Email this article The value of erythropoietin in the pathogenesis of anemia of chronic diseases in the rheumatic patients
- Authors: Sakhin V.T.1, Kryukov E.V.2, Grigoriev M.A.3, Kazakov S.P.4, Sotnikov A.V.2, Gordienko A.V.2, Nosovich D.V.2, Rukavitsyn O.A.4
-
Affiliations:
- 3rd Central Military Clinical Hospital named after A.A. Vishnevsky of the Ministry of Defense of the Russian Federation
- Military Medical Academy named after S.M. Kirov of the Ministry of Defense of the Russian Federation
- Leningrad Regional Clinical Hospital
- Main Military Hospital named after N.N. Burdenko of the Ministry of Defense of the Russian Federation
- Issue: Vol 23, No 4 (2021)
- Pages: 55-62
- Section: Clinical Trials
- URL: https://journals.eco-vector.com/1682-7392/article/view/71556
- DOI: https://doi.org/10.17816/brmma71556
- ID: 71556
Cite item
Open Access
Access granted
Subscription or Fee Access
Abstract
The features of erythropoietin secretion in patients with a rheumatic pathology and anemia of the chronic diseases in comparison with patients having iron deficiency anemia, as well as the relationship between erythropoietin, hepcidin, proinflammatory, and antiinflammatory cytokines, have been investigated. 126 patients suffering from the rheumatic pathology were examined, including 34 men aged 36–55 years and 92 women aged 38–60 years. At the same time, 104 (82.5%) patients suffered from anemia, 22 (17.5%) patients did not have it. Patients suffering from anemia, depending on the leading pathogenetic factor, were divided into three groups such as: the 1st group — patients suffering from anemia of chronic diseases; 2nd group—patients suffering from a combination of anemia of chronic diseases and iron deficiency anemia; 3rd group—patients suffering from iron deficiency anemia. In patients suffering from anemia of chronic diseases, the maximum concentration of interleukin-6, hepcidin, and the minimum concentration of erythropoietin were detected in comparison with the patients suffering from iron deficiency anemia and patients suffering from anemia of chronic diseases, and iron deficiency anemia (p < 0.05). The maximum concentration of the erythropoietin has been established in patients suffering from iron deficiency anemia. About the concentrations of interleukin-10 and interleukin-1β, tumor necrosis factor-α, interferon-γ, no differences were found in the study groups. A direct correlation was found between the erythropoietin and erythrocytes (r = 0.57), hemoglobin (r = 0.41), hepcidin (r = 0.65). There was a strong negative correlation between the erythropoietin and interleukin-6 (r = –0.75), and a weak relationship with interferon gamma, tumor necrosis factor alpha, interleukin-10, and interleukin-1β (r < 0.3). Thus, for patients with a rheumatic profile, a specific molecular profile should be identified, leading to the development of anemia of the chronic diseases, which consists in increased concentrations of hepcidin and interleukin-6 in combination with the insufficient secretion of erythropoietin. The found changes fit into the structure of the previously proposed working version of the classification of anemia of chronic diseases (with a predominant iron deficiency, with disturbances in the regulatory mechanisms of the erythropoiesis, with an insufficient production of erythropoietin). Isolation of the leading factor in the development of anemia of chronic diseases in the future will allow for a more optimal approach to its correction, including with the targeted therapy drugs.
Full Text
ВВЕДЕНИЕ
Анемия хронических заболеваний (АХЗ) — самая частая анемия у госпитализированных пациентов [1], а по общей распространенности в человеческой популяции уступает только железодефицитной анемии [2, 3]. Распространенность анемии варьирует при различных ревматических заболеваниях, что обусловлено особенностями патогенеза и терапевтических подходов, полиморфизмом генов, вовлеченных в иммунную регуляцию, эритропоэза и обмена железа, наличием ассоциированных клинических состояний, а также возрастом и половой предрасположенностью к каждому заболеванию [4]. У пациентов, страдающих ревматической патологией, развивающаяся АХЗ может считаться одним из классических вариантов и является одним из самых распространенных внесуставных осложнений основного заболевания [3, 5]. У этой категории больных доказана взаимосвязь АХЗ с увеличением летальности, уменьшением когнитивных функций, снижением физической активности [5], а также прогрессированием повреждения суставов [6].
Патогенез АХЗ у ревматических больных сложен и может включать в себя такие компоненты, как нарушения обмена железа, уменьшение продолжительности жизни эритроцитов, недостаточный эритропоэз, влияние провоспалительных цитокинов и регулятора обмена железа — гепцидина [7–9]. Также выполнены исследования, в которых показано значение уменьшения синтеза и снижения биологической активности эритропоэтина в развитии АХЗ. Подобные изменения объясняются как возможным влиянием провоспалительных цитокинов на синтез матричной рибонуклеиновой кислоты эритропоэтина [1], так и снижением чувствительности клеточных рецепторов к эритропоэтину [10]. Однако некоторые авторы отмечают, что ингибирующее влияние цитокинов на синтез эритропоэтина не всегда наблюдается при АХЗ у ревматических больных [11]. Также спорным остается наличие взаимосвязи между эритропоэтином и другими факторами риска развития АХЗ у ревматических больных, например гепцидином. Таким образом, уточнение влияния эритропоэтина на развитие АХЗ остается актуальной клинической проблемой, особенно с точки зрения подбора адекватной патогенетической терапии для коррекции низких концентраций гемоглобина.
Цель исследования — изучить особенности секреции эритропоэтина у пациентов, страдающих ревматической патологией и АХЗ, в сравнении с пациентами, страдающими железодефицитной анемией (ЖДА). Исследовать взаимосвязь между эритропоэтином, гепцидином, провоспалительными и противовоспалительными цитокинами.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Обследованы 126 пациентов, страдающих ревматической патологией, которые проходили обследование и лечение в 1586-м Военном клиническом госпитале Минобороны России с 2017 по 2019 г., из них 34 мужчины в возрасте 36–55 лет и 92 женщины в возрасте 38–60 лет. В исследуемые группы включили 104 (82,5%) пациента, страдающих анемией, в контрольную группу (КГ) — 22 (17,5%) пациента без анемии. Для диагностики анемии использовались критерии, предложенные экспертами Всемирной организации здравоохранения (у мужчин число эритроцитов < 4 млн/мкл, гемоглобин < 130 г/л, у женщин число эритроцитов < 3,8 млн/мкл, гемоглобин < 120 г/л).
Пациенты, страдающие анемией, в зависимости от ведущего патогенетического фактора были разделены на 3 группы: 1-я группа — АХЗ (коэффициент насыщения трансферрина — КНТ > 16%, ферритин ≥ 100 нг/мл, С-реактивный белок (СРБ) ≥ 10 мг/л), 2-я группа — АХЗ + ЖДА (КНТ < 16%, ферритин < 100 нг/мл, СРБ ≥ 10 мг/л), 3-я группа — ЖДА (КНТ< 16%, ферритин < 30 нг/мл, СРБ < 10 мг/л). Разделение на группы больных, страдающих анемией, проводилось с использованием критериев, предложенных Van Santen и Worwood [12, 13]. Возраст пациентов их количество в каждой группе, соотношение по полу, нозологии и активности заболевания представлены в таблице 1.
Table 1. Clinical and demographic indicators of patients examined, M ± m
Table 1. Clinical and demographic indicators of patients examined, M ± m
Показатель | Группа | |||
1-я | 2-я | 3-я | КГ | |
1. Ревматоидный артрит: – м/ж, n – возраст, лет – DAS-28, балл – ФНС, балл – активность, балл |
5/17 55,9 ± 5,44 4,52 ± 0,72 2,5 ± 0,16 2,27 ± 0,3 |
18/18 51,6 ± 3,6 5,7 ± 0,3 2,5 ± 0,24 2,6 ± 0,2 |
2/12 44,4 ± 4,1 4,4 ± 0,7 2,3 ± 0,2 2 ± 0,5 |
3/4 53,5 ± 2,74 4,2 ± 0,2 2,6 ± 0,2 2,8 ± 0,1 |
2. Псориатический артрит: – м/ж, n – возраст, лет – DAS-28, балл – ФНС, балл – активность, балл |
0/3 51,5 ± 0,5 5,4 ± 0,3 2,5 ± 0,5 2,5 ± 0,5 |
1/2 56,5 ± 10,5 5,2 ± 0,4 2,5 ± 0,5 2,4 ± 0,3 |
0/6 63 ± 5,6 4,9 ± 0,2 2,5 ± 0,5 2,5 ± 0,5 |
2/4 46,3 ± 4,65 4,7 ± 0,1 2,4 ± 0,24 2,6 ± 0,24 |
3. Болезнь Шегрена: – м/ж, n – возраст, лет – активность, балл | 0 |
3/3 25,5 ± 0,5 2,25 ± 0,25 |
5/5 32 ± 3 1,25 ± 0,25 |
4/4 53,2 ± 1,65 1,25 ± 0,25 |
4. Анкилозирующий спондилит: – м/ж, n – возраст, лет – BASDAI, балл – ФНС, балл – активность, балл |
6/3 44,6 ± 11,1 6,6 ± 0,76 2,66 ± 0,33 2,66 ± 0,33 |
5/5 39 ± 6 5,3 ± 0,8 2,5 ± 0,5 2,5 ± 0,5 |
6/6 30 ± 2 6,3 ± 0,5 2 ± 0,3 1,75 ± 0,4 |
4/1 43,5 ± 3,27 4,92 ± 0,73 2,25 ± 0,25 2,25 ± 0,25 |
5. Болезнь Стилла взрослых: – м/ж, n – возраст, лет – активность, балл |
2/2 25,5 ± 2,5 2,5 ± 0,5 | 0 |
1/1 38 2 | 0 |
6. Системный васкулит: – м/ж, n – возраст – активность |
5/4 48,4 ± 19,4 2,5 ± 0,28 | 0 |
2/2 37,9 ± 3 1,5 ± 05 | 0 |
Примечание: DAS-28 — Disease Activity Score-28; ФНС — функциональная недостаточность суставов; BASDAI — Bath Ankylosing Spondylitis Disease Activity Index.
Всем пациентам определяли в периферической крови число эритроцитов, концентрацию гемоглобина, уровень гематокрита, а также рассчитывали эритроцитарные индексы. Исследование проводилось на гематологическом анализаторе Sysmex XS-500i (Япония).
Определение концентраций ферритина (референтные значения — 20–250 мкг/л), высоко чувствительного С-реактивного протеина (СРБ, референтные значения — 0–35 мг/л), КНТ (феррозиновым способом), вычисляемого по формуле: сывороточное железо, деленное на общую железосвязывающую способность сыворотки — ОЖСС (референсные значения — 20–50%) проводили на автоматическом биохимическом анализаторе Olympus Au 480 фирмы Beckman Coulter (Соединенные Штаты Америки — США) в соответствии с инструкцией.
Исследование концентраций интерлейкина-6 (ИЛ-6), ИЛ-10, ИЛ-1β, интереферона-гамма (ИФН-γ), фактора некроза опухоли альфа (ФНО-α) выполнялось с помощью иммуноферментного анализа на полуавтоматическом анализаторе Stat Fax 2100 фирмы Awareness Technology Inc. (США). Концентрация гепцидина исследовалась на фотометре «Charity», производства «Пробанаучприбор» (Россия). Концентрация эритропоэтина определялась на анализаторе ACCESS фирмы BeckmanCoulter (США). Все измерения выполнялись согласно инструкции.
У количественных показателей рассчитывали среднее арифметическое (M) и межквартильный интервал (LQ–UQ). Достоверность различий между несколькими несвязанными группами определяли с помощью критерия Краскела — Уоллиса. Различия считали достоверными при уровне статистической значимости р < 0,05. Для оценки взаимосвязи между двумя переменными использовали вычисление коэффициента корреляции Спирмена (r). Статистически значимым отличием коэффициента r от 0 признавали уровень p < 0,05. Для статистической обработки результатов исследований создана база данных в программе MS Excel из пакета прикладных программ Microsoft Office 2013 с последующей статистической обработкой в программе StatSoft Statistica 10.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
У всех пациентов, страдающих анемией, в сравнении с КГ выявлены более низкий уровень гемоглобина, эритроцитов, среднего содержания гемоглобина в эритроците (mean corpuscular hemoglobin — MCH), среднего объема эритроцита (mean corpuscular volume — MCV), p < 0,05. У пациентов 1-й группы выявлена максимальная концентрация ИЛ-6 в сравнении с пациентами 2-й, 3-й и контрольной групп (p < 0,05). В отношении ИЛ-10, ИЛ-1β, ФНО-α, ИНФ-γ межгрупповых различий не выявлено. Кроме того, у пациентов 1-й группы наблюдались более высокие концентрации гепцидина и ферритина в сравнении с остальными группами (p < 0,05). У пациентов 2-й и 3-й групп концентрации гепцидина и ферритина не отличались от КГ. Концентрация СРБ была также самая высокая у пациентов 1-й группы в сравнении с пациентами остальных групп (p < 0,05) (табл. 2).
Таблица 2. Показатели клинического и биохимического анализов крови обследуемых пациентов, M (LQ–UQ)
Table 2. Indicators of clinical and biochemical blood tests of the examined patients M (LQ—UQ)
Показатель | Группа | p | |||
1-я | 2-я | 3-я | КГ | ||
Эритроциты, ×1012/л | 3,8 (3,6–4,1) | 4,2 (3,9–4,4) | 4,4 (4,1–4,6) | 4,6 (4,3–4,9) | 1 = 0,0001 2 = 0,01 3 = 0,04 |
Гемоглобин, г/л | 104,2 (99–114) | 101,2 (101–17) | 109 (106–114) | 141,4 (133–147) | 1 = 0,0001 2 = 0,0001 3 = 0,0001 |
HCT, % | 32,5 (31,9–34,4) | 34,2 (31,8–37) | 34,6 (33,2–35,3) | 43,3 (40–45,3) | 1 = 0,0001 2 = 0,0001 3 = 0,0001 |
MCV, фл | 83 (78,9–87,7) | 81,7 (77–86) | 76,8 (75,8–80,2) | 92,5 (93–96) | 1 = 0,007 2 = 0,003 3 = 0,001 |
MCH, пг | 24,9 (23,2–27,2) | 24,7 (20,1–8,6) | 24,7 (23,4–25,6) | 32,3 (31,6–33) | 1 = 0,002 2 = 0,003 3 = 0,0008 |
Гепцидин, нг/мл | 504,9 (23,5–916,5) | 215,7 (8–51,8) | 3,4 (1–4) | 232 (0,0–858) | 1 = 0,03 2 > 0,05 3 > 0,05 |
ИЛ-6, пг/мл | 35,8 (2,1–41,1) | 16,2 (1,5–17,5) | 4,7 (1,5–2,5) | 2,7 (1,5–3) | 1 = 0,006 2,3 > 0,05 |
Эритропоэтин, Ед/мл | 15,5 (11,3–20,5) | 21,4 (17,4–25,4) | 28,1 (14,5–36,7) | 9,5 (7,5–12) | 1 = 0,008 2 = 0,0004 3 = 0,0001 |
Ферритин, мкг/л | 292,7 (146,1–335,1) | 59 (12–92,3) | 14 (6,2–15,1) | 78,5 (36–90,7) | 1 = 0,0001 2 > 0,05 3 > 0,05 |
СРБ, мг/л | 59,4 (10,9–100,2) | 36,2 (11,7–48,9) | 7,7 (1,7–8,6) | 4,6 (1,2–5,8) | 1 = 0,00001 2 < 0,05 3 > 0,05 |
Примечание: 1, 2, 3 — различия между КГ и 1-й, 2-й и 3-й группами соответственно.
Концентрация эритропоэтина во всех группах пациентов, страдающих анемией, выше, чем в КГ. У больных 1-й группы концентрация эритропоэтина ниже, чем во 2-й и 3-й группах (р = 0,03). При этом максимальная концентрация эритропоэтина выявлена у больных 3-й группы.
Выявлена средняя прямая корреляционная связь между эритропоэтином и эритроцитами (r = 0,57), гемоглобином (r = 0,41), гепцидином (r = 0,65), слабая с ФНО-α, ИЛ-1β, ИЛ-10. При этом между эритропоэтином и ИЛ-6 установлена сильная отрицательная корреляционная связь (r = –0,75), и слабая с ИНФ-γ (r = –0,13), а также слабая положительная корреляционная связь с ФНО-α (r = 0,15), ИЛ-1β (r = 0,09), ИЛ-10 (r = 0,19) (табл. 3).
Таблица 3. Корреляционные связи между эритропоэтином, эритроцитами, гемоглобином, цитокинами и гепцидином (r Спирмена)
Table 3. Correlation relationships between erythropoietin, erythrocytes, hemoglobin, cytokines, and hepcidin (Spearman’s r)
Показатель | Эритроциты | Гемоглобин | ИЛ-6 | ИНФ-γ | ФНО-α | ИЛ-1β | ИЛ-10 | Гепцидин |
Эритропоэтин | 0,57 | 0,41 | –0,75 | –0,13 | 0,15 | 0,09 | 0,19 | 0,65 |
Примечание: все приведенные коэффициенты корреляции статистически значимы, p < 0,05.
В целом установлено, что у пациентов, страдающих ревматической патологией, может встречаться АХЗ, ЖДА и их сочетание. Важно понимать, что не всегда представляется возможным провести дифференциальную диагностику АХЗ от ЖДА по эритроцитарным индексам клинического анализа крови. Нами не получено статистически значимых различий значений MCV и MCH у больных 1-й и 3-й групп. В выполненных ранее исследованиях [3, 14] отмечается сложный и многокомпонентный генез АХЗ. В условиях развивающейся на фоне низкой концентрации гемоглобина гипоксии важным компенсаторным фактором должна служить усиленная секреция эндогенного эритропоэтина. Выявленные корреляционные связи эритропоэтина с гемоглобином (r = 0,41) и эритроцитами (r = 0,57) подтверждают значение этого гормона в генезе АХЗ у ревматических больных. Показана стимуляция синтеза эритропоэтина на фоне тяжелой ЖДА с одновременным подавлением секреции гепцидина [15]. По результатам нашего исследования в 3-й группе пациентов установлена максимальная концентрация эритропоэтина и низкая концентрация гепцидина. Тогда как в 1-й группе больных выявлена самая низкая концентрация эритропоэтина и максимальная концентрация гепцидина в сравнении с пациентами 2-й и 3-й групп. Заметим, что у всех пациентов, страдающих ревматической патологией, развивалась преимущественно анемия легкой степени. Вместе с тем у пациентов 1-й группы в сравнении с пациентами 3-й группы отмечается недостаточная секреция эритропоэтина при сопоставимой тяжести анемии. Причиной такого несоответствия может являться увеличенная продукция провоспалительных цитокинов. В некоторых клинических исследованиях [3, 16] отмечается отрицательное влияние гиперпродукции цитокинов на синтез эритропоэтина и его биологическую активность. Отсутствие корреляционной взаимосвязи у больных 1-й группы между концентрациями ИЛ-1, ФНО-α, и ИНФ-γ и эритропоэтином, вероятно, обусловлено как низкими концентрациями этих цитокинов, не отличающимися от контрольной группы, так и особенностями их возможного влияния на эритропоэтин. В нескольких экспериментальных исследованиях [17, 18] в условиях in vitro показано негативное влияние ИЛ-1 и ФНО-α на синтез эритропоэтина посредством ингибирования его факторов транскрипции GATA-2 и HNF4. В отношении ИНФ-γ показано его негативное влияние на экспрессию рецепторов эритропоэтина на клеточных мембранах клеток эритроидных предшественников и не установлено его действие на синтез самого эритропоэтина [19]. В то же время нами показано наличие сильной отрицательной связи между ИЛ-6 и эритропоэтином (r = –0,75). Это свидетельствует о негативном влиянии ИЛ-6 на синтез или биологическую активность эритропоэтина. Имеются данные о негативном влиянии ИЛ-6 на передачу сигнала на рецепторах эритропоэтина [20].
Отдельного внимания заслуживает обсуждение наличия положительной взаимосвязи между эритропоэтином и гепцидином (r = 0,65). Ранее считалось что эритропоэтин может напрямую регулировать синтез гепцидина [8]. В 2014 г. обнаружен секретируемый созревающими эритробластами белок Fam132b, член суперсемейства ФНО-α, который в дальнейшем получил название эритроферрон. Доказана функция эритроферрона в качестве ингибитора синтеза гепцидина и связующего звена между эритропоэзом и метаболизмом железа [15]. Также установлено, что эритропоэтин напрямую индуцирует синтез эритроферрона в эритробластах через сигнальный путь JAK/STAT5. В 1-й группе пациентов при нормальных и даже несколько повышенных концентрациях эритропоэтина уменьшается его доступность для тканей и активность. Это негативно влияет на индукцию синтеза по крайней мере нескольких ингибиторов продукции гепцидина, в частности эритроферрона и усугубляет опосредованный гепцидином дефицит железа для эритроидных предшественников, ослабляет через развивающийся порочный круг чувствительность рецепторов эритропоэтина.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Для пациентов ревматического профиля следует выделить специфический молекулярный профиль, приводящий к развитию анемии хронических заболеваний. Он заключается в повышенных концентрациях гепцидина и ИЛ-6 в совокупности с недостаточной секрецией эритропоэтина.
Найденные изменения в обмене железа, синтеза цитокинов и эритропоэтина укладываются в структуру предложенного нами ранее рабочего варианта классификации АХЗ [14]: АХЗ с преимущественным дефицитом железа; АХЗ с нарушениями регуляторных механизмов эритропоэза; АХЗ с недостаточной продукцией эритропоэтина.
Выделение ведущего фактора развития АХЗ в дальнейшем позволит более оптимально подходить к ее коррекции, в том числе и препаратами таргетной терапии [21].
About the authors
Valery T. Sakhin
3rd Central Military Clinical Hospital named after A.A. Vishnevsky of the Ministry of Defense of the Russian Federation
Author for correspondence.
Email: SahinVT@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-5445-6028
SPIN-code: 4895-5411
candidate of medical sciences
Russian Federation, KrasnogorskEvgeniy V. Kryukov
Military Medical Academy named after S.M. Kirov of the Ministry of Defense of the Russian Federation
Email: evgeniy.md@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-8396-1936
SPIN-code: 3900-3441
Scopus Author ID: 57208311867
doctor of medical sciences, professor
Russian Federation, Saint PetersburgMaxim A. Grigoriev
Leningrad Regional Clinical Hospital
Email: moxim56@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-3586-9067
Russian Federation, Saint Petersburg
Sergey P. Kazakov
Main Military Hospital named after N.N. Burdenko of the Ministry of Defense of the Russian Federation
Email: gvkg.ckdl@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-6528-1059
SPIN-code: 5560-3931
doctor of medical sciences, professor
Russian Federation, MoscowAlexey V. Sotnikov
Military Medical Academy named after S.M. Kirov of the Ministry of Defense of the Russian Federation
Email: sotnikovav@inbox.ru
SPIN-code: 3295-8212
Scopus Author ID: 57198115199
doctor of medical sciences
Russian Federation, Saint PetersburgAleksandr V. Gordienko
Military Medical Academy named after S.M. Kirov of the Ministry of Defense of the Russian Federation
Email: gord503@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6901-6436
SPIN-code: 5049-3501
doctor of medical sciences, professor
Russian Federation, Saint PetersburgDmitriy V. Nosovich
Military Medical Academy named after S.M. Kirov of the Ministry of Defense of the Russian Federation
Email: nozovich@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2891-4747
SPIN-code: 2318-4509
candidate of medical sciences
Russian Federation, Saint PetersburgOleg A. Rukavitsyn
Main Military Hospital named after N.N. Burdenko of the Ministry of Defense of the Russian Federation
Email: ngc@list.ru
ORCID iD: 0000-0002-1309-7265
doctor of medical sciences, professor
Russian Federation, MoscowReferences
- Sakhin VT. Anemia of chronic diseases – features of pathogenesis and an attempt at classification. Pacific Medical Journal. 2019. № 1. 33–37. (In Russ.). doi: 10.17238/PmJ1609-1175.2019.1.33-37
- Stuklov NI, Kozinec GI, Tjurina NG. Uchebnik po gematologii. Moscow: Prakticheskaja medicina; 2018. 336 p. (In Russ.).
- Wici´nski M, Liczner G, Cadelski K, et al. Anemia of Chronic Diseases: Wider Diagnostics-Better Treatment? Nutrients. 2020;12(6):1784. doi: 10.3390/nu12061784
- Sahin VT, Krjukov EV, Rukavicyn OA. Anemija hronicheskih zabolevanij. Moscow: GJeOTAR-Media; 2020. 160 p. (In Russ.). doi: 10.33029/9704-5923-2-SKR-2020-1-160
- Sahebari M, Rezaieyazdi Z, Hashemy SI, et al. Serum hepcidin level and rheumatoid arthritis disease activity. Eur J Rheumatol. 2019;6(2):76–80. doi: 10.5152/eurjrheum.2018.18114
- Möller B, Everts-Graber J, Florentinus S. Low Hemoglobin and Radiographic Damage Progression in Early Rheumatoid Arthritis: Secondary Analysis from a Phase III Trial. Arthritis Care Res. 2018;70(6):861–868. doi: 10.1002/acr.23427
- Camaschella C, Nai A, Silvestri L. Iron metabolism and iron disorders revisited in the hepcidin era. Haematologica. 2020;105(2):260–272. doi: 10.3324/haematol.2019.232124
- Cheng Z, Yan M, Lu Y, Pan XT. Expression of serum BMP6 and hepcidin in cancer-related anemia. Hematology. 2020;25(1):134–138. doi: 10.1080/16078454.2020.1738098
- Wang CY, Canali S, Bayer A, et al. Iron, erythropoietin, and inflammation regulate hepcidin in Bmp2-deficient mice, but serum iron fails to induce hepcidin in Bmp6-deficient mice. Am J Hematol. 2019;94(2):240–248. doi: 10.1002/ajh.25366
- Youssef SR, Hassan EH, Morad CS, et al. Erythroferrone Expression in Anemic Rheumatoid Arthritis Patients: Is It Disordered Iron Trafficking or Disease Activity? J Inflamm Res. 2021;14:4445–4455. doi: 10.2147/JIR.S327465
- Qasim S, Alamgeer, Saleem M, et al. Appraisal of the antiarthritic potential of prazosin via inhibition of proinflammatory cytokine TNF-α: a key player in rheumatoid arthritis. ACS Omega. 2021;6(3):2379–2388. doi: 10.1021/acsomega.0c05698
- Van Santen S, Van Dongen-Lases EC, de Vegt F, et al. Hepcidin and hemoglobin content parameters in the diagnosis of iron deficiency in rheumatoid arthritis patients with anemia. Arthritis Rheum. 2011;63(12):3672–3680. doi: 10.1002/art.30623
- Worwood M, May A. Iron deficiency anemia and iron overload. In: Bain BJ, Lewis SM, Bates I, Laffan MA Editors. Dacie and Lewis Practical Haematology. 11th ed. Philadelphia: Churchill Livingstone; 2011. P. 175–200.
- Sakhin VT. Anemia of Chronic Disease: key mechanisms of pathogenesis in patients with malignancies and feasible classification approaches. Clinical Oncohematology. 2019;12(3):344–349. (In Russ.). doi: 10.21320/2500-2139-2019-12-3-344-349
- Srole DN, Ganz T. Erythroferrone structure, function, and physiology: iron homeostasis and beyond. J Cell Physiol. 2021;236(7):4888–4901. doi: 10.1002/jcp.30247
- Ganz T. Anemia of inflammation. N Engl J Med. 2019;381:1148–1157. doi: 10.1056/NEJMra1804281
- Tsiftsoglou AS. Erythropoietin (EPO) as a key regulator of erythropoiesis, bone remodeling and endothelial transdifferentiation of multipotent mesenchymal stem cells (MSCs): implications in regenerative medicine. Cells. 2021;10(8):21–40. doi: 10.3390/cells10082140
- Santos-Silva A, Ribeiro S, Reis F, Belo L. Hepcidin in chronic kidney disease anemia. Vitam Horm. 2019;110:243–264. doi: 10.1016/bs.vh.2019.01.012
- Lanser L, Fuchs D, Scharnagl H. Anemia of chronic disease in patients with cardiovascular disease. Front Cardiovasc Med. 2021;8:666638. doi: 10.3389/fcvm.2021.666638
- Staroń R, Van Swelm RP, Lipiński P, et al. Urinary hepcidin levels in iron-deficient and iron-supplemented piglets correlate with hepcidin hepatic mRNA and serum levels and with body iron status. PLoS One. 2015;10(8):e0136695. doi: 10.1371/journal.pone.0136695
- Bessmeltsev SS, Romanenko NA. Anemia in neoplastic diseases of the blood system: a guide for doctors. Moscow: SIMK; 2017. 228 p. (In Russ.).
Supplementary files
