]. 3 декабря 1719 г. архиатр Л. Блюментрост докладывал Ф.М. Апраксину о работе Лекарской школы при Адмиралтейском госпитале [30].

К. Крюйс был высоким, сильным, бескомпромиссным и неподкупным человеком. Имея разносторонние знания и большой опыт в морском деле, он лично контролировал все, что касалось организации, комплектования, снабжения и строительства Балтийского морского флота. Строительству Адмиралтейского двора в Санкт-Петербурге вице-адмирал уделял особое внимание и писал князьям Р.Д. и А.Д. Мещерским, ответственным за эти работы по указу его царского величества: «А буде вашим нерадением в том деле будет какая остановка… до вас учинено будет наказание безо всякие пощады» [31]. Строительство домов в Морской слободе для морских военнослужащих, их обмундирование, полноценное питание, вопросы медицинской помощи, снабжение больных и раненых лекарствами, материальное обеспечение, и даже помощь в решении семейных проблем служащих всегда были под контролем вице-адмирала. К нему поступали росписи о больных, раненых, увечных и умерших на морском флоте, которые он подавал в Москву⁷ и неоднократно просил прислать во флот все необходимые лекарства по росписям лекарей без замедления. В декабре 1705 г. К. Крюйс писал Ф.А. Головину в Москву из Санкт-Петербурга: «Лекаря Фандерпула отпустил я с росписью, которое лекарство здесь впредь надобно, и те росписи смотрены через меня самого и подписаны» [32]. После смерти Ф.А. Головина (1706) главой Адмиралтейского приказа был назначен адмирал Ф.М. Апраксин.

Большие потери личного состава Балтийского военно-морского флота очень заботили К. Крюйса, обостряли вопросы размещения больных и раненых и строительства зданий морских госпиталей (больниц). 9 марта 1709 г. К. Крюйс дал указ экипажмейстерам об отпуске бревен и досок необходимых размеров «для строения болницы на острове Котлине, понеже в нынешнее студеное время много болных прибавилось». На этом же листе выписка из отчета: «Купно учинено при Санкт-Петербурге, також и при Кроншлоте в месяце в апреле 1709 году» [33]. По указу К. Крюйса от 14 мая 1709 г. экипажмейстеру Мокушеву велено было «к городу Санкт-Петербургу» к строению «болницы бревна, спалы, доски и протчее, что сюда по росписям велено прислать… выслать сюда во флот без замедления» [34]. Судя по этим документам, первые деревянные госпитальные здания Адмиралтейского ведомства в Санкт-Петербурге и на о. Котлине строились в одно время. Пока не было специальных зданий многочисленные больные и раненые лечились в казармах, число которых можно было увеличивать по мере необходимости. Предположительно, больные и раненые морские военнослужащие и больные мастеровые размещались в разных госпитальных корпусах Адмиралтейского (Морского) госпиталя.

Уделяя особое внимание комплектованию флота кадрами, вице-адмирал требовал от своих подчиненных постоянного обучения морскому делу и другим наукам, тренировки, «чтоб они не были без дела». «Мы по вся дни чиним… учение салдатам и матрозам», — писал он олонецкому коменданту И.Я. Яковлеву (1706) [35]. Добросовестных, способных и прилежных подчиненных К. Крюйс поощрял. В 1701 г. в России была учреждена Школа математических и навигацких наук (Москва), а в 1715 г. — Морская академия (Санкт-Петербург). Вице-адмирал неоднократно подавал свои рапорты, росписи, табели, проекты и предложения по организации и развитию регулярного российского флота адмиралам Ф.А. Головину и Ф.М. Апраксину. В 1706 г. он подал Ф.А. Головину Генеральную роспись о потребностях флота и свои предложения по управлению военно-морским флотом. Большое значение он придавал единоначалию во флоте, воинской дисциплине, высокой квалификации кадров, контролю, отчетности и т. д. Проекты и предложения К. Крюйса были основаны на принципах, «как он сам учился и действовал, как в Англии, Голландии и Дацкой земле обыкновенно», т. е. на лучших европейских образцах XVII−XVIII вв. [36]. Подобные принципы организации регулярной российской армии предлагал Петру I генерал-фельдмаршал Г. Огильви: «Начертание и порядок в армии по иноземному обычаю» (1705).

27 марта 1707 г. К. Крюйс писал губернатору Санкт-Петербурга А.Д. Меншикову, что он сам уже три с половиной года «не токмо что одну Его Царского Величества флоту командовал, но и Адмиралтейству», и все «не без болших трудов». В конце апреля 1707 г. к сезону навигации Балтийский флот был в готовности, «всего в сорока в девяти парусах… щасливо на море вышли» [37]. 29 февраля 1708 г. К. Крюйс сообщал: «Его Царского Величества флота здесь во всякой готовности состоящая: о 12 кораблях, 8 фрегатах, 8 галерах, 6 брандерах, 2 бонбандерских кораблях, 10 судов правиантских… 20 шнявах, 30 брагантинах. На всех вышеписанных судах 682 пушки, да 8000 людей» [38]. В 1712 г. в российском флоте всего было 214 флагманских судов, а общая численность военнослужащих на них составляла 24 765 человек [39]. Во время морских сражений особое значение придавалось легкоподвижному галерному флоту и слаженному действию армии, галерного и корабельного флотов. В 1712 г. приказ Адмиралтейских дел был реорганизован. В новой столице Санкт-Петербург разместили Военную морского флота канцелярию, а в Москве — Адмиралтейскую контору. 27 июля 1714 г. произошла знаменитая морская баталия у мыса Гангут (Финский залив), в которой русский флот одержал убедительную победу над шведами. Россия вошла в число ведущих морских держав Европы.

Тяжелые условия службы и кровопролитные бои в период Северной войны приводили к многочисленным ранениям, травмам, увечьям и заболеваниям личного состава военно-морского флота: отрывам конечностей, вывихам, переломам, болезням сердца, нервной системы, головы, глаз, органов слуха, желудочно-кишечного тракта, инфекционным и т. д. Доктора и лекари Санкт-Петербургского Морского госпиталя регулярно проводили осмотры больных и раненых, о чем сохранились подлинные документы. В 1710 г. солдат Федор Селезнев подал челобитную Петру I: «Служил я тебе Великому Государю солдатскую службу тому ныне девятой год [с 1702]. А ныне… заскорбел сердечною болезнью, и рукой левой от той болезни владею малое число, и ноги у меня худы в ученье, и в поход против своей братьи салдат служить… против их на караулех стоять ногами не могу… да повелите державство ваше ныне мою объявленную болезнь… осмотреть во Адмиралтейской канцелярии. И по осмотру и по свидетельству от той салдатской службы свободить» [40]. По указам за подписью Ф.М. Апраксина и К. Крюйса больных осматривали лекари J. Houy, C. Doppeper, J. Milliauo (набор Крюйса), «благородные господа дохторы… Матфеус Миниат и Николай Энглерт», которые часто давали заключение: «в службу Его Царского Величества не годен» [41]. После переезда Аптекарского приказа в Санкт-Петербург по указам государя осмотры больных Адмиралтейского ведомства нередко проводил сам архиатр Р. Эрскин. Ф.М. Апраксин и К. Крюйс всегда держали под своим контролем вопросы медицинского обеспечения личного состава флота. Проблемы снабжения и сохранения в походных условиях качества продуктов питания и питьевой воды приводили к вспышкам желудочно-кишечных заболеваний у морских служащих. В 1710 г. К. Крюйс писал адмиралтейскому советнику А. Кикину, что «во флоте множество болных матрозов» из-за плохого и неполноценного питания, проводились проверки и контроль качества [42].

Нередко к докторам и лекарям больные обращались слишком поздно или не обращались вовсе, что приводило к инвалидности и даже смерти и снижало боеспособность личного состава флота. 3 декабря 1710 г. вице-адмирал К. Крюйс получил указ Великого государя и обязан был «учинить по указу»: «Буде с сего числа впредь у кого в домех явитца кто болен, и к тем болным призывать им докторов и лекарей, и велеть их осматривать, от чего и какою болезнию кто болен». Доктора и лекари были обязаны ежедневно подавать рапорты и отчеты о больных и умерших адмиралу Ф.М. Апраксину [43]. В 1711 г. по указу Петра I на службу в российский морской флот был взят доктор Георгий Димаки (G. Dimachi) — главный доктор морского флота. Он был обязан «надсматривать морского флота над аптекарями и лекарями, чтоб были в своем деле искусны», во всем ему послушны и без его разрешения «никаких лекарств никуды не употребляли» [44]. 10 апреля 1713 г. старший лекарь морского флота Я. Гови получил указ Петра I: «ведать при Адмиралтействе лазорет и лекарей, которые ныне лазорет ведали, Антония Равинеля, Яна Люде», подмастерьев «и лекарских учеников» [45]. Этот указ, как и другие указы Петра I, рапорты Я. Гови и списки лекарских учеников за предыдущие годы (1706, 1707, 1710, 1711) доказывают активную лечебную и учебную работу Адмиралтейского (Морского) госпиталя в Санкт-Петербурге [29, 30]. За 1713 г. было «отпущено из оптеки лекарств… безденежно» (по безналичному расчету): «в Гошпиталь на 177 руб. на 7 алт. на 2 денги. Лекарю Яну Говию на 314 руб. на 7 алт. на 2 денги» и другим лекарям [46]. В 1717 г. по указу его царского величества велено было изготовить для флота 1000 постелей, одеял и подушек на 1000 больных [47].

Больных было много среди всех категорий военнослужащих. 11октября 1717 г. капитан английского королевского флота на русской службе Richard Gaddon писал адмиралу Ф.М. Апраксину с о. Котлин: «Утрата повседневная есть в людех здесь от лишения квартир». Он просил отпустить стройматериалы для постройки казарм, «понеже многое число людей болных в Гошпитали, и так худо берегут их, что они умирают по вся дни. Мука, которую принесли мне с моего корабля люди, вся гнилая и негодна есть никому» [48]. Из 500 человек рекрут, присланных на о. Котлин, осталось 278, а остальные «померли и болны в Гошпитали, и обретаются в таком бедном состоянии… что я опасаюся вскоре помрут… Ваше сиятелство неведомы есть о половине бедностей людей здесь», «крайнейшее попечение и радение надобно приложить поберечь их добрым правиантом и теплым мундиром… А когда заболят, в Гошпитали чтоб берегли их… R. Gaddon» [49]. Предлагая свой вариант «доброго обучения и порядков» во флоте, R. Gaddon писал о необходимости «всех болных и раненых матрозов ссылать с караблей на берег в Гошпитали», стараясь бережно сохранять опытных служащих. Необходимо, чтобы «командующий офицер надзирал бы в Гошпитали дважды в неделю… а лекарь бы подавал дважды или чаще в неделю ведомость» о числе больных и умерших. R. Gaddon утверждал: «Сей един из лутчих образцов есть распространить матрозов» в службе его царского величества [50].

В ходе неудачно проведенных военно-морских операций в Финском заливе в 1712–1713 гг. под командой Ф.М. Апраксина (главнокомандующий) и Крюйса русский флот потерпел поражение, один корабль погиб, а два сели на мель. К. Крюйса обвинили в провале операции, отстранили от занимаемой должности, судили и 22 января 1714 г. приговорили к смертной казни вместе с тремя капитанами, но казнь была заменена ссылкой в Казань. В 1715 г. вице-адмирал был помилован государем и возвращен в Санкт-Петербург. Начался период укрепления позиций России на море и дальнейшее развитие военно-морского флота (1715−1727). Была проведена реорганизация Адмиралтейства и основан Морской комиссариат (1715), состоявший из двух частей. Материально-техническую часть возглавил генерал-майор и обер-штер-кригс-комиссар Г.П. Чернышев (военная и провиантская канторы, оберкомиссары и т. д.), а другую часть — вице-адмирал К. Крюйс, который управлял всем принадлежавшим к флоту: верфями, складами, строительством, ремонтом и вооружением военно-морских судов и портов. Командование судами было передано военно-морским офицерам и капитанам. Между Г.П. Чернышевым и К. Крюйсом возникали служебные конфликты. «Злосчастию моему при старости моей несть конца… и за 20-летнюю службу без корысти, токмо за вседневной хлеб и за честь Его Царского Величества служу» [51]. В 1716 г. вице-адмирал писал Петру I: «прошу зело и неотступно о получении письменной инструкции или актов» [52]. Отсутствие точной должностной инструкции у самого К. Крюйса приводило к невыполнению его приказов, к неподчинению служащих. Г.П. Чернышов часто проявлял самоуправство, превышая свои полномочия, на служебные требования К. Крюйса «зело гневался», а в результате страдала работа. К. Крюйс, не имея точной должностной инструкции, не мог с ним спорить. Для своих подчиненных он всегда составлял четкие должностные инструкции.

24 февраля 1716 г. К. Крюйс докладывал Петру I из Санкт-Петербурга: «с прошлого июля 4 дня [1715] вступил я в 60 лет, и доношу о себе, что весь болен падагрою, хирагрою, лом по всем суставам, головною болезнию и каменною, плох видом и на ухо крепок…» [53]. Он просил отставки или перевода на другую службу. «Ныне пятьдесят лет минуло, как я морским делам обучался… а ныне з 19 лет Его Царского Величества служу в таком кредите, что, не скрывая лица своего могу всюду явитца», — писал он А.Д. Меншикову (1716) [54]. Государь не принял отставку и дал разъяснения по служебным обязанностям К. Крюйса и Г.П. Чернышова. В 1717 г. в России были учреждены Государственные коллегии, а за основу взята эффективная шведская система управления. 22 мая 1718 г. К. Крюйс представил Петру I свои предложения (проект, регламент) по организации Адмиралтейств-коллегии: «Адмиралтейское управителство, каково ныне в коллегии Адмиралтейской содержатца…» (12 пунктов). «1). 12 человек господ советников, в том числе 4 человека честнейших и умнейших, которые б знали доволно адвокацкие дела, уложения и коммерцию, також и морские дела… 2). Адвокат-фискалу… быть хорошей и шлехетной фамилии, и человеку честному, а не падкому на взятки» [55]. Первые два пункта красноречиво говорят сами за себя, то же касается и последующих. Все финансы и материально-техническая часть коллегии должны быть строго подконтрольны и подотчетны руководству. При Петре I Санкт-Петербургское Адмиралтейство стало крупнейшим в Европе. В 1718 г. вице-адмирал К. Крюйс был назначен вице-президентом Адмиралтейств-коллегии, а после заключения Ништадского мирного договора со Швецией возведен в чин адмирала (22 октября 1721 г.). В 1701 г. в российском Военно-морском флоте (ВМФ) были введены три флага по рангам: белый, синий и красный. Адмирал I ранга К. Крюйс имел белый флаг (на белом поле синий крест). Такой же флаг по сей день является адмиральским флагом российского ВМФ. 3 (14) июня 1727 г. адмирал К. Крюйс скончался в Санкт-Петербурге и был похоронен в Амстердаме.

Адмирал Корнелиус Крюйс стоял у истоков российского военно-морского флота как верный и ближайший сподвижник Петра I. Прослужив России почти 30 лет, он был новатором и внес особый вклад в организацию, строительство, оснащение и вооружение Балтийского флота. За все время царствования Петра I в России было построено около 1000 морских судов⁸. Балтийский флот, созданный на основе самых передовых европейских технологий в судостроении, достижений в мореходстве и в организации морского дела, стал одним из лучших в Европе. Завоевав выход к морю, Россия вошла в число великих морских держав. С именем адмирала К. Крюйса неразрывно связано и зарождение Адмиралтейского госпиталя Санкт-Петербурга, который всегда был и остается на страже здоровья моряков Балтийского флота.

¹ Норвежец Корнелиус Крюйс родился в 1655 г. в г. Ставангере (Норвегия) на берегу Северного моря. В 14 лет он уехал в Голландию и поступил там на морскую службу. Норвегия и Голландия — морские державы.

² Датой основания российского флота принято считать указ Боярской Думы 1696 г. «Морским судам быть». Вскоре по указу Петра I за границу было отправлено 35 молодых русских бояр для обучения морскому делу.

³ В разных источниках данные могут различаться.

⁴ Россия вела войну с Турцией (Азовские походы Петра I: 1695−1696 гг.). В 1700 г. было заключено «Константинопольское соглашение» (перемирие), а вскоре Россия объявила войну Швеции (Великая Северная война, 1700−1721). В XVII−XVIII вв. употреблялось слово «неприятель», а не «враг». Как правило, отношение к противнику было уважительным, например: «швецкие воинские люди», «бой с немецкими людьми», «войско неприятеля» и т. п. Оскорбления в адрес противника не допускались.

⁵ В 1711 г. Азов, взятый русскими войсками в 1696 г., был сдан туркам, вновь объявившим войну России, а Троицкий по указу Петра I был полностью разрушен.

⁶ В 1719 г. началось строительство нового двухэтажного каменного дворца К. Крюйса на набережной Невы (арх. Г.И. Маттарнови, завершал строительство арх. Н.-Ф. Гербель). В настоящее время на этом участке расположено здание Малого Эрмитажа.

⁷ До 1712−1714 гг. Аптекарский приказ находился в Москве, закупки лекарств и медицинских инструментов производились централизованно за границей, они отпускались из приказа по запросам. В 1706 г. главой Аптекарского приказа и всей медицинской службы России был назначен доктор медицины и философии шотландец Роберт Эрскин (Robert Areskin, 1677−1718), поступивший на в русскую службу в 1704 г.

⁸ При Петре I в строительстве военно-морского флота при Санкт-Петербургском Адмиралтействе по разным оценкам принимали участие от 10 000 до 15 000 специалистов различного профиля, мастеровых и рабочих.

About the authors

Natalia V. Milasheva

The State Hermitage Museum

Author for correspondence.
Email: n.mila2010@yandex.ru
SPIN-code: 3660-1506
Russian Federation, Saint Petersburg

Dmitrii V. Ovchinnikov

Kirov Military Medical Academy

Email: n.mila2010@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-8408-5301
SPIN-code: 5437-3457
Scopus Author ID: 36185599800
ResearcherId: AGK-7796-2022

MD, Cand. Sci. (Med.), associate professor

Russian Federation, Saint Petersburg

Vladimir O. Samoilov

Kirov Military Medical Academy

Email: n.mila2010@yandex.ru
SPIN-code: 9326-0532

MD, Dr. Sci. (Med.), professor

Russian Federation, Saint Petersburg

References

Supplementary files