The use of biofeedback training in complex therapy of neurotic disorders and correction of negative psychological consequences of combat stress in combatants

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

Анализ медицинского обеспечения современных локальных войн и вооруженных конфликтов свидетельствует, что невротические расстройства (НР), в том числе и посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), являются основной психической патологией боевого стресса. Установлено, что они формируются под влиянием комплекса патогенных факторов, среди которых к наиболее значимым относят витальную угрозу, психическое и физическое переутомление, истощающее влияние ранений, травм и заболеваний, а также индивидуальную предрасположенность. Изучение военными психиатрами особенностей стрессовых расстройств у участников боевых действий в Афганистане и на Северном Кавказе показало, что НР чаще всего проявляются устойчивыми аффективными, астено-депрессивными и вегетативными симптомами, ведущими к утрате боеспособности и социальной дезадаптации военнослужащего. Такие патологические состояния представляли угрозу не только для самого военнослужащего, но и для всего подразделения и становились дополнительным источником безвозвратных и санитарных потерь [1, 2].

В мирное время НР у военнослужащих также являются самой распространенной патологией в структуре психической заболеваемости. Так, анализ увольняемости по состоянию здоровья военнослужащих по контракту в Вооруженных силах Российской Федерации в 2003–2018 гг. показал, что «Невротические, связанные со стрессом, и соматоформные расстройства» (F40–F48 по Международной классификации болезней 10-го пересмотра — МКБ-10) занимали 4–5-й ранг и были одной из наиболее частых причин потери боеспособности [3]. Военнослужащие, страдающие НР, являются группой риска по развитию девиантных форм поведения, с ними связано значительное число суицидальных происшествий, дисциплинарных проступков, аварийных ситуаций. Не случайно НР признаются наиболее финансово затратной для оборонных ведомств психической патологией, приводящей к досрочному увольнению военнослужащих и крайне негативно отражающейся на боеспособности армии.

На боеспособность военнослужащих недооцененным является негативное влияние психических нарушений предболезненного уровня. Эта группа комбатантов составляет до 80 % всех психически пораженных с острой реакцией на боевой стресс. Согласно существующим стандартам психолого-психиатрической помощи, эти военнослужащие возвращаются в строй через несколько суток после оказания психологической помощи в передовом районе силами войскового психиатрического звена медицинской службы. Критерием же для возврата в строй является степень боеготовности, а не полное отсутствие психопатологических симптомов. По мнению военных психиатров, реализация этого положения способствует быстрейшему восстановлению боеспособности пораженных донозологического профиля, высвобождению этапов медицинской эвакуации от пораженных при легкой боевой психической травме и предупреждению хронизации (затяжного течения) психических расстройств [1, 2, 4, 5]. Однако донозологический уровень психических нарушений в дальнейшем может проявляться негативными психологическими последствиями боевого стресса в виде отдельных признаков ПТСР, не отвечающих полностью диагностическим критериям этого расстройства, так называемым субклиническим, латентным, подпороговым или парциальным ПТСР (ППТСР). Показана связь выраженности острой реакции на стресс с последующей выраженностью симптомов ПТСР и сохранение переживаний военных событий на протяжении многих лет. Так, обследование американских ветеранов войны во Вьетнаме спустя почти 40 лет после участия в боевых действиях показало, что у 63–91,5 % из них присутствовали отдельные симптомы ПТСР, которые нередко сочетались с депрессией, утратой эмоционального контроля, психосоматической дисфункцией, злоупотреблением психоактивными веществами. Исследований, посвященных изучению ППТСР немного, не ясны также критерии оценки этих субклинических проявлений [6–9].

Распространенность НР и негативных психологических последствий боевого стресса, а также хронизация этих форм стресс-ассоциированной патологии диктует необходимость совершенствования способов их лечения и коррекции с привлечением высокотехнологических методик, в том числе информационных технологий в соответствии с Федеральным законом № 323 от 01.11.2011 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (статья 34). Наиболее перспективным в этом отношении является методика биологической обратной связи (БОС) на основе цифровых аппаратно-программных комплексов (АПК). Использование методик БОС для этих целей в настоящее время находится на этапе изучения и оценки эффективности. Так, Российское общество психиатров в клинических рекомендациях по лечению ПТСР указывает на возможность применения методик БОС, но рекомендует БОС лишь по показателям электроэнцефалографии с целью снижения тревоги и напряжения и относит эту рекомендацию к условной, поскольку не все клинические исследования имеют удовлетворительное качество и степень доказательности¹.

АПК БОС представляет собой цифровую аппаратно-программную платформу, которая преобразовывает физиологические показатели с сенсорных датчиков, установленных на теле человека, в зрительные и слуховые сигналы и позволяет вырабатывать по принципу биологической обратной связи навык сознательного контроля некоторых физиологических реакций. Навык волевого контроля патологических физиологических реакций позволяет предотвращать возникновение симптомов, устранять или ослаблять их вскоре после возникновения и переводит пациента из позиции пассивного потребителя лечебных процедур в разряд активного участника реабилитационного процесса [10].

По результатам анализа современной иностранной научной литературы установлено, что психофизиологические тренинги используются при подготовке военнослужащих армий стран Североатлантического альянса. В ежегодных информационных бюллетенях зарубежных новых современных технологий указывается, что организованы программы по контролю уровня боевого стресса и повышению эффективности лечебных мероприятий ПТСР [11–13]. В качестве контроля функционального состояния используются показатели вариабельности сердечного ритма, дыхательной рекурсии и электроэнцефалографии [12, 14–16].

Подразделения военно-медицинских организаций Министерства обороны Российской Федерации укомплектованы психофизиологическими комплексами БОС. Вместе с тем недостаточно изучен вопрос научного обоснования использования методических рекомендаций, что тормозит их включение в реабилитационный процесс.

Цель исследования — обоснование параметров и оценка эффективности БОС-тренингов в комплексной терапии невротических расстройств на госпитальном и психологической коррекции на санаторно-курортном этапах реабилитации военнослужащих.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Для достижения цели, в первой части исследования, направленной на выявление негативных психологических последствий боевого стресса и поиск наиболее чувствительного физиологического параметра для БОС-тренингов, обследованы 40 здоровых военнослужащих, участвовавших в боевых действиях более полугода назад. Средний возраст в группе составил 33,2 (SD = 5,03) года. Возможные негативные психологические последствия боевого стресса в виде отдельных проявлений ПТСР выявляли с помощью военного варианта опросника «Миссисипская шкала для оценки посттравматических реакций» (МШ) [17]. Астено-невротические признаки определяли по методике «Опросник невротических расстройств-симптоматический» (ОНР-Си), адаптированной в лаборатории психодиагностики Национального медицинского исследовательского центра психиатрии и неврологии им. В.М. Бехтерева. Для субъективной оценки психического и функционального состояния применяли «Опросник качества жизни-12» (ОКЖ-12), который дает аналогичные результаты при гораздо меньшей нагрузке на респондентов [18].

Кроме этого, все военнослужащие проходили стресс-тестирование на АПК БОС «Реакор» производства «Медиком МТД» (Таганрог, Россия). Целью проведения стресс-тестирования была оценка индивидуальных сдвигов показателей физиологических реакций в процессе выполнения заданий по заранее составленному сценарию, включавшему этапы с отрицательной эмоциональной нагрузкой в виде различных видео- и аудио стимулов. В ходе 12-минутного стресс-тестирования регистрировали частоту сердечных сокращений (ЧСС), дыхательную вариабельность сердечного ритма (ДВСР), рекурсию дыхания (РД), кожно-гальваническую реакцию (КГР), амплитуду систолической волны (АСВ) по фотоплетизмограмме.

Вторая часть исследования был посвящена оценке эффективности применения БОС-тренингов в комплексной терапии НР у военнослужащих. Объектом исследования были 36 военнослужащих — участников боевых действий, страдающих стресс-ассоциированными НР (группа НР) из клинических подразделений Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова. Средний возраст группы составлял 34,8 (SD = 4,33) года с диагнозами по МКБ-10 (F40–F49 «Невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства»).

При поступлении в стационар все пациенты проходили медико-психологическое обследование с помощью опросников ОНР-Си, ОКЖ-12 и стресс-тестирования на АПК БОС «Реакор» по указанному выше сценарию. Аналогичный стимульный материал предлагали заполнить и накануне выписки. Для оценки терапевтической эффективности БОС-тренингов при лечении НР все пациенты были разделены случайным образом на две равные группы по 18 человек в каждой: одна группа получала только лекарственную терапию (НР + леч.), а другая — помимо лекарственной терапии проходила БОС-тренинги по АСВ (НР + леч. + БОС). Лекарственная терапия военнослужащих обеих групп, страдающих НР, продолжалась 16–21 день. БОС-тренинги проводили в количестве 8–10 сеансов, через день, продолжительность одного тренинга составляла 30 мин.

Всего было обследовано 76 военнослужащих. Все они прошли психофизиологическое обследование на АПК «Реакор» по разработанному сценарию стресс-тестирования, по каждому сеансу стресс-тестирования были получены 55 физиологических показателей. В рамках лечебно-реабилитационных мероприятий проведено 162 сеанса БОС-тренингов и 144 медико-психологических обследования. Полученные результаты обработаны с помощью пакета прикладных программ Statistica 12,0.

При проведении исследования соблюдены этические принципы, предусмотренные для исследований с участием людей.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

По результатам исследований Н.В. Тарабриной [17], занимавшейся процедурой стандартизации опросника МШ, популяционной нормой являются значения суммарного показателя, попадающие в интервал 35–77 баллов, при минимальном-максимальном разбросе от 35 до 175 баллов. В нашем исследовании общий балл по МШ у психически здоровых комбатантов колебался от 35 до 70 баллов. Таким образом, ни у одного из военнослужащих этот показатель не превышал верхнюю границу нормальных значений, и все они по этой шкале могут быть отнесены к «годным», не имеющим ПТСР. Для выделения группы, страдающих ППТСР, по всей базе полученных показателей МШ был проведен кластерный анализ методом k-means «вперед пошагово». Были выделены два кластера, центры которых различались с высоким уровнем значимости (М = 56,94; SD = 4,95 балла) и (М = 40,3; SD = 3,77 балла) (p = < 0,001). В соответствии с результатами кластерного анализа участники боевых действий были разделены на две группы. Одну группу (ППТСР) составили 16 (40 %) участников боевых действий 1-го кластера с высокими значениями показателя МШ от 51 до 70 баллов. Контрольную группу (КГ) составили 24 (60 %) участника боевых действий 2-го кластера с низкими значениями показателя МШ от 35 до 50 баллов. Таким образом, определены интервалы значений показателя МШ, соответствующие ППТСР (51–70 баллов), то есть наличию негативных психологических последствий боевого стресса. Таким образом, обнаружено, что у 40 % годных по состоянию здоровья военнослужащих, участвовавших в боевых действиях более полугода назад, присутствуют негативные психологические последствия боевого стресса.

Выявлено, что суммарный показатель признаков невротических расстройств группы ППТСР существенно превосходит аналогичный показатель КГ (47,19 и 2,78 балла; p < 0,001). Статистически значимые различия между группами наблюдались по шкалам: сомато-вегетативное расстройство (15,19 и 1,22 балла; p < 0,01), аффективное напряжение (4,69 и 0,17 балла; p < 0,01), расстройства сна (3,94 и 0,35 балла; p < 0,05), аффективная лабильность (2,56 и 0 балла; p < 0,05) и тревожно-фобическое расстройство (2,5 и 0,17 балла; p < 0,05), таблица 1.

 

Таблица 1. Результаты сравнения значений показателей по шкалам опросников ОНР-Си и ОКЖ-12 в обеих группах (критерий U-критерий Манна – Уитни), балл (Ме [X_min; X_max])

Table 1. Results of comparison of indicator values of the “Neurotic Disorders-Symptomatic Questionnaire” and “SF-12” questionnaire between both groups (Mann–Whitney U test), score (Ме [X_min; X_max])

Шкала	ППТСР	КГ	p <
«Опросник невротических расстройств — симптоматический»
Тревожно-фобическое расстройство	2,5 [0; 12]	0,17 [0; 4]	0,05
Аффективное напряжение	4,69 [0; 20]	0,17 [0; 4]	0,01
Расстройство сна	3,94 [0; 14]	0,35 [0; 4]	0,05
Аффективная лабильность	2,56 [0; 16]	0 [0; 0]	0,05
Сомато-вегетативное расстройство	15,19 [0; 76]	1,22 [0; 12]	0,01
Суммарный показатель	47,19 [0; 193]	2,78 [0; 24]	0,001
«Опросник качества жизни — 12»
Общее здоровье	57,81 [25; 100]	77,17 [50; 100]	0,01
Психическое здоровье	75,42 [20; 100]	93,63 [74; 100]	0,001
Социальное функционирование	83,75 [0; 100]	98,26 [80; 100]	0,05

 

Нормированная диаграмма выраженности невротических симптомов с учетом количества вопросов по шкалам представлена на рисунке 1. Более всего жалоб было на трудности засыпания, ночные кошмары, частые пробуждения, что свидетельствует о нарушении баланса процессов возбуждения-торможения в центральной нервной системе. Далее по степени выраженности следовали астенические симптомы, аффективная лабильность и депрессивные проявления. Качественный спектр невротических проявлений был схож с тем, который описывали военные психиатры у комбатантов, страдающих НР боевого стресса, участвовавших в войнах в Афганистане и на Северном Кавказе [20–22].

 

Рис. 1. Выраженность симптомов по шкалам опросника ОНР-Си у военнослужащих группы ППТСР и КГ

Fig. 1. Symptom severity according to the “Neurotic Disorders-Symptomatic Questionnaire” in military personnel of the partial posttraumatic stress disorder and control groups

 

Ранее нами [23] установлено, что значения показателя МШ коррелировали со значениями невротических проявлений по шкалам опросника ОНР-Си, причем наиболее сильные корреляционные связи были выявлены с аффективной лабильностью (r = 0,46; p < 0,01), аффективным напряжением (r = 0,42; p < 0,01) и расстройством сна (r = 0,42; p < 0,01). Таким образом, по результатам опросника ОНР-Си негативные психологические последствия боевого стресса у группы ППТСР проявлялись в отдельных невротических симптомах, относящихся к различным диагностическим кластерам ПТСР по МКБ-11:

–повторяющиеся дистрессовые сновидения, ночные кошмары (кластер «репереживание»);

–трудности с засыпанием, поддержанием сна, беспокойный сон (кластер «изменения в возбудимости и реактивности»);

–тревога, страх, эмоциональные напряжение и лабильность (кластер «негативные изменения в когнитивных процессах и настроении»);

–соматоформные проявления (кластер «соматоформные проявления»).

Показано, что донозологические стресс-ассоциированные психические нарушения снижают качество жизни комбатантов даже в отдаленном периоде. Так, в группе ППТСР по сравнению с КГ выявлено достоверное снижение качества жизни по показателям «общее здоровье» (57,81 и 77,17 балла; р < 0,01), «психическое здоровье» (75,42 и 93,63 балла; p < 0,001) и «социальное функционирование» (83,75 и 98,26 балла; p < 0,05) (см. табл. 1, рис. 2).

 

Рис. 2. Самооценка качества жизни у военнослужащих КГ, групп ППТСР и НР

Fig. 2. Self-assessment of quality of life in military personnel of the control group and partial post-traumatic stress disorder and neurotic disorder groups

 

Статистически значимые отрицательные корреляционные связи значений показателя МШ со значениями показателей по всем шкалам опросника «ОКЖ-12» свидетельствуют о негативном влиянии именно признаков ППТСР на качество жизни военнослужащих-комбатантов, причем, более всего страдают сферы «общее здоровье» (r = –0,49; p < 0,001), «психическое здоровье» (r = –0,43; p < 0,01) и «социальное функционирование» (r = –0,4; p < 0,01).

На рисунке 2 также представлены результаты изучения качества жизни в группе НР. Военнослужащие НР статистически значимо ниже оценивали свое качество жизни, чем военнослужащие группы ППТСР и КГ. Самое большое снижение наблюдалось по шкалам «психическое здоровье» и «социальное функционирование» до 40,5 и 40 % по сравнению с 93,6 и 98,3 % у военнослужащих КГ (р < 0,009 и p < 0,007 соответственно).

Анализ результатов стресс-тестирования на АПК БОС психически здоровых комбатантов на первом этапе исследований выявил, что значения показателей ДВСР, ЧСС, РД и КГР, используемых в зарубежных исследованиях в качестве параметров БОС-тренингов при терапии ПТСР, не различались между группой ППТСР и КГ и не коррелировали со значениями показателя МШ, в отличие от АСВ, значения которой имели обратную корреляционную связь со значениями показателя МШ на всех этапах стресс-тестирования (табл. 2) и различались в группах обследованных комбатантов (рис. 3).

 

Таблица 2. Коэффициент корреляции Спирмена (уровень значимости) между значениями показателя МШ и величиной АСВ при стресс-тестировании психически здоровых комбатантов

Table 2. Spearman’s correlation coefficient (significance level) between the values of the Mississippian scale for assessing post-traumatic reactions and amplitude of the systolic wave during stress testing of mentally healthy combatants

АСВ на различных этапах стресс-тестирования, pm	МШ, балл
АСВитоговый фон	–0,34 (p < 0,04)
АСВэлектростим	–0,37 (p < 0,02)
АСВинструкция 3	–0,36 (p < 0,02)
АСВотдых	–0,47 (p < 0,003)
АСВаудио	–0,39 (p < 0,02)
АСВинструкция 2	–0,34 (p < 0,04)
АСВвидео	–0,34 (p < 0,04)
АСВинструкция 1	–0,38 (p < 0,02)

 

Из рисунка 3 видно, что крайне низкие значения АСВ при стресс-тестировании наблюдаются у пациентов, страдающих НР, средние — в группе ППТСР, более высокие — в КГ. Таким образом, уровень стресс-ассоциированного психогенного поражения связан со степенью снижения АСВ при стресс-тестировании, что подтверждает и обратная тесная корреляционная связь между значениями МШ и АСВ в группе ППТСР. Учитывая, что ЧСС при этом не отличается в группах, можно считать, что снижение АСВ происходит за счет сужения периферических сосудов. Физиологически эти изменения характерны для реакции стресса, сопровождающейся централизацией кровообращения, «перекачиванием (перераспределением)» крови к жизненно важным органам, повышением АД, спазмами периферических сосудов и снижением притока крови к конечностям. Снижение АСВ при стресс-тестировании у комбатантов со стресс-ассоциированными психогенными поражениями может быть расценено как ассоциативная гипервозбудимость на фоне отрицательной эмоциональной нагрузки и отнесено к симптоматическим кластерам «репереживание» и «возбудимость» диагностических критериев ПТСР по МКБ-10. Таким образом, АСВ является чувствительным показателем в патогенезе психических расстройств боевого стресса и может быть использована в качестве физиологического параметра в БОС-тренингах при терапии этих расстройств.

 

Рис. 3. Изменения АСВ в процессе стресс-тестирования у военнослужащих КГ, групп ППТСР и НР: # — статистически значимые различия между КГ и группой ППТСР; * — статистически значимые различия между группами ППТСР и НР

Fig. 3. Changes in the amplitude of the systolic wave according to the stages of stress testing among military personnel of the control group and partial post-traumatic stress disorder and neurotic disorder groups: # — significant differences between the control and partial post-traumatic stress disorder groups; * — significant differences between the partial post-traumatic stress disorder and neurotic disorder groups

 

Во второй части исследования установлено, что лекарственная терапия способствовала значительной редукции астено-невротических симптомов у военнослужащих группы НР. Итоговый показатель астено-невротических симптомов по методике ОНР-Си снизился вдвое: с 148,2 до 76,1 балла после терапии (p < 0,006). Достоверно уменьшались тревожно-фобическая (13,14 и 4,28 балла, p < 0,05) и депрессивная симптоматика (11,85 и 3,5 балла, p < 0,05), нормализовались диссомнические симптомы (11,5 и 6,07 балла, p < 0,05), купировалась эмоциональная неустойчивость (12,5 и 4,85 балла, p < 0,05) и вегето-сосудистые проявления (44,93 и 24,35 балла, p < 0,05) (табл. 3, рис. 4).

 

Таблица 3. Выраженность различных симптомов невротических расстройств у военнослужащих групп НР и НР + леч., балл (Ме [X_min; X_max])

Table 3. Severity of various symptoms of neurotic disorders in military personnel of the neurotic disorder and neurotic disorders + treatment groups, score (Ме [X_min; X_max])

Показатель	Группа
	НР	НР + леч.
Тревожно-фобическое расстройство	13,14 [4; 46]	4,28 [0; 22]*
Депрессивное расстройство	11,85 [5; 30]	3,5 [0; 32]*
Расстройство сна	11,5 [0; 33]	6,07 [0; 26]*
Аффективная лабильность	12,5 [0; 38]	4,85 [0; 33]*
Сомато-вегетативное расстройство	44,93 [4; 169]	24,35 [0; 112]*
Суммарный показатель	148,21 [20; 491]	76,14 [1; 364]*

Примечание: * — p < 0,05.

Note: * — p < 0.05.

 

Рис. 4. Выраженность симптомов по шкалам опросника ОНР-Си у военнослужащих всех групп

Fig. 4. Severity of symptoms according to the “Neurotic Disorders-Symptomatic Questionnaire” in military personnel of all groups

 

Включение в терапию БОС-тренингов по АСВ позволило снизить выраженность астено-невротических симптомов. Итоговый показатель по методике ОНР-Си в группе НР+леч.+БОС был достоверно ниже, чем в группе НР + леч. и составил 51,2 и 76,14 балла соответственно (p < 0,05) (табл. 4).

 

Таблица 4. Значения суммарного показателя по опроснику ОНР-Си и показателей качества жизни у военнослужащих групп НР, НР + леч. и НР + леч. + БОС, Ме [X_min; X_max]

Table 4. Total indicator values according to the “Neurotic Disorders-Symptomatic Questionnaire” and quality-of-life indicators in the military personnel neurotic disorder, neurotic disorders + treatment, and neurotic disorders + treatment + biofeedback groups, Ме [X_min; X_max]

Опросник	Группа
	НР	НР + леч.	НР + леч. + БОС
ОКЖ-12 (шкала социальное функционирование), %	40 [21, 1–72, 3]*	75,1 [51, 5–91, 2]	79,4 [62–95, 1]
ОКЖ-12 (шкала психическое здоровье), %	40,5 [23, 4–64, 6]*	63,5 [42, 1–82]#	83,3 [61, 9–96]
ОНР-Си (итоговый показатель), балл	148,21 [20; 491]*	76,14 [1; 364]#	51,2 [28; 89]

Примечание: * — различие между группами НР и НР + леч., НР и НР + леч. + БОС; # — между НР + леч. и НР + леч. + БОС, р < 0,05.

Note: * — difference between the neurotic disorder and neurotic disorders + treatment, neurotic disorders, and neurotic disorders + treatment + + biofeedback groups; ^# — between neurotic disorders + treatment and neurotic disorders + treatment + biofeedback, p < 0.05.

 

Изучение качества жизни у комбатантов, страдающих невротическими расстройствами, показало, что фармакотерапия значительно восстановила показатели по шкалам «психическое здоровье» и «социальное функционирование» с 40,5 до 63,5 и с 40 до 75,1 % соответственно (p < 0,05). Обследуемые отмечали наличие субъективного «чувства спокойствия и благодушия», «полноту сил» и «не ощущали подавленность и печаль» (см. табл. 4, рис. 5).

 

Рис. 5. Самооценка качества жизни у военнослужащих всех групп, страдающих невротическими расстройствами: до лечения (НР), после лечения (НР + леч.) и после лечения с БОС-тренингами (НР + леч. + БОС)

Fig. 5. Self-assessment of the quality of life in military personnel of all groups suffering from neurotic disorders: before treatment (neurotic disorders), after treatment (neurotic disorders + treatment), and after treatment with biofeedback training (neurotic disorders + + treatment + biofeedback)

 

Добавление к фармакотерапии психофизиологических тренингов повысило качество жизни в такой сфере, как «психическое здоровье», с 63,5 до 83,3 % (p < 0,05), но не влияло на значение показателя по шкале «социальное функционирование» (75,1 и 79,4 %, p > 0,05). Не претерпела заметного изменения ни под действием фармакотерапии, ни под влиянием психофизиологических тренингов самооценка по шкалам «общего здоровья», «физического функционирования» «эмоционального благополучия», «телесной боли», что, по-видимому, связано с тем, что вопросы по этим шкалам касались проблем повседневной и профессиональной деятельности, которые на период госпитализации были индивидуально не значимы.

Таким образом, включение БОС-тренингов по АСВ в комплексную терапию невротических расстройств у военнослужащих-комбатантов уменьшало выраженность проявлений невротической симптоматики и улучшало качество жизни пациентов. АСВ отражает пульсовое кровенаполнение артериол в месте наложения датчика фотоплетизмограммы на палец. Физиологический механизм терапевтического эффекта БОС-тренингов по АСВ обусловлен формированием навыка сознательного снижения избыточной активности симпатического отдела вегетативной нервной системы и, как следствие, снижением тонуса сосудистой стенки артериол — визуализируемого индикатора обратной связи.

Необходимо отметить, что АСВ в качестве мишени БОС-тренингов имеет ряд преимуществ. Показатель АСВ может изменяться в широких пределах, он достаточно динамичен, и обратная связь для пациента проявляется в течение времени, сопоставимом с длительностью сердечного цикла. Датчик фотоплетизмограммы устанавливают без использования геля, соответственно, продолжительность БОС-процедуры может быть длительная и не ограничена его высыханием. На показатели фотоплетизмограммы не влияет температура в помещении (в отличие от температурного датчика, для которого важным является соблюдение требований по стабильности температуры, отсутствию сквозняков и проч.), что снижает требования к внешним условия проведения тренингов. Регуляция АСВ в процедуре БОС-тренинга достаточно проста в исполнении и подробно описана в методических указаниях, которые прилагаются в комплекте к АПК БОС «Реакор».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Распространенность невротических расстройств и негативных психологических последствий боевого стресса, а также затяжной характер этих психопатологических нарушений диктует необходимость совершенствования способов их лечения и коррекции с привлечением высокотехнологических методик, в том числе информационных технологий в соответствии с Федеральным законом № 323 от 01.11.2011 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (статья 34). Наиболее перспективной в этом отношении является методика БОС на основе цифровых АПК, использование которой для этих целей в настоящее время находится на этапе изучения и оценки эффективности.

В целом включение БОС-тренингов по АСВ в комплексную терапию НР у военнослужащих-комбатантов уменьшает выраженность невротической симптоматики и улучшает качество жизни. Показатели ДВСР и РД, используемые в иностранных исследованиях в качестве контроля функционального состояния при БОС-тренингах в комплексной терапии ПТСР, не коррелируют с уровнем психогенного поражения, что свидетельствует об их невовлеченности в патогенез и, следовательно, неэффективности их использования в качестве мишеней БОС-тренингов. Положительный эффект применения БОС-тренингов обусловлен не только лечебным, но профилактическим действием, поскольку развивает у военнослужащего навыки сознательного преодоления патологических физиологических реакций боевого стресса. Использование БОС-тренингов позволит уменьшить медикаментозную нагрузку на больных, сократить сроки лечения, снизить частоту повторных обращений, что свидетельствует не только о медицинской, но и экономической целесообразности их внедрения.

Выявленная при стресс-тестировании корреляционная связь величины снижения АСВ с уровнем психического поражения у комбатантов позволяет также рекомендовать использование БОС-тренингов по АСВ в санаторно-курортных организациях и военных клинических госпиталях Министерства обороны Российской Федерации при медико-психологической реабилитации военнослужащих с негативными психологическими последствиями боевого стресса.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Вклад авторов. Все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией.

Вклад каждого автора. Е.В. Крюков — разработка общей концепции; Д.В. Овчинников — дизайн исследования; В.В. Юсупов — руководство исследованием, написание статьи; К.П. Головко — анализ данных; Н.В. Зеленина — проведение исследования, написание статьи; Е.С. Курасов — анализ данных; И.В. Федоткина — проведение исследования, написание статьи; И.И. Дорофеев — анализ данных.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования.

ADDITIONAL INFORMATION

Authors’ contribution. Thereby, all authors made a substantial contribution to the conception of the study, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the article, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the study.

The contribution of each author. E.V. Kryukov — development of the general concept; D.V. Ovchinnikov — study design; V.V. Yusupov — research management, article writing; K.P. Golovko — data analysis; N.V. Zelenina — conducting research, writing an article; E.S. Kurasov — data analysis; I.V. Fedotkina — conducting the research, writing the article; I.I. Dorofeev — data analysis.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.

 

¹ Посттравматическое стрессовое расстройство. Клинические рекомендации. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cr.minzdrav.gov.ru/recomend/753. Дата обращения 01.12.23.

About the authors

Evgeniy V. Kryukov

Kirov Military Medical Academy

Email: zelnatvas@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-8396-1936
SPIN-code: 3900-3441

MD. Dr. Sci. (Med.), professor

Russian Federation, Saint Petersburg

Dmitrii V. Ovchinnikov

Kirov Military Medical Academy

Email: zelnatvas@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8408-5301
SPIN-code: 5437-3457

MD, Cand. Sci. (Med.), associate professor

Russian Federation, Saint Petersburg

Vladislav V. Yusupov

Kirov Military Medical Academy

Email: zelnatvas@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5236-8419
SPIN-code: 9042-3320

MD. Dr. Sci. (Med.), professor

Russian Federation, Saint Petersburg

Konstantin P. Golovko

Kirov Military Medical Academy

Email: zelnatvas@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1584-1748
SPIN-code: 2299-6153

MD. Dr. Sci. (Med.)

Russian Federation, Saint Petersburg

Natalya V. Zelenina

Kirov Military Medical Academy

Author for correspondence.
Email: zelnatvas@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-8130-7690
SPIN-code: 1173-1255

MD, Cand. Sci. (Biol.), associate professor

Russian Federation, Saint Petersburg

Evgeniy S. Kurasov

Kirov Military Medical Academy

Email: zelnatvas@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-3616-6574
SPIN-code: 4961-0342

MD. Dr. Sci. (Med.), professor

Russian Federation, Saint Petersburg

Irina V. Fedotkina

Kirov Military Medical Academy

Email: fedotkini@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-4838-6515
SPIN-code: 8202-2753

MD, Cand. Sci. (Psy.), associate professor

Russian Federation, Saint Petersburg

Ivan I. Dorofeev

Kirov Military Medical Academy

Email: zelnatvas@mail.ru
ORCID iD: 0009-0005-3195-3423
SPIN-code: 6068-7300

MD, Cand. Sci. (Med.), associate professor

Russian Federation, Saint Petersburg

References

Supplementary files